Успенский П. Д.

У77 Четвертый путь: Запись бесед, основанных на учении Г. И. Гурджиева. - СПб.: АО “Комплект”, 1995. - 522 с., ил.

Книга наиболее полно, в форме вопросов и ответов, представляет систему основных законов бытия и возможного совершенствования человека.

Разработанный одним из величайших проводников в мир эзотерических знаний Г. Гурджиевым и его учеником П. Успенским Четвертый путь, в отличие от традиционных путей факира, монаха и йога, не требует ухода от обыденной жизни, а позволяет использовать полученные знания, показывает скрытые возможности самореализации, открывая новый путь в жизни.

Когда П. Д. Успенского спросили, намерен ли он опубликовать свои лекции, он ответил: “Какая польза в этом? Наиболее важными являются не лекции, но ответы и вопросы”.

Настоящая книга состоит из дословных выдержек из бесед и ответов на вопросы, данных Успенским в период между 1921 и 1946 годами. Глава I является общим обзором основных идей, которые в последующих главах расширяются, вопрос за вопросом, в определенном порядке, которому следовал сам Успенский.

Чтобы достичь этого порядка, некоторый материал был изъят из своей хронологической последовательности; никоим образом не было сделано какого-либо изменения выражения или смысла.

прежде, ЧЕМ Я НАЧНУ ОБЪЯСНЯТЬ ВАМ, что представляет собой настоящая система, и говорить о наших методах, я хотел бы особенно запечатлеть в ваших умах, что наиболее важные идеи и принципы системы принадлежат не мне. Это главное, что делает их ценными, так как если бы они принадлежали мне, они были бы подобны всем другим теориям, созданным обычными умами — они дали бы только субъективный взгляд на вещи.

Когда я начал писать в 1907 году книгу “Новая модель Вселенной”, я сформулировал самому себе, как это делали многие другие люди до и после меня, что за внешней стороной жизни, которую мы знаем, лежит нечто значительно более крупное, более важное. И я сказал тогда самому себе, что до тех пор, пока мы не узнаем больше об этом, все наше знание о жизни и о нас самих на самом деле ничего не стоит. Я вспоминаю один разговор в то время, когда я говорил: “Если бы было возможно принять в качестве доказанного, что сознание (или, как я буду называть его теперь, разум) может проявить себя отдельно от физического тела, могли бы быть доказаны многие другие вещи. Только это не может быть принято в качестве доказанного”. Я считал, что проявления сверхнормальной психологии, такие, как передача мысли, ясновидение, возможность знать будущее, заглянуть назад в прошлое и т. д., не были доказаны. Поэтому я пытался найти метод изучения этих явлений и работал в этом направлении в течение нескольких лет. Я нашел таким образом несколько интересных вещей, но результаты были весьма неопределенны; и, хотя некоторые эксперименты были успешны, их было почти невозможно повторить.

В ходе этих экспериментов я пришел к двум заключениям. Во-первых, что мы недостаточно знаем обычную психологию, а поскольку мы не знаем ее, мы не можем изучать сверхнормальную психологию. Во-вторых, я пришел к заключению, что существует некоторое истинное знание: что могут существовать школы, которые точно знают то, что мы хотим узнать, но что по какой-то причине они скрыты и прячут это знание. Поэтому я начал искать эти школы. Я путешествовал по Европе, Египту, Индии, Цейлону, Турции и Ближнему Востоку; но только позже, когда я закончил эти путешествия, я встретил в России во время войны группу людей, изучавших систему, которая первоначально пришла из восточных школ. Эта система начиналась с изучения психологии, то есть именно так, как она должна была начинаться по моим представлениям.

Главной идеей этой системы было то, что мы не используем даже малой части наших способностей и наших сил. Мы имеем в себе, так сказать, очень большую и очень тонкую организацию, только мы не знаем, как ее использовать. В упомянутой группе употреблялись некоторые восточные метафоры, и мне говорили, что мы имеем в себе большой дом, полный прекрасной обстановки, с библиотекой и многими другими комнатами, но мы живем в подвале и на кухне и не можем выйти из них. Если люди говорят нам, что этот дом имеет верхние этажи, то мы не верим им, или смеемся над ними, или называем это суеверием, сказками, баснями.

Эта система может быть разделена на изучение мира на новых принципах и изучение человека. Изучение мира и изучение человека включает в себя специальный язык. Мы стараемся употреблять обычные слова, те же, что мы употребляем в обычной речи, но мы придаем им несколько отличное и более точное значение.

Изучение мира, изучение Вселенной основано на изучении некоторых основных законов, которые обычно неизвестны науке или не признаются ею. Двумя главными законами являются Закон Трех и Закон Семи, которые будут объяснены позже. В них входит и является необходимым принцип масштаба — принцип, который не входит в обычное научное исследование или входит очень мало. Изучение человека тесно связано с идеей эволюции человека, но последняя должна пониматься несколько иным образом, чем обычно. Обычно слово “эволюция”, примененное либо к человеку, либо к чему-нибудь еще, предполагает род механической эволюции:

я имею в виду, что некоторые вещи посредством известных или неизвестных законов трансформируются в другие вещи, а эти последние трансформируются еще в другие и т. д. Но с точки зрения настоящей системы вообще нет такой эволюции, — я говорю не в общем, но конкретно о человеке. Эволюция человека, если она происходит, может быть только результатом знания и усилия. Пока человек знает только то, что он может узнать обычным путем, для него нет и никогда не было какой-либо эволюции.

Серьезное изучение начинается в этой системе со знакомства с психологией, то есть с изучения самого себя, ибо психология не может быть изучаема, как, например, астрономия, вне самого себя. Человек должен изучить самого себя. Когда мне сказали об этом, я сразу заметил, что у нас нет никаких методов изучения самих себя и в нас много ошибочных представлений о себе. Таким образом, я понял, что мы должны освободиться от ошибочных представлений о самих себе и в то же время найти методы для самоизучения.

Возможно, вы представляете себе, насколько трудно определить, что подразумевают под психологией? В различных системах одним и тем же словам придается разное значение, так что трудно дать им общее определение. Поэтому мы начинаем с определения психологии как изучения самого себя. Вы должны научиться некоторым методам и принципам и, в соответствии с этими принципами, и применяя эти методы, вы попытаетесь увидеть себя с новой точки зрения.

Когда мы начинаем изучать себя, мы прежде всего сталкиваемся с одним словом, которое употребляем больше, чем какое-либо другое; это слово — “я”. Мы говорим: “я делаю”, “я сижу”, “я чувствую”, “я люблю”, “я не люблю” и т. д. Это наша главная иллюзия, ибо главная ошибка, которую мы совершаем относительно самих себя, это то, что мы рассматриваем самих себя как одно;

мы всегда говорим о себе “я” и считаем, что говорим все время об одном и том же, тогда как в действительности мы разделены на сотни и сотни различных “я”. В один момент, когда я говорю “я”, говорит одна часть меня, а в другой момент, когда я говорю “я”, это говорит совершенно другое “я”. Мы не знаем, что имеем не одно “я”, но много различных “я”, связанных с нашими чувствами и желаниями, и не имеем никакого контролирующего “я”. Эти “я” все время меняются; одно подавляет другое, одно замещает другое, и вся эта борьба составляет нашу внутреннюю жизнь.

“Я”, которые мы видим в себе, делятся на несколько групп. Некоторые из этих групп законны, они принадлежат к правильным делениям человека, а некоторые из них совершенно искусственны и созданы вследствие недостаточного знания и благодаря некоторым воображаемым представлениям, которыми человек наделен.

Чтобы начать самоизучение, необходимо изучить методы самонаблюдения, но это опять-таки должно быть основано на определенном понимании делений наших функций. Наше обычное представление об этих делениях совершенно ошибочно. Мы знаем разницу между интеллектуальными и эмоциональными функциями. Например, когда мы обсуждаем вещи, думаем о них, сравниваем их, изобретаем объяснения или находим истинные объяснения — все это интеллектуальная работа; тогда как любовь, ненависть, страх, подозрение и т. д. являются эмоциональными переживаниями. Но очень часто, при попытке наблюдать себя, мы путаем даже интеллектуальную функцию с эмоциональной: когда мы в действительности чувствуем, мы называем это размышлением, когда размышляем, называем это чувством. Но в процессе изучения мы будем учиться различать их. Например, огромное различие в скорости; но об этом мы будем подробно говорить позднее.

Затем, имеются две другие функции, которые ни одна система обычной психологии не разделяет и не понимает должным образом, — инстинктивная функция и двигательная функция. Инстинктивная относится к внутренней работе организма: пищеварение, биение сердца, дыхание — это инстинктивные функции; к инстинктивной функции принадлежат также обычные чувства — зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, ощущение холода и тепла и т. п. Из внешних движений только простые рефлексы принадлежат к инстинктивной функции, так как более сложные рефлексы принадлежат к двигательной функции. Очень легко провести различие между инстинктивными и двигательными функциями. Мы не должны учиться чему-либо, что принадлежит к инстинктивной функции, мы рождаемся со способностью применять все инстинктивные функции. С другой стороны, все двигательные функции должны быть выучены — ребенок учится ходить, писать и т. д. Между этими двумя функциями имеется очень большая разница, так как в двигательных функциях нет ничего врожденного, а инстинктивные функции все являются врожденными.

Поэтому в самонаблюдении необходимо прежде всего разделить эти четыре функции и классифицировать сразу все, что вы наблюдаете, говоря: “это — интеллектуальная функция”, “это — эмоциональная функция” и т. д.

Если вы будете практиковать это наблюдение в течение некоторого времени, вы сможете заметить некоторые странные вещи. Например, вы обнаружите, что в наблюдении действительно трудным является то, что вы забываете о нем. Вы начинаете наблюдать, а ваши эмоции связаны с какой-либо мыслью, и вы забываете о самонаблюдении.

Кроме того, спустя некоторое время, если вы продолжите это наблюдение, которое является новой функцией, не применявшейся таким образом в обычной жизни, вы заметите другую интересную вещь — что вы не помните себя. Если бы вы смогли сознавать себя все время, тогда вы были бы способны наблюдать все время или во всяком случае столько, сколько бы пожелали. Но, так как вы не можете помнить себя, вы не можете сосредоточиться; вот почему вы должны будете допустить, что не имеете воли. Если бы вы могли помнить себя, вы имели бы волю и могли бы делать, что пожелали бы. Но вы не можете помнить себя, не можете осознать себя и таким образом не имеете воли. Иногда вы можете иметь волю в течение короткого времени, но она направляется к чему-то еще, и вы забываете о ней.

Это та ситуация, то состояние бытия, то состояние, с которого мы должны начинать самоизучение. Но очень скоро, если вы продолжаете, вы придете к заключению, что почти с самого начала самоизучения вы должны исправить в себе некоторые вещи, которые неправильны, и привести в порядок те вещи, которые не находятся на своих правильных местах. Настоящая система дает объяснение этому.

Мы созданы таким образом, что можем жить в четырех состояниях сознания, но в том виде, какими мы являемся, мы применяем только два: одно — когда спим, и другое — когда мы являемся тем, что называем “бодрствующим”, — то есть в нашем настоящем состоянии, когда мы можем говорить, слушать, писать и т. д. Но это только два из четырех возможных состояний. Третье состояние сознания является весьма необычным. Когда люди объясняют нам, что такое третье состояние сознания, мы начинаем понимать, что обладаем им. Третье состояние может быть названо самосознанием, и большинство людей, если их спросят, скажут: “Конечно, мы сознательны”! Необходимо достаточное время или повторные и частые усилия самонаблюдения, прежде чем мы действительно признаем факт, что мы не сознательны, что мы сознательны только потенциально. Если нас спрашивают, мы говорим: “Да, я сознателен”, и в этот момент мы действительно таковы, но в следующий момент мы перестаем вспоминать себя и являемся несознательными. Таким образом, в процессе самонаблюдения мы осознаем, что не находимся в третьем состоянии сознания, что живем только в двух. Мы живем либо в спящем, либо в бодрствующем состоянии, которое в настоящей системе называется относительным сознанием. Четвертое состояние, которое называется объективным сознанием, недоступно для нас, так как оно может быть достигнуто только через самосознание, то есть через осознание сначала себя, и только значительно позднее мы можем достичь объективного состояния сознания.

Таким образом, в одно время с самонаблюдением мы пытаемся осознать себя путем поддержания ощущения “я здесь” — и ничего больше. И это факт, который проглядела вся западная психология, без единого исключения. Хотя многие подходили очень близко к этому, они не распознали важность этого факта и не поняли, что состояние человека может быть изменено — что человек может помнить себя, если он пытается делать это продолжительное время.

Это вопрос не дня или месяца. Это очень продолжительное изучение, изучение того, как устранить препятствия, так как мы не вспоминаем себя, не сознаем себя вследствие многих ошибочных функций в нашей машине, и все эти функции должны быть исправлены и правильно налажены. Когда большинство этих функций налажены правильно, эти периоды самовоспоминания будут становиться длиннее и длиннее, и если они становятся достаточно длинными, мы достигнем двух новых функций. С самосознанием, которое является третьим состоянием сознания, мы достигаем функции, называемой высшей эмоциональной, хотя она соответствует интеллектуальной, так как на этом уровне нет разницы между интеллектуальным и эмоциональным, той разницы, какая имеется на обычном уровне. И когда мы приходим к состоянию объективного сознания, мы приобретаем другую функцию, называемую высшей интеллектуальной. Явления того, что я называю сверхнормальной психологией, принадлежат к этим двум функциям; вот почему, когда я проводил эти эксперименты двадцать пять лет назад, я пришел к заключению, что экспериментальная работа невозможна, так как это вопрос не эксперимента, но изменения состояния сознания.

Я только что дал вам некоторые общие идеи. Теперь постарайтесь сформулировать, что вы не поняли, чтобы я объяснил лучше. Попытайтесь задать любые вопросы, которые у вас возникнут, как относительно того, что я сказал, так и ваши собственные вопросы. Таким образом будет легче начать.

В. Чтобы достичь высшего состояния сознания, необходимо ли постоянно сознавать себя?

О. Мы не можем сделать это, поэтому не может быть и вопроса о постоянном сознавании себя. Мы можем только говорить о начале. Мы должны изучать себя в связи с указанным делением на различные функции тогда, когда мы можем, — когда мы помним делать это, — так как в этом мы зависим от случая. Когда мы помним, мы должны пытаться сознавать себя. Это все, что мы можем делать.

В. Можем ли мы быть способны сознавать наши инстинктивные функции?

О. Только ощущения. Внутренняя инстинктивная работа не нуждается в том, чтобы стать сознательной. Она сознательна для самой себя, независимо от интеллектуальной функции, и нет необходимости увеличивать это. Мы должны пытаться сознавать себя такими, какими видим себя, а не наши внутренние функции. Через некоторое время мы сможем осознавать некоторые внутренние функции, которые полезно осознавать, но пока нет. Вы видите, что мы не приобретаем каких-либо новых чувств. Мы только лучше классифицируем наши обычные впечатления, обычные вещи, которые получаем от жизни, от людей, от всего.

В. Правильно ли сказать, что когда изучают что-либо подобное вождению автомобиля, интеллектуальная функция указывает двигательной функции, что делать, и что, когда последняя приобретает опыт, она работает уже сама по себе?

О. Совершенно верно. Вы можете наблюдать многие вещи, подобные этой. Сначала вы учитесь посредством интеллектуальной функции.

В. Насколько важным является знание, приобретенное путем наблюдения наших физических действий? Не есть ли это просто упражнение для нашего ума?

О. Нет, оно очень важно, так как мы смешиваем многие вещи и не знаем многих причин. Мы можем понять причины только путем постоянного наблюдения в течение длительного времени.

В. Можем ли мы получить указания о том, как работать над каждой из четырех функций?

О. Все это будет объяснено, но в настоящее время и в течение длительного времени мы можем только наблюдать.

В. Будет ли это примером работы различных “я”, когда человек поздно ложится спать и твердо решает в следующую ночь лечь спать рано, а когда приходит ночь, поступает иначе?

О. Совершенно верно, одно “я” решает, а другое “я” должно сделать это.

В. Как нам попытаться быть более сознающими себя?

О. Это очень просто объяснить, хотя очень трудно достичь. Нет окольных путей. Лучшее состояние может быть достигнуто только путем прямого усилия, именно — стараясь быть более сознательным, ставя себе насколько возможно чаще вопрос: “Сознателен я или нет?”

В. Но как можно приобрести какую-либо уверенность в том, что ваш метод правилен?

О. Просто сравнивая одно наблюдение с другим. Кроме того, мы разговариваем, когда встречаемся. Люди говорят о своих наблюдениях, они сравнивают их; я стараюсь объяснить то, что они не могут понять; имеются другие люди, помогающие мне; и таким образом человек становится уверенным в обычных вещах точно так же, как он знает, что трава зеленая.

Это не вопрос веры. Наоборот, система учит людей ничему не верить. Вы должны убедиться во всем, что видите, слышите, чувствуете. Только таким образом можно к чему-то прийти.

В то же самое время вы должны понять, что наша машина не работает в совершенстве; ее работа далека от совершенства вследствие многих ошибочных функций, поэтому очень важная часть самоизучения связана с изучением этих ошибочных функций. Мы должны знать их, чтобы избавиться от них. И одной из особо ошибочных функций, которую мы иногда любим в себе, является воображение. В настоящей системе воображение не означает сознательное или намеренное размышление о некотором предмете или способность вызывать отчетливый зрительный образ чего-то, но воображение, которое происходит без контроля и без какого-либо результата. Оно берет очень много энергии и поворачивает размышление в ошибочном направлении.

В. Когда вы говорите “воображение”, подразумеваете ли воображение чего-то, что истинно, а не нарисованные картины?

О. Воображение имеет много аспектов; оно может быть просто обычными мечтаниями или, например, воображением несуществующих сил в себе самом. Это одно и то же, воображение работает без контроля, оно течет само собой.

В. Человек является самообманутым?

О. Человек не принимает это за самообман: человек воображает нечто, затем верит в это и забывает, что это было воображение.

Изучая человека в его состоянии сна, отсутствия единства, механичности и недостатке контроля, мы находим несколько других ошибочных функций, которые являются результатом этого состояния, в частности — непрестанную ложь самому себе и другим людям. Психология обычного человека могла бы быть даже названа изучением лжи, так как человек лжет больше, чем делает что-либо другое; и, в действительности, он не может говорить истины. Не так просто говорить истину; человек должен научиться этому, и иногда это занимает очень продолжительное время.

В. Не объясните ли вы, что подразумеваете под ложью?

О. Ложь — это размышление или высказывание о неизвестных человеку вещах; это начало лжи. Это не означает намеренную ложь — рассказывание историй, как, например, что в другой комнате находится медведь. Вы можете пойти в другую комнату и увидеть, что в ней нет медведя. Но если вы соберете все теории, которые люди выдвинули о любом предмете, без какого либо знания о нем, вы увидите, где начинается ложь. Человек не знает себя, он ничего не знает, и все же он имеет теории обо всем. Большинство из этих теорий является ложью.

В. Я хочу знать истину, которая подходит для меня в моем настоящем состоянии. Как я могу обнаружить то, что не является

ложью?

О. У вас есть методы проверки почти для всего, что вы знаете. Но прежде всего вы должны узнать, что вы можете знать и чего знать не можете. Это помогает проверке. Если вы начнете с этого, вы скоро услышите ложь, даже не размышляя. Ложь обладает особенным звуком, особенно ложь о вещах, которых мы не можем знать.

В. Относительно воображения. Если вы думаете вместо того, чтобы воображать, должны ли вы все время сознавать свое усилие?

О. Да, вы будете сознавать его — не столько усилие, сколько контроль. Вы будете чувствовать, что контролируете вещи, что они не происходят сами собой.

В. Когда вы говорите “вспоминайте себя”, подразумеваете ли вы под этим вспоминать после того, как наблюдали себя, или подразумеваете вспоминать вещи, которые, как мы знаем, существуют в нас?

О. Нет, берите это совершенно отдельно от наблюдателя. Вспомнить себя означает то же, что и осознать себя — “я есть”. Иногда это приходит само собой; это очень странное ощущение. Это не функция, не размышление, не чувство; это особое состояние сознания. Само по себе оно приходит только на очень короткие моменты, обычно в совершенно новой среде, и каждый говорит самому себе: “Как странно, я здесь”. Это — самовоспоминание; в этот момент вы вспоминаете себя.

Позже, когда вы начнете различать эти моменты, вы придете к другому интересному заключению: вы поймете, что то, что вы помните из детства, является только проблесками самовоспоминания, так как все, что вы знаете об обычных моментах, это то, что вещи произошли. Вы знаете, что были там, но ничего не помните точно; но если этот проблеск случается, тогда вы вспоминаете все, что окружало этот момент.

В. Может ли человек с помощью наблюдения осознать, что у него нет определенных вещей? Нужно ли наблюдать вещи с точки зрения того, что все возможно?

О. Я не думаю, что необходимо употреблять такое слово, как “все”. Именно наблюдать, без какого-либо предположения, и наблюдать только то, что вы можете видеть. В течение длительного времени вы должны наблюдать и пытаться выяснить все, что можете, об интеллектуальной, эмоциональной, инстинктивной и двигательной функциях. Тогда вы сможете прийти к заключению, что имеете четыре определенных ума — не только один ум, но четыре различных ума. Один ум контролирует интеллектуальные функции, другой, совершенно особый ум, контролирует эмоциональные функции, третий контролирует инстинктивные функции и четвертый, опять-таки, совершенно особый, контролирует двигательные функции. Мы называем их центрами: интеллектуальный центр, эмоциональный центр, двигательный центр и инстинктивный центр. Они совершенно независимы. Каждый центр имеет свою собственную память, свое собственное воображение и свою собственную волю.

В. Возможно ли, зная себя достаточно, увидеть непротиворечивость внешне противоречивых желаний?

О. Знание само по себе недостаточно. Человек может знать, а желания все же могут быть в противоречии, так как каждое желание представляет различную волю. То, что мы называем нашей волей в обычном смысле, есть только равнодействующая желаний. Равнодействующая иногда достигает определенной линии действия, а в другое время не может достичь какой-либо определенной линии, так как одно желание идет одним путем, а другое — другим путем, и мы не можем решить, что делать. Это наше обычное состояние. Несомненно, наша будущая цель — прийти к единству вместо того, чтобы быть множественными, какими мы являемся в настоящее время, ибо, чтобы сделать что-либо правильно, знать что-либо правильно, прийти к чему-то, мы должны стать едиными. Это очень далекая цель, и мы не можем начать приближаться к ней до тех пор, пока не узнаем себя, ибо в том состоянии, в котором мы пребываем в настоящее время, наше незнание самих себя таково, что когда мы понимаем это, мы ужасаемся, что не сможем найти выхода.

Человеческое существо очень сложная машина и должно быть изучено как машина. Мы представляем себе, что для управления любого рода машиной, такой, как автомобиль или железнодорожный локомотив, должны учиться. Мы не можем управлять этими машинами инстинктивно, но по какой-то причине думаем, что обычного инстинкта достаточно, чтобы управлять человеческой машиной, хотя она является значительно более сложной. Это — одно из первых ошибочных допущений: мы не можем понять, что должны учиться, что управление есть вопрос знания и мастерства.

Хорошо, скажите мне, что вас интересует больше всего из того, о чем мы говорили и о чем вы хотите услышать еще.

В. Я интересуюсь вопросом о воображении. Полагаю, что обычно мы придаем этому слову неправильное значение.

О. В обычном значении слова “воображение” упущен наиболее важный фактор, но в терминологии настоящей системы мы начинаем с того, что наиболее важно. Наиболее важным фактором в каждой функции является: “Находится ли она под нашим контролем или нет?” Так, когда воображение находится под нашим контролем, мы даже не называем его воображением; мы называем его различными именами: способностью вызывать отчетливые зрительные образы, творческим мышлением, изобретательным мышлением — вы можете найти имя на каждый специальный случай. Но когда оно приходит само по себе и управляет нами, так что мы в его власти, тогда мы зовем это воображением.

Опять-таки, имеется другая сторона воображения, которую мы опускаем в обычном понимании. Это то, что мы воображаем несуществующие вещи, например, несуществующие способности. Мы приписываем себе силы, которых не имеем; мы воображаем себя самосознающими, хотя не являемся таковыми. Мы имеем воображаемые силы и воображаемое самосознание, воображаем себя едиными, тогда как в действительности содержим в себе много различных “я”. Имеется много таких вещей, которые мы воображаем о себе и о других людях. Например, мы воображаем, что можем “делать”, что имеем выбор; мы не имеем выбора, не можем “делать”, вещи просто случаются с нами.

В действительности мы воображаем себя. Мы не то, что воображаем о себе.

В. Имеется ли какая-нибудь разница между воображением и мечтанием?

О. Если вы не можете управлять мечтанием, это значит, что оно есть часть воображения; но не все. Воображение имеет много различных сторон. Мы воображаем несуществующие состояния, несуществующие возможности, несуществующие силы.

В. Могли бы вы дать мне определение отрицательного воображения?

О. Воображение всякого рода неприятных вещей, мучение самого себя, воображение всяких вещей, которые могут случиться с вами или с другими людьми — вещи, подобные этим; оно принимает различные формы. Некоторые люди воображают различные болезни, некоторые воображают несчастные случаи, другие воображают злополучие.

В. Является ли управление нашими эмоциями доступной целью?

О. Управление эмоциями — очень трудная вещь. Это очень важная часть самоизучения, но мы не можем начинать с управления эмоциями, так как недостаточно понимаем в них.

Я хочу пояснить: то, что мы можем делать, наблюдая эмоциональную функцию, это — пытаться остановить хотя бы одно отдельное проявление в нас самих. Мы должны остановить проявление неприятных эмоций. Для многих людей это одна из наиболее трудных вещей, так как неприятные эмоции выражаются столь быстро и столь легко, что вы не можете уловить их. Все же, пока вы не попытаетесь, вы не сможете действительно наблюдать себя; поэтому с самого начала при наблюдении эмоций вы должны пытаться остановить выражение неприятных эмоций. Это первый шаг. В настоящей системе мы называем все эти неприятные, грубые или угнетающие эмоции отрицательными эмоциями.

Как я сказал, первым шагом является попытка не выражать эти отрицательные эмоции; вторым шагом является изучение самих отрицательных эмоций, составление списков эмоций, нахождение их связей, — так как некоторые из них очень сложны, — понимание их бесполезности. Это звучит странно, но очень важно понять, что все отрицательные эмоции абсолютно бесполезны: они не служат какой-либо полезной цели; они не знакомят нас с новыми вещами и не подводят нас ближе к новым вещам; они не дают нам энергии;

они только растрачивают энергию и создают неприятные иллюзии. Они могут даже разрушить физическое здоровье.

В-третьих, после некоторого времени изучения и наблюдения, мы можем прийти к заключению, что от отрицательных эмоций можно отделаться, что они не являются обязательными. Система помогает, так как она показывает, что в действительности нет реального центра для отрицательных эмоций, но что они принадлежат искусственному центру в нас, который мы создали в детстве, подражая людям с отрицательными эмоциями, людям, среди которых мы находились. Люди даже учат детей выражать отрицательные эмоции. Затем дети обучаются еще больше через подражание; они копируют старших детей, старшие дети копируют взрослых, и, таким образом, в самом раннем возрасте они становятся профессорами отрицательных эмоций.

И это большое облегчение, когда мы начинаем понимать, что нет никаких обязательных отрицательных эмоций. Мы рождены без них, но по некоторой неизвестной причине учим себя отрицательным эмоциям.

В. Должны ли мы быть способны останавливать возникновение отрицательных эмоций для того, чтобы освободиться от них?

О. Это неправильно, так как мы не можем управлять эмоциями. Я упоминал о различной скорости различных функций. Наиболее медленной является интеллектуальная функция. Следующими идут двигательная и инстинктивная функции, имеющие примерно равную скорость, которая в огромной степени быстрее, чем интеллектуальная. Эмоциональная функция должна быть еще быстрее, но обычно работает примерно с той же скоростью, что и инстинктивная функция. Таким образом, инстинктивная и эмоциональная функции являются значительно более быстрыми, чем мысль, и невозможно поймать эмоции мыслью. Когда мы находимся в эмоциональном состоянии, эмоции следуют столь быстро одна за другой, что у нас нет времени думать. Но мы можем получить представление о разнице в скорости путем сравнения мыслительных функций с двигательными функциями. Если, совершая какое-либо быстрое движение, вы попытаетесь наблюдать себя, вы увидите, что не сможете сделать это. Мысль не может последовать за движением. Либо вы должны совершать движение очень медленно, либо не сможете наблюдать. Это определенный факт.

В. Подразумеваете ли вы под движением физические движения?

О. Да, обычные вещи, подобные вождению автомобиля или письму; вы не можете наблюдать что-либо подобного рода. Вы можете вспомнить, а позже это создает иллюзию наблюдения. На самом деле вы не можете наблюдать быстрых движений.

Таким образом, вы видите, что для нас, таких, какими мы являемся сейчас, реальная борьба с отрицательными эмоциями является вопросом будущего — не совсем далекого будущего, но есть много вещей, которые нам необходимо узнать, и методов, которые мы должны изучить. Нет прямого пути; мы должны изучить окольные методы борьбы с ними.

Прежде всего, мы должны изменить наши умственные отношения, что находится более или менее в нашей власти; я имею в виду интеллектуальные отношения или точки зрения. У нас слишком много неправильных точек зрения на отрицательные эмоции;

мы находим их необходимыми, или прекрасными, или благородными, мы восхваляем их и т. д. Мы должны освободиться от всего этого. Мы должны очистить наш разум в отношении отрицательных эмоций. Когда наш разум будет правильно относиться к отрицательным эмоциям, когда мы перестанем прославлять их, тогда, мало-помалу, мы найдем путь бороться с ними, с каждой отдельно. Один человек найдет более легкой борьбу с одной отдельной отрицательной эмоцией, другой найдет более легким бороться с другой. Вы должны начать с самой легкой, но что является самым легким для меня, может быть наиболее трудным для вас; поэтому вы должны найти наиболее легкое для самих себя, а позже прийти к более трудному.

В. Объясняет ли это, почему я ассоциирую некоторые из моих собственных отрицательных эмоций с людьми, которых вспоминаю в моем детстве?

О. Весьма вероятно, так как многим отрицательным эмоциям обучаются путем подражания. Но некоторые могут быть неотъемлемы от нашей природы, ибо наша природа тоже имеет различные склонности в ту или иную сторону. Эмоции могут быть разделены на группы, и один человек может быть более склонен к одной группе, а другой — к другой группе. Например, некоторые люди имеют склонность к различным формам страха, другие — к различным формам гнева. Но они различны и не исходят из подражания.

В. С ними сложнее всего бороться?

О. Да, но они обычно основаны на некоторого рода слабости, так как в основе отрицательных эмоций обычно имеется некоторого рода самооправдание — человек позволяет себе. И если один человек не допускает в себе страхов, он допускает гнев, а если другой человек не допускает гнева, он допускает жалость к себе. Отрицательные эмоции всегда основаны на некоторого рода разрешениях.

Но, прежде чем мы придем к таким сложным вопросам, как борьба с отрицательными эмоциями, очень важно наблюдать себя и ежедневных проявлениях двигательной функции и инстинктивной функции то есть наши ощущения неприятного и удовольствия, тепла и холода — ощущения, подобные тем, которые всегда проходят через нас.

В. Вы не упоминали об отождествлении, могу ли я задать вопрос о нем?

О. Пожалуйста. Но не каждый из присутствующих здесь слышал о нем, поэтому я немного поясню. Когда мы начинаем подробно наблюдать эмоции, а также все другие функции, мы находим, что все наши функции сопровождаются определенным отношением; мы становимся слишком поглощенными вещами, слишком потерянными ч вещах, особенно когда появляется самый легкий эмоциональный

элемент. Это называется отождествлением. Мы отождествляемся с

вещами. Это не очень хорошее слово, но в английском языке нет лучшего. Понятие об отождествлении существует у индийских авторов, буддисты говорят о привязанности и непривязанности. Эти слова кажутся мне менее удовлетворительными, так как, прежде чем я встретился с настоящей системой, я читал эти слова и не понял их или, вернее, понял, но воспринял это понятие интеллектуально. Я понял его полностью только тогда, когда нашел о же понятие, выраженное по-русски и по-гречески ранними христианскими писателями. Они имеют четыре слова для четырех степеней отождествления, но это не является пока необходимым для нас. Мы пытаемся понять эту идею не путем определения, но путем наблюдения. Это определенное качество привязанности— быть потерянным в вещах.

наблюдать.

В. Это обычно начинается с эмоции? Входит ли в неё также собственничество?

О. Да. Много вещей. Оно начинается с интереса. Вы интересуюсь чем-то, а в следующий момент вы в этом и не существуете больше.

В. Но если вы думаете и сознаете усилие этого размышления, спасает ли это вас от отождествления? Вы не можете делать то и другое сразу, не так ли?

О. Да, это спасает вас на один момент, но в следующий момент приходит другая мысль и отрывает вас. Поэтому нет никакой гарантии. Вы должны быть начеку все время.

В. Какие отрицательные эмоции восхваляются по-вашему? О. Некоторые люди очень гордятся своей раздражительностью, или гневом, или чем-либо подобным этому. Они любят, чтобы их считали суровыми. Не существует отрицательной эмоции, которой вы не могли бы не наслаждаться, и это наиболее трудная вещь для понимания. Действительно, некоторые люди получают все свои удовольствия от отрицательных эмоций.

Отождествление в отношении к людям принимает специальную форму, которая именуется в настоящей системе учитыванием. Но учитывание может быть двух родов — когда мы учитываем чувства других людей, и когда мы учитываем наши собственные чувства. Мы учитываем, главным образом, наши собственные чувства, обычно в том смысле, что люди почему-то не оценивают нас достаточно, не думают о нас достаточно или не заботятся о нас достаточно. Мы находим много слов для этого. Это очень важная грань отождествления и очень трудно быть свободным от нее; некоторые люди целиком в ее власти. Во всяком случае, очень важно наблюдать учитывание.

Для меня лично, вначале, наиболее интересным понятием было понятие о самовоспоминании. Я просто не мог понять, как люди могли упустить такую вещь. Вся европейская философия и психология просто упустили этот вопрос. В старых учениях имеются следы этого понятия, но они столь хорошо замаскированы и так расположены среди менее важных вещей, что вы не можете увидеть значения этого понятия.

Когда мы пытаемся сохранить все эти вещи в уме и наблюдать себя, мы приходим к весьма определенному заключению, что в том состоянии сознания, в котором мы находимся, со всем этим отождествлением, учитыванием, отрицательными эмоциями и отсутствием самовоспоминания, мы действительно спим. Мы только воображаем, что бодрствуем. Поэтому, когда мы пытаемся вспомнить себя, это означает только одно — мы пытаемся пробудиться. И мы пробуждаемся на секунду, но потом снова засыпаем. Это наше состояние бытия, поэтому фактически мы являемся спящими. Мы сможем пробудиться только в том случае, если исправим многие вещи в машине и если очень упорно и в течение длительного времени будем работать над идеей пробуждения.

В. Разрушает ли тяжелое физическое страдание умственные идеи?

О. Несомненно. Вот почему мы не говорим о нем. Когда мы говорим о человеке, мы говорим о человеке в его нормальном состоянии. Затем мы можем говорить о достижении этих новых функций сознания и т. д. Исключительные случаи не могут приниматься во внимание, так как они разрушают целую картину.

Много интересных вещей связано с этим. Та группа, которую я встретил в Москве, применяла восточные метафоры и иносказания, и там любили говорить, что если человек находится в тюрьме, то что же он может желать? Если он является более или менее здравомыслящим человеком, он может желать только одного — бегства из тюрьмы. Но до того, как он сможет сформулировать свое желание, что он хочет бежать, он должен осознать, что он в тюрьме. Если он не поймет, что он в тюрьме, он не может желать освобождения. Затем, когда он сформулирует это желание, он начнет искать возможности бегства и поймет, что сам по себе он не сможет бежать, потому что необходимо подрывать стены и т. д. Он поймет, что прежде всего должен заиметь некоторых людей, которые захотели бы бежать вместе с ним — небольшую группу людей. Он поймет, что некоторое количество людей сможет бежать. Но не все. Один — не сможет, и все — не смогут, но некоторое количество сможет. Опять-таки, при каких условиях? Он приходит к заключению, что необходима помощь. Без этого они не смогут бежать. Они должны иметь карты, напильники, инструменты и т. д., то есть должны иметь помощь извне.

Эта аллегория описывает действительное положение человека. Мы можем выучиться, как применять неиспользуемые части нашей машины. Эта тюрьма действительно означает, что мы сидим на кухне и в подвале нашего дома и не можем выйти. Кое-кто может выйти, но не сам по себе. Без школы никто не может. Школа означает, что имеются люди, которые уже бежали или, по меньшей мере, готовятся бежать. Школа не может начинаться без помощи от другой школы, без помощи от тех, кто бежал прежде. От них мы можем получить некоторые идеи, некоторый план, некоторое знание — что будет нам служить инструментами. Я повторяю, все не могут бежать. Имеется много законов против этого. Говоря проще — это было бы слишком заметно, и это немедленно произвело бы реакцию со стороны механических сил.

В. Является ли желание бежать инстинктивным?

О. Нет. Инстинктивной является только внутренняя работа организма. Оно должно быть интеллектуальным и эмоциональным, так как инстинктивная функция действительно принадлежит к более низким, физическим функциям. Однако, при некоторых условиях, может иметь место физическое желание бежать. Допустим, что в комнате слишком жарко, а мы знаем, что снаружи прохладно — конечно, мы можем желать бегства. Но, чтобы представить себе, что мы в тюрьме и что возможно бежать из нее, необходимы разум и чувство.

В. По-видимому, без длительного самонаблюдения трудно узнать, какова цель бегства?

О. Да, конечно. Тюрьма является просто примером. Для нас тюрьмой является наш сон и, без метафор, мы захотим проснуться, когда мы поймем, что спим. Это следует понимать эмоционально. Мы должны понять, что беспомощны во сне; все может случиться. Мы можем видеть картины жизни, видеть, почему вещи случаются так или иначе — как крупные, так и малые вещи — и понять, что это происходит вследствие того, что люди спят. Естественно, что люди ничего не могут делать во сне.

Вы знаете, что в отношении к этим идеям и этим методам мы живем в довольно странное время в известном смысле, так как школы быстро исчезают. Тридцать или сорок лет назад вы могли найти школы разных направлений, которые практически не существуют теперь или их более трудно отыскать.

В. Исчезают ли они на Востоке так же, как и на Западе?

О. Я, конечно, имею в виду Восток. На Западе они прекратили свое существование давно.

Но о школах, я полагаю, мы должны говорить отдельно. Это очень интересный вопрос, так как мы не знаем, как правильно разделять их. Имеются школы разных направлений.

В. В каких условиях лучше начинать самонаблюдение, — когда мы занимаемся чем-то неважным или когда вовлечены в сложное дело?

О. Нет. Вы должны пытаться наблюдать себя в различных условиях, не только в одних и тех же.

В. Хорошо ли затем анализировать?

О. Нет. Вообще говоря, в начале и в течение длительного времени не должно быть анализа. Чтобы анализировать, вы должны знать законы: почему события случаются так и не могут случиться иначе. Поэтому, прежде чем вы не узнаете законы, лучше не пытаться анализировать. Только наблюдать вещи, как они есть, и пытаться отнести их к эмоциональной, интеллектуальной, двигательной или инстинктивной функциям. Каждая из этих функций имеет свой собственный центр или разум, через который она проявляется.

В связи с функциями и состояниями сознания, и с точки зрения его возможной эволюции, человек делится на семь категорий. Люди рождаются только в одной из трех первых категорий. Человек, в котором преобладает инстинктивная или двигательная функция и в котором интеллектуальная и эмоциональная функции менее развиты, называется человеком № 1; но если над другими функциями преобладает эмоциональная функция, он называется человеком № 2; и если преобладает интеллектуальная функция, он является человеком № 3. Выше этих трех видов людей, но не родившимся таковым, является человек № 4. Это означает начало изменения главным образом в сознании, но также в знании и способности к наблюдению. Следующим идет человек № 5, который уже развил в себе третье состояние сознания, то есть самосознание, и в котором работает высшая эмоциональная функция. Следующим является человек № 6 и, наконец, человек № 7, имеющий полное объективное сознание и в котором работает высшая интеллектуальная функция.

В. Как можно распознать более высокого человека, чем мы сами, если не знаем, что искать?

О. Когда мы узнаем лучше, чего нам не достает, чем является то, что мы приписываем себе, но чем не владеем, мы начнем видеть нечто, хотя в действительности сможем отличить людей более высокого уровня только по их знанию. Если они знают нечто, чего не знаем мы, и если мы осознаем, что никто еще не знает этого и что это не могло быть изучено каким-либо обычным образом, то это может служить в качестве указателя.

Попытайтесь подумать немного о характеристиках этих семи категорий человека. Например, какие могут быть общие характеристики человека 1, 2 и 3? Прежде всего, сон. Человек 1, 2 и 3, прежде чем он начнет изучать себя в связи с какой-либо системой, которая даст ему возможность самоизучения, проводит всю свою жизнь во сне. Он только выглядит проснувшимся, но в действительности он никогда не просыпается или случайно просыпается на один момент, взглянет вокруг и снова впадает в сон. Это есть первая характеристика человека 1, 2 и 3. Второй характеристикой является тот факт, что хотя он имеет много различных “я”, некоторые из этих “я” даже не знают друг друга. Человек может иметь совершенно определенные отношения, определенные убеждения и определенные взгляды и, с другой стороны, он может иметь совершенно другие убеждения, совершенно другие взгляды, совершенно другие симпатии и другие антипатии, и они не знают друг о друге. Это одна из главных характеристик человека 1, 2 и 3. Люди очень разделены, и они не знают и не могут знать об этом, ибо каждое из этих “я” знает только некоторые “я”, которые оно встречает по ассоциациям; другие “я” остаются совершенно неизвестными. “Я” разделены в соответствии с функциями: имеются интеллектуальные, эмоциональные, инстинктивные и двигательные “я”. Вокруг себя они кое-что знают, но вне этого они не знают ничего, поэтому до тех пор, пока человек не начнет изучать себя со знанием этого деления, он никогда не сможет прийти к правильному пониманию своих функций или реакций.

Сон человека и отсутствие в нем единства создают другую очень важную характеристику, а именно — полную механичность человека. Человек в этом состоянии, человек 1, 2 и 3, является машиной, управляемой внешними влияниями; он не имеет возможности сопротивляться этим влияниям, ни возможности различать их друг от друга, ни возможности изучать себя отдельно от них. Он видит себя всегда в движении и имеет давно установившуюся и очень сильную иллюзию о том, что он свободен идти, куда хочет, что он может двигаться согласно своему желанию, что может идти направо или налево. Он не может делать этого;

если он движется направо, это означает, что он не может двигаться налево. “Воля” — совершенно ошибочное понятие; ее не существует. Воля может существовать только в человеке, который имеет одно управляющее “я”. Но до тех пор, пока он имеет много различных “я”, которые не знают друг друга, он имеет точно так же много различных воль; каждое “я” имеет свою собственную волю, не может быть одного “я” или одной воли. Но человек может прийти к состоянию, когда он приобретает управляющее “я” и волю. Он может достичь этого состояния только путем развития сознания. Это элементарные принципы настоящей системы.

Теперь я хочу сказать еще одну вещь. Мы начинаем с психологии — изучения самого себя, человеческой машины, состояний сознания, методов исправления и т. д.; но в то же самое время важной частью системы являются доктрины общих законов мира, ибо мы не можем понять даже самих себя, если не знаем некоторых основных законов, которые находятся над всем. Обычное научное знание недостаточно для этого, так как именно такие важные вопросы, как отсутствие самовоспоминания, были пропущены в психологии; поэтому наша наука либо забыла, либо никогда не знала основных законов, на которых все основано.

Как я сказал, все вещи в мире, большие и малые, любого масштаба, основаны на двух основных законах, которые в настоящей системе именуются Законом Трех и Законом Семи.

Закон Трех в кратком описании означает, что в каждое проявление, в каждое явление и в каждое событие входят три силы. Они называются (но это только слова, так как они не выражают их качеств) положительной, отрицательной и нейтрализующей, или активной, пассивной и нейтрализующей, или, еще более просто, они могут быть названы первой силой, второй силой и третьей силой. Эти три силы входят во все. Во многих случаях мы понимаем необходимость двух сил, — что одна сила не может создать действия, что имеется действие и сопротивление. Но обычно мы не сознаем третьей силы. Это связано с состоянием нашего бытия, состоянием нашего сознания. В другом состоянии мы знали бы о ней по многим примерам, нежели теперь, когда не видим ее. Иногда мы можем найти примеры третьей силы в обычном научном исследовании, например, в химии и в биологии можем найти необходимость третьей силы в создании событий и явлений.

Мы начинаем с изучения психологии. Позднее мы скажем больше о трех силах и сможем найти несколько примеров их взаимодействия. Но лучше быть подготовленным и привыкнуть теперь к идее о необходимости изучения этих трех сил.

Закон Семи тоже должен быть кратко описан. Он имеет в виду то, что ни один процесс в мире не происходит без перерывов. Чтобы проиллюстрировать эту идею, давайте возьмем некоторый период деятельности, в котором вибрации увеличиваются; допустим, что они начались при 1000 вибрациях в секунду и увеличились до 2000 вибраций в секунду. Этот период именуется октавой, ибо этот закон был применен в музыке, а период был разделен на семь нот и повторение первой ноты. Октава, особенно мажорная октава, является на самом деле картиной или формулой космического закона, ибо в космических аранжировках в пределах одной октавы имеются два момента, когда вибрации ослабевают сами собой. Вибрации не развиваются постоянно. В мажорной октаве это показано отсутствием полутонов; вот почему нам говорят, что это картина космического закона, но этот закон не имеет никакого отношения к музыке.

Причиной, почему необходимо понять Закон Семи, является то, что он играет очень важную роль во всех событиях. Если бы не было Закона Семи, все в мире пришло бы к своему концу, но, вследствие этого закона, все отклоняется. Например, если дождь начался, он шел бы без остановки, если наводнение началось, оно покрыло бы все, если землетрясение началось, оно продолжалось бы неограниченно. Но явления эти прекращаются вследствие Закона Семи, так как при каждом пропуске полутона события отклоняются, они не идут по прямым линиям. Закон Семи объясняет также, почему в природе нет прямых линий. Все в нашей жизни, и наша машина тоже, основано на этом Законе. Поэтому мы будем изучать его в работе нашего организма, ибо мы должны изучать себя не только психологически, не только в связи с нашей умственной жизнью, но также в связи с нашей физической жизнью. В наших физических процессах мы находим много примеров действия этого закона.

В то же самое время Закон Семи объясняет, что, если вы знаете, как и в какой момент исполнять его, вы можете дать добавочный толчок октаве и сохранить прямую линию. Мы можем наблюдать в человеческой деятельности, как люди начинают делать одну вещь, а спустя некоторое время делают совершенно иную вещь, называя ее по-прежнему первым именем, не замечая, что вещь полностью изменилась. Но в личной работе, особенно в работе, связанной с настоящей системой, мы должны изучить, как сохранять эти октавы от отклонения, как сохранять прямую линию. В противном случае мы ничего не найдем.

Мы должны возвращаться к психологии, даже когда изучаем другие стороны системы, ибо только с помощью психологического изучения мы действительно увеличим наше знание; без этого мы будем изучать только слова. Только тогда, когда мы узнаем, как изучать себя психологически, в отношении к работе нашего ума, нашей познавательной способности и т. д., мы можем начать понимать что-либо.

Я попытаюсь дать некоторые примеры того, как необходимо начинать самоизучение. Мы уже говорили о лжи, и я дал возможное определение психологии, как “изучение лжи”. Поэтому одной из первых и наиболее важных вещей для наблюдения является ложь. Весьма близкими ко лжи являются наши иллюзии, вещи, относительно которых мы обманываем себя, ошибочные идеи, ошибочные убеждения, ошибочные взгляды и т. д. Все они должны быть изучены, ибо, пока мы не начнем понимать наши иллюзии, мы никогда не сможем увидеть истину. Во всем мы должны сперва отделить наши иллюзии от фактов. Только тогда возможно будет увидеть, сможем ли мы действительно выучить что-либо новое.

Одной из наиболее важных и наиболее трудных иллюзий для преодоления является наше убеждение, что мы можем “делать”. Попытайтесь понять, что это значит. Мы полагаем, что составляем план, решаем, начинаем и достигаем всего, чего хотим, но настоящая система объясняет, что человек 1, 2 и 3 не может “делать”, не может делать ничего, все только случается с ним. Это может звучать странно, особенно теперь, когда все думают, что они могут что-то делать. Но постепенно вы поймете, что многие вещи, которые мы привыкли говорить о человеке, могут быть истинными только в отношении к людям более высокого уровня и неприменимы к людям нашего низкого уровня. Если вы говорите, что человек может “делать”, это будет правильно в отношении к человеку № 7 или № 6. Даже человек № 5 может кое-что делать по сравнению с нами, но мы не можем делать ничего. Вы можете также сказать, что человек имеет сознание. Это было бы правильно в отношении к человеку № 5, б или 7, начиная с № 5, а если бы вы сказали, что человек имеет совесть, это было бы правильно в отношении к человеку № 4, но не в отношении к человеку №1, 2 или 3. Мы должны учиться различать, к какой категории человека относятся вещи, ибо некоторые вещи правильны в отношении к одной категории, но ошибочны в отношении к другой.

Очень важно понять, что человек не может “делать”, так как это есть основа нашего взгляда на самих себя, и даже когда мы становимся разочарованными в себе, мы полагаем, что другие люди могут “делать”. Мы не можем принять целиком и полностью, что вещи происходят механически, и что никто не дает им толчка. Сначала это трудно увидеть в большом масштабе, но скоро вы увидите это в самих себе. При изучении себя, если вы попытаетесь сделать некоторые вещи, которые обычно не делаете, например, если вы попытаетесь помнить себя, если вы попытаетесь осознать себя, то очень скоро увидите, сможете ли вы “делать” что-либо или нет. И в большинстве случаев вы найдете, что не сможете делать это.

В. Если мы ничего не можем делать с собой, как люди 1, 2 или 3, должны ли мы прибегать к некоторому внешнему посредству, если хотим стать сознательными?

О. Нет внешних посредников, которых мы могли бы пригласить, ибо мы являемся механичными. Мы ничего не можем делать, но имеются различия в делании, и самонаблюдение покажет это;

например, мы можем проявить некоторое сопротивление. Мы можем иметь некоторое желание, некоторое стремление, но мы можем проявить сопротивление этому желанию и можем продолжать сопротивление ежедневно. В совсем малых вещах мы имеем выбор, поэтому, хотя мы не можем “делать”, имеется много небольших вещей, которые мы можем делать в настоящее время. Например, мы можем пытаться осознать себя. Конечно, мы можем не делать этого в течение продолжительного времени. Но пытаемся мы или нет? Вот в чем вопрос. В наблюдении различных наших действий мы видим, что хотя в принципе человек 1, 2 или 3 ничего не может “делать”, однако, если он заинтересован в чем-либо, если начинает хотеть чего-то большего, чем обычно, тогда он не всегда находится на одном и том же уровне и может выбрать моменты, когда он может начать делать в некотором элементарном смысле.

Другой очень важной проблемой, которую мы должны рассмотреть, является идея о добре и зле в настоящей системе, ибо обычно взгляды людей на эту идею очень запутаны и необходимо установить для самого себя, как понимать ее. С точки зрения этой системы имеются только две вещи, которые можно сравнивать или рассматривать в человеке, — проявления механических законов и проявления сознания. Если вы хотите найти примеры того, что вы называете добрым или дурным, для того, чтобы прийти к некоторому стандарту, вы сразу увидите, что то, что мы называем злом, всегда является механическим, оно никогда не может быть сознательным;

и то, что мы называем добром, всегда сознательно, оно не может быть механическим. Надо потратить много времени для того, чтобы увидеть причину этого, ибо эти понятия механического и сознательного смешаны в вашем уме. Мы никогда не описываем их правильным образом, поэтому это ближайший вопрос, который вы должны рассмотреть и изучить.

Далее, в связи с вопросом о добре и зле мы должны попытаться понять относительные положения морали и совести. Что такое мораль и что такое совесть? Прежде всего мы можем сказать, что мораль непостоянна. Она различна в различных странах, в различных столетиях, в различных десятилетиях, в различных классах, у людей различного образования и т. д. То, что может быть нравственным на Кавказе, может быть безнравственным в Европе. Например, в некоторых странах месть является наиболее нравственной вещью; если человек отказывается убить кого-то, кто убил его дядю, его будут рассматривать как наиболее безнравственного человека. Но в Европе никто не будет думать таким образом, в действительности большинство людей будут думать, что человек очень безнравственен, если убивает кого-либо, даже того, кто убил его дядю. Поэтому мораль всегда различна и всегда меняется. Но совесть никогда не меняется. Совесть — это род эмоционального понимания истины в некоторых определенных отношениях, обычно в отношении к поведению, к людям и т. д. Она всегда одна и та же; она не может изменяться и не может различаться в той или другой нации, в той или другой стране, в том или ином человеке.

Попробуйте связать в вашем уме то, что я сказал об изучении добра и зла, механичности и сознательности, морали и совести, а затем поставить вопрос: “Возможно ли сознательное зло?” Это потребует изучения и наблюдения, но с точки зрения этой системы существует определенный принцип, что сознательное зло невозможно; механичность должна быть бессознательной.

В. Понятие о зле, которое всегда несознательно, довольно трудно для понимания. Можете ли вы объяснить это более подробно?

О. Прежде всего попытайтесь найти для самих себя, что вы называете злом, но не путем определения, а посредством примеров. Когда вы будете иметь некоторое количество примеров, спросите себя, могут ли они быть сознательными? Можно ли сознательно причинить зло? Позднее вы увидите, что эти действия могут быть сделаны только несознательно. Другим ответом является то, что все, что вы называете злом, может происходить механически, и оно всегда происходит механически, поэтому не нуждается в сознательности.

Я сказал, что мы будем изучать идеи настоящей системы главным образом в связи с эволюцией человека, и объяснил, что под эволюцией мы должны понимать сознательный процесс и сознательные усилия, непрерывные и соединенные. Нет механической эволюции, как она иногда понимается. Эволюция, если она возможна, может быть только сознательной, и в начале эволюция всегда является эволюцией сознания, она не может быть эволюцией чего-либо еще. Если сознание начинает развиваться, начинают расти и развиваться другие вещи. Если сознание остается на одном и том же уровне, все остальное тоже остается на том же уровне.

Есть несколько вещей, относящихся к эволюции, которые важно понять с самого начала. Во-первых, то, что из очень большого количества людей 1, 2 и 3 только очень немногие могут стать № 4, 5, б и 7 или даже начать становиться ими. Это должно быть очень хорошо понято, так как, если мы начинаем думать, что каждый человек может развиваться, мы перестаем понимать условия, необходимые для начала эволюции, как я описал их вам в примере бегства из тюрьмы.

В. Имеют ли все расы людей одни и те же возможности развития?

О. Это очень интересный вопрос. Я задал этот вопрос, когда впервые подошел к этой работе, и мне сказали, что он обсуждался в очень значительных школах в весьма важный период и что после проведения всех возможных экспериментов в этой связи школы пришли к заключению, что с точки зрения возможного развития нет разницы между белой, желтой, черной, коричневой и красной расами. В настоящее время белая и желтая расы имеют преобладающее влияние, тогда как в прошлом преобладала, вероятно, одна из других. Например, Сфинкс напоминает негра, — не европейца.

В. В связи с тем, что вы сказали о добре и зле: может ли последователь настоящей системы принимать участие в войне?

О. Это его дело. Нет никаких внешних запрещений или условий.

В. Имеет ли человек право примирять двух других?

О. Опять-таки, это его дело. Эта система оставляет человека очень свободным. Он хочет создать сознательность и волю. Ни сознательность, ни воля не могут быть созданы на основе внешних ограничений. Каждый человек должен быть свободным. Вы должны понять, что внешние вещи имеют наименьшее значение. Важными являются внутренние вещи, внутренняя борьба.

В. Имеется много вещей, которые кажутся мне злыми, но которые я способен совершить.

О. Вы не можете брать самих себя, так как вы можете брать только примеры зла, которое уже совершили. Поэтому лучше брать идею вообще. Отыщите все возможные примеры, — я не имею в виду несчастные случаи или ошибки, ибо многие преступления случайны, — но берите все, что мы называем определенным умышленным злом, и вы увидите, что оно не требует сознательности;

только механическое действие, — и все происходит.

В. Это создает иллюзию выбора?

О. Это есть величайшая иллюзия — иллюзия “делания” и иллюзия выбора. Эти способности принадлежат более высокому уровню. Начиная с № 4, человек обладает выбором, но люди №№ 1, 2 и 3 имеют очень мало выбора.

В. Вы хотите сказать, что изучение черной магии не является сознательным злом?

О. Знаете ли вы кого-нибудь, кто изучал ее, за исключением людей, которые читали книги с ужасающими картинками и обманывали самих себя?

В. Если вы умышленно решили действовать так, чтобы обмануть другого человека, разве это не умышленное зло?

О. Наиболее вероятно, что вы не смогли помочь самому себе;

имелось такое давление обстоятельств или чего-то еще, что вы не могли сделать иначе.

Все это трудные проблемы, и нужно продолжительное время, чтобы привыкнуть к ним, так как мы привыкли думать ошибочным образом. Например, когда мы смотрим на исторические события, мы принимаем в качестве сознательного то, что не может быть сознательным, а то, что может быть сознательным, принимаем за механические процессы.

Теперь, если мы возвратимся к той идее, что только очень немногие могут развиться и найти скрытые возможности в самих себе, естественно возникает вопрос: что определяет это различие в людях? Почему одни люди имеют шанс, а другие не имеют его? Совершенно верно, что некоторые люди не имеют шанса с самого начала. Они родились при таких обстоятельствах, что ничему не могут обучиться или сами имеют какие-либо недостатки, — поэтому мы исключаем дефектных людей, о них ничего не может быть сказано. Мы интересуемся людьми, которые находятся в нормальных обстоятельствах, и сами они должны быть нормальными, с обычными возможностями обучения, понимания и т. д. Кроме этих людей, только очень немногие будут способны сделать даже первый шаг на пути развития. Почему это так?

В обычной жизни все люди испытывают два рода влияний. Во-первых, влияния, созданные в жизни, желания богатства, славы и т. д., — мы называем их влияниями А. Во-вторых, другие влияния, исходящие из внешней стороны жизни, называются влияниями В. Они достигают человека в форме религии, литературы или философии. Влияния второго вида являются сознательными в своем происхождении. Влияния А являются механическими с самого начала. Человек может встретить В-влияния, или он может пройти, не замечая их, или может слышать их и думать, что понимает их, употреблять слова и в то же время вообще не иметь истинного понимания. Эти два влияния действительно определяют дальнейшее развитие человека. Если человек накапливает влияния В, результаты этих влияний кристаллизуются в нем (я применил слово кристаллизуются в обычном смысле) и формируют в нем некоторого рода центр притяжения, который мы называем магнетическим центром.

Плотная масса памяти этих влияний притягивает его в некотором направлении или поворачивает его в некотором направлении. Когда в человеке сформировался магнетический центр, ему легче привлечь к себе больше влияний В, и он не отвлекается влияниями А. У обычных людей влияния А могут отнимать так много времени, что для других влияний ничего не остается, и на них вообще с трудом воздействуют влияния В. Но если магнетический центр в человеке растет, тогда спустя некоторое время он встретит другого человека или группу людей, от которых может научиться чему-то особому, чему-то, что не включено во влияния В и что мы называем влияниями С. Эти влияния являются сознательными по происхождению и действию и могут быть переданы только путем непосредственного обучения. Влияния В могут идти через книги, работы по искусству и тому подобные вещи, но влияния С могут идти только путем прямого контакта. Если человек, в котором магнетический центр вырос, встречается с человеком или группой, через которых он входит в контакт с влияниями С, это означает, что он сделал первый шаг. Тогда для него имеется возможность развития.

В. Что значит первый шаг?

О. Это связано с идеей “тропы”, или “пути”. Важно понять, что путь не начинается на обычном уровне жизни; он начинается на более высоком уровне. Первый шаг — это момент, когда человек встречается с влияниями С. С этого момента начинается лестница с некоторым числом ступеней, которые должны быть преодолены, прежде чем можно будет достигнуть пути. Путь не начинается снизу, но только после преодоления последней ступени.

В. Что называется нормальным человеком?

О. Это может показаться парадоксальным, но мы не имеем другого определения — это означает человека, который может развиться.

В. Имеется ли какое-нибудь соотношение между влияниями В и влияниями А? Когда влияния В входят в человека, воздействуют ли они на влияния А и трансформируют ли их?

О. Они могут воздействовать на них, но в то же самое время одно необходимо исключает другое. Человек живет на земле под этими двумя различным влияниями; он может выбрать только одно или может иметь оба. Когда вы говорите о влияниях А и В, вы начинаете говорить о фактах. Если вы замените это выражение тем или иным определенным фактом, вы увидите, в каком соотношении они находятся. Это очень легко.

По этому поводу естественно возникает вопрос. Почему так трудно человеку начать изменение самого себя, прийти к возможности роста? Потому что, как вы видите, мы должны помнить, что человек создан природой очень интересным образом. Он развивается до определенного уровня; после этого уровня он должен развиваться сам. Природа не развивает человека после определенного уровня. Позднее мы изучим во всех деталях, до какого уровня человек развивается и как должно начаться его дальнейшее развитие, и мы увидим, почему, с этой точки зрения, он никогда не сможет развиваться сам и почему не может быть развит природой. Но перед этим мы должны понять некоторые общие условия.

Для человека трудно даже начать любого рода работу над самим собой, так как он живет в самом плохом месте Вселенной. Сначала это звучит как весьма странная идея. Мы не представляем себе, что имеются лучшие и худшие места во Вселенной, и, конечно, не понимаем, что оказались почти в самом худшем месте. Мы не можем понять этого потому, что, с одной точки зрения, наше знание о Вселенной слишком запутано, а с другой точки зрения, оно не считается с реальными фактами.

Если мы поищем ближайшее к нам место во Вселенной, мы осознаем, что живем на Земле и что Луна находится под влиянием Земли. В то же время мы видим, что Земля является одной из планет Солнечной системы, что имеются более крупные планеты, вероятно, более могущественные, чем Земля, и что все эти планеты, вместе взятые, должны как-то воздействовать на Землю и управлять ею. Ближайшим по масштабу идет Солнце, и мы понимаем, что Солнце управляет всеми планетами и в то же самое время Землей. У нас у всех есть представление о Солнечной системе, в этом нет ничего нового; вопрос только в том, как соотнести одну вещь с другой.

Земля является одной из планет Солнечной системы, а Солнце — одной из звезд Млечного пути. Кроме этого существуют всевозможные миры. Это все, что мы знаем с обычной точки зрения. В качестве чисто философского термина мы можем добавить к этому состояние или соотношение вещей, которое называем Абсолютом, — состояние, в котором все является единым. Теперь мы можем выразить это соотношение Луны к Земле, Земли к планетам и т. д. несколько отличным путем.

Взглянув сверху вниз, мы можем начать понимать огромную разницу в масштабе, если сравним все Солнца и наше Солнце с Землей и всеми планетами. Мы сможем понять, что они стоят в некотором определенном соотношении по масштабу друг к другу. Самой малой является Луна, а за Луной мы ничего не знаем. Все это именуется Лучом Творения. Имеются другие лучи, потому что этот луч не включает всю Вселенную, но, так как мы живем на Земле, а он проходит через Землю, мы принадлежим этому Лучу Творения. Из этой диаграммы видно, что обозначается под плохим местом во Вселенной. Наихудшим местом является Луна, но Земля почти так же плоха. Это подобно жизни вблизи северного полюса, что объясняет, почему так много вещей являются трудными на Земле. Мы не можем изменить или сделать что-либо относительно этого, но, если мы знаем, мы можем приспособиться и таким образом можем многого избежать. Но мы не должны позволять нашему воображению бежать с нами и говорить нам, что мы можем убежать вместе с ним.

Одно хочу добавить. По причинам, которые пока трудно объяснить, в Луче Творения все эти миры связаны друг с другом:

влияния проходят от более высокого к более низкому, но между планетами и Землей имеется разрыв. Чтобы навести мост через этот разрыв так, чтобы влияния от всех планет могли достичь Земли, был изобретен некоторый инструмент. Это — Органическая жизнь на Земле, род чувствительной пленки, которая окружает Землю. Поэтому растения, животные и люди служат определенной цели; они служат для сообщения между Землей и планетами. С помощью органической жизни, которая может получать и удерживать их, планетарные влияния проникают до Земли. Таково значение и смысл органической жизни на Земле.

В. Вы допускаете органическую жизнь только на Земле. Допускаете ли вы, что ее нет на других планетах?

О. Нет, нисколько, но мы интересуемся органической жизнью на Земле, так как находимся на Земле и являемся частью органической жизни на Земле, поэтому мы говорим только о Земле. Все другие планеты мы берем вместе, как одну массу, но о Земле мы говорим особо. Это — принцип масштаба. Чем ближе что-либо находится к вам, тем крупномасштабнее ваше изучение. Если вы изучаете эту комнату, вам необходимо знать, сколько людей входят в нее и сколько стульев будет требоваться, — вы изучаете детально; но если вы возьмете только дом, вам нет необходимости знать такие детали. А если возьмете улицу, это снова другое. Таким же образом мы изучаем Луч Творения в различных масштабах. Мы говорим об органической жизни на Земле, но не говорим об органической жизни на любой другой планете; у нас нет возможности изучать ее, кроме как на Земле.

Я дам вам несколько больше подробностей о Луче Творения, которые объяснят вам, что я подразумеваю, когда говорю, что Земля является плохим местом во Вселенной. Вы помните, я говорил, что мы должны подойти к изучению основных законов Вселенной, и я сказал, что два закона, которые мы должны изучить, являются Законом Трех и Законом Семи, и затем я упомянул также о принципе масштаба. Теперь вы уже встретились с этим принципом и понимаете, что мы не изучаем все в одном и том же масштабе. Это поистине самый слабый пункт в обычной науке: ученые пытаются изучать все в одном и том же масштабе, не понимая, что это совсем не является необходимым. В действительности, совсем наоборот. Для всех практических целей мы должны научиться исследовать вещи в различных масштабах.

Мы должны вернуться к Закону Трех. Вы помните, как было объяснено, что все, что случается, является результатом действия трех сил и что две силы сами по себе не могут произвести какого-либо эффекта. Я попытаюсь связать эту идею с Лучом Творения.

Абсолют есть Мир 1, ибо эти три силы в нем составляют одно. По своей собственной воле и сознанию Абсолют создает миры. Там все предопределено, и каждая сила в нем занимает каждое место. Это непостижимо для нас. В следующем мире, Мире 3, имеются те же три силы, только они уже разделены. Эти три силы снова создают миры, из которых мы берем один, но этот Мир б отличается от Мира 3, который находится в контакте с Абсолютом, ибо он уже механичен. Мир б имеет три силы из предыдущего мира и три своих собственных. Следующий мир, Мир 12, имеет три силы из мира второго порядка, шесть из мира третьего порядка и три своих собственных. Следующий мир, Мир 24, имеет двадцать четыре силы, за ним идет мир сорока восьми сил и, наконец, мир.

Эти цифры относятся к числу законов, управляющих каждым миром. Чем больше число законов, тем труднее что-либо изменить. Например, человек живет на Земле, которая находится под сорока восемью законами. Сам он находится под значительно большим количеством законов, но даже эти сорок восемь законов делают очень трудным для него какое-либо изменение, ибо каждая малая вещь управляется этими законами. К счастью, не все из законов, под которыми человек живет, обязательны для него, поэтому он может избежать некоторых из них, и его возможность эволюции в основном связана с бегством от некоторых законов. Путем преодоления тюремной стены человек тоже бежит от законов.

мне ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ ВЫ ПЕРЕСМОТРЕЛИ В СВОЕЙ ПАМЯТИ то, что я сказал в последний раз, так как многое из того, что я говорил, не было рассмотрено полностью. Я дал только намеки, общие идеи, которые мы должны изучать;

поэтому необходимо напомнить их порядок и относительное значение. Ибо что-то из того, что я говорил, было существенно для понимания дальнейших идей, а что-то являлось просто иллюстрацией к излагаемому.

Но сначала я хотел бы снова обратить особое внимание на один важный пункт. Настоящая система принадлежит к классу систем, которые рассматривают человека как незавершенное существо и изучают его с точки зрения его возможного развития. Обычная психология весьма далека от действительности. Человек, которого она изучает, является воображаемой величиной. Человек не есть то, что предполагают о нем. Мы приписываем себе многие качества, которыми не обладаем. Мы не сознательны. Если мы не сознательны, мы не можем иметь единства, не можем иметь индивидуальности, не можем иметь “эго” или “я”. Все это изобретено человеком, чтобы сохранить иллюзию сознательности. Человек может быть сознательным, но в настоящее время он не сознателен. Необходимо признать, что человек находится ниже своего законного уровня. Человек может многого достичь, но сейчас я говорю о том, что принадлежит ему по праву, но чего он не имеет.

Настоящая система переворачивает вверх дном все, что мы знаем или о чем когда-либо размышляли. Она не может быть согласована с обычными психологическими идеями. Мы должны решить, как мы рассматриваем человека: как яйцо или как птицу. И если мы его рассматриваем как яйцо, мы не должны приписывать ему свойства птицы. Когда мы рассматриваем его как яйцо, вся психология становится другой: вся человеческая жизнь становится жизнью зародышей, незавершенных существ. И для некоторых смыслом жизни становится возможность перехода к другому состоянию.

Весьма важно понять, что такое завершенное существо и что такое незавершенное существо, ибо, если это не понято с самого начала, трудно будет идти дальше. Возможно, пример поможет уяснить, что я имею в виду. Сравним телегу с самолетом. Самолет имеет много таких возможностей, которых обычная телега не имеет, но в то же самое время самолет может быть применен в качестве обычной телеги. Будет весьма громоздко, неудобно и очень дорого, но вы можете привязать к нему пару лошадей и передвигать самолет по дороге. Допустим, что человек, имеющий этот самолет, не знает, что самолет имеет мотор и может двигаться сам по себе, и допустим, что человек изучил мотор, — тогда он может обойтись без лошадей и применить его, как автомобиль. Но это будет все же слишком громоздко. Допустим, что человек изучил эту машину и обнаружил, что она может летать. Конечно, она будет иметь много преимуществ, которые он проглядел, когда использовал самолет в качестве телеги. Это — то, что мы делаем с собой, — мы используем себя в качестве телеги, в то время как могли бы летать. Но примеры — одно дело, а факты — другое. Нет необходимости в аллегориях и аналогиях, ибо мы можем говорить о действительных фактах, если начинаем правильно изучать сознание.

Возвратимся на один момент к аналогии с самолетом, — какова же причина, почему наш самолет не может летать? Естественно, первой причиной является то, что мы не знаем машины, как работать с ней и как привести ее в движение. И второй причиной является то, что в результате нашего незнания машина работает с очень малой скоростью. Причем отличается она от возможной скорости гораздо больше, чем в случае с самолетом и телегой.

Чтобы полностью следовать идеям и методам системы, необходимо признание двух положений: низкого уровня сознания и практически отсутствия воли и индивидуальности человека. Когда они приняты, очень полезно и необходимо выучиться правильному употреблению двух понятий, двух слов — “полезный” и “вредный”;

потому что довольно трудно применить эти слова к психологическому состоянию и находить, что полезно в психологической структуре человека и что в ней вредно. Но если вы рассматриваете человека с точки зрения его возможного развития, становится ясным, что то, что помогает его развитию — полезно, а что препятствует этому — вредно. Весьма странно, что необходимо объяснять это, но, к сожалению, наша обычная мысль, особенно когда она встречается с серьезными проблемами, не употребляет этого понятия; мы почему-то теряем понимание того, что полезно и что вредно. Наша мысль приобрела много плохих привычек, и одной из них является размышление без цели. Наше размышление стало автоматическим; мы вполне удовлетворены, если думаем о всевозможных побочных вопросах и развиваем их, не имея никакого понятия о том, почему мы это делаем. С точки зрения настоящей системы такое размышление бесполезно. Всякое изучение, всякое размышление и исследование должно иметь одну цель, одно намерение, и этой целью должно быть достижение сознания. Бесполезно изучать себя без этой цели. Причиной изучения себя может быть только понимание, что мы не обладаем сознанием, и желание обрести его. Иначе это становится просто бесполезным. Достижение сознания связано с постепенным освобождением от механичности, ибо человек, как он есть, целиком и полностью находится под механическими законами. Чем большего сознания человек достигает, тем больше механичности он оставляет, что означает, что он становится более свободным от случайных механических законов.

Первым шагом в достижении сознания является понимание того, что мы несознательны. Но изменения только одной этой иллюзии недостаточно, ибо имеются многие другие. Как я сказал раньше, наихудшей из них является иллюзия того, что мы можем “делать”. Вся наша жизнь основана на этой иллюзии. Мы всегда думаем, что мы делаем, когда в действительности ничего не делаем — все случается.

Другой иллюзией является то, что мы бодрствуем. Когда мы поймем, что мы спим, мы увидим, что вся история делается людьми, которые спят. Спящие люди сражаются, издают законы; спящие люди повинуются или не повинуются им. Наихудшими из наших иллюзий являются ошибочные идеи, среди которых мы живем и которые управляют нашей жизнью. Если мы сможем изменить наше отношение к этим ошибочным идеям и понять, что они собой представляют, это само по себе будет большим изменением и повлечет за собой другие изменения.

Теперь поступим следующим образом. Вы размышляли в течение недели, поэтому попытайтесь вспомнить, что осталось неясным из того, что вы слышали. Задавайте вопросы, и в соответствии с этим я буду развивать направление мысли.

В. Если мы несознательны, способны ли мы судить о том, что полезно для нас и что вредно?

О. Я сказал, что самонаблюдение не может быть безличным, ибо мы лично заинтересованы в правильной работе нашей машины. Правильная работа организма полезна для нас, неправильная работа — вредна. У человека должно быть коммерческое отношение к своей жизни и внутренним функциям, и человек должен знать, каковы потери и приобретения, поэтому никто не может наблюдать себя совершенно беспристрастно, как исторические события, которые произошли тысячу лет назад. Когда человек усвоил это отношение к самому себе, он готов к тому, чтобы начать практическое самоизучение, ибо практическое самоизучение означает изучение наиболее механических вещей. Некоторые функции в нас могут стать сознательными, другие никогда не смогут стать сознательными. Инстинктивным функциям, например, нет необходимости становиться сознательными, но имеется много других, — вся наша жизнь наполнена ими, — которые очень важно сделать сознательными или, если они не могут стать сознательными, остановить или исключить их, ибо они действительно вредны. Они не просто механичны в том смысле, что они автоматичны; они вредны вследствие длительной неправильной работы машины. Поэтому они уже причинили определенный вред: что-то разрушили, исказили или деформировали.

В. В попытке изучить самого себя я не могу найти ничего реального, ничего осязаемого.

О. Изучайте то, что там есть, — будет ли это реальное или нереальное. Вы не можете изучать только то, что реально, вы должны изучать все, что там есть. Это не является препятствием к самоизучению, если вы не находите ничего реального, — вы должны изучать то, что находите. На самом деле вы совершенно правы, что там нет ничего реального, но каждый должен изучать себя и изучать препятствия.

Главным препятствием для достижения самосознания является то, что мы думаем, что имеем его. Никто никогда не приобретет самосознания, пока он верит, что имеет его. Имеется много других вещей, о которых мы думаем, что имеем их, и вследствие этого мы не можем их иметь. Среди них — индивидуальность, или единство; мы думаем, что мы одно, неделимое. Мы думаем, что имеем волю, или, если мы не всегда имеем ее, мы думаем, что можем иметь ее и многое другое. Не имея одного, мы не можем иметь и других вещей. Мы думаем, что имеем что-то, и это происходит потому, что мы не знаем, что означают слова, которые употребляем.

Есть определенное препятствие, определенная причина, почему мы не можем иметь сознания в своем состоянии. Главным препятствием на пути развития является ложь. Я уже упоминал о лжи, но мы должны говорить о ней еще, ибо мы не знаем, что такое ложь, так как никогда не изучали этот вопрос серьезно. Тем не менее, психология лжи является наиболее важной частью изучения человеческого существа. Если бы человек мог быть описан как зоологический тип, он был бы описан как лживое животное.

Я оставлю в стороне всю внешнюю ложь и возьму только ложь человека самому себе о самом себе. Это причина нашего состояния и невозможности прийти к лучшему, высшему, более могущественному и эффективному состоянию сознания. Согласно системе, мы не можем знать истину, потому что истина может быть достигнута только в объективном сознании. Поэтому мы не можем определить, что есть истина, но если мы принимаем, что ложь противоположна истине, мы можем определить ложь.

Наиболее серьезной ложью является то, что мы, даже поняв, что не знаем и не можем знать истину, действуем и думаем так, как если бы мы ее знали. Когда я знаю, что я не знаю чего-либо, и в то же самое время говорю или поступаю так, как если бы я знал ее, это есть ложь. Например, мы ничего не знаем о самих себе, и мы реально знаем, что ничего не знаем, но все-таки мы никогда не признаем или не допускаем этот факт, мы никогда не признаемся в этом даже самим себе, мы действуем, думаем, говорим так, как если бы мы знали, кто мы. Это и есть источник лжи, начало лжи.

Когда мы поймем это и последуем в этом направлении, и когда попытаемся связать эту идею со всем, что мы думаем, со всем, что мы говорим, со всем, что мы делаем, мы начнем устранять препятствия, которые лежат на пути к сознательности. Но психология лжи значительно более трудна, чем мы думаем, ибо имеется ложь многих различных видов и многих весьма тонких форм, трудных для обнаружения в нас самих. Мы видим ложь сравнительно легко в других, но не в нас самих.

В. Если мы не знаем, что такое истина, как мы узнаем, когда мы лжем?

О. Вы знаете, что вы не можете знать истину, а если скажете, что вы знаете или можете знать ее, это было бы ложью, так как никто не может знать истину в том состоянии, в котором мы находимся. Не думайте философски, берите это в отношении к фактам. Люди говорят обо всем, как если бы они знали. Если вы спросите человека, имеются ли люди на Луне, у него будет свое мнение об этом. И так во всем другом. Мы имеем мнения обо всем, и все эти мнения являются ложью, особенно мнения о нас самих. Мы не знаем о состояниях сознания, или о различных функциях, или о скорости функций, или об их отношении друг к другу. Мы не знаем о том, как разделены функции. Мы ничего не знаем и все-таки думаем, что знаем себя. Все, что мы имеем, является мнениями, и все они — ложь.

В. Если все мнения—ложь, должны ли мы избегать мнений?

О. Вы должны знать их цену. Первая ложь, которую мы говорим себе, это когда говорим “я”. Это — ложь, так как, говоря “я”, мы предполагаем определенные вещи: мы предполагаем некоторое единство и некоторую силу. И если я говорю “я” сегодня и говорю “я” завтра, то мною предполагается, что это одно и то же “я”, тогда как в действительности между ними нет связи. Мы находимся в нашем сегодняшнем состоянии вследствие некоторых препятствий или некоторых фактов в нас самих, и наиболее важным фактом, которого мы не понимаем, является то, что мы не имеем права говорить “я”, ибо это будет ложь. Когда вы начнете наблюдать себя, вы увидите, что это действительно так: в вас имеются “я”, которые не знают друг друга и никогда не входят в контакт друг с другом. Например, начните изучать ваши симпатии и антипатии, и вы увидите, что можете любить одно в один момент и любить другое в другой момент, и обе эти вещи столь противоположны друг другу, что вы сразу поймете, что эти “я” никогда не встречаются. Если вы наблюдаете ваши решения, вы увидите, что одно "ад” принимает решения, а другое должно выполнять решения, и это “я” либо не склонно делать это, либо никогда не слышало о нем. Если вы найдете, что какой-то человек не лжет себе по поводу хотя бы одной вещи, это будет исключением. Будучи окруженными такой ложью, рождаясь и обучаясь в этой лжи, мы не можем быть отличными от того, чем мы являемся; а мы являемся результатом, продуктом этой лжи.

В. Если я пытаюсь найти истину и нахожу это невозможным, не должен ли я отделить себя от обычного мира?

О. Вы будете изучать тогда искусственное бытие, нереальное. Вы можете изучить себя только в условиях, в которых вы находитесь, ибо вы результат этих условий. Вы не можете изучать себя в стороне от ваших условий.

В. Нет ли чего-нибудь общего во всех “я”? О. Только одно—все они механичны. Быть механическим значит зависеть от внешних обстоятельств.

В. Почему вы сказали, что трудно изучать самого себя без лжи самому себе?

О. Нет, ложь нужно остановить. Вы должны помнить принцип:

ложь может породить только ложь.

Только когда вы узнаете главные виды лжи, вы будете способны, — я не скажу бороться с ними, — но наблюдать их. Борьба приходит позже. Многое необходимо, чтобы бороться с чем-либо в нас самих; в течение продолжительного времени мы можем только изучать. Когда мы знаем общее устройство и классификацию вещей в самих себе, только тогда наступает возможность бороться чем-либо. Такими, какими мы являемся, мы не можем изменить что-либо, так как человек является очень хорошо сбалансированной машиной — сбалансированной в том смысле, что одна вещь обуславливает другую. Вещи выглядят разобщенными, но в действительности они Связаны, ибо каждая вещь уравновешена посредством многих других вещей.

В. Будьте любезны разъяснить, что вы подразумеваете под машиной. Машины не могут иметь потенциальных возможностей, они не могут иметь надежды получить сознание.

О. Аналогии несовершенны, так как они не могут быть продолжены неограниченно. Это есть также ограничение нашего ума или, если хотите, ограничение нашего сознания. Поэтому сравнение с машиной не может быть продолжено в любом направлении. Но человек является машиной в совершенно реальном, совершенно определенном смысле: он не может совершить какого-либо действия из самого себя, он только передающая станция, ничего больше и, как таковая, он является машиной. Если бы человек мог иметь идею или мог бы делать что-либо без внешних причин, действующих на него, тогда он не был бы машиной или не был бы полностью машиной. Такой, какой он есть, он полностью машина, особенно в том состоянии сознания, в котором мы находимся. И тот факт, что мы верим, что находимся в совершенно ином состоянии, делает нас даже более механическими.

Наша машина даже не работает правильно, поэтому, если человек хочет создать благоприятные условия для возможности внутреннего роста, которая имеется в нем, он должен сначала стать нормальной машиной, так как такой, какой он есть, он не является нормальной машиной. Когда мы слышим о механичности, мы часто думаем, что, хотя человек является машиной, не все его функции одинаково механичны, равно как не вся человеческая деятельность одинаково механична. Каждый человек находит что-либо, что, как он думает, менее механично, в соответствии с его взглядами или вкусами. В действительности вся человеческая деятельность одинаково механична, с этой точки зрения нет разницы между натиранием полов и писанием стихов.

Вообще говоря, следует понять, что необходима полная переоценка всех ценностей с точки зрения их полезности; без переоценки мы Никогда не сможем сдвинуться с того пункта, где мы находимся. Мы имеем много ошибочных ценностей — мы должны быть смелыми и начать эту переоценку.

В. Я понимаю, что мы должны создать “я” из ничего. Что создает “я”?

О. Во-первых, самопознание. Есть очень хорошая восточная аллегория, которая относится к созданию “я”. Человек сравнивается с домом, полным слуг, без хозяина или управляющего, чтобы смотреть за ними. Поэтому слуги делают все, что им нравится, никто из них не выполняет своей собственной работы. Дом на ходится в состоянии полного хаоса, так как все слуги пытаются делать чужую работу, которую они не в состоянии выполнять. Повар работает в конюшне, кучер — на кухне и т. д. Единственная возможность улучшить дело, — это если бы некоторое количество слуг приняло решение выбрать одного из них в качестве заместителя управляющего, чтобы он контролировал других слуг. Он может сделать только одну вещь: он ставит каждого слугу на то дело, которое к нему относится, и таким образом они начинают делать свою настоящую работу. Когда это сделано, то появляется возможность прийти настоящему управляющему, чтобы заменить заместителя управляющего и приготовить дом для хозяина. Мы не знаем, что значит настоящий управляющий или что значит хозяин, но мы можем принять, что дом, полный слуг, и возможность ввести в работу заместителя управляющего соответствует нашему положению. Это аллегория помогает нам понять начало возможности создания постоянного “я”.

С точки зрения самоизучения и работы по достижению единого “я” мы должны понять процесс, посредством которого можем прийти от множественности к единству. Это сложный процесс, имеющий различные стадии. Между состоянием множественности “я” и одним управляющим “я”, которого мы хотим достичь, имеются некоторые стадии развития, которые должны быть изучены. Но сначала мы должны понять, что в нас имеются определенные формации, без знания которых мы не сможем понять, как же мы в конце концов придем от нашего сегодняшнего состояния к состоянию одного “я”, если это возможно для нас.

Вы видите, что хотя громадное количество наших “я” разобщены и даже не знают друг друга, они разделены на определенные группы. Это не значит, что они разделены сознательно, — они разделены по обстоятельствам жизни. Эти группы “я” проявляют себя как роли, которые человек играет в своей жизни. Каждый человек имеет некоторое количество ролей: одна соответствует одной серии условий, другая — другой и т. д. Сам человек редко замечает эту разницу. Например, он имеет одну роль для своей работы, другую — для своего дома, еще другую — среди друзей, иную — если он интересуется спортом и т. д. Эти роли легче наблюдать в других людях, чем в самом себе. Люди часто столь различны в различных условиях, что эти роли становятся вполне очевидны и хорошо очерчены; но иногда они больше скрыты или даже исполняются только внутри, без каких-либо внешних проявлений. Все люди, знают они это или нет, желают они этого или нет, имеют определенные роли, которые исполняют. Эта игра бессознательна. Если бы она была сознательной, то была бы совершенно иной, но человек никогда не замечает, как он переходит от одной роли к другой. Или, если человек замечает это, он убеждает себя, что совершает это с целью, что это есть сознательное действие. В действительности изменение всегда управляется обстоятельствами, оно не может управляться самим человеком, так как сам он еще не существует. Иногда имеются определенные противоречия между одной и другой ролью. В одной роли человек говорит одно, имеет некоторые определенные взгляды и убеждения, затем он переходит в другую роль и имеет абсолютно иные убеждения и говорит абсолютно иное, не замечая этого или думая, что он делает это намеренно.

Имеются определенные причины, которые препятствуют человеку видеть разницу между одной ролью, или маской, и другой. Эти причины являются некоторыми искусственными образованиями, называемыми буферами. Буфер — очень удачное название для таких приспособлений. Буфера между железнодорожными вагонами препятствуют столкновению, ослабляют удар. То же самое с буферами между различными ролями и различными группами “я” или личностями. Люди могут жить с различными личностями без их столкновения, и если эти личности не имеют внешних проявлений, они все равно существуют внутри.

Очень полезно попытаться найти, чем являются буфера. Попытайтесь найти, как кто-либо лжет самому себе с помощью буферов. Допустим, человек говорит: “Я никогда не спорю”. Затем, если этот человек действительно имеет определенные убеждения, что он никогда не спорит, он может спорить столько, сколько хочет, и никогда не замечать этого. Это есть результат буфера. Если же человек имеет некоторое число хороших буферов, он вполне огражден от неприятных противоречий. Буфера полностью механичны; буфер подобен деревяшке: он не приспосабливается, но играет свою роль очень хорошо, — он препятствует человеку видеть противоречия.

В. Как создаются роли?

О. Роли не создаются, они несознательны. Они применяются к обстоятельствам.

В. Трудно ли остановить исполнение роли?

О. Это вопрос не остановки, это вопрос неотождествления.

В. Могут ли быть некоторые роли хорошими?

О. Мы говорим только о сознательности и механичности. Если роль механична, мы должны наблюдать ее и не отождествляться с ней. Наиболее трудно для нас действовать сознательно. Мы начинаем сознательно, а затем обычно отождествляемся.

В. Вы сказали, что человек не может изменить ни одно из своих “я”, так как человек — столь хорошо сбалансированная машина, что расстройство этого равновесия было бы вредным?

О. Да, но я имел в виду человека, пытающегося измениться посредством самого себя без знания, без плана или системы. Но если вы работаете по плану, такому, как настоящая система, это другое. Вот почему вам дают советы делать определенные вещи, которые не могут произвести вреда. Эта система — результат опыта. Кроме того, для остановки выражения неприятных эмоций, воображения и тому подобных вещей сначала может быть сделано весьма мало. В основном, это самонаблюдение. Вы думаете, что можете изменить или остановить что-то, но это не так. Все будет и дальше происходить автоматически, механически, и вы можете не заметить этого. Но если вы начнете чему-то сопротивляться, вы начнете это замечать. Так что вашей работой является самонаблюдение, а не достижение результатов. Не так легко получить результаты.

В. Если вы приступаете к остановке воображения, то не должны ли вы найти некоторый пункт, на котором следует фиксировать ваш ум?

О. Мы всегда имеем достаточно вопросов, на которых следует фиксировать наш ум; вопрос в том, можем ли мы фиксировать его? Мы имеем силу наблюдения, но не можем задерживать наш разум на чем-то, в чем мы нуждаемся. Положение таково, что мы подходим к самоизучению с различных сторон; если мы сделаем немного в одном вопросе, и немного в другом вопросе, и немного в третьем вопросе, все это вместе окажет некоторое влияние и позволит сделать более легко что-либо в четвертом вопросе. Мы не можем делать сначала одну вещь, а затем другую; мы должны начинать со всех сторон.

Что касается борьбы с воображением, то она предлагается именно как борьба: это не значит, что мы можем остановить его. Чтобы остановить воображение, необходима значительно большая энергия, чем мы имеем, — мы можем только пытаться остановить его. Мы ничего не можем, мы можем только пытаться. Мы можем только начать что-либо, и если мы начнем многие вещи сразу, то получим некоторые результаты. В настоящей системе возможно начать со многих сторон, и тогда появятся результаты.

В. Когда я пытаюсь вспомнить себя, я не могу думать или делать что-либо еще.

О. Да, это показывает, как это трудно. Вначале, при первых попытках, которые вы делаете, чтобы осознать себя, вы должны приложить все ваши умственные силы, так что ничего не остается в запасе. Но это не значит, что это всегда будет так. Это — не настоящее самовоспоминание, вы только изучаете, как это делать. Позднее вы найдете, что сознание может существовать без мысли, что сознание есть нечто отличное от мысли. Вы применяете мысль только для того, чтобы дать толчок, а затем она начинает двигаться в этом направлении, и вы становитесь сознательным без мысли. Затем вы можете думать о чем-либо, что вам нравится. Но вначале вы, конечно, должны употребить эту умственную энергию, ибо это единственная управляемая энергия, которую вы имеете, за исключением движений. Но вы не можете сделать себя сознательным путем поворота колеса или бега, поэтому вы должны сначала применять мыслительную энергию. Это не значит, что вы всегда будете должны делать это — вы открываете дверь.

В. Почему настоящая система не известна широко и не является популярной?

О. Она не может быть популярной вследствие ее отрицательного характера. Мы изучаем путь не приобретения, но потери. Если бы в этой системе человек мог достичь чего-то сразу, то она тогда была бы популярной. Но ничто не может быть обещано. Трудно ожидать, что людям понравится эта идея, потому что никому не нравится терять иллюзии. Люди хотят положительных вещей, не представляя себе, каковы их возможности. Они хотят знать сразу, что они могут достичь. Но сначала они должны многое потерять. Идеи настоящей системы никогда не будут популярны, если они не искажены, ибо люди не будут соглашаться, что они спят, что они машины; люди, считающие себя важными, всегда будут противиться этой идее.

Система не собирается предлагать идеи тем людям, которые не нуждаются в них. Если люди испытали другие методы и поняли их тщетность, они могут захотеть испытать эту систему. Эта система только для тех, кто в ней нуждается. Необходимо понять положение человека, а также его возможности. Как я сказал, человек находится в тюрьме. Если он представляет себе, что он в тюрьме, он может пожелать бежать из нее. Но он может бояться того, что если он убежит, то очутится в еще худшем положении, чем раньше, и поэтому может примириться с тем, чтобы остаться в тюрьме. Если он решает бежать, он должен понять, что необходимы два условия: он должен быть одним из некоторого числа людей, которые хотят бежать, ибо они должны рыть туннель, а человек не может сделать этого в одиночку, и, во-вторых, они должны иметь помощь от тех, кто бежал раньше них. Поэтому, во-первых, он должен понять, что он в тюрьме; во-вторых, он должен хотеть бежать; в-третьих, он должен иметь друзей, которые тоже хотят бежать; в-четвертых, он должен иметь помощь извне; в-пятых, он должен работать, чтобы прорыть туннель. Никакая вера или молитва не смогут прорыть для него туннель. И он не знает, что он найдет, когда выйдет из тюрьмы. Есть много причин, по которым один человек не может бежать из тюрьмы. Но двадцать людей могут. Каждый из них пользуется работой остальных. Что выигрывает один, то выигрывают все двадцать.

В. Прогрессируем ли мы быстрее в процессе исключения, чем в процессе построения?

О. Имеются два процесса. Первым является процесс исключения — многие бесполезные механические функции должны быть исключены. Затем имеется процесс построения.

В. Вы сказали, что целью человека должно быть достижение сознательности. Но эта цель кажется слишком большой для меня, так как я не знаю, что такое самосознание. Как я могу лучше понять идею правильной цели?

О. Вы должны правильно ставить вопрос о цели, — отвечать сразу необязательно. Цель эта, кажется ли она большой или маленькой, одна. Пытаясь изучать себя, вы, наверное, пришли к некоторому пониманию, и на основе этого понимания способны сформулировать свою цель. Поставим вопрос в такой форме: можем ли мы сказать, что нашей целью является свобода, что мы хотим быть свободными? И можем ли мы сказать, что мы несвободны в настоящее время? Этого достаточно для общей формулировки. Если мы начнем с этого, мы всегда будем способны увидеть, где мы находимся: мы будем способны увидеть, как далеки от свободы, в чем мы становимся более свободными. Идея об отсутствии свободы должна изучаться индивидуально каждым человеком. Другими словами, каждый человек должен быть способен видеть, в какой области он не является свободным. Недостаточно помнить слова “Я не свободен”, необходимо знать это точно. Всякий должен представить себе, что в каждый момент своей жизни он решает делать одну вещь, а делает другую, что он желает идти в одно место, а в действительности идет в другое место и т. д. Опять-таки, это не следует принимать буквально, но человек должен найти свою собственную форму недостатка свободы, свойственную только ему. Когда человек поймет это, легко будет говорить об этом. Человек поймет тогда, что он раб, и увидит то, что в действительности господствует над ним и управляет им. Тогда будет просто понять, что целью является свобода; но до тех пор, пока это является только теоретическим, это не будет служить полезной цели. Это будет служить нашему пониманию того, что мы хотим, только тогда, когда мы поймем это рабство индивидуально, в нашей собственной жизни, через наш собственный практический опыт.

Каждый из нас должен найти то, в чем он не является свободным. Человек хочет знать — и не может узнать, либо он не имеет времени, либо, возможно, не имеет подготовительного знания. Он хочет быть, он хочет вспомнить самого себя, он хочет “делать”, но вещи происходят иначе, не так, как он хочет. Когда человек поймет это, он увидит, что целью является свобода; и для того, чтобы быть свободным, человек должен быть сознательным.

В. Но свобода возможна только для немногих, не для всего мира?

О. Вы можете думать только о себе. Вы не можете дать мне свободу — так зачем же вам думать обо мне? Но, возможно, вы сможете помочь другому человеку найти нечто, что поможет ему стать свободным. Но только тогда, когда вы сами получите нечто, только тогда, когда сами станете более свободными.

В. Как может человек быть свободным? Человек столь слаб и так много сил противостоит ему!

О. Он может быть более свободным, чем теперь, — более свободным по отношению к своему настоящему состоянию. Взгляните на это с личной точки зрения, не философски, тогда вы увидите, что каждый может быть более свободным или менее свободным, так как имеются различные моменты в вашей жизни: в некоторые моменты вы менее свободны, в другие моменты более свободны. Когда вы спите ночью, вы менее свободны, чем днем, и если случится пожар, когда вы спите, вы умрете, так как не будете способны убежать. Поэтому днем вы более свободны. Вещи надо воспринимать просто, не философски. Конечно, если мы начнем думать философски, что нет такой вещи, как свобода, тогда не останется ничего, кроме как умереть.

В. Возможно ли определить те влияния в жизни, которые разрушают нашу свободу больше, чем что-либо другое?

О. Влияниями, которые увеличивают наше рабство, являются наши иллюзии, и особенно иллюзия, что мы свободны. Мы воображаем, что мы свободны, и это делает нас рабами в десять раз больше. Это главное влияние, с которым мы можем бороться. Имеется много других влияний, с которыми необходимо бороться, но это есть начало, это есть первое — наши иллюзии о нашем положении, о нашей свободе. Поэтому прежде всего необходимо пожертвовать этой иллюзией свободы, которую, как мы думаем, мы имеем. Если мы попытаемся пожертвовать этой иллюзией, тогда возможно, что мы придем к возможности действительно более свободного существования.

В. Какое значение имеют обычные ценности, подобные храбрости, неэгоистичности и жизнерадостности с точки зрения системы?

О. Иногда они имеют очень большое значение, иногда никакого значения вообще. Постоянного значения эти ценности не имеют;

это с обычной точки зрения словам придают всегда постоянное значение, — но это не так.

В. Может ли эта система сказать что-либо о понятии греха?

О. Грех, в общем определении, есть “все, что излишне”; но мы должны видоизменить это определение. Грех всегда является результатом слабости. Если я должен пойти куда-то и обещаю быть там в 12.30, и я знаю, что если пойду быстро, то буду там вовремя, но вместо этого я останавливаюсь на пути взглянуть на витрины магазинов, это будет грехом против моего обещания быть там в 12.30. Все нужно рассматривать с точки зрения цели или решения в отношении к вещи, которую вы намереваетесь сделать в данный момент. Если вы имеете цель в связи с работой, тогда все, что вы делаете против вашей собственной работы, есть грех. Это не грех, если вы не имеете цели. Это не грех — остановиться у магазина; но если вы должны быть где-то в определенное время, и остановка заставит вас опоздать, тогда это грех. Мы можем понять грех и преступление, когда мы поймем их в отношении к работе. Тогда мы сможем иметь несколько более широкий взгляд и думать о людях, которые только входят в работу, а затем о тех, кто может прийти, и т. д. Размышляя над этой проблемой, можно сосредоточиться на людях, которые находятся в работе или которые думают о самих себе, что они в работе. Тогда все, что они делают против своего собственного понимания работы, будет, несомненно, грехом, так как они обманывают самих себя. И все, что они делают против других людей в работе либо посредством внушения, либо примера — это грех, так как их целью является помочь, а не мешать. Поэтому грех возможно понять только сначала в отношении к работе, а затем, позднее, увидеть его вне работы.

В. Что вы подразумеваете, говоря, что грех есть результат слабости?

О. Видите ли, в нашей работе требования растут и задачи усложняются. Если мы принимаем решение выполнять некую задачу, то должны делать усилия и идти против обычного образа действий, который всегда избегает усилий и ищет легких путей. Если мы пытаемся работать, мы решаем идти против этой склон-ности и, все более усложняя свои задачи. Опять-таки, если это остается только умственным решением, если это не ведет к какому-либо действию, то это бессмыслица и, конечно, грех против самого себя.

В. Можете ли вы перейти от слова “грех” к слову “раскаяние”? Должно быть, раскаяние есть нечто совершенно отличное от обычного понятия о нем?

О. В нашей работе плохое разрушает хорошее, но хорошее не погашает плохое. Плохое может быть погашено только путем раскаяния. Это не значит, что человек делает что либо, а затем кается ч говорит самому себе: “Я не буду делать этого снова”, потому что он так хочет. Если человек сделал вещь, то ее след остается, так что легко сделать ее второй раз, и это создает импульс. Человек может иногда преодолеть этот импульс путем раскаяния, которое означает страдание.

В. Вы называете это раскаянием, поскольку это преодолевает импульс?

О. Раскаяние может быть хорошим, но недостаточно сильным, чтобы преодолеть импульс. Но, если оно преодолеет его, тогда это есть “раскаяние”. Искреннее раскаяние является большой силой в настоящей работе. Наши склонности всегда заставляют нас делать какие-то вещи, которые идут против этой работы. Они не обязательно принимают одну и ту же форму, что делает их обманчивыми. Я могу делать что-либо в одной форме, а затем продолжать, но не в той же форме, а другим путем. Но если я каюсь правильно и в самый подходящий момент, я могу остановить это стремление.

В. Тогда действительное раскаяние приводит к изменению бытия?

О. Я не назвал бы это изменением бытия, но просто остановкой стремления.

В. Нет ли средства, которым можно было бы помочь человечеству?

О. Мы всегда начинаем с идеи о правильном устройстве мира. Допустим, что некто обрел власть и начал перестраивать все кругом в соответствии со своим пониманием правды. Он может все настолько испортить, что вмешается высшая сила, чтобы снова установить все правильным образом; и это может привести к разрушению Земли. Это объясняет другой факт — трудность достижения того, что мы можем назвать высшими силами. Как будто некоторый определенный сознательный ум предохраняет человека от достижения высших сил, так как он немедленно захотел бы злоупотреблять ими. Это выглядит так, что вы можете получить эти силы только тогда, когда эти высшие умы или сознательные существа уверены, что вы не будете вмешиваться. Но нет сознательного наблюдателя — имеются законы, и они находятся в вас. Они — род автоматических тормозов в вас, которые будут предотвращать ваше вмешательство.

В. Какая польза иметь эти силы, если невозможно пользоваться ими?

О. Очевидно, в данный момент силы в мире должны довести борьбу до конца среди самих себя, и высшие силы не хотят вмешиваться по некоторой определенной причине. Если положительная сторона — противоположная хаосу — достаточно сильна, то она победит. Если она слаба, она должна быть разрушена, а затем, возможно, появится что-то новое. Имеется много намеков на эту идею в Библии или, может быть, это только аллегории. Все это показывает, что борьба должна быть доведена до конца на одном уровне, — поэтому не может быть вмешательства.

В. Вы сказали, что человек не имеет воли. Тогда как вы называете то, когда человек делает весьма реальное усилие преодолеть привычку или не делать то, что ему нравится делать?

О. Это либо притяжение к чему-нибудь, либо отвращение. Либо человек боится чего-то или недоволен чем-то, и это создает отвращение, или кто-то сказал ему, что он может что-то получить, и это создает притяжение. Это не в нем, это в вещах. Вещи либо притягивают, либо отталкивают его, но он называет это своей волей.

В. Значит, вы рассматриваете эту волю как совершенно ничего не стоящую?

О. Она — механична; она не имеет никакой ценности. Она может иметь объективную ценность в том смысле, что можно получить от нее нечто в материальном смысле. Но это не есть то усилие, о котором я говорю. Усилие начинается только тогда, когда есть усилие пробудиться.

В. Может ли человек развить сознание своими собственными усилиями?

О. Нет, он не может сделать это своими собственными усилиями. Прежде всего он должен иметь некоторое знание и некоторое объяснение методов; и, кроме того, имеется много других трудностей. Человек является машиной, которая работает под внешними влияниями. Машина человека 1, 2 и 3 не знает себя, но когда человек начинает узнавать себя, он уже становится другой машиной; так начинается развитие. Но он не может получить необходимого знания сам по себе.

В. Вы говорите, что самонаблюдение есть путь к самосознанию;

значит ли это, что мы должны наблюдать себя одновременно с проживанием некоторого опыта?

О. Настолько, насколько вы сможете. Вначале это может быть трудно, но очень скоро вы найдете это возможным. Когда вы поймете, что можете думать одной частью вашего разума и наблюдать другой частью, тогда не будет сложности или путаницы.

В. Будет ли первым шагом попытка полностью понять, что мы вообще ничего не знаем?

О. Это очень полезно, если вы сможете, но мы не можем делать этого — мы слишком уверены во многих вещах.

В. Является ли это тем, к чему следует стремиться как к цели?

О. Мы можем поставить это своей целью настолько, насколько нам это нравится, но мы никогда не сможем достичь этого обычным путем. Если мы получим новое знание о себе, знание, которым мы не обладали ранее, тогда мы сможем сравнить то, что знали прежде, с тем, что узнали теперь. Без сравнения мы ничего не можем достигнуть.

В прошлый раз я объяснил деление человека на семь категорий. Это деление, связанное с идеей возможной эволюции человека, дает очень хороший метод понимания различия или деления многих вещей. Например, для начала возьмем проявления человека в различных областях деятельности — в религии, науке, искусстве и т. д. — и попытаемся взглянуть на них с точки зрения деления на семь категорий. Вы сразу увидите, что если имеется семь категорий человека, то должно быть, естественно, семь категорий всего, что принадлежит человеку. Мы не знаем о человеке № 5, б, 7, но знаем разницу между человеком 1, 2 и 3, и поэтому мы легко можем понять, что религия человека № 1, какой бы она ни была, будет примитивной религией, упрощенной во всех смыслах. Боги являются простыми, добродетели являются простыми и грехи являются простыми — все является простым, так как человек № 1 не любит много думать. Сентиментальная, эмоциональная религия, полная иллюзий и воображения, будет религией человека № 2. А религия, составленная из теорий, слов и определений для всего, будет религией человека № 3. Это только те виды религии, которые мы знаем, хотя, если существуют люди более высоких уровней, должны быть также религия человека № 5, религия человека № б и религия человека № 7.

То же и с искусством — есть искусство № 1, искусство № 2 и искусство № 3, а кроме этого мы ничего не знаем. Но имеются некоторые произведения искусства, оставшиеся от очень старых времен, которые, очевидно, принадлежат людям более высокого сознания. Если мы найдем такие произведения искусства, мы увидим, что не понимаем их, они вне нашего уровня. С этой точки зрения все обычное искусство, искусство человека 1, 2 и 3 именуется субъективным искусством, ибо оно основано только на субъективном понимании или субъективном ощущении вещей.

В науке легче понять эту разницу. Конечно, наука человека 1, 2 и 3 — это все, что мы знаем. Она применяет настоящее состояние сознания человека и настоящие функции в качестве инструмента для получения определенных результатов. Наука человека № 4 начинается с улучшения инструментов. Если вы должны работать в какой-то особой области науки, вы имеете определенный инструмент для этой работы и получаете определенные результаты. Но допустим, что вы можете иметь лучший инструмент, тогда вы немедленно получите лучшие результаты. Таким образом, наука человека № 4 связана с улучшением инструмента познания, с улучшением функций и состояния сознания человека.

В. Можете ли вы сказать нам больше о том, что представляет собой человек 1, 2 и 3?

О. Это относится к центру тяжести в моменты важных решений. Человек № 3 будет действовать, исходя из теории, человек № 2 — на основе эмоциональных симпатий и антипатий, человек № 1 — на основе физических симпатий и антипатий.

В. Для того, чтобы понять примеры сознательного искусства, должен ли человек иметь знания, которых обычный человек не получил?

О. Не только знание, но знание и бытие. В нас есть две стороны, которые должны быть развиты.

Говоря о знании и бытии, необходимо начать с самого начала. Попытайтесь вспомнить, как вы смотрели на это сами, каково было ваше отношение к этим двум идеям прежде, чем вы встретились с настоящей системой. Все мы находимся в одинаковом положении. Мы хотим знания, но не понимаем, что в нас самих имеются препятствия, которые мешают нам достигнуть этого знания.

Я начну с самого себя. Прежде чем я встретил эту систему, я много читал и делал много экспериментов. В результате экспериментов я получил интересные состояния, понял несколько законов и, естественно, хотел продолжения этих состояний. Но я увидел, что для этого надо было иметь больше знания. Затем я встретился с этой системой. В этой системе особенное внимание было направлено на бытие. Согласно этой системе, большее знание приобрести невозможно до тех пор, пока не изменится бытие.

Вскоре после того, как мы услышали о знании и бытии, наши группы разделились на два лагеря. Первый лагерь думал, что весь вопрос был в изменении бытия, что с изменением бытия мы получим больше того знания, которое уже имеем. Второй лагерь (к которому, как я полагал, принадлежал я один) говорил, что даже в нашем теперешнем состоянии бытия мы можем получить значительно больше знания, чем имеем, что мы не настолько насыщены знанием, чтобы не смогли поглотить его еще больше.

Позже я понял, что необходимо и то, и другое. Возьмем для примера двух человек: один знает четыре правила арифметики, другой не знает их. Естественно, что первый будет в лучшем положении, хотя уровень бытия одинаков. Чем больше человек знает в математике, тем лучше его положение в определенной профессии. Следовательно, знание может увеличиться даже при одинаковом бытии. И он может знать больше не только в математике, он может знать много других вещей, иметь больше психологического знания.

С другой стороны, вы заметите, что когда вы даете знание двум людям (я говорю о психологическом знании), то один приобретает это знание, тогда как другой не может. Очевидно, что его бытие не подготовлено. Следовательно, в этом отношении люди не находятся в одинаковом положении.

Соотношение знания и бытия — это очень большой вопрос. Я хочу, чтобы вы подумали о нем в связи с тем, что я только что сказал. Попытайтесь найти ваши собственные примеры. Знание может вести очень далеко. Вопрос в том, может ли человек воспринять его? Может ли человек усвоить его? Один род знания мы можем получить, другой род — не можем, поэтому мы не в состоянии говорить о знании общими словами. Например, возьмем психологическое знание: такими, какими мы являемся, мы можем выучить очень много, и многие вещи могут стать более ясными. Но в каждый момент знание человека зависит от его бытия. Это то, что мы не понимаем. Человек может получить столько знания, сколько позволяет его бытие, иначе его знание будет просто словами. Если знание дается нескольким людям, один из них получает его, а другие не получают. Почему? Очевидно потому, что их бытие различно.

В. Мне не совсем ясно, что такое “бытие”?

О. Это — вы, то, чем вы являетесь. Чем больше вы знаете себя, тем больше вы знаете свое бытие. Если вы никогда не изучали, что у вас есть бытие, то бытие всех людей будет одинаковым для вас. Если вы спросите у человека, который никогда не слышал о самовоспоминании, может ли он вспомнить себя, то он скажет, что может. Это — одно бытие. Другой знает, что он не вспоминает себя — это другое бытие. Третий начинает вспоминать себя — это третье бытие. Вот как надо понимать это.

Мы понимаем разницу предметов, но в обычном мышлении мы не понимаем разницу бытия. Что мы изучаем в этой системе? Первое — что мы не являемся одним, что мы имеем много “я”, что в управлении нет центрального “я”. Это состояние нашего бытия. Результатом является механичность — мы являемся машинами. Если мы сумеем быть менее механичными, менее разделенными в самих себе, если сумеем в большей степени контролировать себя, это будет означать, что наше бытие изменилось.

Когда я встретился с настоящей системой, она показала мне, что изменение бытия является необходимым, так как мы не то, что думаем о себе. Если бы мы были тем, что думаем о себе — если бы мы имели сознание, волю, если бы могли “делать”, тогда необходимым было бы только знание. Но все мы думаем о себе отлично от того, чем являемся в действительности. И именно эта разница между тем, чем мы являемся, и тем, что думаем о себе, показывает, чего недостает в нашем бытии. Таким образом, необходимы две вещи: изменение знания и изменение бытия.

В. Но мы постоянно меняемся!

О. Нет, мы находимся в одной комнате, двигаясь из одного угла в другой, не меняясь. В одном углу мы думаем, что мы нечто одно, в другом углу, — что мы нечто другое. Мы не можем измениться именно потому, что ходим из одного угла в другой. То, что выглядит как изменение, является изменением через подражание, изменением условий симпатий и антипатий.

Обычно уровень нашего сознания всегда движется вверх и вниз. “Вниз” означает, что мы находимся ближе ко сну, “вверх” означает, что находимся ближе к возможности пробуждения. Мы никогда не находимся точно в одном и том же состоянии, но эти малые изменения означают только отметки времени на одном и том же месте.

Таким образом, вы видите, что эволюция человека вполне возможна, но она возможна только путем изменения знания и изменения бытия, а изменение бытия означает достижение сознания. Это не может прийти само по себе, это не может “случиться”.

В. Достигает ли человек познания себя посредством самонаблюдения?

О. Самонаблюдение связано с определенной практикой. Если вы только начинаете наблюдение того, как все кругом происходит, вы поначалу многое пропустите, но если вы попытаетесь бороться против некоторых вещей, которые заметите за собой, например, против небольших привычек, вы сразу увидите многое из того, что обычно не замечаете. Каждый имеет много небольших привычек: привычку ходьбы, привычку двигать руками, привычку сидеть, стоять, говорить определенным образом. Эта борьба — не для каких-либо особых результатов, но просто для самонаблюдения. Возможно, позднее вы найдете, что должны отделаться от некоторых привычек, но в настоящее время эта борьба должна быть просто для самоизучения.

В то же самое время, если мы хотим развить сознание и улучшить наши функции, почти с самого начала самонаблюдения нам советуют пытаться останавливать некоторые наши функции, которые не только бесполезны, но определенно вредны. Например, в наблюдении себя, особенно в наблюдении эмоциональной функции, пытайтесь останавливать насколько возможно всякое выражение отрицательных эмоций. Жизнь многих людей практически состоит из этого, они выражают отрицательные эмоции в каждый возможный момент, по любому случаю, — подходящему или неподходящему, они всегда могут находить что-либо ошибочное во всем. Главным стремлением человека 1, 2 и 3 является стремление немедленно выражать все свои отрицательные эмоции. Если он делает усилие остановить это выражение, оно дает ему материал для наблюдения, и он видит самого себя под другим углом зрения. Если он делает усилие в этом направлении, он очень скоро убеждается, что не имеет воли, так как остановка выражения отрицательных эмоций является наиболее трудной. В то же время это необходимо.

Другой бесполезной функцией является разговор; мы говорим слишком много. Мы говорим, и говорим, и говорим, и мы никогда не замечаем этого. Обычно мы думаем, что говорим очень мало, даже слишком мало, но особенно те люди, которые говорят больше всего, думают, что они никогда не говорят. Это очень полезная тема для наблюдения. Вы увидите, как проходит ваш день, сколько механических вещей вы говорите в одних условиях и сколько других механических вещей в других условиях. Или вы заметите, что говорите и говорите, потому что это доставляет вам удовольствие или заполняет ваше время. Необходимо наблюдать это и останавливать по крайней мере некоторые из этих бесполезных разговоров. Разговор, воображение, ложь и выражение отрицательных эмоций являются нашими главными функциями.

Теперь, если вы хотите спросить меня о чем-либо, то я попытаюсь объяснить. Мы должны пытаться не только изучать эти идеи в той форме, в которой они даются, но также применять их в связи с различными проблемами. Они дают хорошие ключи для решения многих из них.

В. Когда вы говорите о лжи, относите ли вы это только к тому, что мы говорим, или также к нашим мыслям?

О. В настоящее время вполне достаточно рассматривать только то, о чем мы говорим. Позднее мы должны будем изучать также наши мысли, которые являются ложью самим себе. Это одно и то же, но мы должны начинать с того, что мы говорим, и вначале от нас потребуются некоторые усилия, чтобы обнаружить ложь. Ложь всегда говорит о вещах, которых мы не знаем. Мы не называем ее ложью, это есть наше бегство, мы даем ей какое-либо хорошее имя и затем можем принять ее.

В. Мне хотелось бы знать более точно, что подразумевается под бытием. Я понял, что это есть нечто более постоянное, как бы противоположное некоторому роду переменного собрания “я”.

О. Не слишком усложняйте это. Все в вас является вашим бытием, знание является отдельным. Вы можете отчетливо представить себе отдельно все, что знаете, но все, чем вы являетесь, не считая того, что вы знаете, есть ваше бытие. В этом делении вы состоите из двух вещей: что вы знаете и чем вы являетесь. С точки зрения развития, идея состоит в том, что работы над знанием без работы над бытием недостаточно. Знание ограничивается бытием. Если вы получаете больше знания в том состоянии, в котором находитесь, вы не будете способны применять его, понять его, согласовать его. Развития знания недостаточно, ибо в некоторый момент оно остановится и вместо того, чтобы вести вас вперед, будет вести вас назад, ибо если ваше приобретение знания не сопровождается изменением бытия, все ваше знание искажается в вас. Тогда, чем большего знания вы достигли, тем хуже это будет для вас.

В. Какая часть бытия играет роль в приобретении знания?

О. Бытие есть наше состояние. В одном состоянии вы можете приобрести некоторое знание, но если разовьется другое состояние, вы можете приобрести больше знания. Если вы являетесь разделенным на различные “я”, которые все противоречат друг другу, то очень трудно достичь знания, так как каждая часть будет приобретать его сама по себе и понимать его сама по себе, поэтому вы немного поймете. Если вы становитесь одним, тогда, конечно, будет легче достичь знания, помнить его и понять его. Бытие означает состояние, внутренние условия все вместе, не отдельно.

В. Растет ли наше бытие вместе со знанием?

О. Нет, бытие не может расти само по себе. Знание, даже очень хорошее, не может заставить бытие расти. Вы должны работать над знанием и бытием раздельно, иначе вы перестанете понимать то знание, которое приобретаете. Работа над бытием является иной работой — необходимо иное усилие.

Вообще говоря, мы знаем больше о нашем знании, чем о нашем бытии. Мы знаем, как мало мы знаем о самих себе, как в каждый момент делаем ошибки во всем; мы знаем, что мы не можем предвидеть вещи, не можем понять людей, не можем понять вещи. Мы знаем все это и понимаем, что все это является результатом нашего недостаточного знания. Но мы не понимаем разницы между бытием людей. Полезно взять листок бумаги и записать, что составляет наше бытие. Тогда вы увидите, что оно не может расти само по себе. Например, одной особенностью нашего бытия является то, что мы машины; другой — что мы живем только в малой части нашей машины; третьей — та множественность, о которой мы говорили в первой лекции. Мы говорим “я”, но это “я” различно в каждый момент. Мы имеем много “я”, все они находятся на одном уровне, но в управлении нет никакого центрального “я”. Это есть состояние нашего бытия. Мы никогда не являемся одним и никогда — одинаковым. Если вы запишете все эти особенности, тогда вы увидите то, что будет составлять изменение бытия, и то, что может быть изменено. В каждой отдельной черте имеется нечто, что может измениться; а небольшое изменение в одной черте означает также изменение в другой.

Чем больше вы знаете себя, тем больше знаете свое бытие. Если вы не знаете себя, вы не знаете своего бытия. А если вы остаетесь на одном и том же уровне бытия, вы не можете получить больше знания.

В. Необходимо ли нам работать над бытием в течение всего дня, не оставляя свободного времени?

О. Вы начинаете с невозможного. Начинайте с возможного, начинайте с одного шага. Попытайтесь делать немного, и результаты покажут вам. Всегда имеется некоторый предел, вы не можете делать больше, чем можете. Если вы попытаетесь делать слишком много, вы не сделаете ничего. Но постепенно вы увидите, что необходимы правильное размышление, правильные отношения. Это требует времени, так как в течение столь долгого времени люди находились во власти отрицательных эмоций, отрицательного воображения, лжи, отождествления и вещей, подобных этим. Но постепенно они исчезнут. Вы не можете изменить все сразу,

Вы всегда должны думать о ближайшей ступени — только одной ступени. Мы можем понять ближайшую ступень как бытие, немного более собранное, чем сейчас. Когда мы поняли это, мы можем думать о нем как о бытии еще более собранном — но не полностью, не окончательно.

В. Будем ли мы способны судить об изменении нашего бытия, не обманывая себя?

О. Да, но прежде, чем вы будете способны судить об изменении, вы должны знать, каким является ваше бытие в настоящее время. Когда вы узнаете большую часть особенностей вашего бытия, вы будете способны увидеть изменения. Мы можем судить об уровне нашего бытия по непостоянству нашего “я” — того, которое мы называем “я” — так как в один момент одна часть нас говорит “я”, а в другой момент — другая часть. Если вы хорошо наблюдаете, вы найдете, как вы различны даже в течение одного дня. В один момент вы решаете делать одну вещь, в другой момент — другую. Именно это постоянное изменение даже в течение двадцати четырех часов показывает уровень нашего бытия.

В. В чем состоит различие среди обычных спящих людей?

О. В надежности. Имеются более надежные люди и менее надежные люди. Это верно также и в работе. Ненадежные люди не могут получить много.

В. Все ли начинают на одинаковом уровне?

О. Более или менее, но имеются отклонения. Главным является надежность.

В. Как можно развить свое бытие?

О. Все то, что вы учили, все то, что слышали о возможности развития, все относится к бытию. Прежде всего, развитие бытия означает пробуждение, так как главной особенностью нашего бытия является то, что мы спим. Путем попыток пробудиться мы изменяем наше бытие; это есть первый пункт. Затем имеется много других вещей: создание единства, невыражение отрицательных эмоций, наблюдение, изучение отрицательных эмоций, попытка неотождествления, попытка избегать бесполезного разговора — все это работа над бытием. Это верно, что таким образом вы достигаете некоторого знания, но если это просто интеллектуальное знание, то оно ставится отдельно. Бытие есть сила, сила “делать”, а сила “делать” есть сила быть другим.

В. Я не понимаю этого различия знания и бытия, работающих вместе. По-видимому, в самоизучении они столь смешаны, что трудно увидеть, что есть что.

О. Да, но в то же время это возможно. Мы знаем, что означает знание. Мы знаем, что знание относительно и зависит от наших способностей. Мы можем обладать достаточным количеством знания, чтобы начать уже сейчас; но очень скоро мы осознаем, что для приобретения более глубокого и обширного знания о вещах, которые мы действительно хотим понять, мы должны изменить наше бытие, ибо наши нынешние способности к приобретению знания весьма ограничены. Таким образом, даже с точки зрения приобретения знания, мы приходим к необходимости изменения бытия, иначе мы будем иметь только слова и не будем знать, что они означают.

В. Имеют ли идеи настоящей системы какую-либо ценность с точки зрения изменения бытия?

О. Идеи сами по себе не могут изменить бытие; ваше усилие должно идти в правильном направлении, и одна вещь должна соответствовать другой. Вы совершаете усилие по одной линии и вы должны совершать усилие по другой линии. Вы ничего не можете изменить без какой-либо системы, но даже при наличии системы это трудно.

В. Что подразумевается под “работой”?

О. “Работа” в том смысле, в каком мы применяем это слово в нашей системе, означает работу для достижения знания и для изучения изменения бытия. Вы должны иметь некоторую ясную цель и работать для нее, поэтому “работа” включает в себя приобретение знания и самоконтроль для достижения вашей цели.

В. Почему природа создала человека несовершенным, оставив его на полдороге?

О. Это хороший вопрос до тех пор, пока вы не поняли, что человек может приобрести. Когда вы это поняли, вы осознаете, что эти вещи могут быть приобретены только путем собственных усилий человека. Что может быть развито в человеке, это — сознание и воля, и они могут быть развиты, только если человек осознал, что он не обладает ими. Когда он осознает это, он увидит, что они могут быть только получены, но не даны. Человек создан единственным путем, которым он может быть создан. Все то, что может быть дано — уже дано, ничего больше не может быть дано. В противном случае это было бы то же самое, что взять человека с улицы и сделать его генералом, — он не знал бы, что делать. Это не тема для дискуссии, нам не могут дать этих качеств, мы должны заслужить или купить их. Это единственный путь приобрести их.

Реальное знание, объективное знание — это знание, которое приходит от высшего разума. Такое знание показывает нам, как изучать человека, как изучать Вселенную, а также как изучать одно в отношении к другому. С помощью объективного знания возможно узнать реальный мир путем применения принципов относительности и масштаба и путем знания двух основных законов Вселенной: Закона Трех и Закона Семи.

Приближение к объективному знанию происходит путем изучения объективного языка. Вы помните, я говорил, что изучение настоящей системы начинается с изучения нового языка, и я дал вам несколько примеров: центры, деление человека на 1, 2, 3, 4, 5 и т. д., отождествление, учитывание, самовоспоминание. Все это выражения этого языка.

Следующей ступенью является изучение самого себя, изучение человеческой машины и понимание места человека во Вселенной. Знание самого себя является одновременно и целью, и средством.

Но, как я сказал, если человек хочет развиться, одного знания недостаточно, он должен также работать над изменением своего бытия. Но изменение бытия столь трудно, почти невозможно, если бы не было знания, чтобы помочь ему. Поэтому знание и бытие должны расти рядом, хотя одно совершенно отделено от другого. Ни знание, ни бытие в отдельности не могут дать правильного понимания, так как понимание есть результат одновременного роста знания и бытия.

Рост знания означает переход от частного к общему, от деталей к целому, от иллюзорного к реальному. Обычно знание всегда является знанием деталей без знания целого, знание листьев или прожилок и зубцов листьев без знания дерева. Реальное знание не только показывает данную деталь, но также место, функцию и значение этой детали в отношении к целому,

В. Если знание существует на различных уровнях, означает ли это, что мы можем иметь только знание, принадлежащее нашему уровню?

О. Совершенно верно, но если бы мы имели все знание, которое могли бы получить на нашем уровне, наш уровень изменился бы. Вопрос в том, что мы не имеем всего знания, возможного для нас на нашем уровне, мы имеем его слишком мало.

В. Дается ли знание только в прямой связи с настоящей работой?

О. С самого начала вам дают некоторые идеи и говорят некоторые вещи о человеческой машине; например, о четырех функциях, о различных состояниях сознания, о том факте, что мы живем в состоянии, которое движется вверх и вниз, иногда ближе к самосознанию, иногда ближе ко сну. Когда вы услышали это, вам советовали также доказать это для самих себя. Если вы только слышите об этих вещах или читаете о них, они остаются просто словами. Но когда вы начинаете проверять их для самих себя, когда вы понимаете каждую функцию в себе и находите примеры из своих собственных чувств и ощущений, связанных с каждой из них, тогда это становится знанием.

Бытие есть нечто совершенно отдельное. Вы можете делать всевозможные усилия в вашем настоящем состоянии и все же будете чувствовать, что имеется возможность получить больше от вашего знания, но ваше бытие не адекватно. Поэтому необходимо работать над бытием, делать его более сильным, более определенным. Тогда из тех же слов вы будете способны извлечь больше знания.

В. Если, как вы говорите, понимание есть результат знания и бытия, то я не могу увидеть, каким образом они объединяются.

О. В любой момент вы понимаете нечто, ваше понимание является комбинацией вашего знания и вашего бытия. Понимание есть результат опыта: некоторого опыта в бытии и некоторого в знании.

В. Мне все еще не ясно, что вы подразумеваете под бытием и состоянием бытия.

О. Вместо того, чтобы искать определения, попытайтесь найти иллюстрации. Бытие человека есть все, чем он является. Многое входит в бытие. Вы можете быть более сознательным или более спящим, более разделенным или более цельным, более заинтересованным в некоторых вещах и менее заинтересованным в других вещах; вы можете лгать больше или лгать меньше, не любить ложь или лгать без всякого смущения, быть более последовательным или менее последовательным, иметь чувство механичности или не иметь его; вы можете не иметь никаких больших противоречий в себе или можете состоять из противоречий, иметь сравнительно мало отрицательных эмоций или быть погруженным в них. В общем, состояние бытия означает большую или меньшую последовательность действий. Когда одна вещь противоречит другой слишком сильно, это означает слабое бытие. Мы не осознаем, что, если человек очень непоследователен, это делает его знание непрочным. Развитие только одной линии, либо знания, либо бытия, дает очень плохие результаты.

Бытие включает всю вашу силу “делать”. Знание является только вспомогательным, оно может помочь. Но для того, чтобы изменить наше бытие, — и к этому относится знание, — мы должны сначала осознать и понять наше сегодняшнее состояние. Как только мы начинаем понимать состояние нашего бытия, мы начинаем учиться тому, что делать с собой.

В. Что вы имели в виду, когда сказали, что развитие только одного знания или только одного бытия дает плохие результаты?

О. Возможно, вам поможет, если я скажу вам, как впервые услышал об этом. Если знание развивается вне бытия, результатом будет “слабый йог” — человек, знающий все и ничего не способный делать. Если бытие развивается в стороне от знания, результатом будет “глупый святой” — человек, способный делать все, но не знающий, что делать.

Если вы сравните настоящую систему с другими, вы найдете, что именно в значении, которое она придает этой идее бытия, она отличается от других систем, философских и разных иных. Другие системы имеют дело со знанием или поведением. Они допускают, что такими, какими мы являемся, мы можем знать больше или вести себя различно. В религиозных системах “вера” и “поведение” обычно рассматриваются как добровольное бытие. Каждый может быть хорошим или плохим — это произвольно. Но настоящая система несет идею различных уровней бытия. На нашем сегодняшнем уровне бытия имеется одно знание, одно поведение, одна вера, — все это определяется бытием. Но сначала приходит знание — как мало мы знаем. Вы начинаете изучать себя: вы осознаете, что являетесь машинами, но что вы можете стать сознательными. Машина начинается на некотором уровне бытия. Все, что она может или не может делать, зависит от этого уровня. Попытайтесь понять, что подразумевается под бытием, уровнями бытия, изменением бытия. Настоящая система говорит, что все — силы, энергия, различного рода деятельность, все они зависят от уровня бытия. Мы не можем знать больше вследствие нашего уровня бытия. В то же время малейшая разница в уровне бытия раскрывает новые возможности для знания и для “делания”. Все наши силы определяются нашим уровнем бытия.

В. Я понял так, что все мы находимся на одном и том же уровне.

О. Да, по сравнению с человеком № 4. Но имеются люди, которые находятся дальше от уровня человека № 4, и другие, которые находятся ближе к нему. Как и во всем другом, здесь имеются степени. Существует значительное расстояние между двумя уровнями, но существуют и промежуточные состояния. То же самое в нас: каждый из нас может быть различным в различные моменты.

Имеется небольшая разница между людьми, но недостаточно измерять бытие. Все нормальные люди рождаются на одном и том же уровне и имеют одинаковые возможности. Никто не может родиться выше, чем на обычном уровне. Мы не можем достигнуть чего-либо без специальной тренировки. Незначительными различиями среди людей являются различия в функциях, но действительным различием бытия является различие состояния сознания. Различие в функции есть одностороннее различие.

В. Можете ли вы подробнее объяснить степени различия между нами и человеком № 4? Я хочу понять.

О. Это правильный вопрос; и вы можете понять это путем наблюдения других людей и себя. Имеются люди № 1, 2 и 3, которые вообще не интересуются возможностью развития, или достижением знания, или чем-либо подобным. Затем есть те, которые имеют возможность некоторого понимания, но оно движется от одной вещи к другой — ненаправленный интерес. Затем может быть направленный интерес, начало магнетического центра, встреча с влиянием С и т. д. Поэтому человек 1, 2 и 3 может быть очень разным — он может быть ближе к возможности развития, дальше от этих возможностей или даже без каких-либо возможностей.

В. Как может человек понять знание других людей, если сам не находится на том же уровне?

О. Имеете ли вы в виду того, кто может учить, кому человек может доверять и т. д.? На том уровне, где мы находимся, мы можем судить о знании людей, но не об их бытии. Мы можем видеть безошибочно, кто знает больше. Но в бытии мы легко можем ошибиться. Допустим, вы встречаете кого-либо, кто знает больше, чем вы, но вы подозреваете, что его бытие ниже. Вы ошибаетесь, ибо не ваше дело судить о его бытии. Оставьте его бытие в покое и попытайтесь поучиться у него. Мы не способны видеть уровни бытия более высокие, чем наш собственный; мы можем судить об уровне бытия только на том же уровне, что и наш, или более низком. Важно помнить этот принцип.

В. Является ли настоящая система системой знания?

О. Настоящая система — не столько система знания, сколько система мышления. Она показывает, как думать иначе, что означает думать иначе, почему лучше думать иначе. Думать иначе означает думать в иных категориях.

Одна вещь имеется на нашем пути — мы не знаем, что означает “знать”. Мы должны попытаться понять, что значит знать; это поможет нам понять, что значит думать в новых категориях.

В. Каково происхождение настоящей системы?

О. Я не буду говорить о деталях, но о принципе — о том, каково должно быть ее происхождение в принципе. Чтобы служить полезной цели, иметь какой-либо вес, учение должно исходить от людей более высокого разума, чем наш, иначе оно не поможет и мы останемся на том же уровне. Если учение исходит из более высокого уровня, мы можем чего-то ожидать. Если оно исходит из того же уровня, что и наш, мы не можем ничего ожидать. Мы имеем достаточно материала для оценки. Мы можем спросить себя:

было ли оно изобретено на том же уровне, что и наш, или на другом уровне? Если количество материала, который мы имеем, не дает нам возможности судить, то мы должны ждать. Но только мы сами должны оценить. Если я скажу вам свое суждение, то вы не сможете проверить это. Полезно размышлять о нем; вы должны найти ответы для самих себя.

В. Передавалась ли эта система через поколения в течение веков?

О. Как вы можете проверить это?

В. Я поверю вашему слову.

О. Вы не должны ничему верить.

В. Можете ли вы сказать нам, где искать ее происхождение и следы?

О. В самих себе. Дала ли она вам что-то, чего вы не имели прежде?

В. Определенно, что невозможно понять настоящую систему до тех пор, пока не достигнешь уровня, на котором она была порождена.

О. Понимание является относительным. Мы можем понять многие вещи на нашем уровне; только тогда мы можем двигаться дальше. Мы не можем перескакивать через уровни. Несомненно, с помощью настоящей системы мы можем понять лучше самих себя и жизнь, чем с какой-либо другой системой, известной мне. Если мы можем сказать, что получили от нее то, что не могли получить на каком-то другом пути, тогда мы должны продолжать изучать ее. Мы должны иметь оценку. Спустя очень короткое время вы сможете судить о ней. Лично я очень многому научился из этой системы в короткое время и с ее помощью даже начал понимать вещи, с которыми встречался в других системах и не понимал их. Например, возьмем “сон” в Новом Завете. Люди не замечают этой идеи в Новом Завете, и все же там постоянно говорится о нем, говорится, что люди спят, но могут пробудиться, хотя они пробудятся не без усилий. Настоящая система объясняет не только себя, но также то, что истинно в других системах. Она объясняет, что если люди хотят понять друг друга, то понимание возможно только среди людей, которые пробудились. В обычной жизни все является безнадежно запутанным, люди не предназначены для того, чтобы понимать друг друга в обычной жизни. Если бы это имелось в виду, то люди были бы созданы по-иному. Человек должен завершить себя своими собственными усилиями. Мы можем осознать это, если осознаем природу воли и сознания. Способность понимать связана с этим. Если люди начинают работать с целью достижения сознания и воли, они начинают понимать друг друга. В жизни, имея даже наилучшие стремления, мы совершаем грубые ошибки. Люди — машины, они не созданы для того, чтобы понимать друг друга.

В. Возможно ли понять причину этой неразберихи? Какова цель бытия, созданного таким образом?

О. Увидеть опасность и попытаться начать понимать нашу ситуацию. Люди никогда не понимали друг друга, но в наше время ситуация в жизни становится более сложной и опасной. В то же время люди, такие, какими они являются, служат целям Луны и Земли. Но об этом мы будем говорить позднее.

Ошибкой было бы думать о наших временах, как о похожих на какие-либо другие. В настоящее время имеются исключительные трудности и исключительно благоприятные условия.

В. Трудности, вероятно, будут увеличиваться со временем? О. Да, но не далее определенного предела — далее такого предела это становится невозможно. Важно осознать не в теории, но путем наблюдения фактов, что люди не понимают друг друга и что ситуация становится более и более усложненной. Если люди имеют пулеметы, это более опасно. А они имеют пулеметы во многих смыслах. Поэтому каждое неправильное понимание становится более глубоким и более сложным. В. Каков же конец?

О. Мы не можем сказать, это было бы гаданием. Конечно, мы не можем ожидать от этого чего-либо хорошего.

Вы видите, все наши обычные взгляды на вещи ненадежны, никуда не ведут. Необходимо мыслить иначе, а это означает видеть вещи, которых мы не видим теперь, и не видеть вещи, которые мы видим теперь. И это последнее, может быть, наиболее трудно, ибо мы привыкли видеть определенные вещи; это большая жертва — не видеть то, что мы привыкли видеть. Мы привыкли думать, что живем в более или менее комфортабельном мире. Конечно, есть такие неприятности, как войны и революции, но в целом — это комфортабельный и с добрыми намерениями мир. Наиболее трудно отделаться от этой идеи мира, имеющего хорошие намерения. А затем мы должны понять, что мы вообще не видим вещей самих по себе. Мы видим, как в аллегории Платона о пещере, только отражение вещей, так что то, что мы видим, потеряло всякую реальность. Мы должны осознать, как часто нами управляют и контролируют нас не сами вещи, но наши идеи о вещах, наши взгляды на вещи, наши представления о вещах. Это наиболее интересно. Попытайтесь подумать об этом.

В НАСТОЯЩЕЙ СИСТЕМЕ, КОТОРАЯ ИЗУЧАЕТ ЧЕЛОВЕКА КАК НЕЗАВЕРШЕННОЕ СУЩЕСТВО, особое внимание направлено на самоизучение, и в этом смысле понятие самоизучения связано с понятием улучшения. В своем настоящем состоянии мы можем применять очень небольшую часть из наших сил, но изучение развивает их. Самоизучение начинается с изучения состояний сознания. Человек имеет право быть самосознающим, даже такой, какой он есть, без какого-либо изменения. Объективное сознание требует в нем многих изменений, но самосознание он может иметь и теперь. Однако он не получил его, хотя и думает, что имеет его. Как началась эта иллюзия? Почему человек приписывает себе самосознание? Он приписывает его себе вследствие того, что это его законное состояние. Если он не является самосознающим, он живет ниже своего законного уровня, употребляет только одну десятую своих сил. Но пока он приписывает себе то, что является только возможностью, он не будет работать для достижения этого состояния.

По этому поводу возникает следующий вопрос: почему человек не обладает самосознанием, если он имеет для этого все необходимые приспособления и органы? Причиной этого является его сон. Не легко пробудиться, ибо имеется много причин для сна. Часто задают вопрос: все ли люди обладают возможностью пробуждения? Нет, не все: очень немногие способны понять, что они спят, и сделать необходимые усилия для пробуждения. Во-первых, человек должен быть подготовлен, он должен понять свое положение; во-вторых, он должен иметь достаточно энергии и достаточно сильное желание, чтобы быть способным выйти из этого положения.

Во всей этой странной комбинации, являющейся человеком, только одно может быть изменено — это сознание. Но сначала он должен понять, что он машина, — для того, чтобы быть способным затянуть некоторые гайки, ослабить другие и т. д. Он должен изучать; именно здесь начинается возможность изменения. Когда он поймет, что он — машина, и когда узнает кое-что о своей машине, он увидит, что его машина может работать в различных условиях сознания, и поэтому будет стараться дать ей лучшие условия.

Нам говорили в настоящей системе, что человек имеет возможность жить в четырех состояниях сознания, но он живет только в двух. Мы знаем также, что наши функции делятся на четыре категории. Таким образом, мы изучаем четыре категории функций в двух состояниях сознания. В то же время мы понимаем, что случаются проблески сознания, и что нам мешает иметь больше этих проблесков то, что мы не помним себя, что мы спим.

Первое, что необходимо понять при серьезном изучении самого себя, это то, что сознание имеет степени. Вы должны помнить, что вы не проходите от одного состояния к другому, но что они прибавляются одно к другому. Это значит, что если вы находитесь в состоянии сна, то, когда пробуждаетесь, состояние относительного сознания или "бодрствующего" сна прибавляется к состоянию сна; если вы становитесь самосознающим, это прибавляется к состоянию "бодрствующего" сна; а если достигаете состояния объективного сознания, оно прибавляется к состоянию самосознания. Нет резких переходов от одного состояния к другому. Почему нет? Потому что каждое состояние состоит из различных слоев. Как во сне вы можете быть более крепко спящими или менее крепко спящими, так и в состоянии, в котором мы находимся теперь, вы можете быть ближе к самосознанию или дальше от него.

Второй вещью, необходимой при серьезном изучении самого себя, является исследование функций путем наблюдения их, изучение правильного разделения их и распознавания каждой из них отдельно. Каждая функция имеет свою собственную профессию, свою собственную специальность. И каждая должна быть изучена отдельно с учетом ее различия и того, что управляется она своим центром или разумом. Очень полезно думать о наших различных функциях или центрах и представлять себе, что они совершенно независимы. Мы не представляем себе, что в нас имеется четыре независимых существа, четыре независимых разума. Мы всегда пытаемся свести все к одному разуму. Инстинктивный центр может существовать совершенно отдельно от других центров, двигательный и эмоциональный центры могут существовать без интеллектуального. Мы можем представить себе четырех людей, живущих в нас. Один, которого мы называем инстинктивным, есть физический человек. Двигающийся человек также является физическим человеком, но с другими склонностями. Затем имеются сентиментальный, или эмоциональный, человек и теоретический, или интеллектуальный, человек. Если мы посмотрим на себя с этой точки зрения, то нам легче увидеть, где мы совершаем главную ошибку в отношении себя, ибо мы принимаем себя за одного человека и всегда одинакового.

Мы не можем видеть центры, но можем наблюдать функции;

чем больше вы наблюдаете, тем больше материала будете иметь. Это деление функций очень важно. Контроль любой из наших способностей может быть получен только с помощью знания. Каждую функцию можно контролировать, если мы знаем их особенности и скорость.

Наблюдение функций должно быть связано с изучением состояний и степеней сознания. Необходимо ясно понять, что сознание и функции — совершенно различные вещи. Двигаться, думать, чувствовать, иметь ощущения — это функции; они могут работать совершенно независимо от того, сознательны мы или нет; другими словами, они могут работать механически. Быть сознательным — это нечто совершенно другое. Но если мы более сознательны, это немедленно увеличивает остроту наших функций.

Функции можно сравнить с машинами, работающими при различных степенях освещенности. Эти машины таковы, что они способны работать лучше при свете, чем в темноте: чем больше света в каждый момент, тем лучше работают машины. Сознание есть свет, а машины — функции.

Наблюдение функций требует длительной работы. Необходимо найти много примеров каждой из них. При изучении их мы неизбежно увидим, что наша машина работает неправильно; некоторые функции целиком правильны, в то время как другие нежелательны с точки зрения нашей цели. Мы должны иметь цель, в противном случае изучение не дает никаких результатов. Если мы понимаем, что спим, целью является пробуждение; если понимаем, что мы машины, целью является перестать быть машинами. Если мы хотим стать более сознательными, мы должны изучить, что мешает нам вспомнить себя. Таким образом, мы должны ввести некоторую оценку функций с точки зрения того, полезны они или вредны для самовоспоминания.

Итак, имеются две линии изучения: изучение функций наших центров и изучение ненужных или вредных функций. В. Является ли наблюдение методом этого изучения? О. Каждый может найти много вещей на этом пути, и это может подготовить основание для дальнейшего изучения, но это недостаточно само по себе. Путем самонаблюдения человек не может установить наиболее важные деления в себе самом, деления как горизонтальные, так и вертикальные, ибо имеется много различных делений; человек не может узнать различные состояния сознания и отделить свои функции. Человек должен знать главные деления, иначе он будет делать ошибки и не будет знать, что наблюдает.

Человек является очень сложной машиной; в действительности он не машина, но крупная фабрика, состоящая из многих различных машин, работающих с различными скоростями, на различном топливе, в различных условиях. Таким образом, это не только вопрос наблюдения, но и вопрос знания, и человек не может получить это знание из самого себя, ибо природа не сделала это знание инстинктивным — оно должно быть приобретено посредством разума. Инстинктивно человек может знать, что является кислым, сладким и тому подобные вещи, но инстинктивное знание на этом заканчивается. Поэтому человек должен учиться, и он должен учиться у того, кто учился прежде него.

Если вы сделаете серьезное усилие по наблюдению функций в самих себе, вы поймете, что обычно, что бы вы ни делали, что бы ни думали, что бы ни чувствовали, вы не помните себя. Вы не сознаете, что вы присутствуете, что вы находитесь здесь. В то же самое время вы найдете, что, если вы делаете достаточно усилий в течение достаточно продолжительного времени, вы сможете увеличить вашу способность к самовоспоминанию. Вы начнете вспоминать себя более глубоко, начнете вспоминать себя в связи с большим числом идей — идеей сознания, идеей работы, идеей центров, идеей самоизучения.

Но вопрос состоит в том, как вспоминать себя, как сделать себя более сознательным? Первый шаг — понять, что вы несознательны. Когда мы поймем это и будем наблюдать это в течение некоторого времени, мы должны попытаться поймать себя в те моменты, когда мы несознательны и постепенно это сделает нас более сознательными. Это усилие покажет, насколько мы сознательны, так как в обычных условиях жизни очень трудно быть сознательным. Здесь вы ставите себя в искусственные условия, вы думаете о себе: "я сижу здесь" или "я есть я" — и даже тогда, когда совсем не можете делать этого. Но в обычных условиях, когда вы думаете о чем-либо, или говорите, или делаете, все отвлекает вас, и вы не можете вспомнить себя. Это выражение "помнить себя" принято умышленно, ибо в обычном разговоре мы часто говорим "он забыл себя" или "он вспомнил себя вовремя". Мы употребляем это выражение только в отношении к крайним формам отрицательных эмоций, но в действительности мы всегда забываем себя и, за исключением очень редких моментов, никогда не вспоминаем себя вовремя.

В. Является ли самовоспоминание начальным процессом в настоящей системе?

О. Оно является центром начального процесса, и оно должно продолжаться, должно входить во все. Сначала это звучит невероятно, ибо вы можете пытаться вспомнить себя, а затем вы находите, что в течение продолжительных периодов времени это не приходит вам на ум; тогда вы опять начинаете вспоминать об этом. Но усилия такого рода никогда не теряются; кое-что накапливается, и, в определенный момент, когда в обычном состоянии вы были бы полностью отождествлены и погружены в вещи, вы находите, что можете стоять в стороне и контролировать себя. Вы никогда не знаете, когда это будет или как это придет. Вы должны делать только то, что можете - наблюдать себя, изучать и, главным образом, пытаться вспомнить себя; затем в какой-то момент вы увидите результаты.

В. Как начать применять память в смысле самовоспоминания? 0. Самовоспоминание в действительности не связано с памятью;

это просто выражение. Оно означает самоосведомленность или самосознание. Каждый должен сознавать себя. Это начинается с умственного процесса попытки вспомнить себя. Эта способность вспоминать себя должна быть развита, так как в самонаблюдении мы должны пытаться изучать наши функции отдельно одну от другой — интеллектуальную функцию отдельно от эмоциональной, инстинктивную отдельно от двигательной. Это очень важно, но не легко.

В. Имеете ли вы в виду, что мы должны практиковать наблюдение этих различных функций?

О. Да, в некоторые моменты дня мы должны стараться увидеть в себе, что мы думаем, как чувствуем, как движемся и т. д. В одно время вы можете сосредоточиться на интеллектуальной функции, в другое время— на эмоциональной, затем—на инстинктивной или двигательной. Например, попробуйте выяснить, о чем вы думаете, почему вы думаете и как думаете об этом. Попробуйте наблюдать физические ощущения, подобные теплу и холоду, или что вы слышите. Затем, каждый раз, когда вы делаете движение, вы можете увидеть, как двигаетесь, как сидите, как стоите, как прогуливаетесь и т. д. Нелегко отделить инстинктивные функции так как в обычной психологии они смешаны с эмоциональными требуется некоторое время, чтобы поставить их на правильное место.

В. Будет ли какой-либо смысл в нарушении некоторых привычных действий, таких, например, как ложиться спать вечером в определенное время?

О. Механические изменения такого рода могут быть полезны в самом начале самоизучения, но они не могут создать какого-либо постоянного влияния. Они могут помочь вам увидеть нечто, что вы не увидели бы иным путем, но, сами по себе, они не могут создать какого-либо изменения. Изменение должно начинаться изнутри, с изменения сознания, с момента, когда вы начинаете вспоминать себя, или даже раньше, когда начинаете представлять себе возможность самовоспоминания, и это является действительно важным. Только, к сожалению, часто случается, что люди начинают хорошо, затем теряют линию усилий.

В. Наблюдение механичности ухудшает ли механичность? Я подразумеваю физическую работу.

О. Без работы над сознанием все стороны нашего "я", которые могут быть сознательными, будут становиться более и более механическими. Только очень однообразная работа без каких-либо изменений полностью механична. Если работа является несколько более сложной, тогда чем более она механична, тем она хуже. Ни в какой работе механичность не является полезной — каждый должен приспособляться, изменять методы, чтобы хорошо работать, и для этого каждый должен сознавать, что он делает. Быть умелым в физической работе не означает механичности. Тренировка не делает нас более механическими. Быть опытным человеком значит быть смышленым в отношении работы.

В. Двигательный и инстинктивный центры, по-видимому, работают более равномерно и нормально, чем интеллектуальный и эмоциональный. Почему это так?

О. Потому что в противном случае люди пойдут налево вместо того, чтобы идти направо, и никогда не достигнут того места, куда хотят прийти. И если бы инстинктивный центр был подобен интеллектуальному и эмоциональному центрам, какими они являются в настоящее время, человек скоро отравил бы себя. Некоторая степень нормальности обязательна для инстинктивного и двигательного центров. Другие центры могут сходить с ума без непосредственного вреда.

Чтобы понять механичность человека, очень полезно учиться думать о нем как о машине, изучать функции этой машины и понять главные деления функций не только вообще, не только в теории, но изучать их в их деятельности, изучать, как они работают. Это деление на четыре функции является только предварительным делением, так как каждая из них снова подразделяется. Все это должно быть изучено и понято путем наблюдения, ибо теоретическое изучение не дает того же результата, не ведет к тем же заключениям, не показывает той же истины. Например, очень мало систем признают существование инстинктивного центра, или инстинктивного разума, и я не слышал, чтобы хоть одна система признавала существование независимого двигательного разума. И все-таки двигательный разум играет очень важную роль в нашей жизни, поэтому отсутствие такого деления в значительной степени портит результаты обычного наблюдения человека, особенно в современной психологии, ибо, поскольку этот факт не признается, многим вещам приписывается ложное происхождение. Двигательный центр очень важен для изучения и наблюдения, ибо он имеет другие функции, кроме движения в пространстве, такие, например, как подражание, которое является очень важной функцией в человеке № 1. Кроме того, двигательный центр управляет также снами, и не только снами ночью, но снами в бодрствующем состоянии — мечтами. А так как большая часть вашей жизни проходит либо в действительных снах, либо в мечтах, изучение двигательной функции является наиболее важным. Мы думаем, что более важными являются интеллектуальная и эмоциональная стороны, но в действительности большая часть нашей жизни управляется инстинктивным и двигательным разумами. Поэтому двигательный центр имеет много полезных и много бесполезных функций.

В. Имеется ли связь между механическим поведением и двигательным центром?

О. Нет, двигательный центр означает только разум, законной функцией которого является управление движениями. Поэтому "двигательный" и "механический" — не одно и то же. Каждый центр может быть механическим, каждая функция может быть более механической или менее механической, более сознательной или менее сознательной. Несомненно, в нас имеются некоторые механические процессы, для которых нет необходимости становиться сознательным, например, физиологические процессы, которые приспосабливаются и управляются их собственным разумом. Но наши действия как целого, как в отношении к самим себе, так и к другим людям, могут стать вредными, если они предоставлены самим себе.

В. Всегда ли разговор является механическим? Я часто говорю прежде, чем у меня есть время остановить его.

О. В большинстве случаев. Это одна из первых вещей, которую каждый должен наблюдать и бороться с ней. Очень трудно наблюдать и трудно бороться с ней, но это должно быть сделано.

В. Я привык думать, что путем разговора о моих наблюдениях я формулирую их. Но теперь, я чувствую, имеется опасность, что наблюдение испаряется в разговоре.

О. Может быть очень различный разговор; вы можете говорить ради разговора или можете заставлять себя говорить с усилием. Разговор может быть пробуждением, и он может быть сном.

В. Можете ли вы рассказать о каком-нибудь способе создания больших усилий для наблюдения?

О. Если вы поставите себя в более трудное положение, например, если примете непривычную позу, вы не будете способны остановить наблюдение. Мы не наблюдаем себя, так как жизнь слишком легка. Если вы голодны, замерзли, устали, вы будете наблюдать себя. Но при цивилизации нет сильных физических ощущений. Мы сглаживаем все вещи, прежде чем они достигают той степени, которая заставит нас наблюдать.

В. Является ли это тем родом наблюдения, которое вы рекомендуете нам практиковать? Я полагал, что это наблюдение наших внутренних состояний.

О. Все полезно. Изучение машины так же необходимо, как и изучение психологической стороны. Вы не можете изучать одну сторону без изучения другой. Мы должны знать, как работает машина.

В. Откуда вы знаете, сколько имеется центров?

О. Путем наблюдения. Обычным путем вы можете наблюдать четыре различных функции, которые, очевидно, идут из различных источников, управляемых различными принципами. Самонаблюдение показывает это совершенно ясно, и спустя некоторое время вы не будете путать их.

В. Почему современные психологи не приходят к такому заключению?

О. Потому что они не знают об этом. Такое деление центров выглядит очень просто, однако тот факт, что оно не известно, показывает, что обычный ум не может обнаружить этого. Обычный ум, если вы возьмете существующую психологию, чувствует нечто различное, но не может определенно сказать, что есть что. Эта идея идет из школ, точно так же, как идея о четырех состояниях сознания. Вы можете найти эту идею в литературе, но описание ее совершенно иное; таким образом, она снова идет из школ и должна быть объяснена устно. Некоторые вещи описаны в книгах, другие никогда не могут быть правильно описаны.

В. Таким образом, идея центров является старой идеей?

О. Она очень стара, но мы не можем открыть ее до тех пор, пока нам не скажут о ней. Если нам скажут, мы можем понаблюдать себя и найти, что это верно, но сами по себе мы не можем обнаружить ее. Факты доказывают это, ибо она не была обнаружена.

В. Где расположены центры?

О. Это не имеет значения, так как каждый центр занимает все тело. Нет ни одной клеточки в нашем теле, которая не управлялась бы всеми центрами. Это не следует принимать слишком буквально, например, вы не можете сказать, что интеллект управляет каждой клеточкой, так что имеются ограничения, но, вообще говоря, каждый центр управляет всем-телом различным путем. Мы не можем знать физическую сторону путем обычного наблюдения, однако можем изучать функции, и это дает весь материал, который необходим.

В. Значит человек может наблюдать интеллектом? О. Вы не можете делать ничего другого; это единственная часть нас, которая находится до некоторой степени под нашим контролем, поэтому мы можем применять ум для наблюдения. Позже, возможно, вы сможете тренировать другое центры, чтобы делать наблюдения, но на это потребуется время. Разумеется, другие центры не должны быть помехой. Например, если вы отождествляете себя эмоционально с чем-либо, это будет препятствовать вашему наблюдению; вы хотите думать об одном, но отождествление будет постоянно приносить вам другие мысли, другие ассоциации. В течение длительного времени мы должны работать из интеллектуального центра, но в то же время мы должны понять, что не можем пойти с ним далеко, так как он имеет определенные пределы;

он проведет вас до определенного пункта, после которого вы не сможете идти дальше, если не примените эмоциональный центр. Но эмоциональный центр должен быть сначала натренирован. Вы должны учиться не выражать отрицательные эмоции, и только если вы делаете это в течение достаточно продолжительного времени, то вами могут быть получены дальнейшие объяснения.

В. Нельзя позволять своим эмоциям руководить без вмешательства интеллекта, не так ли?

О. Мы могли бы позволить, если бы были в нормальном состоянии, а так мы не знаем, куда они нас заведут. Нет гарантии, что они, поведут нас тем путем, которым мы хотим идти, — мы можем стремиться попасть в одно место, а наши эмоции заведут нас в другое.

В. Должны ли эмоции развивать свой собственный разум? О. Я вполне согласен с вами, но что это значит? Это значит, прежде всего, что вы должны учиться контролировать выражение всех неприятных эмоций; только тогда вы сможете эмоционально знать, что делать дальше.

В. Вы говорите, что мыслительные и эмоциональные функции совершенно разделены. Не трудно ли вам сказать, в чем разница?

О. Нет, это совсем не трудно, необходимо только немного терпения и наблюдения; спустя некоторое время вы увидите совершенно ясно, что такое мышление и что такое ощущение. В. Часто ли три центра работают одновременно? О. Да, но "одновременно" может иметь различные значения. Они работают над одним и тем же предметом очень редко. Все четыре функции могут работать и работают одновременно, но они могут работать над различными вещами. Примером одновременной работы всех четырех функций над одним и тем же предметом могло бы быть творчество.

Вследствие своей одновременной работы центры часто становятся очень смешанными, тем не менее их можно различить. Это есть начало самонаблюдения и самопонимания: мы должны понять различные функции и затем начать разделять их.

В. Почему двигательный центр может остановить воображение? Например, я нахожу, что садоводство или любая физическая работа помогают остановить его.

О. Это значит, что один и тот же центр занят и воображением, и садоводством. Это только доказывает, что воображение есть функция двигательного центра.

В. Я не могу понять важности такого деления центров.

О. Очень важно видеть, что наш разум разделен на четыре разума, что в нас нет единства, что четыре разума, или функции, совершенно различны. Одно это дает нам другую картину самих себя.

В. Как можно различать эмоции и инстинкт?

О. Это очень важный вопрос, и он должен быть решен собственным наблюдением и изучением. Инстинктивные эмоции всегда связаны с чем-либо физическим. Так как современная психология не разделяет инстинктивные эмоции от других эмоций, имеется некоторая трудность в понимании разницы. Но когда вы знаете, что они различны, их возможно различить друг от друга.

В. Имеется ли что-нибудь, что может управлять непослушными органами или клетками?

О. Да, инстинктивный центр. Вы думаете, что мы проживем полчаса, если инстинктивный центр не работает? Он знает правильную и неправильную работу каждого органа. Он всегда старается заставить их работать правильно. Мы думаем, что органы работают сами по себе — это воображение. Они управляются инстинктивным центром. Это есть "инстинкт" в действительном смысле по отношению к человеку.

В. Имеет ли качество интеллекта какое-либо отношение к приобретению сознания?

О. Да, потому что мы должны начинать с интеллекта. Наш интеллектуальный центр лучше развит или больше находится под своим собственным контролем. Эмоциональный центр более безответственен. Поэтому, так как в нашем владении, в основном, находится интеллектуальный центр, мы должны применять его до тех пор, пока мы либо не станем более сознательными, либо не научимся применять более эффективно другие функции и управлять ими лучше, чем делаем это теперь. В настоящее время мы не имеем контроля над инстинктивной и эмоциональной функциями и имеем минимальный контроль над двигательной функцией. Ими двигают внешние влияния. Мы не можем быть довольными или сердиться без причины, а причина означает нечто внешнее. Позднее работа должна быть в эмоциональном центре, так как главная энергия находится в нем. Интеллектуальный центр является только вспомогательным, но в настоящее время он — это все, что мы имеем.

Я хочу сказать вам несколько больше о центрах, это поможет вам понять ситуацию. Некоторые центры делятся на две половины — положительную и отрицательную. Это деление очень ясно в интеллектуальном и инстинктивном центрах. В интеллектуальном центре это есть "да" и "нет", утверждение и отрицание. Вся работа интеллектуального центра состоит из сравнения. Деление в инстинктивном центре вполне очевидно: наслаждение — боль. Вся инстинктивная жизнь управляется этим. С первого взгляда кажется, что эмоциональный центр также состоит из двух половин — приятных и неприятных эмоций. Но в действительности это не так. Все наши страстные и гнетущие эмоции и, вообще, большая часть нашего умственного страдания имеют один и тот же характер — это неестественно для нашего организма. Наш организм не имеет центра для этих отрицательных эмоций; они работают с помощью искусственного центра. Этот искусственный центр — род опухоли — создается постепенно в нас с раннего детства, ибо ребенок растет в окружении людей с отрицательными эмоциями и подражает им.

В. Разве инстинктивные эмоции не отрицательны?

О. Они могут быть отрицательны, но они законны. Все они полезны. Отрицательная половина инстинктивного центра является сторожем, предупреждающим нас об опасности. В эмоциональном центре отрицательные эмоции очень вредны.

Далее, каждая половина центра делится на три части: интеллектуальную часть, эмоциональную часть и двигательную, или механическую, часть. Двигательная часть каждого центра является наиболее механической и наиболее часто применяемой. Обычно мы применяем только механические части центров. Даже эмоциональные части применяются только изредка; что же касается интеллектуальных частей, то они очень редко применяются в обычных условиях. Это показывает, как мы ограничиваем себя, как мы применяем только малую, самую слабую часть нашего организма.

Очень легко различить эти три части, когда мы начинаем наблюдать себя. Механические части не требуют внимания. Эмоциональные части требуют сильного интереса или отождествления, внимания без усилия или стремления, ибо внимание привлекается и сохраняется путем притяжения самого предмета. А в интеллектуальных частях вы должны управлять вашим вниманием.

Когда вы привыкнете управлять вниманием, вы сразу увидите, что я имею в виду. Сначала характер действия покажет вам, какой центр внутри вас, а затем наблюдение внимания покажет вам часть центра.

Особенно важно наблюдать эмоциональные части и изучать вещи, которые привлекают и удерживают внимание, так как они вырабатывают воображение. Изучение внимания является очень важной частью самоизучения, и если вы начнете наблюдать это деление центров на части в дополнение к делению на сами центры, это даст вам возможность различать более мелкие детали и поможет вам изучить внимание.

В. Возможно ли для нас таких, какими мы являемся, уделить внимание чему-либо без отождествления?

О. Несомненно. Только вы должны различать внимание от отождествления. Внимание может быть управляемо, отождествление является механическим.

В. Не сказали ли вы, что мы имеем три рода внимания?

О. Нет. Внимание одно, нет другого внимания. Но иногда вы можете действовать без внимания — вы можете делать многие вещи, даже нормальные, логические вещи безо всякого внимания. В других случаях внимание привлекается и сохраняется путем притяжения самой вещи, а в третьем случае внимание является управляемым.

В. Я нахожу, что если я управляю моим вниманием даже в течение короткого времени, я не могу воображать.

О. Совершенно верно, так как воображение продолжается в механических частях центров, без внимания. Если внимание на чем-то сосредоточено, воображение останавливается.

В. Разве управлять вниманием может только тот, кто помнит себя?

О. Это более или менее одинаково, но в то же самое время управляемое внимание возможно в обычной жизни. Иногда люди могут управлять своим вниманием и выполнять интересную работу, ничего не зная о самовоспоминании. Хотя управляемое внимание очень близко к самовоспоминанию, все же между ними имеется разница. Внимание может быть только в одном центре, в то время как самовоспоминание требует работы трех или даже четырех центров.

В. Не очень ли легко для управляемого внимания стать отождествлением?

О. Нет, они совершенно различны. Одно представляет собой максимум контроля, другое — минимум контроля. В отождествлении нет возможности для контроля.

В. Можно ли подтолкнуть интеллектуальный центр к работе?

О. Развивайте внимание. Вы увидите тогда, что это дает различные результаты. Думайте со вниманием. Не позволяйте себе думать механически. Механическое мышление преобразуется в воображение.

В. Какая разница между сознательной и умышленной работой?

О. Мы не можем говорить о сознательной работе, так как мы не сознательны. Что касается умышленной работы — если вы совершаете какую-то работу и должны уделять ей свое внимание, то, даже не замечая этого, часть вашего усилия будет связана с сохранением внимания на том, что вы делаете. Но если она становится совершенно механической, то в этом случае вы можете думать о чем-либо еще, тем не менее ваши руки будут по-прежнему совершать ее. Это будет механическая часть центра. Если ваша работа требует постоянного размышления, изобретательности, приспособления, вы должны работать с интеллектуальными частями.

Механическая часть интеллектуального центра имеет специальное название. Иногда о ней говорят как об особом центре, и в этом случае он называется формирующим центром, или формирующим аппаратом. Большинство людей используют только эту часть; они никогда не используют лучшие части интеллектуального центра. Но идеи настоящей системы или подобные же идеи вообще не могут быть поняты формирующим аппаратом. Формирующий аппарат имеет определенные пределы. Одной из его особенностей является то, что он сравнивает только две вещи, как будто на какой-то особой границе существуют только две вещи. Затем, формирующий центр любит мыслить в крайностях; например, либо он знает все, либо не знает ничего. Другая его особенность — немедленно искать противоположное. Вы можете отыскать много примеров формирующего мышления. Например, если я говорю, что вы должны сделать это или должны сделать то, люди отвечают:

"Но вы сказали, что мы не можем делать!" Если я говорю, что это требует силы воли, они отвечают: "Каким образом, если мы не имеем воли?" Если я говорю о бытии более сознательном или менее сознательном, люди возражают: "Но мы не имеем сознания!" Все это примеры формирующего мышления.

В. Можете ли вы дать пример правильно применяемого формирующего аппарата?

О. Если интеллектуальный центр работает нормально, то есть, если другие части выполняют свою работу, формирующий центр совершает свою работу вполне правильно. Это регистрирующий аппарат. Мы озабочены только его неправильной работой. Это относится не только к формирующему аппарату, но ко всем механическим частям центров Только когда они начинают работать неправильно, они становятся опасными. Поэтому нет необходимости беспокоиться об их правильной работе; беспокойство должно быть направлено на ликвидацию их неправильной работы. Механическая часть эмоционального центра хочет выполнять работу высшей части;

то же происходит с формирующим центром — он хочет выполнять работу интеллектуального центра, и в результате двигательная часть центра включает в себя всю интеллектуальную жизнь обычного человека.

В. Как вы рассматриваете людей, изредка бывающих в высших частях центра? У человека могут быть иногда идеи.

О. Некоторые комбинации идей могут "случаться", но мы хотим контроля, а не объяснения вещей, которые случаются сами собой. Все может случиться один или два раза, но это не имеет никакой практической ценности или значения, точно так же, как можно найти один или два раза деньги на улице, но жить на них невозможно.

В. Я не понимаю, какое механическое действие имеется в виду, так как человек расходует половину своей жизни, делая что-то механически. Например — пишет. Должно ли все это быть уничтожено?

О. Это двигательный центр. Я не имею его в виду. Многие вещи являются механическими и должны остаться механическими. Но механические мысли, механические чувства — вот что должно быть изучено и может, и должно быть изменено Механическое мышление не стоит ни гроша. Вы можете думать о многих вещах механически, но вы ничего не получите из этого. Механическим путем вы можете применить только малую часть вашего интеллектуального центра — формирующий аппарат, и на это не стоит тратить ваше время.

Имеется одна вещь, которую вы должны понять о частях центров, и это то, что интеллектуальные части отличаются значительно меньше одна от другой, чем другие части. Это деление на интеллектуальную, эмоциональную и двигательную части очень ясно и резко определено в низших частях центров, но оно становится значительно менее очевидным в высших частях.

В. Смешиваются ли друг с другом только различные центры, или одна часть центра может смешаться с другой частью этого же центра?

О. Может быть и то, и другое. Допустим, что вы работаете с двигательным центром — тогда может вмешаться инстинктивный или эмоциональный центр, или другая часть двигательного центра. Или, если вы чувствуете себя в одном центре, а затем начинаете говорить, вы переходите в другой центр и даже можете забыть, что хотели сказать.

В. Составляет ли сумма интеллектуальных частей различных центров интеллектуальный центр или они являются отдельными?

О. Нет, все они могут работать отдельно, но, конечно, если бы человек мог управлять интеллектуальными частями всех центров и заставить их работать совместно, это был бы путь к высшим центрам. Интеллектуальные части сами по себе не составляют ни один из центров, но их объединенная работа будет лучше, чем та, которую они совершают по отдельности.

В. Ослабляет ли работа над собой функции механических частей центров?

О. Она будет ослаблять функции механических частей в том смысле, что она будет уменьшать механичность там, где полезны внимание и сознание. Механические части будут выполнять свою собственную работу, для которой они предназначены, и, возможно, выполнять ее лучше, чем в настоящее время, ибо теперь они слишком заняты вещами, которые к ним не относятся. Это даст возможность работать лучшим частям центров.

В. Должна ли механичность рассматриваться как факт для наблюдения или как зло, с которым надо бороться?

О. Видите ли, вы никогда не поймете механичность, если вы говорите таким образом. Но когда вы видите или отыскиваете в своей памяти, как можете совершенно механически выполнять большинство отвратительных вещей, о которых позже не можете понять, как могли их делать, тогда вы узнаете, что такое механичность. Всю нашу жизнь мы совершаем механически то, чего никогда не сделали бы сознательно. Это то, что мы должны понять. Если мы рассмотрим нашу жизнь год за годом, месяц за месяцем, то мы увидим в нашей жизни поступки, которые мы не совершили бы, если бы были сознательными, и те поступки, которые мы не совершили в своей жизни также по причине своей несознательности. Это есть путь к размышлению о механичности.

В. Является ли формулирование соответствующей функцией интеллектуального центра?

О. Совершенно верно. Могут быть различные степени, но в настоящее время мы можем говорить только о формулировке и формировании. В этой связи важно понять правильное значение слова "формирующий". Имеются два метода умственных заключений: "формирование" и "формулирование". "Формирование" есть заключение, достигнутое путем наименьшего сопротивления, избегающее трудности. Это легче, так как это делается само собой — готовые фразы, готовые мнения, подобные штампу. Обычно этого мышления недостаточно, за исключением наипростейших случаев. "Формулирование" есть заключение, достигнутое на основе всего доступного материала; оно требует усилия, но оно означает наилучшее, что мы можем сделать.

В. Разве мы можем формулировать? Ведь "я" будут искажать факты?

О. Они будут искажать формулирование. Необходимо научиться отличать формулирование от формирования. Формирование является, так сказать, быстрым взглядом, иногда совершенно ошибочным, а формулирование, как я сказал, — это когда вы собираете все, что знаете о данном предмете, и пытаетесь сделать некоторый вывод.

В. Почему я иногда нахожу лекции интересными, а иногда нет?

О. Потому что вы находитесь в различных центрах. В одном центре вы можете быть заинтересованы, в другом центре вы не являетесь заинтересованными. Допустим, вы находитесь в инстинктивном центре; он не может быть заинтересован в эзотерических идеях, он интересуется пищей и связанными с ней вещами. Но если вы находитесь в интеллектуальном или частично в эмоциональном центре, вы можете быть заинтересованы. Вы знаете, что мы имеем четыре комнаты в нашем доме, и в зависимости от того, в какой комнате мы находимся, мы либо интересуемся, либо не интересуемся чем-то.

В. Мне кажется, что когда человек печатает на машинке простой текст, то он делает это быстрее, чем в случае работы с каким-нибудь сложным, интеллектуальным текстом.

О. Потому что во втором случае работают два центра. Сложная работа нуждается в двух центрах. Но даже в простом копировании участвует интеллектуальный центр. Двигательному центру нельзя много доверять; он управляет воображением и мечтами. Поэтому, когда он работает, интеллектуальный центр бодрствует. Если человек работает только с двигательным центром, то он наполовину спит. Всякое сотрудничество центров является в некоторой степени пробуждением. Что значит впадение в сон? Разобщение центров.

В. Речью управляют два центра, не так ли?

О. Даже больше. Вообще она частично инстинктивна, частично двигательна, частично интеллектуальна и может быть эмоциональной, так что она может включать все четыре функции.

В. Является ли интеллектуальная часть каждого отдельного центра лучшей частью, той, которую следует развивать и поддерживать в отличие от эмоциональной и механической частей каждого центра?

О. Все части одинаково необходимы, но каждая часть должна выполнять свою собственную работу. Части не являются неправильными, каждая из них имеет свою собственную функцию, но если они замещают друг друга, то их работа становится неправильной.

Как вы видите, идея о том, что мы не используем весь наш мозг, но только часть его, не нова, но психологические системы не объясняют, что именно мы не используем. Части центров не находятся на одном и том же уровне — они являются различными машинами. Настоящая система дает нам настоящую анатомию нашего мозга и вообще всей нашей мыслительной способности. И это очень важный пункт, так что, если человек начнет наблюдать себя с точки зрения внимания, он сможет изучить различные значения своих умственных процессов. Таков ключ к этим машинам.

В. Какая разница между двигательной частью интеллектуального центра и интеллектуальной частью двигательного центра?

О. Они совершенно различны. Интеллектуальная часть двигательного центра может управлять всеми нашими наиболее сложными движениями. Например, когда мы должны изобретать новые движения. Допустим, что некий человек изобрел очень сложную машину, или работает с очень трудной машиной, или выполняет очень усложненную ручную работу, которая требует постоянного внимания или даже постоянного самовоспоминания для того, чтобы не разрушить какую-то вещь; это была бы работа интеллектуальной части двигательного центра.

А двигательная часть интеллектуального центра является регистрирующим или формирующим аппаратом — карточно-указательной системой в мозгу. Она весьма полезна на своем месте, но она применяется для ошибочных целей. Предположим, что кто-то швырнул эти карточки в воздух и пытается сделать выводы, основываясь на том, как они падают вниз; это было бы ошибочной работой формирующего аппарата — это то, что мы обычно делаем.

В. Когда вы говорили о регулировании, подразумевали ли вы попытку заставить центры работать лучше? Что приведет их к этой лучшей работе?

О. Вся работа над собой — самоизучение, самопознание, самовоспоминание. Сначала мы должны узнать машину, а затем должны научиться управлять ею. Мы должны исправлять функции таким образом, чтобы каждая выполняла свою собственную законную работу. Большая часть вашей деятельности состоит в том, что один центр выполняет работу другого центра. Наша неспособность достичь нашего нормального уровня лежит в нашей неспособности заставить наши центры работать правильно. Многие необъяснимые вещи, которые мы наблюдаем, происходят вследствие ошибочной работы центров.

В. Означает ли ошибочная работа центров столкновения одного центра с другим?

О. Имеется две формы ошибочной работы центров. Либо они сталкиваются друг с другом, то есть один работает вместо другого, либо один центр берет энергию от другого. Иногда центры должны работать друг для друга. Если, по какой-либо причине, один из центров перестает работать, машина перестраивается таким образом, что другой центр может продолжать какое-то время свою работу для того, чтобы исключить остановку. Первоначальная идея такого переустройства совершенно правильна, но в жизни она стала причиной умственных и физических расстройств, так как один центр не может работать соответствующим образом за другой. И в состоянии отождествления центры любят совершать чужую работу вместо своей собственной. Это становится плохой привычкой, и, путем смешивания функций, центры начинают смешивать энергии, пытаясь получить более могущественные энергии, для которых они не приспособлены.

В. Мне трудно увидеть примеры неправильной работы центров. Единственным моим наблюдением является то, что я часто испытываю ощущение излишнего волнения.

О. Вы можете видеть примеры, когда люди становятся излишне эмоциональными в отношении к тому, что было бы сделано гораздо лучше безо всяких эмоций.

В. Как можно остановить столкновение функций?

О. В настоящее время наши функции обусловлены нашим состоянием сознания. Имеется небольшая вариация: мы можем быть немного более сознательными, чем мы являемся, — немного более или значительно менее. Это влияет на функции, так как, если вы более пробудились, функции производят лучшие результаты, но если вы более сонные, они производят худшие результаты. Это мы в состоянии наблюдать. Но, как принцип, мы должны понять, что функции и состояния сознания независимы друг от друга и существуют сами по себе. Состояние сознания воздействует на функции, и возросшее сознание будет создавать новые функции. В итоге истинное пробуждение создаст новые функции, которых мы в настоящее время не имеем.

В. Является ли совершенное регулирование четырех центров целью, к которой следует стремиться?

О. Да, это отправной пункт. После этого человек может думать о создании высших состояний сознания — о сознательном состоянии самого себя, а затем о сознательном состоянии вещей вне себя. Это будет соответствовать работе высших центров.

Один центр не может быть улучшен сам по себе. Все центры должны быть улучшены и должны прийти к нормальной работе. Как вы видите, человеческая машина сделана очень искусно, и все в ней может быть употреблено для одной и той же цели. Но на обычном уровне работа центров не вполне скоординирована, они живут слишком независимо, и в то же время они мешают друг другу и используют энергию друг друга.

Каждый центр приспосабливается к работе с определенным видом энергии и получает как раз то, в чем он нуждается; но все центры крадут друг у друга, и таким образом центр, работающий на более высокой энергии, сокращается для работы с более низкой энергией, а центр, способный работать с менее мощной энергией, использует более мощную, для него взрывчатую энергию. Так работает машина в настоящее время. Представим себе несколько печей: одна должна работать на сырой нефти, другая — на дровяном топливе, третья — на бензине. Допустим, что в одну, предназначенную для дров, подан бензин: мы ничего не можем ожидать, кроме взрывов. А затем представим печь, предназначенную для бензина, и вы увидите, что она не может работать соответствующим образом на дровах или угле.

Мы должны различать четыре энергии, работающие через нас:

физическая, или механическая, например, передвижение этого стола; жизненная энергия, которая заставляет тело поглощать пищу, восстанавливать ткани и т. д.; психическая, или умственная, с которой работают центры, и наиболее важная из всех — энергия сознания.

Энергия сознания не признается психологией и научными школами. Сознание рассматривается как часть психических функций. Другие школы целиком отрицают сознание и все рассматривают как механическое. Некоторые школы отрицают существование жизненной энергии. Но жизненная энергия отлична от механической энергии, и живая материя может быть создана только от живой материи. Всякое развитие происходит от жизненной энергии. Психическая энергия есть энергия, с которой работают центры. Они могут работать с сознанием или без сознания, но результаты их работы будут различны, хотя и не настолько, чтобы легко заметить это со стороны. Человек может знать сознание только в себе.

Для каждой мысли, чувства или действия, или для сознательного состояния мы должны иметь соответствующую энергию. Если мы не получили ее, мы опускаемся и работаем с низшей энергией, ведущей только животную или растительную жизнь. Затем мы снова накапливаем энергию, снова имеем мысли, можем опять быть сознательными в течение короткого времени.

Даже огромное количество физической энергии не может создать

мысль. Для мысли необходима особая, более сильная энергия. А сознание требует еще более быстрой, более взрывной энергии.

В. Если никакое количество психической энергии не может создать сознательной энергии, то какая разница в том, насколько много психической энергии я применяю?

О. Вы нуждаетесь в психической энергии в совершенно иных целях. Например, вы должны думать с психической энергией.

В. Я нахожу, что попытка сохранить внимание неподвижным отнимает большое количество энергии. Означает ли это, что я делаю это неправильно?

О. Нет, вы должны применять энергию, чтобы сохранить внимание. Это работа, а работа требует энергии, хотя, с другой стороны, она сберегает энергию—она сберегает растрату энергии в другом направлении. Если вы делаете вещи без внимания, это будет означать значительно большую потерю.

В. Почему так трудно контролировать внимание?

О. Недостаток привычки. Мы слишком привыкли позволять вещам случаться. Когда мы хотим контролировать внимание или еще что-либо, мы находим это трудным, так же, как трудна физическая работа, если мы не привыкли к ней.

В. Почему моменты сознания бывают столь редки? Является

ли это вопросом энергии?

О. Нет топлива. Если вы не имеете электричества или если имеете карманный фонарь с плохой батареей, вы можете иметь вспышку и ничего больше. Сознание есть свет, свет есть результат некоторой энергии; если нет энергии, нет никакого света.

В. Находится ли секрет развития сознания в сохранении и контроле энергии?

О. Нет, не только, хотя сохранение и увеличение энергии очень важно. Но энергии самой по себе недостаточно; человек должен знать, как ее контролировать. Энергия является механической стороной сознания. Мы не можем начать с идеи контроля. Чтобы контролировать одну маленькую вещь, мы должны знать всю машину. Во-первых, мы должны остановить потерю энергии;

во-вторых, собрать ее путем самовоспоминания; затем все отрегулировать. Мы не можем начинать каким-либо другим путем.

В. Можно ли запастись энергией?

О. Да, можно, если вы способны сохранить ее. Но вопрос заключается не в том, чтобы запасать, а в том, чтобы не терять. Мы имели бы достаточно энергии для всего, что мы хотим делать, если бы не теряли ее на ненужные вещи. Например, причиной того, что мы столь формирующи, является то, что мы слишком тупы, мы недостаточно чувствуем. Мы думаем, что мы чувствуем, но это иллюзия. А причиной, почему мы столь мало чувствуем, является то, что мы не имеем энергии, доступной для эмоционального центра.

Об утечках энергии уже говорилось, но хуже всего является выражение отрицательных эмоций. Если вы сможете остановить выражение отрицательных эмоций, вы будете сберегать энергию и никогда не будете чувствовать ее недостаток.

Мы можем надеяться стать сознательными, только если применим правильно энергию, которую в настоящее время применяем неправильно. Машина может производить достаточно энергии, но вы можете растратить ее на состояние гнева, или раздражения, или чего-то подобного этому, и тогда ее остается очень мало. Нормальный организм производит вполне достаточно энергии не только для всех центров, но также для запаса. Производительность вполне правильная, но расход неверен. Эти утечки должны быть изучены, так как с некоторого рода утечками не имеет смысла идти дальше, до тех пор, пока они не остановлены, так как чем больше мы накапливаем энергии, тем больше ее утекает. Это похоже на вливание воды в сито. Некоторые отрицательные эмоции производят точно такие же утечки. В определенных ситуациях некоторые люди проходят через целый ряд отрицательных эмоций, столь привычных, что они даже не замечают их. Это может занять только пять минут или пять секунд, но это может быть достаточным, чтобы израсходовать всю энергию, которую их организм произвел в течение двадцати четырех часов.

Я хочу особенно привлечь ваше внимание к этой идее отрицательной эмоции. Это второй действительно важный пункт; первый относился к сознанию — что мы несознательны и что можем стать сознательными. Необходимо понять, что нет ни одной отрицательной эмоции, полезной хоть в каком-либо смысле. Все отрицательные эмоции являются признаком слабости. Затем мы должны понять, что можем бороться с ними; они могут быть побеждены и разрушены, ибо для них не существует центра. Если бы они обладали настоящим центром, так же как инстинктивные эмоции, у нас не было бы шанса; мы бы оставались навсегда во власти отрицательных эмоций. Это счастье для нас, что для них нет центра; это работает искусственный центр, и этот искусственный центр может быть уничтожен. Когда это произойдет, мы будем чувствовать себя значительно лучше. Даже осознание того, что это возможно, очень важно. "Но у нас есть много убеждений, предрассудков и даже принципов, касающихся отрицательных эмоций, поэтому очень трудно отделаться от идеи, что они необходимы. Попытайтесь подумать об этом, и если у вас есть какие-либо вопросы, я отвечу на них.

В. Вы сказали, что мы не имеем положительных эмоций? О. Мы не имеем положительных эмоций; мы называем положительной только ту эмоцию, которая не может стать отрицательной; а все наши эмоции, даже самые лучшие, которые мы можем иметь в нашем состоянии, могут стать отрицательными в любой момент. Наши эмоции по своему объему слишком малы для положительных эмоций. Положительные эмоции включают в себя очень многое, в то время как наши эмоции очень ограничены. Поэтому в настоящее время мы не имеем никаких положительных эмоций, но имеем отрицательные.

В. А если мы освободимся от отрицательных эмоций? О. Тогда мы сможем иметь положительные эмоции. Некоторые отрицательные эмоции могут быть просто разрушены, но от некоторых других мы можем избавиться только путем преобразования их в положительные. Только это очень далеко от нас, мы не можем сделать это в настоящее время; мы можем только подготовить основание для этого, главным образом путем создания правильных отношений, ибо сначала идет умственная работа. Мы создаем правильные умственные отношения посредством понимания того, что отрицательные эмоции не служат никакой полезной цели, и того, как много мы теряем, позволяя себе удовольствие иметь их. Тогда, возможно, мы будем иметь достаточно энергии для того, чтобы что-нибудь сделать с ними. В. Остановить их?

О. Мы должны начать с правильного понимания, правильного отношения. До тех пор, пока мы думаем, что отрицательные эмоции неизбежны или даже полезны для самовыражения или чего-либо подобного этому, мы ничего не можем делать. Некоторая умственная борьба необходима, чтобы понять, что они не имеют никакого полезного назначения в нашей жизни и что в то же самое время вся жизнь основана на них.

Мы очень странные создания. Во-первых, мы можем быть сознательными или несознательными; и, во-вторых, мы портим нашу жизнь отрицательными эмоциями, для которых природа даже не предусмотрела центра, так что мы должны создавать его искусственно. Что является механическим? Что не является нормальным, что является неестественным, является большей частью механическим.

В. Всегда ли вы можете отличить отрицательную эмоцию от подлинной?

О. Вы можете узнать ее по отождествлению, так как в отрицательных эмоциях всегда присутствуют две вещи — отождествление и отрицательное воображение. Без отрицательного воображения и отождествления отрицательные эмоции не могут существовать.

В. Когда вы находитесь на пути к возникновению такой отрицательной эмоции, как плохое настроение, можете ли вы остановить ее путем размышления?

О. Нет, но вы можете подготовить основание заранее. Если вы можете создать правильное отношение, тогда спустя некоторое время это поможет вам остановить отрицательную эмоцию в самом начале. Когда вы находитесь внутри эмоции, вы не можете остановить ее, уже слишком поздно. Вы не должны позволять себе входить в плохое настроение, не должны оправдывать его.

В. Из того, что вы говорите, мне кажется, вы заранее предполагаете, что одно "я", которое может сделать это, выше других.

О. Не выше, но некоторые интеллектуальные "я" свободны от эмоционального центра и могут видеть вещи беспристрастно. Они могут сказать: "Я всю жизнь живу с этой эмоцией. Получил ли я от этого хотя бы грош? Нет. Я только платил, и платил, и платил. Это значит, что она бесполезна".

В. Есть ли у нас эмоции, которые не являются отрицательными?

О. Конечно, но не положительные. Они еще не отрицательные, но могут превратиться в отрицательные в ближайший момент.

В. Но мне кажется, что имеются обстоятельства, которые просто заставляют иметь отрицательные эмоции?

О. Это одна из наибольших наших иллюзий. Мы думаем, что отрицательные эмоции создаются обстоятельствами, тогда как все отрицательные эмоции находятся в нас, внутри нас. Это очень важный пункт. Мы всегда думаем, что наши отрицательные эмоции существуют по вине других людей или по вине обстоятельств. Мы всегда так думаем. Наши отрицательные эмоции находятся в нас и создаются нами. Чье-то действие или какое-то обстоятельство не является абсолютной, единственной, неизбежной причиной, которая должна создавать отрицательную эмоцию во мне. Это только моя слабость. Никакая отрицательная эмоция не может быть создана внешними причинами, если мы не хотим ее. У нас есть отрицательные эмоции, потому что мы допускаем их, оправдываем их, объясняем их внешними причинами и таким образом не боремся с ними.

В. В чем причина нашего желания сохранить их?

О. В привычке. Мы слишком привыкли к ним; и не можем спать без них. Что будут делать люди без отрицательных эмоций? Эта привычка столь сильна, что необходима особенного рода работа для того, чтобы отделаться от нее.

Но в начале работа над отрицательными эмоциями является двойной: изучение и попытка не выражать их. Настоящая работа над отрицательными эмоциями приходит позже. Вы не можете изучать их, если вы их выражаете. Но если вы пытаетесь остановить их выражение, тогда вы сможете увидеть и изучить их.

В. Является ли изменение точки зрения методом борьбы с отрицательными эмоциями?

О. Совершенно верно, но этого недостаточно. Настоящая борьба начинается с борьбы против отождествления. Если вы разрушаете отождествление, отрицательные эмоции станут слабее сами по себе. Но, конечно, изменение точек зрения также весьма необходимо.

В. Я понял вас так, что борьба с отрицательными эмоциями является бесполезной, но мы должны изучать и наблюдать их. Правильно ли это?

О. Борьба с отрицательными эмоциями требует очень много усилий; привычка слишком сильна. Сперва вы должны просто изучать и пытаться бороться с выражением отрицательных эмоции.} Хотя, если вы боретесь с одной эмоцией, вы можете создать две вместо одной. Со временем, косвенным путем, каждый может приобрести господство над эмоциями. Но первым шагом является изучение.

В. Может ли человек иметь отрицательные эмоции и в то же время иметь хорошее здоровье?

О. С точки зрения этой системы слово "здоровье" должно рассматриваться в более широком смысле. Мы не можем принимать его в обычном смысле физических проявлений — действительного отсутствия физической болезни — ибо одной из первых нужд здоровья является правильная работа центров. Люди, центры которых работают неправильно, не являются здоровыми. Идея здоровья должна быть расширена, она не может приниматься узко.

В. По поводу правильной работы центров — я не вижу, как вы можете помешать эмоциональному центру сталкиваться с работой, которую вы пытаетесь делать интеллектуальным центром?

О. Они сталкиваются все время. Вы ничего не можете сделать с этим, пока не преодолели отрицательные эмоции и не научились не отождествляться. Когда вы перестаете отождествляться, отрицательные эмоции теряют силу, так как они работают только на основе отождествления.

В. Когда вы испытываете неприятную эмоцию, то почему необходимо не выражать ее?

О. Это то же, что и в отношении к ненужному разговору. Спросите себя, полезно ли, необходимо ли выражать их. Идеей является создание сопротивления, иначе мы не можем наблюдать. А создание сопротивления является введением в изучение эмоций. Мы не можем увидеть их без этого.

В. Почему, если вы пытаетесь сопротивляться им, это приводит к полной остановке мысли?

О. Недостаток практики. Вначале все останавливается.

В. Полезно ли сдерживать негативные эмоции, накапливая их внутри?

О. Попытайтесь. Вы ничему не должны верить. Если вы находите, что выражать их хорошо, мы будем спорить. Затем я скажу, что вы не можете контролировать это выражение и что, если вы понаблюдаете, вы найдете, что лучше не выражать их. Вопрос заключается в том, можете ли вы воздержаться от их выражения? Необходимо много времени и много других вещей, чтобы действительно не выражать неприятных эмоций.

В. Почему выражение гнева или раздражения дает чувство облегчения?

О. В вас имеется червь, который хочет выразить себя. Затем, когда он выражает себя, вы чувствуете облегчение, но таким путем он становится более сильным и имеет все больше и больше контроля над вами. Когда вы поймете, что никто другой не ответственен за ваше раздражение, то постепенно вы начнете чувствовать по-иному. Мы имеем значительно больше сил для контроля над выражением отрицательных эмоций, чем думаем, и мы можем научиться не выражать их. Даже в обычной жизни мы не всегда выражаем отрицательные эмоции, мы знаем, что в определенных условиях это было бы опасно. И если мы можем контролировать выражение их в определенных условиях, мы можем контролировать их при всех условиях, если попытаемся.

В. Не может ли воздержание от выражения отрицательных эмоций, обычно описываемых, как "спуск пара", иметь вредное влияние?

О. В этом нет опасности. Мы не можем настолько повредить себе. "Спуск пара" как облегчение является иллюзией. Это заставляет нас терять энергию. Выражение отрицательных эмоций всегда механично, поэтому оно никогда не может быть полезным. Но сопротивление ему сознательно.

В. Если мы не должны иметь отрицательных эмоций, то это уничтожает всякую эмоциональную жизнь!

О. Совсем наоборот. В настоящее время мы не имеем эмоциональной жизни, но только имитацию ее. Целью является иметь эмоциональную жизнь. Действительные возможности познания находятся в эмоциональном центре.

В. Контролируя гнев, мы исторгаемся так же, как и при его выражении. Что же я выиграю, контролируя его?

О. Это совершенно ошибочное допущение, что количество энергии является одинаковым, ибо контроль увеличивает энергию. Быть может, вы должны затратить некоторое количество энергии, чтобы контролировать какую-либо эмоцию, но в следующий момент, поскольку вы не расходуете энергию на эту бесполезную эмоцию, контроль увеличит вашу энергию. Таково химическое действие контроля.

В. Мой опыт говорит, что подавление выражения отрицательной эмоции создает утомление.

О. Вы можете устать, только если подавляете выражение. Но я никогда не говорил о подавлении, я говорил: "Не выражайте, найдите поводы, чтобы не выражать". Подавление никогда не может помочь, так как рано или поздно отрицательная эмоция выскочит. Если вы просто подавите, вы сохраните отождествление и только выключите внешнее выражение. Это является вопросом нахождения поводов правильного мышления, так как выражение отрицательной эмоции всегда основано на некоторого рода ошибочном мышлении.

В. Мне хотелось бы получить больше помощи в отношении сдерживания отрицательных эмоций.

О. Необходимо ваше собственное усилие, и прежде всего вы должны изучить ваши отрицательные эмоции и классифицировать их. Вы должны найти свои главные отрицательные эмоции, почему они приходят, что создает их и т. д. Вы должны понять, что только разумом возможно контролировать эмоции, но это не происходит немедленно. Если вы думаете правильно в течение шести месяцев, тогда это воздействует на отрицательные эмоции. Если вы начнете думать правильно сегодня, это не изменит ваши отрицательные эмоции завтра.

В. Когда я думаю об отрицательных эмоциях, я ясно понимаю, что они коренятся в нас самих, и все-таки продолжаю выражать их. Происходит ли это потому, что я не един?

О. Во-первых, потому что вы не едины и, во-вторых, потому что не делаете правильного усилия. Как я сказал, это является вопросом длительной работы и не может быть изменено сразу. Если человек имеет постоянные отрицательные эмоции, возвращающиеся отрицательные эмоции одного и того же рода, он всегда проваливается в одном и том же пункте. Если бы человек наблюдал себя лучше, то он знал бы, как это происходит или происходило, и если бы он заранее мыслил правильно, то имел бы некоторое сопротивление. Но если мы не имеем правильного отношения, не мыслим правильно, тогда мы беспомощны, и отрицательная эмоция происходит снова в то же самое время, тем же путем. Это один из методов управления эмоциями посредством интеллектуального центра. Но отношения должны быть созданы не в момент эмоциональной вспышки, а заранее. Тогда постепенно эмоциональные вспышки начнут происходить под контролем интеллекта. Мысли могут быть более постоянны, чем чувства и, таким образом, мысли могут влиять на чувства. Вы можете создать постоянные мысли, постоянные отношения, которые со временем повлияют на чувства. Но прежде, чем это станет возможным, в наши эмоции должна быть введена определенная дисциплина, и для того, чтобы работать над эмоциональным умом, должно быть приобретено определенное знание.

В. Я заметил, что почти не имею эмоций или ярких переживаний. Является ли это сном?

О. Частично сном, частично жизнью в двигательном, инстинктивном центрах. Вы описываете совершенно точно. У нас почти не бывает ярких переживаний.

В. В некоторых случаях отрицательная эмоция страха кажется полезной, иначе люди пересекали бы улицу, не глядя по сторонам.

О. Вы говорите об инстинктивном страхе. Эмоциональный страх отличается от него, он основан на воображении.

В. Имеют ли отрицательные эмоции вредное влияние на другие функции?

О. Вы должны установить это для самих себя. Например, если вы возбуждены или раздражены, то постарайтесь наблюдать за собой. Хорошо ли вы можете помнить, хорошо ли можете думать, работать? Вы увидите, что все ваши способности уменьшились. Это наблюдение само по себе откроет вам другие объекты для наблюдения.

В. Почему отрицательная эмоция в такой степени влияет на функционирование инстинктивного центра?

О. Отрицательные эмоции воздействуют на все центры. Центры так связаны, что сильная отрицательная эмоция, — а при отождествлении они все становятся сильными, — не существует без воздействия на все центры. Вы не можете делать что-либо правильно или правильно думать в то же самое время, когда вы испытываете отрицательную эмоцию. Вы едите неправильно, дышите неправильно, гуляете неправильно, работаете неправильно — все делаете неправильно.

В. Являются ли отрицательные эмоции неправильным применением инстинктивного центра?

О. Нет, но все эмоции имеют свое происхождение в инстинктивном центре. У маленького ребенка центры не разделены. Отрицательные эмоции созданы из материала, взятого из инстинктивного центра. Этот материал законно принадлежит инстинктивному центру и неправильно заимствуется у него. Мы находимся в очень странном положении, так как положительные эмоции принадлежат не нашему обычному эмоциональному центру, но высшему эмоциональному центру, а отрицательные эмоции принадлежат не обычному эмоциональному центру, но существуют в искусственном центре. Эмоциональный центр заимствует материал у инстинктивного центра и затем, с помощью отрицательной половины инстинктивного центра, воображения и отождествления, он создает отрицательные эмоции. Разрушение их является очень трудным делом, но вы должны понять, что до тех пор, пока отрицательные эмоции существуют, никакое развитие невозможно, ибо развитие означает развитие всего, что имеется в человеке. Отрицательные эмоции не могут развиваться, было бы весьма губительно, если бы они могли это делать. Поэтому, если человек пытается развить сознание, он должен в то же время бороться с отрицательными эмоциями, потому что вы или сохраните отрицательные эмоции, или разовьете сознание, — вы не можете иметь и то и другое вместе.

В. Является ли попытка понять причину случайности, понять причину и следствие способом для контроля негативных эмоций?

О. Это может быть таким способом в некотором частном случае, но в настоящее время вопрос не в разрушении или управлении — вопрос в изучении. Наисильнейшим методом для управления отрицательными эмоциями является способность не выражать их. Поэтому мы должны, во-первых, бороться с выражением отрицательных эмоций и, во-вторых, с такими эмоциями, с которыми мы можем бороться. Когда мы научимся не выражать их, мы будем говорить о следующем шаге. Вы не можете управлять отрицательными эмоциями до тех пор, пока они имеют свободное выражение.

Я хочу, чтобы вы поняли, что остановка выражения отрицательных эмоций и борьба с самими отрицательными эмоциями — две совершенно различных практики. Сначала приходит попытка остановить выражение. Если вы выражаете отрицательную эмоцию, вы находитесь в ее власти, вы ничего не можете делать в этот момент. Когда вы научились не выражать ее, вы можете попытаться не отождествляться, создать правильное отношение и помнить себя. _ В. Иногда я могу справиться с выражением отрицательной эмоции, но она продолжает пытаться выразить себя.

О. Это значит, что вы остановили только внешнее проявление, а вы должны попытаться остановить ее причину. Я имею в виду не саму эмоцию, но причину выражения. Здесь есть разница. Эмоция — это одно, а выражение — другое. Попытайтесь найти разницу.

В. Попытка контролировать отрицательные эмоции постепенно исключает их?

О. Конечно, ибо многие из них могут существовать только тогда, когда нет контроля; как только начинается контроль, многие из них становится легко исключить.

В. Не становится ли механическим невыражение негативных эмоций после определенной тренировки?

О. Это академический вопрос; необходимо проверить, можете ли вы делать это при всех обстоятельствах. Всякий может быть натренирован не выражать отрицательных эмоций при определенных обстоятельствах, но при других обстоятельствах он будет выражать их.

В. Не есть ли это вопрос о том, как не чувствовать неприятных эмоций?

О. Это происходит позже, это совершенно особый вопрос. Вы приходите к нему путем неотождествления.

В. Какими средствами мы можем проверить, откуда приходят неприятные эмоции, каковы их причины, и как нам преодолеть наше стремление обмануть себя? Возможно ли это только через школу?

О. В настоящее время не обязательно знать, откуда они приходят, но важно останавливать их выражение. Многие вещи относительно отрицательных эмоций могут быть изучены позже. Что касается их причин — отождествление является главной причиной всех отрицательных эмоций. Вы не можете бороться с ними без помощи — многие люди пытались. Если бы вы знали, как малы наши возможности, вы поняли бы необходимость помощи для того, чтобы чего-либо достичь.

В. Всегда ли механичны отрицательные эмоции?

О. Что противоположно механическому? Сознательное. Кто будет иметь отрицательные эмоции сознательно? Если вы знаете, что можете оставить их, вы их оставите. Поэтому, несомненно, они являются механическими.

В. Можете ли вы сказать больше о правильном отношении как об оружии против отрицательных эмоций. Должно ли это означать больше, чем просто неотождествление?

О. Конечно, это означает больше, это означает правильное мышление на определенную тему. Например, почти все наши личные отрицательные эмоции основаны на обвинении: виновен кто-то еще. Если путем упорного размышления мы поймем, что никто не может быть виновным перед нами и что мы являемся причиной всего, что случается с нами, то что-то изменится, не сразу, конечно, ибо много раз это понимание будет приходить слишком поздно. Но спустя некоторое время правильное мышление, создание правильного отношения или точки зрения может стать постоянным процессом; тогда отрицательные эмоции будут появляться только время от времени. Именно благодаря постоянству этот процесс правильного мышления имеет власть над отрицательными эмоциями — он ловит их вначале.

В. Я нахожу, что большая часть моего времени проходит в отрицательном, не очень определенном состоянии, и, по-видимому, я не способен сделать что-либо в этом отношении.

О. Да, но вы должны понять, что это обычно связано с некоторого рода отождествлением или воображением. Когда вы находите различные проявления этого отрицательного состояния, то вы можете с этим бороться, ибо эта борьба происходит в уме. Вы можете отбросить некоторые точки зрения и принять другие точки зрения, и очень скоро вы увидите разницу.

Это связано с очень обширным вопросом, так как с одной точки зрения мы настолько механичны, что ничего не можем делать; но с другой точки зрения имеется несколько вещей, которые мы можем начать делать. Мы имеем в себе определенные возможности, только мы не применяем их. Это верно, что мы не можем "делать" что-либо в том смысле, что мы не можем изменить то, что мы чувствуем в любой данный момент, но мы можем заставить себя думать о каком-то предмете в данный момент. Это начало. Мы должны знать, что является возможным, и начинать с этого, ибо тогда возможности делать что-либо, вместо того, чтобы позволить вещам случаться, будут постепенно увеличиваться.

Мы не представляем себе, какая огромная сила лежит в мышлении. Я не имею в виду мышление как философское объяснение силы. Сила заключается в том, что, если мы всегда правильно думаем о некоторых вещах, мы можем сделать это мышление постоянным — и оно перерастает в постоянное отношение. Вы можете найти в себе склонность к неправильным эмоциональным проявлениям некоторого рода. Именно в этот момент вы ничего не можете делать, вы воспитали в себе способность к такого рода реакции путем неправильного мышления. Но если вы начнете с правильного мышления, тогда, спустя некоторое время, вы воспитаете в себе способность к иной реакции. Только этот метод должен быть понят, и это понимание должно быть достаточно глубоким.

Вы можете применить этот метод ко многим различным вещам. Это действительно единственная вещь, которую вы можете делать. Больше вы ничего "делать" не можете. Нет прямого пути для борьбы с отрицательными проявлениями, так как вы не можете поймать их; и нет пути, чтобы предотвратить их, кроме как заранее подготовившись к ним. Но проходящее осознание того, что они неправильны, не поможет; оно должно быть очень глубоким, иначе такие же трудности вы будете иметь в подготовке почвы для другого проявления. Вы не представляете себе, как много вы теряете путем этих самопроизвольных проявлений отрицательного характера. Они делают очень многое невозможным.

В. Я обнаружил, что подражаю чужому ворчанию, несмотря на то, что начал думать правильно.

О. То, что вы начнете правильно думать, сразу ничего не изменит. Необходимо правильно думать в течение продолжительного времени. Тогда результаты придут — но не сразу. Вопрос создания правильных отношений — это вопрос нескольких месяцев или лет. Путем создания правильных отношений вы утверждаете факт, что серьезно решили не давать хода отрицательным проявлениям. Мы не представляем себе, как много теряем таким образом. Мы теряем как раз то, что мы хотим получить.

Но прежде всего, мы должны остановить привычку выражения отрицательных эмоций. Вот почему, в самых первых лекциях, когда вы слушали о самонаблюдении, было объяснено, что вы должны научиться не выражать отрицательных эмоций. Все знают, как не показывать то, что они чувствуют, — я имею в виду не исключительные случаи, но обычные случаи. Вся отрицательность основана на отождествлении, воображении и на одной частной особенности, а именно: на позволении себе выражать их. Вам всегда кажется, что вы не можете остановить их, и поэтому считаете, что вполне правильно показать, что вы чувствуете. Поэтому сначала вы должны отделаться от этой иллюзии. Вы можете остановить проявления отрицательных эмоций. Если вы скажете: "Я не хочу", я поверю вам, но не поверю, если вы скажете: "Я не могу".

Я дал вам много советов о работе над эмоциями, таких, как изучение, борьба с отождествлением, борьба с выражением отрицательных эмоций, правильное мышление об отрицательных эмоциях. Четыре практики. Если вы действительно примените все это, то очень скоро увидите вполне ощутимые результаты. Действительный контроль над эмоциональным центром требует самовоспоминания, нового состояния сознания, поэтому это дело будущего; в настоящее время мы должны применять вспомогательные методы. Наиболее важным из них вначале, является правильное отношение.

ИЗУЧЕНИЕ МЕТОДОВ НАСТОЯЩЕЙ СИСТЕМЫ, посредством которых человек может прийти к высшему сознанию, начинается с изучения нового языка. Этот язык основан на различных принципах, которых вы еще не знаете, но так как вы продолжаете свое обучение, вы очень скоро начнете понимать их. С этим языком возможно подойти ближе к истине, возможно говорить с большей точностью, чем мы это делаем теперь, и двое людей, которые понимают этот язык, никогда не будут неправильно понимать друг друга в простых вещах. Вы уже слышали некоторые выражения этого языка, как, например, самовоспоминание, отождествление, оценка и т. д. Очень важно понято различные деления, применяемые системой и являющиеся частью этого языка. Человек очень сложная машина, и он может быть изучаем по частям. В обычном языке мы не применяем эти деления, и поэтому люди не понимают друг друга.

Попытайтесь понять то, что я говорю, потому что выразить это довольно трудно. Если вы возьмете город, вы можете понять, что он может быть разделен на север, юг, восток и запад; он может быть разделен на районы и кварталы и затем разделен на различные улицы. Он может быть изучаем также с точки зрения его населения, потому что в нем живут люди различных национальностей, различных профессий, принадлежащие к различным классам и т. д. Ни одно из этих делений не будет совпадать друг с другом, каждое должно быть изучено отдельно. Вы не можете составить общую карту, включая все эти деления, — вы должны составить серию различных карт.

То же самое с человеком. Например, я уже дал вам некоторые деления. Первым является деление центров или функций. Что каждый человек состоит из четырех человек, каждый из них живет своей собственной жизнью в одном и том же человеке, со своими собственными ассоциациями, своими собственными симпатиями и антипатиями. Затем я показал вам деление на различные "я". Это очень полезное деление: человек не один, он множественен, он — толпа, состоящая из людей, не знающих друг друга и борющихся друг с другом. Это деление на множество "я" было дополнено различными ролями, которые человек играет при различных обстоятельствах. Затем было деление на знание и бытие — что человек знает и чем он является. Я дал вам также деление человека на семь категорий: человек №№ 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7.

Теперь мы подошли к другому, совершенно особому делению, не аналогичному какому-либо из других — деление на сущность и личность. Сущностью является то, что родилось вместе с вами, личностью — то, что вы приобретаете. Сущность является вашей собственной, личность — не ваша собственная. Вся внутренняя жизнь человека, все его восприятие и реакции делятся на эти две части. Имеются некоторые вещи, которые рождаются вместе с вами, например, определенные физические особенности, состояние здоровья, некоторого рода предрасположения, склонности, стремления и т. д. Они принадлежат сущности. Личность есть то, что вы приобретаете в течение вашей жизни: взгляды, мнения, слова. Легче понять разницу между сущностью и личностью, если вы найдете несколько примеров. Хотя обе они всегда смешаны в жизни, легче различить личность и сущность в других людях, чем в самом себе, так как личность очень часто изменяется с изменением условий, но сущность остается одной и той же. Это деление очень важно понять, ибо многие вещи в человеке, о которых мы говорим, относятся к сущности, тогда как другие относятся к личности.

В. Если сущностью является то, с чем мы родились, можно ли к ней что-либо добавить? Может ли она увеличиться?

О. Да, но это может быть сделано только тогда, когда личность станет воспитанной и перестанет давить на сущность. Личность слишком тяжела, слишком сильна; она окружает сущность, подобно скорлупе, так что ничто не может достичь ее, все должно проходить через личность. Сущность не может расти в этих условиях, но если личность становится более прозрачной, впечатления и внешние влияния будут проникать через нее и достигать сущности, и тогда сущность начнет расти.

В. Поэтому сильная личность препятствует впечатлениям достигать сущности?

О. Да, но что значит сильная личность? Она означает сильное влияние того, что не является вашим собственным, того, что вы приобрели — слова других людей, взгляды и теории других людей. Они могут образовать такую толстую корку вокруг сущности, что ничто не может пробить ее, чтобы достичь вас, достичь того, чем вы являетесь.

В. Возможно ли разбить эту скорлупу или разрушить ее? О. Прежде, чем разрушать эту скорлупу личности или разбивать ее, для сущности необходимо подготовить другую защиту. Если, по некоторой причине, эта скорлупа отпала, люди окажутся без какой-либо защиты против многих весьма трудных влияний, которые они не могут контролировать. Личность охраняет вас от некоторых далеких влияний; если вы ослабите ее, вы будете находиться под многими влияниями, которые не могли достичь вас прежде, поэтому вы будете иметь даже меньше контроля, чем теперь. Но имеются многие вещи, которые мы можем контролировать и не контролируем в настоящее время. Это правильный путь мышления на эту тему.

В. Можете ли вы дать пример таких влияний? О. Простым примером будут атмосферные изменения или перемена сезонов — они воздействуют на сущность весьма значительно, а если человек окружен личностью, то он меньше подвержен воздействию. Перемена сезонов очень серьезная вещь для людей, сущность которых более открыта для влияний. Я даю вам это просто как пример того, что люди не принимают во внимание и о чем они не имеют никакого представления. Имеется много других вещей, например, старые книги по магии предостерегают людей о том, насколько опасно раскрытие сущности и как человек должен быть подготовлен к этому заранее; и во многих случаях они правы:

раскрытие сущности может быть добром, но оно может сопровождаться многими опасностями. Личность создается на ошибочных основаниях, но она является также некоторого рода защитой. В. Возможно ли жить, даже не наблюдая сущности? О. Это зависит от того, происходит ли это в школьной работе или нет. В обычной жизни мы даже не знаем о существовании этих двух принципов. В самоизучении нам говорят об этом делении, но сущность и личность так смешаны, что в течение продолжительного времени это деление остается теоретическим, ибо невозможно сказать путем наблюдения, что есть что, за исключением крайних случаев. Затем, по мере того, как мы работаем, мы постепенно начинаем видеть, что одна вещь более проникает, идет глубже, другая — меньше. Таким образом, постепенно человек может увидеть сущность. Все постоянные или более постоянные качества должны зависеть от сущности. Когда личность обучена и становится менее тяжелой, многие качества проходят в сущность и становятся постоянными. Таким образом сущность развивается. В личности вещи выскакивают и исчезают, но то, что проходит в сущность, остается.

В. Является ли сущность более или менее тем же, что и бытие?

О. Это нельзя рассматривать таким образом. Бытие есть жизнь, оно есть процесс. Сущность же является объектом.

В. Является ли сущность в ребенке более развитой, чем личность?

О. В некотором очень раннем возрасте сущность может быть сильнее, чем личность, но обе они неразвиты. Имеются различные дети и различные обстоятельства.

В. Как мы можем бороться против личности?

О. Это вопрос не борьбы, но только контроля и воспитания. Личность не должна иметь слишком много свободы. Она должна быть воспитана определенным образом, действовать в соответствии с определенными принципами, работать в определенном направлении. В настоящее время наша личность целиком ложна. В ней слишком много лжи, самообмана, воображения, отрицательных эмоций. Все эти вещи должны быть правильно поставлены; только тогда машина может работать так, как должна. Мы должны работать через личность; в течение продолжительного времени сущность может не иметь для нас практического значения. Если мы начнем работать над ней сознательно, некоторые вещи будут влиять на сущность, но не сразу.

В. Можем ли мы делать с личностью то, что хотим?

О. Если вы работаете, если вы изучаете, вы будете постепенно изменять ее, и ваша работа над личностью будет отражаться на сущности. Либо вы контролируете личность, либо личность контролируется тысячами различных "я", каждое из которых имеет свои собственные идеи, свои собственные взгляды и желания. Мы должны представить себе, какая огромная работа требуется, чтобы достичь единства; сейчас одна часть нас решает работать, а другая часть не знает об этом или не согласна на это. Когда вы воспитали вашу личность, когда она стала послушной вашей цели и начинает служить ей, тогда она полезна и правильна. Но если вы имеете цель в определенной части себя, а ваша личность работает против этой цели, тогда, естественно, она неправильна.

В. Было сказано, что в личности, равно как и в сущности, имеется добро, но я не могу найти в ней что-либо полезное для моей конечной цели.

О. Что вы имеете в виду, когда говорите, что в личности нет добра? Даже если вы наблюдаете и обнаруживаете вещи о самих себе, это добро. Так же и в личности. Та часть, которая желает знать, работать, изменять, есть часть личности. Могут быть многие вещи, которые являются неправильными в нашей личности, и эти вещи должны быть изучены и исключены. Личность развивается путем изучения и уменьшения бесполезных функций. Благодаря этому она становится лучше и чище. В условиях школы сущность должна быть более важной, чем личность, и если личность господствует над нею слишком сильно, развитие становится невозможным, ибо реальное развитие находится в сущности, но если личность чересчур тяжело повисла на ней, сущность не может дышать. Однако личность тоже очень важна. Возможность изменения действительно очень сложна, ибо она состоит из многих вещей. В сущности должно быть определенное качество, но если этого качества нет, то ничего не возможно; должны быть определенный материал, определенные достижения в личности, и должны быть определенного рода обстоятельства.

В. Должна ли личность позволять себе быть на втором месте? Отступает ли она по своей собственной воле?

О. Она не отступает, она становится иной. Если она подавляет сущность, это ненормально. В нашем сегодняшнем состоянии личность патологична, нездорова. С работой она становится здоровой.

В. Я не понимаю, как личность может влиять на сущность, если сущность есть то, с чем мы родились.

О. Возьмем интеллектуальный центр: его содержание не родилось вместе с нами — мысли, идеи, убеждения, мнения, — все они приобретены. Что касается того, как личность может влиять на сущность, то допустим, что, наблюдая за своей личностью, вы увидели, что имеете какую-то существенную привычку, скажем, некоторого рода неприятную эмоцию, которая всегда появляется при определенных обстоятельствах. Вы понимаете, что это не является полезным, это расточает энергию и делает вашу жизнь более трудной. Как вы можете бороться с ней? Вы находите, что это отрицательное состояние питается самооправданием, что в вашем обычном, привычном состоянии вы всегда оправдываете его и думаете, что в вашем состоянии повинен кто-то другой, что вы не имели это в виду, что люди не понимают вас и тому подобное. Это позволяет этой привычке существовать. Если вы измените вашу точку зрения, если перестанете оправдывать ее и начнете создавать в себе вместо нее постоянную идею, что эта эмоция неправильна, что она неоправданна, тогда эта точка зрения может в конце концов стать постоянной.

В. Имеет ли значение наследственность для сущности?

О. Наследственность практически не существует в сущности человека. Ложные качества могут быть наследственны, но хорошие качества не могут быть унаследованы. Животные находятся под иными законами, чем человек: в них хорошие и плохие качества передаются одинаково, но в человеке могут быть переданы, помимо физических качеств, только признаки вырождения, а больше ничего не передается. Физические признаки могут быть унаследованы, но не признаки, подобные самосознанию. Сущность не может быть унаследована.

В. Находится ли стремление к отрицательной эмоции в сущности или оно целиком приобретается в личности?

О. Стремление может быть даже в сущности — некоторое расположение, но мы можем принять, что все это относится к личности, так как если бы имелось действительно сильное стремление к отрицательной эмоции в сущности, это означало бы почти умопомешательство.

В. Если в сущности имеются недостатки, то могут ли они быть изменены?

О. Да, но, как я сказал, личность должна измениться первой;

сущность изменяется не так легко. Изменение признаков в сущности является очень трудной работой; это требует знания и достаточной энергии, а мы слабы и не имеем знания. Это изменение происходит только тогда, когда это необходимо и только с помощью методов школы. Допустите, что кто-то имеет ленивую сущность и желает пробудиться — он может изменить ее после длительного периода самоизучения, но он должен иметь помощь, помощь школы. Таким образом, это удача для нас, что работа над сущностью приходит второй, что мы должны начать с работы над личностью. Но, работая над личностью, мы уже в какой-то степени работаем над сущностью. Сон, пробуждение, сознательность — все это не относится к личности, это относится к сущности. Поэтому, в действительности, мы работаем над сущностью с самого начала, так как личность, путем изменения, будет оказывать некоторое давление на сущность и тоже изменять ее.

В. Всегда ли человек рождается с сущностью?

О. Да, но часто сущность остается неразвитой, на уровне малого ребенка.

В. Является ли сущность надежной частью в нас?

О. Даже в личности имеются надежные и ненадежные вещи. Например, воображение является ненадежным. Воображение, что вы можете плавать, хотя вы не можете, знание таблицы умножения — эти вещи находятся в личности; что-то надежно, что-то ненадежно.

В. Зависит ли уровень бытия от роста сущности?

О. Несомненно, и это есть соотношение между ними. Только вы не можете измерить бытие таким образом, ибо деление на сущность и личность в настоящее время является только теоретическим. Но полезно помнить, что эти две вещи находятся в вас, потому что, как я сказал, если вы не знаете этого деления, это будет препятствовать вам понимать некоторые другие вещи, которые вы услышите.

Относительно сущности и личности вы должны понять, что сущность одна, тогда как личность состоит из нескольких групп "я". Поэтому мы можем сказать, что имеем не личность, но личности, пять или шесть, иногда десять личностей в одном человеке. Магнетический центр, например, также находится в личности, мы не рождаемся с ним, он создается в жизни. Имеется группа "я", которая может, в незначительной степени, контролировать другие группы "я". Какие-то из этих личностей вполне правильны, но другие всегда будут находиться на вашем пути и должны быть контролируемы или исключены.

В. Как мы можем работать с личностью?

О. Она может управляться разумом. Это все, на что можно рассчитывать. В вашем разуме вы формулируете вашу цель, и личность должна работать в соответствии с этой целью.

В. Как возникает желание пробудиться? Находится ли оно в сущности?

О. Это связано с магнетическим центром. Вспомните, что в первой лекции я говорил о магнетическом центре и о различных влияниях, под которыми живет человек. Это приводит нас к вопросу о том, почему некоторые люди интересуются этими идеями, тогда как другие не интересуются ими; что создает это желание знать, энергию для поисков; почему люди, живущие в одинаковых условиях, столь различны, ибо один человек удовлетворяется готовыми теориями и клише, тогда как другой хочет найти для себя истину. Что же объясняет это различие в людях в их отношении к новым идеям? Ведь некоторые люди встречаются с возможностью достижения нового знания и не интересуются им, тогда как для других это может изменить все направление их жизни?

Люди приходят к этим и подобным идеям различными путями. Одни что-то понимают в них, другие воспринимают их на обычном уровне. Причина этого различия в том, что человек живет в механической жизни под влияниями двух видов. Что это значит? Это связано с идеей, объясненной вначале, что человек является машиной, управляемой внешними влияниями, вещами, окружающими его. Он может быть восприимчив к влияниям одного рода и невосприимчив к влияниям другого рода. Большинство этих влияний создано в самой жизни людьми, подобными ему. Но среди этих влияний, смешанные в ними, имеются другие влияния, которые не созданы в жизни, но приходят из другого источника, от людей высшего разума. Они приходят в форме религий, науки, философских систем, эзотерических доктрин, искусства, всякого рода учений и т. д. Их нельзя по внешним признакам отличить от влияний первого рода, поэтому это зависит от человека, распознает он их или нет. Человек может жить только под влияниями А, то есть под влияниями первого рода, и игнорировать влияния В, не интересуясь ими. Но если он заинтересован во влияниях второго рода и поглотил их в достаточном количестве, то в нем начинается некоторый процесс. Результаты этих влияний В, память о них, собираются отдельно в специальном отделении и образуют то, что именуется магнетическим центром. Магнетический центр является комбинацией некоторых интересов и эмоциональных ассоциаций, заставляющих человека как бы поворачиваться в определенном направлении. Это есть некоторый круг идей и некоторый круг эмоций. Это источник интереса к такого рода идеям.

В. Если мы только машины, можем ли мы заключить, что вы пытаетесь вести нас, машины, в некотором желательном направлении или мы способны распознавать между истиной и ложью? Если это так, то с помощью какой способности?

О. С помощью магнетического центра. Люди являются машинами, только они не совсем такие же машины, как паровоз или что-то еще. Вы уже слышали, что человек может жить в четырех состояниях сознания, но что в обычной жизни он живет только в двух. Два других состояния сознания могут быть развиты в человеке, но они не могут быть развиты сами по себе, они должны развиваться через знание и усилие. А способностью, помогающей человеку понять и распознать, является магнетический центр.

Сейчас мы говорим о человеке до того, как он встретил школу. Он живет в жизни в обычных условиях. Условия могут быть весьма различны, но при любых условиях он живет, как я уже говорил, под влияниями двух видов. Каковы влияния А? Все интересы жизни, борьба за существование, желания, волнения, имущество, богатство, развлечения и т. д. Они создаются неумышленно и являются механическими как по своему происхождению, так и по своему действию. Но в то же время человек живет под влияниями, первоначально созданными в школах, но брошенными в общий круговорот жизни. Эти влияния В являются, так сказать, жизнью в стороне. Они приспособлены для определенной цели, — служить в качестве "светильников на пути". Остальное зависит от самого человека. Все его интересы могут сосредоточиваться только на влияниях первого рода, или часть человека может продолжать интересоваться влияниями, созданными в жизни, тогда как другая часть может интересоваться влияниями другого рода. Если человек замечает и изучает их, они могут накапливаться в нем. Память об этих интересах может начать собираться в нем с самого раннего возраста и образовать в нем некоторую группу "я" из многих "я" в ней. Спустя некоторое время эта группа "я", или магнетический центр, начнет контролировать и определять его общее направление в жизни и направление его интересов или части его интересов. Магнетический центр означает поиски определенных вещей и бытие на уровне некоторых вещей.

Но если человек не замечает этих влияний, они не будут оказывать никакого действия. Вот почему люди столь различны. Человек может быть очень умным, может изучать философию, искусство и т. д., и в то же самое время он не имеет никакого шанса, если он не имеет магнетического центра. Если он и входит в контакт со школой, то не распознает ее. А другой человек, может быть, недостаточно образован, может быть, не читал так много, может быть, не знает столько слов, и все-таки, если он встречает школу, он может сразу ею заинтересоваться.

В. Что же создает в нас это различие?

О. Комбинация того, с чем мы родились, и внешних обстоятельств делает нас теми, кем мы являемся; все это является механическим, находящимся под законом случая. Бесполезно отрицать, что люди рождаются различными; но это мы не можем изменить, во всяком случае вначале. Мы должны допустить, что люди имеют различные способности, но не для пробуждения; вот где люди совершают ошибку. Пробуждение не зависит от того, что рождается, оно зависит от магнетического центра, а магнетический центр зависит от того, в чем человек заинтересован. Один человек заинтересован в одном, а другой — в другом, но от чего это зависит, мы не знаем, и это не поможет нам исследовать этот вопрос, так как исследования будут только теориями. В нашем состоянии сознания мы можем знать только некоторые вещи и должны сосредоточиваться на том, что мы можем знать, не теряя времени на то, что мы не можем знать.

В. Не зависит ли наш магнетический центр в весьма значительной степени от механических причин?

О. Не совсем. Как я сказал, он является некоторой комбинацией интересов, и не только интересов, но также идей, которые человек приобрел, некоторого знания, некоторого понимания. Все это входит в магнетический центр. Он является механическим подобно всему другому, но влияния В различны по своей природе, хотя вначале они идут механически. Важно не это. Имеется ли интерес к В-влияниям или нет, вот что важно. Вот как из механичности исходит борьба с механичностью. Магнетический центр помогает человеку видеть, понимать и различать некоторые вещи. Человек не может оценить разницу между идеями, он не может сказать, какая из идей лучше и какая хуже, что годится для него и что не соответствует ему, без помощи магнетического центра. Накопление знания не помогает создать магнетический центр; магнетический центр является хорошей пробой, с помощью которой человек может оценить новые идеи. В этом потоке жизни задачей является различать два рода влияний, ощущать разницу между ними. Если человек не ощущает ее, если он воспринимает влияния В таким же образом, как и влияния А, тогда они производят одинаковое действие, и магнетический центр не формируется.

Затем, имеется много опасностей, так как некоторые из этих идей, составляющие второй род влияний, столь искажены, что они могут образовать ложный магнетический центр. Магнетический центр должен быть очень однородным и очень здоровым, чтобы вести куда-либо, иначе он является только препятствием и ничем больше.

В. Как человек узнает, что он находится под влияниями В?

О. Влияния В имеются всегда. Они приходят первоначально из внутреннего круга жизни, из той части жизни, которая стала свободной от закона механичности, но на пути к человеку эти влияния проходят определенные ступени в своем движении и могут быть так искажены и так замаскированы, что их трудно распознать, точно так же, как трудно распознать идеи эзотерического происхождения, которые приходят к нам в форме легенд и мифов или даже суеверий и тому подобных вещей. Иногда они имеют эзотерическое происхождение, и тогда являются влияниями В.

В. Предположим, что человек только воображает, что он работает под влияниями В.

О. Человек не знает об этом и не "работает" под влияниями В. Он может быть заинтересован во влияниях В только для своей собственной личной выгоды, профессии, репутации или чего-либо подобного этому; затем он теряет всю выгоду, которую может получить от них. Но если человек дорожит ими ради них самих, неэгоистично, не только для своей собственной выгоды, если он интересуется их смыслом, тогда он может что-то получить от них. Определения очень трудны и большею частью ошибочны, ибо наш обычный язык имеет так много различных ассоциаций, что иногда более точное определение убивает возможность понимания. Например, вы можете сказать, хотя я не ручаюсь, что это всегда будет верно, что главной характерной особенностью влияний А является то, что они всегда эгоистичны, тогда как влияния В неэгоистичны. Но люди понимают эти слова столь различно, что это мало о чем говорит. Вы можете сказать также, что влияния А требуют отождествления, а влияния В могут существовать без отождествления, и что если имеется отождествление с влияниями В, это портит их. Действительно, чем больше отождествление с влияниями В, тем больше они становятся влияниями А. Но всего этого недостаточно, чтобы объяснить разницу между ними.

В. Является ли полное погружение во влияния В и полный отказ от влияний А правильным отношением к жизни? Можем ли мы полностью обойтись без влияний А?

О. Почему мы должны обходиться без них? Влияния А могут быть вполне законными интересами в жизни. Если вы не исчезаете в них, они совершенно безвредны. Человек должен принимать все, что приходит, только не отождествляться. Влияния А не опасны сами по себе, опасно только отождествление. Поэтому вопрос стоит не об отказе, а о наличии некоторого интереса к влияниям В, о том, чтобы не быть всецело под властью влияний А. Если люди заинтересованы в этих влияниях В, они имеют магнетический центр; если не заинтересованы, они не имеют никакого магнетического центра.

Спустя некоторое время, с помощью магнетического центра, человек может найти школу или, если он оказывается вблизи нее, он может распознать ее. Но если он не имеет никакого магнетического центра, он не заметит ее или не будет интересоваться ею. А если он встретит школу или человека, которые передают влияния другого рода, влияния С, магнетический центр поможет ему распознать эти новые влияния и усвоить их. Если он не усвоил сначала достаточно влияний В и поэтому не имеет никакого магнетического центра, или если его магнетический центр ложен или слишком слаб, человек не распознает влияния С. Или он может встретить ложную школу и получить неправильное обучение и, вместо того, чтобы стать лучше, становится хуже; вместо приобретения — он теряет. Влияния С отличаются от влияний В в том, что они сознательны, вместо того, чтобы быть случайными как по своему происхождению, так и по своему действию, в то время как влияния В являются сознательными по своему происхождению, но случайны или механичны в своем действии. Влияния С являются влияниями школы.

В. Нужно ли быть взрослым, чтобы распознать влияния С?

О. Нет общего правила относительно возраста. Но нужно иметь достаточно опыта, достаточно искушений от влияний А и достаточно времени для накопления влияний В. В противном случае влияния С будут служить в качестве влияний В; другими словами, они будут совершать данную работу, как более простой инструмент, и не будут иметь своей полной ценности. Когда человек уже пытался что-то делать и понял, что обычные средства не удовлетворяют его, не дают того, что он хочет, тогда человек ценит влияния С. Но если влияния С приходят раньше этого понимания, то люди воспринимают эти влияния на уровне других влияний, и тогда влияния С теряют свою силу. Очень важно понять это.

В. Когда вы распознаете влияния С, являются ли они тем, что вам надо?

О. Нет, нисколько, вы можете быть правы или ошибаться, это зависит от вашего магнетического центра. Если магнетический центр правилен, вы готовы к распознаванию правильных вещей;

если он ложен, вы можете найти совершенно ложную школу. Это происходит ежедневно. Почему существует так много необоснованных и ложных школ, без какого-либо материала? Потому что люди имеют ложный магнетический центр. Например, может случиться, что человек с ложно сформированным магнетическим центром может натолкнуться на школу, которая претендует на связь с эзотеризмом, тогда как в действительности никакой связи не существует. В этом случае влияния, которые должны были быть влияниями третьего рода, становятся влияниями первого рода, то есть никуда не ведущими.

В. Существует ли способ для того, чтобы распознать это?

О. Только по результатам. Но даже если люди имеют ложные результаты, если они имеют ложный магнетический центр, они убеждают себя, что результаты хорошие. Каждый может обмануть себя в чем угодно.

Вообще говоря, имеется очень мало шансов найти правильную школу и много возможностей найти ложную школу, потому что школа должна иметь влияния С, то есть идеи, идущие непосредственно от высшего разума. Что значит "непосредственно"? Это значит — идущие не через книги, не через обычное обучение, доступное каждому. Эти идеи должны идти из другой школы, а к этой школе — опять из другой школы и т. д., пока кто-либо не придет к первоначальному источнику. Если нет идей такого рода, то это только имитация школы. Это не значит, что школа должна быть непосредственно связана с источником, но она должна была в определенное время получить идеи такого рода, и тогда люди могут работать над ними. Но если она не имеет идей, отличающихся от обычных идей, она не является школой; тогда, в лучшем случае, это — школа на уровне В-влияния, то есть философская или научная школа. Она может быть названа школой только в том случае, если через нее человек имеет шанс стать человеком № 4 (хотя и не существует гарантии достигнуть этого). Таким образом, через школу вы можете найти правильное направление только в том случае, если это школа правильного типа. Если вы приходите к школе ложного типа, вы теряете то, что можете изучить сами по себе.

В. Что делается с магнетическим центром, когда мы приходим в школу?

О. Мы можем сказать, что он становится той частью человека, которая интересуется школьной работой. Человек живет на влияниях В, но теперь он получает лучший материал, более концентрированное знание, чем прежде. Кроме того, многие вещи, которым человек научился прежде, могут быть полезны для него, когда он присоединяется к школе, особенно после того, как он отбросил все, что бесполезно. В обычной жизни человек не знает, что учить и что отбрасывать. Например, многие вещи, в которые человек верит, не имеют значения, но человек часто не может распознать это и принимает все их на одном и том же уровне — как те, которые имеют значение, так и те, которые не имеют его. Но в самоизучении, согласно методам школы, он учится распознавать в себе воображаемые ценности и, благодаря этому, раскрывать воображаемые ценности вне себя. А затем, значительно позднее, после длительной работы, группа "я" или личность, которая была магнетическим центром, развивается в "Заместителя Управляющего".

Когда магнетический центр правилен, и человек встречается с истинными влияниями С, они начинают влиять на магнетический центр. И тогда в этот момент человек становится свободным от закона случая. Чем обширнее магнетический центр, тем человек более свободен от закона случая. Это значит, что он становится свободным от этого закона только в тот момент, когда он связан с влияниями С.

В. Вы сказали, что в контакте с настоящей системой магнетический центр становится "Заместителем Управляющего"; является ли он семенем постоянного "я"?

О. То, чем был магнетический центр до того, как вы встретили эту работу, может стать "Заместителем Управляющего", что означает личность, победившую другие личности, — но это не приходит сразу. "Заместитель Управляющего" является значительно более высоким, чем магнетический центр. Магнетический центр образуется из В-влияний, в то время как "Заместитель Управляющего" создается из усилий. Магнетический центр есть семя, зародыш "Заместителя Управляющего".

В. Что подразумевается под законом случая?

О. Жизнь человека-машины, человека, который не может "делать", который не имеет воли или выбора и управляется случаем, ибо все в обычной жизни происходит механически, случайно; в ней нет разума. И точно так же, как внешняя жизнь человека управляется случайными внешними влияниями, так и его внутренняя жизнь управляется как внутренними, так и внешними влияниями, которые равным образом случайны. Вы поймете это, если осознаете, что это значит, что человек спит, что он не может "делать", не может помнить себя; если вы подумаете о постоянном бессознательном течении мыслей в человеке, о мечтаниях, об отождествлении и учитывании, о внутренних разговорах, которые продолжаются в нем, о его постоянном отклонении к линии наименьшего сопротивления. Люди думают, что случайности редки, но в действительности большинство вещей, которые происходят с ними, случайны.

Что значит случай? Он означает комбинации обстоятельств, не зависящих ни от воли самого человека, ни от воли другого лица, ни от судьбы, как это делают, например, условия рождения и воспитания, ни от предшествующих действий самого человека. Случай происходит, когда две линии событий пересекаются друг с другом. Допустите, что человек стоит перед крышей дома, а кирпич падает и ударяет его по голове. Это будет случай. Имеется две отдельных линии причины и следствия. Возьмем линию движений человека и тот факт, что ему случилось остановиться под крышей этого дома; каждая малая вещь в этом имела причину, но кирпич не входил в эту линию причины и следствия. Допустим, что кирпич был небрежно установлен и что дождь сдвинул его, и в какой-то момент он упал. В жизни человека или в жизни кирпича нет ничего, что соединяло бы их. Две линии причины и следствия встречаются случайно.

В. Если случаи влияют на ход дел, то что же создает случай?

О. Другие случаи. Никто не создает случаи; принимайте это просто.

Вещи случаются в жизни человека в соответствии с тремя законами:

1. Закон случая, когда события происходят без всякой связи с линией событий, которые мы наблюдаем.

2. Закон судьбы. Судьба относится только к обстоятельствам рождения человека: родители, братья, сестры, физические способности, здоровье и тому подобные вещи. Она относится также к рождению и смерти. Иногда события нашей жизни могут происходить по закону судьбы, это могут быть важные события, но происходит это редко.

3. Закон воли. Воля имеет два значения: наша собственная воля и чья-то еще воля. Мы не можем говорить о своей собственной воле, так как такие, какими мы являемся, мы ничего не имеем. Что касается воли другого лица, то, в целях классификации, каждое умышленное действие другого лица может быть названо результатом воли этого лица.

Для изучения человеческой жизни эти определения недостаточны. Необходимо ввести между случаем и судьбой закон причины и следствия, который управляет некоторой частью событий в жизни человека, ибо становится чрезвычайно ясной разница между событиями, управляемыми случаем в строгом смысле слова, и событиями, происходящими в результате причины и следствия. С этой точки зрения мы видим значительное различие между людьми в обычной жизни. Имеются люди, в жизни которых важные события являются результатом случая. И имеются другие люди, у которых важные события их жизни всегда являются результатом их предыдущих действий, то есть зависят от причины и следствия. Дальнейшее наблюдение показывает, что первый тип людей, то есть людей, зависящих от случая, никогда не подходит близко к работе школы, или, если они подходят, то очень скоро оставляют ее, ибо один случай может привести их, а другой легко может увести их обратно. Только те люди могут прийти к этой работе, чья жизнь управляется законом причины и следствия, то есть те, кто освободил себя в значительной степени от закона случая, или те, кто никогда не находился полностью под влиянием этого закона.

В. Вы сказали, что человек есть машина, движимая посредством внешних влияний. Откуда в таком случае приходит управление?

О. Управления нет. Мы должны измениться, чтобы иметь управление. Вещи случаются повсюду вокруг нас и воздействуют на нас. В каждый момент наша жизнь пересекается другими линиями, так что случай управляет большею частью событий. Действие одной машины влияет на другую машину. Мы окружены возможностями случая; если не происходит один, то происходит другой.

Мы должны понять наше положение. В людях 1, 2 и 3 нет управления; практически все в их жизни управляется случаем. Имеются некоторые вещи, которые являются результатом их собственных действий, но все они находятся на одном и том же уровне. Управление же начинается на другом уровне; и оно начинается с нас самих: управление нашими реакциями, состояниями сознания, функциями и т. д. Затем, постепенно, мы можем прийти к некоторой доле управления в смысле избежания одного влияния и приближения другого. Это очень медленный процесс.

В. Когда мы перестаем быть под влиянием случая?

О. Когда мы развиваем волю. Полная свобода от закона случая очень далека, но между полной свободой и нашим положением имеются различные ступени. В обычных условиях случай противоположен плану. Человек, который в том или другом случае действует согласно плану, избегает в этих действиях закона случая. Но действия, согласованные с планом, невозможны в обычной жизни, за исключением действия в условиях, где случайно происходящие события совпадают с планом.

Причинами, почему невозможно выполнять план в жизни, являются прежде всего отсутствие единства и постоянства в самом человеке и новые линии, которые непрерывно входят в линию действий человека и пересекают ее. Это может быть легко проверено, если человек попытается следовать плану в чем-либо, что не случается или является противоположным общему стремлению движущих сил, действующих в его жизни; например, если человек пытается вспомнить себя, бороться с привычками, наблюдать себя и т. д. Он увидит, что его план не будет выполнен, и результат является совершенно отличным от того, который он имел в виду, или что все полностью останавливается, и даже исчезают начальный импульс и понимание необходимости и полезности этих попыток. Но если он продолжает изучать себя, делать усилия, работать, он увидит, что его отношение к закону случая постепенно меняется. Наше существование, подвластное закону случая, является определенным фактом, который не может быть полностью изменен. Такие, какие мы есть, мы всегда будем находиться под влиянием некоторой возможности случая. Тем не менее, постепенно, мы можем сделать случайные события менее возможными.

Теория случаев очень проста. Они происходят только тогда, когда место пустое; если место занято, они не могут произойти. Чем занято? Сознательными действиями. Если вы не можете произвести сознательного действия, то это место должно быть по крайней мере заполнено намеренными действиями. Таким образом, когда работа и все, связанное с ней, становятся поистине центром тяжести жизни человека, он становится практически свободным от закона случая. ^

В. Что вы называете центром тяжести?

О. Идея о центре тяжести может быть истолкована многими различными путями. Это есть более или менее постоянная цель и осознание относительной важности вещей в связи с этой целью. Это значит, что некоторые интересы становятся более важными, чем какие-либо другие, — человек приобретает постоянное направление, он не идет сегодня в одном направлении, а завтра в другом;

он идет в одном направлении и он знает свое направление.

Чем сильнее ваш центр тяжести, тем вы более свободны от случая. Когда вы меняете направление каждый момент, тогда в каждый момент может случиться все, что угодно, и каждый случай может повернуть вас на тот или иной путь. Но если ваша намеренная деятельность, такая, как самовоспоминание, становится столь определенной, столь интенсивной и столь непрерывной, что для случаев не остается никакого места, вероятность случаев будет значительно меньше, так как случаи требуют пространства и времени. Поэтому мы должны добавить больше причин, которые будут давать результаты и таким путем просто исключать случай, ибо чем больше наше время занято сознательной работой, тем меньше простора будет оставлено для случайных событий.

В. Если человек не отождествляется, не учитывает, не имеет отрицательных эмоций, будет ли это создавать новые причины?

О. Естественно. Но так как мы всегда отождествляемся, всегда учитываем и имеем отрицательные эмоции, мы не можем испытывать этого. Мы должны видеть, что иметь даже на одну отрицательную эмоцию меньше было бы новой причиной.

В. Как возможно жить под влиянием двух столь различных законов, как закон случая и закон причины и следствия?

О. Не вижу противоречия. Причина и следствие в отношении к законам, под которыми человек живет, означают результат ваших собственных действий, а "случай" означает нечто, случающееся с вами без отношения к вашему действию.

В. Можем ли мы направить или сформировать закон случая в настоящее время или мы должны ждать, пока не будем иметь полного сознания?

О. Не может быть и речи об ожидании: если человек ждет, он никогда ничего не получит — в каждый момент человек должен делать то, что он может. В настоящий момент мы можем до некоторой степени формировать закон случая только путем формирования самих себя. Чем больше мы контролируем себя, тем больше меняется закон случая, и, как я сказал, позже случаи могут даже практически исчезнуть, хотя теоретически возможность будет всегда оставаться.

В. Как мы создаем новые причины? Означает ли это составление планов?

О. Нет, вы обычно составляете те же самые планы, которые вы составляли всю вашу жизнь, и рассчитываете иметь новые причины.

В. Мне хотелось бы понять, как уменьшить влияние случая на работу? Когда я составляю план на день, он часто ломается неожиданно приходящими людьми.

О. Оставьте такие случаи в покое. Что является важным, так это люди или "я" в нас, приходящие и останавливающие нашу работу. Например, отрицательная эмоция приходит и останавливает работу. Это то, что мы должны предупреждать.

В. Случай не обязательно будет всегда плохим случаем. Он может быть также и счастливым, не так ли?

О. Совершенно верно. Но нашей целью является отделаться от случая, и спустя некоторое время, если мы работаем, мы можем стать свободными как от хороших, так и от плохих случаев. Спросите себя, будет ли это лучше. Попытайтесь понять, как много мы ожидаем от хороших случаев и какая трудная жизнь настала бы, если бы мы должны были все "делать" и если бы ничего не "случалось".

В. Свободен ли частично от закона случая тот, кто находится в школе?

О. Нет, это было бы слишком просто. Только одно пребывание ничего не меняет. Я только что объяснял, что человек начинает выходить из-под влияния закона случая, если он приобретает то, что мы называем центром тяжести, что означает, что работа над собой становится особенно важной, достаточно важной, чтобы занять обширное место в жизни человека. Это создает некоторого рода равновесие и постепенно освобождает от случая.

В. Имеете ли вы в виду, что если мы более сознательны, то мы не подвергаемся влиянию закона случая?

О. Опять-таки, сознательное бытие не делает этого само по себе. Прекращение внутренних случайностей будет делать нас более свободными от внешних случайностей. В нас наличествует слишком много случайных вещей, и, как я сказал, мы можем отделаться от этих случайных вещей только путем создания центра тяжести, некоторого постоянного веса, веса в том смысле, что он сохраняет нас более уравновешенными. А для этого мы нуждаемся в школе.

В. Почему вы так уверены, что никто не может развиваться иначе, чем через школу?

О. Имеется много трудностей. Если вы попытаетесь понять эти трудности, вы увидите, что без метода и без помощи никто не может двигаться — человек будет оставаться тем, кем он является, или, вернее, человек будет идти вниз, ибо ничто не остается в одном и том же состоянии. Если человек не развивается, он опускается. В жизни, в обычных условиях, все идет вниз, или одна способность может развиваться за счет другой. Способности не могут развиваться без помощи школы, ибо необходимы система и метод.

Но, прежде чем говорить о том, почему необходимы школы, надо понять, для кого они необходимы, так как школы не являются необходимыми для огромного большинства людей. Они необходимы только тому, кто уже понимает несоответствие знания, собранного обычным разумом, и кто чувствует, что сам по себе, своей собственной силой, не может ни разрешить проблем, которые его окружают, ни найти правильный путь. Только такие люди способны преодолеть трудности, связанные с работой школы, и только для них необходимы школы.

И, чтобы понять, почему школы необходимы, человек должен представить себе, что знание, идущее от людей высшего разума, может быть передано одновременно только очень ограниченному числу людей и что необходимо соблюдение серии определенных условий, без которых знание не может быть передано правильно.

Наличие этих условий и невозможность действия без выполнения этих условий объясняет необходимость организации. Передача знания требует усилий как со стороны того, кто его получает, так и со стороны того, кто его дает. Организация облегчает эти усилия или делает их возможными. Эти условия не могут приходить сами по себе. Школа может быть организована только в соответствии с некоторым определенным планом, разработанным и известным много времени назад. В школах не может быть ничего произвольного и импровизированного. Но школы могут быть различных типов, соответствующих различным путям. Я буду говорить о различных путях позже.

В. Нельзя ли объяснить, в чем состоят эти условия?

О. Эти условия связаны с необходимостью одновременного развития знания и бытия. Как я сказал раньше, развитие одного без соответствующего развития другого дает неправильный результат. Школы необходимы, чтобы избежать такого одностороннего развития и нежелательных результатов, связанных с ним. Условия школьного обучения таковы, что с самых первых шагов работа развивается одновременно по двум линиям — по линии знания и по линии бытия. С первых дней пребывания в школе человек начинает изучать механичность и бороться против механичности в себе, против непроизвольных действий, против излишнего разговора, против воображения, против выражения отрицательных эмоций, против мечтаний и против сна. При одном шаге по линии знания человек должен делать один шаг по линии бытия. Принципы школьной работы, все требования, предъявляемые ему, — все помогает ему изучить его бытие и работать над изменением его.

В. Если невозможно достичь высших состояний сознания без школы, то не исключает ли это многих людей, которые не по своей вине никогда не входят в контакт с истинной школой, но которые очень хотят развиваться?

О. Невозможно объяснить эти вещи, так как человек живет в такой степени под законом случая, а отдельный человек столь мал и незначителен. Мы думаем, что очень значимы, но в действительности мы вовсе не значимы. Чтобы стать значимыми, мы должны сначала стать чем-нибудь, ибо такие, какие мы есть, мы практически ничего собой не представляем. Кто может быть заинтересован в нашем развитии, кроме нас самих? Поэтому встреча со школой соответствующего типа — ибо каждый может встретить школу, которая не соответствует его типу или его развитию, — является в высшей степени удачей.

В. Не будет ли это примером недостаточного желания, ибо сказано: "Ищите и обрящете"?

О. За исключением очень трудных обстоятельств, когда судьба, случай, причина и следствие, — все идут против человека, если человек действительно ищет, он может найти. Он будет искать школу с помощью своего магнетического центра, но если магнетический центр не сформирован, он не сможет начать.

В. Куда ведут школы?

О. Это интересный вопрос, так как он отвечает также на другие вопросы о различиях в людях. С помощью школы вы можете достичь того, что хотите, но сначала вы должны сформулировать, что хотите. Раньше был задан вопрос о том, ведет ли школа машины к тому, что хорошо для них. Если это истинная школа, то она никуда не будет вести машины, так как машины имеют свою собственную судьбу во Вселенной, и никто не может ничего для них сделать. Но школа может помочь людям, которые устали быть машинами; она может показать им путь к тому, как перестать быть машинами, и научить их, как это может быть сделано. Это все, что школа может сделать, и это не может быть достигнуто без школы.

В. Что представляет собой школа?

О. Вообще говоря, школа есть место, где человек может чему-либо научиться. Могут быть школы современных языков, школы музыки, медицинские школы и т. д. Но могут быть школы не только для обучения, но также для того, чтобы стать иным. Ранее было объяснено, что человек не может работать один, без школы. К этому времени вам должно быть ясно также, что группа людей, которые решают работать сами по себе, никуда не придет, так как они не знают, куда идти и что делать.

Таким образом, мы можем сказать, что школа — это организация для передачи некоторому числу подготовленных людей знания, идущего от высшего ума. Это наиболее существенная характеристика школы. Другим очень важным фактором является выбор обучающихся. Только люди с определенной подготовкой и с определенным уровнем понимания допускаются в истинную школу. Школа не может быть открыта для всех, она не может быть открыта для многих. Школы могут быть различного уровня, в зависимости от подготовки и уровня бытия обучающихся. Чем выше уровень школы, тем больше требований предъявляется к учащимся. Таким образом, с этой точки зрения, школы делятся на ступени. Имеются школы, где люди № 1, 2 и 3 учатся тому, как стать человеком № 4 и приобрести все знание, которое поможет им в этом изменении. Следующей ступенью являются школы, ще люди № 4 учатся тому, как стать людьми № 5. Нет необходимости для нас говорить о дальнейших ступенях, так как они слишком далеко от нас. Но даже в школах самой низшей ступени начало школьной работы уже имеет в виду определенную подготовку. Никто не может пройти прямо от нелепости обычной жизни к школе. Даже если школа делает все, что возможно для того, чтобы что-то дать человеку, а он не подготовлен, он не знает, как взять это, то ничего не может быть дано.

В. Что значит подготовленное бытие?

О. Прежде всего, необходимо быть готовым для того уровня, с которого можно начать, не только с точки зрения знания, но также с точки зрения бытия. Человек должен понять свое положение; узнать, что он может сделать сам; понять, что он нуждается в помощи; и многое другое. Подготовленное бытие означает, что человек уже должен знать себя до некоторой степени, должен знать свою цель, должен знать ценность своих решений; должно иметь место некоторое исключение лжи самому себе; человек должен быть способен быть искренним с самим собой.

К несчастью, С-влияние очень часто становится В-влиянием, если люди приходят к школе неподготовленными. Возможно, что позднее, спустя продолжительное время, они могут услышать те же слова, которые они слышали, когда они впервые пришли, и открыть в них новый смысл. Тогда это становится С-влиянием. Есть много идей, которые могут стать С-влияниями, если они правильно поняты.

Кроме того, человек может войти в школу только тогда, когда он уже потерял или приготовился потерять по крайней мере некоторую долю своеволия. Своеволие является главным препятствием к вступлению в школу, так как школа означает не только обучение, но и дисциплину. А некоторые люди могут находить дисциплину надоедливой или излишней.

В. Существует ли какая-либо форма экзамена, который нужно пройти, прежде чем вступить в школу?

О. Экзамен является почти непрерывным, он продолжается все время и не только до того, как человек вошел в школу, но и тогда, когда он находится в школе.

В. В чем причина того, что отдельные люди видят возможность изменения, а другие — нет?

О. Причина заключается в тренировке ума. У большинства людей шансы одинаковы, но некоторые накапливают материал и подготовлены к изменению, а другие — нет. Но, даже если они подготовлены, они нуждаются в помощи и должны делать усилия.

В. Могут ли люди желать изменения и находить его невозможным?

О. Иногда сопротивление является слишком большим, например, воображение может быть слишком сильным, и человек несогласен оставить его. Или, как я сказал, иногда магнетический центр может быть сформирован неправильным образом. Имеются люди с двумя или более магнетическими центрами, обращенными в разных направлениях. Они никогда не смогут быть заинтересованы долго в одном и том же. Но если человек имеет правильно сформированный магнетический центр, все эти интересы становятся связанными, и он может быть очень сильным.

В. Вы говорите, что если люди не подготовлены, то С-влияние становится для них В-влиянием. Происходит ли это потому, что им нечем оценить его?

О. Не только вследствие этого, но и потому, что они не ценят идеи, они воспринимают все идеи на одном и том же уровне.

В. Препятствуют ли отрицательные эмоции воспринимать С-влияние?

О. Если у вас много отрицательных эмоций, это образует облако, которое препятствует не только С-влиянию, но даже А-влиянию доходить до вас.

Давно было установлено, что, хотя С-влияния и существуют, человек не может получить их самостоятельно. Это значит, что существует нечто такое, что человек должен преодолеть для того, чтобы понять, а чтобы понять больше, он должен преодолеть что-то еще. Вот почему необходима школа. В школе вы не можете обмануть себя, и вам может быть объяснено, почему вы не понимаете.

Как я сказал, имеется много ступеней школ. Школы, начинающие на обычном уровне жизни, очень элементарны. В них обязательны определенные правила и условия. Если человек забывает их или освобождается от них, он действительно не может рассматривать себя пребывающим в школе.

В. Можно ли быть дисциплинированным в школьной жизни, не будучи дисциплинированным в обычных условиях?

О. Школьная дисциплина основана на понимании — это совершенно другое.

В. Нет ли опасности принимать дисциплину как бегство от ответственности?

О. Тогда человек потерпит неудачу.

В. До какой степени можно развить бытие без школы?

О. Никакое действительное развитие бытия невозможно без школ, или, вернее, оно возможно до некоторой степени, но обычно оно несовершенно. Правильное развитие бытия невозможно без школ, так как человек не может заботиться о себе, человек не может быть достаточно строгим к себе. И вопрос не только в том, чтобы быть строгим — человек просто не может помнить вещи в нужное время, человек забудет или будет делать все наиболее легким способом. Если бы было возможно работать самостоятельно, то школы были бы тогда потерей времени, и системы не являлись бы необходимыми; но так как они существуют, это значит, что без них нельзя обойтись. Человек сам по себе не может иметь никакого плана, никакой системы. Как может он развиваться без плана или системы? Как может быть выполнена любая работа? Как человек может получить необходимое знание, понять свое положение, узнать, что делать? Человек не может получить даже предварительного знания, с которого можно начать.

В. Обязательно ли школы состоят из людей более высокого сознания?

О. Не состоят, мы не можем ожидать этого, но, как я сказал, школа не может начинаться без знания, идущего от людей более высокого разума.

В. Поможет ли мне школа принять решения, которые будут воздействовать на будущее?

О. Все, что я могу сказать, это следующее: то, что вы делаете сегодня, будет создавать завтра, поэтому завтра зависит от того, что вы делаете сегодня. Вы можете изменить будущее сейчас — вот что должно быть понято. В обычной жизни вы не можете что-либо изменить, но когда вы начинаете знать больше, вы имеете больше сил для изменения.

* * *

Не все школы одинаковы. Для одного рода людей необходима школа одного типа, для другого рода людей имеется школа другого типа. Нет универсальной школы — для любых людей. Это приводит нас к вопросу о различных путях. Но, прежде чем говорить о путях, необходимо представить себе, что тысячи лет назад люди пришли к идее о том, что человек может измениться, что он может достичь чего-то, что он не получил. То, чего он может достичь, выражалось различно с различных точек зрения, но общая идея была всегда одна и та же: человек может развиваться, он может достичь чего-то нового. Так были сформированы три пути, соответствующие делению человека на человека № 1, № 2 и № 3.

Первый путь — путь Факира. Это долгий, трудный и ненадежный путь. Факир работает над физическим телом, над подавлением физического страдания.

Второй путь — это путь Монаха. Этот путь короче, более надежен и более определенен. Он требует определенных условий, но больше всего он требует веры, ибо если нет веры, то человек не может быть истинным монахом.

Третий путь — это путь Йоги, путь знания и сознательности.

Когда мы говорим о трех путях, мы говорим об их принципах. В действительности, в жизни они редко встречаются в чистой форме, большею частью они смешаны. Но если вы знаете принцип, то, когда вы проходите школьную практику, вы можете различить, какая практика принадлежит какому пути. Когда мы говорим о йоге, мы в действительности принимаем только джнана-йогу и раджа-йогу. Джнана-йога является йогой знания, нового пути мышления. Она учит думать в различных категориях, не в категориях пространства, времени и причинности. А раджа-йога является работой над бытием, над сознанием.

Хотя во многих отношениях эти пути весьма эффективны, для них характерно то, что наиболее трудным является первый шаг. С самого первого момента вы должны отказаться от всего и делать то, что вам сказали. Если вы сохраняете хотя бы одну небольшую вещь, вы не можете следовать ни одним из этих путей. Поэтому, хотя три пути и являются хорошими во многих отношениях, они недостаточно гибки. Например, они непригодны для нашего современного образа жизни. Факир является преувеличением человека № 1 с сильным преобладанием инстинктивно-двигательного центра. Монах является преувеличением человека № 2 с развитым эмоциональным центром, но с другими — недоразвитыми. Йог является преувеличением человека № 3 с развитым интеллектуальным центром и с другими недостаточно развитыми. Если бы существовали только эти три пути, для нас ничего не осталось бы, ибо мы слишком переучены для этих путей. Но имеется Четвертый Путь, особенный путь, и он не является комбинацией других трех путей. Он отличается от других путей прежде всего тем, что в нем нет никакого внешнего отказа от вещей, ибо вся работа является внутренней. Человек должен начать работу в тех же условиях, в которых он находится тогда, когда он встречает ее, так как эти условия являются наилучшими для него. Если он начинает работать и обучаться в этих условиях, он может чего-то достичь, а позже, если это будет необходимо, будет способен изменить их, но не раньше, чем увидит необходимость этого. Таким образом, сначала человек продолжает жить той же жизнью, что и прежде, в тех же обстоятельствах, что и прежде. Во многих отношениях этот путь оказывается более трудным, чем другие, ибо нет ничего труднее, чем изменить себя внутренне без внешнего изменения.

Далее, в Четвертом Пути первым принципом является то, что человек ничему не должен верить; он должен учиться; поэтому вера не входит в Четвертый Путь. Человек не должен верить тому, что он слышит или что ему советуют, он должен для всего находить доказательства. Только если человек убежден, что что-то является истинным, он может верить этому, но не раньше. Это краткое описание различия между четырьмя путями.

В. Почему вера является ошибкой?

О. Люди верят или не верят, когда они слишком ленивы, чтобы думать. Вы должны выбрать, вы должны быть убеждены. Вам говорят, что вы должны помнить себя, но для вас будет неправильным вспоминать себя так, как вам говорят. Сначала вы должны понять, что не вспоминаете себя, и то, что это означает, а затем, если вы действительно понимаете, что нуждаетесь в этом и хотели бы вспомнить себя, вы сделаете это правильно. Если вы делаете это просто путем подражания кому-либо, вы делаете это неправильно. Вы должны понять, что делаете это для себя, а не потому, что кто-то сказал вам.

В. Предназначен ли Четвертый Путь для человека особого

типа?

О. Да, если хотите, — для типа человека, который не может идти другими путями.

В. Занимает ли это значительно больше времени?

О. Он может быть наиболее коротким из всех, так как в него входит больше знания. Четвертый Путь называется иногда "путем хитрого человека". Хитрый человек знает о трех традиционных путях, но он знает также больше, чем они. Допустим, что люди на всех путях работают для того, чтобы войти в определенное состояние, необходимое для некоторой особой работы, которую они должны выполнять. Хитрый человек создаст это состояние в наикратчайшее время; он должен знать, как сделать это, он должен знать секрет.

В. Каково специальное значение, приписываемое словам "хитрый человек"?

О. Что вы понимаете под хитростью?

В. Отсутствие прямоты.

О. Да, многие вещи не могут быть получены прямо. Эта идея очень широко употребляется в Новом Завете, только там это не называется словом "хитрый". Имеются ситуации, которые столь трудны, что человек не может идти прямо, необходимо быть "хитрым".

В. Может ли любой человек идти Четвертым Путем?

О. Нет, так как он требует понимания и усилий. Человек должен быть подготовлен для совершения усилий.

В. Как мы можем определить, правильный ли мы выбрали путь?

О. По результатам. Вы встречаете систему и начинаете работать. Спустя некоторое время вы должны быть способны определить, получили ли вы что-нибудь от нее или нет. Это не очень трудно. Конечно, в большинстве случаев сначала это будут интеллектуальные приобретения, ибо вы приобретаете новые идеи, новое знание. Но так устроено, что приобретение новых идей в настоящей системе связано с некоторым изменением в понимании, во внимании, в воле и т. д. Невозможно правильным образом получить новые идеи без некоторого изменения.

В. Если четыре пути являются путями, ведущими к одной и той же цели, какой фактор или главное качество является общим

для них?

О. На всех путях сходным является возможность изменения бытия. Если вы подумаете обо всем, что составляет бытие, как об ошибочной работе центров, отождествлении, учитывании, отрицательных эмоциях, отсутствии единства и т. д., вы поймете, что все это может быть изменено на каждом из четырех путей: на пути Факира — путем преодоления физической боли, на пути Монаха — путем создания религиозной эмоции, на пути Йога — путем приобретения знания и работы над сознанием. Пути одинаковы, но люди различны; человек, который может идти по одному пути, не может идти по другому. Имеются четыре определенных категории людей в наше время, в соответствии с которыми делятся пути. Я не говорю, что это всегда так было, но это определенно так в наше время. Это деление связано не так сильно с бытием людей № 1, 2 или 3, как с бытием людей с одним центром, людей с двумя центрами, людей с тремя центрами, людей с четырьмя центрами. Это означает людей, в которых один центр развит полностью, в то время как другие не развиты, или развиты три центра, а четвертый имеет более низкое развитие, или четыре центра развиты более или менее одинаково. Это создает деление на четыре пути.

В. Является ли настоящая система Четвертым Путем?

О. Это неправильная формулировка. Вы можете спросить себя:

"Принадлежит ли настоящая система к пути Факира, к пути Монаха или к пути Йога? Нет, но она может принадлежать к Четвертому Пути". Вы не можете сказать, что настоящая система является Четвертым Путем; Четвертый Путь весьма широк, а эта система сравнительно очень мала.

В. Магнетический центр действует только по отношению к школам?

О. На религиозном пути необходим особый магнетический центр. Магнетический центр, который приводит к школе Йоги или к монастырю, отличен от магнетического центра, который приводит к группе, которая, возможно, ведет к школе Четвертого Пути. С магнетическим центром религиозного пути человек не будет в состоянии работать здесь: люди не будут иметь достаточно инициативы. На религиозном пути они должны повиноваться. На настоящем пути люди должны иметь широкий ум, они должны понимать. В школах Йоги и на религиозном пути можно идти в течение длительного времени без понимания, выполняя только то, что говорят. Здесь же результаты пропорциональны пониманию.

В. Магнетические центры различных людей притягиваются различными идеями? Связана ли с этим начальная точка?

О. Да, они могут быть очень разными, но в отношении к настоящей системе должно быть некоторое подобие магнетических центров, чтобы люди могли работать вместе; потому что в определенные период, класс и обучение люди имеют более или менее одинаковый материал.

В. Охватывает ли Четвертый Путь три других пути?

О. Нет, это ошибочное описание, так как Четвертый Путь не имеет многих вещей, которые входят в первые три пути, и он имеет много других вещей, не входящих в них. Идея Четвертого Пути состоит в том, что он отбрасывает из трех путей все, что является лишним в них, так как, кроме необходимых вещей, три пути имеют другие вещи, которые присутствуют там исключительно через традицию, подражание и т. д.

На Четвертом Пути все стороны, которые могут развиваться, развиваются в одно и то же время, и это делает его отличным от других путей, где вы развиваете сначала одну сторону, а затем идете назад и развиваете другую, затем снова идете назад и развиваете третью сторону. На Четвертом Пути все четыре центра должны быть более или менее живыми, на поверхности, открытыми для получения впечатлений, в противном случае необходима длительная предварительная работа, чтобы открыть их, прежде чем человек может начать.

В. Не является ли Четвертый Путь наиболее трудным вследствие беспрестанного выбора, который необходим в условиях максимальных внешних отвлечении?

О. Это зависит от того, что вы называете наиболее трудным. Три других пути требуют очень важного решения прямо вначале, когда вы в действительности ничего не знаете. Вы должны отказаться абсолютно от всего. Если вы можете это сделать и если имеете другие качества, которые необходимы, вы можете пойти по пути Монаха или по пути Йога, если можете найти школу Монахов или школу Йогов. Но если вы не знаете таких школ и если вы находите, что не можете отказаться даже от малых вещей, тогда, конечно, Четвертый Путь есть единственно возможный путь для вас. Это не вопрос более или менее трудного; это вопрос наиболее возможного. Тогда, если вы подумаете, вы найдете, что возможен только один путь.

В. Имеется ли что-либо в школах Четвертого Пути, равное молитвенному состоянию, и если да, то приходит ли это с самовоспоминанием?

О. Да, на всех путях каждый должен пройти одинаковый опыт, только в различном порядке. Несомненно, самовоспоминание, неотождествление и некоторые другие практики будут давать точно одни и те же личные ощущения, такие, как высокие эмоции религиозного или интеллектуального порядка. Вы помните, что человека сравнивали с домом с четырьмя комнатами. Что означает развитие? Оно означает работу в четырех комнатах, только порядок комнат, в которых человек работает, различен на различных путях. На Четвертом Пути работа происходит сразу во всех четырех комнатах.

В. Является ли настоящая организация школой?

О. Это интересный вопрос: можем ли мы называть себя школой? До некоторой степени можем, так как мы приобретаем некоторое знание, и в то же время учимся, как изменить наше бытие. Но я должен сказать в отношении этого, что в начале нашей работы в Петербурге в 1916 году нам дали понять, что школа, в полном смысле слова, должна состоять из двух ступеней, то есть, она должна иметь в себе два уровня: один уровень, где люди №№ 1, 2 и 3 учатся, как стать № 4, и другой уровень, где люди № 4 учатся, как стать человеком № 5. Если школа имеет два уровня, она имеет больше возможностей, так как двойная организация такого рода может дать большее разнообразие опыта и сделать работу более быстрой и более надежной. Таким образом, хотя в некотором смысле мы можем называть себя школой, лучше применять этот термин для более большой организации.

В. Правильно ли я понял из того, что вы сказали, что это не есть школа в точном смысле?

О. Для некоторых людей она может быть школой, для других — нет. Это всегда так. Она не может быть определена и не может быть одинаковой для всех.

В. Если это еще не школа, то что может сделать ее таковой?

О. Только работа ее участников над своим собственным бытием, понимание принципов школьной работы и дисциплина некоторого весьма определенного рода. Если мы хотим создать школу, так как мы пришли к заключению, что мы не можем изменить себя без нее, мы должны принять участие в создании школы. Это есть метод Четвертого Пути. На религиозном пути школы уже существуют, но здесь, если мы хотим школу, мы должны принять участие в ее создании. Но сначала вы должны учиться. Когда вы достаточно узнаете, вы будете знать, что делать.

В. Вы сказали, что можно научиться, как бежать, только у тех, кто бежал прежде?

О. Совершенно верно — в аллегории о тюрьме. И это значит, что школа может начаться только от другой школы. Настоящая система может иметь ценность только в том случае, если она идет от высшего разума. Если же у нас есть причина для того, чтобы считать, что она идет только от обычного разума, подобного нашему, тогда у нее не будет особой ценности и нам нечего от нее ожидать. Тогда лучше сесть и написать свою собственную систему.

В. Будет ли возможно в школе каждому двигаться вперед от № 4 к № 5, или это только для немногих?

О. В принципе нет ограничения. Но вы должны понять, что имеется громадная разница между человеком № 4 и человеком № 5. Человек № 4 есть человек, который приобрел постоянный центр тяжести, но во всем остальном он является обычным человеком. Человек № 5 очень отличается от него. Он уже имеет единство, постоянное "я", третье состояние сознания. Это значит, что он пробужден, он может всегда помнить себя, когда нуждается в этом, и в нем работает высший эмоциональный центр, дающий ему много разных сил.

В. Что хуже: не быть способным продолжать идти дальше с настоящей системой или не начинать совсем?

О. Если вы начали, никто не может остановить вас, кроме вас самих.

В. Как можно примирить это с тем, что вы сказали о том, что бытие не гарантировано?

О. Это зависит от вашей работы. Как могу я гарантировать вашу работу? То, что мы можем получить, зависит от наших собственных усилий, и каждый должен работать на свой собственный риск. Но спустя некоторое время человек начнет видеть, что получил то, чего никогда не имел прежде. Таким образом, постепенно он может стать более уверенным.

В. Что изучает школа?

О. Она изучает возможность развития внутренних качеств в человеке. Она начинает с идеи того, что не все качества могут быть развиты в равной мере. Для того, чтобы были развиты эти определенные качества, другие качества должны быть обузданы, а некоторые должны исчезнуть. Допустите, что вы имеете сотню качеств. Из них, допустите, тридцать могут развиться, а семьдесят не могут. Тогда вы должны обуздать эти семьдесят, чтобы те тридцать могли развиться. А в школах люди получают определенные знания о том, какие качества могут и какие не могут развиться, какие условия благоприятны, как обуздать некоторые качества, как развить другие качества. Различные школы обучают различными путями. Например, школа настоящего типа говорит просто: развивайте только сознание и все остальное будет добавлено в вас; и для этого нужно бороться с отрицательными эмоциями, ложью, отождествлением, учитыванием, воображением и т. д.

В. Вы сказали, что мы должны все проверять, но если мы можем знать только то, что испытали сами, не ограничивает ли это нас в этом маленьком мире?

О. Мы знаем не только то, что испытываем сами; мы знаем то, что испытали другие люди. Полной идеей школы является изучение на основании опыта других людей, не таких людей, как мы, но людей высшего разума, иначе не может быть никакой школы. Если школа ограничена только тем, что мы знаем сами, тогда это не школа.

В. Не заставляет ли нас искать школу вера в то, что там существует нечто сверх того, что мы знаем?

О. Имеется много вещей сверх того, только мы должны понять, что наша возможность познания, действительного познания, весьма ограничена в настоящих условиях. Мы можем формулировать задачи, можем создавать теории, но не можем находить ответы на них, или можем находить только теоретические ответы, так что один ответ является столь же хорошим, как и другой. Но мы можем надеяться и ожидать, что если изменим наше состояние сознания и усовершенствуем наш внутренний механизм, мы, возможно, будем знать больше.

В. Стоит ли школа за самопосвящение?

О. Что значит самопосвящение? Все это слова. Что значило бы быть посвященным в китайский язык? Это означало бы изучить его, быть обученным. Вы не можете быть посвященным в китайский язык путем возложения рук на вас. Посвящение есть работа. Двое людей могут быть в одной и той же школе, и для одного это будет школа одного уровня, а для другого — школа другого уровня. А для третьего она может не быть школой вообще. Это зависит от того, насколько глубоко человек находится в ней. Наивысшая школа может быть на очень низком уровне, и одна и та же школа может быть на различных уровнях, в зависимости от людей в ней. Это требует работы и требует помнить о цели.

В. Если школы столь важны, почему тогда они не имеют большего влияния в мире?

О. Школы могут действовать только через людей, заинтересованных в них. Они не могут сделать ничего, если они окружены равнодушными людьми. Возможность школ влиять на жизнь обусловлена общим отношением к школам. Чтобы иметь влияние, школы должны иметь людей, которые заинтересованы и которые будут повиноваться. Но это должно идти снизу, это не может создаваться школами. Школы могут бросить в мир В-влияния, но если люди не заинтересованы в них, школы ничего не могут сделать. Они не могут применять насилие.

В. Может ли школа что-то потерять путем раскрытия своего знания?

О. Школа может потерять многими различными путями. Мы подойдем к этому вопросу позднее. Это зависит от того, кому она дает знание. Если она только дает и ничего не получает, она, конечно, будет терять. Если человек имеет деньги и начинает давать их всем, заслуживают ли они этого или нет, он потеряет деньги.

В. Вы сказали, что если мы нуждаемся в школе, мы должны принять участие в ее создании. Как мы можем сделать это?

О. Мы должны помнить, что уровень школы зависит от уровня бытия людей, составляющих ее. Если нет достаточного количества людей с магнетическими центрами, тогда никакой школы быть не может. Но простое посещение лекции и восприятие того, что слышит каждый, не показывает наличия магнетического центра.

В. Будет ли распространение идей школы и языка школы среди других людей какой-либо помощью с точки зрения школы?

О. Идеи не могут быть распространены в правильном виде — это важно понять. Было бы очень хорошо, если бы это могло быть сделано, но это невозможно. Слова остались бы, но сами идеи были бы различны. Если было бы достаточно распространять их, зачем были бы необходимы школы? Язык распространится сам, может быть, даже при нашей жизни, но идеи войдут в общее употребление в неправильной форме. Например, не было бы различия между "деланием" и "случаем".

В. Мы говорим о школах и различных уровнях. Не слишком ли это запутанно? Что означают более высокие уровни?

О. Почему вы находите идею о более высоких уровнях запутанной? Например, мы можем понять эту идею уровней совсем просто в отношении к самим себе: применяя все наши умственные способности, мы можем думать только на определенном уровне, но если бы мы могли применить высшие центры, например, высший эмоциональный центр, который уже требует более или менее полного самовоспоминания, тогда, конечно, о том же предмете мы могли бы думать совершенно по-другому и найти значительно больше связей в вещах, которых не замечаем в настоящее время. Это показывает различные уровни мышления, и иногда мы действительно имеем проблески более высокого уровня мышления, так что можем иметь некоторый материал для наблюдения, ибо даже теперь можем думать различно об одном и том же предмете.

Что же касается различных уровней людей, то мы встречаемся с результатами работ людей, принадлежащих, очевидно, к более высоким уровням; мы не можем сказать, что опыт нашей обычной жизни ограничивается результатами работы людей, подобных нам самим. Возьмите Новый Завет, а также работы по искусству, эзотерические рукописи, христианскую литературу и т. д., которые, очевидно, не могут принадлежать обычным людям. Существование людей более высокого развития — не воображение, не гипотеза, но реальный факт. Поэтому я не понимаю, почему это смущает вас; я не вижу, как можно думать, не распознав этот факт. Это определенный факт, что люди живут не только на том уровне, на котором находимся мы, но могут существовать на различных уровнях.

С этой точки зрения человечество можно рассматривать, разделенным на четыре концентрических круга. Три внутренних круга именуются Эзотерическим, Мезотерическим и Экзотерическим. Четвертым является внешний круг, где живут люди №№ 1, 2 и 3. Школы действуют, как ворота, через которые может пройти человек № 4, находящийся между внешним и Экзотерическим кругами. Человек № 5 принадлежит к Экзотерическому кругу, человек № 6 — к Ме-зотерическому, и человек № 7 — к Эзотерическому, или сокровенному кругу. Внешний круг именуется также кругом смешения языков, ибо в этом круге люди не могут понимать друг друга. Понимание возможно только во внутренних кругах.

Все это означает, что имеются степени. Человек, живущий во внешнем круге, находится под влиянием закона случая или, если он имеет сильно выраженную сущность, его жизнь больше управляется законами его типа или законами судьбы. Но когда человек начинает работать над сознательностью, он приобретает направление. Это означает изменение, возможно, неощутимое, но, тем не менее, космическое изменение. Только индивидуальное усилие может помочь человеку пройти из внешнего круга в Экзотерический круг. То, что относится к человеку внешнего круга, не относится к человеку, начинающему работать. Он находится под влиянием других законов, или, вернее, другие законы начинают касаться человека, начинающего работать. Каждый круг находится под влиянием различных законов.

БЫЛО БЫ ХОРОШО, ЕСЛИ БЫ ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ ВЫ пытались суммировать в своем уме то, что вы слышали до сих пор; так как, спустя некоторое время после посещения лекций и бесед, человек начинает забывать хронологию идей, а важно помнить порядок, в котором они даются.

Из всего, что вы слышали, наиболее важной идеей является та, что с определенным знанием и определенными усилиями человек может развиться, он может завершить себя. Развитие человека, если это процесс (это вообще не обязательно), проходит через некоторые определенные стадии и ступени. Если вы обратитесь к началу, вы вспомните, что было сказано об отсутствии сознания в человеке, и тот факт, что когда человек понял это, это понимание дает ему возможность приобретения сознания, и вы увидите, что это и есть направление, в котором человек может развиваться. До тех пор, пока он не понял, что является просто машиной и что все процессы, протекающие в нем, являются механическими, он не может начать изучать себя, ибо это понимание является началом самоизучения. Изучение должно начаться с понимания того, что мы не обладаем самосознанием, что мы не можем осознать себя в моменты действия или мысли. Это первый шаг. Вторым шагом является понимание того, что мы не знаем себя, не знаем нашу машину, и как она работает. А следующим шагом является понимание того, что мы должны овладеть методами самоизучения. Мы наблюдаем себя всю нашу жизнь, но не знаем, что значит самонаблюдение. Действительное самонаблюдение должно быть основано на фактах.

Таким образом, одним из первых вопросов является: как помнить себя, как стать более сознательным? Недостаточно допускать это отсутствие сознания в себе; нужно увидеть это в фактах, проверить это личным наблюдением.

Мы не представляем себе, что такое сознание и что оно заключает в себе. Если бы нам удалось стать сознательными хотя бы на полчаса, мы могли бы увидеть удивительные вещи и научиться невероятно многому. Таким образом, сознание является целью само по себе, благодаря тому, что оно дает, и оно означает также шаг в направлении объективного сознания.

Необходимо сказать немного об этом, о том, что подразумевается под четырьмя степенями сознания, которыми человек может обладать. Если мы возьмем это с точки зрения познания истины, тогда во сне мы не можем узнать разницу между тем, что истинно и что не истинно. Все вещи, которые мы видим в снах, выглядят похожими друг на друга. В бодрствующем состоянии мы уже имеем больше шансов распознать разницу между вещами: форма вещей определяется нашим зрением, поверхность вещей — прикосновением, и, до некоторой степени, мы можем ориентировать себя путем восприятия наших органов чувств. Таким образом, имеется объективный элемент, но сами мы остаемся субъективными к себе. Когда мы становимся самосознающими, мы становимся объективными к себе, а в объективном сознании мы можем знать объективную истину обо всем. Таковы степени сознания.

В. Должны ли мы изменить наше знание, чтобы увидеть вещи такими, какими они являются в действительности, и узнать истину?

О. Нет, в теперешнем состоянии сознания мы не можем подойти к вещам, какими они являются; мы должны изменить наше состояние сознания. Но мы можем уничтожить некоторые наслоения лжи. Вещи окружены ложью. Мы можем снять одну, две или три кожи и подойти ближе к реальности.

В. Мне не ясно, что значит высшее сознание. Как я могу думать об этом?

О. Мы поймем возможность высшего сознания тогда, когда поймем, что мы вообще не сознательны. Мы сознательны только в редкие моменты, которые не контролируем. В настоящее время мы находимся в двух состояниях — во сне и в полубодрствующем состоянии.

Теоретические сравнения состояний сознания и словесные описания не помогут; но когда мы начнем пробуждаться, мы поймем то состояние, в котором находимся в настоящее время. Необходимо находить моменты самовоспоминания, и тогда, в эти моменты, вы увидите разницу. Изучая себя, вы увидите, что можете быть весьма близки ко сну или можете быть близки к самосознанию. Таким образом, изучение начинается с изучения этих различных состояний

в себе. Например, когда мы принимаем себя за одно или не думаем об этом, — тогда мы близки ко сну. Но когда мы начинаем делить себя и узнавать, что в каждый момент говорит только одно “я” или одна группа “я”, тогда мы ближе к самосознанию, ближе к объективным фактам.

Имеются различные пути изучения сознания в себе. Вначале приходит понимание того, что человек не может быть сознательным, когда он хочет этого. Наилучшим временем, чтобы понять это, является время после того, как вы что-то сказали или сделали. Допустите, что вы говорили о некотором важном деле или писали письмо, тогда спросите себя: “Был ли я сознателен в то время?”. Кроме этого, вначале приходит понимание того, что вы не одно “я”, а имеете много различных “я”.

В. Как мы можем распознавать, являемся ли мы самосознающими?

О. Вы будете знать; это совершенно особое ощущение. Когда вы попытаетесь быть сознательными в течение одного момента, а затем сравните его с другим моментом, когда не пытаетесь быть сознательным, вы увидите разницу. Это нельзя описать. В один момент вы сознаете себя, в другой момент не сознаете себя:

вы что-то делаете, говорите, пишете — и вы не являетесь сознательными.

Только вы должны помнить, что было сказано в самом начале, — мы должны изучать не только состояния сознания, но также препятствия к приобретению сознания. Таким образом, мы должны изучать их, а затем удалять их. Все эти препятствия находятся в нас самих. Мы не можем изменить внешние обстоятельства, мы должны принять их такими, какими они являются, и изменяться внутренне в этих обстоятельствах.

В. Если вы наблюдаете себя в течение одного момента, являетесь ли вы сознательным в этот момент?

О. Не обязательно; это может быть совершенно механическим. Но если вы сознательны в то время, когда наблюдаете, линия вашего внимания будет походить на две стрелки: одну, показывающую внимание, направленное на ту вещь, которую вы наблюдаете, и другую — на себя.

В. Я не могу понять связь между самонаблюдением и самовоспоминанием. Как начать, что делать?

О. Самовоспоминание есть попытка осознать себя. Самонаблюдение всегда направлено к некоторой определенной функции: либо вы наблюдаете ваши мысли, либо движения, либо эмоции, либо ощущения. Необходимо иметь определенный объект, который вы наблюдаете в себе. Самовоспоминание не делит вас, вы должны помнить целое, это просто ощущение “я”, самого себя. Они могут прийти вместе, особенно на более поздних стадиях, и тогда вы

будете способны делать то и другое в одно время — наблюдать нечто определенное, или распознавать в себе проявления, и помнить себя; но в начале обе эти вещи различны. Вы начинаете с самонаблюдения — это нормальный путь — и через самонаблюдение вы поймете, что не помните себя. Когда вы поймете это и то, что в очень редкие моменты вспоминаете себя, тогда любой человек, который не является определенно предубежденным, будет способен понять, что возможно увеличить эти моменты самовоспоминания. И тогда вы попытаетесь сделать это.

В. Мне трудно решить, действительно ли я наблюдаю себя или только вспоминаю вещи впоследствии.

О. Вначале нет особой необходимости беспокоиться о том, самонаблюдение это или самовоспоминание; делайте только то, что вы можете: либо наблюдайте в определенный момент, либо вспоминайте это немедленно, либо вспоминайте спустя некоторое время. Но позднее вы будете улавливать особые моменты, когда сможете сознавать себя именно в тот момент, когда вещи случаются. Это будет самовоспоминание.

В. Откуда вы знаете о чудесных результатах, которые будут сопровождать самовоспоминания?

О. Вы видите, это связано со всей идеей развития, с возможностью изменения бытия. Это одна из первых вещей, которую мы должны понять: что человек не ограничен оставаться таким, каким он является; он может измениться. Существуют различные категории человека, которые могут быть достигнуты после длительной и упорной работы. Если мы сможем быть более сознательными, это заставит работать высшие центры. Функционирование высших центров будет во многом удивительным. Идея самовоспоминания входит во многие системы и учения школ, но она находится не там, где следует, она никогда не становится на первое место. Но настоящая система говорит, что вы не помните себя и что если вы поймете, что не помните себя, то будете способными чего-то достичь. Самосознание является наивысшим возможным изменением, так как в обычных условиях жизни никто не сознает себя, и все же люди не понимают этого. Все сидящие здесь, если они спросят себя искренне, сознают ли они себя, должны ответить отрицательно. Никто не сознает себя. Вся идея состоит в том, чтобы сознавать себя на этом месте, в данный момент. Это есть начало, ибо каждый должен начать где-то. Позднее это может принимать различные формы, многие другие вещи могут быть включены сюда.

Невозможно описать это: это материал для наблюдения и изучения. Описания не помогут, каждый должен упражняться. Обычно никто не вспоминает себя, никто не сознает себя. Это обычное состояние человеческого бытия, человека-машины. Но если он

знает об этом, если он понимает это и думает об этом, самовоспоминание становится возможным. Только вначале самовоспоминание приходит очень медленно, и оно очень мало, с длительными промежутками отсутствия самовоспоминания.

В. Является ли существенной чертой самовоспоминания обычное состояние настороженности ума?

О. Нет, вы не можете понять это таким образом. Это очень узкое понятие. Это особое состояние, более отличное от нашего настоящего сознания, чем настоящее состояние отличается от физического сна; но даже сравнение сна с обычным состоянием дает вам некоторую возможность понимания разницы. Когда вы спите, ваш мир ограничен ощущениями, но когда вы пробудились и находитесь в объективном мире (хотя вы видите этот мир в субъективных категориях), он значительно менее ограничен. Но, когда вы поймете, что это не есть полное пробуждение, что вы пробудились менее чем наполовину, вы поймете, что, пробудившись полностью, вы найдете себя в еще более богатом мире и увидите и поймете многие из его характеристик, которые в настоящее время проходят незамеченными.

В. Я хочу знать, можно ли ожидать, что самовоспоминание, по меньшей мере в ранней стадии, состоит из бесплодной остановки внимания на чем-то ином, чем на себе?

О. На ранней стадии это может быть только пониманием того, что вы не помните себя. Если мы поймем, как мало сознаем себя и насколько кратковременны моменты, когда мы сознательны, когда мы понимаем это, чувствуем это и осознаем, что это значит, тогда мы можем понять, что значит самовоспоминание. Если вы поймете важность этого факта и все, что он заключает в себе, он не будет бесплодным. Но если вы не поймете его, вы совершенно правы, он будет бесплодным. Тогда это будет просто странным упражнением, которое никуда не ведет.

В. Приходит ли самовоспоминание автоматически, когда вы понимаете, что не помните себя?

О. Это и есть самовоспоминание. Вы не можете сделать следующий шаг без понимания того, где находитесь. Это есть один и тот же процесс, одна и та же вещь. Чем больше вы понимаете, как неприятно и опасно быть машиной, тем больше у вас возможности измениться.

В. Как?

О. Всегда имеется нечто, что мы можем делать в некоторые моменты. Вы должны знать эти моменты, узнать, что делать и как. Мы изучаем двери. Самовоспоминание есть дверь. Если понимание того, что мы не помним себя, становится непрерывным, тогда мы можем вспомнить себя. Ежедневно вы можете находить время для понимания того, что не помните себя; это постепенно приведет

вас к самовоспоминанию. Я не имею в виду помнить, что вы не вспоминаете себя, но понять это.

Я повторяю, бесполезно смотреть на определения, они делают понимание только более трудным. Что действительно полезно для понимания, это сравнение различных степеней внутри нашего обычного состояния, ибо даже в нашем обычном состоянии относительного сознания имеются различные степени, различные уровни: мы можем быть ближе к пробуждению и дальше от него. Мы можем увидеть столь огромные различия в себе, когда мы действительно научимся наблюдать, это покажет нам возможности, которые мы имеем. Это единственное, что несомненно. Мы всегда движемся между двумя берегами — между сном и бодрствованием. Движение ближе к одному берегу или ближе к другому создает две различных возможности: одна есть развитие, другая — упадок.

В. Вы просили нас не принимать ничего на веру. Знаете ли вы, что более высокие состояния сознания действительно были достигнуты?

О. Да. Прежде всего вы можете найти много описаний в литературе о том, как мистики и религиозные люди пришли к тем же вещам. Сходство описаний этих опытов является наилучшим доказательством. Люди различного рода в различных странах, с разницей в тысячи лет, живущие в различных условиях, пришли к такого же рода опыту различными путями. Затем вы можете найти много людей, имеющих личный опыт такого рода, доказывающий, что существуют совершенно различные состояния восприятия и реакции. Таким образом, это не гипотеза.

В. Недавно со мной произошел странный случай. Я разговаривал с кем-то и пытался осознать себя. Внезапно я увидел своего друга очень ясно и понял, что до этого я не видел его вообще.

О. Это очень хорошее наблюдение; это действительно случается таким образом. Когда вы попытались осознать себя, на момент вы стали сознательным и увидели вещи, которые вы никогда не видели прежде. Если бы вы смогли сохранить это сознание в течение, скажем, десяти минут, вы увидели бы многие вещи, которые изумили бы вас. Мы смотрим нашими глазами и не видим; но если мы становимся сознательными, мы начинаем видеть вещи, о которых не имеем представления. Это вполне нормально, если только вы не допускаете воображению входить сюда.

В. Происходит ли внезапное изменение или озарение при работе с сознанием в настоящей системе?

О. Внезапное? Нет. Что значит внезапное? Дело в том, что в процессе роста единства, когда этот процесс продолжается длительное время, в какой-то затруднительный момент вы можете почувствовать по-другому. Это может выглядеть внезапным, но в действительности это не так. Это результат предыдущих усилий.

В. Если потенциальность объективного сознания является нормальным условием для человека, почему же могут развиваться только немногие?

О. Когда вы пытаетесь сделать первый шаг к объективному сознанию, которого достигает самосознание, и вы видите, как трудно это сделать и как много сил действует в вас против этого, как много имеется препятствий, вы не будете сомневаться в том, что только немногие могут достичь этого, что это возможность, но очень отдаленная возможность. Имеется слишком много препятствий — леность, лживость, инертность. Мы любим спать.

В. Как и почему пришел человек к тому, чтобы быть этим существом ложных ценностей?

О. Что вы подразумеваете под ложными ценностями? Это относительное понятие: с одной точки зрения они могут быть ложными, а с другой — истинными. Вы можете узнать только для себя, является ли развитие человека абстрактной идеей или истиной. Вы должны сами прийти к той или другой точке зрения. Если вы осознаете, что изменение возможно только через пробуждение, тогда оно становится фактом, так как вы сможете увидеть небольшие степени пробуждения в себе.

В. Если человек не вспоминает себя, значит ли это, что он не имеет сознания?

О. Вы не вспоминаете себя; не человек, но вы. Если вы пытаетесь и не достигаете, это не значит, что вы не имеете сознания, а лишь то, что имеете его недостаточно. Только ваш собственный, хотя и ограниченный, опыт может показать степень сознания.

Когда мы употребляем слово “самосознание”, мы подразумеваем некоторую степень, которая выше нашего обычного количества сознания. Мы имеем некоторое количество сознания, но оно недостаточно для выхода из нашего состояния. Если бы у нас не было понижений сознания, мы бы оставались такими, какими мы являемся.

В. Как возможно распознать самовоспоминание, если мы когда-либо получим его?

О. Сначала должно быть понято умом, что это значит и что значило бы иметь его; а затем должно быть понято, что всякий может быть на различных расстояниях от него. Допустите, что человек не уверен, но расстояние между состоянием самовоспоминания и вашим состоянием меняется, и спустя некоторое время вы понимаете, что в один день оно равно пяти тысячам миль, а в другой день — только трем тысячам миль. Существует различие. Мы не можем говорить о нескольких степенях в одно и то же время, мы можем говорить только о ближайшей степени, которую можем создать.

В. Я хочу узнать о следующей степени.

О. Это материал для наблюдения. Вы хотите наклеить на них ярлыки, но вы не можете, они все время меняются. В один момент это почти самосознание, в следующий момент вы спите. Вы должны наблюдать и видеть результаты. В одном состоянии вы можете понять некоторые вещи, в следующем — не можете. В одном состоянии вы отождествляетесь, в другом имеете контроль; чем больше контроля, тем ближе вы находитесь к самосознанию. Разговор не может многого сделать, он будет оставаться формальным. Необходимо коснуться эмоционального центра, и вы можете сделать это только путем испытания различных вещей. Работа не является простой: с самого начала вы должны пытаться делать невозможные вещи — невозможные в том смысле, что они не случаются сами по себе. Не может существовать учебника, указывающего, чем и когда вам заниматься.

В то же время вопросы о самовоспоминании всегда должны задаваться, так как в течение длительного времени возможны многие ошибки относительно него. Таким образом, эти вопросы никогда не должны подавляться, ибо они наиболее важны.

В. Имеется ли связь между самовоспоминанием и пробуждением? О. Самовоспоминание — это метод пробуждения. То, что вы делаете в настоящее время, является только подготовкой, только изучением метода. Вы должны делать столько, сколько вы можете в вашем теперешнем состоянии; затем, когда ваше внутреннее положение изменится, вы будете способны применить весь опыт, который теперь приобретаете. Но достичь реального значения самовоспоминания возможно только в очень эмоциональных состояниях. Так как вы не можете создать эти эмоциональные состояния, вы не можете знать, что такое самовоспоминание, но можете подготовиться к этому опыту; затем, когда оно придет, вы будете знать, как поступить с ним. Для самовоспоминания необходима очень высокая эмоциональная энергия. В настоящее время вы только практикуетесь, но без этой практики вы никогда не приобретете реального состояния.

В. Когда вы говорите “спящий” и “бодрствующий”, имеется ли между ними определенная граница?

О. Нет, они являются преходящими состояниями. В то же время имеется граница, за которую мы никогда не переходим. В. Является ли это вопросом тренировки? О. Это больше тренировка ума. Мы должны научиться думать другим образом и, главным образом, думать более практически. Как правило, мы не думаем практически — мы думаем большей частью о вещах, которые не касаются нас.

В. Является ли тогда самовоспоминание функцией интеллектуального центра? Оно ведь проявляется благодаря интеллектуальному усилию.

О. Самовоспоминание — это начало и центр настоящей системы, и наиболее важная вещь для понимания. Вы не можете описать

его как интеллектуальное действие или интеллектуальную идею Вы должны начать изучать, что означает самовоспоминание интеллектуально, но в действительности оно не интеллектуально так как является моментом воли. Необходимо помнить себя не в спокойный момент, когда ничто не случается, но когда вы знаете что делаете что-либо неправильно - и не делать этого. Например, когда вы являетесь отождествленным, вы должны быть способны почувствовать и затем остановить это, и в то же время вспомнить себя, осознать, что делаете это, что механичность заставляет вас отождествляться и что вы останавливаете это. Это будет самовоспоминание.

В. Как можно начать практиковать самовоспоминание? О. Вы помните, я давал пример изменения степеней света в комнате с пишущей машинкой. Машинистка может быть принята в качестве интеллектуального центра, а свет - в качестве сознания Только в случае сознания имеется некоторая связь между всеми центрами, ибо при полном свете не только один, но все центры работают различно. Действительное самовоспоминание требует эмоции но мы не имеем контроля над эмоциональным центром Таким образом, посредством некоторого понимания мы можем заставить интеллектуальный центр, над которым имеем некоторый контроль, работать в темноте, как будто бы при свете, и это будет вырабатывать самовоспоминание. Самовоспоминание означает форму мышления или интеллектуальной работы, которая соответствует пробуждению, и, таким образом, вводит момент пробуждения

Затем, когда человек пробуждается на один момент, он понимает что обычно он спит, что он не сознателен и как это опасно Чем больше вы вкладываете в пробуждение, чем больше понимаете его тем лучше будут результаты. Если вы поймете, что вы теряете вследствие того, что не вспоминаете себя, и что приобретаете благодаря самовоспоминанию, у вас будет большой стимул для создания усилий к нему. Вы увидите, что отсутствие самовоспоминания подобно крепкому сну в самолете высоко над землей Это и есть наше положение, но мы не желаем понять этого Если человек понял это, тогда, естественно, он будет делать усилия пробудиться. Но если он думает, что просто сидит спокойно в кресле, и ничего особенного не случается, он будет думать что нет вреда во сне.

В. Что значит придать мыслям форму, в которой они будут соответствовать пробуждению?

О. Как я сказал, мысли являются единственной вещью которую мы можем контролировать. До некоторой степени мы можем контролировать движения, но в обычных условиях, без специального обучения, мы ничего не можем сделать с движениями. Что касается мысли, то прежде всего мы должны выбросить все мысли, связанные

с отождествлением, и думать об идеях настоящей системы. Это подготовка для самовоспоминания, так как в каждом пункте системы мы приходим к необходимости вспоминать себя. Если вы не можете помнить себя, попытайтесь оживить идеи настоящей системы в своем уме. Вся система в целом, изучение человека и Вселенной, — все помогает самовоспоминанию. Такое размышление само по себе будет напоминать вам и создавать внутреннюю атмосферу для самовоспоминания. Но сначала мы должны устранить все мысли, стоящие на пути. Если на этой стадии вы не можете контролировать ваши мысли, вы ничего не сможете сделать в дальнейшем. Вы можете не контролировать ваше настроение, или ваше воображение, или вашу ложь, но вы должны контролировать ваши мысли. В спокойные моменты вы должны быть способны видеть, когда ошибаетесь. Если вы не можете сделать это, значит, вы все еще не начали; но рано или поздно человек должен начать.

В. Будем ли мы, каждый из нас знать, что стоит на нашем пути?

О. Да, конечно, все должны знать. Это обычно связано с некоторой формой отрицания, или лености, или страха.

В. Я все еще не вижу, что значит пытаться и думать, как мы думали бы, если бы были более сознательными.

О. Пытайтесь вообразить себя сознательными — это было бы правильным применением воображения. Мы развиваем силу воображения абсолютно неправильным я бесполезным образом, который всегда создает затруднения для нас. Но теперь, в виде исключения, попытайтесь применить ее и вообразить себя сознательным. Попробуйте думать, как вы стали бы действовать, думать, говорить и т. д.

Сначала самовоспоминание является усилием в отношении функций. Вы начинаете вспоминать себя просто путем формирования ваших умственных процессов некоторым образом, и это вызывает моменты сознания. Вы не можете работать над самим сознанием:

вы можете сделать одно или два судорожных, но не постепенных усилия. Но вы можете сделать усилия над мыслями, и таким образом можете работать над сознанием окольным путем. Это наиболее важная часть метода. Попытайтесь понять разницу между воспоминанием себя таким образом и состоянием сознания. Это тот же умственный процесс, который вы употребляете во всем, в чтении, писании и во всем, что вы делаете, поэтому имеете некоторый контроль над ним. Даже если мы вложим в самовоспоминание то же количество энергии, которое вкладываем в изучение иностранного языка, мы достигнем некоторого количества сознания. К сожалению, мы не хотим вложить даже такое количество энергии в него; мы думаем, что эти вещи должны прийти сами собой, что достаточно попробовать один раз — и это должно

прийти. Самовоспоминание требует усилия, поэтому, если вы продолжаете делать эти усилия, моменты сознания будут приходить более часто и становиться продолжительнее. Затем, постепенно, самовоспоминание перестанет быть чисто интеллектуальным — оно будет иметь пробуждающую силу.

В. Чем будет тогда самовоспоминание — эмоцией или ощущением? О. Эмоция есть функция и ощущение есть функция, но самовоспоминание не является таковой. Оно является попыткой создать в себе состояние сознания без какого-либо отношения к функциям. С самого начала мы должны понять, что функция является одной вещью, а состояние сознания — другой. Вы находитесь сейчас в некотором состоянии сознания, и, пытаясь вспомнить себя, вы пытаетесь приблизиться к третьему состоянию сознания. Вы делаете это путем некоторой перестройки. Вы перестраиваете некоторую форму мышления в ту, которую имеете в высших состояниях сознания. Вы не можете сохранить сознание до тех пор, пока ваши мысли не будут иметь некоторой формы. Это совсем просто: вы помните пример линии внимания с двумя стрелками? Внимание направлено как на меня, так и на вещь, которую я вижу. Это двойное внимание является формой мышления, соответствующей другому состоянию сознания. В. Не является ли само воспоминание состоянием сознания? О. Его можно рассматривать таким образом. В то же время оно может быть принято в качестве метода для вызывания самосознания. В. Каково отношение мысли к сознанию? О. Очень трудно ответить на это кратко. Мысль есть механический процесс, она может работать без сознания или с очень малым сознанием. И сознание может существовать без ощутимой мысли.

В. Если самовоспоминание может быть принято либо как состояние сознания, либо как метод для вызывания его, имеются ли различные виды самовоспоминания? Осуществлялось ли это посредством различных качеств мысли?

О. Помимо размышления необходимо делать многое, — нужно делать усилия. Это не только мышление. Различие только в том, что сначала мы можем делать очень мало. Мы должны начать оттуда, где мы находимся. Затем, если мы продолжаем, самовоспоминание будет постепенно становиться более эмоциональным. Различие создают не различные качества мысли, а различные качества усилия и лежащее в основании понимание. Самовоспоминание является эффективным только в том случае, если кто-либо понимает, что он не вспоминает себя, но что он может вспомнить себя.

В. Не является ли акт направления внимания методом изменения состояния сознания?

О. Некоторый контроль внимания необходим даже в обычной жизни. Но внимание может быть отвлечено, или оно может контролироваться, а это имеет совершенно различное значение.

В. Я понял, что мы обладаем контролем наших мыслей в смысле остановки некоторых видов мышления. Но я никогда не слышал прежде о конструировании наших мыслей.

О. Мы имеем силу не только не думать, но также думать о том или ином. Таким образом, мы можем делать и то, и другое:

мы можем удалить бесполезные мысли и можем также поставить в центр нашего мышления понимание “я” — “я здесь”, “я думаю”.

В. Почему случай или глубокое кризисное состояние ведут к самовоспоминанию?

О. Всякого рода эмоциональный момент, эмоциональное потрясение заставляет вас осознать “я есть”. Вы представляете себе это без какой-либо теории, стоящей за этим: если вы оказываетесь в весьма неожиданном месте, появляется чувство “я” и “здесь”;

когда вы находитесь в необычных обстоятельствах, это всегда напоминает вам о вашем существовании. Но в привычных условиях мы всегда забываем об этом.

В. Является ли самовоспоминание единственной силой, которую настоящая система предлагает нам?

О. Это единственный путь достичь всего остального, так как это первая вещь, которой нам недостает. Мы всегда забываем себя от одного момента до другого, и это состояние должно быть изменено. Каждый должен вспомнить себя — это начало и конец всего, так как когда человек имеет это, он имеет все.

В. Какое различие в значении внимания и сознания?

О. Внимание может быть рассмотрено как элементарное начало сознания — первая ступень. Это не есть полная осведомленность, ибо оно направлено только по одному пути. Как я сказал, сознание требует двойного внимания.

В. Какова цель достижения этого высшего сознания? Жить более полно?

О. Одна вещь зависит от другой. Если мы хотим иметь волю, если хотим быть свободными вместо того, чтобы быть марионетками, если хотим пробудиться, мы должны развивать сознание. Если мы сознаем, что мы спим, что все люди спят и что это значит, тогда объясним все абсурдности жизни. Совершенно ясно, что люди, если они спят, не могут делать что-либо иначе, чем они делают это теперь.

В. Такими, какими мы являемся, будем ли мы способны быть сознательными, когда хотим этого, или это будет всегда приходить случайно?

О. Ничто не приходит в своем полном состоянии в один момент. Первый шаг в том, чтобы быть более сознательным. Если сейчас, с усилием, вы можете сделать себя сознательным на минуту, тогда, если вы работаете над этим и делаете все, что возможно, чтобы помочь этому, то спустя некоторое время, вы будете способны быть сознательным пять минут.

В. Это неправильно, когда это случайно?

О. Вы не можете полагаться на это. В нас, какими мы являемся, высшие состояния не могут сохраняться; они только сверкают, а если сохраняются, то это воображение. Это — определенный факт, так как мы не имеем никакой энергии для продления высших состояний. Проблески возможны, только, опять-таки, вы должны рассматривать и классифицировать их по тому, какой материал они приносят.

В. Они не могут продолжаться даже в памяти?

О. Та память, которую мы можем контролировать и использовать, которой мы командуем, является интеллектуальной памятью, а интеллектуальная память не может сохранять их.

В. Мне кажется, что совершенно невозможно вспоминать себя по желанию, хотя, по-видимому, не так уж трудно наблюдать себя.

О. Вы должны пробовать методы, которые будут создавать это. Попробуйте метод остановки ваших мыслей, чтобы увидеть, как долго вы можете сохранять ваши мысли в подчинении, не думать ни о чем — если вы знаете о самовоспоминании. Но допустите, что это пытается сделать человек, не знающий о самовоспоминании — он не придет таким путем к идее о самовоспоминании. Если вы уже знаете, это будет создавать момент самовоспоминания; насколько долго — будет зависеть от ваших усилий. Это очень хороший путь. Этот метод описан, например, в некоторых книгах по Йоге, но люди, которые пробуют его, не знают, почему они делают это, поэтому не могут получить хороших результатов. Совсем наоборот, это может вызвать род транса.

В. Когда вы сказали: “Знающий о самовоспоминании”, подразумевали ли вы, что имеете это в голове в качестве цели, или вы испытали это?

О. Имеются различные степени. Вы видите, мы все время говорим о самовоспоминании; мы всегда возвращаемся к нему;

таким образом, вы не можете сказать, что не знаете о самовоспоминании. Но если вы возьмете человека, который изучил обычную психологию или философию, он не знает об этом.

В. Возможно ли приобрести самовоспоминание до встречи с настоящей системой? Я спрашиваю это потому, что пытался вспомнить себя, и результаты, по-видимому, соответствуют тому, что я обычно делал прежде, без знания того, что делал.

О. В этом-то и дело. Вы можете изучить это и понять следующий принцип: если вы делаете некоторую вещь, зная, что это такое, это дает один результат, а если делаете почти ту же вещь без знания того, что это такое, это дает иной результат. Многие люди подходят очень близко к самовоспоминанию на практике, другие подходят очень близко к нему в теории, но без практики;

либо теория без практики, либо практика без теории, — и ни от

одного, ни от другого они не пришли к реальной истине. Например, в так называемой литературе по Йоге имеется много близких приближений к самовоспоминанию. Например, говорят о сознании “я есть”, но это настолько теоретично, что ничего из этого нельзя извлечь.

Самовоспоминание никогда не упоминалось в какой-либо литературе в точной, конкретной форме, хотя в замаскированной форме о нем говорится в Новом Завете и в буддийских текстах. Например, когда говорится: “Бодрствуй, не спи”, это есть самовоспоминание. Но люди по-разному объясняют это.

В. Является ли эмоциональный центр главным центром, который работает при самовоспоминании?

О. Вы не можете контролировать эмоции. Вы просто решаете вспоминать себя. Я дал вам очень простой, практический метод. Попробуйте остановить ваши мысли, но в то же время не забывайте о вашей цели — что вы делаете это для того, чтобы вспомнить себя. Это может помочь. Что препятствует самовоспоминанию? Постоянное изменение мыслей. Остановите это изменение и, возможно, вы испытаете его.

В. Какие центры работают при самовоспоминании?

О. Самовоспоминание требует наилучшей работы, которую вы можете произвести, поэтому чем больше центров принимает участие в этом, тем лучше результат. Самовоспоминание не может быть создано медленной, слабой работой — работой одного или двух центров. Вы можете начать с двух центров, но это недостаточно, так как другие центры могут препятствовать вашему самовоспоминанию и остановить его. Но если вы включите в работу все центры, нет ничего, что могло бы остановить его. Вы должны всегда помнить, что самовоспоминание требует наилучшей работы, на какую только вы способны.

В. Вы сказали, что реальное самовоспоминание требует эмоции, но когда я думаю об этом, я не испытываю какой-либо эмоции. Можно ли вспомнить себя, не испытывая никаких эмоций?

О. Идея в том, чтобы вспомнить себя, осознать себя. И что придет с этим, вы сразу заметите и не должны предъявлять к этому никаких определенных требований. Если вы сделаете регулярной практикой пытаться и вспоминать себя три или четыре раза в день, самовоспоминание будет приходить само по себе в интервалы, когда вы нуждаетесь в нем. Но это вы заметите позже. Вы должны сделать это регулярной практикой: пытаться и вспоминать себя, если возможно, в одно и то же время дня. И, как я сказал, практика остановки мысли будет создавать тот же эффект. Поэтому, если вы не можете вспомнить себя, попытайтесь останавливать мысли. Вы можете остановить мысли, но не должны разочаровываться, если сначала у вас ничего не получится. Остановка

мыслей — очень трудная вещь. Вы не можете сказать себе: “Я остановлю мысли”, и они остановятся. Вы должны все время применять усилие. Поэтому вы не должны делать это долго. Если вы делаете это в течение нескольких минут, этого вполне достаточно, в противном случае вы будете убеждать себя, что делаете это, в то время как будете просто сидеть спокойно и думать, и быть очень счастливым от этого. Насколько можете, вы должны сохранять только одну мысль: “Я не хочу ни о чем думать” и выбросить все другие мысли. Это очень хорошее упражнение, но это только упражнение.

В. Плохо ли останавливать дыхание во время остановки мыслей?

О. Этот вопрос был задан однажды в наших старых группах, и Гурджиев спросил: “Как долго?” Человек сказал, что в течение десяти минут. Гурджиев ответил: “Если вы сможете остановить дыхание на десять минут, это очень хорошо, так как через четыре минуты вы умрете!”

В. Является ли самовоспоминание и остановка мыслей одной и той же вещью?

О. Не совсем так; они являются двумя различными методами. Сначала вы вносите некоторую определенную мысль — осознание того, что не помните себя. Вы должны всегда начинать с этого. А остановка мысли является просто созданием правильной атмосферы, правильного окружения для самовоспоминания. Поэтому это не одно и то же, но оба метода дают одни и те же результаты.

В. Работает ли более правильно тот, кто вспоминает себя и работу, которую он делает?

О. Да, когда вы пробудились, вы можете делать все гораздо лучше, но для этого необходимо длительное время. Когда вы приобретете привычку к самовоспоминанию, вы не будете способны понять, как работали без этого. Но вначале трудно работать и помнить себя в одно и то же время. Тем не менее, усилия в этом направлении дают очень интересные результаты; в этом не может быть сомнения. Весь опыт всех времен показывает, что эти усилия всегда вознаграждаются. Кроме того, если вы делаете эти усилия, вы поймете, что некоторые вещи человек может делать только во сне и не может делать, когда он пробудился, так как некоторые вещи могут быть только механическими. Например, допустим, что вы забыли или потеряли что-то; вы ничего не можете терять нарочно, вы можете терять только механически.

В. Когда я во время игры на пианино думал “я здесь”, я не знал, что делал.

О. Так как это не состояние сознания, но размышление о самовоспоминании. Затем оно сталкивается с тем, что вы делаете;

точно так, как тогда, когда пишете и внезапно подумаете: “Как пишется это слово?” — и не можете вспомнить. Это одна функция

сталкивается с другой. Но действительное самовоспоминание не находится в центрах, оно выше центров. Оно не может сталкиваться с работой центров, человек будет видеть больше, будет видеть свои ошибки.

Мы должны понять, что способность к самовоспоминанию является нашим правом. Мы не имеем самовоспоминания, но мы можем иметь его; мы, так сказать, имеем все необходимые органы для этого, но мы не тренированы, не привыкли употреблять их. Необходимо создать некоторую особую энергию или свойство, применяя это слово в обычном смысле, а это может быть создано только в момент серьезного эмоционального напряжения. Все, что было прежде, — только подготовка метода. Но если вы находите себя в момент очень сильного эмоционального напряжения и стараетесь помнить себя, это останется и после того, когда напряжение прошло, и тогда вы будете способны вспомнить себя. Таким образом, только с очень интенсивной эмоцией возможно создать основу для самовоспоминания. Но это не может быть сделано, если вы не подготовили себя заранее. Моменты могут прийти, но вы ничего не получите от них. Эмоциональные моменты время от времени приходят, но мы не используем их, так как не знаем, как использовать их. Если вы пытаетесь достаточно усердно помнить себя во время момента интенсивной эмоции, и если эмоциональное напряжение достаточно сильно, это оставит некоторый след и поможет вам помнить себя в будущем.

В. Является ли то, что мы делаем в настоящее время, некоторого рода практикой?

О. В настоящее время вы только изучаете себя, вы не можете больше ничего делать.

В. Что является той подготовкой, о которой вы говорите? О. Самоизучение, самонаблюдение, самопонимание. Мы ничего не можем изменить, не можем сделать даже одну вещь другой. Все происходит так же, как и прежде. Но различие уже существует, ибо вы видите многие вещи, которые не могли видеть раньше, и многое “происходит” иначе. Это не значит, что вы изменили что-то:

они происходят иначе.

В. Достаточно ли длинна наша жизнь, чтобы достичь результатов? О. Вы придете к пониманию этого вопроса через самовоспоминание. Когда вы достигнете некоторых результатов в нем, если оно приходит часто — подобно видению себя в зеркале — тогда приходит другая форма самовоспоминания, воспоминание своей жизни, тела, времени. Это увеличивает возможности. Есть также другие шаги, но мы можем говорить только об одном шаге вперед, в противном случае это было бы воображением. Мы должны понять, что нам не следует касаться некоторых вопросов без самовоспоминания. Это вопрос усовершенствования нашего инструмента

познания. Мы можем надеяться, что некоторые вещи станут постижимы, если наше состояние сознания изменится.

В. Может ли самосознание дать знание?

О. Нет, сознание, само по себе, не дает знания. Знание должно быть достигнуто. Никакое количество сознания не может дать знания и никакое количество знания не может дать сознания. Они не параллельны и не могут заменить друг друга. Но когда вы становитесь сознательными, вы видите вещи, которых не видели раньше. Если вы сохраните эту сознательность достаточно долго, это произведет громадный эффект. Весь мир стал бы другим, если бы вы смогли сохранить ее в течение, скажем, пятнадцати минут. Но человек не может сознавать себя в течение пятнадцати минут без очень сильного эмоционального элемента. Вы должны создать нечто, что сделает вас эмоциональными; вы не можете сделать это без помощи эмоционального центра.

В. Не приходит ли это само по себе?

О. Это вопрос разрушения препятствий. Мы не достаточно эмоциональны, так как расходуем нашу энергию на отождествление, отрицательные эмоции, критическое отношение, подозрение, ложь и тому подобное. Если мы сумеем остановить это расточительство, мы станем более эмоциональны.

В. Я нахожу, что в попытках вспомнить себя должен избегать слишком большого усилия. Я чувствую, что чрезмерное усилие может уничтожить весь эффект.

О. То, что вы имеете в виду, не является слишком большим усилием, но усилием ошибочного рода. Мускульное усилие не поможет вам вспомнить себя. Каждому человеку необходимо найти для самого себя такой момент, чтобы сделать это большое усилие, особенно в моменты, когда все инстинктивные и эмоциональные стремления идут против этого. Это есть момент для совершения усилия. Если вы сумеете тогда вспомнить себя, вы будете знать, как это сделать.

В. Как можно предотвратить формальность регулярных усилий? Как сохранить их ускользающий смысл?

О. Самовоспоминание не может стать формальным; если оно делается таковым, это означает глубокий сон. Тогда необходимо что-то сделать, чтобы пробудить себя. Но вы должны всегда начинать с идеи о механичности и результатов механичности.

Вы совершенно правы. Все ускользает, исчезает, и вы оказываетесь опять ни с чем. Вы опять начинаете с некоторого сознательного усилия, и опять оно ускользает. Вопрос о том, как воспрепятствовать исчезновению. В наших обычных способах мышления и чувствования имеется много механических стремлений, которые всегда возвращают нас на обычный путь. Мы хотим думать иным образом, хотим быть другими, работать по-другому, чувствовать

по-другому, но ничто из этого не происходит, так как много старых стремлений поворачивают нас обратно. Мы должны изучагь эти стремления и пытаться пролить свет на них. Прежде всего мы должны преодолеть инерцию ума; затем, если мы сделали это, двадцати чсгырех часов будет недостаточно, и жизнь станет очень полной. Трудно начать — и все же это не столь трудно.

В. Как можно преодолеть эту инерцию?

О. Путем усилия: усилия самовоспоминания, наблюдения, неотождествления. Сознание есть сила, и сила может быть развита только пугем преодоления препятствий. Две вещи может быть развиты в человеке — сознание и воля. Обе они являются силами. Если человек преодолевает несознательность, он будет обладать сознанием; если он преодолеет механичноть, он будет обладать волей. Если он поймет природу сил, которых он может достичь, ему будет ясно, что они не могут быть даны: эти силы должны быть развила путем усилия. Если бы мы были созданы более сознательными, мы оставались бы сознательными машинами. Гурджиев говорил мне, что в некоторых школах они смогли, применяя некоторые специальные методы, сделать сознательным барана. Но он оставался просто сознательным бараном. Я спросил, что оии сделали с ним, и он ответил, что они его съели.

Идея сознательного барана такова: допустите, что человек сделан сознательным с помощью кого-то еще; он станет инструментом в руках других. Необходимы собственные усилия, так как в противном случае, даже если человек сделан сознательным, он не будет способен использовать сознание. Это находится в самой природе вещей, что сознание и воля не могут быть даны. Если бы кто-нибудь смог бы дать их вам, это не принесло бы пользы. В этом причина, почему человек должен покупать все, ничего не дается даром. Наиболее трудно научиться, как платить. Но, если бы это могло быть объяснено в нескольких словах, тогда не надо было бы ходить в школу. Человек должен платить не только за сознание, но за все. Ни одна самая малейшая идея не может стать чьей-либо собственной до тех пор, пока за нее не заплачено.

В. Самовоспоминание является, по-видимому, весьма тяжелым и мрачным переживанием. Является ли это тяжелой системой?

О. Насколько мне известно, нет тяжелых систем, есть только тяжелые люди и тяжелые отношения, тяжелое понимание. И я не понимаю, почему самовоспоминание должно быть мрачным и тяжелым. Это осознание того факта, что мы спим. Если бы человек осознал, что он спит, и если бы у человека не было возможности пробуждения, тогда, действительно, это было мрачным осознанием, я вполне согласен. Но настоящая система не говорит, что вы должны остановиться на этом; она говорит, что вы должны пытаться пробудиться. А это совершенно другое. Я впоминаю, что,

когда впервые услышал эту идею, я увидел много совершенно новых вещей, так как это был ответ на все вопросы, которые у меня были, когда я изучал психологию. Таким образом, я сразу осознал, что психология начинается в этом вопросе. Я понял, что человек не помнит себя, но может вспомнить, если он совершит достаточно усилий. Без самовоспоминания не может быть никакого изучения, никакой психологии. Но если человек сознает и держит в уме, что он не помнит себя, и что никто не помнит, и все же возможность самовоспоминания существует, тогда начинается изучение. Вот как это должно быть понято.

Конечно, не может быть никакой радости в осознании того, что человек является машиной и спит. Но мы не говорим о радости или страдании, мы говорим о контроле. Мы осознаем, что мы машины, и не хотим быть машинами. Мы осознаем, что мы спим, и хотим пробудиться. Действительная радость может быть связана только с пробуждением или с чем-либо, что помогает пробуждению.

В. Но так много людей сознают себя в плохом смысле этого слова. Не является ли это также формой самовоспоминания?

О. Нисколько. То, что называется самосознанием на английском языке, является формой смущения или робости; это не имеет ничего общего с самовоспоминанием.

Как я объяснил, если вы не пробудились, вы не можете сделать себя пробужденным; но вы имеете некоторый контроль над мыслями и должны построить их таким образом, чтобы привести себя к пробуждению.

В. Ближе ли к самовоспоминанию ребенок, чем взрослый человек? У человека так много ярких воспоминаний детства.

О. Нет, не совсем; это не самовоспоминание. Самовоспоминание означает сознательную работу, я имею в виду умышленную работу. Яркие воспоминания детства происходят вследствие деятельности эмоционального центра. В ребенке он более активен, а моменты сознания приходят сами по себе. Но самовоспоминание есть момент сознания, который приходит благодаря вашему собственному усилию. Допустим, что ребенок имеет проблески сознания без возможности использования этих моментов. Это не поможет вообще.

В. Не поможет ли нам попытка вернуться к тем состояниям, которые мы имели в детстве?

О. Как? Вот в чем вопрос. Если бы мы могли остановить отождествление, мы имели бы много моментов, подобных этому, но мы не знаем, как начать останавливать отождествление. Если бы мы могли разрушить отрицательные эмоции, если бы могли помнить себя, тогда это было бы в наших руках, под нашим контролем, это не было бы случайным.

В. Когда я чистый и тщательно одет, я чувствую, что мне значительно легче вспоминать себя.

О. Это не запрещено. Это путь факира.

В. Каково соотношение между самовоспоминанием и отрицательными эмоциями?

О. Когда появляется отрицательная эмоция, самовоспоминание становится невозможным. Поэтому, чтобы вспомнить себя, человек должен обладать некоторым контролем над отрицательными эмоциями. Люди неодинаковы в этом отношении: некоторые имеют больше, другие меньше контроля даже в выражении этих эмоций. И не только в выражении, некоторые люди лучше контролируют свои эмоции, другие могут контролировать только определенные эмоции. И не только те, кто имеет некоторый контроль отрица-гельных эмоций, могут работать над самовоспоминанием и получать хорошие результаты. В то же время этот контроль может быть достигнут: можно начать с различных сторон, и, если некоторое самовоспоминание создано, это немедленно помогает бороться с отрицательными эмоциями; а борьба с отрицательными эмоциями помогает самовоспоминанию.

В. Всегда ли требуется продолжительное время для пробуждения?

О. Я могу только сказать, сколько времени потребуется, чтобы изучить настоящую систему, но не могу сказать, сколько времени потребуется для пробуждения. Пробуждение является результатом личной работы, поэтому его трудно предсказать. Оно приходит постепенно. Полное пробуждение означает очень большое изменение, а это требует времени, так как оно означает приобретение новых психических функции. Поэтому мы можем изучать только степени или ступени, через которые человек должен пройти. Человеку может быть показан путь, но он должен работать для самого себя. Изучение само по себе является небольшим делом, ибо человек может изменить себя только через применение того знания, которое он получает. Человек может стать сознающим себя в данный момент. Это осознание себя является пробуждением — одним из атрибутов другого состояния сознания.

В. Может ли человек желать пробуждения и потерпеть неудачу?

О. Может быть, в течение продолжительного времени он не будет иметь успеха, но если он способен пробудиться, он может пробудиться; это длительный процесс. Но, конечно, он может потерпеть неудачу. Мы имеем только одну хорошую особенность в нашем положении — нам нечего терять. Поэтому, если мы терпим неудачу, мы будем находиться в том же положении, что и прежде, но если преуспеем, получим нечто новое.

В. Может ли любое большое усилие сделать человека более сознательным?

О. Это зависит от усилия, так как если усилие совершается в состоянии отождествления, оно не сделает человека более сознательным.

В. Автоматически ли самовоспоминание останавливает отождествление?

О. В самовоспоминании нет ничего автоматического — каждый момент является усилием. Если оно достаточно глубоко и достаточно продолжительно, это одно дело, но если оно является только проблеском — этого недостаточно. Также, если вы вспоминаете себя, исключая все остальное, — это одно, а если вспоминаете себя и в то же время вспоминаете вашу цель и то, что вы делаете, — это другое. Это зависит от того, насколько сильно вы входите в самовоспоминание.

В. Назовете ли вы это самосознанием?

О. Самосознание является постоянным состоянием. Самовоспоминание — эксперимент; в один день оно может быть удачным, а в другой день — неудачным. Оно может быть более глубоким или менее глубоким.

В. Не расскажете ли вы нам о том, что нас задерживает?

О. Мы как раз и говорим об этих вещах. Имеются две вещи, которые задерживают нас — незнание и слабость: мы не знаем достаточно, и мы не сильны достаточно. Вопрос в том, как узнать больше. Путем самоизучения — и это является единственным методом. Затем приходит борьба с отождествлением и воображением — главными причинами слабости. Только в отдельных случаях эти вещи принимают различный оттенок. То, что выглядит одним оттенком для одного человека, для другого выглядит иначе. Но вещи, которые задерживают нас, более или менее одинаковы.

В. Разве нет ничего общего между самосознанием и отождествлением?

О. Они на различных уровнях, вы не можете сравнивать их. Вы не можете отождествляться и сознавать себя: наличие одного означает отсутствие другого. Все вещи связаны, ни одно проявление не является отдельным; все они связаны с определенным порядком вещей.

В. Я считаю, что не получил правильного понятия об отождествлении. Означает ли это, что вещи контролируют нас, а не мы — вещи?

О. Отождествление очень трудно описать, так как невозможно никакое определение. Такие, какими мы являемся, мы никогда не свободны от отождествления. Если мы полагаем, что мы не отождествляемся с чем-либо, мы отождествляемся с идеей о том, что мы не отождествлены. Вы не можете описать отождествление логическим образом. Вы должны найти момент отождествления, поймать его и тогда сравнивать все с этим моментом. Отождествление повсюду, в каждом моменте обычной жизни. Когда вы начинаете самонаблюдение, некоторые формы отождествления уже становятся невозможными. Но в обычной жизни почти все является отождествлением. Это очень важная психологическая особенность, прони

зывающая всю нашу жизнь: мы не замечаем ее, так как находимся в ней. Наилучшим путем понять ее является нахождение некоторых примеров. Например, если вы видите кошку с кроликом или мышью — это есть отождествление. Затем найдите аналогии к этой картине в самих себе. Единственно, вы должны понять, что это имеет место в каждый момент, а не только в исключительные моменты. Отождествление — это почти постоянное состояние в нас. Вы должны быть способны увидеть это состояние в стороне от себя, отделить его от себя, а это может быть сделано только путем попыток стать более сознательным, попыток вспомнить себя, осознать себя. Только когда вы станете больше сознавать себя, вы будете способны бороться с проявлениями, подобными отождествлению.

В. Я нахожу, что когда я отождествлен, это всегда близко к вещам внутри меня.

О. Может быть, вы правы, а может быть, и нет. Вы можете думать, что вы отождествлены с одной вещью, когда в действительности вы отождествлены с совершенно другой вещью. Это вообще не имеет значения; если что и имеет значение, так это состояние отождествления. В состоянии отождествления вы не можете чувствовать правильно, видеть правильно, судить правильно. Но предмет отождествления не имеет значения: результат тот же.

В. Итак, каков путь для преодоления отождествления?

О. Это другой вопрос. Он различен в различных случаях. Во-первых, его необходимо увидеть; затем необходимо что-то противопоставить ему.

В. Что вы подразумеваете под “противопоставлением”?

О. Только обращение вашего внимания на что-то более важное. Вы должны научиться различать более важное от менее важного, и если обратите ваше внимание на более важные вещи, станете менее отождествленными с маловажными вещами. Вы должны осознать, что отождествление никогда не сможет помочь вам; оно только делает все более запутанным и более трудным. Если вы осознаете только лишь это, то даже это одно может помочь в некоторых случаях. Люди думают, что быть отождествленным помогает им, они не видят, что это делает вещи только более трудными. Отождествление вообще не имеет полезной энергии, но только разрушительную энергию.

В. Является ли отождествление главным образом эмоцией?

О. Оно всегда имеет эмоциональный элемент — род эмоционального волнения, но иногда оно становится привычкой, так что человек даже не замечает эмоции.

В. Я понимаю, что важно быть эмоциональным правильным образом, но когда я чувствую что-либо эмоциональное в работе, я быстро все разрушаю.

О. Только отождествление является разрушающим. Эмоция может дать только новую энергию, новое понимание. Вы принимаете

отождествление за эмоцию. Вы не знаете эмоции без отождествления, поэтому, вначале, вы не можете представить себе эмоцию свободной от него. Люди часто думают, что они говорят об эмоциональной функции, когда в действительности говорят об отождествлении.

В. Возможно ли для нас, таких, какими мы являемся в настоящее время, иметь какое-либо чувство вообще без отождествления?

О. Очень трудно, если только мы не начинаем наблюдать себя. Тогда легкие виды отождествления (я подразумеваю, легкие индивидуально) будут соответствовать лечению. Но всякий имеет свои особенности в отождествлении. Например, для меня легко не отождествляться с музыкой, для другого же это может быть очень трудно.

В. Возможна ли любовь без отождествления?

О. Я сказал бы, что любовь невозможна с отождествлением. Отождествление убивает всякие эмоции, за исключением отрицательных эмоций. С отождествлением остается только неприятная сторона.

В. Не означает ли неотождествление отчужденность?

О. Наоборот, отчужденность требует отождествления. Неотождествление является совершенно иным.

В. Если вы отождествлены с идеей, то как можете остановить его?

О. Сначала путем понимания, что означает отождествление, а затем путем попытки вспоминать себя. Начинайте с простых случаев, тогда позднее вы сможете иметь дело с более сложными.

В. Когда вы развиваете самовоспоминание, приобретаете ли вы некоторого рода беспристрастное отношение, более свободное от отождествления?

О. Беспристрастное отношение в том смысле, что вы знаете ваши отношения лучше; вы знаете, что полезно для вас и что не является полезным. Если вы не помните себя, то в этом легко ошибиться. Например, можно начать изучение чего-то совершенно бесполезного. Самовоспоминание помогает пониманию, а понимание всегда означает приведение всего к некоторому центру. Вы должны иметь центральную точку во всякой вашей работе, во всех ваших отношениях, а самовоспоминание является необходимым условием для этого.

Мы должны говорить больше об отождествлении, если это неясно. Оно станет более ясным, когда вы найдете два или три хороших примера. Оно является некоторым состоянием, в котором вы находитесь во власти вещей.

В. Если я внимательно смотрю и глубоко задумываюсь, означает ли это, что я отождествлен?

О. Нет, отождествление является особенной вещью, оно означает потерю себя. Как я сказал, это не столько вопрос того, с чем

вы отождествились. Отождествление является состоянием. Вы должны понять, что многое из того, что мы считаем находящимся вне нас, в действительности находится внутри нас. Возьмите, например, страх. Страх не зависит от вещей. Если вы находитесь в состоянии страха, вы можете испугаться пепельницы. Это часто случается в патологических состояниях, а патологическое состояние — это просто усиленное обычное состояние. Вы испуганы, и тогда вы выбираете то, чего вам бояться. Этот факт делает возможным борьбу с такими вещами, так как они находятся внутри вас.

В. Можем ли мы иметь какое-либо понимание вместе с отождествлением?

О. Много ли можете вы понять в глубоком сне, который является тем же, чем является отождествление? Если вы помните свою цель, осознаете свое положение и видите опасность сна, это поможет вам спать меньше.

В. Какая разница между симпатией и отождествлением?

О. Это совершенно иное; это есть нормальная и законная эмоция, которая может существовать без отождествления. Могут быть симпатия без отождествления и симпатия с отождествлением. Когда симпатия смешана с отождествлением, она часто заканчивается гневом или другой отрицательной эмоцией.

В. Вы сказали о потере себя в отождествлении. Какого себя?

О. Всего себя, целиком. Отождествление — это очень интересная идея. Имеются две ступени в процессе отождествления. Первая ступень означает процесс становления отождествления, вторая — состояние, когда отождествление завершено.

В. Первая ступень совершенно безвредна?

О. Если она привлекает слишком много внимания и занимает слишком много времени, она приводит ко второй.

В. Когда вы желаете чего-то, можете ли желать этого без отождествления?

О. Отождествление не обязательно. Но если вы желаете ударить человека, вы не можете сделать этого без отождествления; если отождествление исчезает, вы не захотите этого больше. Возможно не терять себя; потеря себя вообще не является необходимым элементом.

В. Возможно ли отождествиться сразу с двумя вещами?

О. С десятью тысячами! Необходимо наблюдать и наблюдать. С одной точки зрения борьба с отождествлением не столь трудна, так как, если мы можем видеть его, оно становится настолько смехотворным, что мы не можем оставаться отождествленными. Отождествление других людей всегда кажется смешным, и наше может стать таким же. Смех может быть полезным в этом отношении, если мы сможем обратить его на самих себя.

В. Я не могу увидеть, почему отождествление так плохо?

О. Отождествление плохо, если вы хотите пробудиться, но если вы хотите спать; тогда это хорошая вещь.

В, Не будет ли все, что мы делаем, страдать, если мы стремимся сохранить наши умы в состоянии бодрствования вместо того, чтобы уделять внимание тому, что мы делаем?

О. Я уже объяснял, что совсем наоборот. Мы можем делать хорошо все, что мы делаем, только настолько, насколько мы пробуждены. Чем глубже мы спим, тем хуже выполняем то, что делаем, — исключений нет. Вы принимаете это академически, просто как слова, но между глубоким сном и полным пробуждением имеются различные ступени, и вы проходите от одной ступени к другой.

В. Если мы чувствуем себя более пробужденными, мы не должны злоупотреблять этими моментами, не так ли?

О. Как можем мы злоупотреблять ими? Эти моменты слишком коротки, даже если мы имеем проблески. Мы можем только пытаться не забывать их и действовать в соответствии с этими моментами. Это все, что мы можем делать.

В. Можете ли вы сказать, что отождествление есть состояние, когда вас захватило нечто, когда вы не можете избавиться от некоей идеи в уме?

О. Состояние захваченности является крайним случаем. Имеется много малых отождествлений, которые очень трудно наблюдать, а они наиболее важны, так как сохраняют нас механическими. Мы должны осознать, что мы не всегда проходим от одного отождествления к другому. Если человек смотрит на стену, он отождествляется со стеной.

В. Чем отождествление отличается от ассоциаций?

О, Ассоциации - совершенно иное; они могут быть более контролируемы и менее контролируемы, но они не имеют ничего общего с отождествлением. Различные ассоциации являются необходимой частью мышления; мы определяем вещи по ассоциациям и делаем все с помощью ассоциаций.

В. Я не понимаю, почему меняются “я”. Можно ли увидеть причину этого в отождествлении?

О. Это происходит всегда посредством ассоциаций. Некоторое количество “я” пытается продвинуть себя вперед, поэтому, как только человек теряет себя в одном из них, оно заменяется другим. Мы думаем, что “я” являются просто пассивными, безразличными, но эмоции, ассоциации, воспоминания всегда работают. Вот почему полезно останавливать мышление даже случайно, в качестве упражнения. Тогда вы начнете видеть, как трудно это сделать. Ваш вопрос просто показывает, что вы никогда не пытались, иначе вы знали бы об этом.

В. Является ли сосредоточение отождествлением?

О. Сосредоточение — это контролируемое действие; отождествление контролирует вас.

В. Возможно ли для нас сосредоточение?

О. У него есть различные степени. Намеренное сосредоточение в течение получаса невозможно. Если бы мы могли сосредоточиться без внешней помощи, мы были бы сознательны. Но все имеет степени.

В. Является ли начало нового наблюдения отождествлением с предметом, который мы наблюдаем?

О. Отождествление происходит, когда мы отталкиваемся от чего-либо или притягиваемся чем-либо. Изучение или наблюдение не обязательно производит отождествление, но притяжение и отталкивание всегда создают его. Мы также слишком много говорим, и это автоматически создает отождествление. У нас много автоматических применений такого рода.

В. Что я могу сделать в отношении отождествления? Я чувствую, что я всегда теряю себя во всем, что делаю. По-видимому, невозможно быть другим.

О. Нет, возможно. Если вы должны что-либо делать, вы должны это сделать, но вы можете отождествляться больше или меньше. В этом нет ничего безнадежного, пока вы помните об этом. Попытайтесь наблюдать; вы не всегда отождествляетесь в равной степени; иногда вы отождествляетесь так, что ничего другого не можете видеть, в другое время можете видеть кое-что. Если бы вещи были всегда одинаковыми, тогда для нас не было бы шанса, но они всегда меняются по степени интенсивности, и это дает возможность изменения. Все, что мы делаем, мы должны сначала изучить. Если вы хотите управлять автомобилем, вы должны научиться заблаговременно. Если вы работаете в настоящее время, со временем вы будете иметь больше контроля.

В. Почему растворение б работе является ошибкой?

О. Это будет плохой работой. Если вы отождествлены, вы никогда не сможете получить хороших результатов. Это одна из наших иллюзий — думать, что мы должны потерять себя, чтобы получить хорошие результаты, и таким образом мы получаем только плохие результаты. Когда человек отождествлен, он не существует; существует только вещь, с которой он отождествлен.

В. Является ли целью неотождествления освобождение разума от объекта?

О. Целью является пробуждение. Отождествление является признаком сна; отождествленный разум спит. Свобода от отождествления является одной из сторон пробуждения. Состояние, где отождествление не существует, вполне возможно, но мы не наблюдаем его в жизни и не замечаем, что постоянно отождествлены. Отождествление не может исчезнуть само по себе; необходима борьба.

В. Как можно пробудиться, если отождествление является всеобщим?

О. Человек может пробудиться только в результате усилия, борьбы против него, Но сначала нужно понять, что значит отож-

дествление. Как и во всем другом, в отождествлении имеются степени. Наблюдая себя, человек может понять, когда он является более отождествленным, менее отождествленным или неотождествленным вообще. Если человек хочет пробудиться, он должен и может освободиться от отождествления. В каждый момент нашей жизни мы потеряны, никогда не свободны, потому что мы отождествлены.

В. Можете ли вы дать пример отождествления?

О. Мы отождествляемся все время, вот почему трудно дать пример. Возьмем, например, симпатии и антипатии; все они означают отождествление, особенно антипатии. Они не могут существовать без отождествления, и вообще они не являются ничем, кроме отождествления. Обычно люди воображают, что они имеют значительно больше антипатий, чем они имеют их действительно. Если они исследуют и проанализируют их, они, вероятно, найдут, что они не любят только одну или две вещи. Когда я это изучал, я смог найти в себе только одну реальную антипатию.

Но вы должны найти свои собственные примеры, это должно быть проверено личным опытом. Если в момент сильного отождествления вы попытаетесь остановить его, вы поймете эту идею.

В. Но я еще не понял, что это такое.

О. Попытаемся пояснить с интеллектуальной стороны. Вы сознаете, что не вспоминаете себя? Попытайтесь увидеть, почему вы не можете, и вы найдете, что вам мешает отождествление. Тогда вы увидите, что это такое. Все вещи связаны.

В. Является ли неотождествление единственным путем, чтобы узнать, что такое отождествление?

О. Нет, как я объяснял, путем наблюдения его, так как оно не всегда одинаково. Мы не замечаем температуры нашего тела, за исключением случаев, когда она становится несколько выше или ниже нормальной. Таким же образом мы можем заметить отождествление, когда оно сильнее или слабее, чем обычно. Сравнивая эти степени, мы можем увидеть, что это такое.

В. Необходимо ли в борьбе с отождествлением знать, почему ты отождествлен?

О. Человек отождествляется не по какой-либо особой причине или из-за цели, но во всех случаях вследствие того, что он не может избежать этого. Как можете вы знать, почему вы отождествляетесь? Но вы должны знать, почему вы боретесь. В этом дело. Если вы не забываете эту причину, тогда будете в десять раз больше удовлетворены. Очень часто мы начинаем бороться, а затем забываем, почему это делаем.

Существует много форм отождествления, но первый шаг — это увидеть его; вторым шагом является борьба с ним, чтобы стать свободным от него. Как я сказал, это есть процесс, а не момент;

мы находимся в нем все время. Мы тратим свою энергию ошибочным образом на отождествление и отрицательные эмоции; они являются раскрытыми кранами, из которых вытекает наша энергия.

В. Можно ли внезапно изменить энергию гнева на что-либо еще? В эти моменты мы имеем громадную энергию.

О. Мы имеем громадную энергию, и она работает сама по себе, без контроля, заставляя нас действовать определенным образом. Почему? Что является связующим звеном? Звеном является отождествление. Остановите отождествление, и вы будете иметь эту энергию в своем распоряжении. Как вы можете сделать это? Не сразу — это требует практики в самые легкие моменты. Когда эмоция очень сильна, вы не можете делать это. Необходимо больше знать, быть подготовленным. Если вы знаете, как неотождествляться в правильный момент, вы получите громадную энергию в свое распоряжение. Что вы сделаете с ней, это другой вопрос; можете потратить ее снова на что-либо совершенно бесполезное. Но это требует практики. Вы не можете научиться плавать, когда падаете в море во время шторма, вы должны учиться в спокойной воде. Тогда, если вы упали, вы, возможно, будете способны плавать.

Я снова повторяю: невозможно быть сознательным, если вы отождествлены. Это одно из затруднений, которое приходит позже, так как люди имеют некоторые любимые отождествления, которые они не хотят отдать, и в то же время говорят, что хотят быть сознательными. Эти две вещи не могут быть вместе. Существует много несовместимых вещей в жизни, а отождествление и сознательность являются двумя наиболее несовместимыми вещами.

В. Как можно избежать реакции, которая приходит после чувства большого энтузиазма? Происходит ли это вследствие отождествления?

О. Да, эта реакция происходит как результат отождествления. Борьба с отождествлением будет предотвращать это. Производит эту реакцию не то, что вы называете энтузиазмом, но отождествление. Отождествление всегда сопровождается этой реакцией.

В. Является ли скучающий человек отождествленным с ничем?

О. Скука тоже является отождествлением — одним из крупнейших. Это отождествление с собой, с чем-то в себе.

В. Мне кажется, я не могу изучать человека без потери себя в нем или в ней, и все же понимаю, что это является ошибочным.

О. Это является ошибочной идеей, что человек не может изучать другого человека или что-либо еще без потери себя. Если вы теряете себя в чем-либо, вы не можете изучать это. Отождествление всегда является ослабляющим элементом: чем больше вы отождествляетесь, тем хуже ваше изучение и тем меньше результата.

Помните, в первой лекции я сказал, что отождествление с людьми принимает форму учитывания. Имеются два вида учитывания: внутреннее и внешнее. Внутреннее учитывание — это то же,

что и отождествление. Внешнее учитывание требует некоторой доли самовоспоминания; она означает принятие в расчет слабости других людей, постановки себя на их место. В жизни это часто описывается словом “такт”, но такт может быть воспитанным или случайным. Внешнее учитывание означает контроль. Если мы научимся применять его сознательно, это даст нам возможность контроля.

Внутреннее учитывание — это чувство того, что люди не дают нам достаточно, не оценивают нас достаточно. Внутреннее учитывание исключает внешнее. Внешнее учитывание должно быть культивируемо, внутреннее должно быть исключено. Но сначала понаблюдайте и посмотрите, как часто вы упускаете моменты внешнего учитывания и какую огромную роль в жизни играет внутреннее учитывание.

Изучение внутреннего учитывания, механичности, лжи, воображения, отождествления показывает, что все они принадлежат нам, что мы всегда находимся в этих состояниях. Когда вы увидите это, вы осознаете трудность работы над собой. Такими, какими вы являетесь, вы не можете начать получать что-либо новое; вы увидите, что сначала должны почистить машину; она слишком покрыта ржавчиной. Мы думаем, что являемся тем, что мы есть. К сожалению, мы не то, что мы есть, но то, чем мы стали; мы не естественны. Мы слишком спящи, мы слишком лживы, мы живем в воображении, мы слишком много отождествляемся. Мы думаем, что имеем дело с реальными существами, но в действительности имеем дело с воображаемыми существами. Почти все, что мы знаем о себе, является воображением. Под всем этим нагромождением человек совершенно иной. У нас есть много воображаемых вещей, которые мы должны отбросить, прежде чем сможем прийти к реальным вещам. Пока мы живем в воображаемых вещах, мы не можем видеть ценности реального; и только когда приходим к реальным вещам в себе самих, мы можем увидеть, что же является реальным вне нас. В нас развилось слишком много случайного.

В. Можно ли освободиться от отождествления, учитывания и отрицательных эмоций, удалившись от мира?

О. Этот вопрос задают часто; но в этом нельзя быть уверенным. Кроме того, вы можете найти описания в литературе о том, как люди достигали очень высокой степени развития в уединении, но когда они приходили в контакт с другими людьми, они сразу теряли все, что приобрели. В школах Четвертого Пути было найдено, что наилучшими условиями для изучения и работы над собой являются обычные условия жизни человека, так как с одной точки зрения эти условия являются более легкими, а с другой они являются наиболее трудными. Поэтому, если человек получает что-либо в этих условиях, он сохранит это во всех условиях, тогда как если он получает это в специальных условиях, он будет терять это в других.

В. Скажите, пожалуйста, еще раз, что такое внутреннее и что такое внешнее учитывание?

О. Внешнее учитывание является формой самовоспоминания в отношении к людям. Вы учитываете других людей и делаете не то, что приятно вам, но что приятно им. Это значит, что вы должны жертвовать собой, но это не означает самопожертвования. Это означает, что в отношениях с людьми вы не должны поступать без размышления. Вы должны сначала думать, а затем действовать. Ваше размышление покажет вам, что если чаще всего человек предпочитает, чтобы вы действовали определенным образом, а вам при этом все равно, то почему не делать то, что нравится ему? Поэтому идея жертвы не входит сюда. Но если для вас это не все равно, тоща это совершенно другое. Что лучше для вас, что лучше для них, кем являются эти люди, что вы хотите от них, что хотите сделать для них, — все это должно войти в размышление. Но идеей является то, что в отношении к людям ничего не должно происходить механически, без размышления. Вы должны выбирать ваш образ действий. Это значит, что вы не должны проходить мимо людей, не видя их. А внутреннее учитывание означает, что вы проходите мимо них, не замечая их. Мы имеем слишком много внутреннего и недостаточно внешнего учитывания. Внешнее учитывание очень важно для самовоспоминания. Если его недостаточно, мы не можем помнить себя.

В. Является ли это тем же, что и понимание людей? О. Нет, вы можете понимать людей только постольку, поскольку вы понимаете себя. Это есть понимание их трудностей, понимание того, чего они хотят, наблюдение впечатления, которое вы производите на людей, и попытка не создавать ложного впечатления.

В. Вы хотите сказать, что доброта является внешним учитыванием?

О. То, что вам знакомо из жизни, не является внешним учитыванием. Необходимо понять принцип и создать стандарты для себя. С помощью внешнего учитывания вы контролируете впечатление, которое хотите создать. Внутренним учитыванием вы хотите создать одно впечатление, а создаете другое.

В. Внешнее учитывание кажется мне очень далеким. О. Оно должно быть здесь сегодня. Если оно остается далеким, вы остаетесь далекими от себя.

В. Включает ли внешнее учитывание способность играть сознательную роль?

О. Да, но имеются различные степени. Внешнее учитывание является только началом; играть сознательную роль означает значительно большее.

В. А что является внутренним учитыванием? О. Ощущение, что люди не платят вам достаточно; внутренние счеты, постоянное ощущение обманутости, низкооплачиваемости.

В. Я нахожу очень трудным остановить внутреннее учитывание. Нет ли какой-либо специальной техники, применяемой против него?

О. Нет, специальной техники нет; только понимание и правильные точки зрения. Больше наблюдайте. Возможно, что вы найдете моменты, свободные от учитывания, и увидите, как начать борьбу с ним и изучение. Оно является механическим, механическим отношением, таким же, как отождествление.

В. Является ли самооправдание всегда проявлением внутреннего учитывания?

О. Они связаны, но это нечто иное. Внутреннее учитывание не требует какого-либо оправдания. Обычно всегда требуется причина для оправдания, но если мы находимся в состоянии внутреннего учитывания, мы всегда оправдываем это. Внутреннее учитывание означает отождествление, внешнее учитывание означает борьбу с отождествлением. Внутреннее учитывание является механическим;

внешнее учитывание означает по меньшей мере внимание. Поэтому, практикуя неотождествление, пытаясь контролировать внимание, вы найдете много возможностей изучения внешнего учитывания, и, если вы отыщете примеры, возможно, найдете и методы борьбы с внутренним учитыванием и трансформации его в практику внешнего учитывания. Например, вы беседуете с кем-либо, от кого хотите что-то получить. Скажем, он знает что-то, и вы хотите, чтобы он сказал вам то, что он знает. Тогда вы должны разговаривать так, чтобы ему понравиться, не споря, не противореча ему. Внешняя оценка всегда практична.

В. Означает ли внутреннее учитывание, что мы оцениваем себя слишком высоко?

О. Оно всегда принимает форму внутренней торговли, размышления, что другие люди не оценивают вас достаточно. Очень важно понять внутреннее учитывание. У него есть так много тонких форм ее, которых мы не замечаем, и тем не менее наша жизнь наполнена этим.

В. Является ли учитыванием желание быть замеченным?

О. Учитыванием является как желание быть замеченным, так и желание быть не замеченным. Имеется много психологических состояний, которые обычная психология не может объяснить или описать, зависящих от отождествления и учитывания.

В. Как наилучшим образом думать о внутреннем учитывании?

О. Вы должны пытаться в свободные моменты составить правильное мнение о нем. Когда вы учитываете, это уже слишком поздно. Вы должны думать о типичных случаях учитывания, о том, что создает его, и затем иметь правильную точку зрения о нем, осознать, насколько оно бесполезно и смешно. Потом сравните его с внешним учитыванием и попытайтесь не забывать этого. Если вы сделаете

это, вы сможете это вспомнить, когда придет момент учитывания, и, возможно, тогда внутреннего учитывания не будет. Что действительно важно, так это думать об учитывании, когда вы свободны от него, а не оправдывать и не скрывать его от себя.

В. Чем больше я пытаюсь работать, тем больше, по-видимому, учитываю внутренне. Это кажется наиболее трудным из всего, с чем приходится иметь дело.

О. Если вы работаете, учитывание не может расти, оно становится только более видимым. А это означает, что оно уменьшается, ибо оно не может быть видимо без своего уменьшения. Тот факт, что вы замечаете его, доказывает, что оно становится менее сильным. Это является естественной иллюзией, такой же, как тогда, когда кажется, что вы перестали понимать, как прежде. Это означает начало понимания. Первое сомнение в понимании уже означает некоторое понимание.

В. Можно ли думать об отождествлении как об отрицательном состоянии, которое может быть вызвано только отрицательными эмоциями?

О. Нет, не совсем так. Отождествление является необходимым элементом в каждой отрицательной эмоции; вы не можете иметь отрицательной эмоции без отождествления. Поэтому изучение отождествления и борьба против него является очень могущественным оружием в борьбе с отрицательными эмоциями. Иногда вы не можете бороться с отрицательной эмоцией непосредственно, но, путем попытки неотождествления вы уменьшаете ее силу, ибо вся сила отрицательных эмоций лежит в отождествлении и воображении. Поэтому, когда вы отделяете отождествление и воображение, отрицательная эмоция практически исчезает или в какой-то мере изменяется.

В. Таким образом, чтобы бороться против самих отрицательных эмоций, мы должны больше наблюдать и работать против сильного отождествления с эмоцией?

О. Да. Позднее мы будем говорить о методах борьбы с самими отрицательными эмоциями, так как имеется много весьма определенных методов, различных для различных эмоций; но сначала вы должны бороться с отрицательным воображением и отождествлением. Этого совершенно достаточно, чтобы разрушить многие из обычных отрицательных эмоций, во всяком случае, сделать их более слабыми. Вы должны начать с этого, так как начинать применение более сильных методов возможно только тогда, когда вы можете бороться с отождествлением до некоторой степени и когда уже остановили отрицательное воображение. Оно должно быть остановлено полностью. Бесполезно изучать дальнейшие методы до тех пор, пока это не сделано. Отрицательное воображение вы можете остановить; и даже изучение отождествления уже будет

уменьшать его. Вы должны как можно чаще избегать отождествления, не только по отношению к отрицательным эмоциям, но и по отношению ко всему. Если вы создали в себе способность неотождествления, это будет воздействовать на эти эмоции, и вы заметите, что они начнут исчезать. Отождествление является атмосферой, в которой живут отрицательные эмоции, и они не могут жить без него.

В. Существуют ли некоторые правила или руководства, которых следует придерживаться в обычных условиях жизни?

О. Пытайтесь помнить себя, пытайтесь не отождествляться. Это немедленно создаст эффект в обычной жизни. Из чего состоит жизнь? Из отрицательных эмоций, отождествления, учитывания, лжи, сна. Первый вопрос: как вспомнить себя, как быть более сознающим? И тогда вы найдете, что отрицательные эмоции являются одним из главных факторов, которые делают нас неспособными вспоминать себя. Поэтому одно не может развиваться без другого. Вы не можете бороться с отрицательными эмоциями без воспоминания себя больше и больше, и вы не можете вспоминать себя больше и больше без борьбы с отрицательными эмоциями. Если вы помните эти две вещи, вы все поймете лучше. Постарайтесь хранить в уме эти две связанные между собой идеи.

В. Однажды у меня возникло некоторое затруднение, из-за которого я очень беспокоился. Я старался помнить себя и за короткое время достиг состояния, в котором более не было беспокойства, и в то же время поменялась моя система ценностей. Это состояние длилось недолго, но и после этого затруднение мое уже не имело былого значения. Это состояние мне очень трудно вернуть вновь.

О. Совершенно правильно. Продолжайте наблюдать, и вы обнаружите в себе место, где вы спокойны, тихи и ничто не может помешать вам; только трудно найти туда путь. Но если вы сделаете это несколько раз, вы будете способны вспомнить некоторые из ступеней и сможете прийти туда снова по тем же ступеням. Только после одного опыта это сделать невозможно, потому что вы не вспомните путь. Это тихое место не является метафорой — оно весьма реально.

В. Не является ли это состоянием самовоспоминания, так как все кажется мирным и единственной реальностью является, по-видимому, осознание себя?

О. Да, можно сказать и так.

В. Я пытался снова достичь его, вспоминая себя, но не смог.

О. Если вы снова окажетесь там, попытайтесь вспомнить, как вы пришли туда, так как иногда случается, что человек находит это место, но теряет путь к нему; затем снова находит его и снова теряет путь. Очень трудно вспомнить путь к этому месту.

Я ХОЧУ НАПОМНИТЬ ВАМ, что настоящая система основана на понимании. Понимание должно занимать первое место в настоящей системе. Чем больше вы понимаете, тем лучше будет результат вашей работы.

Понимание — относительный термин. Каждый человек имеет свое собственное понимание любого предмета в каждый момент времени. Но понимание может быть шире, шире и еще шире. В настоящей системе мы называем пониманием некоторый возможный максимум на некотором уровне знания и бытия. Как правило, этот максимум является слишком низким; понимание людей ограничено обычно только одной комнатой, и они никогда не выходят из этой комнаты. Но понимание этих идей находится в значительной степени вне этой одной комнаты.

То, о чем я хочу, чтобы вы подумали, относится к целой вещи. Люди недостаточно часто спрашивают “почему”, а если они спрашивают, то это “почему” обычно очень мало. Вы должны думать, почему приходите сюда, чего хотите от настоящей системы и чему можете научиться у нее, почему настоящая система существует, почему я говорю об этой системе, чего хочу достичь, говоря о ней. Каждый должен иметь некоторую точку зрения обо всем; она может быть ошибочной, но каждый, тем не менее, должен иметь некоторое представление.

Обычно почти каждая данная идея остается нераскрытой, неисследованной. Имеются ящики и ящики, которые могут быть открыты, содержимое изучено и добавлены многие новые вещи. Но большей частью мы имеем дело с неоткрытыми ящиками. Один ящик — знание, другой — бытие, третий — понимание и т. д. Мы даже не открываем ящиков. Сначала мы должны изучить содержимое ящиков. Нет необходимости ограничивать себя определенным вопросом в этом отношении. Система является органической, в ней вы можете начать с чего угодно. Начинайте, где вам нравится, только делайте что-либо с идеями, о которых вы слышите. Недостаточно просто сидеть на этих ящиках с книгами.

Откройте ящик со знанием и ящик с бытием. Важным является соотношение между знанием и бытием.

Имеется много вещей, которые вы можете понять теперь, хотя, конечно, они будут окружены вещами, которые вы все еще не можете понять; но если вы начнете с тех, которые можете понять, вы будете понимать много других вещей. Каждый момент понимания, каждое осознание проливает свет не только на ту вещь, о которой мы думаем, но, вдобавок, на многие другие вещи.

В. Является ли момент понимания моментом самовоспоминания?

О. По-разному. Он может быть связан с ним или не связан.

В. Может ли реальное понимание не быть связанным с самовоспоминанием?

О. Нет “реального” понимания. Понимание относительно. Оно подобно температуре: она может быть равной пяти градусам, десяти градусам, пятнадцати градусам. Видите ли вы, почему обычный язык не является подходящим и почему мы должны изучать другой язык? Потому что в обычном языке все слова принимаются за абсолюты. В действительности имеются различные степени понимания. Как я сказал, мы можем понимать лучше и еще лучше. Тогда, если мы хотим понять еще лучше, мы должны изменить наше бытие. Если мы сможем ввести в игру высший эмоциональный центр, мы сможем понимать значительно лучше. Чтобы понять еще больше, требуется высший умственный центр.

Определения редко могут помочь, и на самом деле существует очень мало определений. Убеждение, что для того, чтобы понять что-либо, необходимо определение, является совершенно ошибочным, так как большинство вещей мы не можем определить, а те немногие, что можем, определяем только относительно, с помощью других вещей. Поэтому среди огромного количества вещей, которые мы не можем определить вообще, имеются небольшие островки вещей, которые можем определить.

В. Является ли самовоспоминание менее относительным, чем понимание?

О. Даже если мы примем его как абсолютный термин, возникает вопрос, насколько долго? Вспоминаете ли вы себя наилучшим возможным образом в течение получаса или в течение пяти минут, — это большая разница.

В. Как можно преодолеть разрыв между самовоспоминанием и простым размышлением о нем? Есть ли это вопрос понимания?

О. Вы должны разрушить некоторую стену и не знаете, как это сделать. Научиться делать что-либо означает достичь некоторого мастерства. В течение длительного времени вы не сможете ничего делать хорошо, вы будете делать это грубовато; затем, однажды, найдете, что можете делать это должным образом. То же самое с самовоспоминанием; не совсем, но достаточно близко.

В. Имеется ли какой-нибудь способ увеличить понимание? О. Не один способ; имеются тысячи способов. Все, о чем мы говорили с первого дня, — это о способах увеличения понимания. Но первым способом является наблюдение и изучение самого себя, так как это увеличивает нашу способность понимания. Это первый шаг. Если вы сможете понять идеи, которые были даны, ваше знание будет увеличиваться. Но вы понимаете только поверхностно и помимо желания. Или вы можете иметь весьма сильное желание, но машина не работает. Однако внутри нашей машины есть лучшие части, которые мы в настоящее время не применяем. Мы сможем применять их только путем увеличения сознания. Это единственный путь.

В. Может ли помочь память о том, что мы слышали? О. Память, наилучшая память, которую мы можем иметь, недостаточна, так как в настоящей системе мы вспоминаем не посредством памяти, но посредством понимания. Наоборот, память может быть помехой. Вы слышите нечто, что имеет правильное место в настоящей системе, и если сможете поставить это туда, куда оно относится, вы не сможете забыть это, и оно будет оставаться там; но если вы только помните, что было сказано, без постановки этого на свое правильное место, то это совершенно бесполезно. Каждую малую вещь, которую вы слышите, вы должны попытаться понять, а понять означает найти то место, к которому она относится среди других идей. Вы должны иметь общее представление о настоящей системе, и все новое должно иметь свое место в ней, тогда вы не будете забывать, и каждое новое наблюдение, которое вы делаете, будет находить свое место. Это как если бы вы имели чертеж без деталей, а наблюдение вносит детали. Если вы не имеете чертежа, наблюдение потеряно.

Но, главным образом, вы должны бороться с препятствиями, которые мешают вашему пониманию. Только удалив эти препятствия, вы сможете начать понимать больше. Но препятствия, за исключением общего описания отождествления и т. д., индивидуальны. Вы должны найти ваши собственные; должны видеть, что стоит на вашем пути, что удерживает вас от понимания. Когда вы находите это, вы должны бороться с ним. Это требует времени, ибо оно не может быть найдено сразу, хотя в некоторых случаях это может быть ясно почти с самого начала. В течение длительного времени вся работа должна быть сосредоточена на понимании, ибо это является единственным руководством. Наше главное затруднение в том, что мы хотим “делать” до того, как даже узнали, что это такое. Но в настоящей системе каждый должен сначала понимать. Когда вы понимаете лучше, многое другое станет возможным, но не раньше.

В. Вы сказали, что для того, чтобы понять эту систему, человек должен повысить свое бытие до уровня своего знания, и наиболее трудным является повышение бытия? О. И то, и другое одинаково трудно. В. Но мне кажется, что знание легко повысить. О. Не так легко, как вы думаете, так как знание без понимания будет бесполезно, оно будет содержать просто больше слов.

Мы должны работать над изменением бытия, но если мы работаем над этим так, как делаем все в обычной жизни, жизни не хватит. Прочное изменение бытия возможно получить только в том случае, если мы применяем усовершенствованные методы школьной работы, в противном случае наши попытки будут слишком разбросаны. Первое условие такой работы — ничему не верить, проверять все, что вы узнаете; а второе условие — ничего не делать до тех пор, пока человек не поймет, почему и для какой цели он делает что-либо. Таким образом, это зависит от понимания;

все кратчайшие пути зависят от понимания.

В. Я не понял различия между бытием и пониманием. О. Они являются двумя различными вещами. Понимание есть соединение знания и бытия. Что ограничивает нас? Определенно, наше бытие, означающее нашу способность к пониманию. Что такое понимание? Оно связывает одну часть знания с другой частью знания. Например, вы увидите, что понимание зависит от бытия, если принимаете элементарную идею бытия. Человек разделен на различные “я” или группы “я”, которые не связаны одна с другой. Тогда, если одно “я” знает одну вещь, а второе “я” — другую вещь, третье “я” — еще другую, и они никогда не встречаются, какой род понимания возможен? С одной точки зрения, это может выглядеть так, как если бы человек имел достаточно знания, но так как эти “я” никогда не встречаются, это знание никогда не может быть собрано вместе. Это состояние бытия обычного человека, и это показывает, что таким, каким он является, он не может иметь понимания. Понимание всегда означает связь вещей со всем целым, а если кто-либо не знает целое, как он может связать?

В настоящей системе вы должны пытаться понимать; только то, что вы понимаете, дает положительные результаты. Если вы делаете что-либо без понимания, это не даст многого, ибо ценно только то, что вы понимаете.

В. Мне трудно понять, почему не нужна вера. Разве вы не должны верить в идеи системы?

О. Нет, вера не поможет. Вы должны принимать или не принимать идеи на основании вашей подготовки. Вы приходите к этим идеям с некоторым материалом, и с помощью этого материала вы решаете, принимать их или нет, в соответствии с тем, понимаете вы их или нет. Для самих себя вы можете употреблять слово “принимать”, но мы употребляем слово “понимать”; а если вы можете понять, то не нуждаетесь в вере. В идеях этой системы нет абсолютно ничего, что нуждалось бы в вере, так как в некоторых случаях, в психологических вопросах, например, вы можете все проверять, а в других случаях, как, например, в изучении Вселенной, существует идея масштаба. Я не вижу ни одной идеи в настоящей системе, которая требует веры, и ничего такого, где вера могла бы помочь. Наоборот, я думаю, что вера все усложнила бы и остановила бы вас вместо того, чтобы помочь вам.

В. Если в какой-то момент я вижу механичность и иду против нее, я иногда вижу и понимаю нечто новое. Что дает это понимание?

О. Это предмет для наблюдения. Вы получите ответ на ваш вопрос, только если вы наблюдаете факты и видите внешние и внутренние условия, которые сопровождают понимание, и условия, которые сопровождают недостаток понимания.

В. Что еще, кроме самонаблюдения, может делать человек для того, чтобы понять себя еще больше?

О. Человек должен понимать, что он делает и почему он делает это. Чем больше он понимает, тем больше он может получить от одних и тех же усилий.

Но главным является вспоминать себя. Чем больше вы помните себя, тем лучше будете думать, вы найдете для этого новые машины. Если вы осознаете себя, вы обнаружите, что более не нуждаетесь в своем уме. Этот ум будет служить вам для размышления о столах и стульях, но если вы хотите думать о более важных вещах, то вы будете способны применять лучшие машины.

В. Почему я не могу понять малейшую вещь, когда я думаю о ней, но иногда понимание приходит внезапно?

О. Понимание всегда приходит таким путем. Вы понимаете, а затем перестаете понимать. Но если все попытки понять что-либо сделаны неправильно, старайтесь не думать об этом, но пробуйте вспомнить себя, то есть быть эмоциональным, и со временем вы поймете. Понимание не становится постоянным сразу; как и во всем другом, имеется много ступеней, и вы можете понимать что-либо в один день и не понимать этого на следующий день, так как можете быть более сознательны при тех же обстоятельствах в один день и более спящими на другой день. Поэтому может пройти много времени прежде, чем оно станет вашим собственным.

В. Человек понимает через эмоциональный центр?

О. Понимание является объединенной функцией всех центров. Каждый центр в отдельности может только знать; когда они объединяют все их знание, это дает понимание. Чтобы понять что-либо, человеку надо по крайней мере три центра.

В. Имеется ли в виду, что нужно понять каждую сторону вещи?

О. Нет, я имею в виду то, что сначала вы должны иметь идею о том, на какой линии, в каком масштабе, о каком целом вы думаете. А затем, если вы говорите или думаете о некоторой отдельной вещи, вы должны понять эту отдельную вещь в отношении к целому. Только это является пониманием: нахождение места этой вещи, значения этой вещи, отношения этой вещи к вам самим и к другим вещам. Попробуйте это, и вы найдете, что это не так легко, как кажется.

В. Мы не понимаем ничего, как бы ограниченно это ни было.

О. Да, простые вещи мы иногда понимаем; но в немного более сложных мы теряемся и не понимаем их. Мы хотим понять большие вещи, не сознавая, что в действительности не можем понять самых простых вещей. Если мы начнем с них, тогда постепенно начнем понимать больше. Но если мы начинаем с больших вещей и отказываемся думать о малых вещах или наблюдать их, мы никогда ничего не поймем.

В. Всегда ли возможно понимать эмоционально, без интеллектуального понимания? Вы иногда чувствуете вещь, которую не можете понять.

О. Тогда это есть чувство, а не понимание. Эмоциональное понимание иногда является очень полезным, только вы не можете проверить его. Но если вы можете взглянуть на вещь с точки зрения одного центра, другого центра и третьего центра, тогда вы действительно поймете. И даже руководство центров недостаточно само по себе, ибо необходимо знание. Только когда знание связано с руководством центров, это является пониманием.

В. Как может интеллектуальное понимание переходить в эмоциональное понимание?

О. Как я только что сказал, понимание очень редко работает с одним центром. Работа одного центра может быть информацией или чувством, но не пониманием, которое является функцией нескольких центров — двух, трех, четырех, может быть, еще больше.

В. Имеется ли способ, которым я могу испытать мое понимание какой-либо вещи?

О. Вы спрашиваете без указания вещи, которую вы имеете в виду, и это показывает, что вы сами не понимаете, что спрашиваете, так как для каждого отдельного понимания имеется определенный критерий. Допустим, вы говорите, что понимаете, как добраться сюда от того места, где вы живете: тоща, если вы взяли свою машину (если имеете ее) и прибыли сюда, это будет означать, что вы имеете критерий для вашего понимания. Во всем другом только практическое применение покажет, понимаете вы или нет.

В. Если мы достигнем некоторой степени понимания, будем ли мы более полезными миру?

О. Сначала мы должны быть полезны самим себе. Когда мы достигнем первой ступени, мы можем думать о второй ступени. Если мы спим, мы никому не можем быть полезны, даже самим себе. Как можем мы понять других людей, когда не понимаем себя? Люди №№ 1, 2 и 3 не могут понимать друг друга; на этом уровне понимание является просто случайным. Если мы двигаемся в направлении человека № 4, мы начинаем понимать друг друга. В. Что вы подразумеваете под пониманием друг друга? О. Когда люди говорят, пытаются объяснить свои взгляды, они не могут. Они не могут даже правильно повторить то, что они слышали, они меняют вещи. И неправильное понимание растет и растет. Кто-то изобретает теорию, немедленно изобретается пять других, противоречащих ей. Тысячи лет прошли от начала Творения, и все это время люди никогда не понимали друг друга. Как мы можем ожидать, что они будут понимать друг друга в настоящее время?

Поэтому сначала мы должны понять самих себя. Мы не видим нашего положения и не осознаем своей механичности. Мы не видим, что это непонимание является законом.

В. Как могу я лучше понять мою механичность и увидеть, что являюсь машиной?

О. Мы ничего не можем делать без попытки. Если вы хотите удостовериться, являетесь ли вы машиной или нет, попытайтесь сделать что-нибудь, что машина не может сделать. Попытайтесь помнить себя, ибо машина не может помнить себя. Если вы найдете, что можете, это будет означать, что вы не машина; если вы найдете, что не можете, это докажет, что вы машина. А затем, если вы осознаете, что являетесь машиной, и хотите выяснить, можете ли перестать быть машиной, опять-таки единственным методом является попытка.

В. Вы сказали, что только люди равного бытия могут понять друг друга?

О. Это не вполне правильно понято, так как если два человека имеют равное неправильное бытие, они не поймут друг друга. Понимание между людьми приносит не равенство, но некоторый уровень, не только бытия, но также и знания. Различные уровни, такие, как уровни людей № 5, № 6 и № 7, предполагают уровни как знания, так и бытия. Люди № 5, предполагается, понимают друг друга, люди № 6 понимают лучше, и люди № 7 понимают полностью. Даже люди № 4 понимают друг друга по сравнению с нами, но мы не можем понимать друг друга, или понимаем только случайно, на один момент, а в другой момент перестаем понимать. Мы не можем полагаться на такое понимание. Люди, знающие друг друга очень хорошо, могут работать вместе в течение ряда лет и в некоторые моменты не понимать друг друга. Вот почему место или условия, где мы находимся, называется местом смешения языков, ибо все мы говорим на разных языках. По этой причине в правильной школе вы прежде всего изучаете язык, на котором вы можете говорить с другими людьми в школе, а затем, применяя этот язык, — если вы применяете его правильным образом, — будете понимать друг друга. Вот почему новый язык необходим. Если вы не изучаете этот язык, или язык неправилен, вы никогда не поймете друг друга.

В. Может ли одно и то же слово иметь различное качество значения в соответствии с уровнем людей, применяющих его?

О. Да, может. Слова начинают достигать объективного значения с уровня человека № 4. Люди №№ 1, 2 и 3 совершенно субъективны, и каждый понимает любое слово своим собственным образом. Но, если люди знают этот язык или даже несколько слов из него, они могут применять их в одинаковом значении.

В. Если вы поняли одно слово полностью, будет ли это означать, что вы достигли ступени человека № 7?

О. Нет, вы не можете понять одно слово полностью, а другое — не полностью. Вы должны знать их все на определенном уровне, и тогда ваше бытие изменяется, и вы находите намного больше делений. Таким образом, ваш язык будет становиться более и более сложным. И на некотором уровне вы, возможно, будете нуждаться в новых словах, новых формах, так как старые формы не будут в дальнейшем достаточны.

В. Изменяется ли понимание термина или слова вместе со степенью бытия? Например, будет ли слово “любовь” означать одно для человека № 1 и другое для человека № 4 или 5?

О. Конечно, мы уже можем видеть, как одно и то же слово означает одну вещь для человека № 1, другую вещь — для человека № 2 и третью—для человека № 3. Но на уровне людей №№ 1, 2 и 3 это является механическим, в том смысле, что люди не могут избежать этого. Они понимают согласно своему уровню, своим способностям, но не согласно значению вещей.

В. Каковы признаки перехода с одного уровня на другой, скажем, с № 3 до № 4 или 5?

О. Человек № 5 является единым, он обладает единством. Он живет без того постоянного конфликта своих “я”, в котором живем мы. Он имеет самосознание. Он имеет контроль высшего эмоционального центра. Поэтому он будет знать сам, каково изменение. Другие люди будут знать только то, что он показывает им, так как он может контролировать себя. Человек № 4 знает свою цель и то, как его цель может быть достигнута. Он идет с открытыми глазами, тогда как мы идем с закрытыми глазами.

В. Что вы имели в виду, говоря в одной из ваших лекций, что понимание не может быть различным?

О. Если люди достигают наивысшего уровня, они не могут понимать вещи различно. Это относится к наивысшему уровню, но так как мы только еще стремимся к нему, для нас это лишь принцип. Если люди понимают вещи по-разному, это значит, что все они ошибаются. Простые примеры такого рода мы уже сейчас можем найти. Если два человека действительно понимают что-то, например, если они могут делать что-либо одинаково хорошо, они будут понимать друг друга. Но мы потеряли привычку судить о вещах с практической стороны, мы судим о них теоретически, на словах.

В. Прежде, чем вы достигнете полного понимания, можете ли вы иметь понимание частичное?

О. Мы не можем говорить в абсолютных понятиях, когда говорим о себе. Мы можем говорить только об относительных значениях. Полное понимание является очень далеким, но мы можем говорить о меньшем понимании и большем понимании. Если вы продолжаете пытаться вспоминать себя и не отождествляться, понимание будет расти.

В. Могли бы вы объяснить более подробно, что вы имеете в виду, когда говорите, что понимание означает понимание части в отношении к целому?

О. Если вы понимаете только часть, это не есть понимание. Такое понимание похоже на слепых людей, пытающихся описать слона: один по его хвосту, другой по его туловищу и т. д. Понимание означает соединение частей с целым. Человек может начинать с частей или может начинать с целого. Но с чего бы он ни начинал, чем больше вещи связаны, тем лучше он понимает, — если связи сделаны правильно, а не являются просто иллюзией.

В. Если вы понимаете что-то в настоящей системе, используете ли вы высшие центры?

О. Нет, только высшие части центров. Более высокие центры означают более высокое сознание. Но имеется много различных состояний понимания, и человек может сделать очень интересные исследования понимания. Например, есть вещи, которых человек не понимает в один момент, а в другой момент понимает, и потом снова теряет это понимание. Затем есть вещи, такие, как многие изречения в Новом Завете, которые имеют много значений. Например, изречение о малых детях имеет около сорока различных значений, но человек никогда не может держать их все в уме. Я никогда не мог понимать больше, чем три значения одновременно. Я записал около двадцати, но они стали просто словами. Необходимо знать наши ограничения.

Правильное понимание требует правильного отношения. Мы должны понимать, что не имеем никакого управления, что являемся машинами, что все случается с нами. Но простой разговор об этом не меняет этих фактов. Перестать быть механическим требует чего-то еще, и, прежде всего, это требует изменения отношения. Некоторый контроль мы имеем над нашими отношениями, — отношения к знанию, к настоящей системе, к работе, к самоизучению, к друзьям и т. д. Мы должны понять, что не можем “делать”, но мы можем изменять наши отношения.

Отношения могут быть весьма различными. На данный момент мы примем только два — положительное и отрицательное, не в смысле положительных и отрицательных эмоций, но по отношению к положительным и отрицательным частям интеллектуального центра, к части, которая говорит “да”, и к части, которая говорит “нет”, то есть к одобрению и неодобрению. Они являются двумя главными отношениями. Очень важно думать об отношениях, так как очень часто мы относимся отрицательно к вещам, которые мы можем понять только с положительным отношением. Например, может случиться, что люди относятся отрицательно к чему-либо, связанному с настоящей работой. Тогда их понимание останавливается, и они не могут понять чего-либо, пока не поменяют своего отношения. Мы должны иметь положительные отношения в некоторых случаях и отрицательные отношения в других, так как часто недостаток понимания происходит от ошибочного отношения. Существует масса вещей в жизни, которых вы не можете понять, если вы не имеете достаточно хорошего отрицательного отношения к ним, ибо если вы смотрите на них положительно, вы никогда ничего не поймете. Если человек изучает жизнь, он должен прийти к отрицательным заключениям, ибо в жизни есть слишком много дурных вещей. Попытка создать только положительные отношения столь же ошибочна, как и иметь только отрицательные отношения. Однако некоторые люди могут иметь отрицательное отношение к чему-либо и ко всему, а другие могут пытаться культивировать положительное отношение к вещам, которые требуют отрицательного отношения. С другой стороны, как я сказал, в тот момент, когда вы испытываете отрицательное отношение к вещам, касающимся настоящей работы, идей, методов и правил этой работы, вы перестаете понимать. Вы можете понимать, в соответствии с вашей способностью, только до тех пор, пока являетесь положительными.

Но это относится только к интеллектуальным отношениям. В эмоциональном центре отрицательные эмоциональные отношения означают отождествление.

В. Я не убежден, что понимаю, что такое отрицательное отношение?

О. Оно означает подозрительное или неприязненное отношение — имеется много вариантов; иногда — отношение страха. Берите это в обычном смысле принятия или непринятия.

В. Не является ли отношение тем же, что и отождествление?

О. Конечно, нет. Отношение означает точку зрения. Вы можете иметь точку зрения, не будучи отождествленными. Очень часто отождествление является результатом ошибочного отношения.

В. Как может человек изменить свои отношения?

О. Сначала путем изучения себя и жизни согласно настоящей системе. Это изменяет отношение. Настоящая система есть система иного понимания или, скорее, иных отношений, не только знания. Затем необходима некоторая оценка; вы должны понимать относительную ценность вещей. Мы не говорим, однако, о делении — мы говорим об изучении. Мы должны изучать и прийти к пониманию вещей, которые в настоящее время являются для нас только словами и, часто, словами, употребляемыми в ошибочном смысле и в ошибочном месте. Необходимо понять и помнить некоторые основные принципы. Если вы сделаете это, вы начнете правильно. Если вы не понимаете или не помните их, вещи пойдут неправильно. Вообще имеются три или четыре главных камня преткновения, вы споткнетесь о тот или иной из них.

В. Я нахожу, что высоко ценю настоящую систему своим умом, но как мне увеличить мою эмоциональную оценку так, чтобы делать большие усилия?

О. Путем лучшего понимания и путем попыток вспомнить себя. Понимание не может быть только в уме; я объяснил, что это означает работу нескольких центров одновременно и что та роль, которую эмоциональный центр играет в ней, является весьма важной, так как не может быть никакого глубокого понимания без эмоциональной энергии.

В. Можете ли вы пояснить больше, почему необходимо определенное отношение, чтобы понимать вещи?

О. Попытайтесь думать об этом; пытайтесь видеть для самих себя, почему это необходимо, и пытайтесь отыскать, что означает отношение или точка зрения. Это есть вопрос понимания, соединения вещей — всех вещей, которые мы уже знаем, всех идей и принципов, которые мы изучили, и использования способности видеть факты с новой точки зрения. Думать по-новому очень трудно, ибо старый способ мышления поддерживается старыми привычками мышления, старыми ассоциациями, отношениями и влиянием самих вещей. Допустите, что вы имеете некоторое отношение к чему-то, и сама эта вещь пытается сохранить это отношение в вас всеми возможными средствами. Затем, если вы изменяете его, если вы направляете его, вы делаете крупный шаг.

В. Нам говорили, что реальная работа над бытием требует осознания того, как получить правильное понимание. Вы сказали также, что мы должны понимать то, чего мы хотим?

О. Имеется несколько причин для этого. Понимание является самой большой силой в нашем распоряжении, которая может изменить нас. Чем больше понимания мы имеем, тем лучше результаты наших усилий. Что касается знания того, чего мы хотим — просто вообразите себя входящим в большой магазин со многими различными отделами. Вы должны знать, что хотите купить. Как можете вы что-либо получить, если не знаете, чего вы хотите? Но прежде всего вы должны знать, что имеется в магазине, иначе можете спросить те вещи, которых нет в продаже. Это и есть путь подхода к настоящей проблеме.

Необходимо всегда помнить, почему вы начали. Хотите ли вы получить вещи, которые можете получить от обычной жизни, или другие вещи? Стоит ли пробовать? Наша способность к воображению, обычно применяемая столь ошибочно, может помочь в этом случае. Но вы должны контролировать воображение все время и не позволять ему бежать вместе с вами. Мы называем его воображением, если оно убегает вместе с нами, но если вы контролируете его, вы можете использовать его, чтобы видеть, что значит какая-то вещь, что она заключает в себе. Таким образом, если вы применяете воображение, оно может помочь вам видеть, действительно ли вы хотите того, о чем говорите, или нет, так как очень часто мы хотим чего-то иного или не сознаем, что одна вещь приносит с собой другую вещь. Вы не можете хотеть одну вещь саму по себе; если вы хотите одну вещь, вы получаете с ней много других вещей. Только когда вы знаете, чего хотите, вы будете знать, куда идете, и будете знать это правильно. Это необходимо знать. Это может выглядеть совершенно фантастичным, совершенно невозможным с обычной точки зрения и, тем не менее, это может быть правильно. Или это может выглядеть очень простым и правильным и, однако, быть невозможным.

В. Можете ли вы сказать, какую цель должен преследовать человек? Я имею в виду, что возможно приобрести посредством работы?

О. Как общий ответ — единственной целью является изменение бытия. Целью является достижение высших состояний сознания и способности работать с высшими центрами. Все остальное — путь для того, чтобы достичь этого. Необходимо делать тысячу вещей, которые, кажется, не имеют отношения к этому, но все они необходимы, так как мы живем ниже нормального уровня. Сначала мы должны достичь нормального уровня, а затем должны пытаться развивать новые вещи и возможности. Никто не может помочь вам в этом, только ваша собственная работа и ваше собственное понимание. Вы должны начинать с понимания. Эти лекции и эта система существуют для того, чтобы дать понимание. Следующий шаг зависит от ваших собственных усилий. Изменение бытия может быть достигнуто, только если вы помните все, что было сказано, и если не делаете исключений для себя и не пропускаете вещей, которые вам не нравятся. Если вы делаете это, вы не будете иметь правильного отношения к сказанному, и даже если пытаетесь помнить, это ничего не изменит.

В. Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы живем ниже нашего нормального уровня? Что является нормальным?

О. Нормальность — это способность к развитию. Обычно люди находятся ниже нормального уровня. Только с уровня обычного человека начинается возможность развития. Но имеется много состояний ниже состояния обычного человека. Люди, которые слишком отождествлены, или загипнотизированы формирующими идеями, или лгут слишком много, являются машинами больше, чем обычный человек. Быть обычным человеком есть уже относительно высокое состояние, так как именно из этого состояния возможно двигаться дальше.

В. Я часто пытался думать о том, чего я хочу, но нахожу только хаос многих вещей.

О. Это так. Я хочу, чтобы вы осознали, насколько трудно определить, что человек хочет. Допустите, что вам дана возможность получить то, что вы хотите: вы не будете знать, что сказать. Но важно, чтобы вы понимали и знали это, вы должны быть способны формулировать это. Относительно некоторых вещей вы можете быть уверены, что не можете получить их каким-либо обычным путем, но также нет никакой гарантии, что вы получите их этим путем. Например, порядок может быть неправильным. Имеется определенный порядок, в котором человек может получить те вещи, которых мы не знаем. Вы можете быть вполне уверены, что можете получить некоторые вещи, но, может быть, вы получите не то, что хотите получить, но что-то другое. И даже если вы не получаете вещей, которых хотите, вы можете быть вполне уверены, что не могли бы получить их каким-либо другим путем.

Странно, что люди, как правило, не знают своей цели. Цель может быть сформулирована, только если человек уже знает кое-что о своем положении. Если человек не сознает своего положения, все его цели будут воображаемыми. Поэтому я советую вам думать о вашей цели: что вы думали о ней прежде и как вы описали бы то, что человек может получить и что он должен стараться получить. Бесполезно описывать цель, которой, как вы знаете, вы не можете достичь. Но если вы имеете цель, на достижение которой вы можете надеяться, тогда ваша работа будет сознательной, серьезной.

Вначале люди обычно ставят перед собою цели, которые слишком абстрактны и отдаленны. Цель человека сначала подобна свету, который он видит вдалеке, во время прогулки ночью по темной улице. Он делает этот свет своей целью и идет по направлению к нему. На пути к нему он видит другой свет, между собой и первым светом, и он понимает, что сначала он должен идти к ближайшему свету, и он идет по направлению к нему. Спустя некоторое время он видит третий свет между собой и светом, к которому он идет и т. д. Это повторяется несколько раз, пока, наконец, человек видит свет, ближайший к нему, то есть цель, которой он способен достичь с того места, где он находится.

Поэтому не имейте слишком широкого взгляда на вещи; не смотрите слишком далеко, смотрите ближе. Вы не можете начинать работу для какого-то отдаленного будущего; вы работаете для завтрашнего дня. Вы находите что-то неправильным сегодня. Почему? Потому что вчера было ошибочным. Поэтому то, что вы делаете сегодня правильным, завтра будет правильным. И только при наличии цели возможно помнить, что вы делали вчера и что вы делаете сегодня; что соответствует вашей цели и что не соответствует.

Движущая сила во всех наших действиях обладает двумя характеристиками: что-то притягивает и что-то отталкивает нас. Мы не можем знать, чего можем достичь в отдаленном будущем, но мы знаем очень хорошо ситуацию, в которой находимся сейчас. Если мы понимаем это, понимание дает нам определенную цель. Целью будет выход из этой ситуации. Мы можем знать некоторые вещи в нас, от которых мы должны стараться освободиться.

Цель должна быть ясно сформулирована, понята и удерживаема в памяти. Только тогда возможно прийти к результатам. Если цель забывается каждый момент, никакие результаты невозможны. Как может человек, который сознает свое положение, формулировать свою цель? Он будет видеть, что центр тяжести его положения есть сон; тогда его целью будет пробудиться. Или, если он видит свою механичность, его целью будет отделаться от механичности. Обе эти вещи ведут к одному. Это простой и практический взгляд.

В. Для меня ясно, что развитию мешает недостаточная сила желания бежать от механичности. Как можно усилить желание бежать?

О. Это один из постоянно повторяющихся вопросов, на который почти невозможно ответить. Вы должны пытаться и должны сравнивать вещи, то, какими они являются и какими они должны быть. Необходимо большее понимание и, если вы хотите полного объяснения, большее самовоспоминание, ибо оно является единственным реальным ответом. Если самовоспоминание увеличивается, увеличивается все остальное.

В. Вы упоминали о препятствиях, которые должны быть преодолены для достижения цели. Я увидел так много препятствий в самом себе, что не вижу никакой возможности чего-либо достичь.

О. Это значит, что вы отождествляетесь с ними. Вы должны видеть, что всегда находитесь в движении, никогда не остаетесь на одном месте; иногда вы ближе к своей цели, а иногда дальше от нее. Необходимо наблюдать себя, ловить моменты, когда вы находитесь ближе к своей цели. Если вы сформулируете свою цель, то будете знать, когда вы ближе к ней и когда дальше от нее. Если ваша цель сформулирована правильно, вы не можете быть всегда на одном и том же расстоянии от нее.

В. Я нахожу, что я работаю ради немедленных результатов. Является ли это ошибочной целью?

О. Нет никакого вопроса о правильном и ошибочном. Имеется только вопрос о знании вашей цели. Цель должна быть всегда в настоящем и относиться к будущему. Никакой результат невозможен, если нет никакой цели, никакого усилия и никакого решения.

В. Как можно делать значительные усилия?

О. Путем совершения малых усилий. Значительное усилие зависит от обстоятельства, ситуации, понимания, от многих вещей. Вы не можете начинать со значительных усилий. Вы должны начинать с малых усилий, подобно, например, попытке вспоминать себя или попытке останавливать мысли три раза в день. Это совсем малое усилие, но если вы делаете его регулярно, то может прийти необходимость или возможность значительного усилия, и вы будете способны совершить его в правильный момент.

В. Когда я впервые пришел на лекции, моя цель была большой, но теперь она стала значительно меньшей.

О. Да, цели сокращаются очень сильно, когда вы начинаете работать. Сначала они огромны — подобно воздушным шарам, а затем они становятся совсем малыми, так что вы можете положить их в свой карман.

В. Я полагаю, что в нашем состоянии мы не можем оценить разницу между правильным и ошибочным.

О. Совсем наоборот: мы можем оценить эту разницу, и не только можем, но и должны. Ошибочное или злое начинает быть понятным с момента, когда у нас есть направление. Если мы не имеем никакого направления, тогда нет никакого особого зла, так как все это является одним и тем же.

В. Под направлением вы подразумеваете цель?

О. Да. Цель означает направление, определенную линию. Если моей целью является идти домой отсюда, будет правильным для меня повернуть направо и ошибочным повернуть налево. Вот как может быть установлен принцип добра и зла. Не может быть никакого определения добра и зла, или правильного и ошибочного, без установления сначала цели или направления. Когда у вас есть цель, тогда то, что противоположно вашей цели или удаляет вас от нее, является ошибочным, а то, что помогает вашей цели, является правильным. Это должна быть ваша личная цель. Если она соответствует возможности развития, тогда настоящая система объясняет эти возможности. И если вы понимаете, что то, что удерживает нас от достижения нашей цели, есть механичность, а то, что помогает нам, есть сознание, тогда будет ясным, что сознание представляет добро, а механичность — зло. Поэтому вместо “добрый” и “злой” настоящая система использует слова “сознательный” и “механический”. Этого вполне достаточно для всех практических целей.

Если имеются какие-либо вопросы, мы можем продолжить, только вы всегда должны помнить это практическое определение, так как оно является единственным надежным основанием для нас;

что является правильным для нас — это то, что помогает нашему развитию, нашему пробуждению и нашей борьбе с механичностью;

а что является ошибочным для нас — это то, что поощряет наши механические стремления, что препятствует нашему изменению, что мешает нашему развитию. Если мы начинаем с этого, тогда позднее найдем значительно больше критериев для различения.

В. Является ли все механическое злом?

О. Это необязательно значит, что все, что механично, является злом; но зло не может быть сознательным, оно может быть только механическим. Вы должны спросить себя: может ли зло быть сознательным во мне! Все другое есть философия. Если имеется нечто, что с вашей субъективной точки зрения вы рассматриваете как добро, и если вы пытаетесь сознательно делать то, что считаете дурным, вы обнаружите, что либо не можете делать это, либо будете терять всякое удовольствие в этом. Точно таким же путем вы не можете быть отрицательными сознательно, без отождествления. Отрицательные эмоции являются наилучшими проводниками зла, так как они являются одними из наиболее механических вещей, которые мы имеем.

В. В жизни мы вынуждены делать многие вещи, направленные против нашей цели.

О. Почему против цели? Вы можете сказать, что многие вещи не соответствуют вашей цели, но я не вижу, что человек должен делать многие вещи против своей цели. Из всех вещей, которые человек делает в обычной жизни, наибольшее, что он может сделать, это потерять время. Но есть масса вещей, которые человек не должен делать, которые являются значительно худшими, чем просто трата времени. Если что-то является неизбежным, человек может всегда выполнить эту работу безо всякой активности. Другие вещи являются значительно худшими, такие, как воображение, отрицательные эмоции и т. д. Они не являются неизбежными. Вещи, которые мы обязаны делать, не противоречат работе. Но, не будучи каким-либо образом обязаны делать, мы делаем много вещей, которые противоречат работе. Действия, которые определенно направлены против цели, могут быть только механическими, и многие из них преграждают продвижение человека к его цели.

В. Является ли целью сознания полное управление машиной, и таким образом для сознательного человека все, что является механическим, не может существовать?

О. Оставьте сознательного человека. Вы можете понять зло только в отношении к самим себе — остальное является слишком общим. В самих себе вы находите особенности и стремления, которые идут против сознания, которые помогают сопротивлению. Это зло находится в вас самих. Вы увидите, что зло может быть проявлено только механически; необходимо длительное время, чтобы понять это полностью. Вы можете часто ошибаться, можете принимать за зло то, что не является злом, или принимать что-либо механическое за сознательное.

В. Можем ли мы легко делать что-либо ошибочное, если просто действуем согласно нашему воспитанию, механически? Было бы лучше действовать против этого?

О. Действовать против этого было бы одинаково механическим, вы будете только противопоставлять одну механичность другой механичности. Если вы делаете что-то против того, что привыкли делать, это не обязательно будет правильным. Кроме того, это не значит, что все, чему вы научились или к чему привыкли, является ошибочным. Это было бы слишком просто. Возьмите некоторые примеры из ваших действий, и вы увидите, что когда вещи случаются, когда вы позволяете им случаться, они могут быть правильными или они могут быть ошибочными. Но если бы вы были сознательными, вы могли бы выбирать; это была бы совершенно иная ситуация.

В. Должны ли мы признавать обычные стандарты поведения или находить новые в работе?

О. Очень часто мы извиняем себя или находим извинения за то, что забываем обычные стандарты, так как мы считаем, что должны иметь новые. Когда мы находимся в процессе приобретения новых стандартов, в некоторый момент мы не имеем никаких, поэтому вы должны понять, что мы должны следовать обычным стандартам, пока не приобрели новых. Если вы возьмете сущность обычных моральных законов, вы не найдете ничего особенно отличного от того, что можете видеть в настоящей системе. Например, возьмем обычные правила отношений с людьми. Они очень просты:

не делайте другим того, чего не хотите, что бы делали вам. Это вполне логично и ясно и полностью принято в системе.

В. Не должны ли мы сами узнать для себя, что правильно и что ошибочно, и не ждать, пока нам скажут?

О. Как вы можете узнать это для самих себя? Люди искали ответ на этот вопрос с сотворения мира и все еще не нашли его. Если бы вы могли найти для самих себя то, что правильно и ошибочно, вы могли бы узнать все остальное. Нет, вы должны научиться этому, подобно многим другим вещам, которые должны быть выучены. Только когда вы поймете ценность самовоспоминания, вы научитесь иметь правильные оценки и сможете судить и взвешивать.

В. Многие действия человек выполняет умышленно, зная, что они ошибочны, но у него недостаточно сил для того, чтобы их остановить.

О. Конечно, так как если вы являетесь механическими во всем, вы не можете стать сознательными только в одной вещи. Кроме того, умышленно не значит сознательно; вещи просто случаются. Если все случается, одна вещь не может не случиться; она тоже должна случиться.

В. Имеется ли какой-либо моральный стандарт, характерный для этой системы?

О. Да, конечно, но, как я только что сказал, в отношении к этой системе это очень легко понять. Это отношение механического к сознательному. Это значит, что некоторые вещи являются механическими и должны оставаться механическими, но некоторые другие вещи, которые в настоящее время механичны, должны стать сознательными.

Видите ли, одна из наиболее трудных вещей — это осознать правильное и ошибочное или доброе и злое. Наш ум привык думать об этом в отношении к сознанию. Мы считаем, что должно быть постоянное внешнее определение, которое можно принять, помнить и которому можно следовать, и мы не представляем себе, как может не быть никакого внешнего определения. Но имеются внутренние качества действий, которые все определяют.

Эта идея отношения хорошего и плохого к сознательному и несознательному является очень полезной для размышления, особенно когда вы начинаете находить правильные аналогии; не только потому, что это дает вам определенное понимание, но также потому, что путем удержания вашего ума на этой и подобных идеях, которые вы слышите в системе, вы сохраняете его на наиболее высоком уровне, возможном для нас, то есть в интеллектуальных частях центров. Вы не можете с пользою думать о таких вещах более низкими, механическими частями центров — из этого ничего бы не вышло. Чтобы получить какое-то понимание, вы должны применять интеллектуальную часть центров, и не только одну, но две или три одновременно.

Что такое мораль? Понимание законов поведения? Этого недостаточно. Когда мы говорим, как дикари: “Если вы крадете у меня, это плохо, но если я краду у вас, это хорошо”, это не мораль, это просто поведение дикаря. Ибо мораль начинается тогда, когда появляется чувство хорошего и плохого в отношении своих собственных действий, и человек способен отказаться от того, что он считает плохим, и делать то, что он считает хорошим.

Что значит хорошее? И что значит плохое? Обычно, на этой первой стадии человек заимствует моральные принципы из религиозных, философских или научных идей или просто усваивает традиционные табу. Он верит, что некоторые вещи являются хорошими, а некоторые другие — плохими. Но это субъективная мораль, и понимание доброго и злого является чисто относительным. Во всех странах и во все эпохи были приняты определенные моральные кодексы, которые пытались объяснить, что является хорошим и что является плохим. Но если мы попробуем сравнить существующие теории, мы увидим, что все они противоречат одна другой и полны противоречий в самих себе. Такого понятия, как общая мораль, не существует, не существует даже христианской морали. Например, христианство говорит, что вы не должны убивать, но никто не принимает этого всерьез. Многие морали были построены на основе убийства. Например, как я сказал в первой лекции, в некоторых странах наиболее безнравственным считается отказ от кровавой мести. И почему в одном случае человек может убивать, а в другом нет? Все, что известно об обычной морали, полно противоречий.

Таким образом, если вы подумаете об этой проблеме, то вы поймете, что, несмотря на сотни моральных систем и учений, человек не может сказать, что является правильным, а что ошибочным, ибо моральные ценности меняются, в них нет ничего постоянного. В то же самое время, согласно своему отношению к идее правильного и ошибочного, люди могут быть разделены на две категории. Есть люди, которые вообще не имеют никакого чувства правильного и ошибочного, все, что они имеют вместо морального чувства, — это идея о приятном и неприятном, выгодном и невыгодном. И имеются другие люди, которые имеют чувство правильного и ошибочного, не зная в действительности, что является правильным и что является ошибочным. Люди, принадлежащие к первой категории, не могут быть заинтересованы в данной системе, она не для них. Люди второй категории могут быть заинтересованы.

Что необходимо понять с самого начала, это то, что человек должен начинать с некоторого ощущения правильного и ошибочного, в противном случае ничто не может быть сделано. Затем он должен достаточно скептически относиться к обычной морали и понимать, что нет ничего общего или устойчивого в обычных моральных принципах, ибо они меняются в соответствии с обычаями, местом и периодом времени. И он должен понимать необходимость объективного правильного и ошибочного. Если он понимает эти три вещи, он найдет основание для различения того, что является правильным и что является ошибочным в отношении к каждой отдельной вещи, так как, если он начинает работу правильно, он найдет, что имеются определенные нормы, с помощью которых хорошее и плохое перестают быть относительными и становятся абсолютными. Все дело состоит в том, чтобы начать с правильного отношения, правильной точки зрения. Если он начинает с ошибочной точки зрения, он ничего не найдет.

В. Как можем мы доверять нашему собственному чувству правильного и ошибочного?

О. Вы не можете доверять или не доверять; оно имеется. Так что это не является вопросом. Вы можете только колебаться и быть в сомнении относительно объекта. Конечно, без знания, без развития, без сознания вы не можете сказать определенно, является ли что-либо правильным или ошибочным; но вы можете быть на пути к этому. Мораль всегда различна, но моральное чувство постоянно. Если люди не имеют никакого морального чувства, нет никакой пользы говорить им. Но чувство правильного и ошибочного — это одно, а определение, содержание — это совсем иное. Два человека могут иметь очень сильное чувство правильного и ошибочного, но что является правильным для одного, будет ошибочным для другого. Чувство не предполагает определения, поэтому человек может иметь чувство правильного и ошибочного и иметь ошибочные представления об этом.

В. Помогает или препятствует сознанию применение стандарта в этом вопросе?

О. Стандарт должен быть связан с системой. Без системы (я не имею в виду настоящую систему, но человек должен иметь какую-то систему) вы не можете судить.

Эта система начинает с возможности объективного сознания, а объективное сознание описывается как состояние, в котором мы можем познать истину. Когда мы достигаем его, мы можем познать истину; мы будем также знать, что является правильным и ошибочным. Следовательно, тот же путь, который ведет к объективному сознанию, ведет также к пониманию правильного и ошибочного. Так как мы не достигли объективного сознания, мы рассматриваем все, что помогает нам развивать его, как правильное и хорошее, и все, что мешает нам в этом, как ошибочное и плохое.

В нашем обычном понимании объективная истина относится больше к интеллектуальной стороне жизни, но человек может хотеть знать ее также с религиозной стороны, с моральной стороны, с эстетической стороны и т. д. Система объясняет, что люди 1, 2, 3, 4, 5, б и 7 находятся в различном положении в этом отношении. Имеются религии № 1, № 2, № 3, № 4 и т. д., и имеются морали № 1, № 2, № 3, № 4, № 5 и т. д. Это не значит, что та или другая из них является ошибочной, но что одна не может быть объяснена посредством другой. Например, Христос не проповедовал инквизиции, и если его учение искажено людьми 1, 2 и 3, чтобы использовать его для преступных целей, это не может быть приписано Христу.

Так как мы являемся людьми 1, 2 и 3, имеется много вещей, по поводу которых мы не можем найти никаких видимых указаний о том, помогают они или препятствуют развитию сознания. Поэтому мы должны искать другие принципы, и мы можем найти эти другие принципы, только если думаем о конкретных случаях поведения. В настоящей системе можно найти много достаточных указаний, которые показывают, как смотреть на ту или иную вещь.

В. Считаете ли вы, что с течением времени из этой системы могут возникнуть новая вера и мораль?

О. Из этой системы — нет. Это совсем иное. Эти идеи не для масс, не для толпы. Вы должны помнить, что это есть учение школы, а учение школы может существовать только для школ. При благоприятных обстоятельствах школы, возможно, могут увеличиваться, но это совсем иное; это не есть то же самое, что появление и рост религии.

Цель настоящей системы — привести человека к совести. Совесть — это определенная способность, которая существует в каждом нормальном человеке. Она является, в действительности, иным выражением сознания, только сознание работает больше на интеллектуальной стороне, а совесть — больше на моральной стороне: она помогает осознать, что является хорошим и что является плохим в чьем-либо поведении. Совесть — это состояние, в котором человек не может скрыть что-то от самого себя, и она должна быть развита в человеке. Это развитие происходит одновременно с развитием сознания. Мы не можем сказать, что у нас нет совести, поэтому не имеется в виду специальное развитие чего-то, что не существует в нас. Просто в нашей жизни она находится за кулисами, спрятанной очень глубоко в нас и спящей. В обычной жизни она может пробудиться в какой-то момент, и когда это происходит, особенно вначале, это всегда приносит страдание, ибо очень неприятно сталкиваться лицом к лицу с истиной о самом себе.

Совесть в отношении к эмоциям есть то же самое, что сознание в отношении к идеям. Может быть, для вас легче будет понять, что такое совесть, если вы подумаете об этимологическом значении слов сознание и совесть. Сознание означает знание, связанное вместе. Но мы не можем говорить о всем знании, так как это было бы слишком сложно; мы можем говорить только о всем знании, которое можем иметь относительно одного и того же предмета. Оно должно быть связано с самоосведомленностью, поэтому сознание должно быть вами самими, связанным со всем, что вы знаете о некоторой частной вещи. Совесть — то же самое, только в отношении к эмоциям. Иметь момент совести значит чувствовать сразу все то, что вы чувствуете о ком-то или о чем-то. Если вы могли бы почувствовать все, что вы когда-либо чувствовали в отношении к человеку, стране, дому, книге или чему-либо еще, это был бы момент совести, и вы бы увидели, как много противоречий имеется в ваших эмоциях. Если у вас не было такого переживания, вы не можете представить себе, сколько различных чувств можете иметь. В состоянии совести мы видим их все сразу. Вот почему это является таким неприятным состоянием. Совесть не находится очень далеко, но у нас есть так много методов, чтобы предохранить самих себя от ощущения совести, таких методов, как воображение, отрицательные эмоции, оправдание и т. д., потому что совесть неудобна.

В. Вы сказали, что совесть есть ощущение всех наших эмоций в одно и то же время. Я совсем не могу понять, как мы можем ощущать их все вместе.

О. Нет, я никогда не говорил этого. Я сказал, что в момент совести, хотите вы этого или нет, вы будете сразу ощущать все ваши эмоции по одному и тому же предмету. Но это не есть определение совести. Совесть может быть определена как эмоциональное ощущение истины по данному предмету. Как я сказал, совесть такая же вещь, как сознание, только она выглядит иной для нас. Мы субъективны, так что мы принимаем вещи с субъективной точки зрения. Когда мы думаем о сознании, мы думаем о некоторой силе, некоторой энергии или состоянии в связи с интеллектуальным пониманием. Та же энергия, та же сила может проявляться через эмоции, и это может происходить с совершенно обычными людьми в обычных условиях. Иногда люди могут иметь эмоциональное ощущение истины — некоторые больше, другие меньше. Это — совесть. Недостаток сознания, отсутствие самовоспоминания и многие другие вещи, такие, как отождествление и воображение, отключают нас от этих моментов совести, которые при отсутствии всего этого были бы возможны. Старайтесь думать об этом таким образом. Видение противоречий и совесть связаны, но это не одно и то же, и если вы берете эти две вещи вместе, вы никогда никуда не доберетесь.

Сознание, которое мы имеем в нашем состоянии, не может проявляться через интеллектуальный центр, потому что интеллектуальный центр слишком медленный, так как он работает, главным образом, с формирующей частью. Но оно может по временам проявляться через эмоциональный центр, и тогда, как я сказал, оно называется совестью. Сознание, чтобы проявить себя, требует длительной подготовки, интеллектуальных способностей и тому подобных вещей, но совесть работает более часто и более легко, чем полное сознание. Полное сознание требует много знания, связанного с пониманием своего существования, но это должно быть постоянное понимание; недостаточно понимать его сегодня и забывать завтра.

Вначале, когда совесть проявляется в нас, она поворачивается против нас, и мы начинаем видеть все наши внутренние противоречия. Обычно мы не можем видеть их, так как всегда находимся в том или другом маленьком изолированном отделении, но совесть может наблюдать сверху и показывать вам, что здесь вы чувствовали одну вещь, там другую вещь и где-то еще опять совершенно иную вещь, — все по отношению к одному и тому же предмету.

Например, если мы возьмем работу, мы должны осознать, что в один момент мы чувствуем относительно нее одно, в другой момент — совсем иное, а в третий момент — еще что-нибудь. И мы никогда не чувствуем ее всю вместе. Если бы мы могли чувствовать в одно и то же время все, что когда-либо чувствовали относительно работы, мы получили бы большой удар. Это была бы совесть. Вся наша жизнь, все наши привычные способы мышления имеют только одну цель—избежать ударов, неприятных чувств, неприятных представлений о самих себе. И это главное, что сохраняет нас спящими, так как для того, чтобы пробудиться, мы не должны бояться; мы должны быть достаточно смелыми, чтобы видеть противоречия.

Даже совершенно не касаясь вопроса совести, важно обнаружить в самих себе, что во время переживания сильных эмоций (это не относится к умеренным эмоциям), вы можете быть уверены, что в другой момент будете иметь другую эмоцию относительно той же вещи. Если вы не можете видеть это в себе, наблюдайте это в других людях. Когда вы осознаете существование этих противоречивых эмоций, это поможет вам понять вашу механичность и ваш недостаток понимания самих себя — недостаток самопознания. На что мы похожи, когда чувствуем различные эмоции в различное время? В один момент мы доверяем, в другой момент мы подозреваем, в один момент мы любим, в другой момент не любим. Таким образом, цель состоит в том, чтобы собрать эти различные эмоции вместе, в противном случае мы никогда не будем знать самих себя. Если мы всегда чувствуем только одну эмоцию в момент и не помним других эмоций, мы отождествлены с ней.

Когда мы имеем другую эмоцию, мы забываем первую; когда мы имеем третью, мы забываем первую и вторую. Очень рано в жизни, путем подражания и различными другими путями, мы учимся жить в некоторого рода воображаемом состоянии для того, чтобы уберечь себя от неприятности, поэтому люди развивают в себе эту способность видеть только одну эмоцию.

Вспоминайте о работе. Вспоминайте себя в одном настроении, затем вспоминайте себя в другом настроении. Пытайтесь связать их вместе, и вы увидите.

В. Если мы имеем различные изолированные отделения, выражают ли они себя?

О. Как я только что сказал, каждое в свое время. Например, мы любим кого-то в один момент и желаем ему смерти в следующий. Только мы не видим этого. Однако иногда приходят моменты, когда мы можем чувствовать все наши эмоции об одном и том же объекте одновременно. Вы должны ждать, пока не почувствуете вкус такого момента, так как без этого вкуса вы никогда не достигнете дальнейшего понимания того, что значит момент совести. Совесть может быть очень сильна и определенна. Но в большинстве случаев она спит, так как большинство людей спит, и все в них является спящим.

Таким образом, совесть должна быть пробуждена. В некоторых случаях мы должны научиться понимать истину эмоционально, и мы можем делать это, только если не боимся встретиться лицом к лицу с противоречиями в самих себе.

В нас есть специальные приспособления, которые предохраняют нас от видения этих противоречий. Эти приспособления называются буферами. Буфера являются специальными устройствами, или специальным наростом, если хотите, который предохраняет нас от видения истины относительно нас самих и относительно других вещей. Буфера делят нас на некоторого рода мысленепроницаемые отделения. Мы можем иметь много противоречивых желаний, намерений, целей, и мы не видим, что они являются противоречивыми, так как между ними стоят буфера и мешают нам смотреть из одного отделения в другое. Когда вы находитесь в одном отделении, вы думаете, что это нечто целое, затем вы переходите в другое отделение и думаете, что это является целым. Эти приспособления называются буферами, потому что, как в железнодорожном вагоне, они смягчают удары. Но в отношении к человеческой машине они гораздо сильнее: они не дают человеку видеть, они являются шорами. Люди с сильными буферами никогда не видят; но если бы они видели, как много в них противоречий, они были бы не в состоянии двигаться, они бы не верили самим себе. Вот почему буфера необходимы в механической жизни. Такие крайние случаи означают ошибочное развитие, но даже в обычных людях, в том или ином направлении, всегда имеются глубоко скрытые буфера.

В. Если человеку удалось найти в себе буфер, то как можно от него избавиться?

О. Сначала вы должны увидеть его; ничего невозможно сделать, пока он невидим. А можете ли вы делать что-либо после того, как вы увидели его, зависит от размера буфера и от многих других вещей. Иногда необходимо брать молоток и разбивать его, а иногда он исчезает, если вы бросаете свет на него, буфера не любят света. Когда буфера начинают исчезать или становятся менее сильными, совесть начинает проявлять себя. В обычной жизни она подавляется буферами.

В. Могли бы вы объяснить более подробно, что подразумеваете под буферами?

О. Буфера очень трудно описать или определить. Как я сказал, они представляют собой ряд подразделений в нас, которые удерживают нас от наблюдения самих себя. Вы можете иметь различные эмоциональные отношения (буфера всегда относятся к эмоциональным отношениям) к одной и той же вещи утром, в полдень и вечером, не замечая этого. Или при некотором стечении обстоятельств вы имеете один род мнений, а при других обстоятельствах — другой род мнений, и буфера являются стенами, которые стоят между ними. Обычно каждый буфер основан на некоторого рода ошибочном мнении о самом себе, своих способностях, своих силах, склонностях, знании, бытии, сознании и т. д. Они отличаются от обычных ошибочных идей, так как они постоянны: при данных обстоятельствах человек всегда чувствует и видит одну и ту же вещь; и вы должны понять, что в людях №№ 1, 2, и 3 ничто не должно быть постоянным. Единственный шанс изменения, который есть у человека, состоит в том, что в нем нет ничего постоянного. Мнения, предрассудки, предвзятые идеи еще не являются буферами, но когда они становятся очень прочными, всегда одними и теми же, и всегда имеют один и тот же способ выключения вещей из нашего поля зрения, они становятся буферами. Если люди имеют некоторый род постоянного ошибочного отношения, основанного на ложной информации, неправильной работе центров, отрицательной эмоции, если они всегда применяют один и тот же род оправдания, они готовят буфера. И когда буфер установлен и становится постоянным, он останавливает всякий возможный прогресс. Если буфера продолжают развиваться, они становятся фиксированными идеями, а это уже умопомешательство или начало умопомешательства.

Буфера могут быть весьма различны. Например, я знал человека, который имел очень интересный буфер. Всякий раз, когда он совершал что-либо ошибочное, он говорил, что делал это намеренно, в качестве эксперимента. Это очень хороший пример буфера. Другой человек имел буфер, что он никогда не опаздывает, поэтому с этим прочно установленным буфером он всегда опаздывал, но никогда не замечал этого, а если его внимание обращалось на это, всегда удивлялся и говорил: “Как я могу опоздать? Я никогда не опаздываю”.

В. Каков следующий шаг, когда буфер побежден, и вы видите нечто, что кажется невыносимым?

О. Вся настоящая работа является подготовкой к этому. Если человек не работает, но только думает, что работает, и буфер внезапно исчезает по какой-то случайности, то он находит себя в очень неприятной ситуации, и он видит, что только притворялся, что работает. Буфера помогают нам притворяться, что мы работаем. Вот почему люди в обычном состоянии не могут иметь совесть, так как если бы совесть внезапно появилась, они сошли бы с ума. Буфера полезны в этом отношении: они помогают нам продолжать спать, так как если другие стороны в человеке не развиты, если все не приведено в определенное равновесие, человек не в состоянии выносить себя таким, каков он есть. Поэтому даже нецелесообразно разрушать буфера без подготовки. Человек должен быть сначала готов. Мы можем выносить себя только потому, что не знаем себя. Если бы мы знали себя, какими мы являемся, это было бы невыносимо.

В. Однако мы рассматриваем себя интеллектуально, не особенно чувствуя.

О. Интеллектуальное самоизучение является только подготовкой, но когда вы пытаетесь помнить себя и не отождествляться, вы начинаете чувствовать эмоционально.

В. Все ли мы имеем буфера?

О. Да, мы не могли бы жить без них. Иначе мы были бы всегда искренни и всегда все видели.

В. Какова причина внутренней дисгармонии, присущей обычно человеку?

О. Эта дисгармония является нормальным состоянием человека № 1, 2 и 3. Спящий человек не может быть гармоничным; если бы он был гармоничным, не было бы никакого побудительного мотива для развития, и не было бы никакой возможности развиваться.

В. Но если человек пытается быть более пробужденным, он становится более осведомленным о своей дисгармонии; тогда, видя это, мог бы он стать более гармоничным?

О. Это теоретический вопрос. Человек перестает быть дисгармоничным, когда он перестает быть тем, чем он является теперь. Таким, каким он является теперь, он является дисгармоничным, затем осведомленным о своей дисгармонии, затем снова дисгармоничным, снова осведомленным о ней и т. д.

В. Таким образом человек никогда не может быть счастлив?

О. Счастье означает равновесие, а равновесие в нашем состоянии является невозможным, если мы рассматриваем равновесие в смысле гармоничности. Мы всегда уравновешены каким-то образом, но уравновешены неправильно. Если бы мы были гармоничны в нашем настоящем состоянии, не было бы никакой причины для нашего изменения; поэтому природа устроила очень хорошо, что мы не можем быть гармоничными в том виде, какими являемся, чтобы мы не были счастливы в нашем настоящем состоянии. Счастье есть гармония между внешними обстоятельствами и внутренними проявлениями, и для нас оно невозможно, если под счастьем вы понимаете гармонию.

В. Кажется, что работа делает человека более несчастным?

О. Изучение настоящей системы, приобретение большего контроля не могут делать человека более несчастным. В этом нет никакого самоотрицания. То, что человек должен потерять, это воображение. Все, что реально, не является препятствием к пробуждению. Это воображаемые вещи, которые сохраняют нас спящими, и от них мы должны отказаться.

В. Обусловлены ли буфера воспитанием и окружением?

О. Многими вещами; но наилучшие буфера созданы самовоспитанием.

В. Учит ли нас система, как избавляться от буферов?

О. Да, система учит нас сначала находить их. Затем, найдя их, вы можете находить методы, как избавиться от них. Вы не можете начинать работать над ними прежде, чем вы знаете их.

В. Как можно найти буфера?

О. Человек не может найти их, если он не наблюдает себя правильно. Вы должны искать противоречия.

В. Нужно ли самим находить свои буфера, или они должны быть показаны человеку?

О. Во всяком случае, они не могут быть показаны до тех пор, пока вы не сделали для себя все, что вы можете. Люди никогда не верят сказанному; они говорят: “Что угодно, только не это!”

В. Является ли буфером говорить самому себе: “Я сделаю это завтра?”

О. Это не буфер, но очень хороший метод поддержания буферов в рабочем состоянии.

В. Вы говорите, что человек должен искать несовместимые вещи в самом себе. Я вижу многие из них, но я приписываю их различным “я”.

О. Да, это совершенно верно. Но когда мы находимся в одной из этих несовместимостей, мы обычно отождествлены с одним из этих взглядов и не можем видеть другого. Когда вы не находитесь ни в том, ни в другом, когда вы стоите в стороне, вы можете сказать: “Иногда я смотрю на это таким образом, а иногда таким”, но когда вы отождествлены, вы не можете делать это. Вы должны стараться разрушить это отождествление.

В. Является ли буфером хотеть и не хотеть какую-то вещь в одно и то же время?

О. Это не буфер. Буфер часто принимает форму сильного убеждения. Например, один человек, которого я знал, был убежден, что он любит всех людей. В действительности он никого не любил, но благодаря силе этого буфера он был свободен быть настолько неприятным, насколько ему хотелось. Это очень надежный и прочный буфер.

В. Можно ли узнать о буферах путем наблюдения других?

О. Да, потому что это может помочь вам видеть буфера в самих себе. Но так как вещи редко повторяются один в один, человек будет всегда видеть буфера только в других, а не в самом себе. Но если он подготовлен для этого путем нахождения этих вещей сначала в самом себе, путем осознания своей механичности, он может начать видеть буфера.

В. Когда человек видит буфер, то иногда он, по-видимому, создает другие буфера, чтобы оправдать себя?

О. Вы не можете столь легко создавать буфера. Вы можете создавать ложь и воображение, но буфера являются прочными вещами, и создание их есть длительный процесс.

В. Может ли совесть быть понята только тогда, когда мы переживаем высокую эмоцию?

О. Нет, как я сказал, совесть есть чувство, возможное для совершенно обычных людей, без какой-либо школы. Это есть род внутреннего чувства истины в связи с одной частной вещью, или другой вещью, или третьей вещью. Связь может быть ошибочной, но чувство само по себе будет вполне правильным.

В. Несомненно, совесть — это больше, чем осведомленность о всех своих эмоциях в данное время, так как она может изменить результат действия человека. Она, по-видимому, усиливает некоторые эмоции и ослабляет другие.

О. Это потому, что вы видите их. Это есть наибольшая из всех возможностей, так как когда вы увидите ваши различные эмоции относительно одной и той же вещи и будете видеть их постоянно, вы ужаснетесь.

В. Не есть ли то, что мы называем совестью, одно “я”, не одобряющее другое?

О. Это очень хорошее наблюдение совести в обычном смысле слова. Но то, что я называю совестью, есть некоторое состояние, в котором мы можем быть позднее. То, что называется совестью в обычной жизни, есть просто определенные ассоциации. Мы привыкли мыслить и поступать определенным образом, и если по некоторой причине поступаем по-иному, мы испытываем неприятное чувство, которое называем совестью. В действительности совесть является более глубоким и более сильным чувством, и когда реальная совесть появляется, вы можете увидеть, что она не похожа на то, что вы называете совестью в настоящее время.

В. Тогда то чувство, которое мы называем совестью, является неправильным?

О. Не обязательно неправильным, но это не другое чувство. Оно может быть привязано к совсем будничным вещам, которые не имеют никакой особой моральной ценности. Мораль всегда относительна, совесть — абсолютна. Совесть — это особенная положительная эмоция. В нашем настоящем состоянии в нас есть небольшой след этой эмоции, достаточный для того, чтобы иметь общее чувство, что что-то может быть правильным, а что-то другое может быть ошибочным, но недостаточный, чтобы сказать определенно, что правильно и что ошибочно. Это должно быть развито. В настоящий момент та совесть, которую мы можем иметь, не отличает крупного от малого, но позднее совесть может сделаться совсем иным методом познания, инструментом различения.

Прежде, чем совесть может быть раскрыта полностью, мы должны иметь волю, должны быть способны “делать”, поступать согласно велениям нашей совести, иначе, если бы совесть полностью пробудилась в человеке в его сегодняшнем состоянии, он был бы самым несчастным существом; он не был бы способен забывать, не был бы способен приспосабливаться к вещам и не был бы способен ничего изменять. Совесть разрушает буфера, поэтому человек находит себя в беззащитном состоянии перед самим собой, и в то же самое время он не имеет никакой воли, поэтому он не может измениться, не может делать то, что, как он знает, является правильным. Поэтому он сначала должен развить волю, иначе он окажется в очень неприятной ситуации, вне своего контроля. Когда он приобретет контроль, он может позволить себе роскошь совести, но не раньше.

В. Что такое чувство раскаяния, которое приходит от совершения поступка, который, как человек чувствует, является неправильным? Есть ли это совесть?

О. Нет, совесть это другое, она более могущественная, более всеобъемлющая. Но даже если человек помнит моменты раскаяния, это полезно. Только необходимо знать, на чем основано это раскаяние.

В. Имеется ли связь между сущностью и совестью?

О. Имеется большая связь, так как и сознание, и совесть приходят из сущности, но не из нашей сущности. Наша сущность является просто механической.

В. Я полагаю, что самовоспоминание не обязательно влечет за собой повышение морального уровня?

О. Это, конечно, влечет за собой другое понимание. Так как, когда человек становится сознательным, он понимает моральную сторону вещей лучше, ибо противоположностью морали является механичность. Если человек становится более сознательным, он будет способен контролировать свое поведение.

В. Может ли моральное чувство быть полезным или надежным в отношении поведения человека?

О. Трудно говорить вообще, но чем больше вы изучаете настоящую систему, тем больше будете видеть себя. Имеется много вещей, которые, как вы можете думать, являются вполне правильными, но которые, с точки зрения настоящей системы, являются совершенно ошибочными. Имеется много вещей, которых мы не знаем. Мы можем делать много вреда самим себе, думая, что мы вполне моральны, — действительного вреда, и не только в моральном смысле. Настоящая система, особенно на более поздних стадиях, имеет значительно более строгий кодекс правил, и в то же самое время она является, возможно, более свободной, чем что-либо еще. Но, как я сказал, вы можете всегда начинать с точки зрения того, что является механическим и что является сознательным.

В. Мне все еще не ясно, какова функция совести?

О. Если вопрос задан именно таким образом, без добавления, тогда все, что я могу сказать, — это то, что если человек не имеет определенной цели, если человек не работает для некоторой определенной цели, то функция совести состоит в том, чтобы только портить жизнь этому человеку, которому не повезло, что она у него есть. Но если человек работает для определенной цели, тогда совесть помогает ему достичь его цели.

В. Может ли так случиться, что человек, приобретя некоторое знание и власть посредством самовоспоминания и других практик, станет использовать эту власть для дурных целей?

О. Видите ли, неизбежной частью процесса саморазвития является пробуждение совести, а пробуждение совести будет предотвращать любую возможность использования новых сил для какой-либо неправильной цели или намерения. Это должно быть ясно понято с самого начала, так как совесть, когда она пробуждена, не позволит человеку делать что-нибудь эгоистическое, или противоположное интересам других людей, или вредное — ничего, фактически, что мы можем считать ошибочным или злым. И совесть должна быть пробуждена, потому что с непробужденной совестью человек всегда будет совершать ошибки и не будет видеть противоречий в себе.

В. Помогает ли в спящем состоянии использование морального кодекса?

О. Мы не всегда одинаково спим, и в моменты, когда мы менее спим, мы можем принимать некоторые решения; и даже в нашем спящем состоянии можем следовать этим решениям больше или следовать меньше, или не следовать им вообще и быть абсолютно во власти нашего спящего состояния. Кроме того, если человек следует некоторым сознательным идеям, то благодаря даже этому процессу, он становится более пробужденным.

В. Когда человек сознателен, он может осознать противоречия. Не уничтожает ли это их до некоторой степени?

О. Нет, это было бы слишком просто; вы можете видеть их, и, тем не менее, они будут оставаться. Одно дело — видеть, и другое — что-либо делать, одно дело — знать, и другое — изменяться.

В. Абсолютная истина возможна только с объективным сознанием?

О. Истина существует без нас, но человек может знать истину только в объективном состоянии. Не “абсолютную” истину, но просто истину, ибо истина не нуждается в квалификациях. В нашем состоянии мы не можем знать истину, за исключением самых малых вещей, и даже тогда мы совершаем ошибки.

В. Как человек может узнать истину на нашем уровне?

О. Путем прихода к простым вещам, В простых вещах человек может узнать истину; он может знать, что такое дверь и что такое стена, и он может подвести всякий трудный вопрос к простой вещи. Это значит, что вы должны узнать определенное качество в совершенно простых принципах и проверить другие вещи посредством этих простых принципов. Вот почему философия — просто обсуждение возможностей или обсуждение смысла слов — исключена из настоящей системы. Вы должны стараться понять простые вещи, и должны научиться думать таким образом; тогда вы будете способны привести все к простым вещам. Возьмите, например, самовоспоминание. Вам дан весь материал; если вы наблюдаете себя, вы увидите, что не помнили себя в данный момент; вы заметите, что в некоторые моменты помните себя больше, а в некоторые моменты — меньше, и вы решите, что лучше помнить себя. Это значит, что вы нашли дверь, что вы видите разницу между дверью и стеной.

В. Как продлить состояние совести?

О. Сначала мы должны думать не о том, как продлить, но как создать, так как в нашем обычном состоянии у нас ее нет. Когда мы создаем или пробуждаем совесть, тогда, конечно, полезно сохранять ее дольше, хотя это очень неприятно. Но нет никаких прямых методов для вызывания ее, поэтому только путем выполнения всего, что возможно, человек может получить этот вкус совести. Вообще, одним из первых условий является большая искренность с самим собой. Мы никогда не искренни сами с собой.

В. Как можно научиться быть искренним с самим собой?

О. Только путем попыток видеть себя. Просто думайте о самих себе, не в эмоциональные моменты, но в спокойные моменты, и не оправдывайте себя, так как обычно мы оправдываем себя и объясняем все, говоря, что это было неизбежно или что это была чья-то ошибка и т. д.

В. Я пытался быть искренним, но теперь я вижу, что действительно не знаю, что значит быть искренним.

О. Чтобы быть искренним, недостаточно только хотеть этого. Во многих случаях мы не хотим быть искренними, но даже если бы хотели, мы не могли бы быть искренними. Это надо понять. Способность быть искренним — это наука. И даже решение быть искренним является очень трудным, потому что у нас много отговорок.

Только искренность и полное признание того факта, что мы являемся рабами механичности и ее неизбежных результатов, могут помочь нам найти и разрушить буфера, с помощью которых мы обманываем себя. Мы можем понять, что такое механичность и весь ужас механичности, только когда делаем нечто ужасное и полностью сознаем, что это была механичность в нас, которая заставила нас делать это. Необходимо быть очень искренним с собой, чтобы увидеть это. Если мы пытаемся скрывать это, находить извинения и объяснения, мы никогда не осознаем этого. Это может причинить ужасную боль, но мы должны выносить се и стараться понять, что только путем полного признания самим себе мы можем избежать повторения этого снова и снова. Если мы полностью поймем ото и не будем пытаться это скрывать, то можем даже изменить результаты.

Мы можем бежать от пут механичности и разрушить ее силу посредством сильного страдания. Если мы пытаемся избежать страдания, если боимся его, если пытаемся убедить себя, что ничего плохого в действительности не случилось, что, в конце концов, это не важно и что вещи могут происходить точно так же, как они шли раньше, мы не только никогда не убежим, но будем становиться более и более механическими и очень скоро придем к состоянию, когда для нас не будет никакой возможности и ни одного шанса.

КОГДА МЫ СПРАШИВАЕМ, КАК БЫТЬ МЕНЕЕ МЕХАНИЧЕСКИМИ, нам говорят—быть более пробужденными; когда мы спрашиваем, как пробудиться, ответом является — не отождествляться; а когда мы спрашиваем, как не отождествляться, ответом является — вспоминать себя. Это кажется кругом, так как каждый метод является дополнением для другого. Можем ли мы получить дополнительную помощь, чтобы опробовать какой-либо или все из них?

О. Это не совсем правильно, так как каждая из этих попыток имеет свою собственную характерную черту и вкус. Все они различны. Необходимо пробовать со всех возможных сторон, чтобы разрушить стену. Это очень высокая и очень прочная стена, которую мы должны разрушить.

Но мы не начинаем с этого — мы начинаем с нашей множественности. Когда я впервые говорил о многих “я” в нас, я сказал, что новые “я” выскакивают в каждое мгновение, управляют в течение короткого времени и исчезают, и многие из них никогда не встречаются. Когда вы сознаете, что вы не едины, что вы множество, что вы можете знать кое-что определенно о некоей вещи утром и ничего не знать о ней после полудня, тогда это сознание является началом. Я не имею в виду, что если мы сознаем эту множественность, мы можем изменить ее и стать иными; но это осознание есть первый шаг.

В. Я не вижу, почему различные симпатии должны означать различные “я” или группы “я”.

О. Потому что одно и то же “я” было бы идентичным. Когда вы говорите “я”, вы думаете о целой вещи. В действительности это только малая часть вас. Мы можем существовать только потому, что мы не можем вложить весь капитал в каждое “я”, иначе мы обанкротились бы. Мы вкладываем только гроши, Наши “я” — это гроши. Допустите, что вы имеете некоторое количество монет, все — грошами. Каждый момент, когда вы говорите “я”, вы используете грош. Это ошибка; даже такими, какими мы являемся, мы стоим больше, чем грош.

В настоящей системе о слове “я” можно сказать пятью способами на пяти различных уровнях. Человек в своем обычном состоянии представляет собой множественность “я”; это есть первое значение. Когда человек решает работать, появляется “наблюдающее Я”, или группа “я” (показанная на схеме черным); это есть второе значение. Третье значение, показанное самым малым кругом, это когда появляется Заместитель Управляющего. Он имеет контроль над некоторым числом “я”. Четвертое значение, показанное средним кругом, это когда появляется Управляющий. Он имеет контроль над всеми “я”. Пятое значение — это значение Хозяина (Хозяин — в английском варианте — “Маstеr”). Он начерчен как большой круг снаружи, так как он имеет тело во времени. Он знает прошлое, а также будущее, хотя у этого должны быть различные степени.

В. Возможно ли увеличить число “я”, заинтересованных в работе? О. Мы имеем достаточное количество “я”, они увеличиваются в числе сами по себе. Целью является соединить их и помочь им стать одним “я”, заинтересованным в работе. Если многие различные “я” заинтересованы и не знают друг друга, одно “я” или группа “я” могут делать одну вещь, а другое — другую вещь, не зная этого. Вы можете сказать “я”, говоря о самих себе, только в отношении к вашей работе ради определенной цели: самоизучение, изучение системы, самовоспоминание и т. д. В других вещах вы должны осознать, что это не есть реально вы, но только малая часть вас, по большей части воображаемая. Когда вы научитесь различать это, когда это станет привычкой (а смысле постоянства), вы почувствуете себя на правильном пути. Но если вы всегда говорите “я” всему без различия, это только помогает вашим механическим тенденциям и усиливает их. А какое количество вещей мы делаем без желания делать их вообще? Мы должны делать то и это, об одном думать, другое чувствовать, и таким образом одна вещь за другой отнимают всю нашу энергию, и на реальную работу ничего не остается.

Я сказал в первой лекции, что эти сотни и сотни “я” формируют некоторые группы, в которых несколько “я” работают совместно. Некоторые из этих групп являются естественными, другие — искусственными, а некоторые -даже патологическими. Первое естественное деление многих “я” находится в соответствии с функциями:

интеллектуальной, эмоциональной, инстинктивной и двигательной. Но, помимо них, имеется много других делений, которые могут быть названы различными личностями.

В. Какая разница между личностями и многими “я”?

О. Вы можете сказать, что личности состоят из различных “я”. Всякий может отыскать нескольких личностей в себе, и реальное самоизучение начинается с изучения этих различных личностей, так как мы не можем изучать “я” — их слишком много. Но с личностями это легче, ибо каждая личность, или группа “я”, означает некоторую склонность, особенное стремление или, по временам, наклонность.

В. Имеются ли какие-либо специальные наблюдения, которые можно сделать, чтобы увидеть личности?

О. Поможет изучение ваших личных симпатий. Например, если вы находите что-то, что вам определенно нравилось на протяжении всей вашей жизни с детства, вы увидите, что имеется некоторая личность, образованная вокруг этого. Мы являемся созданиями симпатий; мы любим разного рода вещи, но мы имеем только некоторое число подлинных симпатий. Путем изучения их человек находит личности.

В. Все ли личности связаны с симпатиями, и ни одна — с антипатиями?

О. Я не думаю, что нормальные люди имеют такие сильные антипатии. Антипатии обычно случайны, поэтому не доверяйте им. Но имеются вещи, которые вы всегда любили, и имеются вещи, о которых вы просто воображаете, что любите их.

Личности могут быть весьма различны. Некоторые основаны на реальных фактах, реальных вкусах и склонностях, тогда как другие основаны на воображении и на ошибочных представлениях о самом себе. Поэтому необходимо отделять личности, которые могут быть использованы каким-то образом, от тех, которые не могут быть полезны для саморазвития и поэтому должны быть разрушены или, по крайней мере, подчинены.

В. Мне кажется, что некоторые личности исчезают на очень долгий период времени.

О. Они не исчезают, они могут просто уходить за сцену. Если они только случайные “я”, они могут исчезнуть, но личности не исчезают так легко, хотя они могут быть скрыты от глаз. Или они могут быть принесены в жертву, ибо иногда, чтобы проявить одну личность, человек должен пожертвовать несколькими другими.

В. Как установить, какие личности более реальны и какие воображаемы?

О. Жизнь предусматривает испытание для личностей. Допустите, что вы думаете, что вам очень нравится что-то, а затем жизнь ставит вас в условия, где вы можете наслаждаться тем, что, как вы думали, нравилось вам, но вы находите вместо этого, что вы не наслаждаетесь этим вообще и что вы только воображали, что вам нравилось это. Тогда вы можете видеть, что эта личность была воображаемой.

В. Что определяет, какая личность или группа “я” является бесполезной и должна быть исключена?

О. Личности могут быть разделены. Саморазвитие начинается с магнетического центра, то есть с группы “я” или личности, заинтересованной в определенных вещах. Когда человек встречает школу, его магнетический центр начинает накапливать практическое и теоретическое знание и опыт, которые исходят из изучения бытия, и таким образом магнетический центр становится в конце концов Заместителем Управляющего. Кроме этой личности имеются другие личности, из которых некоторые могут развиваться, а некоторые не соглашаются с этим вообще. Таким образом, некоторые личности могут объединиться в работе, другие являются нейтральными и, пока они не мешают, могут быть допущены оставаться в течение некоторого времени, а третьи должны быть исключены. Когда магнетический центр становится трансформированным в Заместителя Управляющего, вы принимаете определенные решения, формулируете некоторую цель, предпринимаете некоторую работу. Затем вы можете узнать, какая личность может работать с Заместителем Управляющего и какая не может. Если личность идет против вашей цели и может повредить ей, или не хочет ее, или не знает о ней, тогда, очевидно, она не может работать с Заместителем Управляющего. Так они могут быть отобраны, но сначала человек должен знать их. Затем, когда личности приведены в порядок и сгруппированы вокруг магнетического центра, который означает Заместителя Управляющего, они будут оказывать влияние на сущность просто своим существованием.

В. Является ли Заместитель Управляющего совестью? О. Совесть принимает участие в формировании Заместителя Управляющего, но вы не можете сказать, что она есть Заместитель Управляющего, так как совесть значительно обширнее.

В. Имеется ли связь между магнетическим центром и сознанием? О. Да, но не прямая: между ними имеется несколько различных состояний. Лучше сказать, что магнетический центр есть основа, из которой растет постоянное “Я”. Позднее через посредство некоторых трансформаций магнетический центр становится постоянным “Я”. Он есть семя постоянного “Я”, но только семя — сначала он должен стать чем-то совершенно другим.

Теперь попытайтесь понять наиболее важное деление из всех для практического применения. Это есть деление на “Я” и “Успенского” (для меня). Что такое “Я”? Мы не имеем никакого постоянного “Я”, как противоположного “Успенскому”. Но весь наш интерес в настоящей системе, все наши усилия в самоизучении и саморазвитии и то, что иногда именуется “наблюдающим Я” — все это есть начало “Я”. Все остальное есть “Успенский”, или “ложная личность”. “Успенский” есть наш воображаемый образ самих себя, так как мы вставляем в него все, что мы думаем о себе, что обычно является воображаемым. Все изучение сводится к изучению этого воображаемого образа и к отделению себя от него. Поэтому в настоящее время вы можете принимать за “Я” вашу оценку этой системы. Это есть “вы”. Из вашего отношения к системе, из вашей работы в системе, из вашего интереса к системе “Я” может расти. На этой основе вы можете отделить “Я” от ложной личности. Нет никакой гарантии, что это будет абсолютно правильно, но этот метод имеет большую практическую ценность. Ложная личность всегда против работы для саморазвития и портит работу всех других личностей. Она никогда не может быть полезной.

В. Какая разница между реальными личностями и ложной личностью?

О. Вы смешиваете два деления, которые совершенно различны и находятся на различной шкале, поэтому они не могут быть сравниваемы. О личностях (во множественном числе) говорят в отношении к сущности, так как я сказал, что личность может быть разделена на различные личности, составляющие ее. Деление на сущность и личность в настоящее время является просто теоретическим и полезно только как принцип, ибо трудно видеть его в самом себе. Мы не знаем наших личностей, поэтому мы начинаем изучать с двух концов. Мы изучаем сначала ту личность, которая связана с работой и которая развилась из магнетического центра;

а затем мы изучаем ложную личность на совершенно иной шкале. Ложная личность противоположна “вам”, она есть ваше ошибочное представление о самих себе — именно то, чем вы не являетесь. Это деление является практическим, ибо необходимо знать определенно, на что ваша ложная личность выглядит похожей.

Таким образом, мы не должны смешивать ложную личность с личностями, так как, хотя они не очень реальны, личности могут быть основаны на реальных склонностях, реальных вкусах и симпатиях, тогда как ложная личность целиком фальшива и может даже претендовать любить нечто, что “вам” не нравится, или не любить нечто, что “вам” действительно нравится. Когда вы говорите о ложной личности, вы принимаете “вас” за существующее, а ложную личность за несуществующую; когда вы говорите о личностях, вы оставляете ложную личность вне разговора и обсуждаете различные деления того, что, как вы считаете, является “вами самими”.

Ложная личность не должна становиться просто словом. Всякий, кто говорит о ней, должен иметь некоторый образ самого себя во власти ложной личности. Только если этот термин используется таким образом, он может дать некоторый результат.

В. Могли бы вы сказать больше о том, что такое “Я”?

О. “Я” является только предполагаемым; мы не знаем, что такое “Я”. Но “Успенского” я знаю и могу изучить его во всех его проявлениях. Поэтому я должен начинать с “Успенского”. “Я” неуловимо и очень мало; оно существует только как потенциальность; если оно не растет, ложная личность будет продолжать управлять всем. Многие люди совершают ошибку, думая, что они знают, что чем является. Они говорят “это Я”, когда в действительности это ложная личность. Это обычно связано с нашей способностью играть роли. Это весьма ограниченная способность; мы обычно имеем около пяти или шести ролей, наблюдаем мы это или нет. Мы можем заметить некоторое, полностью вводящее в заблуждение, сходство между этими ролями и тогда, сознательно или бессознательно, прийти к выводу, что за ними стоит неизменная индивидуальность. Мы называем ее “Я” и думаем, что она находится позади всех проявлений, когда, в действительности, это есть воображаемый образ нас самих. Этот образ должен быть изучен. Невозможно иметь практическое знание самого себя, если человек не знает своей ложной личности. Пока мы думаем, что мы одно, все наши определения ошибочны. Тогда, когда человек знает, что все его намерения, желания и т. д. не реальны, что они являются ложной личностью, только тогда он может приобрести кое-что. Это есть единственно возможная практическая работа, и она очень трудна. Ложная личность должна исчезнуть или, по меньшей мере, быть превращенной в силу, не мешающую нашей работе. Она будет защищать саму себя и не будет уступать легко. Работа есть борьба с ложной личностью, которая будет противоборствовать, главным образом, посредством лжи, ибо ложь есть наиболее сильное ее оружие.

В. Если вы говорите, что то, что мы называем “Я”, является воображаемым, то что вы подразумеваете под “самосознанием”? Какое “само” может быть сознательным?

О. Само как отличное от не-само. “Я” — и этот стол. Когда я сказал, что “Я” было воображаемым, я имел в виду это в смысле мысленного образа, который мы имеем о самих себе, в смысле того, что мы думаем о самих себе. Когда я говорю “Успенский”, это украшенный “Успенский”, созданный, чтобы выглядеть тем, чем он не является. Я приписываю ему много вещей, которыми он не обладает, и я не знаю его слабостей. Условие роста реального “Я” заключается в том, чтобы отделаться от “Успенского”, не быть отождествленным с ним.

В. Является ли “Я” всегда нереальным, если оно не связано с усилием?

О. “Я” может быть только в состоянии самосознания, и каждый момент в работе создания самосознания имеет в виду усилие. Ничто не может “случаться” само по себе. Если мы изменяем наше бытие, все изменится, но в настоящем состоянии ничто не может быть иным.

В. Мне кажется, что только ложная личность может приспособиться к некоторому новому обстоятельству; она может играть новую роль и делать это более удачно.

О. Ложная личность не приспосабливается. Приспособиться в обычном смысле означает более или менее управляемое действие. Ложная личность реагирует иным образом, согласно тому, чем она является, но она не может приспосабливаться. И она не обязательно облегчает жизнь ~ вы не можете полагаться на нее. Вы должны понять, что вы не имеете ни малейшего контроля над ложной личностью. Когда мы начинаем видеть это, мы сознаем, что она управляет всем, и ее ничто не может контролировать. Поэтому вы не можете называть это приспособлением. Вы должны разделить в себе то, что можете контролировать и что не можете контролировать. То, что вы не можете контролировать, принадлежит к ложной личности, а то, что вы можете контролировать, принадлежит к вам. В. Что делать с самомнением ложной личности? О. Вы должны знать сначала все ее особенности, а затем вы должны правильно мыслить. Когда вы мыслите правильно, вы найдете способы иметь с ней дело. Вы не должны оправдывать ее;

она живет на оправдании и даже прославлении всех своих черт. В любой момент нашей жизни, даже в спокойные моменты, мы всегда оправдываем ее, считая ее законной и изыскивая всевозможные извинения для нее. Это есть то, что я называю ошибочным мышлением.

При изучении ложной личности мы начинаем больше и больше видеть механичность. Параллельно с осознанием нашей механичности мы изучаем, как выйти из нее посредством создания чего-то, что не является механическим. Как мы можем сделать это? Сначала мы должны подумать о том, чего мы хотим, отделить важное от неважного. Работа над собой, желание знать себя и идеи работы, борьба за создание сознательности не являются механическими — в этом мы можем быть уверены. И если мы взглянем с этой точки зрения, мы увидим много воображаемых вещей в себе. Эти воображаемые вещи являются ложной личностью — воображаемые эмоции, воображаемые интересы, воображаемые представления о самих себе. Ложная личность крайне механична, поэтому снова надо провести деление на сознательное и механическое. Эта механическая часть нас основана главным образом на воображении, на ошибочных взглядах обо всем и, прежде всего, на ошибочном представлении о самих себе. Мы должны осознать, как сильно мы находимся во власти этой ложной личности и выдуманных вещей, которые не имеют никакого реального существования, и мы должны отделить то, на что мы можем реально положиться, от того, что не является надежным в нас самих. Это может служить как начало.

Когда мы узнаем себя лучше, это поможет нам пробудиться.

В. Считаете ли вы, что мы должны изучать нашу ложную личность методом сбора материала, наблюдений?

О. Методом разделения самих себя, путем отказа говорить всему “я”. Вы можете реально применять слово “я” только в отношении к более сознательной части вас самих — желанию работать, желанию понимать, осознанию непонимания, осознанию механичности; это вы можете называть “я”. “Я” начинает расти только в связи с изучением, с работой над собой; иначе оно не может расти и нет никакого изменения. Постоянное “Я” не приходит сразу. Все иллюзорные “я” исчезают одно за другим, и реальное “Я” постепенно становится сильнее и сильнее, главным образом через самовоспоминание.

Самовоспоминание в смысле просто осведомленности является очень хорошим, но, когда вы идете дальше, оно становится связанным с другими интересами, с тем, что вы хотите получить. В данное время один момент вы помните это, а затем, в течение дня или недели, вы забываете это; но необходимо помнить это все время.

В. Является ли целью самовоспоминания постепенное раскрытие постоянного “Я”?

О. Не раскрытие; самовоспоминание — это подготовка основы для него. Постоянного “Я” там нет. Оно должно расти, но оно не может расти, когда все оно покрыто отрицательными эмоциями, отождествлением и другими подобными вещами. Поэтому вы начинаете с подготовки основы для него.

Но прежде всего, как я сказал раньше, необходимо понять, что такое самовоспоминание, почему лучше помнить себя, какой эффект оно будет производить, и т. д. Необходимо думать об этом. Кроме того, в попытке вспоминать себя необходимо сохранять связь со всеми другими идеями настоящей системы. Если берется одно и упускается другое, например, если идет серьезная работа над самовоспоминанием и упускается из вида деление на многие “Я”, если человек принимает себя за одно (как единство), самовоспоминание будет давать ошибочные результаты и даже может сделать развитие невозможным. Имеются школы, например, или системы, которые, хотя они и не рассматривают это таким образом, тем не менее основаны на ложной личности и на борьбе против совести. Такая работа должна, несомненно, создавать неправильные результаты. Сначала она будет создавать некоторого рода силу, но развитие высшего сознания будет невозможным. Ложная личность либо разрушает, либо искажает память.

Самовоспоминание должно быть основано на правильной функции. В то же самое время, работая над ним, вы должны работать над ослаблением ложной личности. Некоторые линии работы указаны и объяснены с самого начала, и все они должны идти совместно. Вы не можете делать только одну вещь и не делать другой. Все необходимы для создания правильной комбинации, но сначала должно прийти понимание борьбы с ложной личностью Допустите, что кто-то пытается вспоминать себя и не хочет делать усилий против ложной личности. Тогда все ее характерные черты вступят в игру, говоря: “Мне не нравятся эти люди”, “Я не хочу этого”, “Я не хочу того” и т. д. Тогда это не будет работа, но совсем противоположное. Как я сказал, если кто-то пытается работать этим ошибочным путем, это может сделать его сильнее, чем он был прежде, но в таком случае, чем более сильным он становится, тем меньше возможность развития. Фиксация раньше развития — вот где опасность.

В. Должен ли человек быть настороже против этого?

О. Конечно. Только малая часть вас хочет вспоминать себя, а другие личности или “я” не хотят этого вообще. Необходимо находить их и разоблачать, видеть, какие полезны для настоящей работы, какие безразличны и какие столь спящи, что они ничего не знают об этом. Целью является иметь контроль над “я” или личностями человека, быть способным воспитать ту или иную, организовать их некоторым образом. “Я”, которое имеет контроль, не будет одним из тех “я”, которые есть у вас сейчас. Идея формирования реальною “Я” является наиболее важной; оно не может быть сформировано случайно. В большинстве случаев мы удовлетворяемся философской идеей “Я”, мы верим, что мы имеем его, и не сознаем, что фактически мы переходим от одного “я” к другому.

В. Как может человек различить, что является реальной и что является ложной личностью при рассмотрении симпатий и антипатий?

О. Начинайте с осознания того, что это все ложная личность, а затем пытайтесь узнать, что не является ею. Вы не можете делать второе раньше первого. Сначала вы должны понять, что все является ложной личностью, и когда вы убедитесь в этом. вы можете обнаружить, что является “вами самим”. Продолжайте наблюдать. Работа начинается с момента, когда человек осознает, что его нет. Когда это входит во все, когда это становится осознанием, тогда начинается продуктивная работа. Но когда человек думает о себе как о “Я” (едином), то это непродуктивная работа.

Вы должны понять, что ложная личность весьма неуловимая вещь. Она одно, она не состоит из различных личностей; но в то же самое время она содержит в себе противоречивые и несовместимые черты, черты, которые не могут проявлять себя одновременно. Таким образом, это означает, что вы не можете видеть вашу ложную личность всю целиком одновременно. Иногда вы можете видеть ее больше, в другое время отдельно проявляются ее определенные черты.

Необходимо также помнить, что ложная личность часто довольно привлекательна или забавна, особенно для людей, которые живут в своих ложных личностях. Поэтому, когда вы начинаете терять вашу ложную личность, когда вы начинаете бороться с ней, люди перестают любить вас. Они скажут вам, что вы стали скучными.

В. Что не является ложной личностью?

О. Ложная личность не может совершать усилия. По этому признаку ее легко узнать в случае сомнения. Ложная личность всегда старается делать все настолько легко, насколько это возможно, всегда выбирая то, что требует наименьшего усилия. Но вы должны понять, что вы не можете научиться чему-либо или изменить что-либо без усилия. Поэтому, когда вы находите маленькое “я” или группу “я”, которые готовы делать усилия, это значит, что они не принадлежат ложной личности.

В. Может ли человек приобрести новую ложную личность относительно настоящей системы?

О. Если человек не думает о ложной личности или не понимает ее, и если человек обманывает себя, думая, что он работает, он не приобретет новой ложной личности, но его ложная личность будет расти. Поэтому она не должна допускаться к работе, если она не разрушена вскоре после начала.

В. Мое представление о самом себе часто заставляет меня считать, что я не оценен по достоинству и, следовательно, я страдаю благодаря моему образу о самом себе.

О. Совершенно верно, но не думайте об образе; вы должны только помнить направление. Вы можете ошибаться в своих представлениях о самих себе, но это не важно. Только направление должно быть правильным; вы не можете идти куда-либо, не зная, куда вы идете. Вы можете видеть ваш воображаемый образ самих себя только с правильного пункта, а правильным пунктом является направление. Нет никакого другого пункта, с которого вы можете видеть его.

В. Могли бы вы сказать еще раз, что занимает место реального “Я” в настоящее время.

О. Желание знать. От этого истинное “Я” будет расти. Вначале его трудно определить, оно есть цель. Если вы связываете себя с некоторой работой, с некоторой системой, оно начинает расти, но оно не может расти само по себе, просто из-за счастливых обстоятельств.

Совершенно просто установить, что мы не, имеем никакого постоянного “Я”. Попытайтесь помнить себя в течение пятнадцати минут, это покажет ступень вашего бытия. Если бы вы имели постоянное “Я”, вы были бы способны помнить себя в течение пятнадцати часов! Все это очень просто, только у нас нет ключей к нашей машине. Если бы мы имели ключи, было бы легко открыть ее и увидеть, что находится внутри, а затем отделить воображаемое от реального. Но даже этому мы должны научиться: мы слишком привыкли к нереальному.

Поэтому объектом нашего изучения должна быть ложная личность, которая всегда с нами. Только если вы знаете ее во всех ее проявлениях, вы можете отделить то, что есть “Я”. Мы отождествлены с нашим воображаемым образом самих себя, а это очень опасная форма отождествления.

В. Как можно начать различать, что является реальным? О. Вы этого не сможете. Но вы можете различать, что является нереальным, точно таким же образом, каким вы различаете правду и ложь. Нет необходимости в философии; смотрите на это проще. Мы должны применять различение сначала к простым вещам. Воображение играет весьма важную роль в нашей жизни, так как мы верим в него. Реальное может расти только за счет воображаемого. Но в обычной жизни нереальное растет за счет реального.

В. Я не совсем понимаю деление между работой и обычной жизнью.

О. Отношение личной работы к жизни является точно таким же, как отношение постоянного “Я” к ложной личности. Работа есть по сути постоянное “Я”, а обычная жизнь есть ложная личность. Когда вы понимаете, что такое постоянное “Я”, когда вы осознаете себя и имеете постоянный контроль, это есть работа. В настоящее время вы живете в ложной личности.

В. Мне трудно видеть разницу между “Я” и “Мисс В”.

О. Как я только что сказал, в делении “Я” и “Мисс В” практически все в вас является “Мисс В”. Вы можете перерасти “Мисс В” только из вашего интереса к настоящей системе, потому что реальное “Я” не может расти из чего-либо еще. Весь материал, имеющийся там, никогда ни к чему не приведет без этих идей, без этого интереса, так как это удерживает его на определенной линии, в определенном направлении. Сначала вы изучаете, наблюдаете себя и т. д., затем, спустя некоторое время, если вы работаете, “Я” будет появляться на секунду, время от времени, но вы не будете способны сохранять его, и оно будет снова исчезать. Это будет продолжаться в течение некоторого времени, а затем, в определенный момент, оно будет появляться и оставаться достаточно долго, чтобы вы распознали и помнили его. Так появляется все новое; сначала оно приходит на очень короткие моменты, затем остается дольше. Это естественный путь роста, он не может быть иным. Мы имеем в себе слишком много моментов механических привычек мышления и слишком много других неправильных вещей. Реальное “Я” появляется и немедленно подавляется.

Когда вы поймете больше о ложной личности, вы осознаете, что вы окружены ею. Вы не можете ничего видеть без глаз ложной личности, вы не можете слышать без ушей ложной личности или говорить без голоса ложной личности. Все идет через ложную личность, и первым шагом является узнать ее, ибо тогда вы узнаете, как много вашей жизни она занимает.

В. Так как ложная личность является воображаемой, существует ли она реально?

О. Она реально не существует, но мы воображаем ее существующей. Она существует в своих проявлениях, но не как реальная часть нас самих. Она есть комбинация многих “я”, которые не имеют никакого реального основания, но они действуют и производят определенные результаты. Не пытайтесь определить ее, потому что тогда вы потеряете ваш путь в словах, а мы должны иметь дело с фактами. Отрицательные эмоции существуют, но, в то же самое время, они не существуют, так как для них нет никакого реального центра. То же самое с ложной личностью. Это одно из несчастий нашего состояния, что мы полны несуществующих вещей.

Вы должны понять, что вы не можете даже начать работать на том уровне, на котором вы находитесь; вы должны сначала кое-что изменить. Вы можете найти то, что нужно изменить, только в результате ваших наблюдений. Иногда это становится очень ясным, и только тогда начинается борьба, так как ложная личность начинает защищать себя.

Вы должны сначала узнать ложную личность. Все, о чем мы говорим сейчас, относится к первой стадии — пониманию того, что мы не знаем ложной личности и что для того, чтобы узнать ее, мы должны изучать; что вся работа, которую мы делаем, делается за счет ложной личности; что вся работа, которую мы можем делать над нами самими, означает уменьшение силы ложной личности; и что если мы начинаем пробовать и работать, не тревожа ложную личность, работа не приведет ни к чему.

Я снова повторяю — вы должны понять, что ложная личность есть комбинация всякой лжи, характерных черт и многих “я”, которые никогда не могут быть полезны ни в жизни, ни в работе, — подобно отрицательным эмоциям. Тем не менее, ложная личность всегда говорит “я” и всегда приписывает себе многие способности, такие как воля, самосознание и т. д., и если ее не сдерживать, она остается препятствием всякой работе.

Таким образом, одним из первых и наиболее важных факторов в попытке изменить себя является это деление самого себя на “я” и ваше имя, каково бы оно ни было. Если это деление не сделано, если человек забывает о нем и продолжает думать о себе обычным образом, или если человек делит себя ошибочно, работа прекращается. Работа над собой может прогрессировать только на основе этого деления, но оно должно быть правильным делением. Часто случается, что люди делают ошибочное деление: то, что они любят в себе, они называют “я”, а то, что им не нравится или что по их мнению является слабым или незначительным, они называют ложной личностью. Это совершенно ошибочное деление; оно ничего не меняет и всякий остается таким, каким он был. Это ошибочное деление есть просто ложь, ложь самому себе, которая хуже всего, так как в момент, когда мы встречаемся с малейшей трудностью, это проявится через внутреннее противоречие и неправильное понимание. Ошибочное деление ненадежно и подводит в момент необходимости.

Чтобы сделать правильное деление себя, человек должен понять, что такое “я” и что такое “Успенский”, “Браун”, или “Джонс”, другими словами, что такое ложь и что такое он сам. Как я сказал, даже если вы допускаете эту возможность деления самих себя, вы расположены называть то, что вам нравится в самих себе, “я”, а что не нравится — “не я”, ибо правильное деление не может быть найдено сразу; вы должны найти некоторые указания в связи с настоящей работой, которые помогут. Например, если вы говорите, что ваша цель — это быть свободным, необходимо прежде всего понять, что вы несвободны. Если вы понимаете, до какой степени вы несвободны, и если вы формулируете ваше желание быть свободным, вы увидите тогда в себе, какая часть вас хочет быть свободной и какая часть не хочет этого. Это было бы началом.

В. Можно ли видеть ложную личность без помощи?

О. Теоретически это возможно, только я не знаю такого случая. Даже с чужой помощью люди не видят ее. Вы можете показать человеку зеркало, и он скажет: “Это не я, это искусственное зеркало, нереальное зеркало. Это не мое отражение”.

В. Как можно устранить ложную личность?

О. Вы не можете устранить ее. Это то же самое, что пытаться отсечь себе голову. Но вы можете сделать ее менее настойчивой, менее постоянной. Если ваша ложная личность находится здесь в течение двадцати трех часов из двадцати четырех, то, когда начнется работа, она будет с вами только двадцать два часа и “вы” будете присутствовать на один час дольше. Если, в некоторый момент, вы чувствуете опасность проявления ложной личности и находите способ остановить ее, — это то, с чего вы должны начинать. Вопрос устранения сюда не входит — это связано с разными вещами. Вы должны иметь контроль.

В. Не является ли изучение ложной личности анализом самого себя? Я думал, что это плохо.

О. До некоторой степени это анализ. То, что было сказано о воздержании от анализа, находилось в первой лекции. Я сказал тогда, что анализ невозможен, так как вы недостаточно знаете. Анализ имеет в виду установление причин и следствий. Поэтому сначала я говорил, что вы должны воздержаться от анализа и только наблюдать, наблюдать, наблюдать, ничего больше, так как время для анализа придет, если вы узнаете законы. Сейчас вы изучаете эти законы, поэтому, конечно, вы должны анализировать больше и больше. Вы видите, что правила для наблюдения и мышления в первой лекции являются одними, а с течением времени они меняются и модифицируются. Чего человек не может делать в первый месяц, он уже должен делать во второй месяц. Но трудности и возможности все время увеличиваются. Анализирование должно использоваться осторожно, только когда это необходимо;

не во всем. Иногда это только потеря времени.

В. Возможно ли сказать, что иногда ложная личность создается другими людьми, например, когда взрослые люди говорят ребенку, что они ненавидят чудаков?

О. Совершенно точно. Ложная личность создается разными вещами, и в большой степени советами других людей. Ребенок получает так много советов, особенно по поводу его привязанностей и неприязней.

В. Я не совсем понимаю, как найти “Я”, которые возражают против работы? Означает ли это, что нам следует тщательно исследовать “Я”.

О. Вы не должны думать об этом теоретически. Пытайтесь найти, что в вас возражает против идей системы, или пытайтесь найти “Я” (вы можете назвать их как угодно), которые равнодушны к идеям. Предположим, что у вас есть определенные вкусы в еде. “Я”, которые интересуются едой, не могут интересоваться самовоспоминанием. Существуют также другие “Я”, заинтересованные в вещах, противоположных самовоспоминанию. Есть много вещей, которые вы можете делать с удовольствием, только если вы не помните себя, и, естественно, что эти “Я” будут очень враждебны по отношению к самовоспоминанию, потому что оно будет только портить их удовольствие. Пытайтесь найти их таким образом. Теоретические подходы не помогут.

В. Каково происхождение этих искусственных групп многих “Я”?

О. Они могут быть сформированы подражанием, желанием быть оригинальным, быть привлекательным, быть центром восхищения других людей и т. д.

В. Что вы делаете, когда находите группу “Я”, которая не хочет вспоминать себя?

О. Оставьте их в покое, Если эта (группа “Я” не хочет этого, что вы можете делать с этим? Если существуют! группы “Я”, которые этого хотят, работайте с ними. Те “Я”, которые осознают необходимость самовоспоминания, должны работать с другими “Я”, которые тоже этого хотят. Они не должны тратить свое время на уговаривание других “Я”.

В. Ожидается ли, что некоторые “Я” в человеке могут испугаться идеи отделения “Я” от “Господина А”?

О. Конечно, все “Я”, составляющие ложную личность, будут этого бояться, потому что это означает для них смерть. Но вы должны понимать, что они могут показывать свой страх в течение некоторого времени, а затем замаскировать себя для того, чтобы не умереть. Вы можете серьезно полагать, что вы покончили с ложной личностью, тогда как она только скрывается внутри какой-то черты, готовая появиться. Эта черта всегда является слабостью. Пока она сохраняется, она берег всю энергию, но она может быть очень хорошо замаскирована и в такой форме даже становиться сильнее, вырастая параллельно с ростом реального “Я”. Поэтому осознания необходимости деления на “Я” и “Господина А” недостаточно для того, чтобы ее разрушить. Вы должны помнить, что ложная личность защищает себя.

В. Основана ли ложная личность на отрицательных эмоциях? О. В ложной личности, кроме отрицательных эмоций, очень много других вещей. Например, всегда существуют плохие привычки мышления; ложная личность, или части ложной личности, всегда основаны на неправильном мышлении. Хотя до определенной степени вы правы: в некоторых случаях, если вы уберете отрицательные эмоции из ложной личности, она разрушится, она не может без них жить. С другой стороны, некоторые ложные личности могут функционировать на наиболее приятных эмоциях. Есть очень жизнерадостные ложные личности, и в этом случае ваша ложная личность может обманывать вас, и вы будете верить, что вы боретесь с отрицательными эмоциями. Она может обманывать вас различными способами.

В. Все ли отрицательные эмоции возникают из ложной личности? О. Как это может быть иначе? Она является, так сказать, специальным органом для отрицательных эмоций, для их показа, наслаждения ими, для создания их. Вы помните, что для отрицательных эмоций не существует центра. Ложная личность действует как центр для отрицательных эмоций.

В. Является ли отождествление проявлением ложной личности? О. Ложная личность не может проявлять себя без отождествления, так же как без отрицательных эмоций и многих других вещей, существующих в нас, таких, как все виды лжи, все воображение. Прежде всего человек отождествляется со своей воображаемой идеей о самом себе. Человек говорит: “Это я”, когда это ничто, кроме воображения. То же самое с ложью — невозможно лгать без отождествления; это была бы очень бедная ложь, и никто бы в нее не поверил. Таким образом, это означает, что сначала человек должен обмануть самого себя, а затем он может обманывать других.

Изучение ложной личности — это один из наиболее быстрых методов для самовоспоминания. Чем больше вы понимаете вашу ложную личность, тем больше вы будете помнить себя. Что препятствует самовоспоминанию, так это, прежде всего, ложная личность. Она не может и не хочет желать помнить себя, и она не хочет позволить вспоминать любой другой личности. Она пытается любыми путями остановить самовоспоминание, взять любую форму сна и назвать это самовоспоминанием. И тогда она вполне счастлива. Вы не должны доверять вашей ложной личности — ее идеям, ее словам, ее действиям. Вы не можете разрушить ее, но вы можете сделать ее пассивной на некоторое время, и затем, понемногу, вы можете сделать ее слабее.

В. Вы говорите, человек не должен доверять ничему, что связано с ложной личностью, но, кажется, что она — это все, что у него есть.

О. Так быть не может. Есть — вы, и есть воображаемые “Я”. Вы — это то, что действительно есть, и вы должны учиться различать это. Оно может быть очень небольшим, очень элементарным, но вы должны быть способны находить что-то достаточно определенное и прочное в самом себе. Если мы целиком являемся ложной личностью, то ничего не может произойти. Существуют люди, у которых есть только ложная личность. Другие стороны этих людей так подавлены, так слабы, что они не могут сопротивляться ложной личности. Эти люди не будут изучать себя, потому что они боятся видеть себя такими, какие они есть. Ложная личность совершенно не любит этого. Обычно, если они начинают эту работу, то скоро ее оставляют, чем-нибудь объясняя это, так как они не способны продолжать самоизучение. Но если человек имеет энергию продолжать изучение ложной личности, это показывает, что он имеет что-то кроме нее. Как я сказал раньше, эта работа является ежедневной, не один раз в месяц и не один раз в год. Это ежедневный экзамен.

В. Хотите ли вы сказать, что ложная личность может оставлять вас по мере того, как вы становитесь старше?

О. Нет. Если вы ничего не делаете против нее, она растет. Вкусы могут меняться, но она растет. Это есть единственное “развитие”, которое происходит в механической жизни. Ложная личность — это наиболее механическая часть нас, настолько механическая, что из-за нее нет никакой надежды. Поэтому ее нельзя допускать к работе.

В. Кажется, что великие люди, например, святые, побеждают ложную личность?

О. Это зависит от степени. Святые описывают чертей, с которыми они вынуждены бороться. Все черти живут в ложной личности.

В. Как я могу помнить мое осознание того, что многое из эмоционального страдания находится в ложной личности?

О. Только путем самовоспоминания. Страдание — это наилучшее возможное средство для самовоспоминания, если вы научились, как применять его. Само по себе оно не помогает; человек может страдать всю свою жизнь, и это не дает ни крупицы результата, но если он учится использовать страдание, оно становится полезным. В момент, когда вы страдаете, старайтесь вспоминать себя.

В. Имеются два вида страдания: одно — от видения моей собственной механичности и слабости, и другое — страдание от видения человека, которого вы любите, больным или несчастным. Как работать против этого или как использовать это для работы?

О. Вопрос состоит в том, можете ли вы делать что-либо или нет? Если вы можете, вы можете, но если вы не можете, это другое дело. Если мы начинаем страдать из-за всего, в чем мы не можем помочь, тогда мы, конечно, никогда не перестанем страдать. Главное — это обнаружить, насколько много в этом воображения. Мы можем быть совершенно уверены, что его совсем нет, но, если мы делаем еще одно усилие, мы часто видим, что все это воображаемое. Мы имеем ошибочный образ самих себя, и в то же самое время мы приписываем этому ошибочному образу реальные черты. Но если этот образ фальшив, тогда все, что с этим связано, является фальшивым, и страдание человека также фальшиво. Оно может быть очень острым, но это не делает никакой разницы. Воображаемое страдание обычно более неприятно, чем реальное, так как с реальным страданием вы можете что-то делать, но с воображаемым страданием вы ничего не можете делать. Вы можете только отделаться от него, но если вы любите его или горды им, тогда вы вынуждены сохранять его.

В. Я все еще не вижу, как начать понимать ложную личность.

О. Вы должны знать, чем она является, указать ей место, так сказать; это есть первый шаг. Вы должны осознать, что любое отождествление, любое учитывание, любая ложь, в том числе и ложь самому себе, все слабости, все противоречия, видны они или нет, все они являются ложной личностью. Она подобна особой породе собак. Если вы не знаете ее, вы не можете говорить о ней. Даже видеть небольшие части ее вполне достаточно, ибо каждая малая часть ее имеет одну и ту же окраску. Если вы видели эту собаку один раз, вы всегда узнаете ее. Она лает особым образом, бегает особым образом...

Вначале вы не можете знать, что есть “Я” и что есть ложная личность. То, что вы называете “Я”, имеет сложное строение и такой же является ложная личность. Вы не можете знать все о любой из них; но если вы берете с одной стороны нечто, о чем вы не сомневаетесь, что это есть ложное, а с другой стороны нечто, о чем вы не сомневаетесь, что это истинное, вы можете сравнивать их.

В. Иногда я наблюдаю, как я отождествляюсь или учитываю, и нахожу, что я делаю это благодаря образу себя, который у меня есть. Могу ли я таким образом подойти к знанию ложной личности и, наблюдая ее, ослабить ее?

О. Да, это единственный путь, но только если вы не устаете от этого, ибо многие люди начинают активно, но вскоре устают, и начинают применять “я” без разбора, не задавая себе вопроса:

“Какое я”? Наш главный враг есть слово “я”, потому что, как я сказал, мы действительно не имеем никакого права применять его в обычных условиях. Значительно позднее, после длительной работы. мы можем начать думать о группе “я”, которые соответствуют Заместителю Управляющего в качестве “Я”. Но в обычных условиях, когда вы говорите “Мне не нравится”, вы должны спросить себя: “Какому из моих „я" не нравится?” Таким путем вы постоянно напоминаете себе об этой множественности. Если вы забываете один раз, будет легче забыть в следующий раз. Имеется много хороших начинаний в настоящей работе, а затем, спустя некоторое время, это забывается, и люди начинают скользить вниз и в конце становятся более механическими, чем прежде. Начало самопознания — это понимание того, кто говорит в вас и кому вы можете доверять.

В. Увеличивается ли способность к работе как раз настолько же, насколько ослабляется ложная личность?

О. Работа начинается с борьбы против ложной личности. Все, что человек может получить, он получает только за счет ложной личности. Позднее, когда она сделана пассивной, он может получить многое за счет других вещей, но в течение длительного времени он должен жить, так сказать, из ложной личности. Ложную личность очень трудно находить в обычной жизни, так как нет никакого действия против нее. нет также никакого сопротивления. Но когда человек начинает работать, появляется сопротивление работе, это сопротивление и есть лажная личность.

В. Может ли ложная личность быть заинтересована в идеях системы или привлечена ими?

О. Да, очень сильно. Тогда вы будете иметь систему в свете ложной личности, и это будет совсем иная система. В тот момент, когда ложная личность применяет систему к самой себе, она растет сильнее и ослабляет систему для вас. Она добавляет одно слово здесь, а другое там, и вы не можете представить себе, в какой необычайной форме некоторые из идей приходят обратно ко мне. Одно слово, опущенное из некоторой формулировки, может сделать идею совершенно иной. Ложная личность всегда знает лучше и всегда полностью оправдывает себя, совершая то, что ей нравится. Вот где лежит опасность.

Система имеет в виду все, что сказано, в том смысле, в котором это сказано. Если кто-нибудь корректирует ее, сознательно или бессознательно, тогда она не может быть названа системой — это будет псевдосистема, фальсификация системы. Когда она становится неточной или что-либо в ней забыто о или пропущено, она будет давать ошибочные результаты.

В. Я задаю эти вопросы потому, что иногда сомневаюсь в подлинности моего интереса к работе — я, может быть, лгу самому себе.

О. Только вы можете ответить на это; и, опять-таки, только если не забываете основных принципов и не говорите “я” относительно чего-то, что является только одним из многих “я”. Вы должны узнать другие “я” и помнить о них. Забывать об этом очень опасно, так как тогда удар, легкое изменение в чем-то могут быть достаточными, чтобы все пустить по неправильному пути.

До сих пор, когда мы говорили о человеке, мы говорили об общечеловеческих чертах, свойственных всем людям. Но в определенный момент в работе, кроме понимания общих принципов, каждый человек должен попытаться находить свои собственные особенности, ибо он не может знать себя практически, если он знает только общие характеристики. Каждый человек имеет свои собственные индивидуальные черты, свои собственные слабости, из-за которых он не способен сопротивляться вещам, которые случаются с ним. Эти черты или слабости могут быть очень простыми или очень сложными. Один человек способен сопротивляться всему, кроме вкусной пищи; другой — всему, кроме разговоров; или он может быть ленивым, или чересчур активным. Очень важно на некоторой ступени самоизучения найти свою главную черту, которая подразумевает главную слабость. Главные слабости людей весьма различны, и если мы можем сопротивляться чему-то, чему другой человек не может сопротивляться из-за своей главной черты, эта разница в слабости дает нам иллюзию того, что мы можем “делать”. Главная черта, или главная слабость, находится в ложной личности. В некоторых случаях возможно определенно видеть одну, две или три черты или тенденции, часто связанные вместе, которые входят во все, подобно оси, вокруг которой все вращается. Это есть главная черта. Иногда она является весьма ясной и очевидной, иногда ее трудно описать. Наш язык часто не имеет никаких слов, никаких форм, чтобы описать ее, и она может быть описана только окольным путем. Интересно то, что иногда человек с трудом может найти свою собственную главную черту, так как он находится в ней, и если ему говорят о ней, он обычно не верит этому. Но мы можем найти то, что стоит рядом с ней, хотя это и не является самой чертой.

Иногда полезно собирать мнения друзей о себе, ибо это часто помогает в раскрытии своих черт. Очень важно узнать то, что создает препятствия вашей работе. Пока человек не нашел этого, главная черта будет означать постоянную потерю энергии, поэтому мы должны найти эту потерю и остановить ее.

В. Может ли человек сам найти свою главную черту?

О. В организованной работе в определенный момент она будет обнаруживаться, или вам могут сказать о ней. Но если вам скажут, вы не поверите этому. Или иногда она настолько очевидна, что невозможно отрицать ее, но с помощью буферов человек может забыть ее снова. Я знал людей, которые давали имя своей главной черте и в течение некоторого времени помнили его, а затем забывали. Вы сами должны подойти к этой черте ближе. Когда вы почувствуете ее сами, вы будете знать ее. Если вам только говорят о ней, вы можете легко ее забыть. Когда вы найдете разные проявления вашей ложной личности, вы можете найти вашу главную черту.

В. Есть ли она то, что вы называете буфером?

О. Нет, но буфера скрывают главную черту, буфера помогают ей.

В. Если мы обнаруживаем нашу главную черту, можем ли мы исправить ее? Вы сказали, что мы ничего не можем изменить.

О. Обычным путем мы не можем. Но здесь это означает применение опыта и знания, которые не принадлежат к обычной жизни.

В. Но обычный человек также изменяется?

О. Конечно, он меняется: он становится более механическим, более ограниченным, более застывшим. Могут быть исключения, но, как правило, ничто не прогрессирует в обычной жизни. Личности меняются, особенно если меняются обстоятельства, но это механическое, случайное изменение. Мы часто основываем наше мнение на исключениях, наблюдаем ли мы их правильно или ошибочно. Исключения легче заметить, чем правила.

В. Заметив в самом себе определенную тенденцию, человек решает, что она не должна случаться.

О. Обычно после того, как человек решил, она все еще продолжает случаться. Или, если она не случается, обычно на ее месте появляется другая тенденция. Как правило, только одно останавливает вещи — страх.

В. Меняются ли главные черты в течение жизни?

О. Если они ясно очерчены, они продолжаются на протяжении всей жизни.

В. Однако прежде я обладал некоторыми чертами, которых теперь у меня нет?

О. Возможно. Наше знание самих себя весьма несовершенно. Человек может наблюдать многие вещи в жизни и тем не менее совершать большие ошибки, если он не знает, как проверять свои наблюдения. И обычно, как я сказал, трудно видеть главную черту.

В. Могли бы вы сказать мне, какова моя главная черта?

О. Я не думаю, что я могу. Видите ли, это не является необходимым для начала работы. То, что является важным вначале, — это не главная черта сама по себе, но то, что производится ею, и то, что вы можете изучать в форме отношений. Мы не знаем наших отношений к вещам, так как мы никогда не думали о себе правильным образом. Мы имеем много воображаемых идей. Что мы должны изучать сейчас, так это все наши точки зрения, привычные эмоции, способ, каким мы думаем, что мы изобретаем. Все это результаты главной черты или главных черт, ибо могут быть две или три черты, которые наиболее важны, не обязательно только одна. Думайте о ложной личности; этого вполне достаточно для практических целей. Теоретически, ложная личность в большинстве случаев вертится вокруг одной оси, и этой осью является главная черта. Если человек имеет одну большую слабость, это, с одной точки зрения, является преимуществом, так как, если он может победить эту черту или слабость, он может одним махом достичь многих вещей. Если все сосредоточено в одной точке, то усилия, сделанные в ней, создают лучшие результаты, чем усилия, сделанные в различных точках. Но главная черта не всегда определима. Иногда вы можете показать на нее пальцем, а иногда — нет; в одном человеке вы можете видеть ее, в другом — нет. Но ложную личность вы можете видеть.

В. Является ли главная черта пищей для ложной личности?

О. Главная черта не есть пища. Она есть ложная личность;

она есть нечто, на чем основана ложная личность, и она входит во все.

В. Всегда ли главная черта принимает решения в важные моменты?

О. Это есть наилучшее определение для нее — что она всегда принимает решения.

В связи с главной чертой, лучше думать сперва всегда об общих вопросах — зачем вы пришли к настоящей системе, чего вы хотите от системы. Часто случается, что люди ходят на лекции б течение ряда лет и забывают, зачем они пришли. Если вы помните, зачем вы пришли, система может ответить на ваши вопросы. Вы можете не помнить о механичности; вы можете забыть об очень сильной убежденности в каждом человеке, что он может “делать” и что, если он не может этого, то это потому, что он не думал об этом или не хотел этого. Необходимо бороться с этой идеей и понять, что мы являемся механическими, что мы ничего не можем делать, что мы спим, что мы имеем много “я” — все эти вещи. Это поможет вам видеть ложную личность, ибо все, что мы приписываем себе, — это стандартные примеры воображения. И воображаемая личность, или ложная личность, есть главная черта каждого.

В. Всегда ли ложная личность является эгоистичной?

О. Если вы думаете о себе, как о ложной личности, и пытаетесь найти то, что не является ею, вы можете быть вполне уверены, что все, что эгоистично, есть ложная личность. Но чем больше вы думаете о ней, тем меньше вы будете видеть ее. Она может казаться весьма неэгоистичной, и это хуже всего!

В. Много ли имеется разновидностей главной черты? О. Есть классические черты и есть странные варианты. Во многих местах Нового Завета описывается распространенная черта — когда мы видим чужие недостатки, но не свои собственные. Затем весьма обычными являются некоторые виды жалости к себе. Есть также любопытные комбинации, для которых иногда трудно найти психологическое определение.

В. Является ли самовоспоминание единственным путем поражения главной черты?

О. Без самовоспоминания мы ничего не можем делать. Это единственный путь.

В. Возможно ли иметь различные черты, когда человек находится с различными людьми?

О. Нет, это роли. Черты не меняются так быстро. В. Является ли порицание других людей чертой? О. Оно может быть чертой. Но на чем оно основано? На недостатке понимания. Если вы начинаете изучать психологию, вы находите, что все причины лежат в вас самих, не может быть никаких причин вне вас. Вы не достаточно часто напоминаете себе об этом. Одна малая часть понимает, что причины находятся в вас, но большая часть продолжает обвинять других людей. В основе каждой отрицательной эмоции вы найдете самооправдание, которое питает ее. Вы должны остановить самооправдание сначала в вашем уме, а затем, спустя некоторое время, вы будете способны остановить его также в эмоции. Недостаток понимания есть первая причина, недостаток усилия — вторая.

В. Вы сказали, что лень может быть главной чертой? О. Лень составляет для некоторых людей три четверти их жизни или больше. Иногда лень очень значительна и является главной чертой ложной личности, и тогда все остальное зависит от лени. Но вы должны помнить, что существуют различные виды лени. Необходимо отыскивать эти различные виды путем наблюдения самих себя и наблюдения других людей. Например, имеются очень занятые люди, которые всегда делают что-либо, и, тем не менее, их ум может быть ленивым. Это случается более часто, чем что-либо другое. Лень это не только желание сидеть и ничего не делать.

В. Каков наилучший способ бороться с ложной личностью? О. Всегда делайте то, что не нравится ложной личности, и очень скоро вы найдете очень много вещей, которые ей не нравятся. Если вы продолжаете, она будет становиться более и более раздраженной и будет показывать себя более и более ясно, так что скоро не будет никакого вопроса о ней. Но сначала ваша борьба должна быть основана на знании — вы должны знать ее черты, найти то, что ей особенно не нравится. Одна ложная личность не любит одну вещь, другая не любит другую вещь. Вы должны иметь достаточно силы в себе, чтобы идти против нее.

Теперь поговорим об отношении ложной личности к другим частям человека. В каждом человеке, в каждый момент, его развитие происходит посредством того, что может быть названо Статической Триадой. Эта триада может быть названа статической потому, что вещи, составляющие вершину треугольника, остаются всегда на одном и том же месте и действуют как нейтрализующая сила, в то время как другие силы очень медленно меняются.

Человек делится на четыре части: тело, душа, сущность и личность. Мы уже говорили о сущности и личности. Термин “душа” употребляется в настоящей системе в смысле жизненного принципа. Душа может быть описана как облако тонких материй или энергий, соединенных вместе и привязанных к физическому телу. Пока она находится в теле, тело является живым, и тело и душа составляют одно целое. Когда они разделяются, мы говорим, что тело умирает. Это то, что отличает кусок мертвого мяса от живой плоти. Когда центр работает хорошо, душа сосредоточена там. Но в обычном человеке душа не имеет никаких психических качеств, и нет никакой пользы от увеличения вашего знания о ней. Я говорю вам это только с теоретической точки зрения; душа материальна, хотя более тонкой материальности, чем тело.

Эта диаграмма может быть полезна, потому что она показывает нас такими, какими мы являемся, если мы можем видеть это. Она показывает изменения в нашем развитии, то, чем мы являемся в настоящее время и чем мы можем стать. Когда вы научитесь пользоваться этой схемой, она поможет вам устанавливать определенные стадии в работе.

Первый треугольник показывает состояние человека в обычной жизни; второй показывает его состояние, когда он начинает развиваться. Между состоянием, показанным в первом, и состоянием, показанным во втором треугольнике, находятся продолжительные периоды времени, и еще более продолжительные периоды времени находятся между ними и третьим треугольником. Фактически, имеется много промежуточных стадий, но этих трех достаточно, чтобы показать путь развития по отношению к ложной личности.

Необходимо помнить, что ни одно из этих состояний не является постоянным. Любое из них может длиться в течение получаса, а затем может наступить другое состояние, за ним опять другое.

Схема показывает только, как идет развитие. Было бы возможно продолжить схему за пределы постоянного “Я”, так как постоянное “Я” опять-таки имеет много форм.

Триада составлена из тела, души и сущности в вершине. Во второй точке находится “Я”, взятое в значении многих “я”, которые составляют человека, то есть все чувства и ощущения, которые не формируют часть ложной личности. Третья точка треугольника занята ложной личностью, то есть воображаемым образом самого себя.

В обычном человеке ложная личность называет себя “я” и является активной, но спустя некоторое время, если человек способен к развитию, магнетический центр начинает расти в нем.

Человек называет это “особыми интересами”, “идеалами”, “идеями” или чем-либо подобным этому. Когда человек начинает чувствовать этот магнетический центр, он находит отдельную часть в самом себе и из этой части начинается его рост. Этот рост может иметь место только за счет ложной личности, так как ложная личность не может проявляться в то же самое время, что и магнетический центр. Когда магнетический центр активен, ложная личность пассивна, но когда ложная личность активна, магнетический центр пассивен.

Если магнетический центр сформирован в человеке, он может встретить школу, а когда он начинает работать, он должен работать против ложной личности. Это не значит, что ложная личность исчезает; это означает только, что она не всегда присутствует. Вначале она почти всегда присутствует, но когда магнетический центр начинает расти, она исчезает, иногда на полчаса, иногда даже на весь день. Затем она возвращается и остается на неделю!

Когда ложная личность исчезает на короткое время, “Я” становится сильнее, только это не есть реальное “Я”, это многие “я”. Чем дольше периоды, в течение которых ложная личность исчезает, тем сильнее становится “Я”, составленное из многих “я”.

Магнетический центр может быть трансформирован в Заместителя Управляющего, и когда Заместитель Управляющего приобретает контроль над ложной личностью, он перемещает все ненужные вещи на сторону ложной личности, и только необходимые вещи остаются на стороне “Я”. Затем, на дальнейшей стадии, может случиться, что постоянное “Я” придет на сторону “Я” со всем, что принадлежит ему. Тогда многие “я” будут на стороне ложной личности, но мы не можем сказать об этом много в настоящее время. Там будет постоянное “Я” со всем, что принадлежит ему, но мы не знаем, что принадлежит ему. Постоянное “Я” имеет совсем иные функции, совершенно отличную точку зрения от всего, к чему мы привыкли.

Название “постоянное Я” не очень удачно, так как оно не является постоянным в течение длительного времени; оно только приходит и остается, когда это необходимо, а когда оно не нужно, оно может снова уйти. Поэтому лучше говорить “реальное Я”. Когда это “Я” приходит, оно контролирует все другие “я”. Оно может контролировать все так, как никакие существующие “я” не могут, поэтому оно является совершенно новым в некотором смысле. Когда это одно “Я” приходит, это не значит, что оно останется. Во-первых, возможно для него не является необходимым оставаться, так как меньшие “я” также должны научиться действовать правильно. Во-вторых, оно требует напряженной работы, и если работа ослабевает, это “Я” не может оставаться. Таким образом, многие вещи входят в его присутствие, но если вы испытали однажды вкус от его пребывания, вы многое узнаете, и вы будете уверены в том, о чем сейчас можете только предполагать.

Статическая Триада показывает, что в отношении к различным проявлениям ложной личности происходит либо личная работа, либо вырождение, но что тело, душа и сущность остаются одними и теми же все время. Спустя некоторое время они также будут подвергнуты воздействию, но они не входят в начальные стадии. Тело будет оставаться тем же самым телом, сущность изменится позднее, но это не входит в начало настоящей работы. Согласно этой системе, сущность входит только постольку, поскольку она смешана с личностью. Мы не берем ее отдельно, ибо, как уже было объяснено, мы не имеем никаких средств работы над сущностью отдельно от личности.

В. Предполагает ли эта диаграмма, что тело и сущность выступают иногда на стороне ложной личности, а иногда на другой стороне, в соответствии с тем, какая сторона берет верх?

О. Нет. Если тело и сущность нормальны, они беспристрастны и не принимают той или другой стороны. Но если что-то нарушается в них, они находятся на стороне ложной личности. Но это не входит в нашу беседу; мы принимаем их за постоянную силу. Изменение имеет место в двух других точках триады.

В. Означает ли эта схема, что Заместитель Управляющего начинает занимать место магнетического центра, когда человек начинает школьную работу?

О. Как я объяснял раньше, Заместитель Управляющего не приходит прямо из магнетического центра, магнетический центр должен быть трансформирован сначала в другие вещи. Первая вещь, которая показывает правильный рост на месте магнетического центра, это оценка — понимание настоящей работы. Между первым и вторым лежит очень долгий путь. На схеме они показаны следующими друг за другом, но это не значит, что одно следует за другим немедленно — они удалены на мили и мили друг от друга, и здесь имеются сотни трансформаций.

В. Что же заставляет “Я” развиваться, а ложную личность увядать?

О. Все изменения происходят во времени. В обычной жизни ложная личность находится там все время. Затем, со временем, она будет уменьшаться и становиться менее значительной, будет занимать меньше времени. (Это показано во второй стадии схемы, где ложная личность стала пассивной, а многие “я”, окружающие магнетический центр, стали активными.) Вы не можете уменьшить ложную личность в смысле размера, но вы можете уменьшить ее в смысле времени. Возьмите двадцать четыре часа — сколько часов принадлежит одному и сколько другому? Все, что меняется в нас, меняется таким образом.

В. Мне казалось до сих пор, что ложная личность была собранием многих “я”. Эта схема запутала меня.

О. Среди этих многих “я” имеются некоторые полезные и многие пассивные “я”, которые могут быть началом других личностей. Ложная личность не может развиваться; она вся ошибочная. Вот почему я сказал, что вся работа должна быть против ложной личности. Если человек терпит неудачу в своей работе, то это потому, что он не уделял достаточного внимания ложной личности, не изучал ее, не работал против нее. Ложная личность также составлена из многих “я”, но все они являются воображаемыми.

В. Я не понимаю, что вы подразумеваете под пассивными “я”.

О. Пассивные “я” — это “я”, которые контролируются другими, активными “я”. Например, хорошие намерения могут контролироваться леностью. Леность является активной, хорошие намерения — пассивными. “Я” (или комбинация многих “я”) в контроле являются активными; “я”, которые контролируемы или ведомы, являются пассивными. Понимайте это просто.

Эта схема представляет состояние, затем слегка другое состояние, и снова другое состояние. С помощью этой схемы вы можете видеть три различных состояния человека, начиная с наиболее элементарного. В наиболее элементарном состоянии ложная личность является активной, а “Я” — пассивным. Тело, душа и сущность всегда остаются нейтрализующими. Когда, после многих стадий, приходит постоянное “Я”, то “Я” становится активным, многие “я” становятся пассивными и ложная личность исчезает. Много различных схем может быть начертано между этими двумя крайними примерами, а также имеется несколько возможностей развития дальше.

В. Имеется ли такое место в Статической Триаде, где группы “я”, не связанные с магнетическим центром, являются активными, а ложная личность — пассивной?

О. Когда я сказал, что некоторые группы “я”, или личности, становятся активными, я имел в виду те, которые сосредоточены вокруг магнетического центра. Сначала сам магнетический центр, а затем те “я”, которые располагаются вокруг магнетического центра, противостоят ложной личности. Затем, в определенный момент, магнетический центр становится активным, а ложная личность — пассивной. Магнетический центр есть комбинация определенной группы интересов или симпатий. Он не руководит вами, ибо руководство означало бы прогресс, тогда как вы остаетесь на одном месте. Но когда происходят какие-то события, тогда с помощью магнетического центра мы способны увидеть, что есть что, или нравится вам это или нет. Вы можете сделать выбор. До того, как человек вошел в работу, магнетический центр был группой определенных интересов. Когда мы встречаем школу, этот интерес связывает нас со школьной работой, а затем магнетический центр, слишком слабый для работы, трансформируется в то, что называется рабочей личностью. Эта схема отражает начальные стадии работы, и поэтому я выделил очень немногие из тех комбинаций, которые могли бы быть показаны. Например, на одной из начальных стадий мы можем начертить триаду с телом, душой и сущностью на вершине, ложной личностью на одной стороне и многими “я”, уже разделенными на определенные группы, на другой. Одна из этих групп есть магнетический центр, но имеются другие группы, может быть, не присоединенные, но, тем не менее, не враждебные магнетическому центру, который может существовать и, в конце концов, развиться в нечто лучшее. Группы “я”, которые всегда враждебны и всегда вредны, являются ложной личностью.

В. Зависит ли изменение формы Статической Триады от изменения бытия?

О. Да, каждое небольшое изменение есть изменение бытия, хотя это выражение обычно применяется к более крупным, более серьезным изменениям. Когда мы говорим об изменении бытия, мы говорим об изменении от людей №№ 1, 2 и 3 к человеку № 4, например. Это есть изменение бытия, но, конечно, этот большой скачок состоит из малых скачков. Статическая Триада является только вспомогательной схемой. Она изображает вас. Она показывает состояние вашего бытия, чем вы являетесь в данный момент, и помогает вам описать самим себе все стадии, через которые вы проходите от обычного механического существования к развитию. Таким образом, вы не описываете этого в словах, но даете полную картину этого.

Нашей целью является обретение единства, обретение одного постоянного “Я”. Но в начале работы мы становимся все более и более разделенными. Вы должны осознать насколько далеки вы от того, чтобы быть одним, и только когда вы знаете все частицы самих себя, может начаться работа над одним или несколькими главными “я”, вокруг которых может быть создано единство. Объединение всего, что мы в себе можем наблюдать сейчас, было бы результатом ошибочного понимания. Новое “Я” есть нечто, что вы не знаете в настоящее время; оно растет из чего-то, чему вы можете доверять. Сначала, отделяя ложную личность от себя, вы пытаетесь разделить себя на то, что вы можете назвать надежным, и на то, что вы находите ненадежным.

Когда вы сомневаетесь, вспомните, что надо пытаться вызывать другие “я”, которые имеют определенную ценность. Это единственный путь победить сомнения. Чтобы развиваться, вы должны иметь некоторую способность к оценке. Единственный практический подход — это думать о различных сторонах самих себя и находить стороны, которые могут работать, и стороны, которые не могут. Некоторые люди имеют реальные ценности, некоторые имеют ложные ценности, а некоторые не имеют никаких ценностей вообще. То же самое с различными “я”. Люди могут истратить свою жизнь, изучая системы и системы слов, и никогда не подойти к реальности. Три четверти или девять десятых нашего обычного знания не существует реально: оно существует только в воображении. Но эта работа должна быть практической с самого начала.

Вы должны понять, что без работы, без системы человек ничего не может делать. Если человек начинает работать, то у него есть некоторый шанс. Но даже в работе имеются опасности, ибо если люди думают, что они могут делать что-то, и в то же самое время отказываются от работы над приобретением контроля, если они остаются слишком долго в теории и не сознают, что никакой вид изменения не возможен без больших усилий, если они продолжают откладывать эти усилия до завтра, тогда это непрерывное колебание начинает производить эффект, и спустя некоторое время наступит опасный момент. Он не наступает вначале, но только если в течение длительного времени вы не делаете ни достаточных усилий, ни серьезной работы. Затем, вместо единства, человек со всеми своими чертами и личностями оказывается расколотым на две половины — одна его половина помогает личной работе, а другая безразлична или даже враждебна. Эти две группы живут рядом, функционируя по возможности по очереди, — одна может проявиться утром, другая вечером. Это очень опасно. При наличии двух таких групп безразличие одной разрушает результат работы другой группы, развитие в целом прекращается. Этой второй части необязательно быть плохой или враждебной к работе, но только слабой, а слабость и сила не могут расти в одно и то же время. Поэтому необходимо бороться очень быстро и безжалостно против этого, иначе это может вести к двойной кристаллизации.

В. Как можно обнаружить формирование этих двух групп?

О. Если человек учится наблюдать себя, он может обнаружить, когда это начинает происходить, и тогда он должен не позволять этому продолжаться слишком долго, так как с каждым днем ему станет все более трудно с этим бороться. Но это проявляется по-разному в различных случаях.

В. Может ли это быть результатом приобретения знания без понимания?

О. Нет. Даже понимание возможно в таком случае, только без действия. Видите ли, даже знание и понимание не могут помочь, если человек не работает над бытием. Если воля не растет, человек может понимать и не быть способным ничего делать. Если люди ждут слишком долго, не делая серьезных усилий или не принимая серьезных решений, у них может начаться двойная кристаллизация. Тогда они не могут получить никаких результатов в своей работе, а спустя некоторое время они могут даже получить ошибочные результаты.

МЫ ДОЛЖНЫ СКАЗАТЬ О МЕСТЕ ЧЕЛОВЕКА В МИРЕ, так как отныне мы должны всегда изучать человека в связи с его местом, ибо с этим связаны его возможности и ограничения.

В первой лекции я говорил, что мы должны изучать человека и, параллельно с этим, мы должны изучать мир, в котором человек живет, чтобы попытаться понять, почему человек является тем, что он есть, и почему он не может быть чем-то иным. Мы не можем найти ответы на все эти вопросы, если мы изучаем человека отдельно от мира, в котором он живет. В некотором смысле человек аналогичен Вселенной; те же законы действуют и в нем, и мы найдем, что легче понять некоторые из этих законов путем изучения человека, тогда как другие законы мы можем понять лучше путем изучения Вселенной.

Но прежде всего мы должны понять ограничения нашего восприятия и нашей мыслительной силы, поэтому это изучение включает также изучение наших ограничений. Настоящая система сильно расширяет наши знания, но она не может совершать чудеса. Если мы пытаемся думать о мире отдельно от самих себя и видеть его, каков он есть, даже с физической точки зрения, с помощью телескопа или микроскопа, мы поймем, насколько ограниченными являются наши способности восприятия, ибо они ограничены размером. А наша способность к умственному видению бесконечно более ограничена. Даже если бы мы вошли в контакт с источником полного знания, то такими, какими мы являемся, мы были бы не в состоянии воспринять его или применить его, хотя мы можем знать больше, чем мы знаем обычно; в нас, в нашем уме, имеется определенный предел. Поэтому мы должны знать все наши ограничения, и тогда, когда мы знаем силу нашего инструмента, мы будем знать то, что мы можем получить. Первой идеей этой системы является то, что мы можем до некоторой степени улучшить этот инструмент для приобретения знания — это идея самоулучшения.

Если вы помните, я сказал, что с точки зрения настоящей системы только знание целого может рассматриваться в качестве знания, ибо знание части без ее отношения к целому — это не знание, но невежество. Мы можем иметь это знание, только мы не сознаем и не понимаем, что в отношении ко всему знание начинается со знания целого. Возьмите, например, этот коробок спичек. Если я смотрю на него через узкую щель, я вижу только малую часть его и никогда не получу представления о коробке спичек как целом. То же самое со всем остальным. Почти все, что мы называем знанием, не является действительно знанием, так как оно является только знанием небольшой части, без знания места этой части в целом.

Есть одна книга афоризмов, которая говорит: “Знать — значит знать все. Знать часть — значит не знать”. Нетрудно знать все, так как для того, чтобы знать все, человек должен знать очень мало. Но, чтобы знать это малое, человек должен знать довольно много. Поэтому мы должны начинать с “довольно многого”, с идей подхода к этому “очень малому”, которое необходимо знать для знания всего.

Знание всего возможно с применением двух принципов: принципа относительности и принципа масштаба. Если мы говорим о мире, необходимо знать все о мире, и мы можем знать все, что нам необходимо знать о нем, если мы берем вещи на различных шкалах. Мы можем знать значительно больше, чем мы знаем обычно, если мы изучаем вещи, соизмеримые с нами и имеющие отношение к нам на одной шкале, а нечто отдаленное и не имеющее определенного отношения к нам на другой, меньшей, шкале, и более абстрактно. Таким образом, мы можем получить все необходимое количество знания, не изучая слишком многое, и это знание будет включать в себя очень мало бесполезного, так как если мы учим все без разбора, мы не будем знать необходимого.

Например, вы знаете ваш собственный дом в масштабе, пропорциональном вашему телу, но город, в котором вы живете, вы знаете в значительно меньшем масштабе. Некоторые части вы знаете хорошо, другие части — не столь хорошо, но нет такой части, которую вы знаете так же хорошо, как ваш собственный дом. А Англию вы знаете в еще меньшем масштабе, Европу в еще меньшем и т. д.

Теперь я напомню вам о том, что я говорил в первой лекции относительно изучения мира и двух основных законов, управляющих им, и укажу то, что вы должны помнить и как вы должны помнить это. Эти универсальные законы действительно находятся вне нашего ума, поэтому при всем желании изучить их вы не поймете ничего, кроме слов. Но даже это полезно. С помощью этих слов вы можете перестроить ваши взгляды на Вселенную и поставить человека на правильное место по отношению к различным мирам.

Первое, что надо помнить, — это Закон Трех: все в мире, все проявления энергии, асе виды действия, в мире или человеческой деятельности, внутренние или внешние, всегда являются проявлениями трех сил, существующих в природе. Эти силы называются активной, пассивной и нейтрализующей, или первой, второй и третьей. Необходимо понять, что они не отличаются друг от друга, как активность и пассивность отличаются в нашем обычном понимании этих терминов. Активная и пассивная силы — обе активны, ибо сила не может быть пассивной. Но имеется некоторое различие в их активности, и это различие создает все разнообразие явлений, существующих в мире. Три силы работают совместно, ни одна из них преобладает в каждой комбинации. В то же время каждая сила, которая в настоящее время активна, может стать в следующий момент пассивной или нейтрализующей в другой триаде. Когда три силы встречаются вместе, происходит событие. Если они не соприкасаются, ничто не случается.

С этой точки зрения, материя также должка иметь некоторые определенные наименования, согласно тому, какая сила действует через нее — является ли она органической или неорганической, химическим элементом или составом. Когда активная сила проходит через какой-либо вид материи, она называется Углеродом. Когда через материю проходит пассивная сила, она называется Кислородом. Когда работает нейтрализующая сила, она именуется Азотом. А когда материя берется без отношения к силе, которая действует через нее, она называется Водородом. Сначала эти названия должны приниматься просто как ярлыки. Таким образом, Закон Трех вводит относительность в наше определение материи, ибо вместо одного железа мы имеем четыре железа, вместо одной меди — четыре меди и т. д. Отец, мать, сын; углерод, кислород, азот. Семья является водородом. Началом новой семьи является сын.

В обычном понимании мы представляем себе существование двух сил — действие и сопротивление, положительное и отрицательное электричество и т. д. Но в этом состоянии сознания мы не видим, что в каждом событии, в каждом явлении всегда присутствуют три силы и что только соединение трех сил может произвести событие. Две силы не могут ничего создать — они будут только вращаться одна вокруг другой без какого-либо результата. Для того, чтобы научиться видеть три силы, необходимо много времени — по какой-то причине мы слепы по отношению к третьей силе, хотя мы можем наблюдать ее во многих химических реакциях и биологических явлениях. Даже когда мы вполне понимаем, что ничто не может произойти без присутствия всех трех элементов, в отношении к самим себе мы склонны забывать или пренебрегать этим. Мы полностью не наблюдаем даже двух сил и обычно ожидаем, что событие произойдет под действием только одной силы. Позднее вы увидите, что если вы хотите получить какой-то результат или произвести некоторое действие, и одной силы не хватает, то вы не можете ничего получить. В некоторых случаях это может быть пассивная сила, и тогда ничего не происходит, потому что если нет никакой пассивной силы, то нет и никакого материала. В другом случае могут отсутствовать активная или нейтрализующая силы, и тогда снова вы ничего не можете сделать.

Если вы пытаетесь найти проявление первой и второй сил, то иногда вы можете найти проявления и третьей. Это требует наблюдения и не может быть доказано никем, кроме как вами самими. В психологии многие вещи могут быть объяснены необходимостью третьей силы. Это объясняет также, почему мы не можем “делать” — мы не можем найти третью силу. А без третьей силы не может произойти никакого действия или действие происходит по-другому, но не так, как мы полагаем, оно должно происходить.

Иногда мы видим нейтрализующую силу, только мы ошибаемся относительно ее характера. Например, мы часто видим ее как результат, когда, в действительности, она существует прежде первой и второй. Мы делаем много ошибок в отношении трех сил, и об этом очень полезно думать.

В. Являются ли все три силы внешними — вне самого человека? О. Они находятся в вас и вне вас, на нашей шкале, на планетарной шкале, на шкале Вселенной, на всех шкалах.

В. Могли бы вы дать нам пример того, как они работают? О. Предположите, что вы хотите что-либо изучить. У вас есть некоторый материал, новые идеи и т. д., но в то же самое время в вас имеется сопротивление этому изучению, так как некоторые “я” хотят его, а некоторые другие “я” не хотят. Они представляют активную и пассивную силы. Предположите, что это изучение создает в вас некоторого рода эмоцию; эта эмоция работает как нейтрализующая сила, и тогда вы можете изучать. Если эмоция не приходит, то “я”, которые хотят его, и те “я”, которые не хотят его, будут продолжать спорить, и ничто не произойдет.

Закон Трех объясняет многие вещи, которые не могут быть объяснены обычным путем, так как мы обыкновенно думаем только об одной силе. Очень редко мы принимаем в рассмотрение вторую силу — сопротивление, и никогда — третью силу. Однако в любом расчете действий необходимо принимать во внимание три силы.

В. Необходима ли третья сила? Так много решений кажутся созданными необходимостью.

О. А многие другие созданы тем, что не является необходимым. Люди всегда могут делать без нужных вещей, но делать без ненужных вещей значительно труднее. Поэтому вы не можете говорить так. Но вы можете осознать, что вы не можете говорить о третьей силе, не указывая первую и вторую.

В. Можем ли мы изучать Закон Трех для того, чтобы видеть, почему наши усилия не имеют успеха?

О. Иногда это очень полезно. Иногда вследствие незнания и неподчинения Закону Трех люди теряют все результаты своих усилий Либо они не учитывают сопротивления, либо они не учитывают своей активной силы — я говорю сейчас о триаде, где присутствует третья сила. Очень странное явление происходит тогда, когда различие между силами очень велико — результат является совершенно непохожим на тот, который ожидался. Предположите, что вы хотите сделать некоторую вещь, но вы не учли сопротивления. Ваше намерение встречается с очень сильным сопротивлением, и результат, когда он приходит, абсолютно отличен от того, что вами ожидалось.

В настоящей работе вы можете видеть две силы: идеи системы и ваше собственное сопротивление, ваш собственный сон. В каждом частном случае входит некоторая третья сила и помогает либо одной стороне, либо другой.

В. Какова практическая ценность изучения сил?

О. За всеми явлениями стоят космические законы. Вы не можете понять, почему все случается тем или иным путем, если у вас нет некоторого представления об этих законах.

В. Если вы берете события вместо материи, можете ли вы сказать, что они различны, согласно силе, которая действует через них?

О. Они являются различными согласно тому, какая триада действует. Например, все мы знаем, как одно и то же изречение, одни и те же слова могут иметь совершенно различный смысл, согласно тому, кто их говорит. Или даже одно и то же лицо может сказать одни и те же слова в разное время, и смысл их будет различным.

Мы можем найти учение о трех силах или трех гунах в философии Санхъя, но в существующей литературе оно сильно искажено, ибо там говорится о каждой гуне (или силе) как о силе, остающейся всегда одинаковой, тогда как с точки зрения настоящей системы, как я сказал, активность, пассивность и нейтрализующее действие каждой силы проявляется только в отношении к двум другим силам.

Может быть семь комбинаций сил, одна из которых является необъяснимой для человеческого разума, потому что в этой триаде каждая сила занимает каждое место.

Триады относятся к событиям, поэтому, если мы говорим о каждом событии отдельно, о крупном или малом, мы должны понимать, к какой триаде оно принадлежит. Но последовательность событий происходит в соответствии с Законом Семи или Законом Октав. Закон Семи нужно понимать и помнить с точки зрения интервалов. Общий смысл Закона Семи в том, что никакая сила не работает постоянно в одном и том же направлении: она работает в течение некоторого времени, затем уменьшается в интенсивности и либо меняет свое направление, либо претерпевает внутреннее изменение. В каждой октаве — то есть периоде между определенным числом вибраций, и либо удвоенным числом, либо половиной этого числа — имеются два места, где вибрации или, чтобы быть более точным, проявления энергии, происходящие в пространстве или во времени, или в том и другом, подвергаются некоторому изменению, замедляются и затем начинаются снова. Если в этих местах не вводится дополнительный толчок, октава меняет направление. Эта закономерная нерегулярность в ходе вибраций была подсчитана и воплощена в некоторую формулу. Эта формула, выражающая космический закон, была позднее применена в музыке в форме мажорной шкалы. Закон Семи утверждает, что никакая сила не может развиваться в одном направлении, и показывает те места, где происходят эти изменения или замедления.

В. Происходит ли это вследствие препятствий в интервалах?

О. Это происходит вследствие интервалов. Препятствия являются нормальными, всякая энергия развивается среди препятствий.

В. Всегда ли эта линия изменяется в одном направлении?

О. Нет, в любом направлении. Когда вещи “случаются”, человек никогда не может быть уверен в направлении. Люди 1, 2 и 3 никогда не приходят туда, куда они хотят; это может произойти только случайно. Мы думаем, что когда мы не приходим туда, куда мы хотим, это является исключением; мы не понимаем, что это закон. Мы не можем полагаться на случай для того, чтобы создать правильные толчки в нужные моменты.

В. Является ли этот процесс бесконечным?

О. Вы не можете вообразить силу, которая работает бесконечно. Она работает в соответствии с количеством имеющейся энергии. Но, опять-таки, октавы различны — они могут быть нисходящими или восходящими. Восходящая октава находится между некоторым числом вибраций и удвоенным этим числом. Нисходящая октава находится между некоторым числом вибраций и половиной этого числа. Говоря так о последовательности событий, мы должны знать восходящие и нисходящие октавы. Без знания того, является ли эта октава восходящей или нисходящей, невозможно понять ее, и это есть то, что происходит в обычном мышлении, так как люди изучают восходящие октавы и принимают их за нисходящие, и наоборот.

В. Могли бы вы привести пример, когда человек принимает нисходящую октаву за восходящую?

О. Допустим, мы встречаем дикарей; мы обычно думаем, что они примитивны, а из примитивных людей начинают развиваться цивилизация и культура. Но мы не понимаем, что в большинстве случаев они являются потомками культурных народов. Очень часто мы принимаем вырождение за эволюцию.

Наиболее легко наблюдать Закон Семи в человеческих действиях. Вы можете увидеть, как люди начинают какое-нибудь дело — изучение, работу, — а спустя некоторое время, без всякой видимой причины, их усилия уменьшаются, работа замедляется, и если в нужный момент не делается некоторое специальное усилие, линия меняет свое направление. Имеется небольшое, но реальное изменение во внутренней силе. Затем, через некоторое время, снова наступает замедление, и опять, если нет специального усилия, направление меняется. Оно может измениться полностью и пойти в диаметрально противоположном направлении, сохраняя свое название. Имеется много фаз человеческой деятельности, которые отвечают этому описанию. Они начинаются одним образом, а затем незаметно продолжаются в точности противоположным образом. Если эти интервалы известны, и если метод создания некоторого специального усилия или приспособления применяется в этих интервалах, возможно избежать разрывов в октаве. Все идет по октавам; никакая вибрация, никакое движение, никакая деятельность не могут продолжаться каким-либо другим способом. Масштабы меняются, поэтому мы не можем следовать им, но мы можем видеть их результаты, результаты Закона Семи. Даже внутренняя физическая работа организма находится под влиянием этого закона.

Некоторые усилия могут заполнить интервалы пропущенными полутонами и таким образом изменить работу нашей машины. Например, позже вы увидите, как усилие вспоминать себя изменяет многие вещи в химических процессах нашего организма.

В. Повторяются ли интервалы, обнаруженные в каком-либо действии?

О. Если бы вы могли найти примеры, было бы легче разговаривать. Вообще говоря, если ничего не делается, интервал будет увеличиваться с каждой октавой в том же месте. В. Вы говорили об октавах самовоспоминания... О. Не совсем точно. Я сказал, что если вы работаете, ваша работа может сама формироваться в октавы и будет иметь интервалы. Если вы не знаете, где располагаются интервалы, ваша работа будет меняться. Но мы не можем говорить об октавах в отношении к самовоспоминанию, так как мы только начинаем это практиковать и быстро истощаемся. Если мы овладеем двумя или тремя нотами, это будет хорошо. Мы не получили достаточно начальной энергии. Однако мы должны начинать и начинать вновь до тех пор, пока мы не создадим октаву. Мы должны начинать снова каждый день: до, ре; до, ре, ми. В течение длительного времени мы не можем пойти дальше, чем ми.

В. Если вы доходите до ми, что происходит?

О. Тогда вы останавливаетесь и идете назад. В течение длительного времени вы не будете проходить интервал. Но спустя некоторое время с начала изучения вы будете способны обнаруживать интервалы. Вы будете знать, что в некоторой части вашей линии работы приближается интервал.

В. Нужно ли пытаться проследить за порядком событий в самом себе, чтобы увидеть октавы?

О. Не порядок событий, но вы можете видеть интервалы, если вы начинаете что-то делать, что-то изучать. Вы увидите, как деятельность продолжается в течение некоторого времени в определенном направлении, а затем отклоняется от первоначального курса.

Теперь, сохраняя все это в уме, мы переходим к изучению Вселенной, чтобы определить, чем является мир для человека.

Человек живет на Земле, но Земля является одной из планет Солнечной системы, поэтому человек принадлежит также к планетарному миру. Земля занимает определенное место в Солнечной системе, поэтому мы можем сказать, что мы принадлежим также и к Солнцу. Солнце является одной из звезд Млечного Пути, так что в некотором смысле мы принадлежим также к Млечному Пути. Обычная наука понимает и допускает существование других галактик, подобных нашей и отличных от нее, поэтому мы принадлежим также к миру всех галактик, взятых вместе. Астрономически мы не можем идти дальше, но философски мы можем представить себе состояние вещей, где все является одним, как яблоко является одним. Это состояние мы называем Абсолютом. Таким образом, все галактики, наша галактика, наша Солнечная система, планеты, Земля и Луна, находящаяся в сфере влияния Земли, — все находятся в Абсолюте.

Абсолют фактически создает только мир следующего порядка, и Воля Абсолюта не проявляется за пределы Мира 3. Так как число законов увеличивается, они становятся более и более механическими и сложными, и Воля Абсолюта не может проходить через промежуточную механичность и проявляться в низших мирах. Но она начинает, так сказать, двигать шар. Постарайтесь это понять. Это очень важно.

В. Почему Воля Абсолюта не заполняет всего? О. Даже для Абсолюта не все возможно. Мы думаем, что если Абсолют есть начало и источник происхождения всех вещей, то Воля Абсолюта может делать все. Однако имеются некоторые вещи, которых Абсолют не может делать, так как он лишь создает определенные законы; эти законы создают другие законы и т. д. Абсолют создает только первый порядок законов. Если он захочет проявить свою волю на нашем уровне, он должен будет разрушить все эти законы. Мы окружены и управляемы множеством механических законов; когда мы начинаем видеть это, мы понимаем, что для Воли Абсолюта невозможно войти в наш уровень. Чтобы сделать это, Абсолют должен был бы разрушить все промежуточные миры, так как все зависит от законов, управляющих ими. Небольшое изменение означало бы разрушение всего Луча Творения.

В некоторой степени мы можем понять это по аналогии. Если мы примем человека за Абсолют и попытаемся найти конечные пределы, которые могут быть достигнуты внутри него самого по его воле, даже самое поверхностное знание человеческой физиологии дает нам ответ на этот вопрос. Воля человека (принимая ее за условное понятие) может управлять движениями всего тела, отдельных частей тела, некоторых органов и дыхания. Если человек сосредоточивает свое внимание на кончике носа, он начинает чувствовать его. Таким сосредоточением он может даже вызвать легкое ощущение в некоторых тканях. Но он никоим образом не может проявить свою волю в отношении какой-либо отдельной клетки в своем теле; клетки слишком малы для этого. Воля человека может проявить себя только в отношении тканей; в отношении клеток она уже не может проявлять себя.

Если мы берем человека как аналог Абсолюта, ткани будут соответствовать Миру 3, а клетки — Миру 6.

Или возьмем другую аналогию: если архитектор чертит план дома и дает его строителям и подрядчикам, он не может впоследствии мешать каменщикам или людям, которые будут жить в нем, даже если ему и не нравится их поведение.

Попытайтесь понять, что каждый уровень приносит большее количество законов, независимо от других уровней. Архитектор составил свой план и покончил с домом. Многое не вошло в этот план: работа декораторов, люди, которые будут жить в доме, кошки, собаки, мыши и т. д. Важно понять принцип. Независимо от первоначального плана на каждом новом уровне появляются новые вещи.

В Луче Творения нет ничего нового, ничего, чего вы не знаете, только факты расположены по-иному. Расположение материала определенным способом необходимо для решения любой проблемы, ц способ, которым это сделано, включает в себя понимание того, как должна быть решена эта проблема. Так и Луч Творения есть способ формулировки проблемы о том, как определить место человека в мире. Это означает не только точное место человека, но также отношение этого места к наиболее возможному количеству веществ.

Луч Творения есть пособие, инструмент или метод для нового мышления. Мы знаем о делении человека на семь категорий, и все остальное должно быть разделено таким же образом. Обычное мышление делится на мышление № 1, 2 и 3. Мышление № 1 в основном подражательное; мышление № 2 больше эмоциональное, основанное на симпатиях и антипатиях; мышление № 3 — теоретическое, логическое мышление, которое вполне хорошо на своем месте, но когда оно применяется к вещам, которые находятся за пределами его власти, оно становится целиком ошибочным. Это все, что мы знаем в обычной жизни. Из Луча Творения начинается мышление № 4, и это вы должны попытаться понять. Луч Творения не является еще одной теорией, подобной другим теориям, которые вы знаете; он является некоторым перераспределением материала, который уже имеется. И мышление № 4 есть мышление, которое постепенно устраняет все противоречия. В мышлении № 3, какое бы направление оно ни принимало, человек немедленно найдет любую другую теорию, которая будет противоречить первой теории. В мышлении № 4, не сразу, но постепенно, человек приходит к определенному пониманию того факта, что возможно мыслить без противоречий, что противоречия не являются в действительности противоречиями.

Обычное мышление имеет много противоречий. Например, если мы возьмем мир, то мы либо думаем, что имеется некоторый род божественной воли, которая создает и сохраняет все, либо думаем, что вещи просто случаются сами по себе. Другим примером обычного мышления является идея воли и механичности, или предопределения и случайности. Когда вы изучаете Луч Творения, вы увидите, что он содержит все эти вещи. Все эти взгляды правильны в некотором смысле, и Луч Творения включает их все. Имеется теория, что человеческий ум, который мы знаем, не может изобрести абсолютную ложь. Он не может изобрести что-либо, что не имеет никакого отношения к истине. Все, что человеческий ум может изобрести, будет частичным подобием истины. Например, если человек пытается вывести новое животное, он должен брать части известных животных, ибо он должен использовать материал, взятый из действительного наблюдения жизни. Луч Творения показывает вам, как все противоречивые теории о предопределении или свободе, свободном выборе, божественной воле, механичности и т. д. могут быть соединены в одной системе, как в своей совокупности эти взгляды, каждый из которых показывает грань истины, не противоречат один другому. В одном месте одна вещь правильна, в другом месте другая вещь правильна, но каждая, если применена к целому, ошибочна. Позднее вы увидите, что некоторые вещи не могут быть применены к целому, так как целое не есть одно — оно слишком разнообразно, имеет слишком много граней. Луч Творения показывает также и это.

В настоящее время изучение Луча Творения и всеобщих законов еще не является знанием — это только язык; но с помощью этого языка мы будем способны говорить о многих различных вещах, для которых у обычного языка недостает слов, выражений, связей между вещами. Изучая этот новый язык, вы поймете отношение вещей друг к другу, ибо он связывает все вместе — все, что мы знаем или должны знать, или в чем мы можем быть заинтересованы. Ценность этого языка в том, что путем использования некоторого его термина вы объясняете не только то, чем является данный предмет и какое место он занимает в своем непосредственном окружении, но вы раскрываете также его место в целой Вселенной.

Луч Творения как последовательный ряд событий можно рассматривать как октаву. Это нисходящая октава в смысле расширения и видоизменения. Первый интервал в этой октаве заполнен Волей Абсолюта. Чтобы заполнить второй интервал между планетами и Землей, космически был создан специальный инструмент. Этим инструментом является органическая жизнь на Земле. Органическая жизнь на Земле играет весьма важную роль в Луче Творения, ибо она гарантирует передачу энергий и делает возможным рост Луча. Точкой роста Луча является Луна. Идея состоит в том, что в конечном итоге Луна станет подобна Земле, а Земля — подобной Солнцу; затем появится другая Луна, и таким образом рост будет продолжаться до некоторого пункта. Но это, конечно, вне нас.

Органическая жизнь есть вид приемного аппарата для улавливания и передачи влияний, идущих от планет Солнечной системы. В то же самое время, служа в качестве средства коммуникации между Землей и планетами, органическая жизнь питает Луну. Все, что живет, служит целям Земли; все, что умирает, питает Луну. Сначала это звучит странно, но когда мы поймем законы, управляющие органической жизнью, мы осознаем, что это основано на весьма жестком законе, законе, что один класс живых существ поедает другой класс. Это не только делает органическую жизнь независимой, но также дает ей возможность питать Луну и служить в качестве передатчика энергии. Таким образом, органическая жизнь служит многим целям — целям больших миров, планет, Земли и Луны.

Возникает вопрос: как мы можем доказать это? Мы можем найти некоторые доказательства позднее посредством аналогии с человеком, потому что человек построен на том же принципе, что и Луч Творения. Имеется много вещей, которых мы не можем доказать объективным путем, но, возможно, мы можем найти доказательства путем изучения самих себя.

В. Почему душа после смерти идет на Луну?

О. Луна голодна.

В. Разве Земля так же не голодна?

О. Вся поверхность Земли, ее состав и структура, зависят от органической жизни. Земля получает тело, ибо это есть то, чего она хочет. Это зависит от вкуса и аппетита. Земля хочет одного, Луна — другого. Это очень интересная идея. Позднее вы увидите более ясно, как связаны явления, как одна вещь заставляет другую расти. Таким способом некоторые материалы переходят на Луну, в противном случае они не были бы способны достичь ее. И они приходят туда в уже переваренной форме.

В. Что такое Земля? Жива ли она? Где кончается органическая жизнь и начинается Земля?

О. Органическая жизнь — это вполне определенная вещь: животные, растения, люди и все микроорганизмы. Что касается Земли, она, несомненно, живое существо, только на совершенно иной шкале. В природе ничто не является мертвым. Только некоторые люди мертвы.

В. Какова форма связи между органической жизнью и Землей?

О. Имеется много форм связи. Когда вы вдыхаете воздух, например, это есть связь.

Мы существуем на Земле как часть органической жизни. Органическая жизнь находится под некоторыми влияниями, идущими от всех планет, и, так как мы являемся частью ее, эти влияния воздействуют также и на нас. Мы находимся также под некоторыми влияниями, идущими от Солнца, Млечного Пути, и, может быть, под влияниями Всех Миров, хотя, естественно, влияние Всех Миров на отдельного человека очень мало. Мы не знаем много о влияниях, идущих от Луны, но мы знаем, что она играет очень важную роль в органической жизни, и без понимания того, как это связано и каким образом жизнь человека на Земле связана с планетами и Солнцем, мы не можем понять положение человека и его сегодняшней жизни. Например, без этой диаграммы невозможно понять, что человек живет в очень плохом месте Вселенной и что многие вещи, которые мы рассматриваем как несправедливые, против которых мы восстаем и пытаемся бороться, являются в действительности результатом этого положения органической жизни на Земле. Если бы мы были на Луне, было бы еще хуже — не было бы никакой возможности развития. На Земле имеется возможность развития — мы можем развить в себе некоторые части.

Очень мало планетарных влияний приходит к нам как к индивидуумам. Обычно планетарные влияния ощущаются только массами людей; поэтому они ответственны за войны, революции и тому подобное. Отдельный человек находится очень мало под планетарными влияниями, так как та часть, на которую они могут влиять, неразвита. Этой неразвитой частью является сущность.

До некоторой степени человек находится также под влиянием Солнца, и он может быть под многими более высокими влияниями, если он развивает высшие центры и становится связанным с ними. Поэтому развитие означает переход от одного рода влияний к другому. В настоящее время мы находимся в основном под влиянием Луны. Мы должны становиться более и более сознательными для того, чтобы попасть под более высокие влияния.

В. Каким образом мы находимся под влиянием Луны?

О. Луна играет очень важную роль в нашей жизни или, вернее, в существовании органической жизни на Земле. Луна управляет всеми нашими движениями. Если я двигаю своей рукой, это делает Луна, так как без влияния Луны это не может случиться. Луна подобна гире на старинных часах, а органическая жизнь подобна часовому механизму, который поддерживает ход посредством этой гири. Действие Луны на нашу жизнь чисто механическое. Она действует посредством одной только гири, и она получает более высокие энергии, которые постепенно делают ее живой. Когда вы вспомните четыре вида энергии: механическую энергию, жизненную энергию, психическую энергию и сознательную энергию, то Луна действует с механической энергией, подобно огромному электромагниту, притягивающему материю души. Когда она получает эту материю, ее температура меняется. Луна находится в очень низком состоянии, значительно более низком, чем Земля.

Вся наша механичность зависит от Луны. Мы подобны марионеткам, движимым посредством проволок, но мы можем быть более свободными от Луны или менее свободными. Когда мы поймем это, мы поймем и то, что путь к большей свободе лежит через неотождествление, отсутствие учитывания, борьбу с отрицательными эмоциями и т. д. В настоящее время мы не можем ступить шага без энергии Луны; проволоки не могут быть отрезаны сразу, ибо тогда марионетки просто упали бы. Необходимо сначала научиться двигаться. Все спящие люди находятся под влиянием Луны. Они не имеют никакого сопротивления, но если человек развивается, он может постепенно обрезать некоторые из проволок, которые нежелательны, и может открыть себя для более высоких влияний. Таким путем он может стать свободным от Луны, если не полностью, то, по крайней мере, значительно больше, чем в настоящее время. В. Приходят ли с Луны более низкие влияния? О. Более механические влияния. Если человек находится полностью под влиянием Луны, он является машиной.

В. Считаете ли вы, что Луна воздействует на нас как физически, так и психологически?

О. Физическое влияние — это другое. Это нормально. Когда же Луна начинает воздействовать на наш ум и эмоции, это плохо. Это случается только тогда, когда человек отрезан от более высоких влияний; но ничто не может отрезать его от них, кроме него самого.

В. Могли бы вы сказать нам больше об идее питания Луны? О. Сначала я должен задать вам вопрос: что означает для вас эта идея? Какой главный принцип вы видите в ней? В. Я не понимаю ее первый принцип.

О. Видите ли, вы можете взглянуть на эту идею с различных точек зрения, даже если вы слышите ее в первый раз. Когда вы видите правильный принцип, все становится ясным. Когда я впервые услышал об этой идее, она показалась мне странной, но в то же время я видел, что принцип, стоящий за ней, состоял в том, что все связано между собой, что вещи не существуют отдельно, что органическая жизнь определенным образом связана с Землей и Луной.

В. Является ли Луна причиной человеческих катастроф, требуя определенной пищи для своего существования?

О. Луна не является причиной катастроф; мы сами виноваты — не имеет смысла обвинять Луну. Предположите, что мы не заботимся о ремонте стены, и она падает. Чья это вина? Она падает по физическим законам, но в то же время это не может быть виной физических законов. Если космические влияния падают на нужную почву, то катастрофы не происходят, так же как стена не падает, если мы ремонтируем ее. Но, конечно, могут быть большие катастрофы, на которые не влияет наше отношение к ним.

В. Почему планеты действуют на людей в массе, но не действуют на индивидуальность?

О. Потому что та часть человека, на которую можно воздействовать, является либо очень малой и неразвитой, либо она очень сильно закрыта личностью.

Личность отражает все эти влияния, и человек находится под законом случайности. Если бы человек жил в своей сущности, он находился бы под влияниями планет, или, другими словами, под законом судьбы. Было бы это его преимуществом или нет, — это другой вопрос; в одном случае это может быть лучше, в другом — хуже, но обычно лучше. Планетарные лучи не могут пронизывать личность.

В массе люди подвержены планетарным влияниям через те свои части, которые всегда существуют в человеке. Большинство людей в толпе — это люди № 1, то есть, люди, живущие в инстинктивном и двигательном центрах. Главной движущей силой в человеке № 1 является подражание и воображение. Когда люди находятся под властью подражания и воображения, они очень легко принимают механические влияния; они начинают подражать друг другу, и это создает большой эффект.

Когда люди живут как часть массы, никто не может им помочь;

они так перемешаны, что вы не сможете отделить один атом от другого. На уровне массы они все одинаковы. Люди могут ожидать встречи с благоприятными влияниями тогда, когда они отделяются от массы, но не раньше этого. Влияния, действующие на массу — это только неблагоприятные влияния; это влияния, которые подавляют. Существуют благоприятные влияния, помогающие индивидуумам освободиться, но они могут помочь тем людям, которые стоят немного выше массы. Мы можем ожидать помощи, но только на определенном уровне; какова была бы ценность наших усилий, если бы кто-то мог взять нас за уши и потащить вверх? Если мы становимся сознательными, то это то же самое, что иметь волю на более высоком уровне; и если мы можем “делать”, мы можем изолировать себя от очень многих планетарных влияний, которые действуют на массу.

В. Является ли нашей целью развитие себя до такого уровня индивидуальности, чтобы мы могли быть под планетарными влияниями?

О. Это не будет индивидуальное влияние, оно будет в соответствии с вашим типом. Индивидуальные люди различны в соответствии со своей сущностью. Сущность или тип человека — это результат планетарных влияний. Планеты делают нас такими, какие мы есть. Различные сочетания планетарных влияний создают различные сущности.

В. Вы говорили, что мы входим под влияние космических законов до такой степени, что планетарные влияния являются причиной войн. Это судьба?

О. Когда я говорю о том, что означает судьба, я беру только то, что действительно может быть названо судьбой, но для многих людей судьба значительно шире. Когда они захватываются какими-то большими движениями, такими, как политические движения, войны, революции, для них это становится судьбой.

Нужно понять, почему мы говорили о планетарных влияниях, почему мы упоминаем их и в связи с чем. Главной идеей является то, что планетарные влияния могут быть очень различны. Наше состояние привлекает и отталкивает планетарные влияния. Мы не можем знать, чем они являются, мы можем знать только наше состояние. Если вы помните себя, вы можете привлекать хорошие планетарные влияния; если вы механичны, вы привлекаете плохие влияния.

В. Производят ли эти законы, под влиянием которых мы находимся, различные “Я”?

О. Да, очень много. Силы проходят через человека, и он принимает их за свои собственные желания, симпатии, увлечения. Но это только силы, проходящие через него во всех направлениях. Начинаясь в Мире 3, силы достигают человека и могут создавать действия, отношения, или они могут быть отброшены. Мы можем изучать только результаты, которые они могут создавать. Мы заинтересованы во всем с точки зрения нашей прибыли, остальное нас не интересует. Высшие силы или высшие влияния естественны;

но мы можем открыть себя для их получения или закрыть себя для них. Если мы спим, мы более закрыты для них, и чем больше мы спим, тем больше мы закрываемся. Если мы просыпаемся, мы открываем себя для высших влияний.

В. Вы сказали, что мы находимся под законом случайности. Из какого источника влияний приходит этот закон? Можем ли мы быть свободными от него?

О. Случайность имеет много различных проявлений. Простейшие формы случайности начинают исчезать очень быстро, если мы более пробуждены. Но вы не можете принимать это буквально:

это очень большой закон, и он очень многосторонний. Это вопрос степени. Только в Абсолюте все является абсолютным. Для нас это длинная лестница, и каждая следующая ступень имеет больше свободы. Если вы находитесь внизу, вы не можете рассуждать о том, что случится, когда вы будете на вершине этой лестницы. Вы только можете сказать: “Если я начну работать так, чтобы быть свободным от закона случайности, будет ли моя жизнь менее хаотичной?” Конечно, если у вас есть постоянная цель, вы будете свободны от законов случайности. Забудьте о чудесах. Каждая линия усилия принесет результаты на своей линии, хотя между ними существуют связи.

В. Как можно избавиться от плохих влияний?

О. Прежде, чем мы можем даже думать о “делании”, мы должны пытаться понять, чем являются эти влияния. Это постоянная ошибка, которую делают все: думать, что они могут “делать”. Мы не можем “делать”, но если мы знаем, то можем кое-что изменить.

В. Как мы получаем влияния, идущие от высших миров, если мы не развили наши высшие центры?

О. Наше обычное состояние относительно; в наши наилучшие моменты мы восприимчивы к высшим влияниям. Они достигают нас через центры. Хотя мы не постоянно связаны с высшими центрами, они влияют на нас, если они не слишком глубоко закрыты, и кое-что ухитряется достичь нас через них.

В. Какова цель существования человека?

О. Человек и человечество не существуют отдельно, но как часть органической жизни. Земля нуждается в органической жизни как в целом—людях, животных, растениях. Луч Творения есть растущая ветвь, и эта связь необходима, чтобы ветвь могла расти дальше. Все связано, ничто не является отдельным, и меньшие вещи, если они существуют, служат чему-то более крупному. Органическая жизнь служит планетарным целям, она не существует ради самой себя. Отдельный человек является высоко специализированной клеткой в ней, но на этой шкале отдельная клетка не существует — она слишком мала. Наши обычные точки зрения очень наивны и эгоцентричны: все вращается вокруг человека. Но человек является весьма незначительной вещью, частью очень большой машины. Органическая жизнь является особым космическим элементом, а человек является элементом в этой большой массе органической жизни. Он имеет возможность дальнейшего развития, но это развитие зависит от его собственного усилия и понимания. В космическую цель входит то, что некоторое число людей должно развиваться, но не все, ибо это противоречило бы другой космической цели. Очевидно, что человечество должно быть на Земле, должно вести эту жизнь и страдать. Но некоторое число людей может бежать, это также входит в космическую цель.

Таким образом, индивидуально, мы вообще не важны для Вселенной. Мы не можем даже говорить о человечестве в отношении ко Вселенной — мы можем говорить только об органической жизни. Как я сказал, мы являемся частью органической жизни, а органическая жизнь играет некоторую роль в Солнечной системе, которая является очень крупной вещью по сравнению с нами. Мы привыкли думать о себе индивидуально, но очень скоро мы потеряем эту иллюзию. Полезно думать о различных шкалах; вы потеряете ваш путь, если будете брать вещи на ошибочных шкалах.

В. Вы сказали, что то, что некоторые из нас должны развиться, было предназначено?

О. Насколько мы можем видеть, это находится под действием того же закона, как, например, уличные происшествия. Хорошо известно, что в каждом крупном городе некоторое число людей будет убито транспортом. Кто будет убит, не определено, но это не обязательно должно быть то или иное лицо, а некоторое число. Таким же образом некоторое число людей может, иметь шанс бежать, но в этом случае нет слова должен. В этом разница.

В. Дается ли нам эта возможность, или мы должны создать ее вопреки обстоятельствам?

О. Возможность дана. Каждый нормальный человек имеет эту возможность. Остальное зависит от нас. Индивидуально люди существуют только для самих себя. Но даже для самих себя они не служат какой-либо полезной цели. Если человек растет и становится иным, он может стать до известной степени значительным индивидуально, хотя мы не можем знать этого наверняка. Но это может относиться только к человеку более высокого развития, не к механическому человеку.

В. Почему Солнце, планеты и Луна хотят общаться?

О. Все это одна вещь; только для нас вещи выглядят отдельными, в действительности все они связаны друг с другом, подобно различным частям тела. Это похоже на циркуляцию крови в организме или на движение сока в растущей ветке. Вот почему общение необходимо.

В. Под сколькими законами живет человек?

О. Мы не знаем. Мы можем говорить только о Земле, которая находится под 48 законами, но мы не можем применить ту же самую шкалу в отношении к человеку. Вы можете сказать только приблизительно, что органическая жизнь стоит в таком же отношении к Земле, как Луна, и находится, следовательно, под 96 законами. Но это только принцип. Человек находится под значительно большим числом законов.

В. Могли бы вы дать пример 48 законов?

О. Это не вопрос каталога, но понимания того, что значит эта идея. Человек находится не под одним типом закона, но под многими различными типами. Прежде всего, человек, подобно всякому созданию на земле, живет под физическими законами, что имеет в виду, что он может жить только в некоторых пределах температуры. Затем, в воздухе должно быть определенное количество влажности, а воздух должен иметь специальный химический состав для дыхания человека. Человек ограничен также некоторого рода пищей, которую он может переваривать. Все эти вещи являются законами для человека. Далее, переходя к совершенно простым законам, имеется, например, наше незнание. Мы не знаем самих себя — это закон. Если мы начинаем узнавать самих себя, мы избавляемся от этого закона. Как я сказал, мы не можем составить из законов каталога, ибо некоторые из них не имеют никаких названий, но некоторые мы знаем. Например, мы знаем, что все люди живут под законом отождествления — это другой закон. Те, кто начинают вспоминать себя, начинают избавляться от закона отождествления. Таким образом, чтобы освободиться от законов, необходимо сначала найти один закон, от которого человек может освободиться, и стать свободным от него. Затем, когда человек освободился от этого закона, он может найти другой. Потом снова освобождается и т. д. Это практический путь к изучению законов.

В. Имеется так много законов, которым мы не можем не повиноваться, например, необходимость спать так много часов каждую ночь. Есть ли это путь к пониманию того, насколько человек является машиной?

О. Нет, не совсем, так как этот закон сна является космическим законом. Человек сделан таким образом; многие космические законы поддерживают такое устройство. Но имеются законы, которые мешают нам со всех сторон или держат нас в зависимости, и не являются необходимыми — у них нет никаких выгодных сторон, и в них нет космической необходимости. Мы находимся под большим количеством совсем ненужных законов и, главным образом, под законом своей механичности. Это то, что подавляет нас. Например, мы живем под законом отрицательных эмоций — это совсем ненужный закон; мы можем жить гораздо счастливее без отрицательных эмоций, хотя люди в это не верят.

В. Имеете ли вы в виду то, что мы должны подчиняться всем этим законам?

О. Мы не можем выходить или не выходить из-под этих законов;

они не спрашивают нас; мы скованны. Они управляют, контролируют и направляют нас.

В. Можем ли мы освободиться?

О. Мы можем, если есть условия. Пути всегда здесь. Четыре пути — это пути освобождения от ненужных законов. Без школ человек не может знать, от каких законов он может стать свободным или не может найти средства к освобождению. Идея в том, что мы находимся под очень многими механическими законами. В конце концов, мы можем избежать какой-то части этих законов путем подчинения другим законам. Единственный путь, как освободиться от власти одного закона — это поставить себя под другой закон. Но это только основная идея. Вам могут показать путь. Но работать вы должны сами.

В. Не ведет ли принятие новых законов в школе к словам и к новому возникновению академизма?

О. Результатом работы над собой является не создание новых законов, а освобождение от ненужных законов. Дисциплина, необходимая на период обучения, — это только средство, не цель. В изучении самого себя необходимы понимание и сознание. Вы не можете бежать, пользуясь только словами. Это то, что невозможно.

В. Зависят ли возможности приобретения постоянного “я” от количества законов, которым подчинен человек?

О. Да. Пытайтесь найти аналогию тому, что значит быть под большим и меньшим числом законов. Представьте человека, живущего обычной жизнью; что существует воинская обязанность и что его призывают в армию. Пока он служит в армии, он находится под большим числом законов; когда он заканчивает свою службу, тогда он — под меньшим числом законов. Затем предположите, что, пока он был в армии, он совершил преступление и посажен в тюрьму. Теперь он также под тюремными законами, в добавление к законам армии, законам страны, физическим и биологическим законам и т. д. Мы должны найти такой вид аналогии, чтобы понимать эту идею. Например, если человек здоров, он находится под определенным числом законов, если он болен, он — под большим числом законов.

В. Это действительно так?

О. Да, конечно. Он должен слушать своего врача или идти в больницу и быть под законами больницы.

В. Какая цель у моей зубной боли?

О. Я не вижу здесь никакой цели.

В. Это часть космического плана?

О. Нет, это другой случай. Вы не можете говорить о цели без масштаба и относительности. Невозможно, чтобы одна и та же цель прилагалась к большой и малой шкале. На все есть причина, но не все имеет цель или намерение; вы не должны забывать об идее масштаба.

В. Кажется, что природа весьма несправедлива и жестока по отношению к человеку?

О. Что вы называете природой? Землетрясение — это тоже природа. Но сейчас мы применяем слово “природа” к органической жизни. Очевидно, что органическая жизнь была создана такой, какая она есть, потому что не существовало других средств. Если мы не любим ее, мы можем изучать методы для того, чтобы убежать. Мы очень малы индивидуально, чтобы быть замеченными любыми высшими силами. Так кто справедлив или несправедлив? Мы оперируем воображаемыми идеями. В маленьком, ограниченном круге, в определенных ограниченных условиях, что-то может быть справедливым и что-то несправедливым. Но в большем масштабе эта идея теряет свое значение. Есть много идей, обладающих определенным значением в малом масштабе, но теряющих все значение в большем масштабе. В то же самое время идея справедливости интересна, потому что люди теряют громадное количество энергии в этом вопросе. Мы можем остановить потерю, но мы не можем исправить вещи в мире. Вся жизнь, от начала и до конца, является несправедливостью. Например, мы должны умереть, — это наиболее несправедливо. Мы делим вещи на справедливые и несправедливые, но какое право мы имеем на это? Вся органическая жизнь основана на несправедливости; это независимое хозяйство по разведению кошек и крыс. Кошки едят крыс, и крысы едят кошек. Что является справедливостью для кошек и крыс? Это жизнь. Ничего красивого. Наша цель — освободиться; не наше дело чувствовать негодование, это только потеря энергии. Но мы не должны делать вид, что действительность не такая, какая она есть.

В. Вы собираетесь поставить человека на то же место, что и всю органическую жизнь?

О. Нет никакой разницы, другие формы просто полностью развиты, а человек развит наполовину.

В. Почему только человеку, как одному из проявлений органической жизни, должен быть предоставлен шанс для дальнейшего развития?

О. Я не думаю, что это вопрос выбора. Я думаю, что этот вопрос требует совершенно иного подхода. С этой точки зрения вся органическая жизнь может быть рассмотрена как долгая работа по экспериментированию с идеей создания саморазвивающегося существа. Если человек способен достичь высшего состояния, то это вследствие того, что человек был сделан таким образом: он создан для саморазвития. Другие существа — это только эксперименты для развития различных особенностей, они не обладают всеми качествами, которыми обладает человек.

Человек — это машина, но существуют различные машины, и машины могут быть созданы для специальной цели. Если машина используется для своей цели, она в правильном месте, но если машина создана для одной цели, а используется для другой, в этом случае она в неправильном месте. Человек — это особенная машина, созданная для определенной цели; он сделан как приемный аппарат некоторых высших влияний, идущих от Миров 3, 6, 12, и так как он может получать эти влияния от высших миров, он может стать независимым от окружающего его мира.

В. Как человек может избежать своей ситуации?

О. Он может избежать некоторых законов. На разных уровнях на вещи действуют разные законы.

В. Подчинен ли человек в высшем состоянии сознания меньшему числу законов, чем мы?

О. Конечно, так как большинство законов, которым мы должны подчиняться, являются результатом нашего сна и нашей несознательности. Каждый шаг, который мы совершаем, чтобы стать более сознательными, делает нас более свободными. Допустите, что человек удовлетворен механической жизнью; тогда он отрезает себя от высших влияний и получает влияния, начинающиеся только от Мира 24. Конечно, тогда он находится в худшем положении, чем человек, получающий влияния от высших миров. Законы или влияния из Миров 3 и б могут прийти только через высший мыслительный центр, а влияния Мира 12 — через высший эмоциональный центр.

Кроме того, вы должны понять, что многие влияния могут быть получены механически, но многие другие требуют усилия. Сверх того, влияния не остаются неизменными — они трансформируются в нем. Все зависит от того, как они трансформируются.

В. Ответственны ли люди, в отличие от животных, за то, что они делают?

О. Люди №№ 1, 2 и 3 менее ответственны; люди № 4 и т. д. более ответственны; ответственность растет. Животному нечего терять, но человеку есть что. Когда человек начал расти, он должен платить за каждую ошибку, какую он совершает. Если человек не имеет никакого контроля, как во сне, он не имеет никакой ответственности, но если он имеет даже малую возможность контроля, возможность быть более пробужденным или менее пробужденным, как в нашем случае, он уже ответственен.

В. Это подразумевает справедливость?

О. Нет, никто не назвал бы справедливостью необходимость платить за свои ошибки. Большинство людей думают, что справедливость — это получение того, чего мы хотим, а не того, чего мы заслуживаем. Справедливость должна означать некоторое соотношение между действиями и результатами действий. Это, конечно, не существует и не может существовать под законом случая — а мы живем под законом случая. Когда мы знаем главные законы, мы понимаем, что мы живем в плохом месте, действительно плохом месте. Но мы не можем жить в каком-либо другом, поэтому мы должны увидеть, что мы можем делать здесь. Только мы не должны воображать, что вещи лучше, чем они есть.

Этот вопрос о справедливости и несправедливости — очень хороший предмет для размышления, так как люди тратят много энергии на эту проблему. Они употребляют слова, но не дают себе отчета в том, почему они называют одну вещь справедливой, а другую вещь несправедливой. Однако одна вещь всегда связана с другой, одна вещь неизбежно следует за другой. Это наше допущение, что должна быть справедливость на каждой шкале. Попытайтесь объяснить, что справедливо и что несправедливо. Как можете вы знать? Люди — машины. Как могут машины быть справедливыми? Это качество, не принадлежащее машинам. Если они ответственны, подобно человеку № 5, тогда вы можете говорить о справедливости и несправедливости; но если они действуют так, как их принуждают условия и обстоятельства, чего можете вы ожидать? Весьма часто наше представление о несправедливости основано на очень узком взгляде. Мы не сравниваем явления и не видим их естественного порядка. Мы не можем говорить о несправедливости, пока мы думаем о ней как об исключении. Когда мы видим ее, как правило, мы можем думать о том, как убежать от нее. Не может быть никакой справедливости в нашем теперешнем состоянии, нет никакой справедливости в тюрьме. Единственно, о чем человек может серьезно думать, когда он сознает, что он находится в тюрьме, это — как убежать, а не сидеть в тюрьме и кричать о несправедливости. Люди — машины, их толкнули на некоторый путь, и они катятся, а когда они ударяются о стену, они останавливаются, а затем начинают катиться обратно. Справедливость, подобно многим другим вещам, зависит от места. Начнем располагать ее с точки зрения настоящей системы. Мы начинаем с деления человечества на различные круги. Теперь мы можем видеть, где возникает неправильное понимание справедливости. Справедливость реально начинается во втором круге, где люди начинают понимать друг друга лучше; и имеется больше справедливости в круге внутри последнего, а еще больше в самом внутреннем круге. Во внешнем круге справедливость может быть только случайной, подобно всему другому. Справедливость, подобно многим другим вещам, реальным и воображаемым, таким, как положительная эмоция, знание таких вещей, как будущая жизнь, понимание между людьми и т. д., которые мы хотим найти здесь, во внешнем круге, существуют, если они существуют вообще, только во внутренних кругах, и невозможны здесь.

В. Будут ли вещи оставаться такими же до тех пор, пока все люди не станут сознательными?

О. Мир останется таким, как он есть, но мы можем бежать. Требуется многое изучить, чтобы знать, от чего мы можем бежать и от чего мы бежать не можем. Но первый урок, который мы должны выучить, первая вещь, которая мешает нам бежать — это то, что мы даже не сознаем необходимости знать наше положение. Всякий, кто знает это, уже находится в лучшем положении.

В. Если человек аналогичен мирам, можем ли мы понять, каковы три закона человека?

О. Да, мы можем. Если мы берем Мир 6, то мы видим, что имеется шесть порядков законов, три из мира свыше и три его собственных. Таким образом, мы можем сказать, что законы, принадлежащие Миру б, составляют половину совокупности законов, под которыми он существует. Теперь возьмем Мир 12. Три его собственных закона составляют одну половину, равную другим девяти законам, которые составляют другую половину, и т. д., пока мы не приходим к человеку. Три собственных закона человека составляют половину полного числа законов, под которыми человек живет. Вы видите из этого, что чем выше силы, тем их меньше приходит к человеку.

В. Почему они составляют половину?

О. Потому что они занимают половину места и могут даже занимать все, а другие силы вообще могут не работать. Все зависит от того, каким влияниям мы открыты — высшим или низшим.

В. Вы сказали, что органическая жизнь управляется 96 законами, так же, как Луна?

О. Число то же самое, но совсем различное проявление. Органическая жизнь не является подобной Луне. Луна есть космическое тело, органическая жизнь есть пленка на поверхности Земли. Число законов показывает только отношение данной единицы к остальному, но не ее бытие и состав.

В. Вы сказали, что планеты влияют на ситуации — войны и тому подобное?

О. Да, они могут создавать войны. Вся солнечная система есть целое, поэтому все в ней связано с космическими причинами, и это все воздействует на жизнь на Земле. Причины событий, которые происходят на Земле, часто находятся вне Земли. Но когда имеются причины, которые могут создавать войны, то возникновение войны зависит от состояния человечества в данном месте и в данное время. Люди могут оказать больше сопротивления и меньше сопротивления. Если люди в определенное время в определенной стране находятся в лучшем состоянии, они оказывают больше сопротивления.

В. Воздействует ли Земля на Луну и другие планеты?

О. Да, но нас интересует только то, что воздействует на органическую жизнь и, через органическую жизнь, на нас самих.

В. Как мы можем проверить произвольные утверждения о роли органической жизни и о Луне, которая является самой молодой в Луче?

О. Нет никаких произвольных утверждений — все это исходит из системы. Это не моя система, не я изобрел ее. Просто как теория она не представляет никакого интереса; она интересна только, если мы сознаем, что она исходит из высшего разума. Я начал с психологической стороны, чтобы дать вам возможность оценить эти идеи. Если вы поняли это, будьте терпеливы.

В. Работаем ли мы против природы? Часто я думаю, что в какой-то мере это так.

О. Мы работаем против природы, но природа есть относительный термин. В этих концентрических кругах миров внутри миров, если вы работаете против природы, вы работаете против одного концентрического круга, но это может не быть работой против другого круга. Это все не есть одна природа; вы не можете работать против природы извне природы; если вы выходите из одной природы, вы находитесь внутри другой природы.

В. На каком свидетельстве основано допущение, что человек может восстать против своего места во Вселенной, и не есть ли это другая иллюзия?

О. Но человек не может. Человек не может уйти от Земли, но он может быть под различными законами, пока остается в том же положении и на той же Земле. Он может быть под одним рядом законов или под другим рядом законов, и это возможно наблюдать, если мы знаем, что это значит. Мы можем наблюдать людей, живущих под различными рядами законов в обычной жизни, и когда мы удостоверились в этом даже в небольшой степени, мы можем легко понять, что это может развиваться дальше. Вы должны думать, что значит жить под различными законами. Даже такими, какими мы являемся, мы имеем некоторый выбор, может быть неполный выбор, но мы можем изменить многие вещи как раз путем правильного выбора.

В. Необходимо ли обладать большим знанием, чтобы выбирать между влияниями?

О. Это очень важный вопрос, так как это не вопрос знания, но бытия. Человек живет под влияниями, идущими из различных частей Вселенной. В одном состоянии побеждает один род влияния, в другом состоянии — другой род. В одной жизни человек может находиться один день под одним родом влияния, а другой день — под другим.

В. Ставим ли мы себя под большее число законов благодаря нашей ложной личности?

О. Совершенно верно, под многие совершенно бесполезные механические законы.

В. Какова ценность изучения таблиц и диаграмм?

О. Когда вы начали изучение системы, у вас должно было быть много вопросов и мыслей о мире, об отношении различных вещей друг к другу и о самих себе в мире. Диаграммы и изучение законов дают вам новую точку зрения: у вас было некое представление о мире, а теперь, через эти диаграммы и принципы, вы начинаете мыслить другим образом.

В. Поможет ли теоретическое знание космологии росту понимания?

О. Оно не теоретическое, оно весьма практическое, и, конечно, оно будет помогать росту понимания, ибо оно будет создавать прочное основание для этого. Луч Творения — это система исключения, упрощения — она исключает все знание, которое непрактично. С помощью Луча Творения мы исключаем из Вселенной все, что не имеет никакого личного отношения к нам, все, что не может быть понято практически. Как я сказал, в изучении Луча Творения мы применяем принцип шкалы. Это относится к нашему восприятию вещей; и, тем не менее, с другой точки зрения, это относится также к вещам самим по себе. Вот что должно быть понято: это не только субъективно, так как на различных шкалах действуют разные законы.

Кроме того, все крупные идеи, подобные Лучу Творения и основным законам Вселенной, являются необходимыми, так как они дают правильное направление нашей мысли. Они не позволяют мысли распространяться без каких-либо результатов, так что они помогают также самовоспоминанию. Если вы отбрасываете эти идеи, если вы пытаетесь только вспоминать себя и исключаете все другие идеи, самовоспоминание не придет.

Теперь мы должны поговорить о материях, из которых создана Вселенная. Все материи мира, окружающие нас, пища, которую мы едим, вода, которую мы пьем, воздух, которым мы дышим, камни наших домов, наши собственные тела — все пропитано всеми материями, существующими во Вселенной. Нет необходимости изучать или анализировать Солнце, чтобы найти солнечную материю;

эта материя находится в нас самих, она есть результат деления наших атомов. Таким же образом мы имеем в себе материю всех других миров. В этом смысле человек является миниатюрной Вселенной; он имеет в себе все материи, которые составляют Вселенную; те же силы, те же законы, управляющие жизнью целого мира, действуют в нем. Следовательно, как я сказал, изучая человека, мы изучаем Вселенную, и наоборот.

Но полная параллель между человеком и Вселенной может быть проведена, только если мы берем человека в полном смысле этого слова, то есть человека, силы и возможности которого развиты. Менее развитый человек, человек, не завершивший своей эволюции, не может быть принят за совершенный образ мира — он есть незаконченный мир.

Как было сказано раньше, законы повсюду одни и те же, на всех уровнях. Те же законы, проявляясь в различных мирах, то есть в различных условиях, производят различные явления. Изучение отношения законов к уровням, на которых они проявляются, приводит нас к изучению относительности.

Если мы берем Луч Творения, мы должны помнить, что миры связаны друг с другом и влияют друг на друга в соответствии с Законом Трех. Другими словами, первые три мира, взятые вместе, создают явление, влияющее на последующие миры и т. д. В первых трех мирах Абсолют является проводником активной силы, Мир 3 — проводник пассивной силы и Мир 6 — проводник нейтрализующей силы. Другими словами, Абсолют есть Углерод, Мир 3 — Кислород, и Мир 6 — Азот.

Если мы расположим три силы последовательно, согласно порядку, в котором они объединяются, мы получим порядок 1, 2, 3; но материи, служащие в качестве проводников этих сил, будут, согласно своей плотности, стоять в порядке: углерод, азот, кислород. Таким образом, когда триада начинает формироваться, они стоят в порядке 1, 3, 2. Когда материи стоят в этом порядке, создаются явления. Но для последующего творения, для формирования следующей триады, азот должен, так сказать, возвратиться еще раз к третьему месту, к порядку 1, 2, 3 и, таким образом, стать углеродом следующей триады, ибо вторая триада исходит из нейтрализующей силы первой триады, становящейся активной. Это изменение места материй в триаде есть род космического танца, который создает действие.

Попытаемся теперь увидеть, как силы, исходящие из Абсолюта, чтобы проявить себя в Мире 3, должны сначала пройти через Мир 6. Аналогия показывает нам совершенно отчетливо необходимость этого направления силы. Как я сказал, воля человека может влиять на кусок ткани в некоторых частях его тела. Но ткань состоит из клеток. Чтобы воздействовать на ткань, воля человека должна сначала повлиять на клетки, составляющие данный кусок ткани. Ткань есть мир, отличающийся от клеток, но в то же время ткани не существуют отдельно от клеток, ибо они составлены из клеток.

Мир 3—это мир, отдельный от Мира б, и в то же время он составлен из Миров б, то есть Миров, подобных нашему Млечному Пути. Поэтому, чтобы влиять на часть Мира 3 (Все Миры), Абсолют должен сначала влиять на некоторое число Миров 6 (Все Солнца), из которых составлен Мир 3.

Таким образом, при прохождении сил, Миры 1, 3, 6 стоят сначала в порядке 1, 3, б, затем в порядке 1, 6, 3, а потом для дальнейшего прохождения сил, они должны снова возвратиться к порядку 1, 3, 6. В следующей триаде Млечный Путь является углеродом, Солнце — кислородом и планеты — азотом. Так как азот стоит между углеродом и кислородом, сила, исходящая из Млечного Пути, то есть из звезд, должна сначала пройти через планеты, чтобы достичь Солнца.

Это может выглядеть странно с первого взгляда, но если мы отчетливо представим себе строение Солнечной системы, мы увидим совершенно ясно, что происхождение сил не может быть другим. Здесь не нужны никакие аналогии. Вообразите Солнце, окруженное планетами, двигающимися вокруг него; на расстоянии — некоторую группу звезд, от которых влияния идут по направлению к Солнцу. Но Солнце не стоит на одном месте; мы знаем, что оно движется;

планеты, вращаясь вокруг него, движутся вместе с ним в пространстве, образуя, каждая из них, своим движением, спираль вокруг центрального стержня Солнца, так что этот центральный стержень полностью заключен в спирали планет, и никакое влияние не может достичь его без того, чтобы сначала пройти через мир планет, то есть пронизывая кольца спиралей.

Далее, планеты, становясь углеродом третьей триады, должны найти соответствующие кислород и азот. В нашем Луче Творения кислород — это Земля. Но в астрономическом Луче Творения нет никакого азота. Следовательно, планеты не могут передать свое влияние непосредственно на Землю, и чтобы сделать переход сил между планетами и Землей возможным, было создано специальное приспособление, представляющее чувствительный орган Земли — органическую жизнь на Земле.

Органическая жизнь на Земле — это азот третьей триады. Силы, идущие от планет, падают сначала на органическую жизнь, которая получает их и передает их на Землю.

Если мы вспомним крайне сложную организацию кончиков чувствительных нервов в нашем собственном организме, например, кончики нервов вкуса и обоняния, мы не будем считать странным, что человек определяется как чувствительный кончик нерва на Земле.

Конечно, луг, покрытый травой, во многих отношениях отличается от человека — он получает только некоторые планетарные влияния и при том очень немного их. Человек получает значительно более сложные влияния. Но люди весьма отличаются друг от друга в этом отношении. Большинство людей имеют значимость только в массе, и только масса получает то или иное влияние. Другие способны получать влияния индивидуально — влияния, которые массы не могут получить, ибо массы чувствительны только к грубым влияниям.

Органическая жизнь на Земле, играя роль азота третьей триады, является поэтому углеродом в четвертой триаде Луча. Другими словами, она проводит активную силу, которая встречается с соответствующим кислородом и азотом. Земля — это кислород, а Луна — азот, через который влияния органической жизни переходят к Земле.

Теперь, если мы берем Луч Творения, разделенный на четыре триады, и помним, что полная сумма каждой триады — это определенный водород, мы получим четыре водорода или четыре определенных

плотности материи. Эти четыре водорода могут быть приняты соответственно четырем основным точкам Вселенной. Первая соответствует Абсолюту, вторая — Солнцу, третья — Земле и четвертая — Луне.

Я сказал, что Луч Творения может быть принят за октаву. После ре, представленного Луной, октава имеет свое до, которое также является Абсолютом. Таким образом, имеются, так сказать, два Абсолюта: один начинает Луч, другой заканчивает его. Один Абсолют есть Все, другой — Ничто. Но не может быть никаких двух Абсолютов, ибо по самой своей природе Абсолют один. Следовательно, Все включает Ничто, и Ничто включает Все. Наш дуалистически устроенный ум не может воспринимать тождество противоположностей. Мы делим все, даже Абсолют. В действительности, то, что мы называем антитезой противоположностей, существует только в нашем понятии, в нашем субъективном восприятии мира. Но, даже когда мы понимаем это, мы не способны выразить это понимание в словах; наш язык не имеет никаких слов, которые могут включать одновременно тезис и антитезис. Наш ум не может уловить их как одно понятие, точно так же, как он не может уловить образы некоторых индийских богов, объединяющих в себе полные противоположности.

Теперь мы исследуем переход излучений между четырьмя основными точками космической октавы. Мы берем излучения между каждыми двумя точками в форме октавы и получаем, таким образом, три октавы: Абсолют — Солнце; Солнце — Земля;

Земля — Луна.

Необходимо отметить, что хотя имеется шесть интервалов, только три из них требуют заполнения извне. Интервалы между до и си заполнены Волей Абсолюта, влияниями массы Солнца на излучения, проходящие через него, и влияниями массы Земли на излучения, проходящие через нее.

Все водороды в этой Таблице представляют материи, с которыми мы должны иметь дело при изучении человека. Таблица была уменьшена по шкале дважды, чтобы включить только водороды, которые имеют отношение к человеку, как к его внешней жизни, так и к внутренней жизни его организма.

В. Как же эти водороды связаны с человеком?

О. Например, водород 768 представляет всю пищу, которую мы едим; воздух, которым мы дышим, это водород 192, а наши впечатления могут быть 48, 24, 12, и даже б. Мы имеем огромный ряд впечатлений, но мы не имеем выбора воздуха или пищи. Мы не можем вдыхать, например, водород 96, ибо это огонь, раскаленные газы. Мы не можем есть Н 384, это вода, а мы не можем жить на воде. Вы увидите, что эта Таблица отвечает всем нашим требованиям; она дает нам возможность говорить о всех материях в человеческой машине и видеть их взаимоотношения; и она делает возможным связать человека со Вселенной, так как мы можем знать, с какого уровня идет каждая материя.

Эта Таблица Водородов показывает не только плотность каждого водорода, но также место происхождения этих различных слоев материи, которые находятся под различными законами, как это было объяснено. Водороды, которые идут с уровней, находящихся под очень небольшим числом законов, вблизи Воли Абсолюта, имеют огромную силу и огромную потенциальную энергию.

Таким образом, мы имеем шкалу двенадцати плотностей, на которой может быть расположена вся материя, известная человеку или мыслимая им.

Для более низких плотностей мы можем найти примеры как в человеке, так и в мире вокруг него. Вплоть до уровня Н 96 или даже 48 они могут быть изучены физически химией, биологией, и другими науками. Выше Н 48 мы можем изучать только психологические следствия их присутствия или отсутствия — знать уровень водородов, с которыми работают различные центры.

Однако более высокие водороды только потенциальны в человеке или существуют в таких небольших количествах, что их невозможно изучать. Изучение этих более высоких водородов в окружающем мире находится вне сил восприятия человека № 1, 2 и 3.

В. Как заполнены три интервала в трех октавах излучения?

О. Это космическое устройство, в противном случае Луч не мог бы существовать. Они заполняются силами природы, точно так же, как вы увидите это в вашем организме: некоторые интервалы в нашем организме заполняются природой, иначе мы не могли бы жить.

В. Состоит ли водород из трех элементов, равно как из трех сил?

О. Он состоит из трех сил, работающих через три элемента. Три силы не могут работать без трех элементов. Водород есть полная сумма.

В. Порождают ли впечатления энергию?

О. Они являются энергией в самих себе. Всякий раз, когда мы получаем впечатление, мы получаем некоторое количество материи. Материя не отделена от энергии: где материя — там энергия, где энергия — там материя.

Я хочу дать вам еще одну диаграмму, которая может помочь вам в понимании. Я сказал, что органическая жизнь — это специальное приспособление, заполняющее интервал между планетами и Землей. Она создана в форме боковой или дополнительной октавы, начинающейся в Солнце, соль. Соль становится до и производит си на уровне планет, а затем три ноты — ля, соль, фа, которые являются органической жизнью на Земле. Потом ми этой боковой октавы входит в Землю, а ре — в Луну. Таким образом, органическая жизнь принадлежит не главной октаве, но этой специальной октаве, которая начинается в Солнце. Мы не знаем, что означает до и си октавы. Из всей этой октавы мы знаем только ля, соль, фа и ми. Даже о ре все, что мы знаем, это то, что когда кто-то умирает — будь то человек или таракан — его душа идет к Луне.

В. Когда вы говорите, что мы знаем, что такое ми, подразумеваете ли вы Землю?

О. Нет, все то, что идет в Землю — физическое тело; всякая физическая материя после смерти идет в Землю.

В. Созданы ли души для каждого организма?

О. Тело рождается, в то же самое время рождается также и душа;

она есть только часть тела, неизвестная медицине, физике и химии. Но без нее тело не может существовать. Когда тело умирает, душа освобождается и притягивается этим огромным “электромагнитом” — Луной.

В. Я все еще не понимаю влияние органической жизни между планетами и Землей. Действует ли оно в обоих направлениях?

О. Попытайтесь начать с того, что вы можете понять, а позднее ваше понимание будет увеличиваться. Никто не может понять все сразу. Понять значит связать. Органическая жизнь передает планетарные влияния Земле. Фактически процесс идет обоими путями, но мы не можем видеть ни того, ни другого. Мы должны принимать это как теорию, но могут быть найдены аналогии. Мы можем видеть, как органическая жизнь трансформирует влияния, идущие от Солнца, и какую большую роль она играет в структуре земной коры. Например, чернозем — это результат деятельности земляных червей; нефть — это результат скопления рыб и морских организмов; уголь — результат лесов; мел, коралловые острова — все они являются результатами органической жизни, которая остается в Земле. Это показывает, как ми входит в

Землю. Все это есть ми боковой октавы, в которой ля—соль—фа — это органическая жизнь, когда она является живой. Это показывает, как органическая жизнь трансформирует влияния Солнца. Мы не видим, как она трансформирует планетарные влияния, но мы можем принять аналогию влияния Солнца. Это показывает, что органическая жизнь связана как с планетами, так и с Солнцем, и трансформирует планетарные влияния точно так же, как она трансформирует солнечные влияния.

В. Является ли Луч Творения механическим?

О. Не весь Луч. Когда он доходит до нас, тогда, несомненно, на нашем уровне все законы являются механическими.

В. Как может механический Луч создать машину, которая способна достичь постоянной воли?

О. Вы должны помнить, что Луч Творения начинается сознательно, и в начальной точке имеются, очевидно, уровни всего, или некоторые уровни могут постепенно развиваться дальше вниз. Но в 48 законах, которые действуют на Земле, имеются три закона из Мира 3, находящегося под непосредственной Волей Абсолюта. Законы, идущие с различных уровней, не одинаково механичны;

некоторые более механичны, другие — менее. Если мы возьмем большую октаву, начинающуюся от Солнца — октаву органической жизни, мы увидим, что Солнце значительно выше Земли, и, очевидно, в этой октаве можно создать возможности развития. Таким образом, человек, если он может рассматриваться как семя, имеет в себе возможность роста. Он является не только тем, чем он выглядит; в нем имеется нечто, что нельзя видеть — это скрытая возможность эволюции. Мы можем понять эту связь более механического и менее механического только в самих себе. Мы знаем, насколько мы механичны и что, если мы работаем, мы можем стать менее механичными. Это единственный путь изучить механичность.

В. Если человек как часть органической жизни выполняет цель в схеме Вселенной, какой добавочной цели он может служить путем приобретения сознания?

О. Это зависит от того, чего мы хотим. Вы можете быть удовлетворены некоторыми целями природы или вы можете иметь свои собственные идеи. Путем получения сознания вы можете служить вашей собственной цели, но если вы несознательны, вы можете служить только целям природы. Природа хочет, чтобы человек был таким, каков он есть в этом месте. Это и есть причина того, что только немногие могут бежать, и они могут бежать потому, что человек очень мал.

В. Тогда можете ли вы сказать, что девяносто девять человек из ста играют мечеными картами?

О. Нет никакой определенной статистики по этому поводу. Очень небольшое меньшинство имеет возможность развития.

В. Я понял, что Абсолют может ничего не знать о человеке. Абсурдно ли считать, что могут быть замещающие его силы, способные найти интерес в человеке?

О. Не обязательно замещающие силы, но, может быть, специальные силы. Не приходится сомневаться в том, что должны быть силы, которые находят интерес в человеке, но мы не имеем непосредственного контакта с этими силами. Мы не знаем их интеллектуально и не знаем подхода к ним. Они появляются в этой малой октаве, которая начинается в Солнце. Солнце производит до на своем собственном уровне, а си на уровне планет. Эти две ноты являются источником органической жизни и, вероятно, ее контролирующим принципом. Таким образом, когда мы узнаем, что такое до и си, мы узнаем об этих силах.

Имеются две вещи, которые мы всегда должны помнить об этой малой октаве: во-первых, что она несоизмерима с Лучом Творения, ибо она находится на совершенно иной шкале; во-вторых, мы всегда должны помнить, что мы не знаем, что такое до и си этой октавы. Когда мы думаем, что жизнь начинается здесь, на Земле, посредством того или иного процесса, мы можем думать, что знаем, чем она является, но когда мы слышим, что она не начинается на Земле, мы сознаем, что не знаем о ней ничего.

В ПРОШЛЫЙ РАЗ Я ДАЛ ВАМ ШКАЛУ материи в отношении к человеку и человеческому телу. Каждый уровень представляет собой определенную плотность материи и определенную скорость вибрации или, как это именуется в настоящей системе, плотность вибрации. Верхнее до представляет наименьшую возможную плотность материи и наибыстрейшую скорость вибрации. Вибрации становятся более и более медленными по мере снижения на шкале и почти сходят на нет в конце, тогда как плотность материи соответственно увеличивается и доходит до своего максимума.

Каждая из этих материй представляет собой очень большой ряд. Теперь мы должны изучить человека как химическую фабрику и посмотреть, какую роль эти материи играют в человеческом теле. Некоторые из водородов мы можем изучить физически или химически, в то время как присутствие других мы можем определить только психологически. Таким образом, эта таблица водородов дает нам возможность изучения и физических, и психологических проявлений как проявлений одного и того же порядка, но различных степеней материальности.

Люди часто спрашивают: откуда приходит энергия человека? С этой точки зрения, человек может рассматриваться как химическая фабрика, которая получает сырые материалы извне и трансформирует их в другие материалы более тонкого качества.

Три вида материалов, которые человек получает извне, — это пища, которую он ест, воздух, который он вдыхает, и впечатления, которые он воспринимает. Пища — это всегда Н 768, воздух — всегда Н 192, но впечатления могут быть весьма разнообразны. Для нашего изучения, для понимания принципа, мы принимаем в качестве стандарта впечатления Н 48. Н 48 представляет собой просто обычные бесцветные впечатления без какого-либо характера. Если я вижу этот кусок бумаги, то это впечатление 48, ничего больше. Но впечатления могут быть очень хорошего и очень плохого качества — мы будем говорить об этом позднее.

Из этих трех видов материала машина производит все материи, необходимые для работы центров. В обычном состоянии человеческая машина работает достаточно хорошо для поддержания своей собственной жизни, но как химическая фабрика она является неудовлетворительной, так как она расходует все, что она производит;

она не может экспортировать или отложить что-либо в запас. Однако развитие человека зависит от запасов высших материй, производимых его машиной. Поэтому мы должны думать о возможностях увеличения продукции. Но прежде, чем мы сможем думать об увеличении продукции, мы должны изучить фабрику с точки зрения потерь, ибо в машинах имеется много пропускающих частей, и если мы не останавливаем эти утечки, увеличение продукции будет только повышать их. Мы уже говорили об утечках, поэтому, хотя я хочу теперь показать вам, как работает фабрика и даже как может быть увеличена продукция, утечки не показаны на диаграмме. Но все они имеются в вас, и вы должны помнить, что вы не можете увеличить выпуск продукции в вашем сегодняшнем состоянии, так как прежде всего вы должны остановить все утечки. После того, как это сделано, будет полезно научиться практическим способам улучшения работы фабрики. Это принцип системы.

Я покажу вам три стадии или три состояния этой химической фабрики: во-первых, как она работает в обычном человеке 1, 2 и 3; затем, как она работает с одним определенным видом усилия;

и, наконец, как она работает со вторым определенным видом усилия.

Мы принимаем человеческую машину за трехэтажную фабрику. Три этажа представляют голову, среднюю часть тела и низшую часть тела со спинным мозгом.

Пища входит в верхний этаж и приходит к нижнему этажу как Кислород 768. В теле она встречается с определенным Углеродом 192 и, смешиваясь с этим Углеродом, становится Азотом 384. Азот 384 встречается с другим Углеродом 96 и с помощью этого Углерода меняется из Азота 384 в Азот 192. Это восходящая октава, поэтому эти стадии представляют ноты до, ре, ми.

После ми имеется интервал, и октава не может развиваться дальше сама по себе. Интересно, что до этого пункта и на одну ступень дальше мы можем проследить развитие октавы с помощью обычного физиологического знания. Когда пища входит в рот, она встречается с несколькими различными сортами слюны и смешивается с ними в процессе жевания; затем она проходит в желудок и обрабатывается желудочными соками, которые разрушают сахара, протеины и жиры. Отсюда она идет в кишки и встречается с желчью, соками поджелудочной железы и кишечными соками, которые трансформируют ее в мельчайшие элементы. Последние проходят через кишечные стенки в венозную кровь, которая подается к печени, где встречается с другими углеродами, изменяющими ее химически, а также к сердцу, которое гонит венозную кровь к легким. Здесь она окисляется путем поступления воздуха и возвращается к сердцу как артериальная кровь. На этой диаграмме все различные материи, присутствующие в теле, с которыми пища встречается вплоть до ми, разделены на две категории: Углерод 192 и Углерод 96. Венозная кровь есть ми 192 и артериальная кровь есть фа 96.

В момент, когда ми 192 не может развиваться дальше, входит другой вид пищи—воздух. Он входит как Кислород 192, встречается с определенным Углеродом 48 и с его помощью трансформируется в ре 96, эта продукция из ре 96 дает толчок ми 192 пищевой октавы, получающему возможность пройти к фа 96. Далее этого физиологическое знание идти не может.

Ре 96 воздушной октавы встречает соответствующий Углерод и производит ми 48; и, с помощью того же самого Углерода фа 96 пищевой октавы трансформируется в соль 48. Соль 48 может развиваться дальше, но ми 48 не может, поэтому развитие воздушной октавы останавливается в этой точке. Соль 48 пищевой октавы переходит в ля 24, а ля 24 — в си 12 и здесь останавливается.

Впечатления входят как до 48, но не могут развиваться дальше, так как в месте их входа нет Углерода 12 для того, чтобы помочь им. Природа не обеспечивает этого или, вернее, не обеспечивает достаточно для того, чтобы произвести какой-нибудь значительный эффект, поэтому до 48 не трансформируется, и три октавы на этом останавливаются.

Подумайте об этой диаграмме и свяжите ее с тем, что было сказано раньше, — что природа доводит человека до определенного состояния, а затем оставляет его развиваться самостоятельно. Природа дает человеку возможности, но не развивает этих возможностей. Она дает ему возможность жить, обеспечивает воздухом, так как иначе первая октава не могла бы продолжаться, но остальное он должен делать сам. Машина устроена таким образом, что воздух входит в правильный момент в правильной последовательности и дает механический толчок.

Важно помнить, что Пищевая Диаграмма, или Диаграмма Пищи, состоит из трех стадий.

Первая стадия, которую я только что описал, показывает, как все случается в обычном нормальном человеке: пищевая октава продолжается от до 768 до си 12; имеются три ноты воздушной октавы и одна нота октавы впечатлений. Если мы хотим развиваться дальше, мы должны увеличить продукцию высших материй, а чтобы делать это, мы должны понять и знать, как это делать, не только теоретически, но и фактически, так как требуется длительное время, чтобы научиться, как применять это знание и делать правильные усилия.

Если мы знаем, как подвести Углерод 12 к правильному месту, и если мы делаем необходимое усилие, развитие октав воздуха и впечатлений идет дальше. Вторая стадия показывает, что происходит, когда был дан правильный толчок. До 48 октавы впечатлений трансформируется в ре 24 и ми 12. Воздушная октава получает толчок от октавы впечатлений, и ми 48 трансформируется в фа 24, соль 12 и даже небольшое количество ля 6. Вы должны помнить, что воздух насыщен высшими водородами, которые, в некоторых случаях, могут быть удержаны организмом в процессе дыхания. Но количество высших водородов, которое мы можем получить из воздуха, очень мало. Эта стадия представляет работу человеческой машины с одним механическим и одним сознательным толчком.

Третья стадия показывает, что происходит, когда второй сознательный толчок дается в правильном месте. Первый сознательный толчок необходим в до 48. Второй сознательный толчок необходим там, где ми 12 октавы впечатлений и си 12 пищевой октавы остановились в своем развитии и не могут продолжаться дальше сами по себе. Хотя в организме имеются углероды, которые могли бы помочь им трансформироваться, они находятся далеко и не могут быть использованы, поэтому необходимо другое усилие. Если мы знаем его природу и можем произвести этот второй сознательный толчок, ми 12 будет развиваться в фа 6, а см 12 —в до 6. Усилие должно начинаться с ми 12, поэтому мы должны понять психологически, чем является ми 12. Мы можем назвать его нашими обычными эмоциями, то есть любыми сильными эмоциями, которые мы можем иметь. Когда наши эмоции достигают определенной степени интенсивности, в них имеется ми 12. Но в нашем настоящем состоянии только наши неприятные эмоции достигают ми 12; наши обыкновенные эмоции остаются 24. Не то, чтобы наши сильные неприятные эмоции являются ми 12, но они основаны на нем и нуждаются в нем для того, чтобы быть произведенными. Поэтому начало второго усилия и подготовка к нему — это работа над отрицательными эмоциями.

Это общие контуры работы человеческого организма и того, как эта работа может быть улучшена. Важно понять, где необходимы сознательные толчки, так как если вы понимаете это, это поможет вам понять многие другие трудности в Диаграмме Пищи.

Вы должны понять также, что эти три октавы не обладают равной силой. Если вы возьмете силу пищевой октавы, вы увидите, что она дает некоторые результаты, некоторые влияния, которые могут быть измерены. Хотя материя, взятая из воздуха, играет очень важную роль, воздушная октава представляет собой очень малое количество водородов, тогда как октава впечатлений очень могущественна и может иметь огромное значение в отношении к самовоспоминанию, состояниям сознания, эмоциям и т. д. Поэтому мы можем сказать, что соотношение трех октав неодинаково, так как одна имеет больше вещества, другая — меньше.

Это наша внутренняя алхимия, трансмутация низших металлов в драгоценные металлы. Но вся эта алхимия находится внутри нас, не снаружи.

В. Что вызывает трансформацию пищи в высшую материю?

О. Она смешивается с другими материями, более высокими, чем она сама, и таким путем она повышается; затем она становится смешанной с еще более высокими материями, и снова возрастает и т. д. Рассматривайте это просто.

В. Она никогда не достигает уровня самой высокой материи, с которой она смешивается?

О. Это не имеет значения. Имеет значение то, что она возрастает, становится более высокой. Более высокие материи содержат больше энергии, более грубые материи содержат меньше. Поэтому, когда они смешиваются, более высокие водороды вносят свою энергию в более грубые материи.

В. Может ли более высокая материя производиться путем молитвы и в умственных упражнениях?

О. Она не производится из ничего, но во внутренней алхимии человека более высокие вещества выгоняются из более грубого материала, который в противном случае оставался бы в грубом состоянии.

В. Почему происходит так, что первый сознательный толчок приходит из впечатлений?

О. Этот толчок не приходит из впечатлений, это не совсем правильное определение. Впечатления являются очень важной пищей, и в нашем обычном состоянии мы изголодались по впечатлениям. У нас достаточно впечатлений, но мы не можем переваривать их.

В. Должны ли мы производить Углерод 12, или он имеется в организме?

О. Вообще у человека достаточно углеродов для обычной нормальной жизни, и даже может быть склад этих углеродов. Это не значит, что мы должны производить Углерод 12; мы должны переводить его из одной части машины в другую часть — а это означает специальное усилие. Мы не будем знать, как мы делаем это, но путем совершения этого специального усилия мы будем переводить Углерод 12 из одного места в другое. Но, конечно, если его недостаточно в теле, то мы не можем перевести его туда. Если вы имеете деньги, вы можете положить их в один карман или в другой, но если вы не имеете их, то не можете — это совсем элементарно.

В. Является ли это специальное усилие главной тренировкой в настоящей системе?

О. Первый сознательный толчок — это самовоспоминание, вместе со всем, что вам советуют делать с самого начала, то есть самонаблюдение, неотождествление и т. д. Все это есть часть этого усилия.

В. Каков второй сознательный толчок, который меняет характер фабрики?

О. Если вы хотите, я могу рассказать вам о нем, но это не поможет, так как это именно то, чего мы не можем делать. Это трансформация отрицательных эмоций в положительные эмоции. Это возможно только при длительной работе над самовоспоминанием, когда вы можете быть сознательными в течение долгого времени и когда начинает работать высший эмоциональный центр. Это то, что приводит нас к состоянию человека № 5, поэтому это очень далеко от того, где мы находимся теперь. Ми 12, объединенное со специальным усилием, может произвести положительную эмоцию.

В. Мне кажется, что для того, чтобы произвести какие-либо полезные результаты в направлении более пробужденного состояния, необходимо, чтобы работали оба сознательных толчка?

О. Да, чтобы произвести полезные результаты, конечно, должны быть даны оба толчка, но когда первый толчок достаточно силен, это уже производит некоторые результаты. Но, на самом деле, они обычно работают вместе, так как с самого начала мы должны научиться не выражать отрицательные эмоции, а это уже есть работа над вторым сознательным толчком. Первый толчок находится в природе самовоспоминания, и он производит борьбу с отрицательными эмоциями, поэтому спустя некоторое время человек фактически работает над двумя. Чем больший результат вы получаете в одном, тем больше он будет и в другом. Это объясняет второй принцип, с которым мы встречаемся в настоящей системе: чем больше человек делает, тем больше ожидается от него. То же самое в Диаграмме Пищи: чем больше человек пытается работать над самовоспоминанием, тем больше он должен быть способен контролировать отрицательные эмоции и быть способным в будущем трансформировать отрицательные эмоции в положительные эмоции. Но это далекая цель. так как человек должен иметь много материала, созданного для самовоспоминания. Тем не менее, два толчка связаны, и, до известной степени, один не может работать без другого.

В. Означает ли слово “толчок”, в связи с диаграммами, то же самое, что и толчки в обычной жизни?

О. Толчки, связанные с Диаграммой Пищи, должны идти от вас — это ваше собственное действие. Необходимо знать момент и помнить о толчках. Надо быть очень внимательным при этом, ибо только правильный вид толчка поможет в этих особых октавах, иначе они будут расходиться.

В. Можете ли вы дать практический пример? О. Практические примеры находятся в Диаграмме Пищи. Вы должны пытаться находить аналогичные вещи в ваших собственных действиях. Первый толчок предусмотрен природой там, где входит воздух. Но во втором интервале природой не предусмотрено никакого толчка, и он должен быть создан путем самовоспоминания. Также и в третьем интервале не предусмотрено никакого толчка, и он должен быть дан точно таким же образом, о котором мы говорили, — путем трансформации отрицательных эмоций в положительные, производимые неотождествлением.

Первый сознательный толчок готовит второй, а второй готовит третий. Все это происходит одновременно — не заканчивая первый, вы переходите ко второму.

В. Обязательно ли толчки неприятны?

О. Для них необходимо усилие, но они не обязательно неприятны. Наоборот, в момент этого усилия, с приходом новой энергии, человек может быть очень приятно удивлен.

В. Может ли усилие по контролю внимания действовать как первый сознательный толчок, и переводит ли оно Углерод 12 к до 48?

О. Нет, этого недостаточно. Должно быть самовоспоминание:

на самом деле самовоспоминание связано с самонаблюдением — две деятельности. Это то, что создает сознательность. Человек пытается быть более сознательным по отношению к себе и своему окружению — ко всему.

В. Могли бы мы услышать об Углероде 12? Откуда он приходит?

О. Углерод 12 может иметь много проявлений, но обычно мы говорим о нем в связи с впечатлениями. Вероятно, он является некоторой энергией эмоционального центра. Но не источник является важным. Что является важным, — это как привести его. Чем он является и откуда идет, не имеет значения, так как мы не можем видеть его, мы не знаем, где находится это место. Обычно Углерод 12 идет из эмоционального центра, а Водород 12—это материя, с которой эмоциональный центр должен работать. Впечатления входят как Кислород 48 и могут быть трансформированы в Азот 24 только с помощью Углерода 12, но случается, что именно в месте, где впечатления могут быть усвоены, нет никакого Углерода 12 или только немного. Поэтому мы должны принести его туда специальным усилием, и это усилие — самовоспоминание и самонаблюдение. Поэтому важен метод, а не источник. Усиленное наблюдение, осуществленное путем самовоспоминания, всегда имеет эмоциональный элемент. Когда вы вспоминаете себя, вы приводите Углерод 12 к правильному месту, и он может трансформировать впечатления.

Я говорю на этом языке потому, что вы задали ваш вопрос на этом языке, но это можно наблюдать только психологически. Впечатления входят, но вы не ощущаете их, и это означает, что они приходят и не продолжаются. Но вы можете делать усилие вспоминать себя и тоща начинаете замечать вещи. Это значит, что впечатления стали 24. Отсутствие Углерода 12 в необходимом месте означает, что мы недостаточно эмоциональны. Путем самовоспоминания мы приносим эмоциональный элемент к этому особому месту.

В. Являются ли два другие Углерода в ми 48 и соль 48 одинаковыми?

О. Я думаю, что имеется небольшая разница в ми 48, хотя все они имеют эмоциональный элемент. В соль 48 работает тот же самый Углерод, что и в до 48, но в ми 48 он может быть инстинктивно-эмоциональным. Вполне возможно, что ми 48 работает через Углерод 12 из инстинктивного центра, который всегда находится там.

В. Что представляет собой ми 48?

О. Это также артериальная кровь. Признанным фактом является то, что кровь может быть очень различных видов. Можно физиологически установить, что в различных частях тела кровь имеет различные качества. Химически также может быть установлено, что ее действие различно, но каково это различие, наука не может сказать. Например, мускулы питаются кровью 96, но клетки мозга питаются кровью 24, а некоторые нервные клетки питаются кровью 12, и даже 6.

В. Считаете ли вы, что имеется химическое различие в крови, питающей мускулы и мозг?

О. Это не может быть установлено, хотя известно, что имеется определенное различие. Вообще присутствие некоторых материй распознается по их влиянию, но сами они не могут быть разделены химически. Наука не знает истории потока крови: в каждом пункте она дает нечто и получает нечто. Прежде чем кровь достигает того или иного органа, это есть один вид крови, когда она оставляет его, она является иной.

В. Ведет ли момент осознания к какому-то немедленному изменению в крови?

О. Да, ведет, но это зависит от того, насколько он глубок и насколько долог. Если это одна секунда, это производит некоторые изменения, соответствующие одной секунде; если это полчаса, то другое дело.

В. Можем ли мы заметить результат даже одной секунды?

О. Иногда можете, если он достаточно глубок. Вы можете заметить результат в том смысле, что видите, как обычные ощущения становятся более эмоциональными. Но короткие моменты самоосознания, на поверхности, не производят большого эффекта, тогда как если они достаточно глубоки и продолжительны, вы будете иметь впечатления, которые никогда впоследствии не забудете.

В. Каким водородом является мысль?

О. Она может быть очень разной, точно так же, как разной является кровь. Она начинается с 48 и может доходить до б.

В. Можно ли мысли считать впечатлениями?

О. Да, но количество впечатлений, идущих изнутри, ограничено; количество же впечатлений, идущих извне, неограничено.

В. Является ли все на первой стадии Диаграммы Пищи полностью механическим?

О. Конечно, все это является механическим; это космическое устройство. Организм человека работает согласно этой общей схеме, если он совсем не работает над собой и не пытается изменить свое состояние сознания.

В. В обычном состоянии человек никак не использует впечатления?

О. Очень мало. На этой диаграмме невозможно показать то малое количество впечатлений, которое трансформируется, поэтому мы говорим, что октава впечатлений не идет дальше. Но некоторые впечатления проходят дальше, хотя для развития этого недостаточно.

В. Для нас, таких, какими мы являемся, все впечатления находятся на одном уровне?

О. Нет. Впечатления могут быть весьма разнообразны. В Диаграмме Пищи мы берем их как Н 48, так как это представляет собой большинство впечатлений. Они являются, так сказать, безразличными впечатлениями — может быть, одного рода, может быть, другого, но сами по себе они не производят никакого эффекта. Однако в то же самое время они являются пищей. Они достигают нас как 48, и в нашем обычном состоянии они не идут дальше. Человек не был бы способен жить в этих условиях. Но существуют впечатления 24 — не так много, как 48, но определенное количество;

и в очень редких случаях могут быть впечатления 12, и даже 6, хотя они являются исключением. Они не входят в эту диаграмму, так как они трансформируют себя сами. Если они приходят как 24, они легко могут быть трансформированы в 12 и, может быть, дальше. Но они приходят в очень малом количестве.

В обычном человеке, который не учится вспоминать себя, некоторые из этих обычных впечатлений 48 также являются трансформированными, но совершенно иным путем. Они развиваются дальше или помогают развиваться дальше путем реакций определенного рода, например, путем смеха. Смех, в смысле юмора, играет весьма важную роль в связи с впечатлениями, опять же, помните, что я сказал, — в обычном человеке. С помощью смеха многие впечатления 48 трансформируются в 24. Но это только потому, что это необходимо для жизни, потому что мы не могли бы жить без впечатлений. Вы помните, я сказал, что наша химическая фабрика работает только для себя. Она производит все виды очень драгоценных материалов, но она расходует их все на свое собственное существование. Она ничего не имеет в резерве и не оставляет на развитие. Поэтому, если человек хочет измениться и стать иным, если хочет пробудить свои скрытые возможности, он не может полагаться на механические средства производства;

он должен искать сознательные средства. Но организм человека является таким чудесным изобретением, — что все принимается во внимание, все имеет, так сказать, свой собственный ключ. Функция, которая выглядит бесполезной, например, смех, помогает трансформировать некоторые впечатления, которые иначе были бы потеряны. Если бы на нашем уровне не было никакого смеха или юмора, то этот уровень был бы даже ниже, чем он есть.

Можно сказать, что для человека на обычном уровне, человека, не пытающегося понять, что значит самовоспоминание, который ничего не слышал о нем, смех выполняет некоторую определенную функцию в организме. Он заменяет самовоспоминание очень малым, недостаточным образом, так как он помогает совершенно скучным, неинтересным впечатлениям проходить дальше и становиться живыми. Это есть главная функция смеха. Конечно, имеется много различных видов смеха, и некоторые из них совершенно бесполезны.

То, что я только что сказал о смехе и юморе, относится только к обычным центрам; в высших центрах он больше не является полезным. Это означает, что определенное впечатление падает одновременно на положительную и отрицательную части центра, и это производит чувство веселости. Смех помогает видеть другую сторону, увеличивает способность видеть. Но в высших центрах в этом нет никакой необходимости. В высших центрах мы видим вещи не как противоречия, не как противоположные друг другу, а как они есть.

В. Смех имеет, по-видимому, физиологический эффект?

О. Да, возможно, что противоречивое впечатление, которое не может быть гармонизировано, производит напряжение, и смех ослабляет его.

Впечатления 48 входят постоянно. Как я сказал, некоторое количество изменяется механически, но большая часть остается неизменной. Они могут быть изменены путем того, что мы становимся сознательными, или путем попыток стать сознательными. Если мы более пробуждены, наши впечатления становятся более живыми.

Впечатления, основанные на Водороде 48 или требующие только Водорода 48, являются впечатлениями, которые мы почти пропускаем или замечаем очень мало. Впечатление, которое привлекает внимание и оставляет след, уже переходит к 24. Если вы попытаетесь анализировать ваше прошлое и будете записывать то, что можете вспомнить, то вы увидите, как мало вы помните. Это лучший способ изучать материал впечатлений.

В. Является ли впечатление чем-то, что я получаю через свои пять чувств?

О. Впечатление — это самая малая единица мысли, ощущения или эмоции.

В. Я не могу понять, как впечатления могут быть пищей?

О. Восприятие впечатлений означает, что с ними входит определенная энергия. Вся энергия, которую вы получаете, является пищей. Пища, которую вы едите, есть грубый материал, воздух является более тонким, впечатления являются самой тонкой и наиболее важной пищей. Человек не может жить ни одного мгновения без впечатлений. Даже когда человек бессознателен, впечатления существуют.

В. Являются ли некоторые впечатления хорошими, а другие плохими сами по себе, или они являются такими, какими мы их делаем?

О. Некоторые впечатления могут быть плохими сами по себе;

я не знаю, как впечатления могут быть хорошими сами по себе, так как если человек спит, даже наилучшие впечатления ничего не будут производить. Поэтому, чтобы извлечь пользу из тех впечатлений, которые являются хорошими сами по себе, необходимо быть более пробужденным. Но плохие впечатления могут прийти во сне, тогда, когда нет ничего, что остановило бы их.

В. На самом деле я имел в виду впечатления, которые являются приятными или неприятными.

О. Многие приятные впечатления могут быть плохими. Попытайтесь понять одно: впечатления могут быть классифицированы по водородам. Каждое впечатление — это определенный водород. Мы говорили о впечатлениях 48, но могут быть значительно более высокие впечатления. С другой стороны, впечатления могут относиться также к более низким водородам третьей шкалы, вплоть до самых низких. Наиболее важная вещь в делении материй в водородной таблице — это то, что она показывает, откуда идет каждый водород. Предположим, что вы думаете об определенном Водороде. Взглянув на его положение в Таблице Водородов, вы можете увидеть, что он имеет определенное место: он может идти из интервала между Абсолютом и Солнцем или может исходить немного выше Солнца или ниже Земли, между Землей и Луной и т. д. Возможность расположения водородов — это огромное преимущество. В настоящее время вы не можете оценить значение того факта, что в каждой материи мы можем знать не только ее плотность, но также уровень, с которого она идет, — ее место в целой схеме вещей. Наша наука еще не приблизилась к этому знанию и не понимает, что материи различны благодаря месту, откуда они идут. Вы должны понять, что Н 12 имеет огромное преимущество над, скажем, Н 1536, поэтому впечатление, которое идет от 12, является одним родом впечатлений, а впечатление, которое исходит ниже Земли, скажем, от Луны, является совершенно другим родом впечатлений. Одно — легкая материя, полная быстрых вибраций, другое состоит из медленных, вредных вибраций. Поэтому, если вы находите, что впечатление является тяжелым, неприятным — трудно найти правильное прилагательное, чтобы описать его — этим вы можете сказать, что оно идет из какой-то низкой части Луча Творения. Вещи, которые делают вас гневными, заставляют вас ненавидеть людей или дают вам ощущение грубости или насилия, — все эти впечатления идут из низких миров.

В. Возможно ли для нас в нормальных обстоятельствах получать впечатления, в которых мы нуждаемся?

О. Это зависит от того, что вы называете “нормальными обстоятельствами”. В нормальных обстоятельствах, в смысле существования, мы имеем достаточно, иначе мы умерли бы. Так как мы не умираем, это показывает, что мы получаем достаточно. Но мы не удовлетворены этим. Мы говорим о пробуждении и развитии, и здесь нам на помощь приходит космический закон. Мы не можем улучшить нашу пищу, так как это единственная пища, которую мы можем есть. Мы не можем улучшить воздух, так как это единственный вид воздуха, которым мы дышим. Но мы можем улучшить впечатления. Это наш единственный шанс. Как мы можем сделать это? Не посредством путешествий или хождения в театр, или чего-либо подобного этому, но только путем пробуждения или попыток пробудиться.

В. Возможно ли получать более высокие водороды в нашем состоянии?

О. Это зависит от того, каким является ваше состояние, и от того, как много вы имеете. Это подобно алхимии: вы можете делать золото, только если вы имеете некоторое количество золота. Более высокие водороды имеют магнитные свойства, они притягивают другие более высокие водороды. Если мы имеем очень мало, это может притянуть только очень малые количества, соответствующие тому, что мы имеем. Но если мы имеем больше, мы можем получить больше. Вспомните изречение в Новом Завете, которое говорит, что отнимется у тех, кто не имеет, и дастся тем, кто имеет. Оно относится к этому.

В. Можете ли вы принимать или отбрасывать впечатления точно так же, как можете предпочитать одно другому в еде?

О. Вы можете использовать некоторые впечатления и не использовать другие, если вы имеете определенный контроль, но это требует определенной степени пробуждения и определенной тренировки. Чем больше вы вспоминаете себя, тем больший контроль вы будете иметь. Если вы вспоминаете себя достаточно, вы можете остановить некоторые впечатления, можете изолировать себя — они будут приходить, но они не будут проникать. И имеются другие впечатления, для которых вы можете открыть себя, и они будут приходить без замедления. Все это основано на самовоспоминании.

В. Если впечатление направлено на создание определенной реакции и если эта реакция предотвращается, не является ли это вредным?

О. Все впечатления должны производить некоторую реакцию, но вы можете контролировать эти реакции согласно общему балансу вашей работы, склонностям вашей жизни и т. д. Любой контроль и опыт в этом должны быть связаны с работой в направлениях этой системы, и тогда это не может быть вредным. То, что связано с самовоспоминанием, не может быть вредным.

В. Поначалу кажется, что усилие вспоминать себя ограничивает количество впечатлений.

О. Количество впечатлений не может быть уменьшено, оно может быть только увеличено, если есть самовоспоминание. Если имеется мысль о самовоспоминании, то может казаться, что количество впечатлений уменьшается.

В. Расскажите подробнее, пожалуйста, о различных видах впечатлений?

О. Вы можете узнать значительно больше путем наблюдения, чем путем задавания вопросов, так как сами знаете, что привлекает вас больше, что привлекает вас меньше, что отталкивает вас и т. д. Это достаточно субъективно: одного человека влечет к одной вещи, другого отталкивает та же самая вещь. Некоторые впечатления идут к интеллектуальному центру, другие — к эмоциональному центру, третьи — к двигательному или инстинктивному центру. Некоторые из них вы любите больше, другие — меньше. Все это материал для наблюдения. Каждый центр имеет свой собственный аппарат для получения впечатлений, но часто они смешиваются. Иногда интеллектуальный или эмоциональный центр пытаются получать впечатления, предназначенные для другого центра, но для каждого из них предназначены определенные впечатления. Например, впечатление о запахе не может быть получено интеллектуальным центром; оно получается инстинктивным центром.

Впечатления гораздо легче анализировать, чем пищу. Люди будут убеждать вас в том, что этот продукт является хорошей пищей, и продавать его в жестянках, а потом вы обнаружите, что есть это невозможно; но путем наблюдения, путем сравнения, иногда путем беседы с другими людьми вы можете понять, какие впечатления относятся к более высоким уровням и какие — к более низким.

В. Являются ли причиной отрицательных эмоций те впечатления, которых мы должны избегать?

О. Вы можете определить это таким образом, но иногда эти впечатления не вызывают немедленных отрицательных эмоций.

В. Даже если вы можете различать между одним видом впечатлений и другим, я не вижу, как вы можете принимать или отбрасывать их?

О. Вы можете делать это, становясь пробужденным. Если вы спите, вы не можете. Но если вы пробудились, то, может быть, не сразу, ибо это требует некоторой работы — один раз вы побеждены неправильными впечатлениями, второй раз вы побеждены, затем, на третий раз, вам удастся изолировать себя. Но прежде необходимо знать, какие виды неправильных впечатлений воздействуют на вас, и тогда вы можете найти специальные методы для изоляции.

В. Вы имеете в виду то, что если вы наблюдаете, вы можете избежать тех впечатлений, которые делают вас отрицательными?

О. Я не говорил о вещах, которые делают вас отрицательными, но о плохих впечатлениях. Вы меняете смысл. Я говорил о самих впечатлениях. Это касается того, что может делать вас отрицательными, и это зависит от вашего состояния. В определенном состоянии все что угодно может сделать вас отрицательными, даже наилучшая вещь в мире.

В. Можно ли при желании остановить восприятие впечатлений?

О. Нет, конечно, нет. Вы не можете остановить все впечатления, но, как я сказал, вы можете не подпускать к себе нежелательные впечатления и притягивать к себе другой вид впечатлений, ибо мы должны понять, что некоторые впечатления мы не должны допускать. Имеется много неправильных впечатлений, которые могут испортить всю жизнь человека, если он допускает их в течение достаточно длительного времени или если у него есть привычка искать определенные плохие впечатления. Например, люди стоят на улице, смотря на уличное происшествие, а потом говорят о нем до следующего происшествия. Эти люди собирают неправильные впечатления. Люди, собирающие все виды скандалов, люди, которые видят во всем что-то неправильное — такие люди также собирают неправильные впечатления. Думайте не столько о выборе правильных впечатлений, сколько об изоляции от неправильных. Только поступая таким образом, вы будете иметь некоторый контроль. Если вы пытаетесь выбирать правильные впечатления, вы будете только обманывать себя. Поэтому, хотя вы и не в силах подвести к себе желательные впечатления, вы можете, даже с самого начала, научиться контролировать их, изолируя себя от некоторых видов неправильных впечатлений.

Опять-таки вы должны помнить, что для того, чтобы контролировать впечатления, вы должны в некоторой степени пробудиться. Если вы спите, вы не можете контролировать. Чтобы контролировать совсем простые, очевидные вещи, вы должны пробудиться и практиковать, так как если вы привыкли к впечатлениям определенного вида, которые являются ошибочными для вас, это будет отнимать время. Одно “я” будет знать, что необходимо изолировать себя, но, быть может, десять других “я” будут любить эти впечатления.

В. Является ли впечатление, которое может произвести произведение объективного искусства, примером более высокого впечатления?

О. Это целиком зависит от вас и вашего состояния. Если вы находитесь в интеллектуальном центре, оно может не произвести никакого впечатления; если вы находитесь в двигательном центре, оно произведет еще меньше, но если вы находитесь в эмоциональном центре, оно может произвести впечатление.

В. Определяют ли водороды нашу способность к активности?

О. Это формальный вопрос. Постарайтесь понять обсуждаемую тему. Мы говорим о впечатлениях. Вы не понимаете этого и, однако, пытаетесь внести больше. Это значит, что ваш рот полон пищи, а вы пытаетесь вложить больше и давитесь ею. Проглотите сначала.

В. Это и есть мое затруднение — я в самом деле никогда не слежу.

О. Это должно быть трудно; любая работа трудна. Нет ничего легкого в работе, но вы можете получить нечто, потому что это трудно. Если бы работа была легкой, вы ничего бы не получили.

В. Каким образом человек в его состоянии способен оценивать те высокие водороды, которые должны быть в В-влияниях?

О. Центры человека созданы для работы с очень высокими водородами и для получения очень высоких впечатлений. Он может не получать их, он может жить на более низкие впечатлениях, но он способен получать очень тонкие впечатления, и он получает их из В-влияний.

В. Тогда почему люди рождаются разными?

О. Люди различны. Они не сделаны по одному образцу. Кроме того, может быть много дефектов вследствие вырождения, болезней, патологий. Все нормальные люди обладают способностью получать эти впечатления, но сперва люди должны быть нормальными.

В. Становятся ли водороды более низкими при переходе от высших миров к низшим?

О. Нет, они могут переходить в чистой форме. Вопрос в том, можете ли вы получать их? Они могут быть получены только определенными частями центров.

В. Можете ли вы понижать их качество после того, как вы их получили?

О. Если одна часть вас получаег высшие влияния, а другая часть получает низшие влияния, это может привести к взрыву.

В. Можем ли мы со временем научиться наблюдать, каким является тот или иной водород?

О. В определенной степени можете. Наблюдая в течение некоторого времени, вы узнаете различие, например, между эмоциями 24 и 12 или между впечатлениями 48 (безвкусными вещами) и впечатлениями 24. Но вы должны понять, что каждый водород, показанный в Таблице, является до, и между ним и следующим водородом целая октава, то есть между одним водородом и другим громадное расстояние. Для того, чтобы понимать принцип, мы должны создавать стандарты для мышления — мы не можем начинать с изучения целой шкалы в деталях

В. Что это за точка, в которой существует возможность дальнейшей трансформации трех октав пищи?

О. Как я сказал, возможность дальнейшей трансформации существует в точке, где впечатления входят в тело как до 48, но обычно им не удается развиваться из-за недостатка Углерода 12 в месте входа впечатлений. В механическом функционировании вход впечатлений через ощущение тотчас же дает рост ассоциативному мышлению или воображению на уровне Н 48, или эмоциональным реакциям с более или менее инстинктивной природой.

Очень редко, например, во время эмоционального возбуждения или опасности, может случиться, что Углерод 12 принесен к месту входа впечатлений. Тогда состояние человека становится эмоциональным, и у человека создается впечатление, что все, что он видит, необычайно живо, ново и значимо. Но в обычном человеке такие переживания редки; они никуда не ведут и быстро поглощаются воображением. Эмоциональное состояние, которое дает этим переживаниям жизнь, проходит или заменяется стремлением или желанием, ведущим совсем в другом направлении. Такие переживания в обычном человеке не связаны между собой и не имеют ничего общего с намеренным развитием сознания.

С попыткой вспомнить себя в человеке начинают пробуждаться многие новые ощущения, особенно ощущения, связанные с его собственным существованием и с его отношением к окружающему миру. Они. в свою очередь, могут дать повод к осознанию различных влияний, действующих на него, и к возможности выбора этих влияний.

В. Как вы можете знать, когда эмоциональный центр работает с Н 12?

О. Спустя некоторое время вы будете узнавать это по вкусу. Это то же самое, что знание разницы между мышлением о еде и самой едой. С практикой самовоспоминания мы можем отличать эти проявления друг от друга, как бы приклеивать на них этикетки. Обычно мы различаем эмоции — человек более эмоциональный или менее эмоциональный. Наблюдая с этой целью, мы увидим, как та или иная эмоция должна соответствовать определенной плотности. Но не нужно начинать с Н 12, он очень необычен. Когда мы узнаем его вкус, мы никогда уже не спутаем его с чем-нибудь другим.

В. Должны ли мы делать различие между впечатлениями и вещами, производящими впечатления?

О. Да, барабан отличается от звука барабана, поэтому вы не можете сказать что когда вы слышите звук барабана, барабан входит в ваше бытие. То есть, если вы хотите взять это теоретически, вы должны это разделить. Но для какой цели? Сейчас важно понять, что если мы не помним себя, мы открываем себя — я впечатлений, которые возможно, находятся очень низко на шкале водородов.

В. Меняется ли водород в соответствии с тем, на какой центр попало впечатление?

О. Водород означает определенную материю. Как она может различаться, находясь в одной или в другой комнате? Я уже объяснял, что каждый центр приспособлен для работы с определенным водородом. Одному центру требуется низкий, другому более высокий водород. Если центр использует неправильный водород, это приводит к неправильной работе в различных смыслах, в зависимости от того, какой водород используется и как он используется.

Обычно центры пытаются украсть лучшую энергию, но иногда они работают на худшей энергии, пытаются быть ленивыми. Иногда, например, инстинктивный центр пытается работать с энергией 48;

это ведет к очень плохой работе, и человек заболевает. Результатом этого часто бывает болезнь.

В. Возможно ли контролировать это?

О. До некоторой степени. Это связано с отрицательной эмоцией. Энергия может быть отвлечена от правильных мест, и отнесена на неправильные места отрицательной эмоцией. До тех пор, пока человек не может контролировать отрицательные эмоции, он не может контролировать то, что связано с инстинктивным центром. Существует только один путь сохранения энергии, и много путей потери энергии.

В. Используют ли яркие впечатления энергию, отличную от энергии слабых впечатлений?

О. Они не используют, они приносят энергию. Если у вас есть яркие впечатления, это означает, что в вас входит определенный водород. Получение впечатлений означает, что в вас входят определенные материи.

В. Почему так часто высокие впечатления приносят чувство опустошения?

О. Если высокое впечатление создает опустошение, это значит, что мы в очень плохом состоянии, вся машина работает неправильно, все центры используют неправильные водороды, мы крепко спим, у нас очень много буферов. В нормальной машине это не должно производить такой эффект. Более высокие впечатления должны создавать освобождение, но не опустошение.

В. Какая связь между си 12, ми 12 и соль 12?

О. Вы поймете это позже. Но если хотите, я могу сказать, что ми 12 относится к эмоциональному центру, соль 12—к инстинктивному и си 12 — к сексуальному центру. Мы можем работать только над ми 12. Мы имеем слишком мало си 12, а соль 12 доходит до очень малого количества Н 6, которое, хотя оно и столь мало, поддерживает высшие центры живыми.

В. Какова характеристика ми 12? Как распознать его?

О. Как я уже объяснял, это энергия, стоящая за отрицательными эмоциями. Это не значит, что все отрицательные эмоции достигают интенсивности Н 12, но они могут достичь ее, и интенсивные отрицательные эмоции сжигают ми 12.

В. Зачем человеку необходимо изучать пищевую фабрику? Занимает ли она важное место в настоящей системе?

О. Весьма важное место. Опять-таки, это зависит от того, чего вы хотите. Если вы хотите знать себя с намерением улучшить работу вашей машины, вы должны знать о себе все, что является важным; а знание, как ваша машина работает и какие материалы она получает, является очень важным, так как с помощью этих диаграмм вы можете понять, что вы делаете; в противном случае, вы не будете знать.

В. Трудно увидеть, где в Диаграмму Пищи входит третья сила. Является ли Диаграмма Пищи результатом только двух других сил?

О. Она может восприниматься как результат, но если вы подумаете одну минуту, вы увидите, что это не так. Возьмите процесс пищеварения. Все стадии процесса непрестанно происходят в организме. Допустим, приема пищи в данный момент не происходит, но третья и четвертая триады пищеварительного процесса находятся в действии; это значит, что определенное количество того, что вы называете “результатом”, который является третьей силой, уже находится там, ибо если бы его там не было, то, может быть, процессы, которые выглядят на диаграмме, будто они предшествуют этой стадии, не произошли бы. Необходимо понять, что там должны быть не только углероды, но также азоты. Мы не можем определить момент, когда начинается Диаграмма Пищи. Она начинается в момент рождения или вскоре после этого, а затем продолжается всю жизнь. Например, хорошо известно в обычной физиологии, что некоторые процессы во рту зависимы от определенных процессов в желудке. Все это связано, и то, что выглядит результатом, очень часто является причиной.

Итак, как я сказал, важно понять прежде всего то, что данная Таблица Водородов показывает, из какого слоя водородов идет каждая материя. С помощью этой Таблицы вы можете увидеть, что все водороды в нашем теле, водороды, которые мы едим, которые мы пьем, воздух, которым мы дышим, все наши впечатления, и многие другие вещи, все они идут из различных слоев материи в Луче Творения. Таким образом, мы можем видеть отношение каждого действия, каждой мысли, каждой функции к определенной части Вселенной, управляемой своими собственными законами. Мы полагаем, что это все на Земле, но хотя вещи происходят на Земле, их источник находится не на Земле — он может быть выше или ниже Земли. И это то, что показывает Таблица Водородов.

Энергии или материи, существующие во внешнем мире, могут быть поняты и усвоены человеком настолько, насколько он уже имеет соответствующие водороды в себе. Таким образом, для того, чтобы стать восприимчивым к более высоким материям или влияниям, человек должен производить в самом себе достаточно соответствующих водородов.

С этой точки зрения самоизучение становится изучением работы различных энергий в самом себе, их утечки в бесполезных и вредных функциях и их возможного накопления для целей саморазвития.

Изучение водородов и их отношений друг к другу помогает нам понять центры и их различные скорости. Интеллектуальный центр работает с Н 48, двигательный и инстинктивный центры — с Н 24, эмоциональный центр должен работать с Н 12, но он никогда не получает правильного топлива и никогда не работает так, как должен. Если бы мы могли сделать его работу более быстрой, это изменило бы качество нашего восприятия и других наших способностей.

В. Я не понимаю относительно скорости эмоций. Как она может быть измерена?

О. Путем осознания того, как много различных чувств могут пройти в вас за время одной мысли или за время одного колебания маятника.

В. Под скоростью эмоций вы подразумеваете время между ее причиной и следствием?

О. Нет, это количество впечатлений. Вы выражаете это объективно, но это является субъективным; это значит, что в одной мысли человек может иметь тысячи эмоций.

В. Норма меняется согласно степени сознательности?

О. Ваше наблюдение будет меняться согласно степени сознательности, реальность остается неизменной. Но, как я сказал, наш эмоциональный центр не работает со своей надлежащей скоростью, так как работают большей частью только его двигательные части;

скорость работы двигательной части центра значительно медленнее скорости работы интеллектуальной части.

В. Могут ли у нас быть положительные эмоции, если мы используем эмоциональный центр при его наивысшей скорости?

О. В этом случае мы становимся связанными с высшими центрами и можем иметь положительные эмоции. Но сначала мы должны быть сознательными, так как это может произойти только тогда, когда мы имеем достаточно полный контроль над сознанием.

В. Диаграмма Пищи показывает, что в человеке есть очень высокая материя. Как она проявляет себя?

О. Без высших материй человек не был бы в состоянии жить. Должна быть питаема душа, состоящая из высших водородов. Сущность должна питаться. Даже личность должна питаться, хотя личность живет на другом. Как я сказал, высшие водороды могут быть извлечены из воздуха, но впечатления — особенные, очищенные впечатления — могут дать значительно больше. Человеческий организм построен на космических принципах, поэтому количество является очень важным.

В. Для меня диаграммы являются только знанием — я не получаю из них никакого понимания, которое помогало бы мне бороться.

О. Они не могут помочь борьбе, но они могут помочь вашему мышлению. Даже сейчас, в этой начальной форме, диаграммы могут помочь вам решить многие из ваших забот и проблем. Они могут служить в качестве формулы для того, чтобы найти вашу позицию по отношению к ним. Они могут не дать ответа, но они дадут вам знания о том, где и как вы можете искать ответ. Это и есть истинный смысл диаграмм. Они говорят на языке, которому вы уже немного научились. Мы будем способны по-настоящему пользоваться этим языком только тогда, когда мы будем способны пользоваться высшими центрами. Допустите, что вы получаете контроль над высшими центрами. Со знанием диаграмм вы будете способны объяснить многие из новых чувств, ощущений, идей, которые придут в ваш ум, и передавать это объяснение обычному уму. Без диаграмм вы не будете способны делать это. Они являются промежуточным языком, который свяжет язык высшего эмоционального центра с нашими обычными центрами. В то же самое время этот язык — род лестницы, по которой мы можем подняться от обычного мышления к мышлению высшего эмоционального центра.

В. Функционируют ли высшие центры или они находятся просто без употребления в нашем состоянии?

О. Имеются три различных теории относительно этого. Одна — это та, что они функционируют, и мы не могли бы жить без их функционирования, но они не связаны с обычными центрами вследствие огромной разницы в скорости; что необходимо исключить из обычных центров все неправильные функции и подвести их к их наивысшей возможной скорости, а это может случиться только тогда, когда мы перейдем на другой уровень сознания. Второе объяснение — это то, что высшие центры скрыты; они полностью развиты, но не работают так, как должны. Третье — то, что они не работают, так как для них нет топлива; и водороды, которые могут служить им в качестве топлива, могут быть произведены только в другом состоянии сознания. Они находятся в состоянии сна, но когда мы производим для них достаточно материала, они пробуждаются. Все эти объяснения правильны, и они приводят нас к одной и той же вещи. Мы должны стать сознательными и контролировать наши низшие центры для того, чтобы привести их к наилучшему для них состоянию. Тогда не будет никаких трудностей в создании контакта с высшими центрами, так как даже в нашем обычном состоянии мы имеем проблески высших состояний, — по крайней мере, некоторые люди имеют. Поэтому для нас очень важно осознать, что высшие центры не будут нас задерживать, когда мы начнем пробуждаться. Вопрос в том, чтобы пробудиться и перейти к другому уровню сознания; тогда высший эмоциональный центр, а позднее и высший умственный центр сразу ответят.

Если бы высшие центры работали в нас таких, какими мы являемся теперь, мы были бы в плохом состоянии. Мы были бы просто сознательными машинами без возможности быть чем-то еще, так как воля может быть создана только путем усилия. Мы являемся такими для того, чтобы стать иными. Мы очень неудовлетворены, но именно благодаря этому можем стать более сильными и более сознательными. Если бы мы были связаны с высшими центрами в нашем обычном состоянии, то мы сошли бы с ума. Такая связь представляла бы большую опасность из-за отрицательных эмоций. По этой причине в машине имеются тормоза, делающие эту связь невозможной. Сначала мы должны подготовить низшие центры и изменить состояние нашего сознания.

В. Имеют ли высшие центры особенности, которые мы можем рассматривать как необычайные?

О. Да. Например, то, что называется магией, может быть воздействием мира высшего плана на низший план. Допустите, что высший эмоциональный центр проявляет себя на низшем уровне — это будет чудо.

Необходимо понять, каким образом соотносятся высшие и низшие центры. В нашем состоянии интеллектуальные и эмоциональные принципы резко разделены, но в высших центрах это различие исчезает. Кроме того, высший эмоциональный центр не пользуется словами — слова слишком грубы, слишком трудны для того, чтобы оперировать ими, их смысл меняется даже в одном поколении, а тысяча лет производят полное изменение их смысла. Вот почему мы не понимаем Новый Завет, — смысл некоторых слов полностью утерян в настоящее время, и мы не можем даже предполагать, что они значили тогда.

Высший умственный центр является еще более быстрым и не пользуется даже аллегорическими формами, как это делает высший эмоциональный центр. Можно сказать, что он пользуется символическими формами. В этом заключается возможность длительного мышления. Он находится в нас, но мы не можем пользоваться им, так как работаем с очень медленной машиной. Высшие центры не достигают нас — слишком велик разрыв между ними и обычными центрами. Разница в скорости столь огромна, что обычные центры не слышат высших центров. У них есть много важных функций, о которых мы не знаем, но мы не можем пользоваться ими как умами — они слишком быстры, а мы слишком глубоко спим. Таким образом, если мы приобретаем связь с высшим умственным центром, это просто заполняет пробел.

В. Имеются ли отрицательные эмоции в высшем эмоциональном центре?

О. В высших центрах нет положительных и отрицательных частей и, как я сказал, нет никакого деления между интеллектуальным и эмоциональным. Высший эмоциональный центр только называется эмоциональным. На высших уровнях то, что является эмоциональным, является также интеллектуальным, а то, что является интеллектуальным, является эмоциональным. Работа высших центров весьма отлична от работы обычных центров. Мы можем иногда наблюдать эту работу и чувствовать ее отличительный вкус в моменты самосознания, когда мы становимся временно связанными с высшим эмоциональным центром.

В. Могут ли наркотики привести нас к связи с высшими центрами?

О. Мысль о наркотиках не нова; наркотики применялись в древние и средние века — в древних мистериях, в магии и т. д. Было найдено, что интересные состояния проистекают от разумного применения наркотиков. Но настоящая система возражает против наркотиков. Применение наркотиков не дает хороших результатов, так как наркотики не могут воздействовать на сознание, они не могут прибавить сознания. Путем притупления низших центров они могут привести нас в контакт с высшими центрами, но это невозможно использовать, так как мы можем помнить только настолько, насколько обладаем сознанием. Поскольку мы не имеем никакого сознания, связь с высшими центрами будет выражаться только в снах или в потере сознания.

Все эти трансовые состояния, иногда описываемые в книгах, представляют весьма опасный путь. Приведение себя в транс связано с созданием воображения в высшем эмоциональном центре, а это есть тупик. Если вы находитесь там, то вы не можете выбраться оттуда и не можете идти дальше. Наша идея заключается в контролировании воображения; если вместо этого вы трансформируете его путем определенных методов в воображение в высшем эмоциональном центре, вы получаете блаженство, счастье, но, в конце концов, это только сон на более высоком уровне. Реальное развитие должно идти по двум линиям: развитие сознания и развитие центров.

Кроме того, такие эксперименты обычно разочаровывают, ибо, как правило, люди используют в первом эксперименте весь материал, который у них есть для сознания. То же самое можно сказать о всех притупляющих, механических, самогипнотических методах; они дают такие же результаты, как и наркотики — они приводят обычные центры ко сну, но не могут увеличить сознание. Но когда сознание будет развито, то не будет никаких трудностей с высшими центрами. Предполагается, что высший эмоциональный центр работает в третьем состоянии сознания, а высший умственный — в четвертом.

В. Считаете ли вы, что что-то существует в телепатии?

О. Для людей 1, 2 и 3 ее не существует вообще; это воображение. Но люди значительно более высокого развития контролируют силы, которые могут производить так называемую телепатию, так как это есть функция высшего эмоционального центра. Если кто-либо может, даже временно, контролировать высший эмоциональный центр, то он может производить телепатические действия. Но обычный ум и обычные эмоции не могут делать этого.

В. Интересно, каким образом Иисус был способен изгонять дьяволов и может ли что-либо в настоящей системе быть использовано для подобной цели? Имеет ли это что-то общее с высшими центрами?

О. Иисус, вероятно, имел дело с крупными дьяволами; мы должны начинать с малых дьяволов — род вивисекции — пока не будем способны иметь дело с крупными дьяволами.

Я уже говорил, что до тех пор, пока в нас существуют некоторые отрицательные эмоции, высшие центры не могут работать и не должны работать, ибо это было бы бедствием. В обычных книгах по теософии можно встретить мысль о том, что многие вещи скрыты, потому что они опасны. Но в действительности опасность находится не в идеях, но в искажении идей. Люди могут стать опасными, если они слышат что-то и начинают применять это с искаженным смыслом. Человек может использовать силы высших центров для усиления своей отрицательной стороны.

В. Может ли человек повредить высшие центры?

О. Может, проводя слишком много времени во сне. Я имею в виду не в физическом смысле, но будучи всегда спящим и безответственным. Тогда, постепенно, возможность их пробуждения улетучивается.

Вы видите, что все это время, с различных сторон, мы приходим к заключению, что человек не очень хорошо работает. Мы слышим о высших центрах, и в то же самое время нам говорят, что мы не связаны с ними, что они не работают для нас или, если и работают, мы ничего не знаем об их работе. Мы сознаем, что наш обычный ум недостаточен для того, чтобы иметь дело с проблемами, которые мы хотим решить. Имеется много вещей, которые мы хотим знать, но наш ум ничего не может с этим поделать. Эта простая диаграмма, и другие диаграммы, которые мы изучаем в этой системе, показывают нам, как изучать себя, как улучшать и что улучшать в себе. Но никакое улучшение невозможно до тех пор, пока мы не остановим утечки, ибо нет никакой пользы в увеличении производства энергии, если повсюду имеются утечки.

В. Как мы можем прекратить утечки?

О. Путем самовоспоминания. Необходимо развивать сознание, и это принесет с собой возможность использования лучших органов восприятия и познания. Многие вещи невозможно сделать без высших центров, и вот почему философский подход бесполезен. С его помощью можно изобрести некоторые теории, и все. Но с его помощью нам не развить высших центров, которые могут полностью понимать идеи. Философия не касается их.

В. Вы подчеркиваете важность сохранения энергии. Каждый центр имеет свой собственный склад энергии?

О. Да. Возьмем человеческую машину с точки зрения центров. Это та же самая машина. Энергия, созданная в организме, сохраняется в некотором большом аккумуляторе, который связан с двумя малыми аккумуляторами, расположенными вблизи каждого центра.

Допустим, человек начинает думать и использует энергию одного из малых аккумуляторов интеллектуального центра. Энергия в аккумуляторе расходуется, и человек устает. Тогда он делает усилие, или немного отдыхает, или зевает, и связывается со вторым малым аккумулятором. Интересно, что зевание является специальной помощью, предусмотренной природой, для перехода от одного аккумулятора к другому. Он продолжает думать и извлекает энергию из второго аккумулятора, снова устает, зевает или закуривает папиросу, и снова соединяется с первым малым аккумулятором. Но этот аккумулятор может быть наполнен только наполовину и быстро истощается. Он соединяется еще раз со вторым, который наполнен только на четверть, и так происходит до тех пор, пока оба аккумулятора не опустошаются полностью. Если в этот момент человек делает специальное усилие правильного рода, он может соединиться непосредственно с большим аккумулятором. Тогда случится чудо, и человек получит огромные запасы энергии. Но это требует очень большого усилия — необычного усилия. Если человек истощает большой аккумулятор, то он умирает, но обычно человек впадает в сон или в бессознательное состояние задолго до этого, поэтому нет никакой опасности. В обычной жизни связь с большим аккумуля-гором иногда случается в чрезвычайных обстоятельствах, таких, как моменты крайней опасности.

Так работает система малых аккумуляторов. Если бы человек напрямую был связан со своим большим аккумулятором, он мог бы, например, в течение недели, не прекращая, гневаться, а затем бы умер. Поэтому человек обычно, пока он не имеет контроля над отрицательными эмоциями, не связан с большим аккумулятором. Эмоции сильнее, чем другие функции, поэтому слишком опасно иметь одновременно отрицательные эмоции и неограниченный запас энергии.

В. Можно ли запасти достаточно энергии в малых аккумуляторах?

О. Для обычной работы, для обычной жизни ее достаточно, но иногда люди, которые слегка устали, используют только половину аккумулятора и говорят, что они слишком истощены и не могут ничего делать. В действительности же, до тех пор, пока имеется

хоть что-то в малых аккумуляторах, мы не имеем никакого права на усталость. Вот почему физические усилия полезны. Мы боимся усталости. Конечно, мы могли бы иметь значительно больше энергии, чем мы имеем, если бы мы не расточали ее на отрицательные эмоции и другие бесполезные вещи.

В. Должен ли человек иметь энергию для того, чтобы вспоминать себя?

О. Нет, эти вещи не связаны, так как для самовоспоминания у нас всегда есть энергия. Это не та энергия, которой не достает;

имеется понимание, знание, как делать это, и определенная лень, которая препятствует нам вспоминать себя.

В. Я хочу спросить о большом аккумуляторе. Я не понимаю этого практически.

О. Усилия! Усилия! Чем больше усилий вы делаете, тем больше энергии вы можете получить. Без усилия вы не можете получить энергию. Даже если энергия присутствует в вас, она может находиться в ошибочном месте. Не думайте о ней теоретически:

думайте просто, что вы имеете в себе много энергии, которой вы никогда не пользуетесь, и вы должны делать больше усилий для того, чтобы использовать ее.

В. Что отпирает энергию в большом аккумуляторе, и как человек получает свою энергию?

О. Это как раз то, что я сказал. Не думайте о большом аккумуляторе, думайте о себе. Иногда вы должны начинать с малых усилий. Если вы не делаете малых усилий, вы никогда не будете способны делать большие усилия. Совершенно верно, что энергия необходима, но энергия находится в нас. Мы имеем достаточно энергии, по крайней мере, вначале, и если мы пользуемся ею для работы, она не теряется, но приходит обратно. Если вы теряете энергию на отрицательные эмоции, например, или на механические действия, механическое мышление, тогда она теряется. Но если вы используете энергию для борьбы с механичностью, вы получаете ее обратно. Вот как аккумулируется энергия.

В. Можете ли вы сказать мне о процессе, посредством которого внимание обновляется, когда его контролируют?

О. В этом случае внимание зависит от свободной энергии: если

вы имеете энергию в резерве, внимание будет работать, если не имеете свободной энергии, оно очень быстро истощится. Таким образом, это зависит от количества энергии, а ваш резерв энергии зависит от того, как вы пользуетесь ею. Если вы расточаете ее на ненужные вещи, тогда в тот момент, когда вы нуждаетесь в ней, вы обнаружите, что не имеете никакой энергии. Но если вы можете сберечь ее на всякий возможный случай и используете только необходимое количество энергии для любого рода работы, которую вы делаете, тогда вы получите результаты. Вот почему мы должны начинать с самого начала бороться с вещами, которые расточают энергию. Они должны быть изучены прежде всего.

В. Можно ли сказать, что тот, кто работает более уравновешенно, использует аккумуляторы правильным образом?

О. Да, тренируясь, человек может выполнять огромное количество работы, но если человек без тренировки начинает выполнять ту же самую работу, он будет использовать слишком много энергии на совсем простые движения и пользоваться своими аккумуляторами неправильно. Если вы хотите мыслить об этом более научно, вы должны осознать, что тренировка, взятая в обычном смысле, подготавливает аккумуляторы для правильной работы. Фактически. хотя я поставил только два аккумулятора возле каждого центра, их имеется значительно больше. Каждый центр окружен аккумуляторами.

В. Требует ли переключение с одного аккумулятора на другой момента сознания?

О. Нет, оно является автоматическим. Инстинктивный центр знает, как делать это, и может вполне хорошо работать без нашего сознания. Сознание может быть необходимо для специальной работы в связи с большим аккумулятором. Когда мы хотим чего-либо необычайного, чего-либо, что не может быть получено обычным путем, необходимо изобретать новые методы.

В. Приложим ли принцип аккумуляторов к обычной механической энергии, которой мы пользуемся все время?

О. Конечно. Все является механическим. Энергия — это просто топливо.

В. Тогда можем ли мы говорить о разных типах энергии: более высокий или более низкий?

О. Да, взятая в смысле водородов, энергия может быть более высокой или более низкой. Различные центры используют различную энергию, но в основном она одна. Вы видели в Диаграмме Пищи, как создается энергия. Имеется много разновидностей водородов, используемых для различных органов и аккумуляторов.

В. Можете ли вы сказать, что это специальное приспособление энергии происходит в теле?

О. Да, но в то же самое время центры имеют большую тенденцию использовать неправильную энергию; это надо иметь в виду. Вопрос о том, как создать больше энергии, — это одно, а вопрос о том, как она создается сама, как она “случается”, — это другое. Лучше разделять эти вопросы.

В. Если утомленный человек внезапно получает множество впечатлений, в результате которых уходит усталость, — это происходит потому, что он получает от них энергию?

О. Это более сложно. С новыми впечатлениями человек становится более пробужденным, и, таким образом, связи с большим аккумулятором начинают работать лучше. Сами по себе впечатления еще не являются энергией, готовой для использования; они должны быть очищены и смешаны с другими вещами для того, чтобы произвести энергию. Впечатления, которые приходят, являются непереваренной пищей. Все три вида пищи должны быть переварены и смешаны в правильных пропорциях. Но впечатления могут пробудить вас. Когда энергия в теле достигает определенного давления, то она начинает притягивать энергию из внешней среды.

В. Получаем ли мы больше впечатлений во время путешествий?

О. Способность к получению впечатлений остается той же самой.

В. Когда человек зевает, связывается ли он с другим аккумулятором?

О. Не всякий раз, ибо он может зевать из подражания. Кроме того, зевание есть накачивание энергии, оно не обязательно является переключением, хотя действительно хороший зевок может произвести переключение, когда необходимо.

В. Когда вы говорите, что зевание — это насос, то тогда откуда накачивается энергия?

О. Из организма. Так устроено, что у каждой функции есть необходимая энергия. Имеется так много аккумуляторов, что достаточно знать принцип, что имеются аккумуляторы. Энергия распределяется в машине очень сложным образом, переходит от одного аккумулятора к другому, разбавляется, концентрируется и т. д.

В. Наполняются ли малые аккумуляторы из большого во время ночного сна?

О. Они наполняются заново постоянно. Но большой аккумулятор наполняется заново во время сна энергией, извлеченной из трех видов пищи. Все энергии сохраняются в большом аккумуляторе либо в смешанном виде, либо в высшей форме. Когда приходит запрос, то на него посылается соответствующий водород. Если производится энергия, она откладывается в большом аккумуляторе. Если энергии производится больше, чем необходимо для жизни, она может быть отложена во многих местах.

В. Можно ли сберечь энергию, сохраняя молчание?

О. Иногда, но если вы молчите все время, вы можете потерять больше энергии в молчании, чем в разговоре. Вот почему первым принципом в этой системе является умение различать — нет никаких общих правил.

В. Возможно ли, в конце концов, войти в контакт с большим аккумулятором?

О. Да, это возможно, но мы не находимся даже на первой ступени такого контакта; это может быть возможно, скажем, на двадцать второй ступени, то есть имеются двадцать две ступени, которые нужно преодолеть, прежде чем мы сможем сделать это. Все, что может быть сделано сейчас, уже объяснено — вы должны пытаться вспоминать себя, не отождествляться, пытаться не выражать отрицательные эмоции и т. д. Это вещи, с которых нужно начинать.

В. Приходит ли энергия, необходимая для самовоспоминания, от правильной работы центров?

О. Да, конечно; когда все центры работают неправильно, не может быть никакого накопления энергии. Но одной только правильной работы недостаточно. Необходимо увеличивать количество энергии, а оно может быть увеличено только путем усилий — малых усилий, таких, как борьба с привычками, самонаблюдение, попытка контролировать внимание и т. д. Каждый человек способен делать некоторые особые усилия, которые он в состоянии делать; усилия одного человека могут не иметь никакой пользы для другого, или слишком незаметную, или могут быть невозможны совсем.

В. Что регулирует то количество энергии, которая идет в аккумуляторы каждого центра?

О. Привычная работа. Иногда они не могут быть наполнены, иногда они отказываются быть наполненными, а иногда не нуждаются в том, чтобы быть наполненными. На это есть много причин, и вы не можете это контролировать. Но путем выполнения усилий или путем вспоминания себя вы увеличиваете возможность контроля.

В. Имеет ли большой аккумулятор большую емкость, и быстро ли он перезаряжается?

О. По-разному. Он может быть наполовину пустым или наполненным плохой энергией, или он может быть полным, но мы не используем его. Важно понять, что в большом аккумуляторе есть большой запас энергии, значительное количество которой мы никогда не используем, — она остается мертвым капиталом.

В. Если человек является более сознательным, то может ли он извлечь больше энергии?

О. Да, но специальная тренировка также необходима. Если мы знаем, как соединиться с большим аккумулятором, мы можем произвести совершенно иные результаты.

В. Как быстро можно этому научиться?

О. Я не могу сказать, это зависит от того, как вы изучаете систему и работаете. В нашем отношении к настоящей системе вполне возможен разрушительный элемент, который может разрушить результат нашей работы. Если есть правильное отношение к самому себе и к работе, без разрушительного элемента, тогда это может быть достигнуто.

В. Зависит ли все это от сознания?

О. Вся работа сосредоточена на сознании. В работе над центрами мы только пытаемся остановить неправильную работу. Нет никаких упражнений для того, чтобы увеличить работу центров: вся работа происходит над сознанием. Когда сознание увеличивается, центры приспосабливаются. Но неправильная работа центров должна быть остановлена, ибо если бы мы остались ненормальными и стали сознательными, наши центры сошли бы с ума, — они не были бы способны выдержать это. Но это не может случиться — человек не может стать сознательным бессознательно. Люди часто спрашивают:

что выигрывает человек, став сознательным? Это потому, что они не знают, каков результат сознательности. Когда мы сознательны, мы связываемся с высшими центрами, и тогда вся картина меняется.

Мы ДОЛЖНЫ ВЕРНУТЬСЯ К ВНУТРЕННЕЙ ЧАСТИ РАБОТЫ — к работе над собой. Если вы подумаете об этом, вы осознаете, что центральная часть вашей собственной работы — это понимание того факта, что мы не можем “делать”; того, почему мы не можем “делать”, и того, что же это значит, что мы не можем “делать”. Как это можно понять? Либо пытаясь делать то, что вы никогда не делали прежде, либо делать вещи по-иному. Тогда вы увидите, можете ли вы “делать” или нет. Половина задаваемых вопросов относится к “деланию” — как изменить, как разрушить, как избежать и т. д. Но необходимо огромное усилие для того, чтобы изменить даже одну небольшую вещь. Вы никогда не сможете осознать это, если не попробуете. Дело в том, что вы недостаточно думаете, недостаточно наблюдаете. Вы ничего не можете изменить, кроме как через настоящую систему. Это обычно забывается. Эта система показывает, как вещи могут быть изменены и сделаны по-иному, и откуда можно начать. Даже с этой системой это ужасно трудно, но без системы это невозможно, абсолютно невозможно. Когда вы осознаете это, вы начнете понимать ценность системы, так как с системой имеется некоторый шанс, а без системы вообще нет никакого шанса.

Идея, что мы не можем “делать”, очень важна, и мы должны все время возвращаться к ней. Если эта идея не ясна или не ясны некоторые ее особенности, задавайте вопросы, так как необходимо понять и помнить эту идею. Все “случается”. Люди ничего не могут “делать”. С момента, когда мы рождены, до момента, когда мы умираем, вещи случаются, случаются, случаются, а мы думаем, что мы их делаем. Это наше нормальное состояние в жизни, и даже самая малейшая возможность сделать что-либо приходит только через настоящую работу, и сначала только в самом себе, но не во вне. Даже в самом себе “делание” очень часто начинается посредством неделания. Прежде чем вы сможете делать что-либо, чего вы не могли делать, вы должны не делать многие вещи, которые вы делали раньше. Например, вы не можете пробудиться только посредством желания пробудиться, но вы можете препятствовать самим себе спать слишком много.

В. Имеется ли иногда выбор между двумя возможными случаями?

О. Только в очень малых вещах. Даже тогда, когда вы замечаете, что вещи происходят определенным образом, и решаете изменить их, вы найдете, как неудобно изменять вещи.

В. Почему же я не могу отказаться от идеи, что я способен “делать”? Я так часто доказывал себе, что я не могу.

О. Это наиболее трудная и наиболее необходимая вещь — осознать всем вашим существом, — так как пока мы думаем, что можем “делать”, мы всегда будем откладывать то, что действительно можем делать, если мы работаем. Как я сказал, мы можем “делать” что-то только в отношении к самим себе — это вещи, с которых мы должны начинать. Но мы никогда не начнем изучать себя, пока думаем, что мы можем “делать”. Это одна из наших величайших иллюзий.

В. Я понимаю, что не имею никакого выбора в больших вещах, но мне кажется, что я могу делать малые вещи.

О. Эти малые вещи случаются согласно некоторым определенным обстоятельствам, которые контролируют их. Вы думаете, что вы контролируете их, но в действительности они случаются. Мы не можем “делать”, так как мы спим. Как могут спящие люди “делать”? Необходимо быть пробужденными; когда человек пробужден, он может “делать”. “Делание” — это магия.

Вы должны понять, что ничто не случается именно в момент свершения; необходимость этого случая была создана задолго до этого. Вещи случаются сами собой; делаете ли вы или не делаете что-либо, могло быть решено десять лет назад. Может быть, ваши действия приняли определенное направление десять лет назад, и это определяет то, что вы будете делать завтра, — вы не можете изменить этого.

Мы думаем, что можем принять определенное решение и действовать в соответствии с ним. В действительности нами управляют не внутренние решения, но внешние влияния. Если внутреннее решение соответствует внешнему влиянию, то вы выполните его, в противном случае — не выполните. Но мы можем создать в самих себе силы для того, чтобы “делать”. Природа создала нас машинами, действующими под внешними влияниями, но обладающими также возможностью развития нашего собственного двигателя. Если нет никакого внутреннего двигателя, мы всегда будем кружиться на одном и том же месте.

В. Если человек устанавливает для самого себя некий идеал поведения, будет ли это то, что подразумевается под “деланием”?

О. Вопрос в том, может ли он делать это и делает ли он это, так как строить планы, иметь идеалы — это одно, а делать — это другое. Это могут быть просто хорошие намерения. Одна из главных особенностей нашего бытия — это то, что мы не можем делать то, что мы решаем делать.

В. Иногда, с небольшим дополнительным усилием, можно сильно изменить отношение к другим людям. Не является ли это деланием?

О. Это иллюзия, так как, если вещь должна случиться, вы будете делать это дополнительное усилие, а если она не должна случиться, вы не будете делать это усилие. Вы думаете, что можете создавать или не создавать это усилие, что вы можете “делать” или “не делать”. Но попытайтесь подумать правильно, что вы ничего не можете “делать”, что вещи случаются механически. Одна вещь приходит после другой и просто случается или не случается, и вы не можете избежать этого.

В. Но если вы помогаете бедному человеку сделать его жизнь более сносной?

О. Если вы помогаете бедному человеку, то это случается. Если кто-либо отнимает у этого бедного человека то немногое, что ему достается, это также случается. Один человек дает ему грош, другой отнимает у него последнее. Сначала необходимо понять принцип, что никто ничего не может “делать”. Если вы подумаете о жизни человечества, войнах, революциях, вы ясно увидите это. Вы должны попытаться найти подходящий случай для наблюдения, потому что если вы найдете что-то небольшое, вы не увидите этого. Но если вы находите подходящий случай, подходящие условия, подходящие обстоятельства, вы очень скоро увидите, можете ли вы делать что-либо или нет. Самое простое — это попытка вспоминать себя. Можете ли вы делать это или нет? Люди думают, что они могут “делать” потому, что иногда они планируют и действительно получают то, что хотели. Но это означает только, что они вошли в определенный поток событий, и вещи случились так, чтобы совпасть с их планом.

Когда вещи случаются подобным образом, мы думаем, что мы сделали это, что мы составили план и сделали все согласно этому плану. В действительности это не значит, что мы сделали это намеренно или сознательно, и это не значит, что можно выбрать один поток событий или другой поток; это просто случайность. Во всяком виде работы, в коммерческом деле, в путешествии и т. д. иногда случается, что вещи идут успешно, но это означает только то, что в данный момент, в данном месте вещи шли механически определенным образом, и ничего больше.

Нам трудно осознать, например, что когда люди строят мост, это не есть “делание”; это только результат всех предыдущих усилий. Это является случайностью. Чтобы понять это, мы должны подумать о первом мосте, который построил Адам, и обо всей эволюции моста. Сначала это является случайным — дерево падает поперек реки, затем человек строит нечто подобное этому и т. д. Люди не “делают”, одна вещь исходит из другой.

В. Это почти детский вопрос, но я не понимаю, почему вещи не могут быть другими. Человек делает что-то и не может удержаться от мысли, что мог сделать это по-другому.

О. Но если вы вели себя определенным образом, это значит, что вы не могли вести себя по-другому. Если бы вы могли, вы вели бы себя по-иному. Мы настолько привыкли думать, что вещи могли бы быть иными, что не пытаемся изменять то, что могли бы изменить. Мы можем изменить сегодняшний день, но вчерашний является законченным. Если мы изменяем сегодняшний день, завтрашний может случиться по-иному. Это выглядит похожим на противоречие, но именно наша вера в то, что вещи могут быть иными, мешает нам сделать что-то, чтобы изменить их.

В. Когда человек реально начинает понимать, что он не может “делать”, он будет нуждаться в большей смелости. Придет ли она при отказе от ложной личности?

О. Человек не приходит к этому пониманию подобным образом. Это приходит спустя некоторое время после работы над собой, так что, когда он приходит к этому осознанию, он имеет много других осознаний кроме этого; главное, что имеются пути к изменению, если он применяет правильный инструмент в правильном месте и в правильное время. Человек должен иметь эти инструменты, а последние опять-таки даются только работой. Очень важно прийти к этому осознанию. Без него он не будет делать правильных вещей, он будет извинять себя.

В. Я не понимаю, почему человек должен извинять себя?

О. Он не хочет отказаться от идеи, что он может “делать”, так что, если он сознает, что вещи случаются, он находит извинения, такие как: “Это случайность, но завтра все будет по-иному”. Вот почему мы не можем осознать этой идеи. Всю свою жизнь мы видим, как вещи случаются, но мы все еще объясняем их как случайности, как исключения из того правила, что мы можем “делать”. Либо мы забываем, либо не видим, либо не оказываем достаточного внимания. Мы всегда думаем, что в каждый момент мы можем “делать”. Если вы увидите в своей жизни время, когда пытались делать что-либо и не имели успеха, это будет примером, так как вы найдете, что объясняли вашу неудачу как случайность, как исключение. Если та же ситуация повторяется, вы опять думаете, что способны “делать”, и если снова не имеете удачи, вы снова будете объяснять вашу неудачу случайностью. Очень полезно прослеживать вашу жизнь с этой точки зрения. Вы имели в виду одно, а случилось нечто иное. Если вы действительно искренни, вы увидите, но если вы не искренни, вы убедите себя, что случившееся было в точности тем, чего вы хотели! Когда вещи случаются определенным образом, мы уносимся потоком, но мы , думаем, что мы несем поток.

В. Если человек чувствует в какой-то момент, что он способен “делать”, скажем, выполнять особое задание в своей обычной работе, как объяснить это?

О. Если человек тренируется делать что-нибудь, он учится следовать определенному направлению случайностей или, если хотите, начинать определенное направление случайностей, затем они развиваются, а он бежит позади, хотя и думает, что он ведущий.

В. Но если он имеет правильное отношение?

О. Нет, отношение не имеет ничего общего с этим. Отношение может быть правильным и понимание может быть правильным, но вы все же находите, что вещи случаются определенным путем — какие-то обычные вещи. Попытайтесь вспомнить отдельные случаи, когда вы пробовали делать что-либо иначе, и вы увидите, как вы всегда возвращались обратно к той же вещи, даже если делали небольшое отклонение—огромные силы возвращают вас обратно

на старые пути.

В. Все ли наши действия управляются автоматическими ответами на внешние влияния?

О. Нет, в нас многое уже установлено, например, привычки, обычные способы мышления, ассоциации, буфера и многое другое. Поэтому это не просто влияния, на которые мы естественно реагируем. Многое является результатом предыдущих влияний.

В. Я не могу отделить идею неспособности “делать” от фатализма. Когда и как мы имеем силу выбора, и чем мы отличаемся от животных?

О. В этом состоянии мы отличаемся очень мало. Наша сила выбора начинается только тогда, когда мы начинаем сознавать нашу ситуацию, нашу механичность и когда мы начинаем бороться за что-то другое. Для этого имеются возможности. Но это формирующий способ мышления — либо детерминизм, либо свобода. Некоторые вещи определены, некоторые менее определены; некоторые находятся в нашей власти, если мы знаем, как изменить их или как повернуть их, но мы должны знать. Все относительно.

В. Когда вы сказали, что мы не можем помешать тому, что те же самые вещи случаются с нами, подразумевали ли вы, что это происходит до изменения нашего бытия?

О. Я не говорил о работе. Я сказал, что необходимо понять, что сами мы не можем “делать”. Когда это достаточно понято, мы можем думать о том, что возможно “делать”: какие условия, какое знание и какая помощь необходимы. Но сначала необходимо осознать, что в обычной жизни все случается. Только когда это эмоционально понято, возможно идти дальше.

В. Я не понимаю различия между тем, что человек может “делать”, и тем, что он не может. Почему человек может бороться с отрицательными эмоциями, но не может себя пробудить?

О. Сон есть форма или уровень нашего бытия. Человек может делать что-то с помощью настоящей системы, если путь показан, но пробуждение соответствует уровню самого бытия. Поэтому вся эта борьба с отрицательными эмоциями, попытка останавливать ненужные мысли, попытка вспоминать себя — все это ведет вас к пробуждению, но вы не можете пробудиться прежде, чем вы пробудились.

В. Но является ли деланием попытка стать сознательными?

О. Да, и тогда человек видит, что он не может “делать”. В попытке стать сознательным вся работа человека является его собственной.

Только в настоящей системе вам ясно говорят, что вы ничего не можете “делать”. Все другие системы начинают с “делания” в том или ином смысле; они говорят — делайте это или делайте то. Эта система иная. Это эзотерическое учение, но работу с ним вы можете начать в условиях обычной жизни; нет необходимости идти в закрытую школу или в монастырь. Вследствие этого особенно необходимо понять — прежде всего, — что никто ничего не может “делать” и что единственная вещь, которую можно начать “делать”, это пытаться вспоминать себя — понимание одно, а практика другое.

В. Но возможно, мы не должны принимать эту идею слишком буквально?

О. Нет, вполне буквально. Только это относится к людям, которые связаны с каким-либо учением. Когда человек начинает изучать некоторые учения или системы, которые дают школьные методы, он должен пытаться делать некоторые вещи. В настоящей работе мы должны “делать”, ибо если мы не пытаемся “делать”, ничто не произойдет. Мы должны “делать” с самого начала — немного, но вполне определенные вещи. Если вы можете не отождествляться, это уже начало “делания”. Если вы можете воздержаться от разговора, когда вы имеете склонность к нему, это уже “делание”. “Делание” начинается с того, чтобы идти против течения — сначала в самих себе и личных вещах. Вы можете пытаться вспоминать себя, затем, когда вы начинаете вспоминать себя, вы можете получить некоторые результаты, и вы увидите, что можете делать больше вещей, но все относительно самих себя. Вы будете способны сделать что-нибудь с отрицательными эмоциями и будете способны мыслить по-новому. Но вне вас вещи будут продолжать случаться.

В. Не хотите ли вы сказать, что начало “делания” есть изменение некоторых вещей внутри самого себя таким образом, что они начинают случаться по-иному?

О. Необходимо еще раз разделить людей на категории. Люди 1, 2 и 3 ничего не могут “делать” — в их положении все “случается”. Если они делают хорошие вещи, это значит, что они не могут делать плохих вещей; если они делают плохие вещи, это значит, что они не могут делать хороших вещей. В этом смысле одна вещь не лучше другой, так как все это является механическим. Но когда человек начинает работать, когда он вступает в школу любого уровня, он уже должен учиться “делать”. Как я сказал, человек должен начинать с самого себя — узнать себя, изучить себя, пытаться исключить некоторые вещи, пытаться создать контроль над другими вещами и т. д.

В. Должны ли мы наблюдать, как мы реагируем?

О. Наблюдение всегда полезно, но мы всегда реагируем одинаково. Есть только пять или шесть способов реагирования: с нами происходят только определенные вещи, и мы всегда реагируем на них одним и тем же образом. Но если мы пытаемся делать все, что советуют, и не делать всего, от чего нам советуют воздерживаться, вещи будут меняться правильно и однажды, совершенно неожиданно, мы будем способны делать кое-что, чего мы не могли делать раньше.

В. Можем ли мы управлять вещами, которые случаются с нами?

О. Если мы управляем вещами в самих себе. Если ничто ненужное не происходит в нас, мы становимся способны управлять внешними событиями, но сначала мы должны управлять вещами в самих себе. Пока вещи оставлены “случаться” в нас самих, мы не можем управлять чем-либо снаружи. Как может быть иначе? Одно “я” решает управлять вещами, но вместо этого все его внимание будет занято вещами, которые случаются в нас и вне нас.

В. Если человек ничего не может “делать”, следует ли из этого, что все, что он может делать, это управлять своей собственной умственной реакцией на события, находящиеся вне его контроля?

О. Совершенно верно, это есть начало. Если он учится управлять своими реакциями, тогда, спустя некоторое время, он обнаружит, что может управлять больше и больше, а позднее может случиться, что он будет способен управлять некоторыми внешними событиями, опять-таки не всеми, так как имеется очень большая градация. Но некоторые другие внешние события не могут быть контролируемы, потому что они принадлежат другому масштабу.

В. Если я хочу достичь некоторой цели и не могу, и тогда делаю ту же вещь по-другому, будет ли результат все тем же самым, несмотря на мое усилие?

О. Вы не должны обманывать себя. Если вы что-то делаете и результат соответствует вашим ожиданиям, это просто удача, удачный случай — это все. А в некоторых случаях вы можете сделать что-то совершенно другое и все-таки получить такой же результат.

В. Кажется, что человек пойман в порочный круг!

О. Конечно, человек пойман, и настоящая система есть путь из этого порочного круга, ибо в обычных условиях жизни человек не может выйти из него.

В. Не расскажете ли вы подробнее об усилии выйти из этого круга?

О. Если вы берете все, что вам дается, правильным образом и работаете с достаточным усилием, настоящая школа или система (назовите ее, как хотите) дает вам возможность выйти из этого круга. Нет никакого выхода без школы и без знания. Опять-таки, если вы получаете знание и не делаете усилий, это будет одинаково бесполезным.

Когда человек находится в школе, он вынужден “делать”, так как он не может сам заставить себя, не может сам создать достаточной силы. Но если человек ставит себя в иные условия, это произведет некоторые результаты. Школа необходима, потому что она является проводником нейтрализующей силы. В противном случае человек может иметь желание, человек может делать усилия, но он не знает, как начать. Это кажется простым, но это не просто.

В. Что было бы в этом случае активной и пассивной силами?

О. Жизнь может быть принята как активная сила, а пассивная сила, я бы сказал, находится в инерции, привычках, во всем, что “случается”.

В. Как можете вы различать между усилием, которое механично, и усилием, которое немеханично?

О. Нет необходимости различать. Делайте усилия, и результат появится.

В. Считаете ли вы, что все, что я реально делал в своей жизни до сих пор, есть изменение одной формы сна на другую?

О. Она сама изменялась; вы не делали даже этого. В жизни человек не имеет никакого контроля, но в настоящей работе он может приобрести контроль. В этой работе можно убежать от того состояния, в котором мы ничего не можем “делать”, и вещи “случаются”. Без настоящей работы нельзя убежать. Определенная иллюзия контроля обеспечивается в жизни обычным воспитанием, но если обстоятельства изменяют его, все это исчезает.

В. Тогда скажите мне, пожалуйста, какова главная вещь, которая удерживает меня от бегства?

О. Механичность. В вас самих вещи продолжают “случаться” — вещи, над которыми вы должны иметь контроль, но не приобрели контроля. В нас имеется то, что может и должно быть механическим, например, физиологические процессы и тому подобное, и то, над чем мы должны приобрести как можно больше контроля, так как иначе не сможем пробудиться. Вы не представляете себе, до какой степени одна вещь в нас связана с другой. Все связано. Вы не можете делать или говорить, или даже думать вне общего направления вещей, которые случаются.

Наши четыре центра — интеллектуальный, эмоциональный, двигательный, инстинктивный — так координированы, что одно движение в одном центре немедленно производит соответствующее движение в другом центре. Некоторые движения или некоторые позы связаны с некоторыми мыслями; некоторые мысли связаны с некоторыми чувствами, ощущениями, эмоциями, — все связано. Такими, какими мы являемся, со своей волей, которую можем собрать, мы можем приобрести некоторую степень контроля над одним центром, ни только над одним, и только на короткий период времени. Но другие центры будут продолжать действовать сами по себе и немедленно исказят тот центр, который мы хотим контролировать, и приведут его снова к механической реакции. Допустите, что я знаю все, что должен знать, и допустите, что я решил думать по-новому. Я начинаю думать по-новому, но сижу в обычной позе или курю сигарету обычным образом, и я снова нахожу себя при старых мыслях.

То же самое с эмоциями; человек решает чувствовать нечто по-новому, а затем он думает по-старому, и поэтому отрицательные эмоции приходят снова, как прежде, без контроля. Таким образом, чтобы измениться, мы должны изменить вещи во всех четырех центрах одновременно, а это невозможно, так как мы не имеем никакой воли, чтобы контролировать четыре центра. В школе имеются специальные методы для достижения этого контроля, но без школы этого сделать нельзя. В целом наша машина продумана очень умно. С одной точки зрения, она имеет изумительные возможности развития, но, с другой точки зрения, это развитие весьма затруднено. Вы поймете, почему это сделано подобным образом, когда вы окончательно осознаете, что значит сознание и воля; и тогда вы поймете, что ни сознание, ни воля не могут развиваться механически. Каждая малая вещь должна быть развита через борьбу, иначе это не было бы сознанием или волей. Это должно быть трудным.

В. Я чувствую, что если бы я должен был делать все сам, вместо того чтобы полагаться на случайности, тогда со мной вообще ничего не случалось бы, но моя воля слишком слаба для этого.

О. Неделание есть само по себе род делания. Но в то же самое время вы касаетесь здесь очень интересного вопроса. Когда вы достигнете контроля, то с вами будет случаться все меньше и меньше вещей, и вы должны будете делать даже малые вещи, так как они не будут случаться с вами. Но это, вероятно, дело далекого будущего.

В. Не является ли чувство ответственности за то, что человек должен делать нечто полезное в мире, воображением, так как вы говорите, что мы не можем “делать”?

О. Это может быть воображением или подражанием, или это может быть правильным. Но в этом случае мы должны рассматривать что делать и как, и как более важно, чем что. Большинство людей думает о том, что делать, но не о том, как делать. Часто вещи, которые они решают делать, невозможны, подобно прекращению войн и тому подобному.

В. Если мы пытаемся быть сознательными и пытаемся видеть, какова действительная реальность, изменило бы это нашу ситуацию так, что вещи не случались бы с нами, но мы делали бы все, как мы хотим делать?

О. Конечно, это есть цель, но очень далекая цель. Видите ли, прежде всего здесь есть неправильное использование слов “с нами”. Вы должны помнить, что когда говорится, что вещи случаются со всеми людьми и что люди не могут ничего “делать”, то это относится к обычным условиям в обычной жизни, к тому, что называется нормальной жизнью. Но в этой работе мы пытаемся выйти из этой “нормальной” жизни, поэтому мы уже должны “делать”. Только мы должны сначала научиться тому, что мы можем “делать”, так как в наших условиях многие вещи будут продолжать случаться; но в некоторых вещах мы можем уже иметь выбор, мы можем показать преимущество, нашу волю, насколько мы можем иметь волю. Поэтому “с нами” не может быть употреблено в прежнем значении. Но сначала вы должны понять, что различие находится не между “деланием” и “неделанием”, но между попыткой “делать” и попыткой понять, и в настоящее время вся наша энергия должна быть сосредоточена на попытке понять. То, что вы можете пытаться делать, уже было объяснено. Мы пытаемся найти то, что можем контролировать в себе, и если мы работаем над этим, мы приобретаем контроль. Это есть все “делание”, которое возможно в настоящий момент.

В. Является ли полное осознание того, что мы ничего не можем “делать” большим шагом на пути к “деланию”?

О. Иногда шаг слишком велик, так как каждая идея, продолженная слишком далеко, становится своей собственной противоположностью. Поэтому, если вы убеждаете себя слишком серьезно, что ничего не можете делать, вы найдете, что действительно ничего не можете делать. Это вопрос относительности. Как я сказал, неспособность “делать” относится к людям без какой-либо возможности школьной работы.

В. Я считаю, что нуждаюсь в учителе. Я нахожу, что ничего не могу делать сам.

О. Учитель не может “делать” что-либо для вас. Вам даются некоторые задания, и вы должны их делать. Это всегда так. Вместо попытки “делать”, пытайтесь “не делать”! Вы учитесь “делать”, научившись сначала “не делать”. Вы пытаетесь делать вещи, которые вы считаете хорошими; пытайтесь совсем наоборот — не делать те вещи, которые не являются хорошими.

Вы видите, что эта самоэволюция не является ни обязательной, ни механической; нет никакой гарантии. Она зависит от усилия. Люди часто спрашивают: “Как это так, ведь я работал много лет и все же не имел никакого переживания высших центров?” А я спрашиваю их: “Действительно ли вы работали так много лет?” Человек считает с того момента, когда он услышал эти идеи, но он не пытается подсчитать, сколько он действительно работал — сколько дней, сколько часов или минут каждый день. Если человек сделает этот подсчет, он увидит, что нет никакой причины ожидать каких-либо результатов, хотя он и мог услышать об этих идеях много лет назад.

В. Если мы машины, то как мы можем изменить наше бытие?

О. Мы не можем ждать до тех пор, пока мы изменимся. Имеется один важный принцип в настоящей работе — вы никогда не должны работать в соответствии с вашей силой, но всегда сверх вашей силы. Это неизменный принцип. В настоящей работе вы всегда должны делать больше, чем вы можете; только тогда вы можете измениться. Если вы делаете только то, что возможно, вы останетесь там, где находитесь. Человек должен делать невозможное. Вы не должны понимать слово “невозможное” в слишком широком масштабе, но даже небольшое означает многое. Это отлично от жизни — в жизни вы делаете только то, что возможно.

Необходимо вкладывать больше энергии в самоизучение, самонаблюдение, самовоспоминание. А чтобы вкладывать больше энергии в вашу работу, необходимо найти, где она расходуется. Вы пробуждаетесь каждое утро с определенным количеством энергии. Она может быть израсходована многими различными способами. Определенное количество необходимо для самовоспоминания, изучения системы и т. д. Но если вы расходуете эту энергию на другие вещи, то для этого ничего не остается. Это действительно главный вопрос.

Пытайтесь подсчитывать каждое утро, сколько энергии вы намерены вложить в работу по сравнению с другими вещами. Вы увидите, что даже в элементарных вещах, просто по отношению ко времени, вы уделяете очень мало работе, если вы уделяете ей какое-либо время вообще, а все остальное уделяется совершенно бесполезным вещам. Хорошо, если они являются приятными вещами, но в большинстве случаев они даже неприятны. Отсутствие подсчета, отсутствие этой элементарной статистики является причиной того, что мы не понимаем, почему, со всеми нашими наилучшими намерениями и наилучшими решениями, в конце концов, мы ничего не делаем! Как мы можем делать что-нибудь, если мы не уделяем этому никакой энергии или времени?

Если вы хотите выучить язык, вы должны заучивать определенное число слов ежедневно и затрачивать некоторое время на изучение грамматики и т. д. Если вы хотите научиться русскому языку и начинаете с изучения пяти слов в день, я гарантирую, что вы никогда не выучите его. Но если вы учите по двести слов в день, через месяц вы будете понимать русский язык. Все зависит от элементарной статистики. Во всякого рода работе или учении есть определенная норма. Если вы уделяете работе определенное количество энергии и времени, но все же недостаточное количество, вы не будете иметь никаких результатов. Вы будете только кружиться вокруг и вокруг и оставаться примерно на том же самом месте.

В. Я один из тех людей, которые учат только пять слов в день, но я всегда утешался мыслью, что это обязано сработать в конце концов.

О. Нет, необходимо вкладывать в это больше энергии. Заметьте, что даже здесь только немногие люди говорят, другие хотят только слушать, ибо это более спокойно, более удобно. Затем, вы не следите за мыслями. Я даю вам очень, очень многие вещи, но большинство из них не касаются вас. Это леность ума, общая лень. Эта лень должна быть преодолена. Вы не можете ничего получить, будучи ленивы или делая одну вещь и оставляя все остальное. Я даю вам, так сказать, некое направление — вы не замечаете его. Таким образом, в конце концов, мы имеем только незамеченные направления.

Как я сказал, всякий род работы, всякий род состояния требует некоторого определенного минимума усилия и минимума времени, и работа, которую мы пытаемся делать, требует больше, чем многие другие вещи, если мы хотим получить хотя бы ощутимые результаты. Что значит работать практически? Это значит работать не только над интеллектом, но также над эмоциями и над волей. Работа над интеллектом означает мышление по-новому, создание новых точек зрения, разрушение иллюзий. Работа над эмоциями означает невыражение отрицательных эмоций, неотождествление, отсутствие учитывания и, позднее, работу над самими эмоциями. Но что значит работа над волей? Это означает работу над своими поступками. Сначала вы должны спросить себя: что является волей в людях №№ 1, 2 и 3? Она является равнодействующей желаний. Воля есть направление объединенных желаний, а так как наши желания постоянно меняются, мы не имеем никакого постоянного направления. Поэтому обычная воля зависит от желаний, а мы можем иметь много желаний, идущих в разных направлениях. Направление, составленное из всех этих углов, является результирующим. Такова наша воля. Она может идти один день в одном направлении, а другой день в другом направлении, а мы думаем, что она прямая. Таким образом, реально она является результирующей нашей слепоты.

Мы должны спросить себя, на чем могла бы быть основана воля человека № 7. Она должна быть основана на полном сознании, а это подразумевает знание и понимание, связанное с объективным сознанием и постоянным “Я”. Таким образом, необходимы три вещи: знание, сознание и постоянное “Я”. Только те люди, которые имеют эти три вещи, могут иметь реальную волю; это означает волю, которая независима от желаний или чего-либо еще.

В. Вы сказали, что никакая воля не возможна для нас?

О. Воля — относительный термин: имеются различные воли на различных уровнях. Механический человек, который никогда не думает о развитии, имеет только множество малых воль, которые совершенно механичны. Он имеет определенное желание: одна сторона его хочет что-то делать, а другая боится, что он будет наказан, если он это сделает. Происходит борьба между различными стремлениями, и результат этой борьбы мы называем “волей”.

В. Следовательно, чтобы развить волю, надо идти против желаний?

О. Прежде всего вы должны стать единым. Вы являетесь множеством, и вы имеете сотни “я” и сотни воль. Если вы хотите развить независимую волю, вы должны стать единым и сознательным. Воля зависит от единства и сознательности.

В. Если мы решили делать то, что нам не нравится, и действуем, чтобы делать это, разве мы не применяем волю?

О. Это может быть страх; возможно, вы боитесь не делать этого или вы можете ожидать некоторую награду либо в этой жизни, либо в следующей — возможно многое. Обычно мы либо боимся чего-то, либо ожидаем некоторого рода выгоду. Как правило, термин “воля” применяется в относительном смысле, но когда мы говорим о воле, мы говорим об определенном уровне. Прежде чем мы можем говорить о возможности воли, мы должны иметь, по меньшей мере, центральный пункт, который может контролировать остальное. Воля означает освобождение от механического состояния.

В. Может ли быть получено единство путем углубления в некоторую обычную работу, которая использует большинство “я”?

О. Это не может быть названо полным единством, это только относительное единство — единство “я”, используемых в этой работе. Человек может тренировать себя очень упорно посредством работы такого рода, но она не коснется вашего целого. Нет никакой работы, которая может коснуться целого, это всегда будет только малой частью вас.

В. Как можем мы измениться или пробудиться, если не имеем никакой свободной воли?

О. Если бы мы имели свободную волю, мы не были бы машинами. Как может машина иметь свободную волю? И как можем мы измениться? Уже было объяснено, что имеется возможность изменения, но очень малая возможность, и необходимы многие различные комбинации благоприятных обстоятельств для того, чтобы начать. Позднее, с каждым шагом, это становится все более и более трудным и требует больше и больше усилий, а потом, спустя некоторое время, это становится более легким. Но сначала необходима определенная комбинация обстоятельств, а позднее, усердная работа, но для нее необходима школа. Без школы невозможно изменить себя. Трудности столь велики, а человек столь слаб, что он ничего не может делать один.

В настоящее время наша воля принадлежит многим “я” или группам “я”, основанным на одной личности, одной из многих. Но реальная воля означает одну волю, поэтому она может принадлежать только единственному “Я” или, если хотите, сущности. Таким образом, сначала мы должны быть едиными, по крайней мере, в некоторые моменты, а затем пытаться работать, чтобы создать волю. Никто не может сразу стать объединенным. Воля вынуждена входить и выходить: в один момент вы будете иметь волю, в другой — никакой воли не будет. Пройдет много времени, прежде чем мы сможем говорить о чем-либо надежном в нас, не говоря о чем-либо постоянном.

В. Как растет воля?

О. Она не может расти без усилия. Вы должны беречь энергию, чтобы собрать ее достаточно для борьбы с некоторыми слабостями. Допустим, вы сознаете, что нечто является слабостью и что вы должны бороться с ней, но вы увидите, что не имеете достаточно энергии; вы можете тогда пытаться делать некоторую меньшую вещь, которая не столь трудна, и таким образом сбережете энергию. Вообще говоря, мы упускаем возможность делать небольшие усилия. Мы пренебрегаем ими, не считаем их достаточно важными. Однако мы можем увеличить нашу способность совершать усилия только путем выполнения этих малых усилий, которыми мы пренебрегаем.

В. Подготавливается ли создание единства путем внутреннего конфликта?

О. Путем осознания внутреннего конфликта. Внутренние конфликты постоянны. Никто не живет без внутренних конфликтов, они нормальны и всегда имеются. Но когда мы начинаем работать, конфликты увеличиваются. Когда мы не работаем, мы убегаем, мы не боремся. Что значит “работа”? Она означает борьбу с конфликтующими вещами. Мы имеем определенную цель, но многие из наших “я” не хотят идти этим путем, поэтому, естественно, конфликт увеличивается. Но создание единства не есть результат конфликта — это есть результат борьбы с конфликтом. Мы являемся множеством, но мы хотим быть едиными — вот одна формулировка нашей цели. Мы сознаем, что это затруднительно, неудобно и опасно быть столь множественными. Мы решаем быть, по крайней мере, менее разделенными, вместо пятисот стать пятью. Я чувствую, что должен что-то делать, но не хочу, — это и есть конфликт, и путем постоянного возвращения он создает сопротивление и производит объединение.

В. Является ли сопротивление препятствием для людей на пути достижения какой-либо вещи?

О. Сопротивление может быть весьма различным по природе, так как мы имеем много привычек, физических и умственных, которые мы не можем преодолеть. Привычки могут быть столь сильны, что не остается никакого места для чего-либо нового. Здесь мы снова приходим к вопросу о школах, так как человек сам по себе, даже если он знает, не может преодолеть как внутреннее, так и внешнее сопротивление.

В. Если все идет гладко, и человек не сознает какого-либо “да” или “нет” конфликта, хорошо ли пробовать вызывать его?

О. Нет никакой необходимости. В тот момент, когда человек начинает работать, пытаясь вспомнить себя, пытаясь не отождествляться, помнить систему, сразу начинается трение. Трение создает энергию. Если вещи являются легкими, никакого трения нет. Но если вы ставите палки в колесо механичности, это создает трение, которое производит энергию.

В. Что значит единство? Есть ли это единство между центрами?

О. Единство не между центрами, так как центры различны, но между личностями или группами “я”. Каждый центр имеет свою собственную работу, и наши центры также координированы, ибо работа одного центра механически производит работу другого центра. Это совсем нежелательно, и частично благодаря этой ошибочной координации личности не являются достаточно связанными: многие из них совершенно независимы и противоречивы.

В. Может ли желание развиваться быть названо волей?

О. Называйте это желанием; этого вполне достаточно. Это не есть воля. Воля принадлежит целому и является другой стороной сознания.

В. Можем ли мы знать разницу между желанием и волей в нашем состоянии сознания?

О. Конечно. Желание — это когда вы делаете то, что хотите;

воля — это когда вы можете делать то, чего вы не хотите.

В. Как можем мы правильно использовать внутренний конфликт?

О. Очень просто. Одна часть нас — магнетический центр или одна личность — хочет пробудиться. Но большая часть нас хочет спать. Вы должны решить, на чьей стороне вы находитесь, а затем помогать этой стороне.

Чтобы научиться, как начинать работать над волей, как трансформировать волю, человек должен отказаться от своей воли. Это очень опасное выражение, если оно неправильно понято. Важно правильно понять, что значит “отказаться от своей воли”. Мы не имеем никакой воли, поэтому как можем мы отказаться от того, чего не имеем? Сначала вы должны осознать, что вы никогда не согласны с тем, что не имеете никакой воли; вы соглашаетесь только на словах. Во-вторых, вы должны понять, что мы не всегда имеем волю, но только временами. Воля в нашем состоянии означает сильное желание. Если нет никакого сильного желания, то нет никакой воли, поэтому нет того, от чего отказываться. В другой момент мы имеем сильное желание, которое направлено против работы, и если мы останавливаем его, это значит, что мы отказываемся от воли. Мы не можем отказываться от воли в каждый момент, но только в особые моменты. А что значит “против работы”? Это значит против правил и принципов работы или против чего-то, что вам лично сказали делать или не делать. Имеются некоторые общие правила и принципы, и могут быть личные условия для разных людей.

В. Должны ли мы просить дальнейших личных указаний?

О. Да, но если человек спрашивает, он должен повиноваться. Он не обязан ничего делать, кроме как следовать общим правилам и принципам, если он не спрашивает; поэтому прежде, чем спрашивать, он должен дважды подумать.

В. Если человек готов повиноваться, дадите ли вы указания?

О. Если представится случай. Это должно быть сделано в момент, когда вы имеете волю. Должно быть определенное желание делать что-то, что воздействует на работу или других людей. Обычно мы имеем плохую волю; мы очень редко имеем хорошую волю. Если вы имеете хорошую волю, я не говорю о ней; я просто говорю: “Идите дальше, продвигайтесь, учитесь”.

Вы не знаете, как думать о воле. В один момент вы сознаете, что вы машины, но в следующий момент хотите действовать согласно вашему собственному мнению. В этот момент вы должны быть способны остановиться, не делать того, чего вы хотите. Это не относится к моментам, когда вы не имеете никакого намерения что-нибудь делать, но вы должны быть способны остановиться, если ваше желание идет против правил или принципов, или против того, что вам говорили. Часто случается, что люди продолжают изучение и упускают эти моменты. Они думают, что работают, когда ничего не случается. Мы не можем всегда работать одинаково;

в один момент достаточно пассивного изучения, в другой момент необходимо идти против самого себя, остановиться.

В. Что вызывает эти моменты?

О. Желание. Как я сказал, наша воля есть равнодействующая желаний. Это не выражение системы, это старое психологическое определение, но хорошее. Желания могут быть очень различны;

они могут быть интеллектуальными желаниями, такими, как желание знать, любопытство, или эмоциональными, инстинктивными или двигательными желаниями. Если побеждает одно сильное желание, оно дает направление другим желаниям. Я говорю сейчас о желаниях, которые могут иметь связь с настоящей работой.

В. Нам говорят — соблюдать правила. Это предполагает, что мы можем соблюдать их, что было бы “деланием”. Это кажется мне несовместимым с идеей, что мы не можем “делать”.

О. Все относительно. Мы можем “делать” некоторые внутренние действия, ибо имеем определенный контроль. Например, мы имеем определенный контроль наших мыслей; мы можем думать о той или иной вещи. Это есть начало возможности. Если мы продолжаем сохранять наши интересы в направлении одной линии, наш мыслительный процесс приобретает определенную силу, и, спустя некоторое время, он может создать, по меньшей мере, моменты самоосведомленности, которая, когда она приходит чаще и задерживается дольше, может начать изменять другие вещи. Таким образом, имеются пути выхода из этой абсолютной механичности. Но если человек находится в условиях обычной жизни, без знания того, что все случается, он ничего не может делать. Реальная возможность изменения этих условий начинается с контроля мыслей и контроля, насколько возможно, сознания, то есть с внутренней работы над самим собой. Путем выполнения этой внутренней работы, путем попытки приобрести контроль над самим собой, человек учится, как “делать”. Это не значит, что он может “делать”, ибо он не может; но если он начинает, тогда, постепенно, он учится, как “делать”.

В. Полезна ли принятая самим человеком дисциплина или это должна быть школьная дисциплина?

О. Дисциплина хороша, если это дисциплина. Но если это просто произвольное изобретение, тогда она не может дать никакого результата. Наиболее важным аспектом дисциплины является невыражение отрицательных эмоций. Механические задания не могут дать никакого результата, но если вы ловите себя в момент отрицательной эмоции и останавливаете ее — это есть дисциплина.

Если мы хотим быть в работе, мы должны проверять все наши мысли, слова и действия с точки зрения этой работы. Поэтому, если вы хотите работать, вы не являетесь больше свободными — вы должны потерять иллюзию свободы. Вопрос заключается в том, имеете ли вы свободу? Имеете ли вы что-либо, что можно потерять?

Вот почему самовоспоминание необходимо. Самовоспоминание есть не только самоосведомленность, оно означает также определенную способность действовать определенным образом, делать то, что вы хотите. Вы видите, в нашем логическом мышлении, логическом знании мы отделяем сознание от воли. Сознание означает волю. По-русски, например, одно и то же слово применяется для воли и для свободы. Сознание означает волю, а воля означает свободу.

В. Является ли внимание синонимом воли?

О. Нет, иначе не было бы необходимо употреблять два слова. Но контролирующее внимание есть начало воли.

В. Вы говорили о приведении вещей под контроль. Что является в нас тем, что контролирует?

О. Это зависит от того, чего вы хотите. В каждой частной линии действия цель является контролирующим фактором. В работе над собой или в изучении вы имеете определенную цель. Эта цель будет контролировать ваши действия.

Но вы не имели в виду это; вы спросили, что имеется в нас, что может контролировать. Чтобы ответить на это, я должен снова вернуться к группам “я”, в данном случае, к магнетическому центру. В настоящее время, по отношению к нашей личной работе, нашей целью является находиться под контролем магнетического центра, а не случайных “я”, одно из которых заинтересовано в одном, другое — в другом. Если каждое из них хочет контролировать нас, это значит, что в конце концов никто не контролирует; но если магнетический центр управляет нами, это уже означает определенный контроль.

Установление и определение цели — это очень важный момент в настоящей работе. Обычно случается, что человек определяет свою цель вполне правильно, в совершенно правильном направлении, только он принимает за цель то, что находится очень далеко. Затем, имея в виду эту цель, он начинает учиться и накапливать материал. В следующий раз, пытаясь определить цель, человек определяет ее по-другому, находя ее чуть-чуть ближе; в следующий раз еще ближе и т. д., пока он не находит цель, которая совсем близко — завтра или послезавтра. Это действительно правильный путь по отношению к целям, если мы говорим о них без большой точности. Мы можем находить многие цели, которые уже ясно упоминались. “Быть единым”. Совершенно правильно, очень хорошая цель. “Быть свободным”. Как? Только овладевая управлением машины. Один человек может сказать: “Я хочу быть сознательным”, другой может сказать: “Я хочу быть пробужденным” или “Я хочу иметь волю”. Все это является целями на одной линии, только на различных расстояниях.

В. Я пришел к выводу, что большинство моих целей слишком отдаленны, а я хочу практической работы.

О. Да. Потому что прежде, чем вы сможете достичь определенных целей, имеется много вещей, которые вы можете делать здесь и сейчас, и именно в этом данная система отличается почти от всех других систем. Почти все другие системы начинают с целей, находящихся, по меньшей мере, на десять тысяч миль впереди и не имеющих никакого практического значения; но настоящая система начинается в этой комнате. В этом разница, и это должно быть понято прежде всего.

Снова и снова мы должны возвращаться к вопросу о том, чего мы хотим от настоящей работы. Не применяйте терминологию данной системы, но находите, чего вы сами хотите. Если вы говорите, что хотите быть сознательными, все это очень хорошо, но зачем? Что вы хотите получить, становясь сознательными? Вы не должны думать, что вы можете ответить на этот вопрос немедленно. Это очень трудно. Но вы должны заставлять себя возвращаться к нему. И вы должны понять, что прежде, чем придет время, когда вы будете способны получить то, чего хотите, вы должны знать, что это такое. Это весьма определенное условие. Вы не получите до тех пор, пока не сможете сказать, чего вы хотите. Тогда, возможно, вы сможете или не сможете получить это; но вы никогда не сможете получить это, пока не знаете, что это такое. Вы можете формулировать это по-своему, и вы можете быть искренними с собой. Тогда вы можете спросить себя: “Будет ли настоящая система способна помочь мне получить это?” Если мы помним нашу цель, думаем о ней, находим больше и больше причин для работы, наша воля будет двигаться в одном направлении и станет сильнее. Если мы забываем нашу цель, мы становимся слабыми.

Я говорил о проблеме цели потому, что советую вам подумать о ней, пересмотреть то, что вы уже думали о цели, и думать о том, как вы определили бы вашу цель теперь, после изучения этих идей.

Я сказал бы, что то, что человек может получить, что может быть обещано ему при условии, что он работает, это то, что спустя некоторое время в результате работы он увидит самого себя. Другие вещи, которые он может получить, такие, как сознательность, единство, связь с высшими центрами, все приходит после этого — и мы не знаем, в какой последовательности они приходят. Но мы должны помнить одно: до тех пор, пока мы не приобрели первое, — пока мы не видим себя, — мы не можем получить чего-либо еще. До тех пор, пока мы не начинаем работать, имея в виду эту цель, мы не можем сказать, что мы начали работать. Поэтому, спустя некоторое время, мы должны быть способны формулировать нашу ближайшую цель как способность видеть самого себя. Даже не знать самого себя (это приходит позднее), но видеть самого себя. Человек боится видеть самого себя. Но он может принять решение набраться смелости и видеть, чем он является.

В. Является ли воля частью бытия?

О. Да, так же, как сознательность и понимание. Только если вы работаете слишком много над пониманием и знанием и пренебрегаете волей, тогда, вместо того, чтобы становиться сильнее, ваша воля будет ослабевать или оставаться неизменной. Если воля остается неразвитой, развитие понимания не может как следует помочь. Человек может многое понимать и быть неспособным что-либо с этим делать. Поэтому с самого начала он должен начинать делать серьезные усилия, чтобы развивать волю. Как я сказал, с нашей волей—волей людей №№ 1, 2 и 3 — мы можем контролировать только один центр, концентрируясь настолько, насколько это возможно для нас. Однако центры зависят один от другого. Контроль более чем одного центра возможен, только если вы ставите себя под какую-то другую волю, так как ваша собственная воля недостаточна, и вот почему необходимы школьная дисциплина и школьные упражнения.

Мы не имеем никакой реальной воли; мы имеем только своеволие и упрямство. Если человек понимает это, он должен иметь смелость отказаться от своей воли. В школе созданы особые возможности для отказа от своей воли, так что, если вы отказываетесь от нее, позднее вы сможете иметь свою собственную волю. Но даже без этих особых возможностей, если люди следят за собой и внимательны, они могут уловить моменты, когда появляется сильное желание, и спросить себя, что они должны делать в свете настоящей системы. Каждый должен изучить свою собственную ситуацию.

В. Что такое своеволие? И какова разница между своеволием и упрямством?

О. Нет никакой особой разницы. То и другое является проявлением одного и того же — обычно проявлением сопротивления. Это есть воля, создаваемая и контролируемая сопротивлением. Эту волю мы имеем, но она идет не из нас, она идет из препятствия. Своеволие — это когда, например, вы видите, что другой человек не знает, как сделать ту или иную вещь, и пытаетесь объяснить ему, а человек говорит: “Нет, я хочу делать это сам”, “Я хочу решить это сам”, “Я не хочу никого слушать” и т. д. Упрямство — во многом как своеволие, но носит более всеобщий характер, — оно может быть определенной привычкой. Это механическая воля, обычно основанная на ошибочных предположениях о самом себе и (воем опыте. Своеволие есть самоутверждение. Если вы сравните в своеволие с нормальным действием, то вы увидите, что в нем всегда имеется некоторая оппозиция — вы хотите делать то, чего не должны делать. Это очень характерно в работе. В изучении идей вы знаете, что некоторые вещи вы должны избегать, но вы хотите именно этих вещей. Если вы начинаете с этого в мышлении о своеволии, вы найдете ваши собственные примеры.

В. Как мы можем работать против своеволия? И возможно ли для нас распознать моменты, когда мы имеем истинную волю?

О. Не истинную волю — истинная воля очень далека. Как я сказал, все, что мы имеем, это своеволие и упрямство, или маленькие воли, которые все время меняются Что касается того, как мы можем работать против своеволия: вы можете изучать настоящую систему. Есть некоторые требования в системе; вещи, которые вы не должны или должны делать. Что может быть противопоставлено своеволию? Имеются только две вещи, противопоставленные друг другу: работа и своеволие. Своеволие хочет говорить, например, а вы не должны говорить о некоторых вещах, так как, если вы говорите, вы будете говорить только ложь; есть правило, что вы не можете говорить об идеях системы посторонним людям прежде, чем сами не узнаете и не поймете их. Происходит борьба, и результат соответствует тому, что из двух побеждает. Таким образом, с самого начала вы встречаетесь с идеями настоящей работы, противоположными своеволию. Если вы забываете о работе, то вы не работаете со своеволием. Единственный путь бороться со своеволием, это помнить о настоящей работе. Может быть, в один момент работа вообще не происходит, но в другой момент она есть, и в этот момент вы можете понять, что значит отказ от своеволия. Спрашивайте себя обо всем: правильно ли это с точки зрения работы или нет? Это есть борьба против своеволия.

У обыкновенного человека воля следует по зигзагообразной линии или идет по кругу, вот почему необходимо подчинить волю. Это подчинение тренирует ее таким образом, что впоследствии она может следовать определенной линии. Когда она становится достаточно сильной, нет необходимости больше ограничивать ее. Поэтому воля не может быть оставлена такой, какой она является в настоящее время, ибо теперь она движется во всех направлениях. Ее следует тренировать, а чтобы тренировать волю, человек должен делать много неприятных вещей.

В. Всегда ли можно найти возможности для тренировки воли?

О. Они есть там, где есть трение. Но это зависит от того, чего вы хотите — хотите ли вы трения, от вашего решения, вашего состояния и вашего положения. В настоящей работе в каждый момент человек должен преодолевать леность, инерцию, желание остановиться. Если он не работает, то ничего преодолевать не требуется, но если он над чем-то работает, он всегда должен преодолевать свое желание остановить работу.

В. Если я заставляю себя делать то, чего я не хочу делать, является ли это трением?

О. Все есть трение, если вы делаете это. Но недостаточно только думать об этом. Только путем трения вы можете создать энергию и развить волю.

В. Всегда ли необходимо большое количество внутреннего трения и неудобства для нового развития?

О. Это зависит от людей. Для некоторых людей может быть необходимо больше, для некоторых — меньше. Опять-таки, это зависит от того, чего вы хотите. Если вы просто хотите изучать, то достаточно взглянуть на это. Взгляд на вещь не изменит ее. Работа означает трение, конфликт между “да” и “нет”, между частью, которая желает работать, и частью, которая не желает работать. В нас имеется много частей, которые не желают работать, поэтому в тот момент, когда вы начинаете работать, начинается трение. Если я решаю делать что-то, а какая-то часть меня не желает делать этого, я должен настаивать, насколько я способен, на выполнении моего решения. Но как только работа останавливается, прекращается и трение.

В. Как можно создать полезное трение?

О. Вы должны начинать с некоторой конкретной идеи. Если вы не создаете никакого сопротивления, все случается. Но если вы имеете некоторые идеи, вы уже можете сопротивляться отождествлению и бороться с воображением, отрицательными эмоциями и подобными вещами. Пробуйте найти то, что реально препятствует вам быть активными в настоящей работе. Быть активным необходимо в этой работе; человек ничего не может получить, будучи пассивным. Мы забываем начало, где и почему мы начали, и большую часть времени мы не думаем о цели, но только о малых деталях. Но в деталях нет пользы, если нет цели. Самовоспоминание не имеет никакой пользы без памяти о целях настоящей работы и вашей первоначальной основной цели. Если эти цели не вспоминаются эмоционально, могут пройти годы, и человек останется в том же состоянии. Недостаточно воспитать ум; необходимо воспитать волю.

Мы никогда не являемся одинаковыми в течение двух дней подряд. В некоторые дни мы будем более удачливы, в другие — менее. Все, что мы можем делать, — это контролировать то, что мы можем. Мы никогда не сможем контролировать более трудные вещи, если мы не контролируем легкие вещи. Каждый день, каждый час имеются вещи, которые мы могли бы контролировать, но не контролируем, поэтому у нас не может быть новых вещей для контроля. Мы окружены ничтожными вещами. Главное, мы не контролируем наше мышление. Мы смутно думаем о том, чего хотим, но если мы не формулируем то, чего хотим, ничего не произойдет. Это есть первое условие, но имеется много препятствий.

Усилие — это наши деньги. Если мы чего-то хотим, мы должны платить усилием. В соответствии с мощностью усилия и временем усилия — в том смысле, является ли это правильное время для усилия или нет — мы получаем результаты. Усилие требует знания, знания моментов, когда усилие полезно. Необходимо научиться путем длительной практики, как создавать и применять усилие. Усилия, которые мы можем делать, — это усилия самонаблюдения и самовоспоминания. Когда люди спрашивают об усилии, они думают об усилии “делания”. Это было бы потерянным усилием или ошибочным усилием, но усилие самонаблюдения и самовоспоминания является правильным усилием, так как оно может дать правильные результаты. Самовоспоминание имеет в себе элемент воли. Если бы оно было просто мечтанием — “Я есть, я есть, я есть” — это было бы ничем. Вы можете изобретать многие различные способы воспоминания самих себя, ибо самовоспоминание не есть интеллектуальная или абстрактная вещь, это есть момент воли. Это не мысль, это действие. Это означает иметь повышенный контроль, иначе какая польза была бы от него? Вы можете контролировать самих себя только в моменты самовоспоминания. Механический контроль, который приобретается путем тренировки и воспитания — когда человека учат, как вести себя в определенных обстоятельствах — не есть реальный контроль.

В. Ведет ли отказ от своеволия к отказу от вашего собственного суждения?

О. Смотря в чем. Обычно это означает отказ от ребячества, слабости и лжи. У вас неправильные представления о том, что значит отказ от воли. Во-первых, вы думаете, что это есть конечное действие: что вы отказываетесь от воли и больше не имеете никакой воли. Это иллюзия, так как мы не имеем такой воли для отказа. Наша воля длится, примерно, три минуты. Воля измеряется временем. Если однажды мы отказываемся на три минуты от воли, завтра вырастут другие три минуты. Отказ от воли не есть одно действие, это непрерывный процесс. Единичное действие ничего не значит. Вторая ошибка — это упущение некоторых принципов, для которых вы отдаете волю. Третья вещь — это избегать мышления в крайностях, воображения каких-то трудностей. Начинайте с простых вещей. Отказ от воли означает только воспоминание о настоящей работе. Этим путем вы учитесь, как создать волю; это есть метод ее развития.

В. Означает ли отказ от воли то, что человек перестает действовать без понимания?

О. Это другая ваша ошибка. Вы думаете, что отказ от воли означает делание чего-то. Это случается весьма редко. В большинстве случаев вам говорят не делать чего-то. В этом большое различие. Например, вы хотите сказать другому человеку то, что вы думаете о нем, но вы не должны делать этого. Это вопрос тренировки. Воля может быть выращена, если человек работает над собой и заставляет свою волю повиноваться принципам настоящей работы. Вещи, которые не имеют отношения к настоящей работе, не могут быть связаны с ней, но чем больше вы входите в эту работу, тем больше вещей начинают касаться ее. Однако это требует времени.

Когда приходит шанс и людям говорят делать что-то или не делать чего-то, они часто идут против сказанного, исходя из самых веских, как им кажется, причин. Поэтому они упускают возможность. Проходит время, и позднее они могут видеть, что они упустили свою возможность, но она больше ничем не может быть заменена. Это наказание за своеволие.

В. Мне кажется, что если вы отказываетесь от своеволия, вы действительно получаете то, что вы желаете, потому что, путем отказа от своего желания, человек получает желаемый результат.

О. Своеволие не включаем в себя все, что вы хотите. Если вы голодны и хотите есть, это не есть своеволие. Своеволие означает предпочтение действовать по-своему, а в нашем случае это означает неиспользование принципов этой работы. Если мое своеволие выражается в привычке ругаться и я отказываюсь от этой привычки, то где же желаемый результат, о котором вы говорите?

Некоторые из наших желаний могут быть хорошо скрыты. Например, человек может хотеть критиковать кого-то, и он называет это искренностью. Но желание критиковать может быть столь сильным, что он должен сделать действительно большое усилие, чтобы остановить его, а человек не может делать больших усилий сам.

Я должен повторить — чтобы создать волю, человек должен координировать каждое свое действие с идеями настоящей работы;

он должен в каждом действии спрашивать себя, как это будет выглядеть с точки зрения настоящей работы? Полезно это или вредно для меня или для настоящей работы? Если он не знает, он может спросить. Если человек давно находится в настоящей работе, практически нет ни одного действия, которое не было бы связано с работой; нет никаких независимых действий в том смысле, что человек не может больше действовать глупо и без разбора. Он должен подумать, прежде чем действовать. Это единственный метод, посредством которого может быть создана воля, и для этого метода необходима школьная организация.

Как я сказал раньше, своеволие всегда связано с самомнением, — человек всегда считает, что он знает. Затем он приходит в школу и осознает, что он ничего не знает. Вот почему для школы необходима подготовка. Человек обычно полон самомнений и своеволия. Человек, который приходит в школу, должен быть готов принять учение и дисциплину школы, иначе он ничего не получит. Он не может приобрести волю, если он не отказывается от своеволия, точно так же, как он не может приобрести знание, если он не отказывается от самомнений.

В. Должен ли человек разрушить своеволие сам или оно должно быть разрушено другим способом?

О. Человек должен разрушить его сам, и оно должно быть разрушенным достаточно, чтобы быть в школе. Он должен быть достаточно свободным от него, чтобы принимать вещи без борьбы. Он не может сохранять все старые взгляды и мнения и приобретать новые. Человек должен быть достаточно свободным, чтобы отказаться от старого, по крайней мере, на время. Он должен быть способен понимать необходимость дисциплины, ибо воля не может быть создана, пока человек не подчиняется определенной дисциплине.

Без школы человек ничего не может делать. Он может пытаться и пытаться, и ничего из этого не выйдет. Когда он уже связан с некоторого рода школой, главным является начать с работы по отказу от своеволия. Когда своеволие достаточно побеждено, тогда возможно говорить о различных методах работы.

В. Как я могу научиться действовать в жизни по-иному, так, чтобы избегать одних и тех же ограниченных и повторяющихся эмоций, которые я ощущаю в настоящее время?

О. Действовать в жизни по-иному есть наша цель. Вот почему организована работа, вот почему мы должны изучать различные теории, помнить различные правила и т. д. То, о чем вы говорите, есть далекая цель. Сначала мы должны работать в настоящей системе. Изучая, как действовать в связи с настоящей системой и организацией, мы учимся, как действовать в жизни; но мы не можем научиться, как действовать в жизни, не пройдя сначала через настоящую систему.

В. Я хочу принять решение работать, от которого я не смог бы отступить.

О. Одна из наших величайших иллюзий — это иллюзия, что мы можем принимать решения. Необходимо быть, чтобы принимать решения, так как у таких, какими мы являемся, одно малое “я” принимает решения, а предполагается, что другое малое “я”, которое не знает об этом, выполнит их. Это один из первых пунктов, который мы должны осознать: что такими, какими мы являемся, мы не можем принимать решения даже в малых вещах — вещи просто случаются. Но когда вы понимаете это правильно, когда вы начинаете искать причины и когда вы находите эти причины, вы будете способны работать и, возможно, принимать решения, хотя в течение длительного времени это будет относиться только к работе, но не к чему-либо еще.

Первая вещь, которую вы должны решить — это выполнять свою собственную работу и выполнять ее регулярно, напоминать себе о ней, не позволять ей ускользать. Мы все слишком легко забываем. Мы решаем делать усилия — некоторого рода усилия и некоторого рода наблюдения — и затем совсем обычные вещи, обычные октавы, прерывают все это и мы забываем. Мы снова вспоминаем и снова забываем и так далее. Необходимо забывать меньше и вспоминать больше; необходимо сохранять всегда при себе некоторые осознания, некоторые вещи, которые вы уже видели и поняли. Вы должны пытаться не забывать их.

Главная трудность в том, что делать и как заставить себя делать это. Заставлять себя думать регулярно, работать регулярно — это главное. Только тогда вы начнете видеть себя, то есть видеть, что является более важным и что является менее важным, куда направлять ваше внимание и т. д. Иначе что происходит? Вы решаете работать, делать что-то, изменять вещи — и затем вы остаетесь там, где вы были. Пытайтесь думать о вашей работе, о том, что вы пытаетесь делать, зачем вы пытаетесь делать это, что помогает вам делать это и что мешает вам, как извне, так и внутри. Может быть полезным также думать о внешних событиях, так как они показывают вам, как много зависит от того факта, что люди спят, что они не способны мыслить правильно, не способны понимать. Когда вы увидели это вне вас, вы можете применить это к самим себе. Вы увидите ту же самую путаницу в самих себе относительно всякого рода различных вещей. Трудно думать, трудно увидеть, где начинать мыслить: как только вы сознаете это, вы начинаете мыслить правильно. Если вы находите ваш способ правильного мышления об одной вещи, это немедленно поможет вам мыслить правильно о других вещах. Трудность в том, что люди ни о чем не мыслят правильно.

В. Иногда я впадаю в состояние, в котором невозможно делать никаких усилий. Это меня тревожит.

О. Да, но если вы решаете делать регулярно усилия, это поможет вам продолжать. Это одно из поддающихся осознанию решений, которые вы можете делать. В настоящей работе вы должны принимать только возможные решения и решения, которые вы должны запомнить.

В. Несколько раз в году линия действия становится особенно ясной для меня. Я испытывал эти моменты всю свою жизнь и пришел к мысли, что бесполезно предпринимать какое-либо серьезное действие без того, что обычно было бы названо вдохновением.

О. В обычных условиях имеются периоды, когда ничего не происходит, а затем приходят перекрестки. Вся жизнь состоит из улиц и перекрестков. Поворот у перекрестков может стать даже более систематическим, если человек имеет центр тяжести. Тогда одна вещь будет продолжать быть наиболее важной, и человек всегда будет поворачивать в одном и том же направлении. Но вдохновение не имеет ничего общего с этим. Это просто осознание того момента, когда вы можете что-то делать.

В. Иногда, когда я пытаюсь решить делать или не делать что-либо, я нахожу, что, с точки зрения настоящей работы, существуют хорошие доводы как для того, чтобы делать, так и для того, чтобы не делать.

О. Невозможно говорить об этом вообще, это зависит от обстоятельств. Иногда вы можете решить с точки зрения этой системы, а иногда имеются вещи в жизни, которые вы можете решить без всякого отношения к системе, так как вы не всегда можете найти практическое применение этих идей до того, как не знаете все эти идеи.

Имеется выражение в настоящей системе “создать Луну в себе”. Поговорим о том, что это значит. Это символическое выражение, а символы в форме диаграмм или символических выражений применяются для весьма определенных целей. Символ выражает сразу много идей. Если бы он имел в виду только одну идею, ответ был бы прост; но символ применяется, чтобы избежать длинных описаний и вложить многие идеи в одно изречение.

Как расшифровать диаграмму или символическое выражение? Чтобы расшифровать символ, необходимо знать порядок идей, заключенных в нем.

Теперь, если мы спрашиваем, что может значить “создать Луну в себе”, мы должны сначала спросить себя, какова функция Луны в отношении к органической жизни? Луна уравновешивает органическую жизнь — все внешние движения уравновешиваются Луной. Что случится, если эта функция Луны исчезнет? Будет ли это благоприятным для отдельного человека или наоборот?

Мы должны осознать, что все это относится к бытию. Каковы черты нашего бытия? Главной чертой нашего бытия является то, что мы множество. Если мы хотим работать над нашим бытием, сделать его более соответствующим нашей цели, мы, должны пытаться стать едиными. Но это очень далекая цель. Что значит стать единым? Первый шаг, который еще очень далек, это создать постоянный центр тяжести. Это и есть то, что означает “создание Луны в себе”. Луна есть постоянный центр тяжести, который уравновешивает нашу физическую жизнь, но в нас самих мы не имеем такого равновесия, поэтому, когда мы создаем это равновесие или центр тяжести в самих себе, мы не нуждаемся в Луне.

Но сначала мы должны решить, что значит отсутствие постоянного “Я”. Нам говорили о многих чертах этого “Я”, но они должны быть установлены определенно путем наблюдения, и чтобы подойти ближе к идее “создания Луны в себе”, мы должны различать, что является важным и что незначительным. Затем мы должны начать бороться против тех черт, которые препятствуют нам стать едиными. Мы должны бороться с воображением, отрицательными эмоциями и своеволием. Прежде чем эта борьба может стать успешной, мы должны осознать, что наиболее худшей формой воображения, с точки зрения приобретения постоянного центра тяжести, является вера в то, что человек способен что-либо делать сам. После этого мы должны найти отрицательные эмоции, которые мешают нам делать то, что предлагается в настоящей системе. Для этого необходимо осознать, что своеволие может быть разрушено только путем делания того, что человеку говорят делать. Оно не может быть разрушено посредством того, что человек решает сам, ибо в этом случае это все еще будет своеволием.

Позвольте мне повторить. Работа над бытием всегда есть борьба против того, что вам нравится делать или не нравится делать. Скажем, вам нравится кататься на роликовых коньках, а вам говорят вспоминать себя. Тогда вы должны бороться против вашего желания идти кататься на роликовых коньках. Что более невинно, чем катание на роликовых коньках? Но вы должны бороться против этого все равно. Каждый день и каждый час имеются вещи, которые мы не можем делать, но имеются и такие вещи, которые мы можем делать. Поэтому мы должны посмотреть на свой день и увидеть, что мы можем делать, но не делаем.

Не может быть никакого правила: “Вы должны вспоминать себя”. Если вам говорят делать или не делать что-либо и вы не пытаетесь, это значит, что вы не хотите ничего, вы не хотите работать.

Вы имеете достаточно знания. Теперь необходимо продвинуть работу над бытием. Мы всегда пытаемся бежать от действия, которое предлагается.

В. Какова цель борьбы против своеволия?

О. Вы помните, как мы начинали. Целью было создание центра тяжести, “создать в себе Луну”. Мы не можем делать это через своеволие.

Создание “Луны в себе” связано с идеей жертвования страданием. Когда мы начинаем жертвовать страданием, мы начинаем создавать в себе “Луну”. Мы всегда хотим сохранить наше страдание, однако “Луна” может быть создана только из нашего страдания. Только мы должны помнить, что отдача страдания есть одно действие, а “создание Луны” есть результат непрерывного ряда действий.

В. Как возможно найти те “я”, которые мешают нам делать то, что нам говорят?

О. В первый раз, когда вы находите, что вы не сделали то, что было предложено, отыщите причину. Во второй раз — найдите другую причину и т. д. Затем, как я сказал, находите отрицательные эмоции, которые мешают вам слышать то, что говорится, и следовать ему. Либо я не нравлюсь вам в тот день, либо не нравится кто-то другой, либо погода; тогда вы чувствуете себя оправданным в безделии.

В. Создание усилия есть то, что вы называете борьбой. Но как назвать то, что делает человек, незнающий о борьбе?

О. Это значит, что это случилось. Мы можем находиться под четырьмя законами: случая, причины и следствия, судьбы и воли. Борьба должна происходить посредством воли, намерения. И вы должны быть осведомлены о вашем намерении. Вы не можете делать усилие и не быть осведомленными о нем. Волевое действие очень важно.

В. В этих четырех категориях воля применяется не часто, не так ли?

О. Воля должна применяться. Мы никогда не готовы для работы, но мы должны работать. Если мы готовы, тогда нам дается другая работа, для которой мы не готовы. В работе каждый должен пытаться применять волю—насколько он имеет ее. Если он имеет дюйм воли и применяет ее, она будет расти, и у него будет два дюйма, затем три дюйма и т. д. В настоящей работе мы должны научиться делать сверхусилие.

В. Что такое сверхусилие?

О. Сверхусилие может иметь много характеристик, но обычно это есть делание не того, что, как вы думаете, является наилучшим но того, что вам советуют делать. Из наших собственных намерений мы готовы делать многие вещи, но мы не готовы делать или не делать то, что нам говорят.

В. Каким образом сверхусилие отличается от обычного условия?

О. Оно отличается по степени, но не только по степени. Сверхусилие есть усилие, сделанное сознательно, насколько мы можем, для определенной цели, которая не вызвана внешними обстоятельствами. Мы никогда не делаем действительно серьезных усилий; все это претензия, ибо мы не знаем, что значит делать усилия. В исключительных условиях, когда мы вынуждены делать усилия, мы делаем их, но это не сверхусилия. Кроме того, обычные усилия, которые человек делает в жизни, необходимы и полезны. Сверхусилие может выглядеть бесполезным для его цели.

В. Я чувствую, что вхожу в порочный круг. Чем больше усилий я делаю, тем больше вижу, что я не могу “делать”.

О. Тогда делайте больше усилий и сознавайте это постоянно;

делайте это осознание постоянным. Вы увидите, что вы не всегда находитесь в одном и том же состоянии. Люди в обычной жизни не могут “делать”, но для вас это по-иному — вы все время должны пытаться делать. Вы всегда отождествлены, а вы должны не отождествляться, вы должны следить за своим разговором; вы постоянно отрицательны, а вы должны бороться против отрицательных эмоций;

вы должны помнить себя. Все это есть делание. Вы должны наблюдать эти вещи и пытаться изменить их.

В. Возможно ли передавать энергию туда, где она требуется? Я не могу делать этого.

О. Это обычно связано с контролем. Если вы хотите приобрести контроль, вы должны начинать оттуда, где это возможно. Поэтому вы должны всегда изучать себя и находить слабые места, где вы можете создать контроль. С другой точки зрения, они могут быть названы “сильными местами”, ибо они слабые с точки зрения механичности. Вы не можете выбирать делать одну вещь раньше другой по предпочтению; один человек может начинать одним путем, другой — другим путем, но каждый должен делать усилия в некотором направлении и находить, что возможно и что невозможно. Но для одного человека более выгодно делать усилия в одном направлении, для другого — в другом.

В. Что создает стимул для работы?

О. Осознание своего настоящего состояния. Когда человек сознает, что он обманывает себя, что он спит, а его дом в огне, всегда, постоянно в огне, и что только благодаря случайности огонь не достиг его комнаты в этот момент; когда человек осознает это, он будет делать усилия пробудиться и не будет ждать какой-либо особой награды. Так как мы не осознаем, что наш дом в огне, мы всегда ждем особой награды. Что может человек делать во сне? Он может иметь только различные сновидения — плохие сновидения, хорошие сновидения, но в той же самой постели. Сновидения могут быть различны, но постель — одна и та же.

В ЭТИХ ЛЕКЦИЯХ МЫ ГОВОРИЛИ О ЧЕЛОВЕКЕ, не все, но достаточно для практических целей; мы немного говорили о Вселенной; но я вижу, что идея о школе и школьной работе все еще не ясна и иногда смешивается с формирующими понятиями, которые ни к чему не приводят. Идея школы должна восприниматься просто: школа есть место, где вы чему-то учитесь. Но там всегда должен быть определенный порядок в вещах, и вы не можете учиться, не придерживаясь этого порядка. Говоря о школах, связанных с некоторого рода высшими школами (без этой связи школа не имеет никакого смысла), я сказал, что в таких школах вы должны работать над своим бытием и в то же время над своим знанием, так как иначе все ваше знание будет совершенно бесполезным, и вы не извлечете из него никакой пользы. Эзотерические идеи, которые не осуществляются практически, становятся простой философией — только интеллектуальной гимнастикой, которая никуда не может привести.

Я дал вам все слова, необходимые для изучения настоящей системы, и объяснил положение этой системы относительно других систем. Вы помните, что я говорил о различных путях, и из того, что я говорил о них, более или менее следовало, что эта система принадлежит к Четвертому Пути, то есть имеет все особенности и черты школ Четвертого Пути. Затем я сказал, что школа зависит от уровня людей, которые учатся в данной школе, а уровень людей зависит от уровня бытия.

Для развития бытия школа необходима — много людей работают в одном направлении согласно принципам и методам школы. Что не может сделать один человек, могут сделать много людей, работающих совместно. Когда я встретил эту систему, я очень скоро убедился, что она была связана со школами и, таким образом, прошла через писанную и неписанную историю. За это время были изобретены и усовершенствованы методы.

Школы могут быть различных ступеней, но в настоящее время я принимаю в качестве школы всякого рода подготовительную школу, ведущую в некотором направлении; а организация, которая может быть названа “школой” Четвертого Пути, является организацией, которая вводит в свою работу три силы. Важно понять то, что в школьной работе имеется некоторого рода тайна, не в смысле чего-то действительно скрытого, но чего-то, что должно быть объяснено. Идея заключается в следующем. Если мы принимаем школьную работу в качестве восходящей октавы, мы знаем, что в каждой октаве имеются два интервала, или промежутка, между ми я фа и между си и до. Чтобы пройти через эти промежутки без изменения характера или направления работы, необходимо знать, как их заполнять. Поэтому, если я хочу обеспечить направление работы по прямой линии, я должен работать по трем линиям одновременно. Если я работаю только по одной линии или по двум линиям, направление изменится. Если я работаю по трем линиям, или трем октавам, одна линия будет помогать другой проходить интервал, давая необходимый толчок. Очень важно понять это. Школьная работа использует много космических идей, и три линии работы являются специальным устройством для сохранения правильного направления работы и успешного ее выполнения.

Первая линия есть работа над собой: самоизучение, изучение настоящей системы и попытка изменить по меньшей мере наиболее механические проявления. Вторая линия есть работа с другими людьми. Человек не может работать сам по себе; некоторое трение, неудобство и затруднение в работе с другими людьми создают необходимые толчки. Третья линия есть работа для школы, для организации. Эта последняя линия принимает различные аспекты для разных людей.

Принципом трех линий является то, что три октавы должны продолжаться одновременно и параллельно друг другу, но они не должны начинаться в одно и то же время, и поэтому, когда одна линия достигает интервала, другая линия вступает, чтобы помочь ей преодолеть его, так как места этих интервалов не совпадают. Если человек одинаково энергичен по всем трем линиям, это отводит от него много случайных событий. Естественно, первая линия начинается прежде всего. В первой линии работы вы берете — знание, идеи, помощь. Эта линия касается только вас одного, она целиком эгоцентрична. На второй линии каждый должен не только воспринимать, но и давать — сообщать знания и идеи, служить в качестве примера и многое другое. Это касается людей, занятых настоящей работой, поэтому на этой линии каждый работает наполовину для самого себя и наполовину для других людей. На третьей линии каждый должен думать о том, что полезно, что необходимо для школы, в чем школа нуждается, поэтому третья линия касается всей идеи о школе и всего настоящего и будущего работы. Если человек не думает об этом и не понимает этого, то первые две линии не произведут своего полного эффекта. Вот как поставлена школьная работа и вот почему необходимы три линии — каждый может получить дополнительные толчки и полную выгоду от работы только в том случае, если он работает по трем линиям.

Если мы соединим три линии работы с идеей о правильном и ошибочном, то все, что помогает первой линии, то есть личной работе, является правильным. Но на второй линии вы не можете иметь все это для себя; вы должны думать о других людях, участвующих в настоящей работе, вы должны учиться не только понимать, но и объяснять, вы должны давать другим. И вы скоро увидите, что вы можете понимать некоторые вещи только путем объяснения их другим. Круг становится более широким, правильное и ошибочное становится более значительным. Третья линия уже относится к внешнему миру, и хорошим и плохим становится то, что помогает или препятствует существованию и работе всей школы, поэтому круг растет еще больше. Это есть способ, как думать об этом.

Я особенно обращаю ваше внимание на изучение и понимание идеи о трех линиях. Это один из главных принципов школьной работы. Если вы применяете его, многие вещи раскроются для вас. Система полна такими инструментами. Если вы применяете их, они откроют многие двери.

Первым принципом настоящей работы является то, что усилия дают результаты в соответствии с пониманием. Если вы не понимаете, никаких результатов не будет; если вы понимаете, результаты будут в соответствии с тем, как много вы понимаете. Поэтому первым условием является понимание, и даже раньше этого — человек должен знать, что понимать и как приобрести правильное понимание. Истинная работа должна быть работой над бытием, но работа над бытием требует понимания целей, условий и методов работы. Целью настоящей работы является основание школы. Для этой цели необходимо работать в соответствии со школьными методами и школьными правилами, и работать по трем линиям. Основание школы подразумевает многие вещи.

Имеются два условия в настоящей работе, с которых нужно начинать: первое — человек не должен ничему верить, он должен все проверять; второе, даже более важное условие, относится к деланию. Человек не должен ничего делать, пока он не поймет, почему он делает это и для какой цели. Эти два условия должны быть поняты, и их следует помнить. Верно, что каждый может осознать, что он ничего не знает и не знает, что делать. Тогда человек может спросить совета, но если он спрашивает, он должен принять его и следовать ему.

До сих пор мы работали по первой линии, вы изучали то, что было дано и объяснено вам, и вы пытались понять. Теперь, если вы хотите продолжать, вы должны пытаться работать по второй линии и, если возможно, по третьей линии. Вы должны пытаться думать, как найти больше работы по первой линии, как проводить работу по второй линии и как подойти к работе по третьей линии. Без этого ваше изучение не даст результатов.

Теперь задавайте вопросы до тех пор, пока не убедитесь, что понимаете эти три линии работы — что означает каждая линия, почему они необходимы, что необходимо для каждой из них и т. д. Польза, которую вы можете извлечь, всегда пропорциональна вашему пониманию. Чем более сознательно вы работали, тем больше можете получить. Вот почему столь важно, чтобы все это было объяснено и понято.

В. Насколько мы нуждаемся в трех линиях работы?

О. Вначале все зависит от разума — разум должен быть обучен, он должен пробудиться. Позднее это зависит от эмоций. Для этого человек нуждается в школе, он должен встретить других людей, которые знают больше, чем он сам, и он должен разговаривать с ними. Если вы работаете в одиночестве, то будете забывать вещи, которым вы научились, так как в нас имеется так много инерции, что вещи просто исчезают из нашего ума. Вот почему человек не может работать один, и только объединенная работа многих людей может дать необходимые результаты. Имеется много препятствий, много факторов, которые сохраняют нас спящими и делают невозможным для нас пробуждение. Вещи, которые мы изучали, просто исчезнут, если ничто не помогает им, а что может помочь им? Только другие люди вокруг нас.

Сначала каждый должен работать над приобретением знания, материала, практики. Затем, когда он получил некоторое количество этого, он начинает работать с другими людьми таким образом, что один человек полезен другому и помогает другому. На второй линии, из-за наличия некоторой специальной организации, каждый в состоянии работать для других людей, не только для себя. А позднее каждый сможет понять, каким образом он может быть полезен школе. Все это — вопросы понимания. По третьей линии вы работаете только для школы, не для себя. Если вы работаете по всем трем линиям, некоторое время спустя эта организация станет для вас школой; но для других людей, которые работают только по одной линии, она не будет школой. Вы помните, я сказал, что школа есть организация, где вы можете приобрести не только знание, но также изменить ваше бытие. Школа такого характера не всегда одна и та же, она имеет магические качества и может являться для одного человека школой одного рода, а для другого — чем-то совершенно отличным. Вы должны понять, что все, что вы можете получить, все идеи, все возможные знания, всякая помощь, — все идет из школы. Но школа ничего не гарантирует. Возьмите обычный университет, где дается только знание и инструктаж. Он может вам гарантировать некоторое количество знания, но даже и это только в том случае, если вы работаете. Но когда приходят идеи об изменении бытия, никакая гарантия невозможна, поэтому люди могут быть в одной и той же школе, в одной и той же организации и могут быть на различных уровнях.

В. Вы говорили о целях и нуждах школы. Можете ли вы рассказать нам, каковы они?

О. Сначала мы должны подготовить себя к пониманию их. Мы имеем школьные идеи, поэтому мы должны использовать их: это поможет нам понять школы. Если мы сами ничего не делаем и говорим о школах, это будет только создавать воображение и ничего больше. Мы должны извлекать пользу из идей, которые мы имеем;

если мы не извлекаем из них никакой пользы, школы не будут существовать для нас. Вы должны иметь в виду собственную цель, и она должна совпадать с целью школы, она должна входить в нее.

В. Означает ли различие между первой и третьей линиями то, что школа имеет цели иные, кроме продвижения своих членов, такие, например, как сохранение своего собственного знания?

О. Не только. Может быть много вещей, и их нужно рассматривать по отношению ко времени. В отношении к себе вы можете принимать только настоящее. В отношении к школе — более продолжительное время.

Я напомню вам, как эта работа началась. Очень давно я пришел к выводу, что многие вещи, которые могли быть пробуждены, существовали в человеке, но я видел, что это никуда не привело, так как в один момент они были пробужденными, а в другой момент исчезали, так как не было контроля. Поэтому я ясно понял, что школа была необходима, и я начал искать школу в связи с теми силами, которые называл “чудесными”. В конце концов я нашел школу и нашел много идей. Это те идеи, которые мы изучаем теперь. Для этого изучения необходима организация, во-первых, чтобы люди научились этим идеям и, во-вторых, чтобы они подготовились к следующей ступени. Это есть одна из причин для организации, и только те люди могут иметь в ней место, которые уже сделали кое-что для себя. Пока они находятся во так и для настоящей работы. Поэтому первой целью каждого, кто заинтересован в настоящей работе, является изучить себя и найти, что должно быть изменено. Только когда некоторые вещи изменены, человек становится готовым к активной работе. Одна вещь должна быть связана с другой. Каждый должен понять, что личное изучение связано с организацией и с изучением общих идей. С помощью этих идей мы можем найти значительно больше — чем больше вы имеете, тем больше вы можете найти. Работа никогда не приходит к концу — конец далеко. Она не может быть теоретической, каждая из этих идей должна стать практической. Имеется много вещей в настоящей системе, которые обычный человек не может изобрести. Некоторые вещи человек может обнаружить сам, некоторые он может понять только в том случае, если они даны ему, но не иначе; и имеется третий род вещей, которые человек вообще не может понять. Необходимо понимать эти традиции.

В. Мне кажется, что то, что мы изучали до сих пор, было теорией, а теперь нам необходимо сделать это вопросом личной практики?

О. Совершенно верно. Только ошибочно думать, что до сих пор все было теоретическим. Из первой лекции вам был дан материал для самонаблюдения и для практической работы. Вы не должны думать, что это начало чего-то нового, чего не существовало раньше.

В. Какую форму работы, отличную от лекций и обсуждений, мы могли бы иметь?

О. Вы должны подумать о том, что вам необходимо, кроме обсуждения. Вы нуждаетесь в наставлении, вы хотите, чтобы вам показали путь. Никто не может найти путь сам по себе; положение людей таково, что им может быть показан путь, но они не могут найти его сами по себе.

Излагая это более ясно, вы входите во вторую линию работы следующим образом: эти группы продолжались в течение некоторого времени, и были люди и группы для вас. Одним из принципов школьной работы является то, что каждый может получить инструкцию и совет не только от меня, но также от людей, которые изучают эту систему гораздо дольше, чем вы. Их опыт очень важен для вас, так как, даже если бы я захотел, я не смог бы уделить вам больше времени, чем это физически возможно. Другие люди должны добавить к тому, что я могу дать вам, а вы, со своей стороны, должны научиться, как использовать их, как получить пользу от их опыта, как получить от них то, что они могут дать вам.

Опыт показывает, для того, чтобы получить то, что возможно получить от этих идей, необходима некоторая организация, организация групп людей не только для обсуждения вещей, но также для совместной работы, как, например, в саду, в доме или на ферме, или выполнения некоторой другой работы, которая может быть организована и начата. Когда люди работают совместно над чем-нибудь ради опыта, они начинают видеть в себе и в других людях различные вещи, которые не замечают, когда они только обсуждают. Обсуждение — это одно, а работа — другое. Поэтому во всех школах существуют различные виды организованной работы, и люди всегда могут найти то, что будет удовлетворять их без излишних жертв, так как последние не предполагаются.

Но вы должны думать об этом, вы должны осознать, что люди до сих пор заботились о вас, говорили вам, помогали вам. Теперь вы должны научиться заботиться о себе, а позднее должны заботиться не только о себе, но также о новых людях. Это также будет частью вашей работы.

Главным вопросом, о котором я говорю, является понимание. Я подразумеваю под этим понимание настоящей работы, необходимости работы, требований работы, общий план работы и всякий интерес к ней. Это есть то, что является обязательным. Человек не может понять методы работы, пока он не понимает ее общего направления. А когда он понимает направление, это помогает ему понять многие другие вещи, которые он хочет понять. Нельзя избежать своей доли в этой части работы. Если по той или иной причине человек избегает ее, он не может приобрести больше.

Некоторые люди не понимают самого начала работы; они не думают о работе как о работе; они принимают ее обычным образом. Спустя некоторое время необходимой и обязательной становится оценка, без которой никто не может работать. С одной стороны, люди хотят работать, но, с другой, они хотят принимать вещи таким же образом, как обычно. Но если они хотят работать, все, что касается работы, должно быть рассматриваемо по-другому — все, а они думают, что могут принимать вещи таким же образом. Мы не имеем достаточного объема работы, понимания работы и оценки работы. Оценки не хватает главным образом. Все считается доказанным и в то же самое время принимается с обычной точки зрения. В результате ничто не меняется. Многое зависит от личного отношения к личной работе. Школа для одного человека не является школой для другого.

В. Как выработать правильное отношение и оценку?

О. Прежде всего, перед началом изучения каждый должен решить, что он действительно хочет знать. Вполне возможно, что то, что мы изучаем здесь, будет неинтересно ему, он может найти, что это вообще не нужно для него. Поэтому каждый должен пытаться найти более или менее то, что он хочет, иначе он может только потерять свое время. Это во-первых. Во-вторых, каждый должен понять некоторые основные принципы, иначе он не сможет понять многие другие вещи, что-то всегда будет стоять на пути его понимания.

Очень важным принципом является то, что человек не может изучать настоящую систему один, и необходимо понять почему. Имеется много причин. Первая причина очень проста и очевидна — невозможно получить учителя только для одного себя. Если человек находит того, кто может обучить этой системе, такой человек не будет тратить свое время на одного человека. А без учителя, того, кто может объяснить вещи и работать с ним, человек ничего не может сделать. Во-вторых, если человек работает один или пытается работать, он не может поставить другого на свое место, а в некоторый момент это становится весьма необходимым, чтобы перейти на следующую ступень знания и бытия. Вы помните, что я говорил в первой лекции о лестнице в связи с объяснением роста магнетического центра и последующей работы? Я говорил, что человек может подняться на следующую ступень лестницы только путем постановки другого человека на свое место. Это значит, что человек поднимается по этой лестнице, которая представляет разницу в уровнях между обычной жизнью и тем, что называется Путем. Путь не начинается на том же уровне, что и обычная жизнь, человек должен подняться выше, чтобы достичь его. Это значит, что уровень нашего понимания, нашего обычного ума, даже наших обычных чувств должен быть изменен. Но, думая о постановке других людей на свое место, очень важно избегать одной ошибки. Некоторые люди склонны думать, что это должно быть их индивидуальной работой. Они не могут понять, что это выражение является формулировкой общего принципа. Несерьезно думать, что это может быть сделано одним человеком, передающим эти идеи другому. Прежде всего необходимо понять, что люди не могут делать это и, во-вторых, этого нельзя требовать от них, так как индивидуальная работа может относиться только к себе. Постановка людей на свое место является школьной работой, то есть объединенными усилиями всех людей, принадлежащих к школе. Всякая школьная работа организована с этой целью, все различные отрасли работы преследуют одну и ту же цель: поставить новых людей на место, занятое людьми, которые находятся там в настоящее время, и таким образом помочь им подняться на другую ступень. Но никто не думал об этом как следует. Например, очень мало людей думают об этих лекциях и о доме в этой деревне — кто устроил их, и как они устроены и существуют. Это есть ответ на вопрос о постановке кого-либо на свое место, так как другие люди заботятся о вас и устраивают дела для вас. Они изучили идеи настоящей системы до вас и дошли до определенной точки в их изучении; и теперь они хотят идти дальше. Для этого они должны помогать другим людям узнать то, что знают они. Они не могут сделать этого сами по себе, поэтому помогают устраивать лекции и другие вещи для новых людей. Это есть часть общего плана школьной работы. Принципом настоящей работы является то, что каждый должен делать то, что он может. Затем, когда приходят другие люди, делать для них то, что раньше делали для них самих. Некоторый период усилия необходим, и каждый должен принять в этом участие.

В. Почему человек может сделать в группе больше, чем сам по себе?

О. По многим причинам. Первая, как я объяснял, — он не может иметь учителя только для себя. Вторая — потому что в школах сглаживаются некоторые острые углы. Люди должны приспосабливаться друг к другу, а это вообще очень полезно. Третья есть та, что всякий окружен зеркалами: он может видеть себя в каждом человеке.

В. Но имеется ли здесь связь между мною и другими людьми?

О. Должна быть связь, но связь создается работой. Каждый, кто работает, создает эту связь. Мы не должны ожидать, что другие люди будут думать о нас. Они будут делать это насколько возможно, но это без гарантий.

В. Не скажете ли вы больше об этом? Имеется ли какое-либо обязательство между людьми в этой комнате?

О. Это зависит от вас, от того, как вы понимаете это, что вы чувствуете об этом, что вы думаете о том, что вы можете сделать относительно этого. Нет возможных обязательств. Обязательства идут из работы. Чем больше кто-либо делает, тем больше обязательств он имеет. Если человек ничего не делает, с него ничего не спрашивается. Гурджиев объяснял это вначале; он говорил, что было бы опасно что-либо делать в настоящей работе, если вы не хотите, чтобы с вас спрашивали трудные вещи.

В. Вы сказали, что вторая линия есть работа с людьми. Я нахожу, что легче работать одному.

О. Любой находит это. Конечно, было бы значительно лучше, если бы вы могли сидеть один и беседовать со мной, без каких-либо других людей, и особенно “этих” людей, так как эти люди особенно неприятны. Все мы думаем так. Я думал точно так же, когда начал изучать. Это одна из наиболее механических вещей в мире. Вся работа, вся система устроена таким образом, что вы не можете получить что-либо из первой линии, если вы не работаете на второй и третьей линиях. На первой линии вы можете получить некоторые идеи, некоторые сведения, но через некоторое время вы остановитесь, если не работаете на двух других линиях.

В. В то время, когда пытаешься работать на первой линии, как можно получить представление о третьей линии?

О. Путем работы на первой линии прежде всего, а затем получением картины целого — всех идей настоящей системы и принципов школьной работы. Если вы работаете над тем, что мы называем первой линией — самоизучение и изучение настоящей системы — всякая возможность в настоящей работе входит в нее. Поэтому, чем больше времени и энергии вы уделяете изучению системы, тем больше будете понимать то, что заключается в ней. Таким путем, постепенно, приходит понимание. На первой линии вы должны быть очень практичными и думать о том, что можете приобрести. Если вы чувствуете, что не свободны, что вы спите, может быть, вы захотите быть свободными, захотите пробудиться, и, таким образом, вы будете работать, чтобы достичь этого. На третьей линии вы думаете о настоящей работе, о всей организации. Прежде всего, организация должна быть объектом вашего изучения, подобно Лучу Творения — идея организации, нужды организации, формы организации. Затем вы увидите, что организация есть ваше дело, не дело кого-то другого. Все должны принимать участие в ней, когда они могут. Никого не просят делать то, чего он не может, но каждый должен думать о работе и понимать ее. На третьей линии важно не столь много действительно делать, сколько думать об этом. Вы не можете предоставить другим людям думать об этом за вас. Не может быть школьной работы на одной линии. Школьная работа означает работу на трех линиях. Необходимо принять это с личной точки зрения и понять, что только с этими тремя видами помощи человек может сдвинуться с пассивной мертвой зоны. Слишком многие вещи удерживают вас там, мы всегда имеем одни и те же чувства, одни и те же мечты, одни и те же мысли.

В. Ответственна ли третья линия за прогресс настоящей системы?

О. Все ответственно. Одна линия не может существовать без другой. Одна линия или две линии не являются работой. Но прежде всего необходимо понимание. Вы можете изучать — для этого дано время, но вы не можете решить делать одно и отложить другое.

В. Вы говорите, что сначала мы должны понять третью линию. Но это, конечно, еще не является работой?

О. Все зависит от обстоятельств. В известном смысле, понять значит уже работать. Если люди недостаточно думают о настоящей работе как о целом и не понимают ее, то невозможно продолжать. Некоторое число людей должно понимать и быть в состоянии делать то, что необходимо. Вы никогда не представляли себе, как трудно существовать настоящей работе даже в той форме, какую она теперь имеет. Тем не менее, для нее возможно существовать и развиваться, если в нее вкладывается больше понимания и энергии. Тогда, при правильном понимании, она будет правильно развиваться. Но вы не можете ожидать, что придет кто-то другой, чтобы вложить в работу понимание и энергию за вас.

В. Но инициатива не лежит во мне?

О. Конечно, она лежит в вас. Только на второй линии она не лежит в вас — она должна быть организована. Вы сами должны прийти к пониманию третьей линии, только тогда она будет третьей линией. Это зависит от вашего отношения и ваших возможностей, и эти возможности не могут быть созданы искусственно. Если вы чувствуете, что необходимо что-то делать для работы школы, и если вы в состоянии делать это, то это будет третьей линией работы. Сначала вы должны понять, что требуется, и только позднее вы сможете думать о том, что сами можете делать для организации.

В. Мне кажется, что то, чего вы хотите от нас, это чтобы мы чувствовали, что являемся организацией или частью ее, что она не является чем-то отдельным от нас?

О. Совершенно верно, и даже больше того. Вы должны помнить, что означает школа Четвертого Пути. Она находится в обычной жизни и поэтому особенно требует организации. Школы монахов и йогов организованы, но обычная жизнь не дает благоприятных возможностей для изучения различных сторон того, что необходимо изучить. Для этого должна быть специальная организация. В. Вы недавно много говорили о понимании. О. Да, понимание необходимо, как и личное отношение. Люди не делают существование школы личным делом, а оно не может быть безличным. Во многих случаях на пути понимания стоят слова. Люди говорят о первой линии, второй линии, третьей линии, просто повторяя слова — и перестают понимать что-либо. Они применяют эти слова слишком легко. Необходимо иметь наш собственный личный образ этой линии: сначала вас самих, приобретающих знание, новые идеи, которые разрушают старые предрассудки;

вас, отбрасывающих старые идеи, которые вы формулировали в прошлом и которые противоречат друг другу; вас, изучающих самих себя, изучающих систему, пытающихся вспомнить себя; и многие другие вещи. Вы должны думать о том, что хотите получить, что хотите знать, чем хотите быть, как изменить старые привычки мышления, старые привычки чувствования. Все это есть первая линия.

Затем, когда вы достаточно подготовлены и проделали достаточно усилий в течение некоторого времени, вы можете поставить себя в условия организованной работы, где вы можете изучать практически. На второй линии главным затруднением вначале является работа не по вашей собственной инициативе, так как это зависит не от вас самих, но от устройств, сделанных в работе. Многие вещи входят в это: вам говорят делать то или это, а вы хотите быть свободными, вы не хотите делать этого, вам не нравится это, или вам не нравятся люди, с кем вы должны работать. Даже сейчас, не зная того, что вы должны будете делать, вы можете отчетливо представить себя в условиях организованной работы, в которую вы входите, не зная ничего о ней или зная только очень немногое. Имеются затруднения второй линии, и ваше усилие в отношении к ней начинается с принятия вещей — так как вы можете не любить их; вы можете думать, что можете делать гораздо лучше своим собственным путем все, что вы должны делать;

вам могут не нравиться условия и т. д. Если вы думаете сначала о ваших личных затруднениях в отношении ко второй линии, вы можете понять ее лучше. Во всяком случае, она устроена согласно плану, которого вы не знаете, и целям, которых не знаете. Имеется намного больше затруднений, которые приходят позднее, но сейчас речь о том, как это начинается.

На третьей линии ваша собственная инициатива входит еще раз, если вы имеете возможность делать что-то не для самих себя, но для работы. И даже если вы ничего не можете делать, полезно осознать, что вы ничего не можете делать. Но тогда вы должны понять, что если каждый человек придет к выводу, что он ничего не может делать, не будет никакой работы. Это то, что я подразумеваю под созданием личного образа, не просто применяя слова:

первая линия, вторая линия, третья линия. Слова ничего не значат, особенно в данном случае. Когда вы имеете личный образ, вы не будете нуждаться в этих словах. Вы будете говорить на другом языке, по-иному.

Каждая линия работы, как и все в мире, идет по октавам, возрастая, снижаясь, проходя интервалы и т. д. Если вы работаете на всех трех линиях, то когда приходите к интервалу в вашей личной работе, другая линия работы может идти хорошо и будет помогать вам проходить интервал в вашей индивидуальной работе. Или ваша индивидуальная работа может идти хорошо и, таким образом, может помогать вам проходить интервал на некоторой другой линии. Это то, что я имел в виду, когда говорил об интервалах в связи с различными линиями.

Одна вещь, которую необходимо понять в работе, — это то, что никто не может быть свободным. Конечно, свобода есть иллюзия, ибо мы не являемся свободными хоть сколько-нибудь; мы зависим от людей, от вещей, от всего. Но мы привыкли думать, что мы свободны, и любим думать о себе как о свободных. Однако в определенный момент мы должны отказаться от этой воображаемой свободы. Если мы держимся за эту “свободу”, у нас нет никакого шанса научиться чему-либо.

В. Лично я нахожу, что когда пытаюсь думать, мое мышление очень мелко, располагается на малой шкале.

О. Вы смешиваете вещи: слово “личный” ввело вас в заблуждение. “Личное” не только означает вашу собственную жизнь и условия. Вы должны чувствовать — это есть ваша собственная работа. Школа может существовать только тогда, когда люди чувствуют себя не вне ее, но внутри, и когда они думают о ней, как о своем собственном доме. Только тогда они будут извлекать пользу из нее и будут знать, что может помочь работе, что может быть полезным.

Я хочу дать вам пример личного отношения: вы помните небольшую притчу в Новом Завете о человеке, нашедшем жемчужину и продавшим все, чтобы пойти и купить ее. Там имеются также другие небольшие притчи, которые все являются картинами личного отношения. Вообразите себе человека, принимающего это безлично — это было бы совершенно иным. Новый Завет всегда показывает необходимость личного отношения, личной пользы.

Многие вещи становятся возможными, если мы думаем о них правильно. Каждая проблема, связанная с работой, если она понята правильно, дает вам кое-что; нет ничего, из чего вы не могли бы получить больше пользы, чем вы получаете теперь. Первая вещь, которой надо научиться в этой системе, это как получать; все, что вы делаете, должно выполняться с целью, вашей собственной целью. Вы извлекаете пользу из всех трех линий, но из каждой по-разному.

Относительно третьей линии важно понять общую идею о том, зачем эта работа существует и как помочь ей. Как я сказал, идея заключается в том, чтобы основать школу, то есть работать в соответствии со школьными правилами и принципами, сначала изучая эти правила и принципы, а затем применяя их на практике. Для этого необходимы многие условия. Одним из этих условий является то, что необходимы люди. Имеются люди, которые подготовлены, которые способны развивать эти идеи, но они не знают их. Поэтому необходимо находить их, находить правильный сорт людей и давать им эти идеи. Но для этого человек должен сначала сам понять эти идеи.

Иногда меня спрашивают, почему необходимо распространение системы, предназначенной для немногих. Нетрудно ответить на этот вопрос. Совершенно верно, что эта система не может принадлежать всем; она даже не может принадлежать многим. Но мы должны делать любое усилие, чтобы дать ее столь многим людям, сколь возможно. Распространение идей системы будет ограничено природой самих идей, инерцией людей и их неспособностью понять эти идеи. Но это не должно быть ограничено нашей собственной инерцией.

Система может достичь правильных людей, то есть людей, которые могут не только брать, но также и давать, лишь в том случае, если она дана большому числу людей. Если она ограничена малой группой, она никогда не достигнет правильных людей. Небольшие группки, если они думают, что могут сохранить идеи для самих себя, исказят их. Искажения можно избежать, только если работа растет и если многие люди знают о ней. Небольшие группы, ограниченные и неизменные, всегда будут добавлять к ней что-либо личное. Поэтому, чем больше работа растет, тем больше каждый индивидуум может получить от нее. Другая причина, почему школы не могут существовать в слишком малом масштабе, — это то, что только определенное число людей дает достаточное разнообразие типов. Для успешной групповой работы необходимо разнообразие типов, иначе нет никакого трения, никакого сопротивления. Люди думали бы, что они понимают друг друга.

В. Как наилучшим образом начать формирование школы Четвертого Пути?

О. Мы сами не можем начинать. Школа начинается от другой школы. Если люди встречаются вместе и говорят: “Начнем школу”, это не будет школа Четвертого Пути. Но если школа начата, то как продолжать, как развивать ее — вот то, о чем мы должны думать. И для этого вы должны сначала понять, что означает работу на трех линиях, а затем работать на трех линиях.

В. Некоторым людям система представляется как эгоистичная. О. Эта система должна быть эгоистичной в некотором смысле. Первая линия работы является эгоистичной, ибо там вы надеетесь приобрести кое-что для себя. Вторая линия является смешанной — вы должны принимать во внимание других людей, так что она менее эгоистична; а третья линия не является эгоистичной вообще, ибо она есть нечто, что вы делаете для школы, не с мыслью получения чего-то от школы. Мысль о получении относится к первой линии. Таким образом, система включает в себя как то, что эгоистично, так и то, что неэгоистично.

В. Как можно понять третью линию практически? О. Когда вы начинаете понимать, это отмечает определенный момент в работе. Допустите, что вы находитесь в контакте с некоторой школой, в уровень которой, хороший он или плохой, мы не входим. В этой школе вы получаете определенные знания. Но что вы даете взамен? Каким путем помогаете школе? Это есть третья линия. Меня часто спрашивают, что значит третья линия, как понять ее и как начать работать на третьей линии? Этот вопрос никогда не представлял никакого затруднения для меня лично. С того момента, когда я встретил эту систему, я чувствовал, что она была более крупной и более важной, чем все, что я когда-либо знал, и в то же самое время она была известна только небольшой группе людей. За нею не было никаких организаций, никакой помощи, ничего. Наука, искусство, театр, литература имели свои университеты, музеи, книги, большое число последователей, помощь правительств, помощь общества, и в то же самое время все их объединенное содержание было очень малым по сравнению с этой системой. В лучшем случае они были только подготовкой к этой системе — и, несмотря на это, они имели все, а система не имела ничего.

Таковы были мои мысли, когда я встретил эту систему. Я решил работать на этой линии, а это была третья линия работы.

Совершенно ясно, что работа требует организации и места для всех людей, которые хотят прийти, и, следовательно, необходимо найти людей, которые понимают эту потребность, и хотят, и способны поддерживать работу всем, чем они могут. Возьмите в качестве примера обычную школу. Она требует определенного плана и организации и определенного числа людей, чтобы руководить ею, и человек должен знать, кто будет делать одно, а кто будет делать другое.

Поэтому каждый, кто хочет идти дальше, должен осознать, что эта работа, ее существование и ее благоденствие являются его собственным делом, что он должен думать о ней, должен стараться понять ее требования, должен считать за свое личное дело то, что работа должна продолжаться, и не перекладывать это на других людей. Наиболее важно сделать ее собственным делом, считать ее за собственную работу.

Имеется русская пословица: “Любишь кататься, люби и саночки возить”. Если кто-то говорит: “Я заинтересован в первой линии, но не в третьей”, это то же самое, что сказать: “Я люблю кататься, но не люблю саночки возить”.

Попытайтесь подумать, что я могу уйти, и работа, как она есть сейчас, может исчезнуть. Взгляните на нее с этой точки зрения, не принимайте ее за постоянное учреждение.

В. Я стараюсь брать от работы то, что я могу. Но как научиться отдавать обратно?

О. Можно поставить вопрос таким образом, но иногда достаточно понять, не что может быть дано, но что вы можете дать; знать, что полезно и необходимо для работы безотносительно к самим себе. Только тогда вы можете понять, что может быть полезным в данный момент, и видеть, можете ли вы сделать что-либо в этот момент или нет. Поэтому, прежде чем вы сможете вложить “я” в это, вы должны понять то, что может быть сделано вообще, в чем работа нуждается. Только позднее вы можете вкладывать “я” в нее. Я не столько учитываю, что тот или иной человек делает, но сколько, что он думает. Это важно. Если он думает и чувствует правильно, может наступить благоприятная возможность. Он может не иметь благоприятной возможности делать что-либо сегодня, но обстоятельства могут измениться и может представиться благоприятная возможность. Но если он не заботится об этой стороне вещей, если он не понимает этого и не думает правильно об этом, он лишает себя возможности получить то, что он хочет получить.

В. Если обстоятельства прекращают работу, которая сейчас происходит, сохраняется ли возможность развиваться, применяя полученные здесь знания?

О. Я не могу ответить на это. Я могу только сказать, что если люди не работают в этих условиях, как могут они работать без этих условий? Опыт показывает, что со всей возможной помощью необходимо длительное время, чтобы получить какие-то результаты, поэтому, если человек один, шансов у него меньше. Невозможно сказать, что случится в том или ином случае. Каждый имеет тенденцию забывать наиболее элементарные вещи, которым он учился. Даже то, что, как он считает, он понял, он забывает за пару недель. Значит, люди искажают идеи, имея наилучшие намерения. Допустим, что они не входят в какие-либо группы, но они должны продолжать думать, они имеют проблемы, задают себе вопросы и должны находить ответы на них. Например, одна из обычных форм искажения людьми, работающими сами по себе или в отдельных группах, это то, что они неизменно принимают некоторый род объяснения за принцип.

Но если человек научился вспоминать себя, тогда другое дело;

это есть иное состояние, иные условия.

В работе первым условием является понимание того, что человек хочет получить и насколько он подготовлен, чтобы заплатить за это, так как он должен платить за все. Иногда он хочет каких-то вещей, не сознавая, что это влечет за собой и сколько надо заплатить. Пытайтесь думать об этом; возможно, что вы увидите, что я имею в виду. Это значит, что все, что человек может приобрести, требует определенного усилия, и чтобы сделать это усилие, особенно сделать его сознательно, он должен знать, почему он делает это и что он может получить посредством этого усилия. И очень важно понять также, в каких условиях он может работать и без каких условий бесполезно пытаться работать.

В. Вы говорите, что человек должен знать, сколько он готов заплатить. Как он может платить?

О. Плата есть принцип. Плата необходима не школе, но самим обучающимся, ибо без оплаты они ничего не получат. Идея платы очень важна, и необходимо понять, что плата абсолютно необходима. Можно платить тем или другим способом, и каждый должен узнать это для самого себя. Но никто не может получить что-то, за что он не заплатил. Вещи не могут быть даны, они могут быть только куплены. Это является магическим, не простым. Если кто-либо имеет знание, он не может дать его другому человеку, ибо только если человек платит за него, он может иметь его. Это есть космический закон. Идея платы очень сильно подчеркнута в Новом Завете, у Матфея, XIII, в нескольких прекрасных притчах, о которых я упоминал. Человек должен быть хорошим купцом, он должен знать, что купить и сколько платить. Вещи не могут падать с небес, их нельзя найти, они должны быть куплены. То, что человек может получить, пропорционально тому, что он готов заплатить. И он должен платить вперед — нет никакого кредита.

В. Разве нельзя определить цену? Разве мы не можем узнать, не слишком ли она высока?

О. Некоторые люди думают, что она слишком высока, отказываются платить и ничего не получают.

В. Я не понимаю относительно платы авансом. Как это делается?

О. Единственным способом является плата авансом, но как делать это, это другой вопрос; все, что мы изучаем здесь, это — как платить авансом.

Как общий принцип, плата авансом означает, что если вы делаете некоторую работу и хотите иметь что-то, связанное с ней, тогда, если вы делаете ее полезной для школы, вы заслуживаете право иметь ее.

Плата является наиболее важным принципом в работе, и это нужно понять. Без платы вы ничего, не можете получить. Но, как правило, мы хотим получить нечто за ничто, и вот почему мы ничего не имеем. Если бы мы реально решили стремиться к этого рода знанию — или даже к совсем небольшой вещи — и мы стремились бы к нему, не обращая внимания на все другое, мы получили бы его. Это очень важный вопрос. Мы говорим, что мы хотим знания, но мы не хотим реально. Мы заплатим за что-либо другое, но за это мы не готовы платить, и поэтому в результате мы ничего не получаем.

В. Должна ли плата совершаться с некоторой потерей для самого себя?

О. С потерей или усилием. Вы можете выиграть таким образом, но вы можете рассматривать это как потерю. Плата имеет много сторон. Первая плата — это, конечно, стараться изучать и понимать вещи, которые вы слышите. Это не является еще платой самой по себе, но это создает возможность платы. Плата, в истинном смысле слова, должна быть полезной не только вам, но кому-то еще — школе. Но если вы не являетесь полезным для самих себя, вы не можете быть полезными также и для школы.

В. Поэтому, чтобы продвигаться вперед, нужно совершать небольшие платежи?

О. Или крупные.

В. Каковы они?

О. Это то, о чем мы говорим, — вы должны находить это для самих себя. Это всегда означает некоторое усилие, некоторое “делание”, отличное от того, что вы делали бы естественно, и это должно быть необходимо или полезно для работы.

В. Я не понимаю разницы между усилиями и платой.

О. Усилия могут быть платой, но они должны быть полезными, и полезными не только вам. Необходимо понимать работу вообще и нужды работы. Когда человек понимает все это, он найдет способы делать что-то полезное. Отношение зависит от вас самих и от вашего понимания; благоприятный случай зависит от обстоятельств.

В. Имеется ли какая-либо связь между работой над собой и платой?

О. Если вы не работаете над собой, вы не будете в состоянии платить. Это есть связь. Кто будет платить? Ложная личность не может платить. Поэтому вначале плата означает усилие, изучение, время, многие вещи. Но это есть только начало. Как я сказал, идея в том, что на пути достижения чего-либо в работе человек получает столько, сколько он платит за это. Это физический закон, закон равновесия.

В. Является ли плата жертвой?

О. Да, но вы должны приносить в жертву только несуществующие вещи, воображаемые вещи. Все наши ценности являются воображаемыми. В работе человек приобретает новые ценности и теряет воображаемые ценности.

В. Должен ли человек разрушать любую свою мысль?

О. Вы не должны обобщать. Некоторые из них могут быть полезны. Если бы все вещи могли быть объяснены коротко, это было бы легко. Необходимо изучать многие вещи, чтобы знать, что платить и как платить. В жизни вы получаете кредит, но здесь вы не получаете никакого кредита. Посредством платы вы должны получить нечто, но вы не знаете, что вы получите.

В. Человек должен хотеть платить?

О. Да, но это может быть трудным, не легким. Вообще, плата должна быть трудной для вас и полезной для работы. Но это слишком общее объяснение. Часто мы не можем определить вещи до тех пор, пока не приходим к фактам.

Мы не можем иметь старые вещи и новые вещи, нет никакого помещения для них, поэтому сначала мы должны создать помещение для них. Это так даже в отношении к обычным вещам. Если кто-либо хочет многого, он должен делать много. Если кто-либо хочет малого, он будет делать мало. Взвесьте это, тогда вы поймете.

В. Я полагаю, возможно, что человек обманывает себя относительно желания измениться?

О. Очень часто. Это очень хорошее наблюдение, так как часто человек убеждает себя, что он хочет измениться, но в то же самое время он хочет сохранить каждую малую вещь; тогда где же изменение? Изменение невозможно, если человек хочет сохранить все. Чтобы думать об изменении, человек должен также думать о том, что отдать.

В. Существует ли что-то в нас самих, что мешает нам желать изменения? Если же желание изменения является очень сильным, то должны ли мы получить помощь?

О. Да, конечно, но я не ставил бы вопрос подобным образом. Вы получили всевозможную помощь, теперь ваша очередь работать, ваша очередь делать что-то. Конечно, при иных условиях, иной подготовке, а также иных обстоятельствах вещи могли бы быть лучше устроены. Но вопрос не в том, сколько дано, но сколько взято, так как обычно берется только малая часть того, что дается.

В. Значит ли это, что для нас является важным планировать наши собственные дела так, чтобы мы могли больше времени посвящать работе?

О. Я полагаю, что почти каждый, за исключением весьма редких случаев, может затратить достаточно времени, чтобы принять некоторое участие в работе, фактически не изменяя своей жизни и дел.

В. Для большинства из нас невозможно оставить свою жизнь?

О. Нет. Я говорил, что люди должны думать об этой стороне работы и они должны смотреть на практическую сторону — что возможно и что невозможно. Я совершенно уверен, что в большинстве случаев люди могут продолжать делать то, что они должны делать, и жить так, как они привыкли жить. В жизни нет ничего, что не может стать работой, если вы пытаетесь вспоминать себя, пытаетесь не отождествляться, понимать, что все случается и т. д. Не обязательно изменять обстоятельства; наоборот, изменение обстоятельств даже хуже, особенно вначале. Позднее это может быть полезным, но не сначала.

В. Что вы имеете в виду, говоря, что все в жизни может иметь возможность работать?

О. Я имел в виду, что любое обычное занятие в жизни может стать работой. Если кто-то пытается применять идеи работы, тогда, постепенно, что бы он ни делал, все становится работой.

В. Каково практическое применение этой системы?

О. Например, возможность путем самовоспоминания увеличить наше сознание. Это немедленно становится практическим. И имеется много других вещей.

В. Я начинаю понимать, что большая часть работы, которую мы пытаемся делать для других людей в жизни, является бесполезной. Правильно ли, что школа учит человека распознавать, на какую работу он реально способен?

О. Да, конечно, это одна из наиболее важных вещей. Но школа не учит вас просто работать для людей, она учит вас работать для школы, и таким путем вы учитесь, что можете делать и как делать это. Вы должны научиться сначала работать для себя; вы должны научиться быть полезными самим себе, изменять себя. Во-вторых, вы должны научиться быть полезными людям в школе, вы должны помогать им; а затем вы должны научиться помогать школе как целому. Как я сказал, только когда человек работает на всех трех линиях, он может извлечь полную выгоду от школы; и таким путем он учится тому, что он может делать вне школы. Кроме того, в школе он учится космическим законам и начинает понимать, почему некоторые вещи невозможны.

В. Если все мы являемся механическими, то я не могу понять, зачем мы пытаемся что-то делать? Если у нас есть школа, то какая цель в этом?

О. Если бы не было никакой возможности измениться, не было бы никакой цели в школе, но возможность имеется, и это составляет все различие. В этой системе мы знаем, что невозможно “делать”, что все случается, но мы знаем также, что имеются возможности развивать силу “делать”.

В. Накапливает ли работа движущую силу в самой себе или остается одинаково трудной, подобно толканию телеги в гору?

О. Я полагаю, что она становится более трудной, так как она идет к большим и большим разветвлениям. Вы начинаете на одной линии, затем, спустя некоторое время, работаете на трех линиях, и каждая из них делится, и делится, и все время требуется внимание и усилие. Здесь нет никакой движущей силы.

С другой стороны, человек приобретает больше энергии, становится более сознательным, и это делает работу более легкой в некотором смысле. Но сама по себе работа не может сделаться более легкой.

В. Необходимо ли работать для школы прежде, чем вы сможете получить какой-нибудь прогресс?

О. Нельзя ставить вопрос подобным образом. Если вы работаете для себя и прогрессируете, тогда может наступить благоприятный случай работы для школы, но вы не можете делать теоретических предположений. Именно ваша инициатива является наиболее важной как на первой, так и на третьей линии. Вам дается материал, но инициатива остается при вас. Но на второй линии вы не имеете никакой инициативы или очень мало.

Разрешите мне повторить то, что я сказал раньше: вы получили эти идеи и пришли сюда потому, что некоторые люди работали до вас и вложили свою энергию и время в работу. Теперь вы должны научиться делить ответственность. Вы не можете продолжать получать идеи, не разделяя ответственности; это вполне естественно. Поэтому, если не сегодня, то завтра человек должен “делать”. Что делать? Человек должен понять, что требовать от самого себя. Мы изучаем школьные методы, и это единственный путь изучать их.

В. Можете ли вы дать пример того, как делить ответственность?

О. Нет. Как я сказал, это вопрос понимания того, что является полезным, что является необходимым. Затем это вопрос видения того, что человек может делать, если не сейчас, то, возможно, позднее. Это не может быть дано в форме предписания.

В. Разве не верно, что для своей собственной выгоды человек должен дорого заплатить?

О. Да, но мы должны найти выгоду. Плата не есть просто выполнение вещей, трудных для вас самих, без всякой выгоды для кого-то еще.

В. Должны ли мы избегать рассматривать работу только с точки зрения наших специальных способностей?

О. Естественно, всякий должен смотреть сначала с точки зрения того, что он может делать. Но, допуская, что его способности не являются полезными, он должен найти затем новые способности, которые могут быть полезны. Люди часто спрашивают, как научиться “делать”? Путем работы, путем выполнения всего, что возможно в связи с тремя линиями работы. Часто мы не можем “делать” потому, что не знаем наших собственных сил. Затем, мы не привыкли к определенной дисциплине, которая необходима в работе. Всему можно научиться, но это требует инициативы и понимания, а понимание имеет в виду усилие, работу.

В. Мне кажется, что я имею больше от работы, чем я получал. Но у меня нет ничего, чтобы дать.

О. Я бы так не усложнял. Мы всегда имеем кое-что, чтобы давать, и мы всегда имеем кое-что, чему можем научиться. Пока вы заинтересованы и продолжаете брать вещи, вы имеете возможность платить. Вы теряете возможность платить тогда, когда вы ничего не берете.

В. Я чувствую, что попытка стать человеком № 4 есть работа по третьей линии.

О. Это не есть третья линия работы. Вы делаете это для самих себя, иначе вы не можете делать это. Все три линии связаны, но третья линия это то, что вы делаете непосредственно для школы, делаете такими, какими вы являетесь, не дожидаясь, пока вы станете человеком № 4.

В. Но мне кажется, что, пока мы не достигли более высокого уровня бытия, понимание, о котором вы говорили, не будет существовать для нас.

О. Нет, вы ошибаетесь. Если вы подразумеваете под иным уровнем бытия наличие центра тяжести, тогда вы правы, но если вы подразумеваете иное состояние сознания, вы ошибаетесь, так как, если вы ждете до тех пор, пока будете иметь иное состояние сознания, вы не получите ничего. Поэтому ответ на ваш вопрос зависит от того, что вы подразумеваете под изменением бытия. Борьба с ложной личностью также необходима; из-за ложной личности мы ничего не можем найти. Это значит, что некоторое изменение необходимо, но не крупное изменение.

В. Не будете ли вы так добры повторить снова характерные черты центра тяжести?

О. Постоянный центр тяжести приходит в определенный момент в отношении к работе, когда человек уже уверен, что он делает, уверен в системе, и когда это становится более важным, чем что-либо другое, когда работа занимает главное место в жизни. Это есть момент, когда установлен постоянный центр тяжести. Но когда человек заинтересован в идеях системы и, тем не менее, в какой-то момент нечто другое может стать более важным, это значит, что он не имеет такого центра тяжести.

В. Возможно ли смотреть на три линии работы, как на три различных силы, образующие триаду?

О. Да, в некотором смысле, но они всегда изменяются. Одна является активной сегодня, но была пассивной вчера и может быть нейтрализующей завтра. И они различны даже в обязанностях.

Видите ли, подобно многим другим вещам, эти три линии работы не могут быть определены в словах. В то же самое время идея очень ясна. В какой-то момент вы спросите самих себя: “Зачем я хотел определений? Это совершенно ясно без слов”. Вы должны пытаться вспоминать все, что было сказано об этом, ибо многие вещи уже были сказаны по этому вопросу. Например, вспомните, что было сказано о тюрьме.

Я вспоминаю беседу с Гурджиевым много лет назад. Он выразил это в очень простой форме. Он сказал: “Человек может быть полезен самому себе; человек может быть полезен другим людям;

человек может быть полезен мне”. Он представлял школу. Это дает изображение трех линий работы. И он добавил: “Если человек полезен только самому себе и не может быть полезен мне или другим людям, это продлится недолго”.

В. Но будучи полезным самому себе, человек автоматически делается полезным другим людям?

О. Нет, это особая вещь. Только забывание происходит автоматически; ничто хорошее не случается автоматически. Вполне правильно получать вещи для самих себя; но если вы думаете только об этом, вы ограничиваете себя. Человек должен изучать себя; человек должен работать над собой; поэтому он имеет время изучать другие линии. Но спустя некоторое время, если он не признает этой идеи и держится только за одну линию, он начинает терять почву.

В. Не является ли третья линия несколько вне нашего достижения в данный момент?

О. Нет, необходимо только понять. Опять-таки, один человек может быть в одном положении, другой — в другом положении, — поэтому нет никаких общих законов относительно этого. Например, я начал с третьей линии; я мог делать больше на третьей линии, прежде чем на первой и второй.

В. Нет ли некоторого рода организации, чтобы помогать людям работать на третьей линии?

О. Да, есть. Но организация не может помогать сама по себе, так как каждая линия должна быть основана на некоторого рода отношении. Организация не может заменить отношение, но в то же самое время организация необходима для понимания некоторых вещей. Например, одна из наиболее важных вещей в работе — это понимание дисциплины. Если человек понимает идею дисциплины, он находит возможность работать против своеволия. Если он не понимает ее, он будет думать, что он работает, но в действительности он не будет работать, так как это будет только своеволие.

Изучение дисциплины связано со второй линией работы. Без понимания школьной дисциплины человек не может иметь внутренней дисциплины. Имеются люди, которые могли бы делать хорошую работу и которые терпят неудачу, так как им недостает дисциплины. Однако изменение бытия возможно только со школьной работой и школьной дисциплиной. В течение определенного периода времени человек должен иметь ее, а затем он может работать сам по себе. Дисциплина связана с правилами. Правила есть условия, на которых люди принимаются и получают знание в школе. Соблюдение этих правил или условий есть их первая плата и первое испытание.

Одной из наиболее важных вещей в любой школе является идея правил. Если нет никаких правил, нет никакой школы. Даже поддельная школа не может существовать без правил. Если это поддельная школа, будут поддельные правила, но должны быть некоторые правила. Одним определением школы является то, что это есть некоторое число людей, которые признают и следуют определенным правилам. Правила существуют не для удобства, не для комфорта — они существуют для неудобства и дискомфорта, и таким путем они помогают самовоспоминанию.

Вы должны понять, что все правила существуют для самовоспоминания, хотя они имеют также цель в самих себе. Если нет никаких правил и не понято значение правил, нет никакой работы.

Важная вещь, которую необходимо осознать относительно правил, это то, что реально имеется только одно правило или, лучше сказать, один принцип — человек не должен делать ничего лишнего. Итак, пытайтесь понять это. Почему мы не можем “делать” в правильном смысле? Потому что мы делаем столь много ненужных вещей. В каждый момент нашей жизни мы делаем сотни ненужных вещей, и благодаря этому мы не можем “делать” и должны сначала научиться не делать чего-либо ненужного. Сначала мы должны научиться не делать ненужных вещей в отношении к работе, а позднее и в связи с нашей собственной жизнью. Это может отнять много времени, но это есть путь к тому, чтобы научиться. Вы должны делать это, вы не должны делать того; это все детали, но имеется только одно правило. Пока вы не понимаете этого основного правила, вы должны пытаться следовать другим правилам, которые даны.

Правила особенно важны в связи с организацией групп, так как поскольку люди приходят без знания друг друга и без знания того, о чем все это, должны устанавливаться определенные правила. Например, одно из правил, которое применяется к новым людям, это то, что они не должны говорить людям вне работы о том, что они слышат на лекциях. Люди начинают сознавать важность этого правила только тогда, когда эта форма разговора обращается против них, когда их друзья настойчиво просят их говорить, а они больше не хотят говорить. Это правило существует для того, чтобы помочь людям не лгать, так как когда они говорят о вещах, которых они не знают, они, естественно, начинают лгать. Поэтому если, после прослушивания одной или двух лекций, люди начинают говорить о том, что они слышали, и выражают свои мнения, они начинают лгать. Большинство людей слишком нетерпеливы, они не дают себе достаточно времени, они приходят к выводам слишком скоро и поэтому не могут удержаться от лжи.

Но главной причиной для этого правила является то, что принцип школьной работы — не давать идей, хранить их от людей и давать их только на определенных условиях, которые гарантируют их от искажения. В противном случае они будут искажены на следующий же день: мы имеем достаточно опыта в этом. Очень важно предохранить эти идеи от искажения, так как можно сказать, что школа есть нечто, где люди и идеи не умирают. В жизни как люди, так и идеи умирают — не сразу, медленно, но умирают.

Другая причина этого правила в том, что оно является испытанием, упражнением воли, упражнением памяти и понимания. Вы приходите сюда на некоторых условиях; первое условие — это то, что вы не должны говорить, и вы должны помнить это. Это в огромной степени помогает самовоспоминанию, так как молчание идет против всех обычных привычек. Ваша обычная привычка — это говорить без разбора. Но в отношении этих идей вы должны разбираться.

В. Кажется, что в школе ничего не делается без причины. Является ли одной из причин, почему это правило необходимо, то, что разговор вводил бы новый фактор, результат которого непредсказуем?

О. Конечно. Если бы люди знали, что делать без правил, правила не были бы необходимы. В то же самое время это также род воспитания, так как путем повиновения правилам люди создают нечто в самих себе. Если бы не было никаких правил, то трений было бы недостаточно.

В. Я полагаю, что главная цель правил это разрушение механичности?

О. Каждое правило имеет много целей, но вы не можете ожидать от одних только правил. Они являются только частью общей работы, помощью.

В. Я считаю почти невозможным не использовать знание, пытаясь помочь друзьям.

О. Сейчас оно не может быть использовано, так как если вы пытаетесь делать что-то с тем количеством знания, которое вы имеете, вы будете искажать его. Необходимо иметь больше, так как только тогда вы будете способны судить, можете ли вы что-либо делать с ним в данном случае или нет, можете ли дать что-либо этому или тому человеку или нет. Сейчас вы не можете этого сказать.

Кроме того, все в этой системе должно быть либо объяснено полностью, либо не затрагиваться вообще, а чтобы объяснить одну вещь, вы должны объяснить другую. Это трудно. Понимаете ли вы, что я имею в виду? Для нас многие вещи являются фактами или, по меньшей мере, должны быть фактами. Если вы говорите их людям, которые не шли медленно через это учение, для них это будет нечто подобное вере. Они будут либо верить, либо не верить, а так как эти вещи по большей части идут против обычных идей, значительно легче было бы для них не верить. Так почему мы должны создавать больше неверующих? Невозможно передать эти идеи достаточно ясно людям, которые не изучают их.

В. Трудно обсуждать что-либо с посторонним человеком без того, чтобы обсуждение не было окрашено тем, что мы слышали здесь.

О. До тех пор пока это не станет легким, вы не можете начать что-либо делать; все будет превращено в разговор и будет оставаться разговором. Только когда вы способны сохранять молчание, хранить что-то для самих себя, только тогда вы можете накопить больше знания и материала. Если вы делаете дыру в воздушном шаре, содержимое шара исчезнет. Если вы сделаете дыру в самих себе, что-то также исчезнет. Правила являются трудными для выполнения, так как путем вспоминания правил и повиновения правилам вы накапливаете сознательную энергию. Это главное, зачем правила установлены.

Никто не может описать правила или дать каталог их, но правила могут быть поняты. Кроме того, эмоциональное развитие требует дисциплины. Ничто так сильно не развивает эмоциональный центр, как отказ от своеволия. Правила связаны с идеей поведения. Когда мы становимся людьми № 5, наше поведение становится совершенным по сравнению с тем, каким оно является сейчас. Но мы не являемся людьми № 5, поэтому мы должны иметь правила. Если мы помним правила, понимаем и следуем им, наше поведение будет последовательным и будет вести в определенном направлении;

оно не будет больше неустойчивым поведением людей № 1, 2 и 3,

Все люди нуждаются в дисциплине. Это объясняет, почему никто не может работать сам по себе. Человек не может создать дисциплину сам по себе. Если человек понимает эту работу, тогда дисциплина принимает форму, которую не он создает для самого себя, но работает согласно указаниям. Приобретение воли отнимает длительное время, ибо сначала должно быть побеждено своеволие. В настоящее время необходима другая воля, воля школы, организации.

В. Я не понимаю, почему правила относятся ко второй линии, а не к третьей?

О. Пытайтесь подумать. Не может быть никаких правил на первой и третьей линиях; там вы должны делать то, что вы можете, там должна быть инициатива, работа должна быть свободной. На второй линии должна быть дисциплина.

В. Что более важно на второй линии — польза самому себе или польза другим людям?

О. Нельзя ставить вопрос таким образом. На второй линии вы должны быть способны забывать ваши собственные интересы, ваши собственные симпатии и антипатии.

В. Являются ли вопросы, которые люди задают на лекциях и которые полезны другим людям, второй линией работы?

О. Нет, работа — это иное дело, вы знаете. Необходимо понять, что означает слово “работа” в смысле настоящей системы. Оно не означает подобных случаев, — что вопрос, который задается кому-либо здесь, дает полезный результат. Работа всегда означает линию усилий, ведущих к некоторой определенной цели. Не одно усилие. Одно усилие не означает работу, но связная линия усилий, непрерывная линия усилий, только это становится работой.

В. Если два человека помогают друг другу, будет ли это второй линией?

О. Нет, как я объяснил, на второй линии нет никакой инициативы. Но для этого должна быть определенная подготовка:

человек должен понять необходимость работы с другими людьми. Когда вы начинаете понимать, что физически невозможно работать одному, что только благодаря другим людям вы сами можете работать, это будет пониманием, но это еще не будет вторая линия. Вы должны понять, что люди, которых вы встречаете здесь, столь же необходимы для вас, как и сама система. Это будет началом.

В. Имеется ли какая-либо особая линия, которая будет помогать человеку избегать делать ненужные вещи?

О. Нет особой линии — все линии объяснены. Вы должны быть способны видеть то, что возможно. Вам дается много советов, и один день вы можете делать работу лучше на одной линии, а другой день — на другой линии; нет никакой специальной линии на все дни, на все время. И имеется самовоспоминание, все то, что было сказано об отождествлении, учитывании, отрицательных эмоциях, изучении системы, многих вещах. Вы никогда не знаете, что будет более полезным в данное время; в один момент помогает одно, а в другой помогает другое.

В. Включает ли в себя эта система самоотречение?

О. Не в обычном смысле. В Четвертом Пути необходим только особый род отречения, в определенных видах работы, в некоторых особых ситуациях. Например, как я сказал, нужно отказаться от своих решений в вопросах, связанных с работой в школе. Это есть пример возможной дисциплины. И каждый должен помнить, зачем он делает это и что он делает. Например, в работе с правилами нужно отказаться от значительной части своего собственного суждения и просто помнить их. Почему? Потому что человек должен осознать, что он не понимает достаточно. Когда он понимает, нет никакой необходимости помнить правила. Таким образом, вы видите, отказ не означает слепой жертвы, и он необходим только в связи со школьной работой, не вне ее.

Я повторяю: путь к приобретению воли — это поставить себя под определенную дисциплину и не пытаться бежать. Люди используют в работе те же самые методы, которые они применяют в жизни — они приспосабливаются. Они пытаются сделать работу удобной или, по меньшей мере, уменьшить неудобства настолько, насколько возможно, и таким образом они теряют то, что работа может дать.

В. Я не понимаю, почему приспособление недопустимо в работе?

О. Вы не можете приспосабливаться к работе; вы должны работать с реальными фактами. Приспособление может быть правильным в некоторых случаях в жизни, но в работе оно всегда ошибочно. Приспособление не является надежным методом. Вы приспосабливаетесь к одному состоянию или одному ряду обстоятельств, а затем все меняется, и ваше приспособление терпит неудачу. Вы должны найти лучший метод, так как вы никогда не знаете, что случится в следующий момент. Например, вы сидите в своей комнате и решаете не раздражаться, затем неожиданно что-то происходит, и вы возбуждены прежде, чем вы осознаете это.

В. Как можем мы сделать эту работу более реальной? Я сознаю, что она не то, чем она могла бы быть.

О. Она есть то, что она есть, потому что вы не то, чем вы могли бы быть. Имеется определенный принцип в работе — время подсчитано. Для каждого лица существуют определенные требования. Если вы были только один месяц в работе, требования малы; в следующий месяц они растут, спустя шесть месяцев они более высоки, спустя год еще более высоки. Если человек не отвечает этим требованиям, то счет становится очень велик. Если человек считает, что он имеет право быть на уровне первого месяца, пребывая в работе в течение нескольких лет, он не может оплатить счет. Плата означает, прежде всего, способность удовлетворить требования. Требования всегда растут, и если вы отстали, то для вас вещи будут выглядеть ниже своего правильного уровня, каковы бы они ни были в действительности, так как вы находитесь ниже уровня. Но если вы работаете, если вы растете, вы будете на уровне требований. Я показываю вам сторону, с которой возможно подойти к этому вопросу. Многие вещи необходимы в организации, прежде всего понимание и усилие.

В. Я полагаю, что удовлетворение требований влечет за собой отказ от некоторых вещей, но я затрудняюсь определить каких.

О. Не беспокойтесь. Когда необходимо отказаться от чего-то, это становится вполне ясным. Если вы не понимаете, от чего вы должны отказаться, это значит, что пока не время думать об этом. Интеллектуально мыслить об этом совершенно бесполезно, ибо когда вы должны отказаться от чего-то, это никогда не приходит в форме загадки. Может быть, когда-нибудь вы увидите некоторый особый род отрицательной эмоции и осознаете, что если хотите сохранить ее, вы не сможете работать. Или это может быть некоторый род воображения, или что-то еще подобного рода. Это всегда начинается таким образом.

В. Кажется парадоксальным, что мы пытаемся стать свободными от законов и ставим себя под большее число законов.

О. Чтобы стать свободными, необходимо подчиниться значительно большему числу законов на определенное время, ибо человек может научиться быть свободным только путем повиновения большему числу законов. Имеется много причин для этого. Одна из причин в том, что мы слишком снисходительны к самим себе;

если мы ставим себе задачу, то спустя некоторое время мы начинаем оправдываться. А затем мы обманываем себя слишком много.

Поэтому, как я сказал, если люди хотят продолжать изучать, они должны принимать некоторые условия. Это значит, что они должны делать изучение практическим. Если люди не принимают работу достаточно серьезно, то это потеря времени. Вы имеете право уйти, и я имею право прекратить лекции, поэтому нет никаких обязательств с каждой стороны. У меня есть другая работа, но мне необходимо пожертвовать временем, так как это единственный путь основать школу. Когда я смогу сказать: “Если я умру завтра, работа будет продолжаться”, — это значит, что школа основана. Если это целиком зависит от меня, это будет значить, что школа недостаточно сильна.

В. Лучше ли изучать в школе только самих себя, а не других людей?

О. Нет, необходимо изучать других людей также, но не только других людей.

О. Несомненно, что легче быть объективным относительно других людей, чем относительно самого себя?

О. Нет, это более трудно. Если вы становитесь объективными к самим себе, вы можете видеть других людей объективно, но не раньше, так* как раньше этого все будет окрашено вашими собственными взглядами, отношениями, вкусами, тем, что вам нравится и что вам не нравится. Для того, чтобы быть объективными, вы должны быть свободными от всего этого. Вы можете стать объективными к самим себе в состоянии самосознания: это есть первый опыт вхождения в контакт с реальным объектом.

В. Может ли человек научиться управлять толчками, воздействующими на него, с целью улучшить свою работу?

О. Если вы работаете на трех линиях, одна линия будет давать толчки другой. Когда вы поймете не теоретически, но из наблюдения, как одна линия помогает другой, вы узнаете.

В. Я имел в виду то, что если мы срочно нуждаемся в энергии для достижения некоторой цели, как мы можем ее получить? Путем толчка?

О. Хороший толчок быстро создает энергию. Но толчки могут быть трех видов: кто-то другой может дать его вам, или вы можете дать его самим себе, или он может прийти случайно. Ничто иное не может быстро дать энергию. Хороший толчок может заставить вас вспомнить себя и запомнить толчок. Он может быть настолько хорошим, что вы не будете в состоянии забыть его в течение некоторого времени; это сделает вас более эмоциональным, и эмоциональный центр создаст энергию.

В. Вы сказали, что толчки могут быть случайными?

О. Случайные толчки не идут в расчет. Вещи случаются; люди находят деньги на улице, но вы не можете надеяться на это. Когда мы говорим о том, чтобы “давать толчки”, мы говорим о сознательных толчках.

Мы должны понимать, как вещи случаются. Мы начинаем что-то делать, а затем приходим к интервалу без осознания существования интервалов или знания об их возможностях. Такова наша ситуация. Прежде, чем мы приходим к возможности стремления и достижения, мы должны понять, что это весьма далеко от нас, мы должны изучать интервалы в данных примерах, так же как Диаграмму Пищи. Путем изучения этих интервалов и двух сознательных толчков, которые были объяснены, путем обучения тому, как создавать их, мы можем прийти к возможности совсем иного рода толчка. Фактически, если бы мы могли создавать достаточно необходимых толчков, которые являются достаточно сильными, не было бы ничего, чего мы не могли бы достичь. Единственная вещь, в которой мы нуждаемся, это толчки, но мы не можем делать их. Даже если мы думаем о них, мы недостаточно уверены в себе, мы не доверяем себе, не знаем наверняка, что этот толчок произведет желаемый эффект. Вот почему организованная работа включает в себя много толчков, то есть это не предоставляется делать нам самим. Мы настолько крепко спим, что никакие толчки не пробуждают нас — мы не замечаем их.

В. Если человек осознает свою механичность, то способен ли он делать выбор в своих действиях или должен ждать приобретения воли?

О. Я сказал бы, что это дает выбор. В то же самое время ошибочно думать, что когда приходит осознание, это уже приносит возможность и силу. Человек может знать и не быть способным делать. Это наиболее трудная и неприятная ситуация, если человек начинает видеть и является неспособным делать что-либо. Вот почему в некоторых случаях лучше не начинать работать, если не готов идти до конца. Иначе можно метаться между двух стульев.

Идея выбора — это противоречивая идея. С одной точки зрения нет никакого выбора, с другой точки зрения выбор имеется, с третьей снова нет никакого выбора, и все являются верными. Это очень сложная идея. Например, в работе имеется выбор, но работа связана с внешней жизнью. Вещи могут стать настолько плохими, что нет никакого выбора, а затем, возможно, имеется момент выбора, но если мы упускаем его, мы упускаем выбор.

В. Как можно распознавать эти моменты выбора?

О. Только путем попытки находить эти моменты в работе, так как эта система есть метод приобретения нового знания и силы, и, в то же самое время, средство осуществления этого знания и силы. Здесь мы имеем больше возможности выбирать. Если мы упражняемся в этом, тогда, возможно, позднее мы будем в состоянии применять это к другим вещам. Эта идея связана с перекрестками. Перекрестки — это моменты, когда человек может “делать”. Если благоприятный случай приходит, и человек упускает его, другой может не прийти, быть может, в течение года или даже больше, и если человек не использует организованную работу, которая может предоставить постоянные благоприятные возможности.

В. Необходимо ли просить о возможности второй линии работы?

О. Каждому дается возможность, но человек не может организовать работу на второй линии для самого себя; она должна быть устроена.

В связи с этим было обнаружено, что физическая работа в школе весьма полезна. В некоторых школах имеются специальные физические упражнения, но при их отсутствии физическая работа занимает их место. Все это относится ко второй линии — это должна быть организованная работа. Идея заключается в следующем: когда определенное число людей работает совместно в доме, в саду, с животными и т. д., это не легко. Индивидуально они могут работать, но работать совместно трудно. Они критичны по отношению друг к другу; они становятся на пути друг друга; они берут вещи друг друга. Это очень хорошая помощь в самовоспоминании. Если человек заинтересован в данной идее, он может пробовать это, но только если он чувствует необходимость этого. Вы не должны думать, что это есть некоторый род магической помощи. Работа означает действие. Теоретически, работа с другими людьми есть вторая линия, но вы не должны думать, что находиться в одной и той же комнате с другими людьми или делать одну и ту же работу — есть вторая линия. Вы не знаете еще, что такое вторая линия работы.

В. Вы сказали однажды, что физическая работа — способ заставить центры работать соответствующим образом. Что вы подразумеваете под этим?

О. Физическая работа — не спорт, но тяжелая работа, одного рода для одного лица, другого рода для другого лица — расставляет правильно центры. Центры связаны определенным образом, и энергии распределены определенным способом. Когда люди не заняты, центры пытаются делать работу друг друга, и вследствие этого физическая работа — очень надежный метод для того, чтобы заставить центры работать лучше. Этот метод широко применяется в школах. В современной жизни, особенно у некоторых людей, ошибочная работа центров истощает всю энергию. Но, конечно, даже организованная работа, если работать отождествляясь, ничего не даст.

В. Какая разница между физической работой в обычной жизни и организованной физической работой в школе?

О. В других местах работа значительно легче: вы даете себе больше свободы в выборе способа для ее совершения. Предположите, что вы работаете в своем собственном саду. Вы будете делать вещи, которые вам нравится делать, и делать их по-своему. Вы будете выбирать свои собственные инструменты, свое собственное время, свою собственную погоду — все. Таким образом, вы вводите в это очень много своеволия. В организованной работе вы имеете не только физические результаты, вы боретесь также со своим своеволием. Работа не перестает быть опасной, будучи специально организованной, однако, тогда как в обычной работе воля всегда остается своеволием, в школьной работе своеволие портит все, и не только для самого человека, но также для других людей. Всякая организованная работа есть возможность работать против своеволия.

Кроме того, организованная физическая работа требует эмоционального усилия. Вот почему физическая работа реально не может быть названа физической, так как она является в добавлении ко всему эмоциональной. Если бы она была только физической, она не была бы столь полезной. Если в физической работе, которую вы делаете, нет никакого эмоционального усилия, вы должны либо увеличить вашу скорость, либо увеличить время или усилие, чтобы сделать ее эмоциональной. Попытайтесь делать ее с легкостью, и вы увидите, что она требует эмоционального усилия. Вот почему физическая работа важна.

В. Какого рода эмоциональное усилие?

О. Вы увидите. Мы говорим сейчас о физической работе, связанной с настоящей системой, — она находится под совершенно иными законами; вы делаете ее для иной цели, и вы должны помнить, зачем вы делаете ее.

В. Нуждаются ли некоторые люди в школе, а другие нет?

О. Школа для тех, кто подготовлен для школы. Начало школьной работы уже означает некоторую подготовку. В школе должна начаться новая октава. Какова обязанность личности, которая была магнетическим центром? Что можно требовать от нее теперь? Оценки работы, оценки системы и всего, связанного с системой. Если оценка имеется, эта личность будет расти; если ее нет, она не будет расти.

В. Можно ли отождествиться со школой?

О. Это означает потерю школы. Можно отождествиться со школой по многим причинам: из-за слишком сильной любви к ней, или продолжительной критики, или из-за слишком сильной веры.

В. Вмешивается ли школа в то, как вы ведете себя вне школы?

О. В отношении к школе ваши действия контролируются правилами. Вне школы вы найдете, что также необходимо применять определенные принципы, которые вы применяете в школе. Если вы не пытаетесь применять их всякий раз, когда вы можете, бесполезно знать их. Затем — это не правило или принцип — вы найдете даже вне школы, что если вы хотите делать что-либо, вы не должны делать некоторую другую вещь; другими словами, вы должны платить за все, не в том смысле, чтобы вынуть деньги и уплатить, но путем некоторого рода “жертвы” (мне не нравится применять это слово, но нет никакого другого). Таким образом, это будет затрагивать всю вашу жизнь.

В. Зависит ли число людей в школе от количества представленного знания?

О. Нет, это зависит от числа людей, которые имеют определенное бытие и которые могут заботиться о других людях, учить и инструктировать их и т. д. Вы думаете, что школы подобны грибам в лесу, но они весьма отличны от грибов. Школа есть результат длительной работы. Даже если вы берете эту комнату и нас, беседующих здесь, это есть результат тридцатилетней работы многих людей и, может быть, многих до них. Это необходимо принимать в расчет.

Кроме того, знание в нашем смысле означает знание, связанное г возможностью развития бытия. Это знание должно идти из другой школы и должно быть ценным. Допустите, что я заставляю вас выучить наизусть даты рождения всех французских президентов;

какая польза в этом? Однако очень часто это называется знанием.

В. Является ли причиной того, почему это знание не может быть дано без платы, то, что люди, берущие его без платы, будут искажать его?

О. Просто потому, что они будут терять его, будут отбрасывать его, так как оценка зависит от платы. Вы не можете иметь правильной оценки вещи, за которую вы не платите. Если она приходит слишком легко, вы не цените ее. Это есть одна сторона, а другая сторона вопроса — это то, что если вы цените вещь, вы не отдадите ее другим людям. Что значит оценка? Если вы сознаете, какое усилие было вложено в знание, сколько людей работало и как долго, чтобы дать вам это знание, вы не отдадите его бесплатно, так как, прежде всего, оно не будет полезно, и потом, почему они должны иметь его бесплатно? Это было бы величайшей несправедливостью. Но этого не случится, так как люди не смогут его взять.

В. Насколько я понял, главная цель школы — создать сверхчеловека?

О. Я не знаю об этом создании “сверхчеловека”. Это не питомник “сверхлюдей”!

В. Какую связь имеет идея школы с космическим порядком?

О. Это школа — школа, в которой вы можете быть, — очень небольшая вещь. Она может помочь вам, но это очень большая самонадеянность с нашей стороны думать, что она имеет какое-либо космическое значение. Очень легко понять идею школы, если вы думаете о ней просто. Вы хотите иметь некоторое знание и вы не можете получить его до тех пор, пока не встречаете школу. Я имею в виду школу, которая получила это знание от другой школы, а не знание, изобретенное обычными людьми. Это единственная идея, с которой вы можете начать.

В. Некоторое время назад вы упоминали о людях высшего сознания, от которых идет это знание. Существуют ли они в действительности, и можем ли мы распознавать их?

О. Мы не можем распознавать их, если они не хотят быть узнанными. Но если они хотят этого, они могут показать, что они находятся на ином уровне. Если мы встречаем людей более высокого уровня, мы не распознаем их бытия, но мы можем распознать их знание. Мы знаем границы нашего знания, поэтому мы можем видеть, что кто-то знает больше, чем мы. Это все, что возможно для нас в нашем теперешнем состоянии. Но мы не можем видеть, сознателен ли другой человек или нет, или более сознателен, чем мы. Человек будет выглядеть таким же или сходным и, особенно интересно, часто случается, что более развитые люди могут выглядеть менее сознательными, и мы можем принимать их за более механических, чем мы сами.

В. Существуют ли школы для того, чтобы иметь общее влияние на других людей вне школ, или только для своих внутренних целей?

О. Я сказал бы — от того и другого, только нет никакого противоречия между этими двумя вещами, ибо как могут школы иметь влияние на людей вне школ? Только путем подготовки их для школы, никаким другим путем. Главное затруднение в понимании школьных систем состоит в том, что они не могут быть слишком сильно разбавлены. Если они становятся разбавленными, они делаются своей собственной противоположностью, теряют свое значение, перестают иметь какую-либо цель.

В. Разве школы в прошлом не влияли на человечество?

О. Когда школы влияли на человечество, оно было очень небольшим, а школы очень большими. Теперь человечество очень большое, а школы очень малы. Например, школы под именем различных мистерий влияли на определенные периоды греческой жизни, но Греция была очень небольшой страной. Египет также был сравнительно мал, поэтому на него можно было влиять. Но как могла бы эта небольшая школа влиять на человечество в настоящее время? Вы спрашиваете, не думая. Я вспоминаю, как Гурджиев сказал, что 200 сознательных людей могли бы влиять на человечество. Мы подсчитали однажды, что это значит. Допустите, что в мире существует один человек № 7; он должен иметь, по меньшей мере, сто человек № б. Каждый из этих людей № б должен иметь по меньшей мере сто человек № 5, что составляет 10 000 людей № 5. Каждый из этих 10 000 людей № 5 должен иметь по крайней мере сто человек № 4, через которых он может иметь контакт с другими людьми, так что должно быть 1 000 000 человек № 4. Каждый из этих людей № 4 должен иметь по крайней мере сто человек № 1, 2 и 3, которых он знает и с которыми он может работать, что составит 100 000 000 человек № 1, 2 и 3. Это значит, что даже если мы предположим, что одна тысяча составляет одну школу, было бы 100 000 школ. Но мы знаем определенно, что нет такого числа школ, поэтому невозможно ожидать человека № 7, так как существование человека № 7 означало бы, что школы контролировали бы жизнь. Даже человек № б означал бы, что школы управляют миром. Это подразумевает, что люди № б и № 7 были бы в мире только в особых условиях, и это было бы видно и известно, так как это значило бы, что жизнь контролируется школами. А так как мы знаем, что если сейчас и имеются школы, то они весьма скрыты, это не может быть так в наши времена.

В. Имеете ли вы в виду, что человек № 7 не может существовать на нашей планете или что он не существует при настоящих

условиях?

О. Я не сказал, что он не может существовать. Я сказал, что

мы имеем основания думать, что он не существует, так как его существование само показало бы себя. Но это не исключает возможности того, что по некоторой причине люди № 7 могут существовать и не показывают себя; только это менее вероятно.

пришло ВРЕМЯ ПОДУМАТЬ обо всем, что вы слышали, с точки зрения того, что является более важным, то есть поискать центр тяжести во всех различных идеях, которые вы изучали, и попытаться найти главные пункты, потому что, как и во всем другом, здесь существуют более важные и менее важные пункты. Имеются вспомогательные вещи, которые помогают вам понимать главные пункты, и имеются главные пункты, которые определяют целое. Теперь наступило время научиться различать их.

Правильные вопросы, правильные проблемы — это те, которые относятся к бытию и к изменению бытия, как найти слабые стороны нашего бытия и как бороться против них. Мы должны понять, что до приобретения нового знания мы должны осознать наши ограничения и тот факт, что наши ограничения являются действительно ограничениями нашего бытия. Наше знание остается на том же самом уровне. Оно растет в некотором направлении, но этот рост весьма ограничен. Мы должны видеть, в каком ограниченном поле мы живем, всегда обманывая себя, всегда воображая, что вещи должны быть отличны от того, чем они являются. Мы думаем, что очень легко изменить что-либо, но только когда мы искренне пытаемся делать это, мы осознаем, насколько это трудно, насколько это почти невозможно. Идея изменения бытия является наиболее важной идеей. Теории, системы, диаграммы являются только помощью; они помогают сосредоточению и правильному мышлению, но может быть только одна реальная цель — это изменить наше бытие, ибо, если мы хотим изменить что-либо в нашем собственном понимании мира, мы должны изменить что-то в самих себе.

Что является интересным в этой связи и о чем мне хотелось бы сказать, это деление людей с точки зрения возможности изменения бытия. Имеется такое деление.

Особенно оно связано с идеей Дороги или Пути. Мы помните, было сказано, что с момента, когда человек становится связанным с влиянием С, начинается лестница, и только, когда человек добирается до ее вершины, достигается Дорога или Путь? Был задан вопрос о том, кто способен дойти до этой лестницы, подняться по ней и достичь Пути. Гурджиев ответил, применив русское слово “домохозяин”. В индийской и буддийской литературе это весьма хорошо определенный тип человека и тип жизни, которая может привести человека к изменению бытия. “Снатака”, или “Домохозяин”, просто означает человека, который ведет обычную жизнь. Такой человек может иметь сомнения относительно ценности обычных вещей; он может иметь мечты о возможностях развития; он может прийти к школе либо после долгой жизни, либо в начале жизни, и он может работать в школе. Только из среды таких людей выходят люди, способные подняться по лестнице и достичь Пути.

Других людей он разделил на две категории: первая — “бродяги” и вторая — “лунатики”. Бродяги не обязательно являются бедными людьми; они могут быть богаты и могут все же быть бродягами в своем отношении к жизни. И “лунатик” не означает человека, лишенного обычного ума, он может быть государственным деятелем или профессором.

Эти две категории не являются подходящими для школы и не будут заинтересованы в ней; бродяги — потому что они вообще не заинтересованы ни в чем; лунатики — потому что они имеют ложные ценности. Поэтому, если они пытаются подняться по лестнице, они только падают вниз и ломают себе шеи.

Сначала необходимо понять эти три категории с точки зрения возможности изменения бытия, возможности школьной работы. Это деление означает только одно, — что люди не находятся точно в одном и том же положении по отношению к возможностям работы. Имеются люди, для которых существует возможность изменения их бытия; имеется много людей, для которых это практически невозможно, так как они привели свое бытие к такому состоянию, что в них нет никакой отправной точки; и имеются люди, принадлежащие еще к четвертой категории, которые различными средствами уже разрушили всякую возможность изменения своего бытия. Это деление не является аналогичным любому другому делению. Принадлежность к одной из первых трех категорий не является постоянной и может быть изменена, но человек может прийти к данной работе только из первой категории, не из второй или третьей; четвертая категория исключает все возможности. Таким образом, хотя люди могут быть рождены с одними и теми же правами, так сказать, они теряют свои права очень легко.

Когда вы поймете эти категории и обнаружите их в вашем собственном опыте, среди ваших знакомых, в жизни, в литературе, вы поймете эту четвертую категорию людей. В обычных условиях, в обычные времена, они являются просто преступниками или подлинными лунатиками — ничем больше. Но в некоторые периоды истории такие люди очень часто играют ведущую роль; они могут приобрести власть и стать весьма важными людьми. Но мы должны оставить их в данную минуту и сосредоточиться на первых трех категориях.

В. Связана ли возможность роста бытия с готовностью повиноваться некоторым законам и принципам?

О. Необязательно. Имеются различные пути. На пути монаха, например, вы должны начать с повиновения. Имеются другие пути, которые не начинаются с повиновения, но с изучения и понимания. Общим законам вы не можете не повиноваться, так как они заставляют вас повиноваться. Вы можете избежать некоторых из них только через рост бытия, но не как-либо иначе.

В. Следует ли отсюда, что люди, которые имеют связь со школой, сколь бы легкой она ни была, относятся к тем, кто может изменить свое бытие?

О. Конечно, если они заинтересованы в школе и искренни в своем отношении к школе, это показывает, что они относятся к тем, которые могут. Но, видите ли, в каждом из нас имеются черты бродяги и лунатика. Это не значит, что если мы связаны со школой, мы уже свободны от этих черт. Они играют определенную роль в нас, и в изучении бытия мы должны обнаруживать их; мы должны знать, каким путем они мешают нашей работе, мы должны бороться с ними. Это невозможно без школы. Как я .сказал раньше, бродяги могут быть не только богатыми, они могут быть очень хорошо устроенными в жизни и, тем не менее, быть бродягами. Лунатики могут быть очень учеными людьми и занимать высокое положение в жизни и, однако, быть лунатиками.

В. Является ли одной из черт лунатика его желание таких вещей, которые несоразмерны с другими вещами и таким образом являются вредными для него?

О. “Лунатик” — это человек, который всегда гоняется за ложными ценностями, который не умеет разбираться. Он всегда является формирующим. Формирующее мышление всегда дефективно, а лунатики особенно преданы формирующему мышлению, это их главная болезнь. Имеется много различных путей быть формирующим.

В. Является ли некоторого рода безответственность, готовность выбросить все за борт, чертой бродяги?

О. Совершенно верно. Иногда это может принимать весьма поэтические формы: “Нет никаких ценностей в мире”, — “Ничто ничего не стоит”, — “Все относительно”, — таковы излюбленные фразы бродяги. Но фактически бродяга не так опасен. Лунатик более опасен, так как это означает ложные ценности и формирующее мышление.

В. Что определяет принадлежность человека к той или иной категории?

О. Определенное отношение к жизни, к людям и некоторые возможности, которые он имеет. Это одинаково для всех трех категорий. Четвертая категория является особой.

Относительно этой четвертой категории я хочу дать вам несколько определений. В настоящей системе эта категория имеет особое название, состоящее из двух турецких слов. Это “Хаснамусс”. Одна из первых вещей относительно “Хаснамусса” — это та, что он никогда не колеблется пожертвовать людьми или создать огромное количество страдания, просто из-за своих собственных личных честолюбивых желаний. Как создается “Хаснамусс” — это другой вопрос. Это начинается с формирующего мышления, с формирования бродяги и лунатика в одно и то же время. Другое определение “Хаснамусса” — это то, что он кристаллизован в ошибочных водородах. Эта категория не может интересовать вас практически, так как вы не имеете ничего общего с такими людьми; но вы встречаетесь с результатами их существования.

Как я сказал, для вас важно понять вторую и третью категории, так как мы можем найти в нас самих черты их обоих, особенно третьей. Чтобы бороться против второй, то есть бродяги, необходимы школьная и внутренняя дисциплина, так как в бродяге нет никакой дисциплины. В лунатике может быть много дисциплины, только ошибочного рода — целиком формирующей. Поэтому борьба с формирующим мышлением есть борьба против лунатизма, а создание дисциплины и самодисциплины есть борьба против бродяги.

Что касается характерных особенностей человека первой категории, то есть домохозяина, то прежде всего он является практическим человеком; он не является формирующим; он должен иметь определенное количество дисциплины, иначе он не был бы тем, что он есть. Таким образом, практическое мышление и самодисциплина являются характерными особенностями первой категории. Такой человек обладает практическим мышлением и самодисциплиной в достаточном количестве для обычной жизни, но не для работы, поэтому в настоящей работе эти две характерные особенности должны увеличиваться и расти. Домохозяин — это нормальный человек, а нормальный человек, при благоприятных условиях, имеет возможность развития.

В. В каждом ли человеке есть возможность домохозяина?

О. Не во всяком. Я уже сказал, что имеются некоторые люди, которые потеряли способность к практическому мышлению или способность развития. В таком случае они полностью являются лунатиками или бродягами, в соответствии с тем, что они потеряли.

В. Вы имеете в виду — от рождения?

О. Этого мы не знаем. Мы не можем говорить об этом, мы можем говорить только о результатах. Мы знаем, что в настоящей работе человек должен иметь способность к практическому мышлению и практическому отношению, и он должен иметь достаточно самодисциплины, чтобы принять школьную дисциплину.

В. Что вы подразумеваете под практическим мышлением?

О. Только то, что называется практическим мышлением на обычном языке, именно: способность оценивать вещи в различных обстоятельствах. Эта же самая способность может быть применена к идеям настоящей работы, школьным принципам, правилам, ко всему.

В. Кажется, что люди в категории лунатиков и бродяг находятся дальше от любого понимания истины, чем домохозяева?

О. Нет гарантии этого. Как показывают факты, они могут быть точно на том же самом уровне в отношении к этому, но их потенциальность иная. Как и многое другое, люди не различают этих проявлений; люди не отличаются друг от друга в среде механических людей. Но возможности различны. Один может стать другим, другой не может; один может измениться, только если происходит чудо, другой может измениться путем своих собственных усилий и с некоторой помощью.

В. Вы говорите, что все мы являемся частично бродягами, лунатиками и домохозяевами?

О. Пытайтесь не думать об этом в этих терминах. Найдите ваши собственные слова — что подразумевается под “домохозяином”, что под “бродягой”, что под “лунатиком”. Эти слова не являются описанием, они только намек на некоторые возможности.

В. Является ли описанием нелюбовь к самодисциплине?

О. Не описанием; только одной чертой. Прежде всего, бродяга не имеет никаких ценностей; все является одним и тем же, хорошее и плохое не существуют для него, — и вследствие этого или в связи с этим он не имеет никакой дисциплины. Лунатик ценит то, что не имеет никакой ценности, и не ценит того, что имеет ценность. Это есть главные характерные особенности, не описание. Домохозяин имеет по меньшей мере некоторые ценности, с которых он может начинать, и определенное практическое отношение к вещам. Он знает, что если он хочет есть, он должен работать.

В. Относительно четвертой категории человека, который разрушил возможность развития, — возникает ли эта ситуация в нем вследствие некоторой формы необычайного эгоизма?

О. Да, в большинстве случаев. Полезно знать об этой категории только потому, что иногда эти люди играют большую роль в жизни. Но они уже существуют в жизни: мы не можем ни помочь им, ни разрушить их.

Мы должны думать о нас самих, нашем отношении и, главным образом, о нашем понимании. Так как, если мы понимаем, это уже лучше; мы принимаем таких людей более легко и знаем их проявления.

В. Являются ли различия между людьми 1, 2, 3 и 4 определенными или, подобно бродягам, лунатикам, домохозяевам, мы являемся частицей каждого?

О. Вы абсолютно искажаете идеи для самих себя, когда вы так берете их и путаете. Эти идеи очень важны. Сначала вы должны взять одну, совершенно отдельно, и пытаться понять ее. Затем взять другую и пытаться понять ее отдельно. Деление людей на №№ 1, 2, 3 и т. д. — это единая вещь, и это не было дано параллельно к чему-либо еще. Вы должны изучать ее так, как она дана — что подразумевается под человеком № 1, под человеком № 2, под человеком № 3, каковы различные комбинации их, как они смешаны и т. д.

Затем берите вторую идею. Чтобы понять, что подразумевается под домохозяином, бродягой, лунатиком и дальнейшими дегра-дациями, так сказать, каждый должен быть взят отдельно. Вы не можете брать их всех вместе и говорить о них одновременно. Это деление было упомянуто в связи с возможностью развития. Вы должны представить себе огромное число людей, которые по состоянию своего бытия не способны к восприятию каких-либо реальных идей. В. Может ли бродяга преуспевать в жизни? О. Это слово применяется для описания людей, о которых предполагается, что они находятся очень близко к возможности развития, хотя фактически они весьма далеки от этого—дальше, чем обычные люди. Люди могут знать много красивых слов, говорить очень легко и, тем не менее, быть весьма далекими от возможности развития.

В. Каково значение идеи, представленной этими тремя категориями?

О. Важно то, что в каждом из нас, даже если мы находим, что мы имеем некоторые практические отношения и некоторые ценности, важная часть нас все же не имеет никаких ценностей или имеет ложные ценности, подобно бродяге и лунатику.

В. Что может помочь нам в приобретении способности различать? О. Отделите в себе механическое от сознательного, посмотрите, как мало имеется сознательного, как редко оно работает и как сильно механическое — механические отношения, механические стремления, механические мысли, механические желания.

В. Каков наилучший путь работы над самопознанием?

О. Вы помните, я сказал вначале, что имеются две линии, по которым может и должно происходить наше развитие. Первая есть линия знания. Это понятно: мы должны увеличить наши знания, ибо мы не знаем достаточно ни о нас самих, ни о Вселенной. Вторая — это линия бытия, ибо наше бытие не есть то, чем оно должно быть, не только в смысле того, что мы являемся полуразвитыми существами и что наш уровень может быть повышен, но также в том смысле, что некоторые вещи в нас являются недоразвитыми даже для нашего теперешнего состояния. Я говорил, что главные черты нашего бытия — это то, что мы не едины, что мы — множество, что мы не сознательны. Это неизбежно, но тот факт, что мы не сознаем этого, может быть изменен: мы можем знать это. Например, мы можем знать, что в каждый момент единственное действие, единственная мысль приходит не из целого, — но только из малой части нас. Мы можем осознавать это. Изменение бытия в большинстве случаев начинается с малой осведомленности о чем-то, о чем мы не были осведомлены прежде. Но само бытие может расти и развиваться; наш уровень бытия может измениться, и параллельно с этим растет наше знание. Реальная работа есть работа над бытием, но знание помогает. В то же самое время работа над знанием также важна, и тогда помогает бытие, так как в состоянии, в котором мы находимся, мы не можем приобрести много знания — оно будет разбито и разделено между различными “я”. Иногда люди работают в течение нескольких лет, приобретают информацию, но не работают над своим бытием. Тогда они оставляют работу, но они не могут забыть знание, которое они приобрели, и оно работает в них, но их бытие не соответствует ему, и поэтому их знание становится искаженным.

Что касается знания, вы должны также понять, что в каждом из нас имеются три человека — человек № 1, человек № 2 и человек № 3. Один из них может преобладать, но каждый имеет всех трех. Таким образом, даже в нас самих мы имеем три категории знания. Часть нашего знания есть знание человека № 1, другая часть есть знание человека № 2 и третья часть — знание человека № 3. Когда вы разделите то, что каждый из них знает, вы увидите, что человек может находиться под влиянием одного из доминирующих в нем людей.

Некоторые школы начинают ошибочным путем и развивают воображаемые качества, такие как видения и тому подобные вещи, но работа над бытием требует постоянного надзора и знания, иначе многие вещи могут идти ошибочно: человек может принять воображение за реальную вещь, и если он не работает над бытием правильным путем, его работа может принять ошибочное направление. Это очень важно понять: всегда должны быть эти две линии, помогающие друг другу.

В. Вы сказали, что одна из черт нашего бытия — это то, что мы никогда не являемся едиными. Несомненно, что в случае отождествления мы являемся едиными — мы не являемся множеством; но, может быть, это неправильное единство?

О, Да, но это только одна из многих групп “я”, это не целое. И отождествление практически исключает все другие “я”. Даже в обычные моменты, если вы относительно не отождествлены, одно “я” может быть делающим нечто, а другие “я” могут смотреть в том же самом направлении, по крайней мере, некоторое число их. Но в состоянии отождествления они полностью выключены: одно малое “я” занимает целое поле. Это есть характерная особенность нашего бытия, что одно малое “я” называет себя “Я”, имея в виду целое. Вот почему я говорю, что мы всегда лжем самим себе и другим, когда мы говорим “я”, так как это не есть “Я”, но только малая вещь, претендующая быть целым.

В. Что это такое в нас, что делает усилия?

О. Опять-таки, одно из “я” или малая группа “я”. Наша цель — быть способным делать правильные усилия по самоизучению и саморазвитию большей группой различных “я”; так, чтобы малая группа “я”, которая начинает самоизучение, могла расти и спустя некоторое время стала достаточно большой и сильной, чтобы контролировать целое и сохранять направление. Но вначале эта группа “я” должна быть обучена всему, что мы называем школьной работой, путем определенного рода изучения. Если эта малая группа “я”, с которой вы начинаете, не растет, вы не будете иметь достаточно силы продолжать. Многие люди начинают эту работу, а затем оставляют ее. С этим ничего нельзя сделать или нельзя предсказать что-нибудь заранее. Спустя некоторое время вы увидите, имеете ли вы достаточно энергии и интереса, ибо работа требует энергии и усилия. Вы не можете получить ни знания, ни бытия, будучи пассивными. Вы должны быть активными в отношении к работе.

Главное, о чем мы должны помнить и думать в связи с изменением бытия, это сон и возможность пробуждения. Вы должны находить в самих себе некоторые идеи, некоторые мысли, которые будут пробуждать вас.

В. Имеются ли некоторые идеи, которые всегда будут пробуждать человека, так как я нахожу, что некоторые идеи сильно помогают в один день и не помогают в другой?

О. Да, конечно, но вы должны находить вещи, которые помогают более часто — некоторые осознания. Имеется большая разница меж-з" осознанием и словами. Раз вы осознали что-то, вы знаете, что это верно, И тогда вы не должны забывать это. Как пробудиться — это должен быть главный вопрос. Осознайте, что вы являетесь спящим, что каждый спит. Затем осознайте, что единственный выход — это пробудиться. Необходимо сосредоточиться на одном факте — сна и возможности пробуждения. Если вы думаете об этом и чувствуете это, тогда появляется шанс. Пока вы не приходите к этому осознанию, нет никакого шанса. Вы можете говорить об этой системе, о мирах, водородах, космосах и обо всем другом таким же образом, как вы говорите о других вещах, и ничто не произойдет.

В. Если человек имеет осознание, что он спит...

О. “Если” — это уже сон. Все сны начинаются с “если”. Пытайтесь думать без этого. Да, осознание — есть единственная вещь. Необходимо найти пути к пробуждению, а до этого вы должны осознать, что такое сон.

В. Как повысить свое эмоциональное отношение к идеям настоящей системы?

О. Сравните сон и пробуждение. Все идеи настоящей работы начинаются с идеи сна и возможности пробуждения. Все другие идеи, жизненные идеи могут быть умными, разработанными, но они являются идеями спящих людей. Мы так привыкли к этим воображаемым идеям, что, спустя некоторое время, мы берем идеи настоящей системы на том же самом уровне, как другие идеи, которые никуда не ведут. Полезно думать, что каждый день, когда вы встречаетесь здесь, может быть последним днем. Мы не знаем, что может принести завтрашний день, мы забываем об этом. Если вы осознаете это, ваше эмоциональное отношение будет повышаться само по себе и вы будете способны думать о том, что действительно является важным.

Пытайтесь думать об относительной значимости вещей. Необходимо понять, как подойти к этой проблеме. Как вы можете думать о значимости чего-либо, если вы не имеете никакого материала для сравнения? Для того чтобы сравнивать, вы должны иметь различные вещи. Пытайтесь сравнивать идеи и принципы настоящей работы с вещами в жизни.

В. По-моему, это совершенно различные вещи.

О. Вам не поможет, если вы будете говорить, что это различные вещи. Мы хотим найти для самих себя, а не для академических целей, что является более важным и что является менее важным. Это не та мысль, с которой нужно начинать. Вы никогда не получите правильной пропорции, правильного материала для сравнения, если вы начинаете с такой мысли. Подумайте и вы увидите это.

В. Мое затруднение в том, что я принимаю интеллектуально, что нечто является важным и полезным, а нечто другое является незначительным и вредным, но я не чувствую это.

О. Осознание принесет эмоциональное чувство. Это нужно осознавать более часто, связывать с большим количеством вещей. Просто пытайтесь пропускать те идеи, которые вы слышали, через вашу голову. Находите, какие из них привлекают вас больше. Некоторые остаются только словами для вас, относительно других вы имеете практические наблюдения или переживания. Это поможет.

В. Было сказано, что мы должны выбросить все ненужное, чтобы прогрессировать. Я нахожу это очень трудным.

О. Я думаю, что это есть цель во всем. Если вы делаете что-то для некоторой определенной цели, тогда, конечно, чем меньше ненужных вещей вы делаете, тем ближе вы подходите к вашей цели. Например, если вы спешите успеть к поезду и в то же самое время хотите задержаться над вашей газетой, вы опоздаете на поезд и не прочтете газету. Лучше взять газету с собой и прочесть ее в поезде. Но выбросить все невозможно, а невозможные вещи не требуются. Однако остается принцип: мы имеем так много ненужных вещей, которые мы рассматриваем как необходимые, что мы можем хотя бы немного уменьшить их количество.

В. Становится ли более сознательный человек менее заинтересован в жизни?

О. Это зависит от того, что человек понимает под жизнью, так как это выражение может иметь много различных толкований. Человек может быть заинтересован в такой стороне жизни, которая абсолютно несовместима с другими интересами, или он может быть заинтересован в стороне жизни, которая становится связанной с этими другими интересами.

В. По-видимому, чтобы стать сознательным, нужно большое желание, но не может ли желание стать помехой к сознательности?

О. Желание — сложная вещь. И в действительности это комбинация целых серий мыслей, чувств, даже страхов. Желание быть сознательным приходит, когда вы боитесь механичности. Сначала человек должен осознать, что он является машиной, а затем бояться этого. Тогда появится желание.

В. Недавно я пережил довольно гнетущее чувство, что, несмотря на настоящую работу, я все еще, кажется, ужасно механичен.

О. Конечно, мы являемся механическими и мы ничего не сможем сделать с этим до тех пор, пока не узнаем себя лучше, не только вообще, но и индивидуально, ибо имеется много обычных вещей, общих для всех, и имеется много индивидуальных черт. Сначала мы изучаем общие вещи, затем индивидуальные; и когда мы узнаем себя, мы поймем, где начинать. Сейчас мы только пытаемся делать элементарные вещи, больше для самоизучения, чем для действительных результатов.

В. Как может человек излечиться от таких периодов безразличия, когда идеи системы не имеют никакой силы?

О. Все идет волнами — вверх и вниз. Необходимо приобрести достаточно памяти и возвышенности, так сказать, чтобы в моменты подавленности не терять нить, не забывать того, что важно.

В. Но что поставить на место чувства подавленности, которое приходит, когда иллюзии исчезают?

О. Подавленность может появиться из-за других иллюзий, которые занимают место исчезнувших. Первые иллюзии были полны надежды, а другие иллюзии могут быть полны отчаяния, и это все.

В. Как мы можем усилить и закрепить моменты, когда ощущается эмоция и мы хотим работать, и как использовать эти моменты, когда мы не хотим работать?

О. Пытаясь связать эти моменты. Когда вы находитесь в состоянии желания работать, вспоминайте другие моменты, когда вы находились в таком же состоянии, и делайте мысленную связь между ними.

В. Не принесет ли это с собой побуждение работать?

О. В этой системе побуждение должно приходить от осознания вашей ситуации и возможности изменения. Или это может быть даже более простым. Побуждение работать может быть вызвано путем осознания того, что возможно знать больше, чем вы знаете сейчас. Второе относится к знанию, а первое — к бытию. В действительности, вы должны иметь и то, и другое, и все это должно быть проверено. Очень скоро после того, как вы начинаете работать, вы сознаете, что вы начинаете приобретать некоторое знание, которое открывает новые возможности понимания. Человек не может избежать этого, если он действительно пытается работать. И спустя некоторое время человек заметит изменения в себе, изменения, которых он не сможет описать, но которые создадут совершенно иные отношения. Это неизбежно, поэтому это дает человеку определенную оценку и определенное понимание того, что он получает что-то и движется куда-то вместо того, чтобы стоять неподвижно.

В. Как может человек усилить решения?

О. Это зависит от решения. Первая вещь — это знать, что более и что менее важно. Если вы научитесь различать это, решение не будет трудным. Вы должны научиться различать между механичностью и сознательностью на нашем уровне. Вещи, которые связаны с работой, могут быть сознательными. Вещи, связанные с удобством, прибылью, удовольствием, выгодой, являются механическими. Также имеется другая сторона. Если результат решения действительно важен и связан с вашей работой, вы имеете право просить совета. В таком случае вы особенно должны пытаться не решать в одиночку.

В. Я чувствую, что мое отношение к настоящей работе требует полного пересмотра. Настоящая система имеет значимость только для одного “я” — другие “я” не хотят учиться или изменяться. Есть ли какой-нибудь способ, который может помочь мне усилить желание работать?

О. Но кто будет делать это, если заинтересовано только одно “я”, а другие не заинтересованы? Вы говорите так, как будто вы чем-то отличны от этих “я”. Одно “я” может решать, но другое “я” будет рядом вместе с первым и не будет знать об этом. Такова данная ситуация, и вы должны пытаться делать все, что вы можете. Не мечтайте о вещах, которые вы не можете делать, не пытайтесь делать больше, чем вы можете. Никто не может помочь вам в желании работать, вы должны хотеть сами, но если вы не делаете того, что вы можете, вы будете терять и работать меньше и меньше. Если вы пытаетесь вспоминать себя или останавливать мысли три или четыре раза в день, это очень скоро даст вам энергию, только это должно быть регулярным. Как мы можем увеличить силу нашей работы? Только путем работы, нет никакого другого пути. Если вы учитесь делать малые усилия, вы будете иметь малые результаты, а если вы делаете более значительные усилия, вы будете получать более значительные результаты.

В. Как можно быть более уверенным, что имеется конкретная выгода в том, чтобы стать более сознательным и менее механическим?

О. Вы должны решить для самих себя; найдите доводы для этого. Сначала пытайтесь понять, что означало бы быть более сознательным и менее механическим, затем решайте. Только тогда это будет иметь реальный вес. Если отвечу я, это будет мое мнение. Имеются вещи, которые человек должен решать для самого себя, только тогда они могут иметь реальное значение и могут показать реальное понимание.

Мы не знаем, что значит стать сознательным. Но мы не знаем также нашего теперешнего состояния, так как мы живем в иллюзиях. Если бы мы были свободны от иллюзий, тогда стал бы возможным сильный импульс, чтобы выйти из этого состояния-и измениться. Человек не может описать полностью, что означает это изменение, и лучше не пытаться, ибо воображение всегда готово работать и обманывать нас. Лучше изучайте теперешнее состояние. Если вы делаете это, вы ничего не теряете, ибо вам нечего терять.

В. Я чувствую иногда, что я не имею никакого чувства пропорции. Как я могу исправить это?

О. Но в этом все^дело! Это есть цель всей работы. Все, что мы делаем, имеет своей целью приобрести чувство пропорции. Но вы не можете иметь его до вашей работы, поэтому необходимо работать, и тогда, как результат работы, вы будете иметь лучшее чувство пропорции.

В. Я думаю, что наибольшая трудность — это найти мост между нашей обычной жизнью и серьезной работой в настоящей системе. Что является мостом?

О. Нет никакой необходимости искать мост, так как эта система дает возможность начать работу сразу, как раз такими, какими вы являетесь. В то же самое время, когда вы начинаете думать о возможных результатах работы и о том, что случается без какой-либо работы, вы увидите различие. В одном случае все случается, а в другом случае вы должны быть сознательными, чтобы действовать согласно тому, что вы знаете. Нет никакого моста между ними;

какой мост может быть между сумасшедшим и здравомыслящим?

В. Освобождает ли изменение бытия от внешних событий?

О. Это вы должны выяснить путем опыта. Чем больше вы становитесь объединенными в самих себе и чем более вы сознательны, тем меньше вы будете зависеть от обстоятельств. Вы поймете их лучше, определите свой путь лучше и, таким образом, вы станете более свободными. Что касается того, что случается позднее, это должно быть пережито в дальнейших стадиях. Бесполезно говорить об этом теоретически. Вы можете судить по всему, сказанному мной, что я пытаюсь подвести вас к практическим вещам.

В. Самовоспоминание является значительно более трудным в некоторых жизненных обстоятельствах. Следует ли избегать их?

О. Это ошибка — думать, что жизненные обстоятельства, то есть внешние обстоятельства, могут изменить что-либо или воздействовать на что-либо. Это иллюзия. Что касается того, избегать их или нет — пытайтесь избегать их или пытайтесь принимать их как роль, которую вы должны играть. Однако, если вы ухитряетесь избегать их, вы найдете, что ничто не изменилось; могут быть исключения, но общий баланс остается обычно одним и тем же.

В. Если все мы представляем собой слабость и не имеем никакой силы, из какого источника извлекаем мы силу, которая необходима даже для того, чтобы начать работу над собой?

О. Мы имеем некоторую силу. Если бы мы были только слабостью, мы ничего не могли бы делать; если бы мы вообще не имели никакой силы, мы не были бы заинтересованы в настоящей работе. Если мы осознаем нашу ситуацию, мы уже имеем некоторую силу, а новое знание увеличивает эту силу. Таким образом, мы имеем вполне достаточно, чтобы начать. Позднее сила приходит из нового знания, новых усилий.

В. Я нахожу очень трудным работать правильно, так как я не вижу, какой род усилия правилен в одно время и неправилен в другое.

О. Попытка вспоминать себя всегда является правильным усилием, если вы можете заставить себя пытаться. Что бы вы ни делали, просто пытайтесь осознать, что вы делаете это или что вы не делаете чего-то, что вы должны делать. Если вы пытаетесь делать это настойчиво, это даст результаты. Усилие вспоминать себя — это главное, так как без самовоспоминания ничто другое не имеет никакой ценности; это усилие должно быть основой всего. Только этим путем вы можете перейти от механического к более сознательному состоянию.

В. Я все еще не понимаю, каким образом самовоспоминание сличается от мышления о себе?

О. Мышление о себе это другое. Если вы хотите вспоминать себя, лучше всего не думать о себе. Пока вы думаете о себе, вы не будете вспоминать себя. Трудно объяснить разницу словами. Эго как будто вы думаете о себе на одной основе и пытаетесь вспоминать себя на другой основе. Вы сознаете, что вы не вспоминаете себя, что вы не являетесь сознательными, и путем принуждения себя вспоминать это отсутствие сознания вы начинаете вспоминать < ебя. Я не могу объяснить это лучше. Вы не получите правильного меюда сразу, но если вы пытаетесь делать это в ючение некоторого времени, вы найдете некоторую особую линию мысли, которая поможет вам. Тогда вы обнаружите, что если вы думаете о неко-юрых частных вещах определенным образом, это заставит вас " поминать себя. А это есть первый шаг к сознагельносги.

В. Я не знаю, вспоминаю я себя или нет в некоторые моменты.

О, Достаточно знать, что вы не вспоминаете Уловите момеш, ко'ца вы особенно далеки от самовоспоминания в ^то” момент 'ы вспомните себя.

В. Если я говорю себе: “Я буду вспоминать себя...'->.

О. Ничего не приходиг, вы не можеге начинало таким образом. Либо думайте о чем-то, что приведет к этому, либо осознайте, ч и вы не вспоминаете себя.

В. Я вижу сейчас, в данный момент, что я не вспоминаю себя, чо это не идет сколько-нибудь дальше.

О. Идите глубже. Ничего больше не требуется. Сознавайте больше и больше, глубже и глубже, что ни вы, ни другие люди не вспоминают, что никто не вспоминает себя. Эго приведет вас к самовоспоминанию лучше, чем что-либо другое. Наше затруднение в самовоспоминании зависит, главным образом, от отсутствия осознания того, что мы не помним себя. Позднее многие другие вещи могут войти сюда, но если вы пытаетесь иметь их все сразу, вы ничего не будете иметь. Пытайтесь наблюдать, как проходит ваше время. Скажем, вы находитесь в театре, или находитесь здесь, или идете повидать друзей, затем, когда вы приходите домой, спросите себя, осознавали ли вы себя, и вы обнаружите, что вы не осознавали. Или, если вы находитесь в автобусе, спросите себя, когда вы сходите, "то происходило в пути. Вы увидите, что никогда не вспоминаете себя естественно, вы должны заставлять себя делать эго.

В Тогда как происходят случайные проблески самовоспоминания?

О. Это может быть интенсивная работа центров, особенно когда одна функция смотрит на другую. Когда один центр наблюдает другой центр, впечатления могут быть достаточно сильны, или достаточно противоречивы, или достаточно содействующими, чтобы осуществить самовоспоминание. Многие вещи такого рода вы можете создавать намеренно, ибо вы не можете полагаться на то, чтобы стать самосознательными случайно.

В. Я чувствую, что недостаточно быть уверенным, что мы узнаем состояние самовоспоминания по его особому вкусу, и я хочу знать, как мы можем распознать его интеллектуально, без риска вмешательства эмоции или субъективной мысли?

О. Эмоция не означает вмешательства. Интеллектуальная функция может привести вас только к определенной стадии; дальше вы должны передвигаться на эмоции. Невозможно сказать о самосознании, которое является более высоким состоянием сознания, что оно определенно является возможным или что это легкое переживание, ибо оно означает изменение бытия; поэтому трудно сказать механическому человеку, как он будет чувствовать себя и смотреть на вещи, когда он станет более сознательным. Он спит. Как может кто-либо сказать, что он будет чувствовать или делать, когда он пробудится?

Мы не можем сделать ни одного шага к более высоким состояниям, так как имеется много вещей, от которых мы не хотим отказаться. Каждый из нас хорошо знает, от чего он должен отказаться, но никто не хочет делать этого. Но в отношении к самовоспоминанию это значительно более просто: если человек действительно пытается вспоминать себя всеми возможными средствами, он заметит разницу между своим состоянием и состоянием человека, который не пробует вспоминать себя.

В. Когда я пытаюсь вспоминать себя, мое представление о времени иногда меняется. Является ли это иллюзией?

О. Это вполне возможно, но в отношении к самовоспоминанию мы не должны думать о дополнительных результатах, побочных результатах. Мы должны думать только об определенном факте, что мы не вспоминаем себя, что означает, что мы спим, и что мы хотим вспоминать себя, что означает быть пробужденным. Может быть, субъективное чувство времени и многие другие вещи будут меняться, но это не важно. Что важно, так это тот факт, что мы спим; и усилие пробудиться является важным.

В. Как я могу построить реальное направление, более прочную цель?

О. Опять то же самое — путем построения себя; вы можете быть более сильными.

В. Но мы являемся общей суммой различных “я”. Как можно знать какому “я” доверять?

О. Никто не может знать — таково наше состояние. Мы должны иметь дело с тем, чем мы являемся, до тех пор, пока мы не изменимся, но мы работаем с идеей возможного изменения, и чем больше мы сознаем безнадежное состояние, в котором мы находимся, тем больше энергии мы будем иметь для создания усилий к изменению.

В. Мне достаточно легко понять, насколько механическим я являюсь в большинстве проявлений, но в то же время мне трудно примириться с этой идеей. Является ли это примером несовершенное'! и понимания?

О. Нет. Видите ли, легко понять механичность умом. Но помнить ее всегда, видеть ее в фактах, в вещах, видеть, как все случается, это всегда очень трудно. Это отнимает время.

В. Почему так происходит, что некоторые повторяющиеся ошибки, которые вы можете видеть, невозможно остановить до тех пор, пока кто-либо извне не указывает вам на них?

О. Даже это не поможет. Вы можете продолжать делать их каждый день до тех пор, пока вы не находите причину. Может бять, это зависит от некоторой другой вещи, а эта вещь от другой яртци и т. д. Для всего, что вы хотите изменить, вы должны найти начало. Но мы не говорим сейчас об изменениях, мы говорим точько об изучении. Изменение приходит в дальнейшем. Естественно, если вы находите что-то весьма очевидным, вы должны пытаться это изменить, но это связано с самонаблюдением, так как если что-то всегда случается механически, то вы не можете тто даже наблюдать.

В. Одна из основных идей настоящей системы — это изменение самого себя, не так ли?

О. Сначала необходимо знать, что изменять Основная идея — гго знать себя, хотя, как вы слышали с самого начала, если некоторые вещи не изменяются, вы не можете знать себя, ибо в нашем обычном состоянии в нас есть очень сильное сопротивление к любому изменению или любому виду работы. Люди, которые хотят только знать и не соглашаются с изменением, никогда не научатся знать себя точно так же, как люди, которые хотят только изучать настоящую систему интеллектуально; они ничего не получают и в большинстве случаев оставляют ее очень скоро. Но знать себя это долгий процесс. Сначала мы должны изучать.

В. Не должны ли мы ожидать каких-либо результатов от нашей работы?

О. Какая польза работать без результатов? Но вы не можете обедать их слишком быстро, вы не можете ожидать немедленных результатов. Вы сажаете веточку в землю и вы не можете ожидать большего дерева на следующий год. Рост есть процесс.

В. Недавно вы сказали, что прежде, чем человек сможет узнать себя он должен видеть себя. Означает ли видение себя комбинацию самонаблюдения и самовоспоминания?

О. Нет, просто обладание правильным образом самого себя. Пока вы не получили этот образ, вы не можете начать какую-либо серьезную работу, вы можете только изучать, и даже что изучение будет частичным.

В. Очень трудно быть уверенным в том, что ты говоришь истину самому себе.

О. Да, вот почему я сказал, что сначала нужно видеть себя, а не знать. Мы имеем много образов самих себя; мы должны видеть их, один за другим, а затем сравнить их. Мы не можем сказать с первого взгляда, какой из них является правильным. Это может быть проверено только путем повторного опыта. Это есть то, что в первой группе в Санкт-Петербурге было названо получением мысленных моментальных фотографий самого себя в подготовке к видению себя.

В. Может ли повторный опыт быть ошибочным?

О. Да, мы можем обманывать себя даже в этом. Но когда войдет эмоциональный элемент — совесть, — это будет проверкой.

В. Как человек получает эти мысленные моментальные фотографии?

О. Без камеры. Посмотрите, как вы выглядите, как люди видят вас в том или другом ряде обстоятельств. Вы должны делать это сами, хотя иногда может быть полезным спрашивать у других людей их впечатление о вас, гак как человек имеет ошибочный образ самого себя. Каждый стоит перед зеркалом и вместо самого себя видит кого-то еще. Если вы делаете это, вы получите представление о ваших ролях. Роли часто разделены буферами, поэтому мы не можем следить от одной роли к другой.

В. Значит ли видение самого себя то, что вы видите как свои недостатки, так и то, что с ними делать?

О. Иногда это может быть так. Но вы снова пытаетесь получить определение и объяснение, а я говорю о практике, а не об определении или переводе этого в слова. Я имею в виду фактически видеть. Допустите, что вы говорите о некотором образе, который вы никогда не видели и о котором вы только слышали. Вы можете знать все, что возможно знать об этом образе, но если вы не видели его, вы должны сначала увидеть сами и проверить все, что вы слышали. Видение себя не означает видения всегда. Вы можете видеть себя в течение некоторого времени; затем вы перестаете видеть.

Мы не можем серьезно разговаривать, пока мы не начнем видеть самих себя или, по крайней мере, осознаем, что мы не видим себя, что и нам необходимо это делать.

В. Вы сказали однажды, что необходимо быть серьезным в отношении к работе. Что значит быть серьезным?

О. Сначала необходимо разделить две вещи: быть серьезным и принимать вещи серьезно. Люди обычно думают о том, как принимать вещи серьезно и какие вещи, но никогда о том, что значит быть серьезным. Я скажу вам, что это значит. Быть серьезным значит ничего не принимать серьезно — за исключением вещей, о которых вы знаете наверняка, что они являются важными в отношении к тому, чего вы хотите. Это кажется незначительным, но когда вы применяете это на практике, вы видите, что это единственное и наиболее необходимое решение.

Видите ли, люди, которых нет, не могут быть приняты серьезно с этой точки зрения. В один момент они серьезны, в другой момент они забывают все, в третий момент они снова пытаются найти что-то, в следующий момент они вполне удовлетворены тем, что они имеют. Это значит, что их нет — они не существуют. Сначала они должны существовать.

В. Вы сказали, что некоторые отрицательные эмоции делают серьезную работу невозможной. Значит ли это, что они должны быть абсолютно искоренены до начала работы, и что вы подразумеваете под серьезной работой?

О. Под серьезной работой я имею в виду не только изучение, но и изменение. Сначала вы должны изучить определенные вещи, затем вы работаете, чтобы изменить их. Но так как даже изучение не может происходить без некоторого изменения, поскольку эти два процесса изучения и изменения не разделены полностью, более серьезное изучение, чем в самом начале, может быть названо серьезной работой. С определенными отрицательными эмоциями серьезная работа практически невозможна, так как они будут портить все результаты: одна сторона вас будет работать, а другая будет портить это. Поэтому, если вы начинаете эту работу до того, как вы овладели некоторыми отрицательными эмоциями, тогда, спустя некоторое время, вы можете оказаться в худшем состоянии, чем раньше. Случалось несколько раз, что люди делали невозможным продолжение работы для самих себя, так как они хотели сохранить свои отрицательные эмоции. Были моменты, когда они осознавали это, но они не делали достаточных усилий в то же время, а позднее отрицательные эмоции становились сильнее.

В. Что побуждает людей делать усилия?

О. Две вещи побуждают людей делать усилия: если люди хотят получить что-либо или если они хотят отделаться от чего-либо. Но, в обычных условиях, без знания, люди не знают, от чего они могут отделаться или что они могут приобрести.

В. Должен ли человек долго тренироваться?

О. Все имеет свой собственный срок жизни, и если человек ждет слишком долго, это становится бесполезным и результаты будут только отрицательные. Сокращения пути приходят время от времени, но если мы упускаем их, спустя некоторое время они перестают приходить. Необходимо вспоминать все, что было сказано в различное время об усилии, так как усилие есть основа настоящей работы. Все, что мы можем приобрести, пропорционально усилию;

чем большее усилие мы делаем, тем больше мы можем ожидать. Мы хотим очень больших вещей, мы не осознаем, каких огромных вещей мы хотим. Вначале усилия малы только потому, что в обычной жизни мы не делаем усилий; в жизни все делается для того, чтобы избежать работы, поэтому трудно осознать и признать необходимость усилия. Все наши способы мышления и действия имеют тенденцию избежать усилия любой ценой.

В. Относительно изменения бытия — оно, по-видимому, является возможным только с усилием делать что-либо иное. Следовательно, это порочный круг, так как вы не можете делать что-либо иное, если ваше бытие не изменилось.

О. Нет, это в жизни, но не в школе. Это является иным в любой системе или любом виде школы. В обычной жизни человек ничего не может изменить — мы делаем один шаг вправо и один шаг влево, и ситуация остается одной и той же. Но если человек работает в школьных условиях, то все по-другому. Если человек работает быстро, изменение будет быстрым; если человек работает очень мало, изменение будет пропорциональным. Вы не можете купить большой дом за несколько грошей — вы должны заплатить столько, сколько он стоит. Просто думайте об этом следующим образом: сколько вы платите и сколько изменения вы ожидаете? Мы говорили достаточно и мы можем понять достаточно. Мы должны видеть, сколько мы платим, и тогда мы увидим, сколько мы можем получить. Мы не можем ожидать большего. Ясно ли это? Сколько реальных усилий мы делаем? Если мы обманываем себя, мы не можем знать, но если мы не обманываем себя, мы можем видеть, сколько мы можем ожидать.

Усилие само по себе не помогает, так как вы не знаете, в каком направлении делать усилие. Вот почему необходима школа. Человек, каков он есть, может научиться многим вещам, если эти вещи показаны ему и объяснены; но если он получает эти вещи сам, он будет получать их неправильно и делать ошибки или он просто не получит их. Если бы это было не так, школа не была бы необходимой — некоторые люди, по крайней мере, могли бы получить эти вещи сами. Но они не могут, никто не может.

В. Может ли человек получить многое из книг?

О. Человек может получить некоторые идеи, но он получит одну .вещь и упустит десятки других вещей. Несомненно, имеются книги, в которых написаны очень глубокие тайны, но люди могут читать их и никогда не узнать этих тайн. Это совершенно точно. Опять-таки, это связано с основной идеей, что понимание зависит не только от знания, но также и от бытия. Вот почему человек нуждается в школе. В школе вы не можете обманывать себя и в школе вам может быть объяснено, почему вы не можете понимать. Это значит, что в вас есть нечто, что вы должны преодолеть, чтобы понимать больше. Мы не видим самих себя, но с помощью, с изучением, мы можем видеть значительно больше. Имеются разные степени видения.

В. Несомненно, если человек принимает решение...?

О. Это просто слова. Если бы вы были сильнее, вы были бы способны принимать решения. Такими, какими вы являетесь, вы можете принимать столько решений, сколько хотите, и вы будете продолжать говорить о решениях. Главная вещь — это наша слабость во всем. Мы можем иметь превосходные планы; мы можем сказать, что мы знаем, чего мы хотим; мы можем даже иметь цель, но мы не можем “делать” что-либо. Вот почему мы должны учиться. Мы должны учиться, как делать сначала малые вещи, шаг за шагом. Мы должны начинать с малых усилий. Если мы не делаем малых усилий, мы останемся теми же самыми — в один момент здесь, в другой момент не здесь. Но если мы делаем малые усилия и помним о них, это дает линию, направление.

В. Какие усилия будут наилучшими в момент, когда появляется желание измениться?

О. Необходимо знать в каком смысле вы подразумеваете изменение. Кроме того, усилие не может быть описано. Когда человек понимает свою ситуацию, тогда внутренние противоречия и многие другие вещи дают ему достаточный импульс для совершения усилий. Это осознание сна, внутренних делений, буферов, отрицательности и неприятность таких вещей, которые будут давать ему импульс.

В. Если я полагаю, что я немного изменился с тех пор, как я начал посещать эти лекции, является ли это воображением?

О. Нет. Конечно, вы изменились, так как вы начинаете понимать некоторые вещи, которые вы не могли понимать раньше. Но этого не достаточно. Каждая малая вещь, которой вы учитесь, изменяет 410-то, но, может быть, необходимо большее изменение. Видите ли, •это всеща крупное изменение по сравнению с тем, какими вещи были бы без него; но изменение может не быть достаточно большим с точки зрения приобретения большего изменения или получения чего-то еще, так как изменение не приходит само. Оно приходит как результат определенного усилия в определенном направлении. Необходимость для усилия всегда остается. Изучение невозможно без определенной борьбы, так как в нас имеется много механических вещей, которые не могут быть использованы в процессе приобретения контроля.

В. Как можно определить, изменились мы или нет?

О. Многое можно сказать об этом. Это трудно сделать, но если бы вы могли представить себе, что случилось бы с вами, если бы вы не были связаны с каким-либо видом работы, это было бы ответом на ваш вопрос; если бы вы могли сравнить себя с тем собой, каким вы были бы.

В. Не развивается ли большее количество “я” в борьбе за изменение?

О. Вы все еще будете иметь много “я”, они не исчезнут, но вы будете способны контролировать их и располагать их определенным образом.

В. Нам говорили, что полезно бороться с механическими привычками, но было также сказано, что не следует пытаться изменять вещи. Может ли это быть объяснено больше?

О. То, что я сказал о попытке изменять вещи, относилось к людям в обычных условиях жизни, без школы, без дисциплины, без методов настоящей работы. Я сказал, что в обычной жизни люди не могут изменить что-либо в самих себе, так как, путем изменения одной вещи, они бессознательно меняют другую. Без знания того, как делать это, это совершенно бесполезно. Но в настоящей работе, особенно спустя некоторое время, эта опасность больше не существует, так как путем выполнения всего, что рекомендуется, человек избегает этой возможности ошибочного изменения, потому что ошибочное изменение всегда происходит в одной из бесполезных функций. Если человек изменяет что-либо обычным путем, он либо начинает больше лгать, либо больше отождествляться, либо выражать больше отрицательных эмоций, так как эти вещи более легко подвержены воздействию. Но в настоящей работе мы имеем много защит, и прежде всего самовоспоминание, которое будет останавливать механическую вещь, заменяющую место той механической вещи, которую вы разрушаете. Кроме того, вы должны понять, что для того, чтобы изменить что-либо, необходимо знать, как вещи связаны и как делать это изменение, и что человек не способен ничего изменить до тех пор, пока ему не объяснено, как начинать изменение. Существуют определенные пункты, где человек может начинать, и чтобы реально изменить что-либо, он должен следовать указанному пути. Например, необходимо изменить наш ошибочный способ мышления, сделать наше мышление менее формирующим. Но сначала мы должны найти примеры формирующего мышления. Затем мы можем бороться с выражением отрицательных эмоций, с учитыванием, с воображением — все это есть способы борьбы с привычками. В то же самое время вы можете также бороться с другими привычками, но ваша борьба будет служить только самонаблюдению, так как вы не можете изменить их. Вы можете изменить их только через каналы, которые указаны. Чтобы бороться с привычками и получать правильные результаты, необходимо большее знание — вы еще не достаточно знаете. Но это не причинит никакого вреда, так как это усилие будет уравновешено самовоспоминанием.

В. Почему человек сам не обнаружил пункты, с которых надо начинать?

О. Потому что одно “я” обнаруживает что-то, но в тот же момент другое “я” становится заинтересованным в чем-то другом и берет всю энергию; затем, пока второе “я” работает, третье “я” выходит вперед и т. д. Человек всегда бежит в разных направлениях. Мы не сознаем, насколько это важно.

В. Я не вижу, как человек может чего-то достичь, если он не пытается идти против привычек и изменить свою повседневную жизнь.

О. Да, человек должен делать что-то в этом направлении. Вопрос в том, что он должен изменять. Люди всегда пытаются изменять вещи, которые не являются важными, а то, что является важным, не принимается во внимание и откладывается до завтра.

В. Существуют ли хорошие привычки?

О. Привычки двигательного и инстинктивного центров могут быть хорошими привычками. Привычки в интеллектуальном или эмоциональном центрах никогда не могут быть полезными.

В. Все ли привычки являются видами отождествления?

О. Некоторые привычки вполне обычны и безвредны, но если вы начинаете ставить препятствия на их пути, это даст вам хороший материал для самонаблюдения, и вы будете способны разглядеть отождествление. Эта борьба вводит трение, а без трения вы не замечали бы себя, вы жили бы, как в густом тумане, не замечая никакого тумана. Но второй шаг зависит от вашего решения -- вы можете быть просто раздражены этим трением или вы можете использовать его.

В. Не должны ли мы в нашем состоянии сознания делать то малое, что возможно для нас?

О. Мы должны изучать самих себя. Мы ничего не можем делать, пока мы не знаем — мы должны знать, чем мы являемся и что делать. Но в этих лекциях я уже дал вам несколько вещей, которые вы можете делать.

Человек может изучать себя, как он есть. Очень важно изучать это. И я снова повторяю: с самых первых шагов человек должен пытаться изменять некоторые вещи, так как в нашем состоянии хаоса мы не можем даже изучать себя. Мы должны внести некоторый порядок. Мы хотим сделать опись нашего дома и поэтому мы начинаем описывать то, что имеется в нем; но предположите, что в то время как мы делаем это, другие люди в доме продолжают передвигать мебель или мебель двигается сама. Это то, что фактически случается, — мебель двигается сама, поэтому вы должны прикрепить ее к определенному месту.

Школьное знание есть знание, приобретаемое через высшие Центры. То есть, это совершенно иной метод. Нам дали некоторые принципы и некоторые деления, которые не известны в обычной жизни, и если мы начнем изучать себя с этой точки зрения, мы обнаружим многие новые вещи. Когда вы вполне уверены в этих делениях и в этих принципах, тогда, наблюдая себя на этой основе, вы обнаруживаете вещи, которые вы не способны обнаружить без знания этих делений и принципов. Обычным умом мы видим вещи только смутно, и они становятся спутанными, — мы не можем отличить одну от другой, поэтому мы смешиваем их. Но если нам скажут, как это делать, то мы сможем разделить вещи даже нашим обычным умом.

В. Таким образом, наблюдение человека 1, 2 и 3 является более сложным, окольным, но не обязательно ошибочным?

О. Наблюдение может быть вполне правильным, но если человек не знает, как разделить свои наблюдения, он не может прийти к правильным результатам. Очень многое основано на правильных делениях.

В. Хорошо ли начинать с наблюдения одного деления?

О. Нет, вы не можете делать этого, так как вы не можете знать, что вы можете делать лучше всего в данный момент. Поэтому делайте то, что, как вы считаете, вы можете делать лучше всего. Например, вы можете решить наблюдать интеллектуальную функцию, и, вместо этого, вы можете обнаружить себя в эмоциональном состоянии. Вы не можете делать одну вещь, а затем другую, и потом третью, пока вы не имеете контроля. А контроль приходит последним.

В. Имеется ли в наблюдении других людей столько же пользы, как в наблюдении самого себя?

О. Да, но имеются и опасные моменты. Если человек способен применять к самому себе то, что он находит в других людях, тогда это может быть правильным, но, как правило, человек считает, что другие люди это одно, а он — другое. В данном случае человек может видеть что-то в других людях и никогда не применять это к самому себе.

В. По-видимому, самонаблюдение и самовоспоминание становятся более трудными при состояниях физической усталости или коща человек чувствует себя нездоровым. Как можно преодолеть эту зависимость?

О. Состояния нашего тела являются состояниями, в которых мы живем, поэтому мы должны наблюдать и вспоминать или не вспоминать себя в этих условиях, если мы намерены делать это. Мы не можем начинать с изменения условий.

В. Вероятно, наблюдение похоже на самоанализ, оно поворачивает все внутрь?

О. Нет, самоанализ есть то же самое, что и воображение, он не контролируется. Это бесполезно и ничего не приносит. Но в наблюдении вы знаете, что вы делаете и зачем вы делаете это, чего вы хотите достичь, что вы хотите знать. Это не самоанализ, это изучение очень сложной машины. Это, действительно, механика — не психология. Психология приходит позднее.

В. Как человек может наблюдать себя и в то же самое время продолжать глупо кривляться?

О. Потому что он не одно лицо, но много лиц. Одно лицо наблюдает, а другое продолжает кривляться. Если вы можете видеть различных людей в вас в одном случае, это хорошо. Если вы можете видеть их в нескольких случаях, это становится неудобно. Если вы можете видеть их всегда, это есть начало работы.

В. Я наблюдаю, что я очень неестественен. Означает ли про-бужденность то, что человек становится более естественным?

О. Не обязательно, так как люди, какими они являются в обычной жизни, находятся в очень плохом состоянии. Поэтому, для того чтобы стать естественными, они должны сначала стать неестественными. Вы не можете рассчитывать стать естественными сразу. Это было бы возможно, если бы вы начинали на правильном уровне, но мы начинаем ниже уровня.

В. Почему, если человек теряет связь с настоящей системой, все препятствия появляются снова в наихудшей форме? Один человек становится более отрицательным, другой все больше времени проводит в бесполезных разговорах и т. д.?

О. Потому что в результате работы человек получает некоторый вид нового контроля и в то же самое время он теряет механический контроль. Поэтому, если человек теряет связь с настоящей работой, он теряет этот очень малый сознательный контроль и он уже потерял механический контроль. В результате он становится еще хуже.

В. Почему во мне имеется большее сопротивление к работе в смысле настоящей системы, чем к другим видам работы?

О. Потому что другие виды работы являются механическими, а к механическому действию механическое сопротивление меньше. Но если вы берете сознательное действие, то оно встречается с максимальным сопротивлением.

В. Может ли какой-то сильный толчок, который происходит в жизни, быть благоприятным для работы человека?

О. Да, но такие толчки не могут заменить работу. Все, что может быть приобретено в области развития сознания, может быть приобретено только при помощи усилия. Толчок не может заменить усилия; он может действовать на центры, но не на сознание. Сознание не развивается само по себе и не работает само по себе. Толчок может на короткое время раскрыть высшие центры и соединить с ними человека на момент. Он может сосредоточить на определенное время всю энергию в нашем теле, которая обычно рассеяна повсюду, он может собрать ее вместе. Вы можете пробудиться на момент, но, как правило, позднее вы впадаете в еще более глубокий сон. Вы можете даже потерять сознание или быть в очень низком состоянии впоследствии. Поэтому никакой толчок не может увеличить количество сознания; это очень важно понять. Люди обычно смешивают идею сознания и функций. То и другое должно развиваться, но развитие одного не производит развития другого.

В. Что вы подразумеваете под развитием функций?

О. Если центры сбалансированы и приобрели достаточную скорость, они становятся связанными с высшими центрами. Это наиболее легкий способ понять это, но могут быть другие описания. В этом состоянии сознания мы можем быть осведомленными только о работе низших центров; в состоянии самосознания мы можем быть осведомленными о большем. Но сначала мы должны начать очищение.

В. Я понимаю, что никакое усилие быть сознательным не является потерянным и, несмотря на это, будучи отрицательными, мы теряем энергию, которую мы производим. Как может быть верно и то, и другое?

О. Это большая ошибка, так как говорить, что никакие усилия не могут быть потеряны — совершенно против принципов настоящей работы. Люди могут делать усилия всю свою жизнь и все они могут быть потеряны, если люди делают их неправильно. Возьмите любую неправильную школу с какой-нибудь искаженной идеей. Люди, принадлежащие к такой школе, могут делать огромное количество усилий, и все они могут быть потеряны. Человек может делать правильные усилия в течение некоторого времени, а затем, если он останавливается, все эти усилия будут потеряны. Таким образом, усилия могут быть потеряны, если они не сопровождаются правильным отношением и другими усилиями.

В. Что это за чувство настойчивости, которое появляется в человеке в более высоком состоянии?

О. Вначале это магнетический центр, в котором есть смутное осознание нереальности обычных концепций, намерений, возможностей. Затем, когда человек начинает изучать, в какой-то момент осознание сна становится эмоциональным и приобретает силу. Отсутствие понимания означает отсутствие эмоции. Только формирующий центр может работать без эмоции. Каждое правильное осознание становится эмоциональным. Одно из наших препятствий — это то, что мы слишком тупы, недостаточно эмоциональны. Интеллект является очень слабой машиной. Вот почему эмоциональный центр должен быть свободен от отрицательных эмоций, так как иначе мы используем всю его энергию на эти эмоции и ничего не можем делать.

В. Производится ли какая-либо энергия путем самонаблюдения?

О. Конечно. Всякий вид работы производит энергию, только некоторые виды производят ее очень мало, так что необходимо делать последовательные усилия в течение длительного времени для того, чтобы произвести достаточное количество энергии. А другой вид работы может произвести много энергии сразу. Иногда усилие может выглядеть совсем маленьким и быть очень большим в действительности, а иногда очень большое по виду усилие может быть очень малым.

В. Как я могу научиться больше чувствовать? Я живу, в основном, своей головой. Я получаю слишком мало от жизни, и между мною и настоящей системой имеется барьер.

О. Это проблема каждого, так как если бы люди могли чувствовать больше, многие вещи были бы более легкими для них. Но в течение длительного времени они бессознательно создавали так много защитных приспособлений против чувств, что теперь никаких чувств не может быть. Вы должны откуда-то начинать;

есть более трудные вещи и менее трудные вещи. То, что вам действительно нужно, это больше наблюдения и определенный род мышления о самих себе или о чем-либо другом. Если вы придерживаетесь этого мышления, оно может сделать вас эмоциональным; но вы должны сами найти для самих себя, что это такое;

невозможно дать общий совет, подходящий для каждого. Каждый человек имеет некоторые пункты, которые приводят его ближе к эмоциональному состоянию; необходимо найти их. В настоящее время человек должен начинать с этого, вне зависимости от того, что будет в дальнейшем.

В. Прежде чем я пришел к настоящей работе, я испытывал восторг и энтузиазм. Наверное, он был основан на воображении, но теперь я почти не имею вообще никаких чувств.

О. Как я только что сказал, одна из наших наиболее крупных проблем — как сделать себя более эмоциональным, так как мы не можем далеко продвинуться только на одном интеллекте. Единственная вещь — это усилие; усилие и память о различных линиях настоящей работы, попытка не отождествляться, попытка вспоминать себя, попытка того и этого—усилие, усилие... Если вы делаете достаточное усилие, вы станете более эмоциональным. Но тот факт, что это вопрос, который люди задают постоянно (или, если они не спрашивают, то они чувствуют эту проблему), показывает, что люди не делают достаточного усилия.

В. Вы говорите, что необходимо большее усилие. Вы имеете в виду усилие чувствовать эмоцию или усилие в работе?

О. Это просто усилие для того, чтобы работать. Вы не можете делать усилие для того, чтобы чувствовать эмоционально, никакое усилие не поможет в этом, — но вы можете делать усилия. Если вы что-либо делаете, то вы можете делать это без усилия, пытаясь делать настолько мало, насколько возможно, или вы можете вложить в это много усилий. Эмоция может появиться только как результат некоторого напряжения. В обычных условиях, в обычной жизни это только случается; что-то происходит и приводит вас в эмоциональное состояние. Вопрос в том, как производить эмоцию, как сделать самого себя эмоциональным. И я говорю, что в нашем состоянии есть только одна вещь — усилие. Но не усилие по производству эмоции. Нет такого усилия. Но очень сильное непрерывное усилие в любой работе, которую вы делаете, будет, спустя некоторое время, делать вас более эмоциональным. Но, конечно, не сразу. Некоторый период усилий в различных направлениях связан с увеличением ваших эмоций.

В. Почему должно быть трудно совершать усилия?

О. Усилия могут выглядеть трудными потому, что мы умственно не готовы к ним; мы не думаем о них правильно. Мы даже мысленно не принимаем необходимость совершения усилий. Это создает самую большую трудность. Необходимость совершать усилия приходит как толчок, как нечто новое.

В. Я не могу путем усилия достичь того состояния, которое иногда приходит случайно.

О. Вы говорите, что оно приходит случайно. Если это то, что я имею в виду, то это состояние приходит как результат ваших усилий, просто оно не приходит в это же время. Но если бы вы не сделали усилий, оно не пришло бы случайно, поэтому, в действительности, оно не является случайным. Чем больше усилий вы делаете, тем больше вы будете иметь этих случайных моментов самовоспоминания, моментов понимания, моментов эмоционального состояния. Все это результат усилия. Но в этом случае мы не можем связать причину и следствие. Причина, почему мы не можем связать их, находится, возможно, в таких небольших вещах, как отождествление, воображение и т. д. Но причина здесь есть и в некоторый момент она принесет результат. Мы никогда не должны рассчитывать на немедленные результаты. Необходимо работать в течение длительного времени для того, чтобы создать постоянные стандарты, чтобы иметь немедленные результаты; и это приходит только в очень эмоциональных состояниях. Если бы мы могли путем воли, или желания, или намерения стать более эмоциональными, многое было бы иным. Но мы не можем. Мы очень медленны эмоционально, и вот почему большая часть работы, которую мы делаем сейчас, даже если мы действительно делаем ее, не может иметь никаких немедленных результатов. Но ни одно правильное усилие не является потерянным, что-то всегда остается; только оно должно сопровождаться другими и еще большими усилиями. Поэтому первый вопрос в том, как стать более эмоциональными, а это возможно только косвенно, путем совершения усилий. Второй вопрос в том, как использовать эмоциональные состояния, когда они приходят, и это то, к чему мы должны подготовить себя, когда это становится возможно. Эмоциональные состояния приходят, и мы теряем их в отождествлении и тому подобных вещах. Но мы могли бы использовать их.

В. Является ли самовоспоминание единственным способом продлить эмоциональные состояния?

О. Я сказал, что мы могли бы использовать их. Конечно, если вы помните себя, то вы увидите много способов использования этого состояния; это дело наблюдения. Это даст вам иную силу мышления, иную силу понимания. Это нельзя описать, так как это должно быть личным переживанием.

В. Можно ли использовать эмоции для более объективного видения?

О. Да, можно, когда вы имеете контроль над ними. Эмоции могут быть использованы как инструменты для приобретения знания, только если вы можете контролировать их. А что означает контроль? Это контроль над отождествлением и учитывавшем. Контроль — это второй шаг, а первый шаг—это изучение.

Мы говорим об эмоциях, но многие из них мы знаем только по имени. Они столь смешаны с другими вещами, мы отождествляемся с ними так сильно, что мы не осознаем всего, что мы могли бы получить от них, если бы мы правильно их использовали. Все, что мы называем эмоциями — гнев, страх, скука — все эти эмоции могут быть перевернуты вверх дном, и тогда мы обнаружим, что они имеют совершенно иной вкус. Все эмоции могут быть полезны, они являются некоторого рода окнами или дополнительными чувствами. Но в настоящее время мы не способны использовать их, кроме как для создания новых иллюзий; но если бы мы использовали их на то, чтобы видеть вещи такими, какими они являются, мы научились бы многим новым вещам.

В. Как может помочь гнев или ненависть?

О. Направлением их против самих себя. Ненавидьте себя, найдите в себе, что ненавидеть. Когда человек становится раздраженным на самого себя, он может видеть многие вещи.

В. Это подразумевает самокритику?

О. Больше, чем самокритику; критика интеллектуальна, а это чувство. Вся интеллектуальная деятельность — это подготовка материала, и затем эмоциональный центр начинает работать с этим материалом. Интеллектуальный центр, сам по себе, не может помочь в пробуждении. Только работа над эмоциональным центром может делать это, и мы можем пробудиться только через неприятные эмоции — пробуждение посредством приятных эмоций пока не было изобретено. Наиболее неприятная вещь — это идти против самого себя, против своих взглядов, убеждений, склонностей. Пробуждение не для тех, кто боится неприятных вещей, оно только для тех, кто хочет пробудиться и осознать, что значит быть спящим; для тех, кто знает, что необходима большая помощь и встряска. Это действительно вопрос: как обеспечить постоянную встряску для самого себя и как согласиться с ней.

В. До некоторой степени кажется возможным тренировать мыслительный и двигательный центры, но можете ли вы сказать, как мы могли бы тренировать эмоциональный центр?

О. Вы можете начинать двумя способами: первый способ, как я уже часто говорил — это невыражение неприятных эмоций. Мы можем доказать, что это возможно, так как мы можем увидеть, что иногда не выражаем эмоции из-за страха. Например, солдат не выражает своих неприятных чувств перед офицером, так как он знает, что если он выразит их, наказание будет суровым. Таким образом, если это возможно сдержать механически, то возможно делать и сознательно Мы можем влиять на наши эмоции путем отделения ума от эмоций. Ум может быть не только натренирован, но также обучен стоять в стороне и смотреть на эмоции. Тогда, спустя некоторое время, эмоциональный центр начинает осознавать, что продолжать выражать их не стоит, если ум не идет за ним.

Как правило, каждый человек имеет пять или шесть видов эмоций для определенных обстоятельств. Поэтому, каждый человек может знать заранее, что случится, — репертуар весьма ограничен;

мы можем и должны изучать себя с этой точки зрения. Это значительно легче, чем мы думаем, и вполне возможно предвидеть заранее, что случится. Если мы говорим себе что-то серьезно в течение получаса, то мы можем остановить наши эмоции, так как мы знаем все ассоциации, которые будут производить их. Это было бы не так легко, если бы наш репертуар эмоций был неограничен;

но эмоции на завтра очень ограничены; вы знаете очень хорошо, что трудно найти что-нибудь новое. Но вы должны знать очень хорошо все ассоциации и вы должны знать пути, по которым обычно приходят эмоции.

Это наиболее трудная вещь; эмоциональный центр является наиболее сильным центром, который мы имеем. Разум хочет остановить эмоцию, но он слаб” а эмоция сильна. Человек может остановить ее только косвенным путем, и не в тот момент, когда она есть в нем.

В. Плохо ли пытаться?

О. Нет, это хорошо; тогда, постепенно, вы можете узнать, как остановить эмоцию, т. к. это может быть сделано только при помощи определенного мастерства. Единственный путь—это создать новые отношения, противоположные тем эмоциям, которые вы хотите остановить. Тогда, с течением времени, отношение может оказаться сильнее, чем эмоция.

Таким образом, имеются два способа остановить эмоцию: первый — быть сознательным, второй — создать правильные отношения. Но для каждого отдельного случая необходимо иное отношение, поэтому это длительная работа. Мы не просто машины, мы уже испорченные машины. Чтобы понять машину, необходимо усиленно работать.

В. Какое защитное отношение вы предлагаете против отрицательных эмоций?

О. Как я сказал, первое — пытаться вспоминать себя. Если вы сознательны по отношению ко всему, что происходит в вас, вы можете остановить отрицательные эмоции тогда, когда они еще малы. Когда они стали больше, вы не можете. Затем, в наблюдении себя, вы находите вещи, которые делают вас более спящими, более механическими. Вы должны отделять их от вещей, которые могут быть полезны.

В. Это касается самого себя. Но как защитить себя от отрицательных эмоций других?

О. Наше отождествление приносит к нам отрицательные эмоции других людей: оно делает нас восприимчивыми к ним. Если у вас есть конкретный случай, то вы можете ясно представить себе возможность не быть отождествленным и вы увидите, что вы будете менее восприимчивым. Но еще лучше пытаться делать это на конкретном примере. Связь отождествления и отрицательных эмоций не есть теория, это может быть легко проверено. Отождествление более легко понять, чем эмоции; имеются сотни различных отрицательных эмоций, но отождествление всегда одно и то же. Первый шаг к неотождествлению — это самонаблюдение. Человек должен следить за всеми впечатлениями в тот момент, когда они входят. Отождествление работает как в случае притягивания, так и отталкивания.

В. Я вижу теперь механичность в большей степени, и это, кажется, вовлекает меня в большее отождествление, страх и чувство захваченности.

О. Если вы имеете в виду страх механичности в себе, то этот страх может быть полезным, так как вы уже знаете достаточно об этом и о том, как бороться с этим, как противостоять этому.

В. Я пытался останавливать выражение отрицательных эмоций для того, чтобы бороться с механичностью, но эти усилия очень быстро пропадают, и необходимость пробуждения забывается.

О. Это потому, что вы пытаетесь делать это на малых эмоциях. Если вы пытаетесь не выражать сильные эмоции, вы будете сохранять пробуждение дольше. Если бы вы вспомнили о борьбе с выражением действительно сильных эмоций в правильный момент, то вы увидели бы разницу.

В. Я озадачен вопросом выражения эмоций: если положительные эмоции находятся вне обычного человеческого опыта и нам говорят не выражать отрицательных эмоций, значит ли это, что мы не должны выражать какую бы то ни было эмоцию?

О. Нет, необходимо находить путь между тем и другим. Мы должны быть настолько эмоциональны, насколько возможно, ибо мы упускаем многие восприятия, идеи, понимание, потому что в данный момент мы не эмоциональны. Многие восприятия приходят через эмоции. Мы не имеем никаких положительных эмоций, но мы можем сказать, что мы имеем отрицательные эмоции и приятные и неприятные эмоции, которые не являются отрицательными.

В. Положительная значит не отрицательная?

О. Да, и не только это. Эмоция, которая не может стать отрицательной, дает огромное понимание, имеет огромную познавательную ценность. Она связывает вещи, которые не могут быть связаны в обычном состоянии. Иметь положительные эмоции советуется и рекомендуется в религиях, но они не говорят, как получить их. Они говорят: “Имейте веру, имейте любовь”. Как? Христос говорит: “Любите врагов ваших”. Это не для нас, мы не можем любить даже наших друзей. Это то же самое, что сказать слепому человеку: “Ты должен видеть”. Слепой человек не может видеть, иначе он не был бы слепым человеком. Вот что означает положительная эмоция.

В. Как мы можем научиться любить наших врагов?

О. Научитесь сначала любить самих себя — вы не любите самих себя достаточно; вы любите вашу ложную личность, не самих себя.

Трудно понять Новый Завет или буддийские писания, ибо они являются записями, сделанными в школе. Одна строка из этих писаний относится к одному уровню, а другая — к другому уровню.

В. Имеете ли вы название для эмоции, которая не является отрицательной?

О. Она может быть наслаждением или страданием. Но обе могут стать отрицательными, ибо тенденция является следующей:

каждая эмоция может либо стать отрицательной, либо дать рождение другим отрицательным эмоциям.

В. Не составляет ли инстинктивный центр хорошую замену для эмоционального? Например, любовь, выражаемая животными и маленькими детьми...

О. Мы не можем говорить о животных, когда мы говорим о человеке. Инстинктивные отрицательные эмоции имеют свое собственное место и свои собственные естественные причины, но эмоциональный центр заимствует результаты этих причин и подставляет воображаемые причины. Очень интересно видеть отсутствие симметрии между приятными и неприятными эмоциями. Приятные эмоции не могут сильно расти, они ограничены. Неприятные эмоции могут расти. Но это относится только к нашему сегодняшнему состоянию сознания; в другом состоянии симметрия восстанавливается, потому что там приятные эмоции также могут расти. Конечно, мы не можем проверить это до тех пор, пока мы не окажемся в другом состоянии сознания. Почему неприятные эмоции могут расти? Потому что нет никаких границ для ненормального состояния машины. Но удовольствия ограничены силами нашего восприятия. Это одна из неприятных сторон нашей ситуации.

В. Я полагаю, что мы так привыкли судить по результатам, что мое затруднение состоит в том, что я не понимаю, достиг ли я чего-то или нет, когда я делаю усилия в работе.

О. Я вполне понимаю. Но, видите ли, слишком рано говорить о результатах. Придет время, быть может, очень скоро, когда вы начнете видеть некоторые результаты, но пока нет. В обычных условиях мы судим по результатам. Если мы изучаем язык, мы знаем, что спустя некоторое время мы будем способны читать короткие предложения, затем небольшие абзацы, потом короткие рассказы. Но если вы берете психологическую сторону работы, вы должны делать усилия наблюдать, усилия вспоминать себя, но сначала вы не будете видеть никаких видимых результатов. Затем, спустя некоторое время, вы увидите некоторые результаты, но вы не можете торговаться.

В. Но как могу я сказать, что я установил для самого себя

что-то, что поведет меня дальше?

О. Только вы можете ответить на этот вопрос. Это зависит от вас—насколько вы понимаете, насколько вы подготовлены. В один день одна ситуация, в другой день другая. Один день вы работаете, другой день вы можете сделать небольшую ошибку, которая может заставить вас потерять все результаты вашей работы. На следующий день вы снова можете работать. Вы изменяетесь все время, поэтому, вплоть до некоторой определенной стадии, невозможно

ничего сказать.

В. На какой стадии человек способен не терять? О. Это так далеко, что бесполезно обсуждать это. Мы можем потерять все. Но даже эта способность не терять приходит постепенно. На некоторой стадии человек способен не потерять одну вещь, затем, далее, он способен не потерять другую вещь и т. д.

Это приходит постепенно.

В. Я хочу знать, как увеличить для себя ценность работы? О. Невозможно ответить на этот вопрос, так как только вы можете знать, как увеличить для себя ценность работы. Вы должны думать, вы должны сравнивать обычные идеи с этими идеями; вы должны пытаться находить, в каком смысле эти идеи помогают вам. Все, что мы делаем в настоящей работе, имеет тенденцию увеличивать ценность, поэтому не упускайте ничего, что дается, так как все идеи имеют эту цель. Каждый принцип будет увеличивать ценность настоящей работы, он не может уменьшать эту ценность. Но для увеличения ценности не может быть никакого

специального метода.

В. Неужели настолько, насколько человек желает других вещей в жизни, ровно настолько же отнимается от его желания работать?

О. Не обязательно. Имеется много вещей, которые мы можем иметь в жизни и все-таки работать. Совершенно ошибочно думать, что они всегда противоречивы, хотя они могут быть противоречивы. Человек может желать таких вещей в жизни, которые делают работу невозможной. Поэтому он должен учиться выбирать между желаниями, ибо некоторые вещи несовместимы. Это формирующий метод делит вещи на “вещи в жизни” и “вещи в работе” и соединяет все так” как делаете вы. Вы должны делить лучше, видеть лучше.

В. Существует ли средство для различения между важными и несущественными вещами? Вся моя жизнь наполнена беспокойством о ближайшей веши, которую я собираюсь делать, и я теряю из виду общую идею настоящей системы.

О. Это может показать только опыт и искреннее отношение. Если вы искренни, или пытаетесь быть искренними, и в то же самое время пытаетесь наблюдать, то спустя некоторое время вы увидите, что трудность различения становится меньше и меньше, и вы будете видеть то, что несущественно. Человек не может описать, что является важным и что нет, так как это субъективно, в один момент одна вещь является важной, в другой момент — другая. Опять-таки, сюда входят личности: что важно для одной личности, может быть несущественным для другой.

Одна из первых вещей — это помнить о различных личностях в вас и, особенно, когда вы находитесь в эмоциональном состоянии, не думать “я”. Личности, основанные на симпатиях и антипатиях, целиком ошибочны; человек должен всегда начинать с личности, основанной на магнетическом центре. Тогда вы можете видеть другие личности, противоречат они ему или нет. Эта идея различных личностей, идея, что вы не едины, что вы множество, всегда должна быть связана с самовоспоминанием.

В. Я никогда не был способен убедиться в том, что другой человек достиг самовоспоминания.

О. Вы не увидите доказательства. Даже если бы все другие люди были способны помнить себя, а вы бы не были, даже это вам бы не помогло.

В. Нет, помогло бы, так как они имели бы больше информации.

О. Для самих себя, не для вас. Вы должны доказать это самому себе. Никто не может вам это доказать.

В. Так как мы работаем над самими собой, не означает ли это, что мы приобретаем высшее сознание?

О Нет, это может занять очень долгое время Мы хотим приобрести контроль высших состояний сознания, но прежде всего настоящая система говорит о приобретении контроля над обычными способностями, над мыслями, над эмоциями, и в приобретении этого контроля мы должны исключить определенные вещи и создать возможность самовоспоминания. Поэтому сначала мы должны приобрести контроль над простыми, обычными вещами. Только тогда мы можем ожидать большего. В этой системе имеются последовательные ступени — человек не может прыгать.

В. Я нахожу, что разрушительное отношение к идеям системы, которое начинается с возражения и попытки отыскать трудности, мешает мне применять их практически. Каков наилучший метод уменьшения этого отношения?

О. Путем изучения. На самом деле, это интересное наблюдение, так как многие люди, не обязательно только в настоящей работе, живут только возражениями; они думают, что они умны, только когда могут найти возражение на что-либо. Когда же они не находят никаких возражений, то они не чувствуют себя работающими, или думающими, и т. д.

Я замечаю из вопросов, которые мне задают, что люди не понимают, как приходят новые вещи; затруднение в том, что мы слишком привыкли мыслить в абсолютных категориях—все или ничего. Но необходимо помнить, что все новое приходит сначала в проблесках. Оно приходит и затем исчезает, приходит снова и исчезает снова. Только спустя некоторое время эти проблески становятся длиннее, а затем еще длиннее.

В. Какими средствами можем мы продлить эти проблески?

О. Путем повторения причин, которые произвели их. Я не хочу давать пример, так как это уведет в воображение. Все, что я хочу сказать, это что, например, путем определенных усилий самовоспоминания человек может видеть вещи, которых он не может видеть сейчас. Наши глаза не столь ограничены, как мы думаем, есть много вещей, которые наши глаза могут видеть, но

не замечают.

В. Каковы наши наибольшие трудности?

О. Отсутствие понимания и медлительность понимания, так как понимание обычно приходит с опозданием примерно на два года. Другой принцип, о котором я уже говорил и который необходимо помнить, это что работа не стоит, она не остается одной и той же. Один год имеет определенные требования, следующий год требует чего-то еще, и это продолжается. И большею частью случается, что люди готовы для требований двухлетней давности. Люди, которые хотят продвигаться, должны поднять свой стандарт, и это не должно делаться по моему внушению; вы должны думать сами, в каком смысле и в какой форме должен быть поднят стандарт. Вы должны думать о деталях—вещи, которые прежде были только рекомендуемы, должны теперь стать правилами для вас (но не в смысле “школьных правил”, применяя слово “школа” в его обычном значении). Должна быть понята необходимость этого. Мы пришли к стадии, когда мы должны быть серьезными, а это означает самоограничение, ограничение ложной личности. Свобода “я” зависит от ограничения ложной личности, им невозможно быть свободными одновременно, одно или другое должно быть принесено в жертву.

Я ХОЧУ ДАТЬ ВАМ НЕКОТОРЫЙ НОВЫЙ МАТЕРИАЛ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ. Помните ли вы исходный пункт, когда была объяснена идея триад? Я говорил, что каждое действие, каждое проявление есть результат сочетания трех сил. Это принцип, и мы должны теперь попытаться понять, как начать изучать его. В изучении триад и трех сил человек должен быть очень внимательным и неторопливым, применяя принципы, данные в настоящей системе, пытаясь применить и расширить их, когда это возможно. Особенно нужно избегать поспешности и выдумывания.

Первое, что необходимо помнить, говоря о значении триад, это то, что проявления энергии, любой вид действия — в мире, в человеческой деятельности, внутри человеческой машины или во внешних событиях — всегда состоит из триад. Мы говорили о шести различных триадах, доступных человеческому уму, каждая из которых представляет различную комбинацию сил. Чтобы ограничить вопрос, не делая его слишком сложным с самого начала, мы будем рассматривать только человеческую деятельность. Но здесь мы приходим к затруднению. Мы никогда не думали о различных видах деятельности. Мы знаем разницу между деревом и металлом, например, и мы не спутаем их. Но мы не понимаем, что одно действие может быть столь отлично от другого, как два различных предмета. Для нас, в обычном мышлении, действия являются одинаковыми, только одно начинается с одной целью и имеет один результат, а другое начинается с другой целью и имеет иной результат. Мы думаем только о мотивах, целях и результатах, но не о самих действиях.

В. Разве мотив менее важен, чем мы думаем?

О. Мотив не определяет действие. Действие может быть несоответствующим поставленной цели. Это случается очень часто. Люди начинают делать что-либо, имея в виду некоторую цель, но их действия таковы, что эта цель не может быть достигнута даже случайно. Необходимо координировать цель с действием, иначе вы никогда не достигнете цели, которую вы хотите достичь.

Это есть то, что мы должны понять в отношении к нашим действиям, и мы должны пытаться найти различные категории действий. Когда мы начнем рассматривать человеческую деятельность с этой точки зрения, помня, что имеются различные виды действий, независимо от результатов, намерений, эмоций, материал” и т. д., мы начнем видеть это. Недостает не способности видеть, но знания этого принципа, который является новым для нас.

Мы не можем сразу увидеть все шесть триад, которые можно найти в человеческой деятельности, так как они смешаются в наших умах. Мы должны найти стандарты для двух, трех или четырех, стольких, сколько мы сможем увидеть. Взгляните на ваши собственные действия и на действия людей вокруг нас, и вы увидите определенные различия. Это хороший материал для размышления. Все нелепости жизни зависят от того факта, что люди не понимают, что определенные вещи могут быть сделаны только с одним видом триады. Они применяют ошибочную триаду, ошибочный род действия и удивляются, что результаты не те, которых они хотели. Например, нет никакой пользы пытаться учить побоями или пытаться убеждать пулеметами. Найдите ваши собственные и лучшие примеры ошибочного применения триад и вы увидите, что определенные результаты могут быть получены только путем подходящего действия. Наблюдайте самих себя и жизнь вообще; если вы обращаете это изучение на самих себя, вы увидите, например, что, если вы хотите знать или изменить что-либо в себе и если вы подходите к этой проблеме формирующим путем, вы никогда ничего не достигнете, формирующее Мышление есть пример действия, которое не ведет к пониманию.

В. Можете ли вы дать пример различной человеческой деятельности?

О. Возьмите два простых примера, чтобы понять эту идею. Чтобы построить дом, необходимо делать усилие в каждый момент, каждый отдельный кирпич должен быть положен на место с некоторым усилием; никакая триада не переходит в другую триаду без усилия. Наконец, дом построен и обставлен мебелью. Затем, если вы хотите сжечь его, вы просто чиркаете спичкой и бросаете ее на что-то легковоспламеняющееся — и дом сожжен. Вы видите, что это два различных вида деятельности. Вы не можете построить дом при помощи действий, которые вы используете при поджигании дома. Во втором случае одна триада переходит в другую без всякого усилия, автоматически, после первого усилия зажигания спички.

Примеры третьего вида триады в нашем случае могут быть найдены только в сознательной, неотождествленной работе или в некоторой деятельности, которая имеет особое качество, свое собственное, которое не может быть имитировано другими, такое, как художественное творчество. Усилия в самовоспоминании и неотождествлении относятся к этой категории. Если вы подумаете об этом, вы поймете, что для того, чтобы написать хорошую картину, человек должен применить триаду, отличную от той, которая применялась в строительстве дома, или от той, которая применялась для сжигания дома, — требуется что-то другое.

Другая триада может быть названа изобретением, открытием, мастерством.

Если вы подумаете об этих четырех различных видах деятельности, они дадут вам материал для наблюдения и сравнения. Пытайтесь увидеть, почему и в чем они различны.

В. Я не вижу различия между мастерством и строением дома.

О. В одном случае необходима только энергия, только усилие;

в другом необходимо нечто большее, некоторое знание или способность к изобретению.

В. Сопоставите ли вы усилия при самовоспоминании с искусством?

О. Да, это одна и га же триада. Простое, слепое усилие, как усилие в физической работе, не поможет в самовоспоминании. Так же, как и усилие в смысле изобретения, приспособления помощи не окажет.

В. Мне трудно отыскать примеры этих видов деятельности.

О. Естественно, так как вы не привыкли думать таким образом. Это совершенно новый способ мышления. Вы пытаетесь думать обычным, логическим, формирующим путем, а этого не достаточно. Необходимо думать не о словах, но о фактах. Если вы находите четыре различных вида, чем они различаются? Они различаются формой усилий.

В. Является ли формирующая деятельность разрушительной?

О. Она не разрушительна сама по себе, только недостаточна. Но деятельность, которая начинается с отрицательной эмоции, всегда разрушительна, она не может быть ничем иным. Очень часто люди не сознают этого.

В. Я не понимаю, как можно точно определить вид деятельности?

О. Вы знаете достаточно для того, чтобы начать. Для достижения некоторого результата требуется определенный метод. Различные методы приводят к различным результатам. Если у вас есть деревянный чурбан, вы будете обращаться с ним не так, как с больным человеком. Вопрос не стоит о помещении их в различные категории. Пример есть начало целого. Мы пытаемся доказать, что вещи труднее, чем они есть на самом деле, но в действительности мы знаем о них все. Мы знаем, что убийство есть одна деятельность, а сочинение стихов есть иная деятельность. Мы не можем успешно убивать, используя энергию, применяемую в сочинении стихов.

В. Существуют ли различные типы мышления параллельно различным типам деятельности?

О. Да, конечно. Каждый вид деятельности имеет свой собственный способ мышления, хотя мы не сознаем этого. Но случается, что люди действуют одним путем, а мыслят другим. Иногда то и другое совпадает, но часто мышление и действие находятся в неправильном отношении друг к другу.

В. Но разве действие не есть результат мысли? Разве правильная мысль не всегда означает правильное действие?

О. Нет, нисколько. Человек может мыслить правильно и действовать ошибочно. Понимание — это одно; желание и намерение, усилие и решение — это другое: это две разные категории. Можно сказать, что правильное мышление есть ступень к правильному действию, но это еще не значит, что действие правильно.

В. Как можно приступить к применению правильной триады?

О. В моменты усилия или немного позже вы можете осознать, что усилие является ошибочным, что вы не можете от этого усилия получить то, что вы хотите. Для каждой определенной цели имеется соответствующее усилие. Если вы ловите себя в момент применения ошибочного усилия, это значит, что это ошибочная триада. Вы можете быть не способны применить правильную триаду, но вы можете остановить применение ошибочной.

Что является новым в этой идее, так это то, что действия различны в самих себе. Для нас действие есть действие. В настоящее время достаточно понять, что результаты действий, которые мы видим в жизни—особенно если мы недовольны ими или находим в них недостатки, — часто относятся к ошибочным триадам, применяемым для достижения данной цели. Если мы поймем это, то мы поймем, что с данной деятельностью мы обязательно прибудем только туда, куда мы прибываем, и никуда больше. Чтобы попасть в некоторое другое место, мы должны применить иную деятельность. Но в настоящее время мы не можем выбирать, так как мы не знаем, что применить.

В. Можно ли научиться правильным действиям?

О. Да, конечно. Вы можете научиться этому из работы. Школьная работа может быть выполнена только одним способом. Поэтому вы пробуете один способ, другой способ, третий способ и, рано или поздно, вы приходите к правильному способу. В обычных условиях вы не можете видеть результаты ваших действий, имеется слишком много возможностей самообмана; но в школьной работе вы не можете обманывать себя. Либо вы получаете что-нибудь, либо не получаете. А получить вы можете только одним путем. Существуют другие методы получения знания о различных видах действий, например, путем интеллектуального понимания, но это мы отложим. Мне хотелось бы, чтобы сначала вы лучше поняли общий принцип.

Вы видите, что усилие, цель, мотив, все входит в слово “действие” и идею действия, поэтому действия являются связанными с мотивами, но только не так, как вы думаете. Определенный результат может быть получен только путем подходящего действия;

в то же самое время мотив также определяет действие. Мотив является иногда важным, но с наилучшими мотивами человек может делать наихудшие вещи, так как мы применяем неправильное усилие, а неправильное усилие будет производить неправильный результат. Допустите, что вы хотите построить нечто и применяете вид усилия, который может быть применен только для разрушения;

тогда вместо построения вы будете только разрушать вещи — с наилучшими намерениями.

Я дал вам некоторые примеры. Пытайтесь найти параллели. Пытайтесь думать, например, что ни действие, которое строит дом, ни действие, которое сжигает его, не может написать картину; в то же самое время действие, посредством которого вы пишете картину, не является необходимым для построения дома — для этого требуется значительно более простое усилие. Только немногие люди могут писать хорошие картины, но каждый может участвовать в построении дома. Затем, то же самбе усилие, которое необходимо для построения дома, является недостаточным, чтобы изобрести, скажем, новый тип электрического звонка. А действие, посредством которого вы изобретаете электрический звонок, не создаст хорошей картины. Различные виды действий означают различные триады, но в настоящее время лучше оставить триады и не думать, какое действие означает какую триаду, ибо это приведет вас к потере смысла идеи. Вы только должны пытаться увидеть различия. Из-за незнания или нетерпения люди часто применяют неправильные триады и объясняют свою неудачу плохой судьбой, или дьяволом, или случайностью.

В. Когда мы выполняем некоторое действие, должны ли мы пытаться сравнивать его с примерами, о которых вы говорили?

О. Мы должны думать с эмоциональным пониманием, соответствует ли действие нашей цели. Тогда, частично умом, частично эмоционально, мы осознаем, может или не может тот путь, которым мы идем, вести к желаемому результату. Иногда мы можем чувствовать это. Тогда мы можем либо остановить это, либо пытаться делать это другим путем.

Например, вы пытаетесь убедить какого-то человека в том, что вы правы, а он ошибается. Чем больше вы спорите, тем больше он убеждается, что он прав. Остановитесь, и вы можете внезапно увидеть, что этот человек понимает вас. Это случается очень часто. Чем больше вы спорите, тем более трудно ему понять. Или вы можете даже притвориться, что вы соглашаетесь с ним и таким образом заставить его понять, что вы хотите. Это только пример, но вы можете сами найти много других примеров.

В. Я полагаю, что в случае, подобном этому, мы должны быть способны знать — спорить или соглашаться?

О. Если вы не отождествляетесь, вы увидите. Спорить—это один путь убеждения, соглашаться — другой. Это отождествление обычно мешает нам видеть, какой метод применить. Это вопрос подхода. Некоторые подходы правильны, а другие ошибочны. Если вы продолжаете наблюдать, вы увидите.

В. Что касается Закона Трех, можно ли наблюдать его в повседневной жизни?

О. Да, в самоизучении вы можете, но это требует терпения. Вы увидите, что настоящая система всегда играет роль третьей силы между желанием измениться и инерцией. Если мы имеем достаточный запас третьей силы, мы преуспеваем. В этой работе первая сила — это желание учиться и решение работать, вторая — это сопротивление. Чем больше мы работаем, тем больше растет сопротивление. Только с помощью настоящей системы можем мы победить сопротивление. Это вопрос сознания и воли.

Ну, поговорим о чем-нибудь еще. Не будем спешить с вопросом различия в действиях. Фактически он находится вне наших возможностей понимания в настоящее время, но если мы идем медленно, мы сможем получить кое-что из него. Почти всякая идея в настоящей системе есть испытание. Если человек может пройти одно испытание, он может идти дальше.

Пожалуйста, задавайте любые вопросы, и я попытаюсь ответить на них. Многие идеи становятся забытыми и скучными, так как мы забываем исходный пункт. Но в момент, когда мы вспоминаем начало, мы видим, зачем мы пришли, куда мы идем и что мы хотим получить. Тогда мы сознаем, что мы получили от настоящей системы, и видим, что мы не можем ждать большего, так как материал, который мы имеем, не достаточно усвоен. Мы всегда должны помнить исходный пункт, помнить, что он связан не просто со словами, но с поисками чудесного. Настоящая система не имела бы никакого смысла, если бы в ней не было никаких поисков чудесного.

Например, я удивлен, что вы не задаете больше вопросов о разделении между “я” и (для меня) “Успенским”, так как должно быть много вещей, которые еще не совсем ясны для вас. В разговоре, в размышлении о работе, в любой деятельности человек должен всегда спрашивать себя: “Кто говорит?”, “Кто пишет?”, “Кто мыслит?”. Если вы делаете это, тогда, спустя некоторое время, вы будете способны различать, кто говорит, и начнете распознавать различные голоса. Вы должны знать вашу ложную личность и находить ее черты, ее лица, проявления и голоса. Вы должны знать, из чего она состоит. Иногда вы можете на самом деле слышать, когда говорит ложная личность. Продолжать работу без этого различения мало пользы, ибо вы будете только вращаться по одному и тому же кругу и всегда возвращаться к одной и той же точке. Когда вы можете быть уверены, что это действительно “вы”, вы можете говорить. Вы должны уже знать и не доверять вашей ложной личности.

В. Если мы делаем это, увеличит ли это наш прогресс в данной работе?

О. Ничто не может быть гарантировано. Важно делать это без вопроса о будущей награде, так как идея разделения достаточно важна сама по себе.

В. Как я могу Вложить большее усилие в мою работу, чтобы пробудить мое желание бороться с ложной личностью?

О. Ловите момент, когда ваша ложная личность хочет или не хочет что-нибудь делать, и остановите ее. Когда вы обнаружите конфликт между вами и ею, от вас будет зависеть, как вы будете действовать. Если она начинает бороться, то это создает эмоциональный шторм. Если нет никакой борьбы, эмоции спят. Все веши происходят через трение, трение между местом, где “я” может расти, и ложной личностью. Работа над собой начинается с того момента, когда человек чувствует это деление между тем, чему он доверяет в самом себе, и тем, чему он не может доверять. То, чему человек может доверять, это целиком создается работой. Прежде это было просто пустым местом, но если человек начинает работать, что-то начинает затвердевать. Но, я повторяю, человек может знать это лучше и доверять этому больше, только если он знает свою ложную личность, иначе ложная личность смешивается с этим и будет претендовать быть истинным “Я” или началом истинного “Я”.

В. Является ли ложная личность родом маски?

О. Люди носят тот или иной род маски и считают, что они в точности похожи на эту маску, когда в действительности они совершенно иные. Каждый из нас имеет несколько масок, не одну. Наблюдайте ваши собственные маски и маски других людей. Пытайтесь осознать, что в различных обстоятельствах вы имеете различные маски, и замечайте, как вы меняете их, как вы подготавливаете их и т. д. Каждый имеет маски, но начинайте с ваших собственных. Мы никогда не изучаем маски, поэтому мы должны изучать их; это весьма полезно. Очень часто мы начинаем приобретать маски в весьма раннем возрасте; даже в качестве школьников мы носим одну маску с одним учителем и другую маску с другим учителем.

В. Это род самозащиты или это подражание?

О. Это род самозащиты и, однако, не только это. Иногда, как вы говорите, это связано с подражанием. Вы можете увидеть пятьдесят или, иногда, пятьсот человек, носящих одну и ту же маску.

В. Если бы мы сняли маску, то что бы мы нашли под ней?

О. Это не так легко. Вы найдете, что за этой маской имеется другая маска. Или, если вы не работаете, она не может быть снята—она прирастает к лицу. Но если вы работаете, она не является необходимой, без нее жизнь становится значительно более легкой, — уменьшается количество лжи.

В. Не является ли иногда маска идеалом, которым человек живет? Иногда она заставляет вас казаться лучше, чем вы есть в действительности.

О. Иногда лучше. Вот почему я сказал, что это не только защита. Мы хотим знать самих себя. Когда мы находим в себе что-то, чего мы не знаем, мы должны изучать это. Мы думаем, что мы знаем себя, а теперь мы находим, что все, что мы знаем, есть маски и что маски меняются. Чем они являются, как они появляются, какова их цель—это другой вопрос. Мы должны изучать сами маски—не теорию масок. Мы всегда пытаемся заниматься теорией — это безопасно.

В. Возможно ли видеть ложную личность как целое?

О. Возможно, но не сразу. Необходимо работать, изучать ее в самих себе и в других людях, тогда постепенно вы увидите ее как целое, но в течение длительного времени вы будете видеть ее только с одной стороны или с другой стороны. Но это лучше, чем ничего. Вы должны осознать и никогда не забывать, что она находится здесь. Это первая цель школ. Если ложная личность остается сверху, вы ничего не можете иметь, — она будет брать

все себе.

В. Относительно различных голосов: я замечаю, что мой голос меняется с различными эмоциями и с различными людьми.

О. Кто имеет уши, чтобы слышать, может слышать разные изменения голоса. Каждый центр, каждая часть центра, каждая часть/ части центра имеет различный голос. Но немногие люди имеют уши, чтобы слышать их. Тем, кто может их слышать, легко различить многие вещи. Например, если вы говорите правду — это один голос, если вы лжете — это другой голос; если вы основываете вещи на воображении — снова другой. Это совершенно точно.

В. Имеете ли вы в виду интонацию?

О. Да, а также звук голоса. Если вы учитесь прислушиваться, то эмоциональный центр может различать различные голоса.

В. Вы говорили о возможности неправильного разделения. Что вы подразумевали под этим?

О. Допустите, что я называю все, что мне нравится, — “Я”, а все, что мне не нравится, — “Успенский”; это было бы ошибочное разделение. “Я”, из которого я наблюдаю, есть точка, оно не имеет пока никакого материального существования, оно только зародыш, из которого “Я” может расти. Если я даю ему материальное существование, это ошибочно.

В. Разве ему не должен быть дан некоторый вес?

О. Да, но только в отношении к работе. Кто помнит цель и хочет работать — есть “Я”, остальное есть “Успенский”.

В. Я чувствую, что во мне нет ничего, чему я могу доверять. Если я испытываю момент понимания, ложная личность, по-видимому, берет его, а та часть меня, которая поняла, уходит. Чему я могу доверять?

О. Чувство, что человек не может доверять самому себе, приходит в различные моменты в настоящей работе: как иллюзия, как оправдание, или это приходит в реальной форме. Но это позднее; в настоящее время это есть осознание механичности. Для работы необходимы некоторое время и некоторая настойчивость. Сейчас вы должны делать то, что вы можете; со временем вы будете способны оценить результаты вашей работы.

В. Является ли тщеславие сутью ложной личности?

О. Это одна из черт ложной личности в том или ином смысле. В некоторых людях тщеславие может быть главной чертой, и тогда оно очень явно и заметно, но очень часто эти черты скрыты за другими вещами и не показывают себя.

В. Если работа против ложной личности есть процесс, значит ли это, что человек может подниматься и опускаться?

О. Да. Вы должны понять в самих себе силу и величину ложной личности; тогда вы поймете, что очень часто люди не имеют ничего другого, или, даже если они имеют некоторую возможность, она полностью перевешивается ложной личностью. Ложная личность решает все. В обычной жизни ложная личность контролирует каждый момент, за исключением, может быть, моментов, когда человек читает или думает о чем-то. Но когда человек работает и магнетический центр начинает расти, то ложная личность может исчезнуть на десять или пятнадцать минут и дать магнетическому центру удобный случай проявить себя. Вот как исчезает ложная личность. Она исчезает не полностью, она только уходит на время. Это то, что мы должны пытаться делать — заставлять ее исчезать на некоторое время.

В. Разве только путем разделения человек может работать над отождествлением? 1

О. Да. Без осознания различия между “я” и ложной личностью все усилия делают только сильнее более слабую сторону. Как я сказал, это разделение есть основа всей работы над собой. Если эта идея не понята, ничто не может быть достигнуто; во всем человек должен начинать с этого. В этом различие между людьми в настоящей работе и вне работы. Люди, которые не находятся в настоящей работе, считают, что они являются тем, что они есть. Люди в настоящей работе уже понимают, что они не то, чем они кажутся. Это разделение должно пройти через многие фазы, но оно должно начаться.

В. Когда я вижу, что я являюсь сосудом ложной личности, то должен ли я пытаться понять, как я стал таким?

О. Вы должны изучать себя. Только одна вещь может помочь вам и изменить вашу позицию, это — знать себя лучше. Это заключает в себе многие вещи. Имеются различные степени и глубины осознания и понимания. Когда человек понимает достаточно, он будет что-то делать, он не будет способен сидеть и позволять вещам происходить самим по себе. Попробуйте поставить ваш вопрос более конкретно: что вы пытались делать и что, как вы находите, вы не можете? Тоща мы можем обсудить его. Быть может, вы начинаете с ошибочной вещи, ошибочным путем.

В. Может ли человек найти ответственность в самом себе?

О. Конечно. Но в отношении к чему? Вы начинаете определенную работу; вы ответственны за эту работу — по крайней мере, вы должны быть ответственны. Но кто? Если вы называете словом “я” все, вы должны знать к этому времени, что имеются многие “я”; некоторые имеют ответственность, другие не имеют никакой ответственности, так как они не имеют ничего общего с этой работой. Это вопрос наблюдения.

В. Я вижу, что все это возвращается назад к вопросу о большем понимании.

О. Я стараюсь сначала объяснить, как вы должны изучать себя. Вы должны находить ваше личное препятствие, которое удерживает вас от понимания. Когда вы находите это, вы должны бороться с этим. Это требует времени, это не может быть найдено сразу, хотя в некоторых случаях это так ясно, что человек может почти сразу увидеть это. Но в других случаях необходимо работать, прежде чем человек сможет увидеть свое препятствие.

В. Поможет ли в этом групповая работа?

О. Вы не должны возлагать слишком много надежд на групповую работу, так как, хотя она и полезна для показа многих вещей, один голос, если вы лжете — это другой голос; или вы основываете вещи на воображении — снова другой. Это совершенно точно.

В. Имеете ли вы в виду интонацию?

О. Да, а также звук голоса. Если вы учитесь прислушиваться, то эмоциональный центр может различать различные голоса.

В. Вы говорили о возможности неправильного разделения. Что вы подразумевали под этим?

О. Допустите, что я называю все, что мне нравится, — “Я”, а все, что мне не нравится, — “Успенский”; это было бы ошибочное разделение. “Я”, из которого я наблюдаю, есть точка, оно не имеет пока никакого материального существования, оно только зародыш, из которого “Я” может расти. Если я даю ему материальное существование, это ошибочно.

В. Разве ему не должен быть дан некоторый вес?

О. Да, но только в отношении к работе. Кто помнит цель и хочет работать—есть “Я”, остальное есть “Успенский”.

В. Я чувствую, что во мне нет ничего, чему я могу доверять. Если я испытываю момент понимания, ложная личность, по-видимому, берет его, а та часть меня, которая поняла, уходит. Чему я могу доверять?

О. Чувство, что человек не может доверять самому себе, приходит в различные моменты в настоящей работе: как иллюзия, как оправдание, или это приходит в реальной форме. Но это позднее; в настоящее время это есть осознание механичности. Для работы необходимы некоторое время и некоторая настойчивость. Сейчас вы должны делать то, что вы можете; со временем вы будете способны оценить результаты вашей работы.

В. Является ли тщеславие сутью ложной личности?

О. Это одна из черт ложной личности в том или ином смысле. В некоторых людях тщеславие может быть главной чертой, и тогда оно очень явно и заметно, но очень часто эти черты скрыты за другими вещами и не показывают себя.

В. Если работа против ложной личности есть процесс, значит ли это, что человек может подниматься и опускаться?

О. Да. Вы должны понять в самих себе силу и величину ложной личности; тогда вы поймете, что очень часто люди не имеют ничего другого, или, даже если они имеют некоторую возможность, она полностью перевешивается ложной личностью. Ложная личность решает все. В обычной жизни ложная личность контролирует каждый момент, за исключением, может быть, моментов, когда человек читает или думает о чем-то. Но когда человек работает и магнетический центр начинает расти, то ложная личность может исчезнуть на десять или пятнадцать минут и дать магнетическому центру удобный случай проявить себя. Вот как исчезает ложная личность. Она исчезает не полностью, она только уходит на время. Это то, что мы должны пытаться делать—заставлять ее исчезать на некоторое время.

В. Разве только путем разделения человек может работать над отождествлением?

О. Да. Без осознания различия между “я” и ложной личностью все усилия делают только сильнее более слабую сторону. Как я сказал, это разделение есть основа всей работы над собой. Если эта идея не понята, ничто не может быть достигнуто; во всем человек должен начинать с этого. В этом различие между людьми в настоящей работе и вне работы. Люди, которые не находятся в настоящей работе, считают, что они являются тем, что они есть. Люди в настоящей работе уже понимают, что они не то, чем они кажутся. Это разделение должно пройти через многие фазы, но оно должно начаться.

В. Когда я вижу, что я являюсь сосудом ложной личности, то должен ли я пытаться понять, как я стал таким?

О. Вы должны изучать себя. Только одна вещь может помочь вам и изменить вашу позицию, это—знать себя лучше. Это заключает в себе многие вещи. Имеются различные степени и глубины осознания и понимания. Когда человек понимает достаточно, он будет что-то делать, он не будет способен сидеть и позволять вещам происходить самим по себе. Попробуйте поставить ваш вопрос более конкретно: что вы пытались делать и что, как вы находите, вы не можете? Тоща мы можем обсудить его. Быть может, вы начинаете с ошибочной вещи, ошибочным путем.

В. Может ли человек найти ответственность в самом себе?

О. Конечно. Но в отношении к чему? Вы начинаете определенную работу; вы ответственны за эту работу — по крайней мере, вы должны быть ответственны. Но кто? Если вы называете словом “я” все, вы должны знать к этому времени, что имеются многие “я”; некоторые имеют ответственность, другие не имеют никакой ответственности, так как они не имеют ничего общего с этой работой. Это вопрос наблюдения.

В. Я вижу, что все это возвращается назад к вопросу о большем понимании.

О. Я стараюсь сначала объяснить, как вы должны изучать себя. Вы должны находить ваше личное препятствие, которое удерживает вас от понимания. Когда вы находите это, вы должны бороться с этим. Это требует времени, это не может быть найдено сразу, хотя в некоторых случаях это так ясно, что человек может почти сразу увидеть это. Но в других случаях необходимо работать, прежде чем человек сможет увидеть свое препятствие.

В. Поможет ли в этом групповая работа?

О. Вы не должны возлагать слишком много надежд на групповую работу, так как, хотя она и полезна для показа многих вещей, экспериментов, испытаний и т. д., в групповой работе человек находится в искусственной атмосфере, искусственных условиях. В момент, когда он выходит из группы, он находится в естественных условиях. Поэтому групповая работа может показывать путь, но работа должна происходить в обычных условиях. Какая польза в том, что вы очень хороши в группе, но становитесь отождествленными с машиной в тот момент, когда вы уходите из группы? Это совершенно бесполезно.

В. Если кто-либо здесь, в школе, имеет очень плохую черту, например, плохой характер, дается ли ему специальная помощь, чтобы преодолеть ее?

О. Только когда человек изучил и применил все общие методы, он приходит к специальным характеристикам. Необходимо определить место этой черты, найти причину. Причины могут быть различны. Плохая черта может быть столь сильна, что исчезнет последней, — заранее ничего сказать нельзя. Если вы начинаете бороться с препятствиями в неправильном порядке, вы не получите никаких результатов. Это необходимо иметь в виду.

В. Если есть отрицательная эмоция, и вы наблюдаете ее и сопротивляетесь ей, то изменяется ли она?

О. Это зависит от эмоции. В большинстве случаев она просто задерживается. Мы не знаем, как сопротивляться. Имеется специальный ключ для каждой эмоции. Мы должны найти отмычку, а для этого необходимо сначала знать машину.

В. Что можно предпринять против подавленности и раздражения?

О. Сначала человеку нужно вспомнить себя, а потом понять, что подавлен не он сам, но его воображаемый образ самого себя. Развитие начинается с момента, когда человек сознает, что то, чем он является, — это одно, а его воображаемый образ самого себя — другое. Коща он видит, что он меньше, слабее, чем он думал, что он весь притворство, он находится на пути к развитию. Он ничего не имеет, но он имеет достаточно, чтобы развиваться.

В. Так как у меня нет никакого постоянного “Я”, то если я не отождествляюсь с одним “я”, отождествляюсь ли я с другим?

О. Вы должны понимать, что вам были даны некоторые идеи точно таким же образом, как их объяснял Гурджиев, то есть постепенно, аспект за аспектом. Многое объясняется сначала в общем виде, а затем добавляется больше деталей. Когда мы говорим о человеке, который не находится в настоящей работе, мы говорим, что он не имеет никакого “я”. Если человек начинает думать и делать усилия, это уже имеет в виду некоторое состояние; он имеет магнетический центр, а магнетический центр — это начало “Я”. Поэтому он не имеет больше права говорить, что у него нет никакого “Я”. Естественно, он не может сказать, что его “Я” полное и постоянное, но он должен уже иметь линию действия, и это должно иметь в виду “Я”. Оно не вполне сознательно, но оно растет.

В. Как можно отделить ложную личность от остальной части себя?

О. Необходимо понять черты ложной личности — что составляет ее. Вы можете быть! в состоянии видеть ее в проблесках, которые вы помните из того возраста, которому вы можете приписать начало ложной личности.

Имеются две вещи, которые постоянны в нас — буфера и слабости или черты ложной личности. Каждый имеет одну, две или три особенных слабости, и каждый имеет определенные буфера, которые особенно важны, ибо они входят во все его решения и в его понимание вещей. Это все, что является постоянным в нас, и наше счастье, что нет ничего более постоянного, потому что они могут быть изменены. Буфера искусственны, они неестественны, они приобретены, главным образом, путем подражания. Дети начинают подражать взрослым и создают буфера, а некоторые другие создаются непроизвольно путем воспитания. Черты или слабости иногда могут быть раскрыты, и если человек знает черту и помнит о ней, он может найти некоторые моменты, когда он может действовать не из этой черты. Человек имеет много черт, но две или три особенно важны, так как они входят в каждую субъективно важную ситуацию в его жизни; все проходит через них, все восприятия и все реакции. Очень трудно осознать, что это значит, так как мы столь привыкли к этому, что не замечаем; мы находимся слишком много в этих чертах, мы не получили достаточной перспективы.

В. Должна ли главная черта быть всегда плохой?

О. Это главная слабость; к сожалению, нельзя сказать, что нашей чертой является сила, так как мы не имеем никакой силы.

В. Как она может быть слабостью, если нет никакой неслабости?

О. Она означает механичность. Мы механичны во всех вещах, но в одной или в двух вещах мы особенно механичны и особенно слепы; вот почему они являются главными слабостями, ибо мы не можем видеть их. Другие вещи, которые не являются слабостью, мы можем видеть.

В. Что вы назвали бы слабостью? Судите ли вы по этическим стандартам?

О. Нет. Как я сказал, слабость есть вещь, в которой вы наиболее механичны. Вещи, относительно которых вы абсолютно беспомощны, где вы наиболее спящи, наиболее слепы, являются вашей главной слабостью. Но во всем есть различные степени. Если бы не было никаких степеней в наших качествах и проявлениях, было бы очень трудно изучать. Мы можем изучать самих себя только благодаря этим степеням. Даже черты не всегда одни и те же;

иногда они более определенно выражены, а иногда, в редких случаях, они показывают себя нам немного, и только таким путем они могут быть найдены. Но черты трудно видеть в самом себе. Вы осознаете лучше, что значит быть более механическими или менее механическими, если мы возьмем другой пример, скажем, болезнь. Если мы больны, мы сразу становимся более механичными;

мы не можем сопротивляться внешнему миру и вещам даже так, как обычно.

В. Вы говорите, что мы не имеем ничего, кроме слабостей. Но желание быть свободным не является слабостью?

О. Может быть тот или иной род желания. Допустите, что человек осознает свою слабость и хочет отделаться от нее, и в то же самое время он не желает учиться методам освобождения от этой слабости. Это была бы вторая слабость, помогающая и защищающая первую слабость.

В. Но если человек делает постоянные усилия?

О. Опять-таки, это будет относиться к другой стороне вас, к тому, что я называю “вы”. Это “вы” не есть власть или сила, это просто комбинация определенных желаний, желаний отделаться от чего-то. Если вы сознаете, что нечто является ошибочным, и вы формулируете желание отделаться от этого, тогда, если вы можете сконцентрировать ваш ум на этом достаточно долго, это становится некоторым планом действия; и если эта линия действия достаточно продолжительна, она может достичь результатов. Только необходимо добавить, что для того, чтобы достичь результатов, необходимы несколько различных линий действий, но не одна линия. Мы должны работать в одно и то же время над одной вещью, другой вещью, третьей вещью. Если мы работаем на одной линии, мы никуда не придем.

В. Однажды вы сказали, что мы ничего не можем изменить, но мы должны действовать по-иному.

О. Пытайтесь подумать: пока мы все еще остаемся такими, как мы есть, мы должны действовать по-иному. Мы не можем измениться сразу, изменение является медленным. Но вы должны делать много вещей, и если вы делаете их неправильно, вы никогда не изменитесь. Быть машиной не есть оправдание, хотя люди используют его: “Я машина, я не могу ничего изменить”, и поэтому они делают все, как прежде. До того, как вы пришли к настоящей работе, вы объясняли все случайностью. Теперь вы приходите к заключению, что завтра будет таким же, как и сегодня, если вы не меняетесь. Вы не можете измениться, но вы должны “делать”. Поэтому необходимо понять, на каких линиях вы должны делать вещи по-другому. Каждый имеет две или три особых вещи, где он привык действовать определенным путем и где он должен

пытаться действовать по-иному. Эти вещи не одинаковы для различных людей. Вы помните, что я сказал о знании и бытии? Идея заключается в том, чтобы изменить бытие в том, что является самым трудным для человека. Один человек должен понять определенные черты и избегать их, другой должен понять, чего недостает в нем, и пытаться приобрести это и т. д. Вот почему необходима школа. Мы постоянно нуждаемся в напоминании о многих вещах.

В. Как я могу лучше использовать моменты, когда я чувствую чудесность настоящей системы?

О. Делайте более регулярные усилия, не случайные усилия. Почему я всегда говорю об этом? Потому что это самообман думать, что человек может пробудиться без специальной и длительной работы. Мы должны осознать, насколько это трудно. Думать, не думая, говорить, не говоря, чувствовать, не чувствуя, — все удерживает нас во сне. Сейчас мы говорим об этом теоретически, но работа не может быть теоретической. Тот факт, что человек спит, должен сделаться постоянным осознанием, человек должен чувствовать это эмоционально. Но само по себе это осознание не делает никого пробужденным: необходимы специальные усилия, чтобы пробудиться на момент.

В. Разве не обязательно быть совершенно пробужденным, чтобы формулировать свою цель?

О. Это другое дело. Осознание и понимание возможны в некоторого рода полусне; точно так, как человек может найти свой путь домой, так и мы можем найти путь к нашей цели. Пробуждение есть длительный процесс.

В. Является ли колебание между двумя целями признаком сна?

О. Частично сна и частично неполного понимания. Когда человек знает, что является наиболее важным, он не колеблется. Мы должны думать теперь о методах — как пробудиться, какие формы работы являются наилучшими. Но какая польза говорить о методах к пробуждению, если нет полного осознания факта сна? Что вы думаете об этом, что вы чувствуете по поводу состояния, в котором вы находитесь, имеете ли вы какие-либо наблюдения? Это очень важно, так как существует много вещей, о которых мы можем говорить серьезно, только если мы не имеем никаких сомнений по их поводу. Поэтому необходимо думать об этом состоянии, его различных результатах, следствиях. Если вы возьмете один день вашей жизни и попытаетесь изучить его во всех деталях, вы увидите, что если бы вы не спали, вы не сделали бы многих вещей, так как они были или не нужны, или ошибочны, или что вы сделали так много вещей вместо одной особенной вещи, для которой необходимо было быть пробужденным. Все эти разговоры, системы, теории могут помочь только, если при этом вы работаете над собой.

В. Человек сознает опасность сна, но что может компенсировать страх перед неприятностями пробуждения?

О. Если я сплю и не знаю этого, опасности являются теми же самыми. Поэтому, если я начинаю видеть опасности, это лучше, чем не видеть их, так как я могу избежать их.

В. Я нашел, что когда я обнаруживаю метод для самовоспоминания, то он действует в течение короткого времени, а затем исчезает.

О. Вы всегда должны менять эти методы; они не действуют долго — это часть нашего состояния. Принимайте это как факт;

нет никакой необходимости анализировать его. Чем более новыми и неожиданными являются вещи, тем лучше они будут действовать. Это связано с основным принципом всей умственной и физической жизни. Обычно мы наблюдаем только изменения в наших ассоциациях. Мы не ощущаем постоянных ассоциаций; мы замечаем только изменения. Поэтому, когда вы привыкли к ним, вы должны создавать некоторый род боевой тревоги; скоро вы привыкнете к этой боевой тревоге, и это больше не будет действовать. Если вы заставляете ваш будильник звонить постоянно, вы заметите его только тогда, когда он кончит звонить.

В. Создает ли осознание спящего состояния свою собственную силу для пробуждения?

О. Если человек осознает, что он спит, то он должен изучать средства и методы к пробуждению, но это должно перестать быть словом; это должно стать фактом, основанным на наблюдении. Только тоща возможно говорить об этом с большей точностью и более практически. Когда человек осознает, что он спит, в этот момент он уже наполовину пробужден, но это не достаточно долго;

в следующий момент что-то начинает происходить в его голове, и он снова проваливается в сон. Вот почему никто не может пробудиться сам по себе, вот почему необходимы тщательно разработанные методы — человека надо трясти и трясти.

В. А кто должен трясти?

О. Это вопрос. Некоторое число людей, которые хотят пробудиться, должны согласиться между собой, что когда один из них спит, кто-то другой может быть пробужденным и будет делать встряску. Но выполнение такого соглашения требует искренности;

эти люди должны действительно хотеть пробудиться и не должны раздражаться или обижаться, когда они получают встряску.

В. Какого рода встряску имеете вы в виду?

О. Обычную встряску. Один находит один способ, другой— иной способ. Будильники также необходимы, но даже более необходимо помнить, что нужно изменять их так часто, как возможно. Если человек чувствует себя удобно, он спит, но если он ставит себя в неудобную позицию, это помогает ему пробудиться. Приятные вещи помогают только сну.

В. Можно ли найти свои собственные будильники?

О. Можно пытаться, но необходимо иметь постоянное изменение и вариант и выбирать вещи, которые будут пробуждать. Иначе мы можем пробудиться на секунду, решить удерживать пробуждение и воображать, что мы пробуждены, тоща как в действительности мы делаем все это в сновидении, а будильники нам снятся. Вот почему необходим постоянный контроль и постоянная проверка того, действительно ли эти будильники пробуждают человека, или просто создают новые сновидения, или человек не слышит их больше. Нет никакого смысла брать слишком крупную вещь; но если кто-либо пытается брать какую-то небольшую привычку и сдерживать ее, это может служить будильником, но только в течение, примерно, недели. На следующей неделе должно быть найдено другое желание, быть может, нечто в связи с людьми, с которыми он живет, или что-то подобное этому. Он должен отыскать много будильников.

В. Я нахожу, что я сознаю себя лучше, когда я один, поэтому я стараюсь видеть как можно меньше людей.

О. Нет, вы должны пытаться вспоминать себя во всех условиях. Если вы вспоминаете себя наедине, вы будете забывать себя, когда вы находитесь с людьми, а если вы вспоминаете себя среди людей, вы будете забывать себя наедине. Если вы ограничиваете себя рядом обстоятельств, вы сразу теряете. Наилучшее время пытаться вспоминать себя, — это когда обстоятельства наиболее трудны, а наиболее трудные обстоятельства имеют место не тогда, когда вы можете выбирать быть наедине или не наедине, но когда вы не имеете никакого выбора. А почему наиболее трудные обстоятельства являются наилучшими? Потому что тоща самовоспоминание дает наилучшие результаты. В легких обстоятельствах, если вы решаете быть наедине или не наедине, вы можете получить некоторые результаты; но если вы оказываетесь в наиболее трудной ситуации, и все же ухитряетесь вспоминать себя, результаты будут совершенно несоизмеримы.

В. Имеется ли какое-нибудь действие, которое можно было бы предпринять, кроме самовоспоминания, чтобы перестать внутренне учитывать?

О. Вспоминайте себя, и это покажет вам. Это одна и та же вещь: если вы учитываете, вы не можете вспоминать себя. Если вы хотите остановить учитывание, вы должны вспоминать себя;

без самовоспоминания вы не можете это остановить.

В. Помогает ли самовоспоминание преодолеть плохое здоровье?

О. Я не знаю об этом. Это дело врачей, не наше. Нам говорили, что оно производит некоторые химические действия, но не сразу. Мы можем изучать это только психологически; мы не знаем о химии, но мы можем сказать, что мы будем чувствовать себя по-иному. Вообще говоря, я могу сказать, что каждый раз, когда человек пытается изучать настоящую систему с утилитарной точки зрения, он терпит неудачу. Настоящая система не создана для этого. В некоторых случаях самовоспоминание может произвести такой физический результат, которого человек не ожидает, но если он пытается работать ради этого результата, это не случится.

В. Но не является ли физическое здоровье важным?

О. Конечно, человек должен стараться быть более или менее здоровым, поэтому, если он болен, он должен идти к врачу. Вопрос здоровья является важным, но вы не можете ставить его рядом с вопросом сознательности. Использование этих идей в интересах здоровья было бы совершенно бесполезным, хотя, совершенно неожиданно, они могут помочь.

В. Требует ли сознательность направленного внимания и воли?

О. Все эти вещи: внимание, сознательность, единство, индивидуальность, воля, — являются различными оттенками одной и той же вещи. Мы делим их, но они являются одним и тем же. Мы можем иметь их все на короткие моменты, но мы не можем удержать их. Если вы наблюдаете себя в течение достаточно длительного времени, вы найдете моменты всего. Но только моменты. Нашей целью является увеличить эти моменты, усилить их, зафиксировать их, как вы фиксируете фотографию.

В. Как следует делать это?

О. Вся работа ведет в одном и том же направлении. Нахождение названий для вещей, которыми мы не обладаем, не поможет. Необходимо делать что-то относительно этого.

В. Зависят ли моменты внимания от отсутствия рассеянности?

О. Рассеянность всегда есть, но мы должны иметь контроль. Если мы полагаемся на обстоятельства, работа будет находиться в эмоциональных частях центров, не в интеллектуальных частях. Если она находится в интеллектуальных частях, она требует направленного внимания. Наши центры полностью развиты и ждут использования, но мы не используем их более высокие части.

В. Нужно ли жертвовать чем-то еще, кроме “всякой чепухи”, для того, чтобы достичь более высоких состояний?

О. “Чепуха” является, быть может, хорошим словом. Но когда вы жертвуете этим, это для вас не чепуха. Объективно это может быть чепухой, но если бы вы чувствовали, что это чепуха, то не было бы никакой жертвы.

В. Во мне есть конфликт, и хотя я знаю, чего я хочу, это ничего не меняет. Я все еще делаю то, что плохо для меня.

О. Это значит, что вы только знаете. Быть способным “делать” — это иное. Знание само по себе не дает достаточно силы для того, чтобы делать то, чего вы хотите. Вы должны медленно накапливать энергию, главным образом, путем борьбы с воображением, с выражением отрицательных эмоций, с болтовней и т. д. Это даст вам возможность делать то, что является лучшим для вас.

В. Если бы вы имели иное отношение к вещам, ваши эмоции были бы иными, не так ли?

О. Какие иные отношения? И какие вещи? Как я могу ответить? В мире есть миллионы вещей и миллионы различных отношений. Это практический вопрос, его нельзя задавать на этом языке. Попытайтесь понять, как ваш вопрос звучит для другого лица, так как вы знаете, что вы подразумеваете под иными вещами и иными отношениями, но я не знаю.

В. Я спрашиваю о правильных отношениях как об оружии против отрицательных эмоций. Означает ли отношение принятие или непринятие?

О. Это не вопрос непринятия, это вопрос понимания. Когда я говорю о правильных и ошибочных отношениях в этой связи, я имею в виду отношения к отрицательным эмоциям вообще, а отрицательные эмоции являются темой для разговоров о работе машины. Когда вы говорите о вашем собственном наблюдении или вашей личной работе, вы должны описывать, какие отрицательные эмоции вы имеете в виду: ревность, гнев, страх и т. д. Не может быть никаких обобщений, так как отрицательные эмоции весьма различны и отношения различны. Об одном виде эмоций вы можете сказать одно, а о другом—другое. Если мы берем отрицательные эмоции все вместе, они имеют некоторое общее качество, но когда вы говорите о ваших собственных наблюдениях, вы должны пользоваться иным масштабом, а не говорить об отношениях, отрицательных эмоциях, воображении, отождествлении, как будто бы они были абстрактными вещами за десять тысяч миль от вас. Возможно применять эти термины для объяснения общих черт, но вы не можете применять их, когда вы говорите о вашей собственной работе. Вы должны делать некоторую личную работу. Вы приходите с некоторой целью, вы хотите что-то получить, а нечто внутри мешает вам, и, тем не менее, вы говорите об отношениях, отрицательных эмоциях, учитывании и т. д. Говорите о реальных вещах. Эти термины могут быть в книге, а вы говорите так, как будто бы взяли фразы из книг.

Вы должны понять, что в нашей системе — или в любой системе, признаваема она или нет — имеются три различных языка или три способа мышления: философский, теоретический и практический. Когда я говорю “это теоретически” или “это философски” в ответ на вопрос, это значит, что язык ошибочен. Вы не можете спрашивать что-либо философски и ожидать практический ответ. Абстрактный вопрос не может иметь конкретного ответа.

Вы должны понять, что значение этих слов — “философский”, “теоретический” и “практический” — совершенно противоположно их обычным значениям. Философский является наиболее легким подходом, теоретический более труден и более полезен, а практический является наиболее трудным и наиболее полезным из всех Может быть философское знание — весьма общие идеи; может быть теоретическое знание, когда вы рассчитываете вещи; и может быть практическое знание, когда вы можете наблюдать и делать эксперименты На философском языке вы говорите не столько о вещах, сколько о возможностях; другими словами, вы не говорите о фактах. На теоретическом языке вы говорите о законах, и на практическом языке вы говорите о вещах той же шкалы, как и вы сами, и все вокруг вас, то есть о фактах Таким образом, на самом деле это различие в шкалах.

Вещи могут быть взяты на этих трех шкалах, и многие вещи меняются полностью в соответствии со шкалой, на которой они взяты: они являются одной вещью на философской шкале, совершенно иной, если взяты на теоретической шкале, а на практической шкале — снова совсем иной. Попытайтесь найти примеры. Некоторые вещи могут быть взяты на всех трех шкалах, некоторые — только на двух, а некоторые — на одной Даже говоря с самим собой, человек не должен смешивать эти три шкалы, иначе он будет создавать еще большую путаницу и понимать все меньше и меньше

В. Является ли практическим усилие к самовоспоминанию?

О. Оно может быть практическим, оно может быть теоретическим, и оно может быть философским

В Объективное сознание принадлежит, по-видимому, к философской шкале?

О. Совсем наоборот: оно весьма практическое Но если мы имеем в виду нас, тоща, конечно, объективное сознание является философской идеей В то же самое время возможно изучение описаний проблесков этого состояния. Если человек изучает эти описания и пытается найти сходства, это может стать теоретическим.

В. Мне хотелось бы узнать больше об этом делении Я не знаю, что является практическим

О Имеется в виду то, что вы можете делать — во всех смыслах Делание может быть на одной шкале или на другой шкале Делание всегда более важно, чем мышление или беседа Поэтому, если мы принимаем, что философским является мышление, теоретическим — беседа и практическим — делание, то практическое является более важным.

В Что такое философское мышление?

О Мышление на очень большой шкале. Вещь может выглядеть очень красивой на философской шкале; та же вещь, взятая на теоретической шкале, может быть очень узкой и бестолковой теорией и, взятая практически, она может быть преступлением

Когда я впервые услышал об этом делении на философское, теоретическое и практическое, мне сказали, что школы знания, которые пришли от высшего разума, могли бы быть разделены на три класса: практические школы были бы наивысшими, затем бы шли теоретические и, наконец, философские школы. Но обычно мы понимаем под практическими такие вещи, как садоводство, изготовление обуви и т д. Под теоретическим знанием мы понимаем математику, геологию и т д, а под философским мы понимаем то, чего мы обычно хотим — философию Но согласно настоящей системе философские школы являются просто подготовительными школами

В. Когда я впервые пришел на лекции, я полагал, что слово “школа” означает школу мысли, но теперь она кажется похожей на школу, в которой я был, когда был ребенком.

О. Совершенно верно. Это не вопрос мысли, это вопрос делания

В Не является ли она также и школой мысли, так как делание должно прийти из мышления?

О. Конечно, должна быть некоторая доля мышления, ибо без мышления мы ничего не можем делать, но мышление есть только вспомогательный процесс, оно не является целью В школе мысли достаточно думать о свободе, тогда как если мы хотим быть свободными, мы не удовлетворимся просто мышлением о свободе

В Является ли эта школа школой всех трех шкал или только одной?

О. Я полагаю, что лучше сказать — всех трех. Она имеет три стороны. Некоторые люди принимают настоящую систему философски, другие — теоретически, а иные —- практически Вы не должны забывать, что к одной и той же вещи можно подойти с разных сторон

В Связана ли эта система с философией?

О. Она не может быть совершенно свободной от нее В некоторых отношениях это законная форма мышления Но в мышлении о развитии человека, о прогрессе человека лучше искать психологические ориентиры, а не философские Психологические ориентиры являются фактами, другие могут быть воображением. Даже если интеллект человека имеет дело с крупными философскими проблемами, его бытие может быть на совсем низком уровне Но если человек более сознателен, тогда все его стороны могут развиваться

В Кто определяет психологические ценности?

О Имеются определенные объективные признаки, посредством которых человек может судить—определенные внутренние стандарты В некотором пункте они могут стать объективными Как я сказал, мы не ищем философские ориентиры, мы хотим психологических ориентиров. Очень важно понять это Философские заключения могут быть просто словами, риторикой, но невозможно для самого себя ошибиться относительно психологических ориентиров

В Является ли применение философского мышления признаком

лени?

О Не обязательно Имеются вещи, которые вы можете принимать только философски, другие вещи — и философски, и теоретически Имеются вещи, к которым мы не имеем никакого практического подхода и для которых мы должны находить аналогии Поэтому иногда это совершенно правильно Но имеются вещи, которые вы можете принимать только практически, ибо только тогда вы можете оценить их

В. Вы говорили о “мышлении в новых категориях” Это кажется мне столь же невозможным, как и быть способным “делать”

О Совершенно верно. В то же самое время, когда вы начнете понимать различные категории, вы будете способны мыслить, по крайней мере, иногда, по-иному Но это не полное описание правильного мышления Очень часто вы не мыслите в правильных категориях, так как вам не достает знания Даже в нашем состоянии мы можем мыслить лучше или хуже

В. Когда я пытаюсь мыслить по-новому, я не знаю, откуда

начать.

О. Вы имеете изобилие материала—эту систему Пробуйте восстановить ее в вашем уме, представить себе, что вы объясняете кому-то идеи этой системы Пробуйте восстановить, что говорит эта система о человеке и о Вселенной Если вы чего-то не помните, спросите других людей Это является хорошим упражнением Либо вы ворочаете ваши мысли и контролируете их, либо они ворочаются сами по себе Если они ворочаются сами собой, вы не можете ожидать положительных результатов Для того, чтобы они дали результаты, вы должны управлять ими

В. Должен ли я находить новые слова для всей системы слов и идей, когда я представляю себе, что я объясняю настоящую систему посторонним людям?

О. Вы не можете изобрести новых слов. Есть определенное правило в том, что, когда вы говорите о настоящей системе, вы должны говорить, пользуясь точно тем же самым языком, на котором вы изучали эту систему, и обращаться к источнику У вас никогда не будет необходимости маскировать это

В. Так ли это, что мы не можем мыслить по-иному до тех пор, пока мы полностью не устраним наши старые способы

мышления?

О. Нет, вы не можете ждать этого; вы должны мыслить так сейчас Один пример мышления в новых категориях — это то, что мышление должно быть намеренным. Мы не сознаем, что намеренность или ненамеренность изменяет все.

В. Если вы пытаетесь остановить процесс механического мышления и думать по-новому, не появляется ли у нового мышления стремление тоже стать механичным

О. Да, у всего есть стремление стать механичным. Поэтому, когда вы пытаетесь делать что-нибудь по-новому, вы должны контролировать не только то, что вы намереваетесь сделать, но и многие другие вещи Не позволяйте отождествлению и воображению входить в вашу деятельность, вы должны научиться контролировать ассоциации, у вас должны быть только те ассоциации, которые вам необходимы. Они не должны контролировать вас.

В. Существует ли какой-либо другой род мышления, кроме ассоциативного?

О. Есть управляемое мышление. Вы можете ограничить ваше мышление до некоторого определенного пункта или цели Ассоциативное мышление является случайным. Мы можем продолжать мыслить старыми ассоциациями без какой-либо попытки изменить их или мы можем пробовать новые ассоциации путем введения новых точек зрения.

В. О правильном мышлении когда я пытаюсь думать о чем-то, связанном с настоящей системой, это истощает

О Для правильного мышления недостаточно просто думать о настоящей системе, важен способ, каким вы думаете Вы можете думать правильно или ошибочно о настоящей системе или о чем-то, что не имеет никакого отношения к этой системе Поэтому это не вопрос предмета, но метода мышления Но метод не может быть описан Вы должны находить примеры ошибочного мышления и примеры правильного мышления и затем сравнивать их. Мы должны научиться управлять нашим умом; мы должны понимать формирующее и дефектное мышление и быть способными использовать весь наш мозг, а не его небольшую часть. Единственная вещь, которая может помочь в этом, — это вспоминать себя

Вы должны пытаться находить некоторую личную связь, некоторый личный интерес в вопросе, о котором вы хотите думать, тогда он будет расти и развиваться Под личным я имею в виду то, что вы думали прежде, — вопросы, которые приходили к вам сами по себе и на которые вы не могли ответить, или нечто подобное этому И когда вы найдете, что вы теперь можете видеть больше, это может быть толчком для других вещей

В. По сравнению с другими мыслями, во время размышления над любой идеей этой системы мне трудно удерживать направление мышления—материал идей столь ограничен.

О Нет, материал очень большой — что-то другое ограничено Либо желание ограничено, либо усилие ограничено, но не материал

В Мне хотелось бы знать причину моего сопротивления работе по контролированию неожиданно возникающих мыслей.

О. Здесь две причины. Причина вашего сопротивления — это одна вещь, а источник мыслей, перебивающих друг друга—это другая вещь. Второе показывает наш обычный способ мышления — мы никогда не можем сохранять направление мышления, так как возникают случайные ассоциации. Сопротивление — это другое; это результат отсутствия мастерства, отсутствия знания того, как работать с этим, отсутствия опыта намеренного мышления в определенном направлении. Эта способность должна быть развита.

Я могу сказать вам, чего недостает в нашем мышлении, но если у вас нет своих собственных наблюдений, это для вас ничего не будет значить. Каждая мысль слишком коротка, наши мысли должны быть значительно длиннее. Когда у вас будет опыт работы с короткими и длинными мыслями, вы поймете, что я имею в виду.

В. Я был поражен ограничениями нашей мыслительной способности. От чего зависят эти ограничения?

О. Только если вы найдете примеры лучшего мышления в вас самих, когда используются высшие части центров и присутствует большее сознание, вы увидите, от чего эти ограничения зависят. Мы знаем, что наш ум ограничен, но мы не знаем, в чем он ограничен. Когда вы узнаете эти два способа мышления и станете способны сравнивать их, вы будете знать, в чем различие между ними. Тогда будет возможно говорить о причинах.

В. Обязательно ли развитие человека с очень хорошим интеллектом будет более быстрым, чем человека, чей интеллект не столь хорош?

О. Иногда да, иногда нет; не столь много может быть сделано при помощи интеллекта, как равновесием центров и развитием сознания, так как, даже в обычном состоянии, человек 1, 2 и 3 может быть более пробужденным или менее пробужденным, более сознательным или менее сознательным. Человек с хорошим интеллектом может быть совершенно спящим, и он может быть слишком уверенным в своем собственном интеллектуальном достижении, слишком отождествленным с ним, чтобы начать работать. Его интеллект может остановить его. Это часто случается. Часто интеллектуальное развитие препятствует изучению, так как человек слишком любит спорить, требует определений для всего и т. д. Развития только одного интеллекта не достаточно, очень скоро необходимой становится работа над эмоциями.

В. Мне кажется, что люди, которые никогда не думают, часто имеют меньше трудностей в данной работе, чем те люди, которые думают. Что лучше?

О. В обоих случаях нет ничего хорошего, — те, кто не думают, и те, кто думают слишком много.

В. Применимо ли то же самое к людям, которые в жизни считаются преуспевающими?

О. Люди, которые считаются преуспевающими, могут быть весьма различны, поэтому трудно говорить о них в одной категории. Они могут быть действительно преуспевающими, они могут быть просто претендующими на то, чтобы быть преуспевающими, или другие люди могут считать, что они являются преуспевающими. Но если вы имеете в виду людей, которые очень отождествлены со своим успехом, работа может быть очень трудной для них, не как результат их успеха, но как результат их отождествления. Иногда преимущество жизни означает отсутствие преимуществ в работе, ибо чем лучшим является человек № 1, 2 или 3, тем больше своеволия и упрямства он должен преодолеть. Наиболее легко и наиболее выгодно с точки зрения работы быть просто обычным человеком.

В. Является ли существенным преуспевание в обычной жизни? Или человек должен быть неотождествленным с жизненной деятельностью, в независимости от результата?

О. Необходимо и то, и другое. Успех не опасен сам по себе, если только человек не отождествляется с ним. Целью является не успех или неудача, но неотождествление. Успех может помогать во многих вещах.

В. Насколько большую роль играет интеллект в настоящей системе?

О. Интеллект играет очень важную роль, так как мы начинаем с него. Это единственный центр, который повинуется сам себе. Но развитие интеллекта может идти только до некоторого предела. Возможности лежат в эмоциональном центре.

В. Что мы имеем для того, чтобы контролировать сейчас наши мысли?

О. Если вы имеете интересы в правильном направлении, эти интересы до некоторой степени контролируют все другие вещи. Если мы не заинтересованы, мы не имеем никакого контроля.

В. Вы сказали, что в попытке думать правильно об этих идеях, нам необходимо использовать интеллектуальную часть интеллектуального центра. Можно ли делать это, пытаясь контролировать внимание во время мышления?

О. Нет, это есть одновременное действие, вы не можете разделить его. Фактом является то, что об определенных вещах вы можете думать только в интеллектуальной части — если вы думаете правильно и формулируете правильно то, о чем вы хотите думать. Тоща, конечно, вы должны удерживать себя на этой идее, не переходя в воображение. Таким образом, сама функция определяет место.

В. Я пришел к заключению, что я не знаю, как думать о том, о чем я хочу думать. Происходит ли это благодаря буферам?

О. Я полагаю, что это просто потому, что мы не привыкли думать об этих идеях; мы не считаем, что необходимо думать о них. Если мы осознаем необходимость этого, тогда, возможно, мы будем способны к этому. Но буфера не имеют с этим ничего общего.

В. Мне кажется, что в большинстве случаев происходит то, что на первом этапе знакомство с настоящей системой приносит больше разрушения, чем созидания.

О. С моей точки зрения, идея созидания и разрушения ошибочна. Ничто не разрушается, но если мы воображаем, что мы имеем что-то, чем в реальности не обладаем, то в результате работы мы начинаем понимать, что обманываем себя. Это значит, что это иллюзия и мы должны пожертвовать ею. Мы можем иметь реальные вещи или иллюзии. Мы ничего не теряем из того, чем мы действительно обладаем; мы теряем только идею о том, что мы обладаем.

Часто случается, что люди разочаровываются в настоящей работе, потому что с самого начала они начинают выбирать—брать одно и не брать другое. Поэтому, спустя некоторое время, они имеют не систему, но собственную выборку из нее, которая не работает. Другие люди хотят понимать только интеллектуально и не хотят продолжать эксперименты с самими собой и наблюдать их, но без практической работы невозможно двигаться.

В. Скажут ли нам, когда мы можем начать практическую работу? О. Вы делали некоторую практическую работу с самого начала. Если бы вы делали только теоретическую работу, это значило бы, что вы ничего не делали. Эта работа является практической с самого начала.

Как я часто говорил, первым условием является то, что мы никогда не должны забывать то, что мы хотим получить. Люди приходят к этому с различных сторон. Некоторые хотят знать. Они сознают, что имеется некоторое знание и что, может быть, где-то имеются люди, которые обладают этим знанием, а они хотят получить это знание. Другие люди сознают свои слабости и понимают, что если они смогут отделаться от них, все будет по-другому. Таким образом, люди приходят с различными целями, и они никогда не должны забывать начало. Им могут напоминать, но это не поможет, если они сами не помнят.

В. Я хотел бы усилить свою цель. Я продолжаю реагировать тем же самым образом, что и раньше, и, по-видимому, являюсь механическим. Необходимо делать больше усилий?

О. Большие усилия не помогут сами по себе; они должны быть основаны на понимании. Это больше вопрос оценки, общей оценки, оценки идей. Почти обо всем вы можете думать по-новому — лучше, чем прежде. Вы можете понимать и связывать вместе многие вещи, которые вы не могли бы поставить вместе или понимать до того, как вы пришли сюда; только, к сожалению, вы хотите сохранить все старые способы мышления и в то же самое время иметь новые, и поэтому нет никакого места для новых.

Опять-таки, пока вы имеете некоторые привычки выражения отрицательной эмоции, вы не можете вспоминать себя; поэтому, чтобы вспоминать себя, чтобы работать, вы должны иметь немного свободного времени. Дело не в том, что отсутствует цель, а в том, что вы не хотите ничем пожертвовать. Вы не можете сохранить все, чем вы обладаете, и иметь вдобавок новые вещи.

В. Не отсутствие ли единства в человеке настолько затрудняет поиски практической связи между целью настоящей системы и целями обычной жизни?

О. В обычной жизни нет никаких целей; вот где вы совершаете ошибку. В обычной жизни одна цель пересекает другую цель и разрушает ее, или изменяет ее характер, так что в конце нет никаких целей.

В. Вы говорите, что человек на улице не имеет никакой цели. Но когда вы становитесь старше, вы не разбрасываетесь, вы становитесь заинтересованными в одной вещи.

О. Это односторонний подход. Имеется много других сторон бытия и знания человека, которых эта вещь вообще не касается. Некоторые люди могут развивать какое-то единство даже в жизни, но это исключение. Если, как вы говорите, человек становится заинтересованным в одной вещи, то только одна группа “я” развивает этот интерес; другие “я” не знают об этом; только небольшое меньшинство имеет отношение к этому. Таким образом, здесь есть два вопроса: вопрос о меньшинстве и большинстве, и тот факт, что если линия интереса появляется, она не касается многих, других вещей и занимает только небольшую часть бытия. Целое бытие никогда не принимает участия в этом.

Я полагаю, что то, что было сказано раньше о вопросе ценностей в настоящей работе и в обычной жизни, должно быть хорошо понято. В обычной жизни имеется так много воображаемых ценностей, что было бы полезно поговорить об этом и внести ясность в этот вопрос. В жизни наилучшие вещи не имеют никакого значения; люди видят малое и упускают большое. Для того, чтобы почувствовать, что вы пробуждаетесь, в этой работе вы должны сначала делать много различных вещей. Затем приходят другие вещи; все приходит, это только начало.

Цель является необходимой в этой работе, но она не может быть произвольной или выдуманной целью. Может быть только одна цель — пробудиться, а это может прийти только, когда вы сознаете, что вы спите, иначе нет никакой необходимости для пробуждения. Все другие цели, как бы человек ни формулировал их, должны быть связаны с этой. Тогда, если человек хочет пробудиться, он начинает видеть препятствия; он видит, что удерживает его спящим; он находит некоторое количество механических функций, разговоры, ложь, отрицательные эмоции и т. д., и он сознает, что вся жизнь состоит из механических функций, которые не оставляют никакого времени для пробуждения. Он понимает тогда необходимость подчинения их или, по крайней мере, их ограничения; тогда он может иметь время для пробуждения.

В. Моя проблема состоит в том, что я не знаю — действительно ли я хочу пробудиться?

О. Что я могу сказать? Предположите, что вы заходите в магазин и спрашиваете себя: “Хочу ли я купить здесь что-нибудь или нет?”. То же самое и здесь. Поэтому как я могу ответить? Вы должны понимать, что сначала вы получаете только неприятные вещи. Может быть (я только говорю: может быть), возможность получить что-то приятное зависит от способности принимать что-либо весьма неприятное; может быть, это единственный шанс. И если вы соглашаетесь иметь что-либо весьма неприятное, вы всегда получаете больше, чем вы ожидали. Если вы соглашаетесь на полфунта неприятных вещей, вы получаете двадцать фунтов. Самый важный вопрос в том, какими деньгами вы должны платить. Усилие не является еще настоящими деньгами; усилие должно быть обменено на что-то еще, затем опять на что-то, пока вы не доберетесь до чего-то, что может быть деньгами. Это очень сложно. Но что испугало вас?

В. Страдание — это слово, которое в моем уме. Я не думаю, что оно находится во мне для того, чтобы встречаться с неприятностями.

О. Это дело вкуса. Что значит “неприятный”? Это означает плату. Я вполне согласен, что лучше получать вещи за ничто, но такой метод пока не был придуман. Либо человек понимает это и говорит: “Я хочу платить, только я должен знать, как”, либо человек сомневается и говорит: “Я бы хотел или совсем не платить, либо платить самому себе”. В этом случае ничего не происходит.

В. Сначала я очень хотел работать. Сейчас я нахожу, что нужно сделать очень много, и я чувствую, что это безнадежно.

О. Хотя в описании это кажется большим, все это можно свести к одному: дело в том, что это требует времени, это органический процесс. В течение многих лет все происходило неправильным образом, и для того, чтобы все изменилось, необходимо время.

В. Иногда я боюсь того, что не знаю, что делаю или чего хочу. Я позволяю себе становиться очень отрицательным.

О. Во-первых, вы не должны этого допускать; а во-вторых, когда вы в состоянии сомнения, вы должны пытаться вспомнить другие “я”, которые имеют некоторые ценности. Это единственный путь победить сомнения.

В. Бывают времена, когда я чувствую большую неприязнь к этой работе и сильное желание ее избежать, так как во мне есть нечто, от чего я не хочу отказаться. Как я могу бороться с этим?

О. Вы будете пытаться избежать этой работы и вы будете продолжать колебаться до тех пор, пока вы не будете уверенным в одном или в другом. Вы не должны ничего делать, пока вы колеблетесь; очень важно помнить это. Точно так, как в случае понимания вы должны выбирать только вещи, которые вы понимаете лучше, и думать о них; так и в отношении к деланию, вы должны выбирать вещи, относительно которых вы уверены, а не портить свою жизнь вещами, которых вы не понимаете. Если вы мыслите правильно, то есть если вы собираете и сохраняете только те вещи, которые вы понимаете, и стараетесь делать вещи, которые вы понимаете, их число будет увеличиваться. Но если вы наполняете ваш ум вещами, которых вы не понимаете, вы никогда не будете двигаться. Это один из главных методов этой системы.

Многие вещи мы знаем очень хорошо, но мы продолжаем обманывать себя, главным образом относительно слов. Очень трудно понять ценность слов. “Нищие духом” — это те, кто не верит в слова, а “богатые духом” — это те, кто верит в слова. Часто люди говорят: “Если я сделаю то и это, это будет прекрасно”. Они не понимают, что невозможно сделать точно так, как они хотят, что каждая вещь будет несколько иной, а в конце все будет совсем иным. Затем, когда они видят, что все по-другому, они говорят:

“Да, но первоначальная идея была хорошей”. Она не была хорошей. Она только выглядела красивой как идея, но в осуществлении она часто становится своей собственной противоположностью. Она обязательно изменяется благодаря трению. Имеются некоторые идеи, которые могут пройти через триады, и другие, которые не могут и которые могут существовать только в форме одной силы, или половины силы, или четверти силы.

В. Я полагаю, что понимание, которого мы ищем, достижимо только для некоторых из нас. Возможно ли, что многие из нас не смогут двинуться дальше определенной точки в работе?

О. Ничто не может быть гарантировано. Но если человек хочет чего-то, если он пытается работать и не проявляет свою особенно неприятную черту, с которой очень трудно иметь дело, то у него есть шанс. Это все, что я могу сказать. Шансы у всех людей одинаковы. Один человек может иметь весьма хорошие и красивые черты и, в то же время, иметь одну небольшую черту, которая делает работу очень трудной, более трудной, быть может, чем для кого-то еще, кто не имеет таких блестящих черт.

В. Является ли совесть тем, что могло бы помочь человеку больше всего в познании себя?

О. Да, это необходимый элемент; человек должен пройти через это. Это наиболее неприятная вещь в мире, так как в обычном состоянии мы можем скрывать вещи от самих себя. Если мы не хотим видеть какую-нибудь вещь, мы просто закрываем глаза и не видим этого. Но в состоянии совести наши глаза не будут закрыты.

В. Как можно внести идеи настоящей системы в повседневную жизнь?

О. Путем изучения себя и изучения настоящей системы. Каждый человек имеет много личных вопросов и проблем, но в настоящее время эта система находится отдельно от вас. Постепенно вы научитесь связывать ее с большими и большими вещами, и спустя некоторое время идеи этой системы будут входить во все.

В. Являются ли потерей времени лишние разговоры, смех и шутки?

О. Нет ничего плохого в этом, как в таковом. Плохим является то, что увеличивает механичность. Проведение времени в болтовне и смехе — это одна из наиболее механических вещей. Это зависит от того, чего вы хотите. Если вы решаете отдохнуть, это может быть настоящим отдыхом. Но если вы не можете остановить это, если это владеет вами, тогда это плохо.

В. Я могу наблюдать, как много энергии я растрачиваю в смутных воображениях, мечтах и тревогах, но я бессилен помешать этому.

О. Вся система — это способ работы с этим. Но сначала вы должны изучать. Путем изучения человек находит то, что должно остаться, что должно исчезнуть, что помогает и что препятствует, что он должен устранить, что он должен поощрять. Люди либо не сознают, что они могут измениться, либо, если они сознают это, они принимают это слишком легко. Они думают, что достаточно осознать, решить, и человек изменится. Но осознание само по себе не производит изменения; мы имеем в себе слишком много тенденций. Мы должны знать, как бороться с ними.

В. Я постоянно восстаю против моего прошлого. Корни тянутся далеко назад.

О. Совершенно верно. Только нет никакого прямого метода;

мы должны начинать с сегодняшнего дня, мы не можем изменить вчерашний день. Пытайтесь измениться сегодня, и это поможет произвести некоторое изменение завтра. Это есть состояние каждого. Это условие, с которого мы должны начинать. Но это не является препятствием, которое нельзя преодолеть.

В. В последнее время я отношусь очень отрицательно к условиям своей жизни и я не совсем понимаю, какую позицию я должен занять.

О. Это совершенно верно, что в определенных условиях человек слишком сильно отождествляется с чем-нибудь и теряет возможность видеть различие вещей. Иногда ничего невозможно сделать, а иногда возможно бороться. Кроме того, мы имеем тенденцию восхвалять и преувеличивать. Условия могут быть не столь плохи. Имеется много различных точек зрения, и только вы можете определить, какова ситуация.

В. Затруднение в том, что я не знаю, что правильно и что неправильно в обычной жизни, и это действует, как ширма или слой побелки, поверх моих действий.

О. Мы не можем говорить о том, чего мы не знаем. Мы знаем или во всяком случае мы должны знать. Человек не может жить без определенных понятий правильного и неправильного. Но когда мы встречаем эту систему и понимаем ее основу, мы видим, что правильное связано с сознанием, а неправильное — с механичностью. Если люди немного сознательны, настолько, насколько они могут быть, так сказать, приблизительно сознательны, они имеют лучшее направление. Даже если они стоят на одном месте, но поворачиваются в разных направлениях, одно это создает различие.

В. Ошибочно ли задавать вопросы, чтобы удовлетворить любопытство?

О. Любопытство—это нормальная вещь, если оно достаточно сильно, чтобы заставить вас изучать, и если это правильный вид любопытства, так как существуют разные виды любопытства. Правильное любопытство — это очень важная интеллектуальная эмоция.

В. Откуда приходит наше любопытство к истине? И почему мы любопытны вообще?

О. Любопытство — это особая эмоция, которая существует в каждом центре. В интеллектуальном центре это связано с желанием знать. Но как вы связываете его с идеей истины? Это просто интеллектуальный процесс. Интеллектуально мы различаем, что истинно и что ложно, и это естественно, что мы любопытны относительно того, что истинно, а не относительно того, что ложно, опять-таки, только в нашем уме. Хотя мы не знаем, что есть истина, мы можем знать, что определенно не является истинным. Наш ум так устроен, что мы можем знать, что ложно, хотя во многих случаях мы не можем сказать, что истинно.

В. Какое различие между желанием знать и обычным любопытством?

О. Различие в направлении желания. Если вы хотите знать дело вашего соседа, которое не касается вас, или если вы хотите знать относительно триад, то эти два желания находятся в различных частях центров. Обычное любопытство—это просто слабость, глупость.

В. Я полагаю, что мне недостает правильного вида любопытства, так как мне трудно задавать вопросы. Либо я слишком ленив, либо я думаю, что могу сам на них ответить.

О. Если вы действительно хотите задать определенные вопросы, вы зададите их, даже если вы думаете, что вы уже знаете ответ. Если вы пытаетесь мыслить, вы будете иметь вопросы; вы должны иметь сейчас много вопросов, только вы их не формулируете. Невозможно не иметь вопросов, ибо имеются сотни вещей, которые вам хотелось бы знать. Поэтому вы должны думать об этих вещах и пробовать формулировать вопросы.

В. Что это значит—иметь единство? Я думал, что это то же самое, что и постоянное “Я”, но теперь я не уверен.

О. Это может быть тем же самым; это зависит от того, с чего вы начинаете в вашем понимании. Вы можете принять решение, а затем, через два-три дня, действовать против него и оправдывать себя. Или вы можете хотеть бороться, пытаться не делать чего-то, что вы обычно делаете, и когда вы обнаруживаете себя делающим это снова, вы сознаете, что вы не имеете никакого единства. Даже в нашем состоянии мы можем стремиться достичь единства, то есть собрать себя, или мы можем быть разбросанными и ничего с этим не делать.

В. Что можно сделать, кроме неотождествления, для того, чтобы хорошо выполнить работу, которая не нравится?

О. Сначала, когда вы пытаетесь выполнять работу, вы не можете уловить правильное место, из которого вы можете делать ее, так как работа того или иного рода может быть сделана только из одного места в вас самих, и иногда очень трудно найти это место Например, вы можете начать писать письмо и написать гораздо больше, чем вы предполагали. Все дело в нахождении правильного места, правильного центра. Для всего, что мы делаем, существует некоторая часть некоторого центра, которая может делать это или, во всяком случае, делать это значительно лучше, чем любая другая часть того же центра или других центров.

В. Является ли необходимым для хорошего выполнения работы некоторый контроль над ложной личностью?

О. Это может быть понято таким образом. Это значит, что если человек может делать что-то хорошо, то он может иметь некоторый стандарт, при помощи которого он может измерять то, что делают люди, и то, что делает он сам; человек также может видеть, когда он делает что-то неправильно. Если у человека нет этого, если он ничего не может делать хорошо, он не имеет никакого стандарта.

В. Я критически отношусь ко множеству людей, и я пытался остановить это отношение, но оно снова возвращается в еще худшей форме.

О. Да, иногда это может быть очень гнетущим и это гораздо труднее остановить, чем мы думаем. Есть только один выход — просто посмотреть на это с точки зрения личной выгоды. Что дает такое отношение? Вы увидите, что это ничего не дает вам. Мы часто забываем вопрос личной выгоды, однако это не только законно, это также единственный критерий. Иногда мы тратим огромные усилия, время и эмоции на вещи, от которых мы не можем получить никакой пользы. Возможно, что это поможет вам не критиковать. Это то же самое, что критиковать погоду.

В. Я часто думаю, что все устроено плохо.

О. А вы можете устроить это лучше? Вы можете бороться с этим способом мышления не в то время, когда вы чувствуете это эмоционально, но позднее, когда вы можете видеть лучше, хотя бы с той точки зрения, что мы должны принимать все так, как оно есть. Вы не можете изменить это, вы можете изменить только себя. Это единственное правильное отношение, и если вы достаточно часто думаете об этом, этот эмоциональный элемент будет исчезать, и вы увидите вещи в правильном масштабе, в правильных соотношениях.

В. Имеется ли какой-либо способ помешать выражению раздражения? Я теряю от этого так много энергии.

О. И путем выражения этого раздражения вы можете создать причину для другого раздражения. Пытайтесь ловить себя на этом. Когда вы выражаете раздражение, попытайтесь увидеть, что вы делаете это не потому, что вы сознаете, что вы не можете сдержать это, но потому, что вы обманываете себя мыслью, что вы делаете это для какой-то цели: вы хотите изменить вещи, люди не должны делать это и создавать причину для вашего раздражения и т. д. Но после того, как вы выразили его, все может быть еще хуже, и вещи могут раздражать вас даже больше. Совершенно бесполезно создавать ошибочные результаты. Если вы подумаете об ошибочном результате, может быть вы найдете энергию для того, чтобы не выражать ваше раздражение, и тогда причина раздражения может исчезнуть, потому что то, что раздражало вас прежде, заставит вас смеяться. Мы часто думаем, что мы выражаем отрицательные эмоции не потому, что мы не можем сдержать их, но потому, что мы должны выражать их. В этом всегда есть что-то преднамеренное.

В. Можете ли вы быть справедливо разгневанными, если что-то является неправильным?

О. Наиболее опасные отрицательные эмоции приходят из чувства несправедливости, негодования. Они заставляют вас терять больше энергии, и они хуже, если вы правы.

В. Почему хуже, если вы правы?

О. Потому что вы оправдываете это. Если вы ошибаетесь, вы можете видеть, что глупо быть раздраженным. Но это не полное объяснение. Посмотрите на это с такой точки зрения: вспоминайте, что имеется много больших вещей, которые являются ошибочными. Мы обычно отождествляемся с малыми вещами и забываем большие. Если мы начинаем думать о больших вещах, мы сознаем, что нет никакой пользы отождествляться с какой-то малой вещью, которая ошибочна. А одно малое отождествление ведет к другому малому отождествлению. Но, опять-таки, это не полное объяснение.

В. Могут ли люди иметь постоянное влияние на других?

О. Да, до некоторой степени они могут, насколько вы позволяете им. Если вы позволяете себе идти в этом направлении и позволяете им влиять на вас, они будут иметь влияние. Но если вы говорите себе: “Я не хочу находиться под влиянием”, они не будут иметь никакого влияния. Помните, что они являются машинами; может ли машина влиять на вас? Да, если вы позволяете ей. Предположите, что вы видите чудесную автомашину и отдали бы вашу жизнь, чтобы иметь ее; это значит, что вы находитесь под влиянием этой автомашины. То же самое с людьми. Вы открыты к влиянию других людей настолько, насколько вы отождествляетесь с ними или учитываете.

В. В отношении к работе: может ли человек причинить людям вред путем неправильного влияния на них?

О. Да, может, но не на всех. Некоторые люди очень легко поддаются влиянию, поэтому, если вы даете им ошибочные идеи относительно настоящей работы, это может принести вред. Вот почему в разговоре с людьми всегда необходимо быть очень внимательным, чтобы не быть неправильно понятым, не произвести неправильного впечатления.

В. Объясните, пожалуйста, почему глубокий сон должен следовать за моментом интереса и побуждения к эксперименту и почему во время сна проходит всякое желание повторять эксперимент?

О. Каждая функция, каждое усилие требует энергии, а пробуждение требует особой энергии. Если в момент пробуждения происходит что-то ошибочное, если здесь есть какой-либо род отождествления или нечто подобное этому, это производит огромную трату энергии, и после этого человек может быть спящим в течение длительного времени, не вспоминая о возможности пробуждения. Но только если в момент пробуждения происходит что-либо ошибочное. А в нашем состоянии в любой момент может случиться что-нибудь ошибочное, так как мы не знаем, что случается. Например, может появиться какая-либо отрицательная эмоция и произвести такую трату энергии, которую ничто не возместит в течение долгого времени. Поэтому наиболее важными моментами для самовоспоминания являются моменты, когда человек больше всего отождествлен, так как, если он может вспоминать себя в эти трудные моменты, в другие моменты будет легче. Но если человек выбирает наиболее легкие моменты, тогда в трудные моменты он никогда не будет в состоянии помнить себя. Необходимо пробовать и то, и другое.

В. По вашему мнению, если бы человек мог жить всю свою жизнь в состоянии сознательности, он бы не ошибался?

О. Мы не можем брать такие крайние случаи и говорить “всегда”. Но если бы человек стал даже немного сознателен, если бы он был способен контролировать себя изредка в течение получаса или даже в течение нескольких минут, это создавало бы такую огромную разницу, что все, что мы знаем об обычном человеке, было бы неприменимым к нему. Если человек может вспоминать себя даже в такой степени, вы можете сказать определенно, что он не будет делать ничего более или менее серьезного без знания того, что он делает, и в момент, когда он делает нечто особенно важное, он будет становиться сознательным.

В. Скажите, в чем различие между двумя умирающими людьми, один из которых учился искусству самовоспоминания, а другой никогда не слышал о нем?

О. Для того, чтобы описать это, требуется писатель, одаренный сильным воображением. Люди могут быть весьма различны, и могут быть различные обстоятельства.

Лучше я расскажу вам одну историю. Это старая история, которую рассказывали в московских группах в 1916 году относительно происхождения настоящей системы, настоящей работы и самовоспоминания. Это случилось в неизвестной стране в неизвестное время, когда хитрый человек проходил мимо кафе и встретил дьявола. Дьявол был в очень плохом настроении, был голодным и хотел пить, и хитрый человек пригласил его в кафе, заказал кофе и спросил его, какие у него проблемы. Дьявол сказал, что у него нет работы. В прежние времена он привык покупать души и сжигать их в древесный уголь, так как когда люди умирали, у них были большие души, которые он мог брать в ад, и все дьяволы были очень довольны. Но теперь все огни в аду были потушены, так как, когда люди умирали, у них не было души.

Тогда хитрый человек высказал мысль, что, возможно, они с дьяволом могли бы что-то делать вместе. “Научи меня, как делать души, — сказал он, — и я буду показывать тебе тех людей, у которых есть созданная мной душа”. И заказал еще кофе. Дьявол объяснил, что человек должен научить людей вспоминать себя, не отождествляться и т. д. и тогда, спустя некоторое время, они вырастили бы души.

Хитрый человек начал работать, организовал группы и учил людей вспоминать себя. Некоторые из них начали работать серьезно и пробовали вводить в практику то, чему он учил их. После смерти они попадали к вратам небес, где на одной стороне находился Св. Петр с ключами, а на другой—дьявол. Когда Св. Петр был готов открыть врата, дьявол говорил: “Могу ли я задать один вопрос — вспоминали ли вы себя?” — “Да, конечно”, — отвечал человек, и дьявол говорил: “Извините, эта душа моя”. Это продолжалось в течение долгого времени до тех пор, пока люди не ухитрились каким-то образом сообщить на землю то, что происходило у небесных врат. Услышав это, люди, которых учил хитрый человек, пришли к нему и сказали: “Почему вы учите нас вспоминать себя? Ведь когда мы говорим, что мы вспоминали себя, дьявол берет нас?” Хитрый человек спросил: “Разве я учил вас говорить, что вы вспоминаете себя? Я учил вас не болтать”. Они ответили: “Но это были Св. Петр и дьявол!”, а хитрый человек сказал: “Но видели ли вы Св. Петра и дьявола в ваших группах? Поэтому не болтайте. Те из людей, кто смог удержаться и не выболтать дьяволу о самовоспоминании, достигали рая. Я не только сделал соглашение с дьяволом, я даже составил план, как обмануть дьявола!”

ТЕПЕРЬ ПРИШЛО ВРЕМЯ подумать о личных вещах, которые близки и практичны. Мы много говорим о теории и вы употребляете слишком много слов, не спрашивая себя, что вы подразумеваете под ними. Теперь мы должны иметь дело с фактами; мы должны понять, откуда мы можем начать, начать такими, какими мы являемся. В любой данный момент имеется что-то, что мы могли бы контролировать, но не контролируем из-за лени, недостатка знания, подозрительности или чего-то еще. Мы должны подумать об этих вещах — это было бы правильным мышлением.

Попытайтесь найти ваши личные трудности. Я имею в виду не внешние трудности, а внутренние ~ личные черты, личные склонности и отвращения, отношения, предубеждения, деятельности, которые могут остановить ваше понимание и мешать вашей работе.

Все затруднения, с которыми вы можете встретиться в вашей личной работе, могут быть разделены на три категории или класса.

Прежде всего, отрицательные эмоции. Для некоторых людей это есть первый и, возможно, главный пункт, поэтому они должны начинать с изучения отрицательных эмоций и изучения методов неотождествления. Некоторые люди не могут не быть отрицательными, в основном в каком-то определенном направлении, и когда отрицательные эмоции становятся устойчивыми и постоянными, они обычно останавливают всякий вид работы; все становится механическим, и человек не может прогрессировать.

Второй пункт — это воображение, особенно отрицательное воображение, ибо оно столь же плохо, как и отрицательные эмоции. Под воображением я не имею в виду мечтание; я подразумеваю скорее представление себе вещей, которые не существуют ни в самом себе, ни в других людях. Каждый должен пытаться обнаружить этот род воображения в самом себе, к чему оно относится.

Третий пункт — это формирующее мышление и формирующий разговор. Если человек не имеет представления о том, что является формирующим и что не является формирующим, он не может прогрессировать. Необходимо приобрести это представление. Очень полезно найти некоторые хорошие примеры формирующей мысли и сохранять эти примеры в уме. Тогда будет не трудно распознать это, когда вы ловите себя на формирующих мыслях или слышите кого-то еще, говорящего формирующим образом.

Это главные виды затруднений, которые вы должны отыскать в себе. Для одного человека одна вещь является более постоянной;

для другого человека — другая. Позднее вы обнаружите намного больше вещей, но вначале вы будете находить какую-то из этих трех.

Одно из этих трех затруднений может быть для человека более устойчивым, и он должен определить его. Вы должны отыскать, что является наиболее неотложным, важным и с чем надо бороться, и сосредоточиться на этом. Должны быть причины для принятия решения остановиться на том или ином, но все три трудности относятся к каждому человеку. Для большинства людей необходимо начинать с отрицательных эмоций. Для некоторых других необходимо начинать с воображения, ибо они выдумывают вещи и поэтому никогда не приходят к реальным вещам. А для третьих необходимо бороться с формирующим мышлением, так как, если они не делают этого, они всегда будут оставаться на одном и том же месте.

В. Вы сказали, что отрицательные эмоции можно уничтожить многими способами. Каковы эти способы?

О. Прежде всего вы должны знать отрицательные эмоции. Вы должны знать в самих себе наиболее важную отрицательную эмоцию, потому что каждый человек имеет одну любимую, и вы должны начинать именно с нее. Вы должны знать, где начать, и когда вы знаете это, вы можете изучать практические методы. Но, в общем и целом, когда вы находите отрицательные эмоции в самих себе, вы должны понять, что причины находятся в вас, а не в других людях — причины являются внутренними, а не внешними. Когда вы осознаете, что они находятся в вас самих, результаты начнут приходить согласно глубине вашего убеждения и длительности вашей памяти.

Я хочу, чтобы вы поняли, что каждый человек имеет некоторый определенный пункт, который мешает ему работать правильно. Этот пункт должен быть найден. Каждый человек имеет много таких пунктов, но один является более крупным, чем другие. Поэтому каждый из вас должен найти свое главное затруднение и, найдя его, работать против него. Это может помочь вам в течение некоторого времени, и тогда, возможно, вы будете должны найти следующее затруднение, затем следующее и т. д. До тех пор, пока вы не сможете находить свою трудность в каждом данном моменте, вы не будете способны работать правильным образом.,

Первое затруднение для каждого — это слово “я”. Вы говорите “я” и не думаете, что это только малая часть вас, которая говорит. Но позади и вне этого должно быть нечто еще, и это есть то, что вы должны найти. Это может быть особый вид отрицательной эмоции, особый вид отождествления, или воображение, или многие другие вещи.

Вы должны понять, что все трудности, которые существуют у людей, являются такими потому, что таковы эти люди. Трудности могут исчезнуть или измениться только тогда, когда изменяются сами люди. Никто не может сделать их трудности более легкими для них. Предположите, что пришел добрый маг и убрал все их трудности; это было бы для них очень плохой услугой, ибо довольные люди оставались бы всегда такими же, потому что у них не было бы причины для желания измениться. Пытайтесь думать о том, что делает вещи очень трудными или что отнимает ваше внимание.

В. Я полагаю, что моей трудностью является гордость.

О. Гордость делает хорошего слугу, но плохого хозяина. Но как сделать из гордости слугу? Только побоями. Возьмите пример в Новом Завете о подставлении другой щеки. Обычный человек скажет, что гордость не позволяет ему сделать это. Но если вы можете превратить гордость в хорошего слугу, это заставит вас сделать это. А это важно, так как способность делать это означает и другие вещи — более быстрое восприятие, контроль над эмоциональным и двигательным центрами и многое другое.

В. Я не совсем понимаю, как начать поиск моей главной трудности.

О. Каждый должен попытаться найти не чью-то, а свою собственную трудность. И для того, чтобы сделать это, человек должен отделаться от своих предрассудков и от мысли, что идеи — это одно, работа — другое, а жизнь — третье. Пока вы думаете таким образом, вы ничего не поймете. Вы должны осознать, что вы работаете здесь ради ваших собственных личных целей и что нет никакой разницы между жизнью и работой. Имеются многие вещи, которые сейчас стоят на вашем жизненном пути, и чтобы их победить их и все улучшить, вы должны делать то, что предлагает эта работа. Результаты будут видны в обычной жизни, в отношении к людям, к вещам и к работе, которую вы должны делать в жизни. Поэтому пытайтесь задавать вопросы, относящиеся только к вашим собственным личным трудностям. Абстрактные вещи мы можем изредка допускать, но помните, что они не являются первой целью.

В. Как я могу бороться с собственничеством?

О. Прежде всего ум должен стать свободным от оправдания собственничества. Ум должен быть отделен, он не должен отождествляться.

Мы имеем некоторый контроль над умом, до некоторой степени мы можем управлять им. Если вы решаете не оправдывать некоторую отрицательную эмоцию — это уже начало борьбы. Тоща ум будет действовать на эмоции. Какова причина отрицательных эмоций? Их причина всегда в других людях, это всегда недостаток других людей. Это должно быть остановлено. Вы должны признать, что причина ваших отрицательных эмоций всегда находится в вас. И вы не должны находить причин для отрицательных эмоций — находить причины всегда очень легко.

В. Должны ли мы пытаться раскрывать то, что было в нас и что требовало выражения отрицательной эмоции?

О. Очень часто это подражание. Кто-то другой выражает отрицательную эмоцию, что-то в нас восхищается им и думает: “Как прекрасно он выражает эту отрицательную эмоцию”, и хочет подражать, и вы не знаете этого. Это может быть и что-то иное, но очень часто это подражание.

В. Когда вы говорите, что мы должны работать над основными идеями настоящей системы, имеете ли вы в виду работу с отрицательными эмоциями? Будет ли это называться работой?

О. Во всяком случае, как бы вы ни называли это, вы приступили к работе над отрицательными эмоциями сначала путем изучения их, затем пробуя не выражать их, потом идя дальше и находя свою собственную излюбленную отрицательную эмоцию. Предположите, что некто не имеет никакой жалости к себе, тогда для него легко работать над жалостью к себе; но он может иметь какую-то другую эмоцию, свою собственную, особую, против Которой трудно бороться. Обычно человек имеет только несколько главных отрицательных эмоций, хотя некоторые люди могут иметь гораздо больше.

В. Я нахожу возможным бороться с небольшими отрицательными эмоциями, но иногда они слишком сильны, и происходит взрыв.

О. Я старался объяснить, что отрицательные эмоции различны, и вы не можете применять одни и те же методы для всех эмоций.

Во всех случаях вы должны быть подготовлены. Думать слишком поздно, когда вы уже находитесь в отрицательной эмоции. Вы должны изучать отождествление и быть способными не отождествляться; вы должны быть способными мыслить правильно — не в этот момент, но до и после него. И вы должны быть способными использовать отрицательные эмоции для самовоспоминания. Но прежде всего вы должны быть способны контролировать проявление отрицательных эмоций. Если вы не можете контролировать проявление, вы не можете сами начинать борьбу с отрицательными эмоциями. Но вы должны понять, что вы ничего не можете делать, когда вы находитесь в отрицательной эмоции; вы можете делать до нее и после нее. Иногда, когда вы лучше подготовлены, вы можете использовать их для самовоспоминания, но это совсем особое дело. В настоящей работе все может быть использовано, все ошибочные функции могут быть использованы, также отрицательные эмоции всех видов могут быть полезны как помощь для самовоспоминания. Под этим я имею в виду то, что вы можете тренировать себя таким образом, что отрицательные эмоции будут напоминать вам о необходимости вспоминать себя.

В. Не говорили ли вы, что интеллектуальный центр мог бы контролировать эмоциональный центр, если бы мы знали, как Можете ли вы сказать нам, как?

О, Как — это главное в обучении. Находите эмоции, связанные с некоторым видом мышления, с определенными точками зрения. Если вы приобретаете новые точки зрения, тогда, спустя некоторое время, эмоция, связанная со старыми точками зрения, исчезает. Многие эмоции зависят от точек зрения. Но это медленная работа. В. Почему она должна делаться медленно? О. Потому что никто не может делать ее быстро. Изменение старых точек зрения и установка новых требует времени. Это означает разрушение буферов, а это болезненно. Кроме того, буфера

не могут быть разрушены сразу, так как тогда человек не будет иметь никакого контроля вообще. Обычно человек контролирует себя с помощью буферов. Поэтому буфера нужно разрушать постепенно, в то же время создавая волю. Если какой-либо буфер разрушен, на его место должна быть поставлена воля, иначе человек не будет защищен буфером и не будет иметь никакой воли—он будет в еще худшем состоянии, чем с буфером. Вот почему механические системы саморазвития опасны, так как посредством некоторых механических средств, без знания того, что он делает, человек может разрушить тот или иной важный буфер, не поставив ничего на его место, и стать хуже, чем прежде. Средства должны быть сознательными, человек должен знать.

О. Человек может, если он искренен. Это вопрос искренности и некоторого усилия, но. мы не хотим делать это усилие, поэтому мы никогда не делаем его. Даже если мы решаем искать наши отрицательные эмоции, мы сосредотачиваемся на небольших эмоциях. Мы недостаточно искренни, чтобы увидеть свою главную отрицательную эмоцию, так как иногда она выглядит безобразно.

Когда я сказал, что необходимо находить свою главную отрицательную эмоцию, я имел в виду не наиболее важную, но наиболее устойчивую. Если вы находите ее и пытаетесь работать над ней, это часто помогает видеть, против каких других эмоций вы можете бороться. Но вы должны быть более точными, а не просто говорить об эмоциях вообще. Общий разговор об эмоциях хорош для общего мышления, но не для действия. Вы можете действовать только в отношении к определенным фактам.

В. Являются ли наиболее опасными отрицательными эмоциями такие эмоции, как ревность, страх, ненависть, гнев?

О. Нет, это ошибочная классификация. Наиболее полезна классификация по степени отождествления, ибо оно причиняет наибольший вред. Отрицательные эмоции, которые вы считаете наиболее опасными, не обязательно могут быть таковыми. Может быть, для некоторых людей самосожаление является наихудшей эмоцией. Для другого наихудшей вещью может быть чувство несправедливости. Вы никогда не знаете, какая эмоция является наихудшей, так как это зависит от отождествления и от черт, потому что способность сильно ощущать определенные эмоции и отождествляться с ними может быть главной чертой ложной личности. Это различно для различных людей.

В. Какие отрицательные эмоции человек должен трансформировать?

О. Все. Нет никакой необходимости составлять каталог. Человек должен сначала начинать с тех, за которые он может взяться, а затем переходить к более трудным и еще более трудным, если это возможно.

Отрицательные эмоции являются промежуточным состоянием между здравым умом и умопомешательством. Человек, центр тяжести которого находится в отрицательных эмоциях, не может быть назван здоровым и не может развиваться. Он должен сначала стать нормальным.

Отрицательные эмоции должны быть разделены на три категории: первая — наиболее обычные, наиболее заурядные повседневные эмоции. Вы должны наблюдать их, и вы уже должны иметь некоторый контроль невыражения этих отрицательных эмоций. Когда вы приобрели определенный контроль в невыражении этих отрицательных эмоций, возникает вопрос: “Что делать с этими эмоциями?” Вы должны начинать работу с ними, пытаясь не отождествляться с ними так часто и настолько сильно, насколько вы можете, ибо они всегда связаны с отождествлением, и если вы побеждаете отождествление, они исчезают.

Вторая категория эмоций не появляется каждый день. Они являются более трудными, более сложными эмоциями, зависящими от некоторого умственного процесса, например, подозрительности, болезненных чувств и многих других вещей. Их трудно победить. Вы должны подойти к ним, начав с правильного умственного отношения, с мышления, — не во время эмоционального состояния, но в промежутках, когда вы спокойны. Пытайтесь находить правильное отношение, правильную точку зрения и сделать ее постоянной. Если вы создаете правильное мышление, это отнимает всю силу у отрицательных эмоций.

Затем имеется третья категория, значительно более сильная, значительно более трудная и редкая. Против них вы ничего не можете сделать. Эти два метода — борьба с отождествлением и создание правильных отношений — не помогают. Когда такие эмоции приходят, вы можете делать только одно: вы должны пытаться вспоминать себя — вспоминать себя с помощью эмоций. Если вы учитесь использовать их для самовоспоминания, они могут уменьшиться и исчезнуть спустя некоторое время. Но для этого вы должны быть подготовлены.

В настоящее время, так как вы не знаете, какая эмоция относится к какай категории, вы должны пытаться применять все три метода для всех. Но позднее вы увидите, что они делятся на эти категории, и в одном случае помогает одно, в другом случае — другое. Во всех случаях вы должны быть подготовлены. Как я сказал вначале, будет трудно бороться с ними или победить их, но со временем вы научитесь. Только никогда не смешивайте эмоции с выражением отрицательных эмоций. Так всегда бывает сначала. Пока вы не можете остановить выражение, это значит, что вы ничего не можете делать относительно самих эмоций. Поэтому, прежде чем вы сможете делать что-то еще, вы должны научиться контролировать проявление отрицательных эмоций. Если вы научитесь контролировать выражение, тоща вы можете начать.

В. Кажется, что усилие вспоминать себя делает человека более уязвимым и более легко управляемым эмоциями. Как он может защитить себя?

О. Вначале человек не может защищать себя. Он должен рисковать этим, если это действует таким образом, фактически это действует обоими путями: с одной стороны — это делает вас более чувствительными; с другой — это дает вам больший контроль.

В. Есть ли в нас какая-то особая черта, которая вызывает наши отрицательные эмоции?

О. Вполне возможно, но если вы практикуете неотождествление, вы увидите это. Вы отождествляетесь со многими, многими вещами, не только с отрицательными эмоциями. С утра до ночи вы переходите от одного отождествления к другому, но когда вы пытаетесь больше, чем обычно, не отождествляться, вы можете заметить многие отрицательные эмоции, которых вы не видели прежде. Некоторые вы можете видеть в полном размере, относительно других вы можете заметить только их исчезающие хвосты. Если вы пытаетесь замечать и не отождествляться, это сделает вас более сильными в обращении с эмоциями.

В. Как найти правильный путь между интересом к какой-то вещи и отождествлением с ней?

О. Нет никакого правильного пути. Вы должны либо думать о правильных вещах, либо связывать все с самовоспоминанием. Если вы можете думать о правильных вещах, вы можете быть заинтересованы в них без отождествления, но если вы становитесь отождествленными, все мышление исчезает и оно становится просто формирующим повторением слов.

В. Я постоянно испытываю одну отрицательную эмоцию по отношению к людям, которыми, я думаю, я пренебрегал или кому я вредил каким-то образом. Она основана на отождествлении. Я не знаю, как избежать этого.

О. Это трудно сказать. Мы столь механичны, что в некоторых случаях мы не являемся ответственными. В то же самое время человек не имеет никакого права говорить: “Я не ответственен, поэтому не важно, что я делаю”. Человек должен делать то, что он может. Но неотождествление не поможет в данном случае. Если вы чувствуете, что вы сделали что-то неправильное, попытайтесь не делать этого снова. Очень часто люди отдают всю свою энергию мышлению об ошибках, которые они сделали, а на следующий день делают в точности то же самое.

В. Не говорили ли вы, что отрицательные эмоции были бы полезны, если бы мы могли не отождествляться с ними?

О. Если бы мы могли не отождествляться, были бы другие результаты. Это бы очень помогло нам, так как сориентировало бы нас в жизни по отношению ко многим вещам, о которых мы пока ничего не знаем.

Да, я сказал, что если бы мы могли не отождествляться, то отрицательные эмоции были бы очень полезными функциями. Они не являются полезными в том виде, в каком они существуют сейчас. Все отрицательные эмоции, которых мы не можем избежать, становятся полезными функциями, если мы используем их для самовоспоминания. Некоторым людям удается делать это, и они получают две вещи сразу — исключение отрицательной эмоции и создание самовоспоминания. Если у вас есть постоянная отрицательная эмоция и путем правильного мышления вы связываете ее с самовоспоминанием, тогда, спустя некоторое время, это будет помогать самовоспоминанию, а спустя еще некоторое время, если вы настойчивы, эта эмоция исчезнет. Таким образом, они могут служить полезной цели, если вы можете использовать их; но если вы отождествляетесь с ними, они не имеют никакой пользы вообще.

В. Когда человек находится в плохом состоянии, то что он может сделать с отрицательной эмоцией?

О. Он не должен верить в это плохое состояние. Таким же образом он не должен верить в хорошее состояние, что оно всегда будет оставаться таким. Как плохое, так и хорошее состояние будет меняться. Если человек очень верит в хорошее состояние, то тогда приходит плохое состояние, к которому он не готов, то в результате это слишком сильно на него влияет. Если человек сильно отождествляется со своим плохим состоянием, то он чувствует, что он ничего не может делать. Плохое состояние или хорошее состояние, но он должен идти дальше, — есть только один путь.

В. Относится ли сильная ревность ко второй категории?

О. Это вам решать. Ревность может иметь очень много разных форм и проявлений. Обычно она основана на оправдании—мысленно вы соглашаетесь с ней, одобряете ее, подготавливаете основание для нее. Когда вы прекращаете подготовку основания, она может исчезнуть или быть трансформированной в нечто иное. Но это слишком общее описание. Имеется десять тысяч различных видов ревности, но основой их, почти неизбежно, является то, что вы чувствуете, будто вы имеете право быть ревнивым. Вы всегда должны помнить, что все причины отрицательных эмоций находятся в нас.

В. Передаются ли отрицательные эмоции? Не они ли делают семейную жизнь столь трудной?

О. Да, это факт, что отрицательные эмоции очень заразительны, но особенно заразительны для вас самих. Если вы имеете определенные отрицательные эмоции и допускаете их, если вы не отказываетесь от них в своем уме, они обязательно будут повторяться и становиться сильнее и сильнее.

В. Для меня самосожаление не является неприятной эмоцией, хотя я учитываю ее как отрицательную. Следует ли это останавливать?

О. Да, особенно если это приятно. Когда самосожаление является приятным, то это особенно ядовитая эмоция.

В. Как я могу правильно мыслить о самосожалении?

О. В мышлении о нем вы должны создавать в своем уме постоянный растворитель, отношение, которое будет разрушать ваше самосожаление, когда оно появляется. Находите комическую сторону, абсурдную сторону, находите ненормальную сторону, не церемоньтесь с самим собой. Если вы преуспели в формировании постоянного отношения, тоща, как только самосожаление появляется, лейте на него растворитель, и оно растворится. Находите то, что является глупым, что является безрассудным в самосожалении, но не путем анализа, а путем примеров. Вы найдете в этом многие черты, если вы мыслите и наблюдаете искренно, и если вы сохраняете эти черты в уме, самосожаление не осмелится поднимать свою голову.

В. Но если оно не исчезает?

О. Это означает ошибочное отношение. И не только отношение. Самосожаление не совсем нормально, поэтому изучайте его, находите все его странные черты, пытайтесь стыдиться его, не думайте и не говорите о нем так, как если бы это было чем-то безвредным или приятным.

В. Я нахожу в себе очень большое потворство своим желаниям, которое, я полагаю, является моей главной слабостью и препятствием в настоящей работе. Но я не знаю, как бороться с этим своими собственными усилиями, и борюсь очень слабо.

О. Очень часто вы не можете бороться или вы не знаете, как начать работать против какой-то особенной слабости, но это не имеет значения. Работайте против любой слабости, и вы будете работать против этой слабости. Это очень легкий способ оправдывания себя—говорить, что вы не знаете, как бороться против слабости. Оставьте ее в покое и боритесь против какой-либо другой слабости—результат будет один и тот же. В особых случаях мы должны возвращаться к некоторому затруднению снова и снова, но в общем все усилия ведут в одном и том же направлении, является ли это борьбой против отрицательности, воображения или чего-либо еще.

В. Почему уступка гневу дает мне определенное ощущение веселья?

О. Во-первых, потому что это привычка, во-вторых, потому что это легко. Каждая уступка привычке дает удовольствие. Машина всегда любит работать по линии наименьшего сопротивления, но в настоящей работе мы должны идти по линии наибольшего сопротивления.

В. Должен ли страх быть отрицательной эмоцией? Может ли он быть необходим?

О. Он является основой многих отрицательных эмоций. Мы не говорим сейчас об инстинктивных эмоциях. Отрицательные эмоции инстинктивного центра необходимы, но почти все другие бесполезны. Но даже инстинктивные эмоции могут вести к воображению. Например, человек может бояться змей и, живя в стране, где есть всего полторы змеи, он может проводить свою жизнь в страхе перед змеями. Это воображение.

В. Не боится ли человек вещей, о которых он ничего не знает?

О. Страх есть просто некоторое состояние; он может существовать без какого-либо объекта. Это показывает, насколько бесполезны отрицательные эмоции. Мы часто изобретаем объекты для эмоций, которые уже есть в нас. Возьмите зависть, страх, подозрительность. Мы думаем, что эмоция создается в нас чем-то внешним, когда в действительности она находится в нас; мы только ищем объект и, таким образом, оправдываем ее.

В. Я все еще не могу понять, почему причины отрицательных эмоций находятся во мне самом?

О. Если вы наблюдаете себя, вы увидите. Внешние причины остаются одними и теми же, но иногда они производят в вас отрицательную эмоцию, иногда нет. Почему? Потому что реальные причины находятся в вас; имеются только кажущиеся внешние причины. Если вы находитесь в хорошем состоянии, если вы помните себя, если вы не отождествляетесь, тоща ничто, что происходит вовне (относительно говоря, так как я не имею в виду катастрофы), не может создать в вас отрицательную эмоцию. Если вы находитесь в плохом состоянии, отождествлены, погружены в воображение, тогда все, что только немного неприятно, будет создавать бурную эмоцию. Это вопрос наблюдения.

В. Но я все еще не понимаю, почему некоторые вещи, например, поведение людей, не влияют на создание отрицательной эмоции?

О. Люди являются машинами. Почему поведение машин должно создавать отрицательную эмоцию? Если машина ударяет вас, это ваш собственный промах; вы не должны находиться на пути машины. Вы можете иметь отрицательную эмоцию, но это не вина машины, это ваша собственная вина. Другие люди не имеют так много власти над вами, как вы думаете, это только результат отождествления. Вы можете быть значительно более свободными, если вы не отождествляетесь, и иногда вы являетесь более свободными. Вот почему я говорю, что это необходимо наблюдать. Если вы наблюдаете хорошо, вы увидите, что иногда вы отождествляетесь больше, иногда меньше; и, вследствие этого, иногда вы находитесь абсолютно во власти отрицательных эмоций, а иногда вы имеете некоторое сопротивление. Может уйти много времени на то, чтобы научиться, как сопротивляться отрицательным эмоциям, но это не является невозможным. Вы должны понять одну вещь относительно отрицательных эмоций: мы слишком сильно боимся их, мы считаем их слишком могущественными. Мы можем оказать сопротивление им, если мы настойчивы, и не считаем их неизбежными и всемогущими.

В. Недавно я наблюдал себя, как я теряю равновесие в беседе с неким человеком, но я не мог остановить это. Как я могу

контролировать равновесие?

О. Это пример механичности. Вы не можете контролировать ваше раздражение, если оно уже начало проявляться—слишком поздно. Борьба должна начинаться в вашем уме; вы должны найти свой собственный способ правильного мышления о каком-либо определенном затруднении. Предположите, что вы должны встретиться с некоторым человеком, который раздражает вас. Ваше раздражение проявляет себя; вам оно не нравится. Как вы можете остановить его? Вы должны начинать с изучения вашего мышления. Что вы думаете об этом человеке - не то, что вы чувствуете, когда вы раздражены, но то, что вы думаете о нем в спокойные моменты? Вы можете найти, что в уме вы спорите с ним; вы доказываете ему, что он ошибается; вы говорите ему о всех его ошибках; вы находите, что он ведет себя неправильно по отношению к вам. Вот где вы ошибаетесь. Вы должны научиться правильно мыслить. Тогда, если вы делаете это, все будет происходить таким образом:

хотя эмоция значительно быстрее, чем мысль, эмоция является временным явлением, но мысль может быть сделана непрерывной;

поэтому, когда бы ни появилась эмоция, она встречает эту постоянную мысль и не может продолжаться и проявлять себя. Таким образом, вы можете бороться с выражением отрицательных эмоций, как в этом примере, только путем создания постоянного правильного мышления. Объяснить в нескольких словах, что такое правильное мышление, невозможно; необходимо изучать это. Если вы помните, что я говорил о частях центров, вы придете к этому, так как в большинстве случаев, в условиях обычной жизни, люди мыслят только механической частью интеллектуального центра, которая является формирующим аппаратом. Этого не достаточно. Необходимо применить интеллектуальную часть интеллектуального центра. Отождествление есть главная причина, по которой мы не применяем ее. Пытаться вспоминать себя и пытаться не отождествляться есть наилучшее средство перехода в высшие части центров. Но мы всегда забываем об отождествлении и о самовоспоминании.

В. Может ли овладение такими отрицательными эмоциями, как страх, создать энергию?

О. Очень большую. Это одно из наилучших средств собирать энергию. Все возможности развития содержатся в овладении отрицательными эмоциями и в их трансформации. Человек с отрицательными эмоциями никогда ничего не сделает.

В. Во что могут быть трансформированы отрицательные эмоции? О. Лучше сказать, что ими нужно овладеть. Но, если хотите, мы можем сказать, что они трансформируются в некоторый вид эмоции, смешанной с очень большим пониманием — эмоции высших частей центров. Почти любая отрицательная эмоция из тех, что есть в нас сейчас, может быть трансформирована в эмоцию высших частей центров. Но это требует понимания, убеждения, что это необходимо, и решения делать это.

В. Мешают ли нам отрицательные эмоции быть в этих эмоциональных состояниях?

О. Да, у нас достаточно денег, но мы тратим все на неприятные вещи. Если мы скопим достаточное количество денег, то мы можем использовать их правильно. Возможности использования связаны с количеством.

В. Я наблюдал в себе два вида негодования: первый, когда, например, я вижу, как ребенку причиняют боль, и второй, когда нечто раздражает меня самого. Являются ли эти виды негодования одинаково отрицательными?

О. Чем более самоотверженным является негодование и чем более вы правы, тем это хуже. Чем больше энергии вы теряете в этом, тем более отрицательные результаты это будет производить.

В. Почему я впадаю в отрицательные эмоции во время дискуссий гораздо быстрее, чем во время другой деятельности? Например, во время политических дискуссий.

О. Потому что вы всегда думаете, что вещи могут быть иными. Когда вы осознаете и прочно убеждаетесь, что вещи не могут быть иными, вы перестаете спорить. Спор основан на представлении, что вещи могли бы быть иными и что некоторые люди могли бы делать вещи по-иному. Пытайтесь думать с точки зрения того, что все, что происходит, происходит потому, что оно не может быть иным; если бы это могло быть иным, то это и происходило бы по-иному. Это очень просто, но очень трудно для осознания.

В. Если мы видим что-то, что нам не нравится в других, то происходит ли это потому, что люди для нас являются зеркалами и в нас есть то же самое?

О. В основном, да. Но осознание этого — очень большая вещь. Быть может, люди не любят других потому, что те являются их собственными зеркалами. Они не осознают этого, но как-то чувствуют это, и это заставляет их не любить других людей. Однако в настоящей работе есть принцип, что прежде, чем стать лучше, человек должен стать хуже. Это не только потому, что человек замечает больше — он действительно становится хуже, прежде чем он приобретает больший контроль.

В. Если все время помнить, что люди не могут действовать иначе, можно ли тогда понимать их?

О. Естественно, вы должны помнить это. И пока это воспоминание не станет постоянным, вы никого не сможете понять:

существует очень много вещей такого рода. Все, что вы изучаете в настоящей системе, должно находиться в вашем сознании в одно и то же время, иначе любая мелочь будет заставлять вас забывать все.

В. Я становлюсь очень отрицательным, когда мне дают совет, и я никогда не соглашаюсь с ним.

О. Опять-таки, это все основано на вашем отношении: вы допускаете, что кто-то может воздействовать на ваше эмоциональное состояние. Мы не должны допускать такой эмоциональной власти существовать над нами. Теперь, даже если вы просто думаете об этом совете, вы чувствуете себя раздраженным. Вы реконструируете его. Но вы должны думать совсем по-иному; это только вопрос умозаключения. Даже если люди дают совет без размышления, даже если вы знаете лучше, нет никакого повода для вас терять ваше равновесие. Вы не можете ничего получить в состоянии раздражения или возбуждения. Вы должны остановить оправдание этого в вашем уме.

Когда человек останавливает это оправдание” он очень часто находит, что причина всех отрицательных эмоций находится в некотором ошибочном представлении. Каждый может найти нечто ошибочное в той или другой стороне своей жизни, и, обычно, он имеет тенденцию возлагать ответственность на веши. Он думает, что если бы эта вещь была правильной, все другое было бы правильным. Каждый человек имеет одну, иногда две или больше комбинаций обстоятельств, на которые он возлагает вину за свои ошибки и за все свои проявления слабости. Но человек должен понять, что абсолютно все в мире может произвести такой результат. Предположите, что имеется некоторая определенная вещь, которая неправильна, и я думаю: “Если бы она была правильной, я был бы иным”. Но если бы она была правильной, я был бы точно таким же. Я говорю из опыта, так как я знаю людей, которые думали так, и когда особая вещь, которую они находили неправильной, изменялась, они оставались теми же самыми и просто находили другую неприятную вещь вместо первой.

В. Я нахожу, что одним из моих самых больших затруднений является раздражение.

О. Это одна из глубочайших черт в людях и она влияет на всю человеческую массу. Терпеть неприятные проявления других людей труднее всего на свете. Люди могут пожертвовать всем остальным, но это они вынести не могут. Раздражение — это особая эмоция, основанная на ощущении механичности самого себя или других людей. Это не значит, что всякая механическая вещь вызывает раздражение, но по временам механичность создает его Если мы в некотором случае не чувствуем механичности других людей, то тогда, несмотря на то, что они могут быть даже более механичны, у нас нет никакого раздражения. Нас раздражают другие люди, действующие как машины, так как мы сами являемся машинами. Если мы перестаем быть машинами, мы перестаем быть раздраженными. Это чувство механичности становится раздражением потому, что мы отождествляемся с ним. Если мы способны устранить отождествление, та же самая вещь, которую мы знаем как раздражение, становится очень полезной эмоцией, некоторого рода щупальцем, которым мы можем распознавать механичность Вы не можете представить себе, насколько различны становятся совершенно обычные эмоции и насколько они становятся полезны, если мы не отождествляемся с ними.

В. Что делать с отрицательной эмоцией, когда она превращается в апатию?

О. Очень часто, когда отрицательная эмоция принимает форму пассивного сопротивления, в этот момент вы ничего не можете сделать. Но вы можете продолжать работать. Если вы ничего не можете сделать сегодня, будет завтра, и послезавтра, и следующая неделя, и следующий месяц. Вы должны готовиться к будущему, прежде всего путем самовоспоминания, помня то, зачем вы пришли, помня первые принципы Апатия и отрицательные чувства приходят от долгого сна. Если вы продолжаете спать в то время, когда вы могли бы пытаться пробудиться, то сон будет создавать то или иное отрицательное состояние.

В. Я наблюдал в самом себе постоянное желание чувствовать себя удобно. Насколько распространено это чувство в людях?

О. Это одна из наиболее важных черт нашей жизни. Мы все приносим в жертву этому желанию. Мы готовы отказаться от всего, чтобы идти по линии наименьшего сопротивления. Иногда это желание становится таким сильным, что человек не будет хотеть ничего, кроме как быть в комфортном состоянии. Даже если что-то неудобно, он пытается устроить так, чтобы это было удобным.

В. Существует ли способ отделаться от этого?

О. Что делать—это другой вопрос; мы должны подойти к этому с другой стороны. Желание играет большую роль в нашей жизни, и любое усилие против него очень важно; поэтому всякое усилие должно быть рассмотрено отдельно, не все усилия одновременно. Сон — это наиболее удобная вещь; пытаться пробудиться очень неудобно. Позднее, когда мы частично пробудились, мы будем чувствовать, насколько неудобно спать, если в любой момент что-нибудь может случиться. Но необходимо прийти к этому состоянию.

В. Как можно противодействовать лени?

О. Путем усилия. Как иначе? Трудно говорить о лени в общих фразах, так как имеется очень много форм лени — много различных лазеек. Мы должны говорить о конкретных случаях, поэтому только вы сами можете ответить. Находите в самих себе различные виды лени, тогда вы увидите, что она не всегда одна и та же—в некоторых случаях она проявляется сильнее, в других — меньше. Вам необходимо иметь большое число наблюдений — никто извне не может помочь вам.

В. Есть ли какая-либо польза а желании?

О. Нет, этого не достаточно. Допустите, что некий человек ленив в одной особой вещи, но не всегда одинаково ленив — иногда больше, иногда меньше. Это материал для наблюдения. Находите, что делает вас более ленивыми или менее ленивыми, тогда вы обнаружите некоторые причины и будете знать, где наблюдать дальше. Во многих вещах в нас мы должны найти то, что создает различие, так как ничто в нас не остается одним и тем же надолго. Даже постоянные черты проявляют себя различно — один день по-одному, другой день — по-другому. Необходимо найти причину этого.

В. Как можно различать между подлинной необходимостью отдохнуть и ленью?

О. Как и во многих других вещах, имеются случаи, когда вы можете сказать определенно, и вы должны брать только эти случаи и не думать о сомнительных. Если вы начинаете со случаев не совсем для вас ясных, то вы ничего не можете сделать. В этой системе вы должны начинать с вещей, относительно которых у вас нет никакого сомнения.

В. Если вы пытаетесь вспоминать себя и получаете некоторый результат, можете ли вы быть уверены, что это не воображение?

О. Опять-таки, тот же самый ответ. Будут моменты, относительно которых вы не будете иметь никакого сомнения, и будут моменты, относительно которых вы будете знать, что они являются воображением. Вы не можете быть уверены относительно каждого момента, но относительно некоторых моментов вы будете уверены.

В. Может ли внешний случай внезапно пробудить вас?

О. Да, но в следующий момент приходят другие внешние обстоятельства и заставляют нас снова впадать в сон, поэтому от этого нет никакой пользы. И чем больше один ряд обстоятельств пробуждает вас, тем более легко другие обстоятельства заставляют вас впадать в сон. Только то пробуждение является надежным, которое исходит от вас самих.

В. Развивается ли чувство двойственности в человеке, который пробуждается?

О. Это наблюдение или нет? Если это наблюдение—это одно дело, но если это просто философия — это совершенно бесполезно. Это не поможет вам, если вы решаете одно, а все происходит иначе. Вы должны действовать сегодня и, по возможности, завтра.

В. В одно и то же время я могу иметь отрицательную эмоцию и наблюдать ее.

О. Да, конечно, вы можете иметь бурные отрицательные эмоции и наблюдать их. Очень часто отрицательные эмоции пробуждают нас до некоторой степени, поэтому мы можем наблюдать их. Это совершенно верно, но это не ослабляет их, они становятся даже сильнее, если вы делаете это, и даже более приятными, как форма сна. Наблюдение — это не путь разрушения отрицательных эмоций. Если вы хотите разрушить их, имеется много методов, но наблюдение служит только для изучения.

В. Как обращаться с довольно неопределенными, скучными, отрицательными состояниями?

О. Много способов. Иногда с этим можно бороться, но предположим, что ваше состояние такое плохое, что вы ничего не можете делать в этот момент, но если вы делаете усилия до того, как оно наступает, в то время, когда вы в лучшем состоянии, — это может помочь. Вы должны делать только то, что абсолютно необходимо в это время, но вы не должны отождествляться со своим состоянием и должны помнить, что это пройдет, не верить, что оно будет постоянно. Эмоционально мы всегда верим в то, что с нами происходит, — эмоциональный центр не знает завтрашнего дня, для него все является настоящим, все является постоянным. Вы не должны отождествляться с этим чувством, вы должны знать, что оно изменится.

В. Все, что интересовало меня в настоящей работе, очень скоро я начинал ощущать как ужасно скучную, однообразную работу. Как мне избежать этой ловушки?

О. Это же прекрасное состояние для самовоспоминания, вы можете использовать его. Чем больше вы отрицательны, тем лучше вы можете помнить себя — если вы осознаете, что вы можете выйти из него. Это должно напоминать вам, служить в качестве будильника, иначе вы будете оставаться в отрицательном состоянии все время.

В. Мне кажется, что только когда я наблюдаю какую-то глупость в самом себе, я способен делать более энергичные усилия.

О. Иногда весьма полезно видеть свою глупость. Если бы человек мог действительно видеть себя, он не был бы в состоянии забыть это. Но это связано с сознанием.

В. Я всегда легко приспосабливался ко всему, и это тревожит меня. Если я пытаюсь делать какое-то усилие, то сначала это очень неприятно, но позднее это не является больше усилием.

О. Момент, когда это становится легким, является предостережением; это значит, что в следующий раз усилие будет более трудным.

В. Иногда я могу выйти из отрицательной эмоции, позволяя себе отождествиться с чем-нибудь приятным.

О. Вы применяете слово “отождествиться” в ошибочном смысле. Вы не можете сказать себе: “Я позволяю себе отождествиться”, вы можете сказать: “Я позволяю себе стать заинтересованным в чем-то”. Да, это может действовать некоторое время, но если вы отождествляетесь, с практической точки зрения это то же самое. Только в приятных вещах вы можете быть заинтересованы, не будучи отождествленными; в неприятной вещи вы не можете быть заинтересованы, если вы неотождествлены.

В. Для меня большим затруднением является наслаждение. Я наслаждаюсь почти всем, и это, по-видимому, толкает меня в сон.

О. Пытайтесь вспоминать себя, тогда наслаждение будет более сильным, более полным, и вы будете извлекать из этого выгоду. Но если это заставляет вас впадать в сон, вы должны пытаться избегать этого, это все. Всякого рода эмоциональное состояние может быть использовано для самовоспоминания, но сначала необходимо создать способность к этому; а способность может быть создана только путем постоянного, регулярного усилия. Если вы просто об этом думаете раз в неделю, из этого ничего не выйдет.

В. Я чувствую, что моим главным препятствием является воображение, главным образом о самом себе. Существует ли против этого какая-нибудь специальная работа?

О. Воображение может быть очень разным. Если и есть какие-то специальные методы, то найти их можно только после детального изучения. Если вы спрашиваете меня вообще, я могу ответить только одно — самовоспоминание.

Если вы имеете в виду мечтания, то они являются только половиной нашего воображения, и наиболее невинной половиной. Конечно, они означают потерю времени, но мы растрачиваем время столь многими путями, что немного больше или меньше не составляет большой разницы. Значительно более опасно, если вы воображаете определенные качества в самих себе, в других людях, в человечестве или в природе, а затем начинаете верить в эти воображаемые представления и вкладываете в них вашу веру. Мы окружены этими воображаемыми качествами, и именно с ними мы должны бороться.

В. Сопротивляясь воображению, следует ли находить его причину?

О. Нет, сразу его останавливать. Причины есть всегда. Заменяйте воображение чем-то другим — некоторым намеренным мышлением.

В. Почему нет никакой ценности в наблюдении и изучении воображения как средства самопознания?

О. Вы очень скоро увидите, что это ничего не дает. Воображение всегда вращается по одному и тому же кругу. Это неконтролируемая умственная деятельность, и путем воображения мы создаем многие ложные ценности, сохраняем их и используем их в нашем мышлении. Вот почему воображение является опасным. Мы ничего не проверяем. Мы воображаем вещи либо потому, что они нам нравятся, либо потому, что они нам не нравятся и мы боимся их. Мы живем в воображаемом мире.

В. Это бегство от реальности?

О. Это не сознательное бегство, но это происходит таким образом. Это частично относится к умственной лени; например, легче воображать вещь, чем изучать ее.

В. Не легче ли остановить воображение, обладая знанием о нем?

О. Нет, вы можете знать о воображении, но оно все-таки будет продолжаться. Необходимо специальное усилие, чтобы остановить его. Мы столь механичны, что мы можем знать и все-таки делать то же самое.

В. Я чувствую, что я не могу больше ждать, когда найдется путь из того болота, в котором я нахожусь сейчас. Чем больше я вижу свою механичность, тем больше я вижу срочность работы.

О. Вы должны осознать, что необходимо время. Годы и годы прошли в обычной жизни. Когда вы слышите о механичности и только начинаете бороться с ней, вы хотите Сразу получить результаты. Необходимо сначала привыкнуть к этим идеям. Нет никаких секретов или специальных методов для того, чтобы делать это быстрее.

В. Мне трудно понять, что воображение входит во все наши эмоции.

О. Любая эмоция, основанная на отождествлении, есть воображение. Отождествление есть признак воображения. Когда вы найдете эмоцию без отождествления, это будет эмоция без воображения.

В. Только ли с помощью мысли можно выяснить, что является воображением?

О. Нет, не мыслью, но вниманием, так как воображение происходит без внимания. В тот момент, когда вы обращаете внимание на воображение, оно прекращается.

В. Вы хотите сказать, что человек не может наблюдать воображение, не остановив его?

О. Вы не можете наблюдать его долго. Если вы просто замечаете его, оно может продолжаться, но если вы удерживаете внимание на нем, оно прекращается. Внимание действует подобно свету, а воображение похоже на химический процесс, который может происходить только в темноте и прекращается при свете.

В. Не означает ли это, что когда вы замечаете его, появляется мысль?

О. Мысль приносит внимание. Внимание — это иная способность, так как даже мысль может происходить без внимания. Но Мысль может работать с вниманием, тогда как воображение не может. Некоторые способности могут работать только с вниманием, а некоторые другие могут работать без внимания.

В. Какая разница между обычной мыслью и воображением?

О. Намеренное или произвольное; контролируемое или неконтролируемое.

В. Воображение является одной из наиболее сильных вещей в человеке и в то же время наиболее бесполезной. Почему?

О. Это плохая привычка, форма сна, слабость. Это легко, не требует какого-либо усилия. Все остальное требует усилия.

В. Можно ли надеяться на то, что мы в конце концов сможем отделаться от воображения?

О. Мы не можем говорить о конечном результате, он слишком далек. Первый шаг — это понять, как много времени занимает воображение, второй — отдавать ему меньше.

В. Я не могу различить, что является воображением, а что нет, и не знаю, как мне начать различать.

О. Никто не может помочь вам начать, вы должны начинать сами. Вы должны ловить себя в воображении: я не имею в виду грезы. Вы должны создать для себя некий стандарт воображения, — тоща, когда вы сомневаетесь, вы можете сравнивать. Воображение может принимать три формы: пассивное воображение, воображение, проявляющее себя в разговоре, и воображение, проявляющее себя в действии. В нашей деятельности есть много направлений, каждое из которых совершенно отлично от другого. Некоторые начинаются с усилия и продолжаются с усилием. Другие могут быть воображением. Человек может думать, что что-то является усилием, когда в действительности это воображение, проявляющееся в деятельности, которая не может остановиться и не требует никакого усилия. Разговор — то же самое: некоторые люди должны говорить, другие должны делать что-то, но и то, и другое — проявления воображения.

В. Мне кажется, что воображение находится в памяти, переходя от одной ассоциации к другой. Является ли это правильным наблюдением?

О. Нет. Память сама по себе ни за что не отвечает. Память беспристрастна; она поставляет материал для всего, чего вы хотите. Вы можете использовать ее для серьезного мышления, воображения, выражения отрицательных эмоций и т. д. В. Является ли память механической?

О. Память сама по себе является механической, но использование памяти, применение памяти, функционирование памяти может быть более механическим и менее механическим. Память — это записи наших центров. Как использовать их, как находить их, как проверять их — это другой вопрос.

В. Важно ли определить причину тех отрицательных настроений, которые мы наблюдаем, или достаточно просто понять, что они отрицательные?

О. Нет. Иногда очень полезно знать причину, так как вы не можете бороться с этим, если вы не знаете причины, а причина обычно находится в нашем собственном воображении. Все причины находятся в вас, поэтому необходимо знать их.

В. Иногда, когда человек несчастлив или находится в отрицательном состоянии, он возвращается к реальным вещам. Но вы говорили, что нам следует избегать отрицательных эмоций, поэтому я никак не могу увязать это наблюдение с настоящей системой.

О. Вы смешиваете идею страдания с идеей отрицательной эмоции. Это не одно и то же. Страдание очень полезно; многие вещи можно получить только через страдание. Но когда страдание связано с отождествлением и воображением, оно становится отрицательной эмоцией.

В. Вы говорите, что человек должен отказаться от страдания, и вы также говорите, что он должен страдать для того, чтобы развиваться. Как могут быть верны оба этих принципа?

О. Разные случаи, разные дни, разные моменты. Эти принципы не противоречат друг другу. Существует ненужное страдание, от которого человек не хочет отказаться. Но есть и некоторое неизбежное и необходимое страдание, которое человек должен принять, если он хочет что-то получить. На Четвертом Пути придется пожертвовать всеми ненужными вещами: ложными теориями, разговорами, воображаемым страданием; хотя, возможно, не всем сразу. И воображаемое страдание является главным препятствием.

В. Значит страдания не существует?

О. Только некоторое количество страдания является реальным. Но мы увеличиваем страдание за счет воображения. Реальное страдание существует, но оно ограничено многими вещами, например, временем. Но ничто не может прекратить или ограничить воображаемое страдание. Реальное страдание, если оно имеет причину, может быть необходимым; оно может дать знание. Воображаемое страдание отнимает знание. Смерть друга или какое-то горе — это реальное страдание, но если вы отождествляетесь с ним, оно может создать отрицательную эмоцию. И, прежде всего, страдание занимает очень малую часть нашей жизни, тоща как отрицательные эмоции занимают всю ее.

В. Является ли боль отрицательной эмоцией?

О. Просто боль страдания не является отрицательной эмоцией, но когда приходит воображение и отождествление, она становится отрицательной эмоцией. Эмоциональная боль, так же как и физическая боль, не является отрицательной эмоцией, но когда вы начинаете приукрашивать ее, она становится отрицательной.

В. Было установлено или, по крайней мере, подразумевалось, что человек любит страдание. Верно ли это?

О Вы не вполне понимаете смысл этого высказывания Если вы подумаете глубже, вы увидите, что у каждого человека есть какое-то страдание, скажем, самосожаление Человек никогда не отказывается от этой жалости к себе, это наиболее ценное имущество человека, он носит его с собой, ставит его на самое лучшее место; человек никогда не будет даже думать о том, чтобы сделать усилие и отделаться от самосожаления Каждый человек имеет одну или две отрицательные эмоции, к которым он особенно привязан. Человек не говорит себе: “Я люблю эту отрицательную эмоцию”, но он живет в ней, полностью поглощен ею, все окрашено этой отрицательной эмоцией, поэтому он не будет жертвовать ею Для многих людей пожертвовать своей главной отрицательной эмоцией означало бы пожертвовать всей своей жизнью

В. С тех пор, как человек перестал верить в то, что его страдания являются наказанием от Бога, он уже не стыдится их, но обижается на них.

О Да, похоже, что это так, но на самом деле он никогда не откажется от них. Когда человек решается отказаться от них, он становится свободным. Кажется, что это очень легко, но когда дело доходит до практики, человек обнаруживает, что он не в состоянии отказаться от своих страданий, так как его страдания уже сделались привычкой; и поэтому, хотя он и принял в своем уме решение об отказе от страданий, он все еще продолжает чувствовать то же самое Тем не менее, для того, чтобы отделаться от ненужного страдания, первым шагом является отказ от него в своем уме Когда человек принимает это решение, то спустя некоторое время он откажется, но пока его ум загипнотизирован этим страданием, он не будет делать никаких усилий.

В. Если человек отказывается от страдания, то что он получает взамен?

О Он получит взамен отсутствие страдания Вот почему он не хочет отказываться от него

В Какой метод можно применить для того, чтобы пожертвовать страданием?

О Осознание ценностей. Но существуют различные виды страдания. Иногда эффективным способом разрушения страдания является способность видеть, что оно относится к воображаемой части самого себя Деление на реальное и воображаемое очень полезно

Общая идея состоит в том, что вы ничего не можете получить бесплатно, вы должны чем-то пожертвовать Но чем пожертвовать? Один человек не хочет пожертвовать чем-то одним, другой — другим Ответ в следующем: пожертвуйте вашим страданием — отрицательными эмоциями, отрицательным воображением и так далее. Это очень хорошее пожертвование, но сделать это трудно, так как человек готов пожертвовать любым наслаждением, но не страданием

В. Как это можно сделать? Перестать думать, что человек страдает?

О. Вы отказываетесь принять ваше страдание и останавливаете его. Это очень просто. Допустите, что вас обидели, или вы испытываете боль, или оскорблены, или что то еще Попытайтесь пожертвовать этой обидой и вы увидите, как вы привязаны к ней Это очень приятное ощущение: “Мне не о чем беспокоиться Никто не виноват” Но людям не нравится это, так как они ощущают это как пустоту.

В. Я полагаю, что результатом любого развития является страдание, так как знание приносит страдание.

О. Я не вижу в этом необходимости. Это верно, что развитие обозначает увеличение страдания на некоторый период, но вы не можете рассматривать это как цель или необходимый результат Само по себе страдание ничего не может принести, но если человек вспоминает себя в связи с ним, то оно может быть большой силой. Если бы страдание не существовало, его необходимо было бы создать, так как без него человек не может прийти к правильному самовоспоминанию. Но люди пытаются бежать от страдания, или пытаются скрыть его, или они отождествляются с ним, и таким образом разрушают сильнейшее оружие, которое они имеют

В Что является полезным страданием?

О. До тех пор, пока мы не отделались от бесполезного страдания, мы не можем прийти к полезному. Большая часть нашего страдания абсолютно бесполезна, у нас его слишком много. Вы должны сначала научиться различать, какое страдание является бесполезным. Первое условие освобождения от страдания — это знание, для чего оно существует

В Вы хотите сказать, что страдание является в некоторой степени необходимым для достижения изменения бытия?

О Конечно, но это зависит от того, что вы понимаете под страданием Мы ничего не получаем от наслаждения; от наслаждения мы можем получить только страдание. Каждое усилие — это страдание, каждое осознание — это страдание, так как существует много неприятных осознании о самом себе и о других вещах, и у страдания есть много форм Как я сказал, некоторые страдания не нужны и бесполезны, с некоторыми другими страданиями мы должны научиться не отождествляться, а некоторые страдания полезны. Мы судим о страдании с точки зрения того, помогает ли оно или мешает нашей работе, поэтому наше отношение к страданию должно быть более сложным Бесполезное страдание является наибольшим препятствием на нашем пути; в то же самое время страдание необходимо, а иногда случается, что люди не могут работать, так как они боятся страдании. В большинстве случаев то, чего они боятся, есть воображаемое страдание. У нас много воображения, и иногда отказ от некоторых видов воображения кажется трудным.

В. Возможно ли существование страдания без участия в нем ложной личности? Я имею в виду страдание, не связанное с физической болью.

О. Конечно, в этом случае оно не становится настойчивым. Когда ложная личность начинает наслаждаться страданием, оно становится опасным. Большая часть нашего страдания зависит от отождествления, и если отождествление исчезает, наше страдание также исчезает. Человек должен быть разумным, он должен осознавать, что нет никакой пользы страдать, если возможно не страдать.

В. Я не понимаю, как положительная эмоция может исходить из боли; тем не менее, некоторые проницательные люди достигли высот через физическое страдание.

О. Это вполне возможно путем трансформации физического или умственного страдания. Всякий род страдания, теоретически говоря, может быть превращен в положительную эмоцию, но только если это страдание трансформировано. Однако такие определения опасны, так как это может быть понято в том смысле, что страдание трансформируется само по себе в положительную эмоцию. Это было бы неправильно, так как ничто не трансформируется само по себе, все должно быть трансформировано усилием воли и знанием.

В. Может ли горе помочь человеку достичь высшего состояния сознания?

О. Ни один отдельно взятый толчок не может помочь, так как уз, которые удерживают нас в нашем состоянии, очень много. Важно понять, что необходимы тысячи толчков в течение ряда лет. Только тоща нити могут быть разорваны и человек может стать свободным.

В. Как может существовать реальное страдание, если вы говорите, что эмоциональный центр не имеет никакой отрицательной части?

О. Описывая человека, в этой системе мы сталкиваемся с невозможностью описать вещи такими, какие они есть, — мы можем описать их только приблизительно. Это то же самое, как на картах малого масштаба, где не может быть показан относительный размер вещей. В некоторых случаях различия в описании человеческой машины столь велики, что о какой-нибудь вещи лучше сказать, что она не существует вообще, чем сказать, что одна вещь является большой, а другая — малой. Это относится к эмоциональному центру. Имеются эмоции, которые не являются отрицательными, однако весьма болезненны, и для них есть центр, но он занимает такую малую часть по сравнению с отрицательными эмоциями, которые не являются реальными, что лучше сказать, что эмоциональный центр не имеет никакой отрицательной части.

В. Как вы можете объяснить то большое количество страдания, которое существует в мире?

О. Это очень интересный вопрос. С точки зрения работы возможно найти, по крайней мере, логическую форму решения этой проблемы. В органической жизни человек может быть определен как эксперимент Большой Лаборатории. В этой Лаборатории проводятся все возможные виды экспериментов, и они должны быть сделаны в условиях страдания для того, чтобы создать некое брожение. В некоторых случаях для этого необходимо страдание; все клетки этого эксперимента должны страдать, поэтому в них есть стремление избежать страдания, стремление страдать как можно меньше или совсем не страдать. Если некоторые из клеток сломают это стремление и примут страдание добровольно, они смогут перестать страдать и стать свободными. Страдание — сознательное страдание — может стать школьной работой. Нет ничего более сложного, и, в то же время, ничто не может создать так много силы, как добровольное страдание. Идея развития — это создание внутренней силы, да и как человек может испытать себя без страданий? С одной точки зрения, вся органическая жизнь существует для планетарных целей. С другой точки зрения, она существует только ради тех, кто освобождается. То есть, органическая жизнь существует не только как питание для одной луны. Страдание является наивысшим продуктом, все остальное — просто побочные продукты;

самый высший продукт всегда является наиболее важным.

Мы далеки от понимания идеи страдания, но если мы сознаем, что небольшие вещи могут быть достигнуты через небольшое страдание, а большие — через большое, то мы поймем, что оно будет всегда пропорционально. Но мы должны помнить одно: мы не имеем никакого права изобретать страдание. И еще: человек имеет право принимать страдание за себя, но он не имеет никакого права принимать его за других людей. Согласно общепринятым взглядам на жизнь, человек помогает другим людям, только нужно понять, что помощь не может уменьшить страдание и не может изменить

порядок вещей.

В. Разве человек не должен работать для облегчения страдания? О. Да, настолько, насколько он может. Но существует страдание, которое может быть облегчено, и существует страдание, которое не может быть облегчено, так как оно зависит от более крупных причин. Спящие люди должны страдать; быть может, в этом страдании имеется большая космическая цель, потому что только страдание может пробудить их. Если люди могут устроить свою жизнь так, чтобы быть счастливыми и довольными во сне, то они никогда не пробудятся. Но все это только разговор, потому что, так или иначе, это не может быть изменено.

В. Существует ли определенное количество страдания, которое должно быть рождено в мире?

О. Вероятно, что для целей возможной эволюции каждый человек должен быть окружен большим количеством возможностей страдания. Эволюция зависит от отношения человека, принимает ли он страдание, и пытается ли он не отождествляться с ним. Может быть, весь этот закон был создан для того, чтобы человек мог стать сильнее, ибо сила может быть создана только путем страдания.

В. Хорошо ли страдать за другого человека?

О. Никто не может страдать за другого; если у меня зубная боль, то она не уменьшится, если у вас также болят зубы.

В. Вы говорите, что человек — это эксперимент.

О. Человек специально сделан для эволюции; он — специальный эксперимент, поставленный для саморазвития. Каждый человек — это эксперимент, но не все люди.

** *

Теперь мы должны вернуться к практическим вещам и изучению личной работы. Необходимо понять ответственность в личной работе, так как, когда человек начинает что-то понимать, формулировать некоторые желания в связи с настоящей работой, его ответственность к самому себе возрастает. Чем больше он понимает, тем больше его ответственность, так как если он ничего не знает и не пытается работать, он не может совершить серьезной ошибки. Но когда человек начинает работать, то он, так сказать, может грешить против настоящей работы, а когда человек совершает ошибки, это может остановить его личную работу. Поэтому, как только человек начинает работать, на него ложится ответственность, и нужно понять, что эта ответственность очень велика, так как учитывается все: что говорится и делается, что не говорится и не делается, — все учитывается и работает за или против человека. Это не произвольное действие: это так в самой природе вещей. Вещи сами по себе создают это.

Для того, чтобы что-либо делать, чего-то достичь, необходимо работать на многих линиях одновременно, иначе человек застревает. Если вы упускаете одну или две линии, вы должны возвратиться и начать сначала; вы не можете выбирать, на каких линиях работать. Предположите, что вы должны работать на пятидесяти линиях, и вы отбрасываете три линии, которые вам не нравятся, и работаете на сорока семи. Тогда, рано или поздно, вы должны вернуться и начать снова сначала на всех пятидесяти линиях, так как, спустя некоторое время, сорок семь линий не смогут вести вас дальше. Под этими линиями я имею в виду попытку вспоминать себя, попытку не отождествляться, не выражать отрицательных эмоций и т. д. Предположите, что вы принимаете все эти линии и пропускаете только одну, относительно болтовни, — и это испортит все. Или, если вы принимаете их все, а в следующий момент забываете, — вы опять-таки никуда не придете. Вот почему мы не можем получить правильных результатов. Мы хорошо начинаем, а в следующий момент забываем и говорим самим себе: “Я не могу удержать в своем уме пятьдесят вещей одновременно”.

В. Как можно усилить чувство ответственности? О. Оно должно быть основано на оценке. Если вы что-то цените, то у вас есть чувство ответственности.

В. Вы сказали, что одним из наших главных затруднений является формирующее мышление. Я не знаю, как можно мыслить не формирующим способом?

О. Думайте в меру ваших способностей и сравнивайте результаты — когда ваше мышление дает результаты и когда оно не дает. Таким способом вы придете к гораздо лучшему пониманию, лучшему в любом смысле, по сравнению с простым интересом о возможности другого мышления. Определения не помогут вам:

желание определений — это только оправдание. Если вы находитесь в каком-то очень трудном положении, то вы будете думать наилучшим образом для того, чтобы выйти из этого положения. Думайте таким же образом.

В. Необходимо ли воспринимать вещи по-другому, до того как мы сможем думать по-другому?

О. Мы не можем воспринимать вещи по-другому до тех пор, пока мы не начнем думать по-другому. Мы контролируем только свои мысли, но мы не имеем никакого контроля над восприятием. Восприятие особенно зависит от состояния сознания. Если человек пробуждается на достаточно долгое время, то он может воспринимать многие вещи, которых он не воспринимает сейчас. Это не зависит от желания или решения.

В. Является ли все мышление формирующим, за исключением того, когда мы пытаемся вспоминать себя?

О. Нет, не все, но многое из нашего мышления является формирующим. Но когда мы думаем о серьезных вещах, таких, как идеи настоящей системы, мы либо не можем думать вообще, либо наше мышление не является формирующим, формирующее мышление всегда является бедным, но для некоторых проблем оно просто нелепо.

В. Вы сказали когда-то, что мышление о больших идеях настоящей системы может быть способом прекращения отождествления. Я не понимаю, почему это так и почему отождествление обязательно должно портить мышление?

О. Потому что отождествление делает мысль узкой и неполной, оно связывает вас, вы не можете думать, вы не можете делать выводы. Оно снижает стандарт нормальной интеллектуальной способности человека. Что касается того, почему мышление о крупных идеях настоящей системы прекращает отождествление, то это потому, что вы не можете думать о них, если вы отождествляетесь с ними. Ваше мышление не будет создавать никакого эффекта. Когда мы изучаем, пытаемся понимать, все это означает новый способ мышления. В тот момент, когда мы возвращаемся к старому способу мышления, мы отождествляемся.

В. Вы сказали, что формирующее мышление всегда имеет дело с противоположностями, но как мы можем знать что-либо другое, кроме противоположностей?

О. Не всегда. Я сказал, что это одна из характеристик формирующего мышления. А когда мы думаем, мы должны думать о самом объекте, не о его противоположности.

В. Но если я должен знать о какой-то частной вещи, я должен знать, чем она не является?

О. Вовсе нет. Вы можете знать, чем является та или иная вещь, не составляя каталога того, чем она не является. Это совершенно ошибочное самообвинение: говорить, что вы должны применять такой грубый метод мышления, ибо таким путем вы должны думать о каждой небольшой вещи на протяжении двух лет. Вы можете мыслить о вещах без противоположностей — просто о том, чем они являются. Формирующее мышление не есть мышление. Никогда не забывайте, что формирующее мышление может служить многим полезным целям, но не мышлению.

В. Люди № 1 живут всю свою жизнь с формирующим аппаратом. Означает ли это, что они не имеют никакого роста бытия вообще, с самого начала своей жизни?

О. Не только люди № 1, но также № 2 и № 3 могут жить только с формирующим аппаратом. Огромное большинство людей не применяют ничего другого. Конечно, они имеют некоторый рост бытия; только это, так сказать, не индивидуальный, а массовый рост, в смысле ребенка и взрослого человека. Но их бытие не растет сверх определенного уровня, а мы заинтересованы в росте бытия к человеку № 4.

Обычный рост является естественным; но это не изменяет уровня бытия. И даже этот естественный рост бытия может быть задержан.

В. Я заметил, что если я задаю вопрос, то пока на него отвечают, мой ум работает, и в результате я не слушаю. Чем это объяснить?

О. Совершенно верно. Это просто ассоциативное мышление, механическое мышление. Естественно, если вы задаете вопрос и хотите знать ответ, вы должны остановить ассоциации и уловить, что говорится, и только тогда думать об этом и сравнивать. Если вы не останавливаете ассоциации, ответ приходит к вам смешанным с вашими собственными мыслями, не такой, как то, что было сказано. Поэтому вы никогда не получаете правильного ответа. Борьба с ассоциативным мышлением — это определенная линия работы. Если вы изучаете что-то, прислушиваетесь к чему-то или пытаетесь понять что-то, вы должны делать это со свободным умом. Если вы в то же самое время заняты вашими собственными мыслями, ваш ум никогда не будет свободным, чтобы следовать чему-то.

В. Почему человек скорее склонен спрашивать “почему”, чем “как”?

О. Потому что это легче, более механично, мы более привыкли к этому. Спросить “как” требует мышления; вы должны формулировать ваш вопрос правильным образом. А вопрос “почему” можно задавать без мышления.

В. Было сказано, что одним из методов борьбы с отрицательными эмоциями является иное мышление. Я не вполне понимаю, что значит мыслить по-иному?

О. Это значит взять некоторый объект, который производит эмоцию, и думать о нем, пытаясь не оправдывать себя и не обвинять других людей. Это будет иное мышление. И хотя имеются отрицательные эмоции, которые не будут разрушены таким образом, ибо они требуют более сильных методов, этот метод следует пытаться применять первым в каждом случае.

В. Я нахожу, что большую часть времени мой ум занят повседневными мыслями. Хорошим ли намерением было бы изучать некоторый трудный язык, например, русский, о котором можно было бы думать во время чисто механической работы?

О. Для какой цели? Спустя некоторое время вы будете неправильно думать на русском языке!

В. Есть ли какой-либо способ, которым мы можем вспомнить более ясно то, что мы понимали, когда мы были в лучшем состоянии? О. Это очень важная вещь, но я не знаю какого-либо специального метода. Эти моменты должны быть связаны. Взгляните назад, пытайтесь сравнивать. Это особенно важно в отношении к какому-то определенному вопросу. Например, вы можете понять что-то, чего вы не понимали полчаса назад; но, возможно, в прошлом были моменты, когда вы также понимали что-то в этой связи. Пытайтесь вспомнить эти моменты и связать их.

В. Разве понимание идеи или термина изменяется в отношении к степени бытия?

О. Конечно. Люди понимают согласно своему уровню, своей способности — не согласно значению вещей.

В. Мое затруднение в том, что ни одна из идей не ясна для меня полностью.

О. Идею невозможно сделать ясной с формирующим мышлением и словами. Люди считают, что они понимают вещь, когда они дают ей имя, но они не сознают, что это является искусственным. Когда вы можете чувствовать вещь, когда вы можете проверить ее высшим сознанием и высшим умом, только тогда вы можете сказать, что она действительно истинна и что она действительно существует. Школы не связаны с обычными интеллектуальными идеями. Это значит, что эти идеи, как, например, идея самовоспоминания, не понятны без высших центров, потому что без высших центров человек не может прийти к истине. Школы являются работой высших центров; они дают нам нечто, чего мы не можем достичь сами по себе, так как мы можем применять только обычный ум. А обычный ум имеет определенные границы и не может перескакивать через них. Он может накопить материал, забыть его, накопить снова и снова забыть, и привести настоящую систему к простой бессмыслице, двигаясь слишком прямо в одном направлении.

Когда вы находитесь в состоянии, приближающемся к высшему эмоциональному центру, вы будете изумлены тем, как много вы можете понимать одновременно, — а затем вы возвращаетесь к вашему нормальному состоянию и забываете все это. Путем настойчивого самовоспоминания и путем некоторых других методов вы можете найти путь к высшему эмоциональному центру, но вы не будете в состоянии удержать то, что вы поняли тогда. Если вы записываете то, что вы поняли тогда, то позднее, когда вы будете читать это интеллектуальным центром, это не будет иметь никакого смысла.

В. Иногда, когда я пытался вспоминать себя, у меня было странное чувство относительно неодушевленных предметов, как если бы они имели некоторого рода осведомленность о самих себе.

О. Учитывайте возможность воображения. Скажем просто, что вы чувствуете нечто новое в вещах. Но когда вы начинаете объяснять это, вы начинаете воображать. Не пытайтесь объяснять, просто оставьте это. Иногда вы можете чувствовать странные вещи, но объяснения всегда ошибочны, так как вы чувствуете очень хорошим аппаратом, а объясняете другим аппаратом, очень грубой машиной, которая на самом деле не может объяснять.

В. Все это, кажется, возвращается к одному и тому же вопросу — как быть более эмоциональным?

О. Вы не можете пытаться быть эмоциональными — чем больше вы пробуете, тем менее эмоциональными вы будете. Вы можете пытаться быть сознательными, и если вы становитесь более сознательными, вы будете становиться более эмоциональными. Вы должны думать о том, как получить больше энергии для того, чтобы быть сознательными. Это был бы правильный вопрос, а ответом было бы то, что сначала вы должны остановить утечки и пытаться получить больше энергии, следуя всем указаниям, которые вы получаете от настоящей работы — всем указаниям. Но не сосредотачивайтесь только на одном; вы всегда можете найти что-то, чего вы не делали.

В. Иногда я чувствую, что я имею способность сосредотачиваться, но я не знаю, что делать. Я думаю только о малых вещах, и сосредоточение снова исчезает.

О. Вы всегда имеете более чем достаточно материала для работы над собой; вы никогда не будете в затруднении относительно того, что делать. Пытайтесь останавливать мысли — это легко и полезно. Если у вас нет никакой энергии делать это, вы должны собрать энергию путем борьбы с механическими привычками и вещами, подобными этому. Это соберет достаточно энергии для усилия, чтобы вспоминать себя, или усилия, чтобы остановить мысли.

В. Является ли медитация, как утверждается в индийских книгах, тем же самым, что и самовоспоминание?

О. Книги говорят о медитации, но они говорят также, что следует работать под руководством учителя. Мы читаем и вспоминаем одну вещь и забываем другую; мы думаем, что мы можем изучать медитацию или медитировать сами. Если вы можете вспоминать себя, вы можете медитировать; если нет, вы не можете. Самовоспоминание означает контроль мыслей, иное состояние. Медитация есть действие развитого ума, и мы приписываем себе наличие . такого ума. Было бы очень хорошо, если бы мы могли медитировать, но мы не можем; самовоспоминание есть путь к медитации. Вы не можете начинать с конца; вы должны начинать сначала, также как и во всем остальном. Что значит для нас медитация? Мышление о настоящей системе; пытайтесь связывать идеи и восстанавливать систему. Это есть “медитация”, не просто мышление об одном слове или одной идее.

В. В попытке думать о некоторой определенной идее настоящей системы я всегда думаю о той же самой вещи, о которой я думал раньше. Я не могу изменить это.

О. Это техническая сторона. Мы должны пробовать различные пути. Вы можете либо сосредотачиваться на той или другой стороне вопроса, либо принимать ту или другую точку зрения, либо пытаться объяснять кому-то еще. Если трудно думать о некотором определенном вопросе, вы всегда можете представить себе, что, вы объясняете этот вопрос некоторому лицу. Но, опять-таки, вы должны воображать себя объясняющими это различным людям — людям с подготовкой или без подготовки, религиозному лицу, человеку науки, и т. д. Вы должны объяснять по-разному, в соответствии с тем, кому вы объясняете. Затем всегда очень полезно отделять то, что вы знали раньше, от того, чему вы научились из настоящей системы. Это очень важно. Если вы не отделяете, вы всегда будете смешивать вещи в вашем мышлении. Необходимо знать то, что вы. знали раньше, что вы читали где-то, и то, что вы получили здесь.

Имеется еще другая вещь, которую вы можете делать, — вы можете пытаться писать программу мышления для самих себя. Находите ваши собственные вопросы, о которых вам хотелось бы подумать, или вопросы, которые, как вы считаете, могут быть полезны для вас, или вопросы, которых вы не понимаете, но о которых хотели бы научиться думать. Все это полезно. Тогда, если вы имеете время, думайте о них два или три раза в день.

В. Я пробовал эти воображаемые разговоры, которые вы предлагаете, но не был в состоянии проводить их достаточно долго.

О. Эти воображаемые разговоры должны происходить согласно плану; вы не можете начинать их просто с любого места. Вы можете придумать некую ситуацию и заставить себя говорить какому-то воображаемому лицу или кому-то, кого вы знаете, и объяснять ему некоторый частный вопрос, согласно типу человека, каким он является. Это может помочь. Но не пытайтесь читать лекцию — лекция обречена обратиться в формирующую.

В. Мое затруднение состоит во внутреннем разговоре моего ума. Помогут ли мне эти воображаемые разговоры работать против этой привычки?

О. Да, это может быть полезным, или вы можете думать об идеях настоящей системы, ставить себе определенные задания. Другой подход — это смотреть, полезен или бесполезен этот мысленный разговор. Он может быть полезен, но обычно бесполезен. Подобно всем механическим привычкам, с ним очень трудно бороться. Вы не замечаете этого или вы, быть может, говорили с самим собой в течение двух часов, прежде чем заметили это. Поэтому вы должны иметь лучшего сторожа для того, чтобы звонить в колокольчик тогда, когда начинается внутренний разговор. Это значит быть более пробужденным.

В. Я чувствую, что человек мог бы достичь чего-то, если бы он мог помнить большее количество знания системы, вместо только ее фрагментов.

О. Совершенно верно. Вот почему вы увидите спустя некоторое время, что полезно работать с новыми людьми и объяснять им, так как вы не можете все время держать в голове большую часть настоящей системы, только если вы не повторяете ее всю, а вы можете делать это только тогда, когда вы должны объяснять вещи новым людям и отвечать на их вопросы. Нет необходимости читать лекции или иметь большие группы; кое-что полезное может быть сделано с одним, двумя или тремя людьми.

В. За последнее время я был более недоволен, чем обычно, самим собой и отсутствием результатов, получаемых от моих усилий. Что следует сделать?

О. Вы не должны позволять себе отождествляться с этими отрицательными чувствами и разочарованиями; это наихудшая возможность. Думайте о чем-нибудь жизнерадостном. Например, вы можете взять какой-то вопрос в настоящей системе и сравнить, как вы мыслили прежде о нем и как вы мыслите теперь. Вы увидите, что вы приобрели одно, другое, третье. Это поможет вам бороться.

В. Имеют ли в виду слова в Евангелии об игольном ушке то, что когда отождествление прекращается, человек имеет некоторый шанс?

О. Это может быть просто ошибочной оценкой или многословием, грузом слов, с которым человек не сможет пройти.

В. Можем ли мы иметь истинную любовь, верность или преданность в нашем состоянии?

О. Для нас эти вещи относительны. Мы можем иметь их больше или меньше. Но мы не можем знать их каким-то абсолютным образом.

В. Мне трудно понять, почему вера не имеет никакого места в этой системе. Действительно ли необходимо верить, что система имеет возможность сделать меня более сознательным?

О. Это не поможет—совсем наоборот. Вы должны пытаться проверять это и основывать ваше отношение к этому на фактах— не на вере. Если вы делаете даже одну десятую того, что предлагается, очень скоро вы будете иметь факты, и тоща вы должны основывать ваше отношение на этих фактах — не на теориях. Вера — это пассивная вещь. Мы должны все проверять, ничего не принимать на веру. Для веры имеются другие пути, но на Четвертом Пути вера будет слабостью — попыткой бежать от работы. Вместо попытки узнать, мы бы верили. Только то, что сам человек находит верным, может служить в качестве достаточного основания.

Мы должны понять, что вера, в истинном смысле слова, есть определенное состояние, гораздо большее, чем эмоциональное. Вера является положительной эмоцией, и, взятая в этом смысле, она имеет в виду высший уровень, которого мы, будучи людьми 1, 2 и 3, не достигли, и поэтому мы не знаем, что означает вера— это для нас только слово. Вера должна быть направлена к большим вещам, она не должна применяться к малым вещам обычной жизни. Когда люди используют то, что мы называем “верой”, в тех случаях, когда они должны знать — это просто лень.

Я ДАЛ ВАМ ОБЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ об основных принципах настоящей системы, и до сих пор центр тяжести нашей работы — по крайней мере, практической работы — был в нас самих. Сегодня я хочу предложить вам более широкий взгляд.

Необходимо понять идею эзотеризма и осознать, почему некоторые люди могут понимать эту идею, тогда как другие не в состоянии это сделать. Мы должны знать, что значит эзотеризм, что заключено в нем, что он исключает, что связано с ним и что может служить в качестве некоторого рода проверки или критерия для узнавания людей, способных понимать эзотеризм.

Для некоторых людей идея эзотеризма кажется абсурдной, невозможной. Для них эзотеризм не только не представляется ценным, но даже не является реальной истиной. Но для других людей идея эзотеризма необходима и важна. Причину этого следует искать в различии методов. Все способы мышления могут быть разделены на две категории: логическое мышление и психологическое мышление; и способность или неспособность применять психологический метод мышления создает громадное различие в людях. Логический метод лучше, чем отсутствие всякого метода, но он весьма ограничен. Он полезен в судебных делах, но он недостаточен для подлинного понимания. Для логического мышления эзотеризм невозможен, так как он не может быть наглядно показан или сформулирован, зато для психологического мышления, которое видит психологическую природу вещей, идея эзотеризма вытекает из многих фактов, которые мы можем наблюдать. Поэтому психологический метод способен привести человека к идее эзотеризма и к доказательствам его существования — конечно, субъективным доказательствам, но все же доказательствам. А это, в свою очередь, может привести человека к осознанию необходимости систем или учений эзотерического происхождения. Это дает возможность понимания идей таких систем и ведет к осознанию необходимости трех линий работы и к их пониманию.

Сначала мы должны попытаться понять различие между логическим и психологическим методами и установить, как работает каждый из них.

Психологический метод не может быть определен, но мы можем найти примеры его применения, его работы. Мы можем видеть, как психологический метод открывает новый путь мышления, как, используя этот метод, мы начинаем понимать многие вещи.

Когда мы будем исследовать учение в терминах психологического метода, доказывая его эзотерическое происхождение, мы будем более или менее знать качества того учения, которое может быть названо эзотерическим, и начнем думать правильным образом об этой системе и применять ее принципы на практике.

Психологический метод начинается с двух допущений. Первое — это то, что вещи имеют свой внутренний смысл. Второе — это то, что вещи взаимосвязаны, и они только кажутся отдельными. Вещи зависят друг от друга, они находятся в некотором отношении друг к другу, тогда как логический метод берет каждую вещь отдельно. Таким образом, психологический метод изучает каждую вещь, во-первых, с точки зрения ее внутреннего смысла, и, во-вторых, он находит сходство в несходном. Основой этого метода и главным его отличием от обычных методов является осознание относительности ума — понимание типа и рода применяемого ума и осознание, что в одном состоянии ума вещи могут быть поняты одним образом, а в другом — другим образом. Для логического ума все является определенным и единственным. Но психологический метод показывает, что всякая вещь, всякое заключение, всякий вывод есть мысленный образ, и это просто результат работы нашего ума. Для различения, сравнения и нахождения относительных ценностей вещей и определения, что является более высоким и что более низким, вы можете начинать только с осознания возможности различных умов. Когда вы сравниваете идеи, скажем, некоторые идеи Нового Завета, Упанишад или идеи, приписываемые Пифагору или Платону, с научными идеями или философией, то иногда вы можете испытывать это осознание умов различных уровней мышления.

Я хочу, чтобы вы поняли, что, даже применяя обычное знание, вы можете прийти к относительной ценности идей и увидеть, что отправным пунктом является осознание того, что наш обычный ум не является единственным из существующих умов.

Посмотрите, можете ли вы найти некоторые примеры психологического метода; если вы не в состоянии сделать этого сейчас, вы должны попытаться позднее найти примеры случаев, когда вы получите новые возможности понимания.

В. Имеете ли вы в виду, что не внешнее сходство фактов руководит человеком?

О. Это один аспект. Если вы встречаетесь с этим, вы будете знать, что является психологическим методом, а что нет.

В. Является ли психологический метод использованием интеллектуальной части интеллектуального центра?

О. Нет, не совсем. Чем больше центров и чем больше частей центров вы применяете, тем продуктивнее психологический метод. Он означает применение всех сил, которые вы имеете. Логический метод означает применение только механической части интеллектуального центра.

В. Является ли эзотерический метод применением высших центров?

О. Нет, это применение этой системы. Вы не можете применять высшие центры, но способны применять систему.

В. Возможно ли психологическое мышление только тогда, когда все наши функции работают правильно?

О. Мы должны начинать такими, какими мы являемся. Мы не можем ждать, когда мы изменимся, поскольку, ожидая, мы никогда не изменимся; а если изменяемся механически, изменяемся только к худшему.

В. Что является началом в изучении применения психологического мышления? Я чувствую, что это больше, чем я могу выполнить.

О. Когда вы говорите, что это больше, чем вы можете выполнить, вы думаете о законченном процессе. А я говорю о самом процессе, о начале работы. Если вы говорите, что это выше ваших сил, что вы ничего не можете делать, — таким образом, естественно, ничего не произойдет. Это, опять-таки, привычка мыслить в абсолютных понятиях.

В. Каковы основные черты эзотеризма?

О. Довольно трудно рассуждать об основных чертах, потому что это зависит от того, как вы понимаете данное слово. Слово “эзотеризм” означает “внутреннее”. Эзотеризм включает в себя идею существования внутреннего круга человечества. Вы помните, что человечество было описано как состоящее из четырех кругов — эзотерический, мезотерический и экзотерический, которые составляют внутренний круг и внешний круг, в котором мы живем. Идея эзотеризма подразумевает передачу знания; она предполагает существование группы людей, которой принадлежит определенное знание. Это не должно пониматься мистически, но более определенно, конкретно. Очень много различий между внутренним и внешним кругами. Например, многие вещи, которые мы хотим найти, могут существовать только во внутреннем круге, такие, как, например, положительные эмоции, понимание между людьми, определенные виды знания; все это принадлежит внутреннему кругу. Я думаю, этого достаточно для понимания идеи о внутреннем и внешнем кругах.

В. Я понимаю, что главной чертой эзотерического знания является то, что оно скрыто, и человек вряд ли может найти его. Как же мы можем узнать эзотерическое знание или эзотерическую школу?

О. Мы изучаем систему, которая предполагается как эзотерическая, поэтому с ее помощью будем в состоянии распознавать эзотерическое знание. Хотя эзотерическое знание скрыто от обычной жизни, оно может быть найдено. Оно не скрыто совершенно, так что никто не может найти его, в этом случае оно не имело бы смысла. Это было бы противоположно его целям и испортило бы результаты его существования. Единственный смысл эзотерического знания в том, что оно может быть найдено; важно также, как узнать его. С помощью этих идей, сравнивая их с тем, что можно и чего нельзя найти в обычном интеллектуальном мышлении, мы будем способны определить уровень знания, с которым мы встречаемся.

Если мы примем историю как серию отдельных событий, то мы не сможем найти никаких доказательств эзотеризма. Одно будет следовать за другим, без какой-либо связи, поверхностно. Но если мы знаем, что все взаимосвязано, и если посмотрим на эти связи, мы найдем, что они спрятаны от поверхностного взгляда. Например, многие глобальные исторические изменения произошли из ничего, они не имели под собой никакого источника, ничего, что предшествовало им. Нет ничего в истории Древней Греции, что могло бы объяснить седьмой век до Рождества Христова. В восьмом и девятом веках также нет ничего очевидного, что могло бы вести к объяснению; прямая линия развития не обнаруживается.

Точно так же греческое искусство кажется произшедшим из ничего. У него нет истории, его появление мгновенно.

Также в доисторическом искусстве, то есть во всем, что было более десяти тысяч лет назад, нет ничего, что бы могло объяснить большого Сфинкса, например. Его концепция, уровень и разум (хотя это не совсем правильное слово) так велики по сравнению со всем, что мы знаем. Кто его сделал? Почему такое произведение искусства найдено в пустыне?

Теперь возьмем литературу, особенно литературу Востока. Мы можем найти здесь такие вещи, как величайшие поэмы Индии и Новый Завет, которые представляют собой высший уровень всего, что мы знаем. Нет ничего похожего на них, ничто обычное не может их объяснить — все эти вещи совершенно уникальны. Если их взять отдельно друг от друга и предположить, что у них нет никакого внутреннего смысла, их невозможно объяснить. Но если мы попытаемся использовать психологический метод, мы найдем связь.

Пытайтесь думать об эзотеризме: как это возможно, в какой форме это может существовать, а в какой форме существовать не может. Вы можете прочитать о тайных обществах на Востоке или в Тибете, о существовании тайных библиотек, о группах людей, живущих в скрытых местах и сохраняющих древнее знание. Это незрелое мышление. Нет ничего невозможного в идее о том, что существуют такие группы людей. Но идея эзотеризма более неуловима. Она не требует тайных обществ. Идея тайных обществ — наипростейшая форма мышления. Очень возможно, что на Земле существуют люди, обладающие большим количеством знания, чем мы, но если они имеют это знание, им не нужны тайные общества. Им не нужно уходить в горы; они могут жить везде.

В. Необходимо ли знать эзотерическое учение для того, чтобы распознавать наличие эзотерических идей?

О. Нет, вы можете распознать эзотерические идеи с помощью психологического метода. Только при помощи этого метода вы можете обнаружить больше в той системе, которую знаете.

В. Что человек должен знать для использования психологического метода?

О. Психологический метод не требует никакого специального знания. Что необходимо, так это просто мышление, но не узкое, обычное мышление. Логическое мышление является узким, а психологическое мышление является более широким мышлением, сравнивающим не две вещи, но, быть может, пять. Логическое мышление всегда имеет дело только с двумя — одно должно быть верным, другое — ложным. Для психологического метода это не принципиально; и то, и другое может быть ошибочным или и то, и другое может быть правильным.

Я хочу дать вам пример психологического метода.

В 1915 году я давал в Санкт-Петербурге публичную лекцию о Жизни после Смерти. Я пытался свести вместе все существующие представления о жизни после смерти: позитивное, научное представление о смерти как об исчезновении; религиозное понимание смерти, связанное с представлением о бессмертной душе, рая в качестве награды и ада в качестве наказания; спиритуалистическое понимание представления о продолжении существования; теософическое представление о перевоплощении; буддийское представление о возвращении, и многие другие. Интересно то, что все они правильны; они только выглядят противоречивыми. Логически они противоречат друг другу, но с точки зрения психологического метода они дополняют друг друга.

Чтобы показать это, я задал вопрос: “Как могут все эти представления быть правильными, если они выглядят столь различными?” Это потому, что существует закон, которого мы не понимаем. Человеческий ум не может изобрести чего-либо абсолютно ложного. Нормальный ум, работая свободно и не будучи привязан к какой-либо предполагаемой истине, всегда приходит к некоторого рода истине. Законченная ложь может быть изобретена только больным умом или несвободным умом.

В. Нужно ли знать другие эзотерические учения и находить между ними связи?

О. Только в общем виде, для того, чтобы найти место этой системы. Вы недостаточно знаете, чтобы сравнивать и находить связи. Когда вы думаете об этой системе и читаете что-то, что напоминает вам о ней, вы берете только одну или другую идею, но не сравниваете все идеи. Части всегда могут быть аналогичны, но такое сравнение полезно только тогда, когда вы можете видеть за частями целое и вы можете найти, что две части не имеют ничего общего, так как для того, чтобы им быть сходными, все должно быть сходным. Допустите, что один пункт в одной системе похож на один пункт в другой, но эти пункты окружены пятнадцатью другими пунктами, которые не имеют никакого сходства, — это делает их существенно различными. Мы не можем пока делать этого; в обычном мышлении мы не привыкли находить отношение части к целому. Мы считаем, что части можно сравнивать и что части могут быть правильными или ошибочными без отношения к целому.

В. Но если вы находите две системы философии, имеющие пункты или высшие точки, похожие друг на друга?

О. Как вы знаете, что они похожи друг на друга? Вы знаете только слова; вы не знаете, что находится за словами. Слова не гарантируют смысла. Вот почему рекомендуется в течение долгого времени не пытаться находить параллели и изучать эту систему отдельно от чего-либо другого. Позднее, когда вы узнаете больше, вы можете попробовать находить параллели.

В. Есть ли гарантия, что в эту систему не внесено никаких новых идей со времени ее происхождения?

О. Это очень ясно. Если принципы сохраняются, они исключают ошибочные идеи. Формирующие идеи не могут существовать вместе с эзотерическими идеями.

В. Что гарантирует сохранение идей в чистоте?

О. Идеи становятся искаженными тогда, когда люди начинают изобретать свои собственные объяснения и теоретизировать;

но пока они работают искренне и пытаются проверять все, что приходит в их умы, и работают согласно принципам и правилам, искажение не появляется. В организации школьной работы принимаются все меры против такого искажения, и если это происходит, то только потому, что люди забывают эти меры предосторожности. Обычно искажение является влиянием формирующего центра, ибо когда люди начинают работать с формирующим центром и никто не поправляет их, нет никакой идеи в мире, которую невозможно не исказить в двадцать четыре часа.

В. Если это тот масштаб искажения, который вы имеете в виду, то я, конечно, искажаю идеи для самого себя.

О. Для самих себя это не имеет значения — вы имеете возможность исправить это. Все искажают идеи вначале до тех пор, пока они не имеют всего набора идей, но понимание одной части исправляет понимание другой. Вы не можете понимать всю вещь и неправильно понимать части, и если способны правильно думать о целом, будете понимать каждую часть. Кроме того, ваши вопросы показывают, правильно ли вы думаете, а если вы думаете неправильно, то это исправимо.

В. Разные люди хотят различных вещей. Как мы должны понимать значение школьной работы?

О. Школьная работа имеет много различных частей, но все они нужны для того, чтобы помочь вам пробудиться. Каждый человек должен иметь свою собственную цель. Если цели людей подходят целям школы, они работают в школе. Если не подходят, они оставляют ее.

Вы можете начать с идеи приобретения знания. Если вы находите новые идеи, вы начинаете ценить их. Слово “работа” часто применяется без разбора.

В. Но вы применяете его сами!

О. Я и имею это в виду. Я хочу показать вам, что единственный путь для вас — это понять психологический метод, идею эзотеризма, доказательства его существования и возможность обладать некоторым пониманием настоящей системы. После этого вы можете начинать работать. Настоящая система — это живая вещь, органическая вещь, которая растет и раскрывает новые горизонты.

Видите ли, мы живем в весьма исключительное время, и эта работа очень важна потому, что, помимо всего остального, она дает возможность оставаться здравомыслящим — или стать здравомыслящим. Чем дальше мы идем, чем больше говорим об этих идеях, тем более мы склонны терять из виду смысл целого. Мы принимаем идеи за доказанные, мы говорим о них, хотим что-то получить из этого учения, но не думаем о том, почему мы в состоянии иметь эти идеи и говорить о них.

Само учение, определенные виды учений, определенные виды идей становятся доступными людям только в некоторые моменты, в очень трудные периоды. Это не просто обычные идеи, которые вы можете получить в любое время и в любой момент. Совсем наоборот. Сам факт, что мы можем иметь эти идеи, говорит, что время сейчас крайне трудное. Было бы значительно легче работать с этими идеями, скажем, тридцать или сорок лет назад, но, в действительности, одна вещь зависит от другой, и если бы времена не были столь трудны, мы бы их не имели.

Таким образом, если мы помним об этом, даже одно это осознание само по себе приведет нас к правильному отношению;

оно всегда будет напоминать нам, что мы должны принимать эти идеи серьезно, что ничего в них нельзя принимать с точки зрения обычных симпатий и антипатий или обычных отношений правильного и ошибочного. В настоящее время невозможно предсказать, что может принести будущее, поэтому мы должны иметь особенную оценку и особенное отношение к этим идеям и этой системе и пытаться делать не только то, что правильно в данный момент, лично и индивидуально, но что правильно в связи с целым, не просто думать о личной цели, но о всей традиции, связанной с этой работой.

И, конечно, прежде всего, необходимо единство, так как удовлетворить нужды самой работы возможно только тогда, когда мы все готовы идти одним и тем же путем. Если имеются различные точки зрения, и один думает, что лучше идти направо, а другой — налево, никто ничего не будет делать правильно, ибо не будет никакого направления. Если один человек думает одно, а другой — другое, оба будут ошибаться; но не так, что один будет прав, а другой ошибаться. Действия должны быть связаны, они должны согласовываться друг с другом. Вас не просят соглашаться со всем и отказываться от своего собственного понимания, но вас просят действовать согласованно с другими людьми в школе.

Обстоятельства не в наших руках, они могут изменяться, принимать тот или иной оборот. Но весь принцип подражания школьной работе состоит в том, что не может быть различных мнений относительно действий, ибо иначе как мы сможем работать? Я только хочу показать вам, что в отношении принципов настоящей системы и организации работы мы никогда не должны забывать, что имеем дело с очень крупной вещью, и при этом есть много вещей, которые против нас. Если мы будем помнить об этом, то найдем правильный путь. Если мы забудем это, никуда не придем.

В. Что вы подразумеваете под подражанием школьной работе?

О. Я применил это слово не в смысле подражания внешним методам, но в смысле внутреннего подражания, которое может быть найдено только на основе некоторой организации.

Люди в этой работе должны быть объединены. Чем больше мы объединены, тем большее сопротивление будем оказывать всякого рода неблагоприятным влияниям и тем больше сможем получить от них, потому что мы будем, так сказать, в середине большого аккумулятора, полного всякого рода энергий. Если мы закрыты, мы будем способны получать энергию из этого большого аккумулятора; если мы полны дыр, мы не будем в состоянии удержать ее.

Я должен объяснить вам одну идею. Все в мире материально и ограничено, только материальность различна. Имеется ограниченное количество песка в пустыне и воды в океане. Знание также материально и, следовательно, ограничено. Очень полезно помнить, что знание, необходимое для изменения бытия, существует только в очень ограниченном количестве. Знание — это вещество. Для некоторого определенного периода — скажем, сотни лет — человечество имеет определенное количество знания, которое может быть использовано. Если этого знания жаждут слишком большое количество людей, то они будут иметь его так мало, что с ним ничего не может быть сделано. Но так как очень немногие жаждут его, значит тот, кто жаждет, может получить его.

В. Я не понимаю этого о знании. Не является ли знание сознанием?

О. Нет, сознание это другое, хотя это верно в том смысле, что сознание более высокой степени содержит в самом себе знание. Оно не заключает в себе все знание, но знание, которым вы уже обладаете. В состоянии сознания вы знаете сразу все, что вы знаете; в этом смысле вы можете сказать, что сознание есть знание, но само по себе сознание не может дать больше знания, хотя можно смотреть на этот вопрос с различных сторон.

Что касается большого знания, высшего, или эзотерического, знания, мы должны, прежде всего, понять, что все наше обычное знание, включая научное знание, всегда является знанием, приобретаемым обычным умом. Все методы научного исследования являются работой обычного ума, но имеется другое знание, которое приобретается высшим или более развитым умом, и это знание будет отличаться от обычного знания, так как знание, приобретенное обычным умом, всегда ограничено методами исследования, зрением и слухом, ибо, в конечном счете, наиболее сложные инструменты, которые могут применяться в научном исследовании, должны быть проверяемы зрением и слухом. Это знание является очень узким, оно не основано на понимании целого, тогда как большое знание — это знание, основанное на понимании целого посредством более развитого ума. Таким образом, имеются различные степени знания, которые столь различны, что их нельзя сравнивать. Если вы учите таблицу умножения, этот род знания не является ограниченным в количестве, вы не отбираете его у кого-нибудь. И в случае эзотерического знания вы, фактически, не отбираете его у других, но это потому, что имеется очень немного людей, которые хотят его.

Вначале трудно принять идею, что знание является материальным, но если вы подумаете об этом, то, возможно, вы начнете осознавать это. Представим себе: знание может существовать в различных растворах, в очень слабом растворе или в более сильных растворах. Когда я говорю о знании, я говорю о более сильном растворе, количество которого очень ограничено. Мы думаем, что если мы не знаем чего-либо, то это потому, что не знаем, где научиться этому. Мы не осознаем, как много имеется вещей, которых мы не можем знать. Поэтому нам трудно понять материальность знания и то, что управляет его распределением. Точно так, как имеются аккумуляторы в теле, так имеются и аккумуляторы знания в жизни. Там оно было собрано в определенные периоды истории, и там оно сохраняется. Если вы найдете такой аккумулятор, вы получите знание. Что представляют собой эти аккумуляторы? Это — школы, даже старые школы, не существующие больше. Человек не может развиваться, “не постучавшись” в эти аккумуляторы, но если он делает это, он может получить от них энергию, реальную энергию, такую, какую получают центры. Человек 1, 2 и 3 будет получать только грубую энергию; энергия, которую может получить человек № 5, будет тоньше. Когда говорится, что знание ограничено, это относится к знанию в этих аккумуляторах.

В. Имеет ли это знание форму и вес?

О. Форму — не обязательно, но вес — да, не в обычном смысле, но в смысле плотности. В обычном языке некоторые слова также имеют вес, тогда как иные не имеют никакого веса вообще.

В. Как мы можем работать, чтобы найти этот аккумулятор? Относится ли это только к школам или также к чему-то внутри нас?

О. Для того, чтобы войти в контакт с ним, вы можете работать, просто изучая то, чему можете научиться. Это относится и к самому себе, и к школам.

В. Имеет ли человек с большим знанием какую-либо ответственность по отношению к тем, у кого меньше знания? Я имею в виду человека, который имеет эзотерическое знание.

О. Эзотерическое знание подразумевает школу, поэтому человек, имеющий эзотерическое знание, есть человек, который приходит из школы или который находится в школе. Когда человек приобретает школьное знание, он начинает нести ответственность. Но нельзя обсуждать этот вопрос так широко, ибо может быть много условий, которых мы не знаем. Например, некоторое знание может быть дано только на определенных условиях.

В. Насколько тонкой нитью является наша связь с эзотерическим знанием, если оно зависит от вашего пребывания с нами для того, чтобы передать его?

О. Необходимо понять, что наша связь с эзотерическим знанием не может зависеть от человека. Предположите, что вы знаете человека, который связан с эзотерической школой, но вы не можете понять его идеи. Тогда ваша связь с эзотерической школой не существует, и если этот человек умирает, связь исчезает абсолютно. Но допустите, что в то время, когда он был жив, вы поняли его идеи; тогда вы связаны, и если он умирает, вы остаетесь связанными со знанием. Поэтому вы можете быть связаны с эзотерическими кругами только через идеи, а не через людей.

В. Могли бы люди в настоящей системе иметь какое-либо влияние на события в жизни?

О. Как вы видите это? Каким образом?

В. Я не вижу иного пути, кроме как помочь индивидуумам быть сознательными.

О. Каждому индивидууму? Как вы можете сделать их сознательными, если они не хотят этого? Это характерный пример того, как мы думаем. Мы думаем, что ставим практические вопросы. Если человек спрашивает о чем-то, то он должен видеть применение вопроса. Предположите, что люди могли бы влиять на события, предположите, что было бы какое-то волшебство, — люди должны были бы тратить определенное количество энергии. А вы не знаете, какое количество энергии необходимо, чтобы произвести влияние против течения, даже самое малое влияние. Наше время очень плохое, происходят очень неприятные события. Чтобы остановить типичное событие в большом масштабе, необходима вся энергия Солнечной системы. Способны ли вы управлять ею? И имеется вторая вещь: знаете ли вы, что лучше? Как вы можете быть в этом уверены? Я не говорю сейчас о том, возможно это или нет, но если бы это было возможным, имеете ли вы энергию и знаете ли вы, что лучше? Мы являемся людьми 1, 2 и 3; как мы можем знать, что правильно? Мы только что начали изучать систему, которая, как предполагается, приведет человека к высшему уровню. Это весьма полезный материал для размышлений.

В. Я нахожу, что наше существование полезно для определенного рода сознательной работы, которая направлена против общего безумия.

О. Но это воображение, так как, прежде всего, мы должны быть полезны самим себе. Как мы можем быть полезны какому-то более крупному виду работы, если мы не можем быть полезны нашей собственной работе? Мы должны сначала научиться извлекать пользу из нашей собственной работы, а затем, если имеется более крупная работа, быть полезными для нее. Кроме того, что значит быть полезным? Вы помните о третьей линии работы? Человек не может делать больше, чем он может; могут быть различные обстоятельства, способности и условия, поэтому быть полезным не может быть принято как обязательство. Но необходимо думать об этом и использовать появляющиеся возможности. Тем не менее одна вещь должна быть взята за правило — ничего не делать против интересов настоящей работы. Это не значит, что человек действительно может помочь в каждый момент, это не ожидается и не требуется. Но каждый человек должен быть готов делать то, что он может и что позволяют обстоятельства, когда появляется благоприятный случай, и, конечно, ничего не делать против третьей линии работы, т. к. человек способен с легкостью разрушить ее.

Вначале, когда мы говорили об А, В и С-влияниях, мы не определяли точно, чем они являются, мы просто брали их как влияния. Теперь мы должны попытаться разделить эти влияния на классы, и практической стороной этого исследования будет вопрос: как управлять этими влияниями, как быть восприимчивыми к некоторым влияниям и не быть восприимчивыми к влияниям, которых мы не хотим.

Другими словами, мы должны изучать жизнь. Наше изучение самих себя будет продолжаться, но необходимо начать с таким же успехом изучать внешние вещи, пытаться понимать их и формировать о них правильное мнение. Мы не будем способны идти дальше, если не научимся различать между внешними событиями, событиями в крупном масштабе, и находить, что хорошо и что плохо с точки зрения возможной эволюции. Если мы находим во внешних событиях что-то, что помогает эволюции, это приведет нас к вопросу: как может индивидуальная эволюция, то есть эволюция малого числа людей, воздействовать на общее состояние людей? Если мы смотрим сейчас на внешнюю жизнь и спрашиваем себя, как мы можем рассматривать ее с точки зрения существования эзотерических кругов человечества, то увидим, что состояние человечества далеко от благополучия, потому что, хотя мы и знаем, что не каждый человек способен быть в эзотерических кругах, в жизни могут существовать определенные влияния, исходящие от этих кругов. Но мы можем сказать утвердительно, что не увидим каких-либо признаков управления вещами со стороны эзотерических кругов, — жизнь течет сама по себе.

Грубо говоря, ситуация человека может быть описана примерно так: он машина, управляемая различными токами, идущими от больших машин, которые окружают его. Что такое эти “большие машины”? Все крупные исторические события, войны, революции, цивилизации, религии, наука, искусство, изобретения прошлого столетия — все эти вещи производят различные влияния, действующие на человека.

Затем, в связи со школами, было объяснено, что возможность бегства имеется только в школах, то есть с помощью С-влияний. Но каково положение людей, которые не знают никакой школы, ибо возможность школьной работы мала и очень редка? Значит ли это, что абсолютно невозможно достичь чего-либо без школы, или же существует такая возможность? Вы помните, я говорил о трех традиционных путях и Четвертом Пути. Эти четыре пути называются субъективными путями. Эти пути, как считается, производят определенные результаты. Но некоторые люди, может быть, очень немногие, способны развиваться до некоторой степени даже без школьной работы. Это называется объективным путем: но это очень медленный путь. Субъективные пути являются сокращенными, они предназначены для людей, не терпящих обычной медленной работы, даже если в ней имеется некоторый прогресс. Таким образом, теоретически вы можете получить возможность развития, живя вполне обычной жизнью, без С-влияний, используя только материал, заготовленный В-влияниями. Вы помните о В-влияниях: религии, философии, искусстве, науке? В целом, если бы люди могли поглотить необходимое количество такого материала, этого было бы достаточно для развития, но даже в лучшем случае это медленное и ненадежное развитие. Все школы, все пути существуют для нетерпеливых людей, вот почему они называются субъективными путями. Поэтому ответ на этот вопрос — и да и нет; некоторые люди могут развиваться без школ, а некоторые не могут, это проблема различных типов людей. Кроме того, объективный путь также требует условий; это не значит, что все люди, которые не находятся в настоящей работе, могут развиваться. В некотором смысле объективный путь даже более труден, чем школьная работа, так как человек не имеет никакой возможности проверки, правильно или ошибочно то, что он решает делать или не делать. В школе человек может проверить; но проверить — это одно, а делать — другое.

В. Таким образом, для человека является возможным и вероятным развиваться без помощи школы?

О. Только до некоторой степени, и тоже с помощью школы, только без его ведома. Так как во многих вещах можно найти влияние школ: в религии, в философских системах и т. д.

Вы помните, я говорил раньше, что существуют различные школы: один человек нуждается в одном виде школы, другой — в другом виде. Нет никаких универсальных школ, подходящих для каждого человека. В то же самое время вы должны осознать, что шанс встретить какую-либо школу является весьма редким, — я имею в виду встретить школу в реальной жизни, не в книгах или в теории, — и если человек встречает школу, альтернативы, как правило, ей нет. Если он находит эту школу слишком трудной для себя и начинает искать другую школу, тогда, допуская даже, что он встречает другую, он найдет там ту же самую трудность. Не может быть никакого различия между школами в этом вопросе, так как различия создаются отношением человека к школе. Поэтому оно будет всегда одним и тем же, какую бы школу человек не находил.

Я вспоминаю, как однажды один человек рассказал мне историю из собственного опыта. Несколько учеников одной школы, которая была наполовину школой йоги, наполовину религиозной, нашли школу очень трудной и поэтому ушли в другую школу. К их удивлению, их немедленно заставили делать ту же самую работу, но с некоторой дополнительной трудностью. Один из них спросил человека, давшего им эту задачу, о том, как он узнал об их трудностях, и не означало ли это, что школы общались друг с другом, когда ученик уходил из одной школы в другую. Учитель ответил: “Нет нужды в общении такого рода, чтобы понять ваши проблемы. Как только я увидел вас, я понял род задачи, которая была вам дана, и мог дать вам только такую же, но, возможно, немного более трудную”. Таким образом, вы видите, что здесь нет выбора.

В. Что происходит, если человек приобретает изменение бытия без школы?

О. Если человек на объективном пути приобретает бытие или знание незаслуженно, так сказать, то в основном оно неполное и еще хуже, чем полное его отсутствие; исключения же бывают так редки, что о них не стоит говорить. Позже будут объяснены некоторые примеры ложных путей, потому что, понимая ложный путь, мы сможем лучше понять правильный путь. Например, усилия могут быть сделаны на основе страха, но это не будут правильные усилия, потому что правильные усилия должны основываться на понимании, но не на страхе.

Возвращаясь к нашей ситуации, мы должны помнить все, что слышали и поняли об отношениях. Наши отношения к чему-либо в жизни, как провода, связывающие нас с событиями, и по этим проводам текут определенные потоки, созданные природой этих отношений; природа же этих потоков определяет род влияния, которое мы получаем от происходящего события. Если какое-то событие создает влияние, действующее на нас, это влияние может быть изменено нашим отношением к событию.

Мы должны создавать определенное понимание внешних вещей. Это значит, что мы должны судить о них, исходя не из личных симпатий и антипатий, но, как я сказал, с точки зрения их отношения к возможной эволюции, то есть, мы должны судить о них с точки зрения возможного увеличения силы эзотеризма, потому что эволюция человека означает увеличение силы эзотерических кругов над жизнью.

Я говорил, что в каждый момент человек окружен большим количеством двигающихся вещей, которые всегда влияют на человека, осознает он это или нет. События всегда влияют на человека тем или иным образом. Человек может иметь определенные отношения к таким вещам, как войны, революции, события социальной или политической жизни и т. д., может быть равнодушным, может относиться к ним отрицательно или положительно. В любом случае, положительность с одной стороны означает отрицательность с другой, поэтому это ничего не меняет. Правильное отношение заключает в себе понимание качества чего-либо с точки зрения эволюции и препятствий к эволюции, подразумевая под “эволюцией” сознание, добровольное и намеренное развитие индивидуального человека по определенной линии и в определенном направлении в течение его земной жизни. Вещи, которые не помогают, просто не учитываются, как бы велики внешне они не казались — человек “не видит” их. И если человек не учитывает их или не видит их, он избежит их влияния. Необходимо понимать, что неучитывание ложных вещей не означает равнодушие, потому что равнодушные люди не в состоянии не учитывать вещи и находятся под их влияниями.

Я опять повторяю, что необходимо думать о вещах, используя обычные эмоциональные и мыслительные способности, и пытаться определять, в какой связи они стоят к тому, что мы называем эволюцией, то есть, увеличение влияния внутренних кругов и увеличение возможности приобретения правильного рода знания правильным типом людей. Мы должны понимать вес вещей. Вы помните, было объяснено о словах, что они имеют различный вес и что необходимо чувствовать их вес. То же самое с событиями. В жизни, как и в нас самих, очень много воображаемых, придуманных вещей. Вещи производят действие, потому что люди в них верят. В этом смысле почти вся жизнь нереальна. Люди живут в несуществующих вещах и не видят реальных вещей; они даже не утомляют себя рассуждениями о них, полностью удовлетворяясь воображаемым.

Попытайтесь сконцентрироваться на вопросе о том, что является важным и что нет; мы должны учиться различать эти вещи. В дальнейшем, с помощью работы, мы сможем определить добро и зло в связи с самим собой. Сейчас же мы должны выйти из своей скорлупы и попытаться посмотреть вокруг, используя те же самые методы и принципы. Если мы используем одни принципы для себя и другие для внешних вещей, мы никогда от них ничего не получим. Мы недостаточно думаем об отношении этой работы к жизни и не даем себе отчета о том, какую позицию работа занимает по отношению к жизни. Я не говорю, что вы можете ответить на этот вопрос, но вы должны подумать об этом, посмотреть на это с различных точек зрения. До тех пор, пока вы не задумаетесь об этом, вещи не выстроятся для вас в правильную перспективу, и вы не поймете работу правильным образом. Работа — это небольшая вещь, а громадные вещи принадлежат жизни. Я не имею в виду войны и революции, но просто вещи, принадлежащие каждодневной жизни. Вы увидите, что с точки зрения жизни работе отведена небольшая роль и что она занимает в жизни совсем ничтожное место.

В то же самое время для тех, кто понимает это, работа является наиболее важной вещью. Мы должны продолжать ее и не ожидать никакой помощи от жизни. Мы должны идти против жизни, делать все сами. Мы не вправе уповать на то, что у нас много времени, что если мы не сделаем что-то сейчас, то сделаем это в следующем году. В следующем году все может измениться.

Анализы жизненных событий могут быть основаны на идее влияний А, В и С. Мы можем спросить себя о том, как много влияний третьего рода, то есть сознательных влияний по своему происхождению и по своим действиям, мы видим? Мы должны признать, что никогда не видим их. Если мы что-то ищем, то мы встречаемся только с определенными проявлениями В-влияний, и каждое В-влияние окружено всевозможными опасностями и всевозможными силами, пытающимися его разрушить. Многие из В-влияний исчезают на наших глазах; вещи, которые можно было найти еще некоторое время назад, больше невозможно обнаружить. Как много В-влияний прошлого достигает нас? Они не живут долго, у них короткая жизнь, за исключением двух или трех, окруженных таким переплетением механических приобретений, что они почти становятся А-влияниями; только в такой форме они могут выжить. Все механические силы стремятся разрушить эти влияния, потому что по своему происхождению они противостоят механическим силам.

В. Какова связь между цивилизацией мира и личной эволюцией?

О. Мы не осознаем, что началом многих видов жизненной деятельности является работа сознательных людей. Мы думаем, что вся работа, которую мы видим, началась и продолжается такими же, как мы, “спящими” людьми. Но спящие люди только случайно могут изобрести что-то полезное, и они изобретают как полезные, так и вредные вещи с одинаковым удовольствием, — они не могут отличить одно от другого. Если мы примем под понятием “цивилизация” работу спящих людей, то в этом случае ничего невозможно гарантировать: сегодня будет цивилизация, а завтра варварство.

Представьте, что вы называете цивилизацией то, что разрушает В-влияния. В таком случае вы становитесь окруженными только А-влияниями, и у вас нет никакого шанса эволюционировать. Да, действительно, то, что мы обычно называем цивилизацией, разрушает В-влияния. Революции, войны — все разрушает эзотерические влияния. Например, школы всегда разрушаются войнами; это хорошо известный факт. Школы не могут существовать постоянно. Не то чтобы войны были предназначены для разрушения школ, но они делают это по ходу своего действия. Война — это одно из тех состояний человечества, которые делают работу невозможной и разрушают школы. Школьная работа требует определенного уровня “нормальности” жизни; если жизнь выходит за пределы своего нормального состояния, школьная работа становится невозможной, и школа исчезает.

В. Но ведь люди, извлекающие пользу из школьной работы, не исчезают; изучили же они что-то, что остается с ними?

О. Если они изучили достаточно, они будут извлекать из этого пользу, если нет, то и пользы будет немного. Здесь существует определенный стандарт, необходимо определенное количество знания, и если вы приобретаете его, то вы можете продолжать работать, но если вы не приобрели достаточно, то вы не можете. Отдельные люди, если они достигли какого-то уровня в развитии сознательности, могут изолировать себя от обстоятельств и продолжать работать так долго, пока они живы. Но школа находится под другим законом: ей необходима внешняя форма. Школы ничего не могут сделать с этим — они должны принять обстоятельства такими, какие они есть; как малые, так и большие школы, как элементарные школы, так и высоко развитые. Они должны существовать в любых обстоятельствах, в которых находятся, и если обстоятельства становятся невыносимыми, школы прекращают свое существование. Это нужно помнить.

И еще одна мысль по этому поводу. Религия является более стабильной вещью. Может быть, она была создана таким образом для того, чтобы существовать. Но школы не могут быть созданы точно так же, им необходим определенный минимум сохранности для того, чтобы выжить.

В. Почему влияние эзотерических кругов уменьшилось за последнее время?

О. Люди становятся все менее и менее здравомыслящими. Они начинают меньше нуждаться в истине и все менее способны различать ее, они вполне удовлетворяются ложью. Заинтересованность в этих идеях значительно уменьшилась и подготовка людей значительно сократилась, чем тридцать или сорок лет назад. И это не только результат политических событий, хотя и они участвуют в этом.

В. Что вы имеете в виду, говоря, что люди стали менее подготовлены?

О. Например, в Санкт-Петербурге идея эзотеризма не объяснялась; предполагалось, что она является известной. Сейчас нельзя с уверенностью утверждать, что психологический метод мышления, существование эзотеризма и необходимость школ эзотерического происхождения являются понятными. Мы никогда не сможем понять смысл эзотеризма и внутренних кругов человечества, если не уразумеем, что жизнь есть хаос и что вещи, вместо того, чтобы становиться более управляемыми и упорядоченными, становятся только более усложненными и менее управляемыми. Мы принимаем усложненность за прогресс. В обычной жизни поступки людей не координируются, и результаты являются непредвиденными. Каждый человек действует в своем собственном направлении, и вещи производятся соединением различных результатов. Результаты в жизни являются результатами недоразумений, но не результатами намеренных действий. Необходимо понять, что во внешнем круге так происходит всегда и по-иному быть не может. Мы ничего не сможем сделать для того, чтобы изменить такое состояние дел. Мы, как пробки на воде, которые думают, что они управляют течением. Очень важно думать об этом и смотреть на вещи с такой точки зрения. Если человек не понимает различия между внутренним и внешним кругами, он не будет понимать дальнейшего. То, что возможно во внутренних кругах, невозможно в нашем круге.

В. Должно ли состояние мира заставить большее количество людей искать школы? Люди испуганы, они чувствуют себя неудобно.

О. Почему одно неудобство должно вести к другому неудобству? Вы думаете, что это заставит их прийти? Вы слишком многого ожидаете от них. Вы можете сказать человеку, что, если он изучает настоящую систему, он будет более пробужденным, но вы же не скажете, что ему будет легче жить.

В. Люди отделаются от отождествления.

О. И они будут говорить, что они не могут работать без отождествления, а если они не отождествлены, они потеряют все свои материальные стимулы. Нет никакой связи между заинтересованностью в настоящей системе и неудобством теперешней ситуации.

В. Я был очень озадачен своими наблюдениями за молодыми людьми. Если они вполне счастливы, то идея эзотеризма, по-видимому, не привлекает их.

О. Идея эзотеризма — трудная идея. Иногда человек способен ухватить ее смысл в раннем возрасте, но очень часто, даже в случае понимания этой идеи, человеку не хватает правильной точки зрения на нее. У нас так много ошибочных отношений и ошибочных идей, что ничего нельзя ожидать с полной уверенностью. Я думаю, что человек, который действительно серьезно заинтересован в этих идеях, является исключением, так как умы людей запутаны абсурдными и противоречивыми представлениями.

В. Я заинтересован только в психологической стороне этой системы, но не в эзотеризме.

О. Но психологическая сторона также является эзотерической. Настоящая система не дает ничего того, что не является эзотерическим, потому что все в ней идет от умов, которые не являются умами в обыденном смысле слова; она идет от людей, которые поняли вещи. Обычные системы не могут вызвать какого-либо изменения. Психологическая сторона настоящей системы даже более эзотерична, чем другая сторона, иначе она не имела бы никакой ценности. Она имеет ценность только потому, что идет от более высоких умов, от их понимания и их идей. Это необходимо понять. Каким-то же образом мы получили эту систему. Или мы предполагаем, что она была создана людьми, находящимися на таком же уровне, как мы сами, или что это лишь теория, и она вообще не имеет никакой ценности. Но это не теория; предполагается, что система идет от школы, от людей более высокого развития. Если бы не было людей более высокого развития, мы не имели бы никакой системы.

Вначале, в России, Гурджиев всегда настаивал на том, что это не система; это просто фрагменты, и кто-то должен был создать из них систему. И Гурджиев настаивал на том, что она должна преподаваться именно таким образом. Теперь я делаю это больше похожим на систему, потому что у нас больше людей. Но когда у нас была только небольшая группа людей, то это были просто разговоры, а не лекции. В лекциях трудно оперировать фрагментами, но в целом это все еще, тем не менее, фрагменты. Эти фрагменты находятся на различных шкалах, поэтому вы должны многое понять для того, чтобы соединить их вместе на правильной шкале. Те же самые слова и те же самые теории используются в различных диаграммах — все на совершенно различных шкалах.

В. Можете ли вы дать пример того, как система давалась фрагментами?

О. Многие вещи давались подобным образом: все о создании энергий, психологическая сторона, объяснение того, как работает машина, знание, касающееся мира и т. д. Очень важно понять это. Только тогда, когда вы начинаете понимать, как меняется шкала, вы будете способны понять настоящую систему. Как я сказал, ее давали фрагментами, каждый из которых находится на различной шкале. Вы должны соединять фрагменты вместе и в то же самое время корректировать шкалу. Это похоже на несколько географических карт, каждая в различном масштабе, разрезанных на куски. Вы должны увидеть, какой кусок подходит к какому, где масштаб очень отличается и где он менее отличен. Это единственный способ изучать эту систему.

В. Имеете ли вы в виду, что мы не можем говорить о мирах, если не уменьшим их до нашего масштаба?

О. Нет, я имел в виду совсем другое. Конечно, мы уменьшаем все, но я имел в виду то, что мы должны изучать вещи на различных шкалах и, помня это, сознавать соотношение различных шкал и тот факт, что вещи изменяются с изменением шкалы. Также мы должны помнить, что придаем многим вещам очень большое значение, тогда как в действительности они вообще ничего не значат. Система учит нас находить разницу между реальными и воображаемыми величинами (и даже еще хуже, чем воображаемыми).

В. Я чувствую, что мы имеем только половину того знания системы, которое могли бы иметь.

О. Значительно меньше, чем половину. Такие, как мы есть, мы можем получить только фрагменты, но фрагменты достаточно большие для того, чтобы что-то из них строить. Мы должны пытаться понять структуру. Когда вы имеете перед собой все фрагменты, можете видеть определенные связи, а когда находите эти связи, можете видеть многие другие вещи.

В. Значительно ли вы изменили учение?

О. Я не изменил его. Но предпочитаю иногда начинать с иного пункта. В этой системе, как в любой органической системе, можно начинать с любого пункта — это не изменение. Все остальное остается тем же самым, но я предпочитаю начинать с психологической стороны.

В. Имеют ли люди внутреннего круга какой-либо контроль над людьми внешнего круга?

О. Да, но с большими оговорками. Сознательный круг не может действовать непосредственно, но только через В-влияния. С-влияния могут появиться только в том случае, когда В-влияния приняты и когда люди ищут С-влияний. Люди внутреннего круга не могут иметь контроль над людьми, которые не хотят их знать. Они не могут применять насилие, так как это означало бы ошибочную триаду, ошибочную деятельность. Для любого результата существует специальная триада. Например, если люди хотят приобрести контроль, они могут достичь его только одним путем. Если они действуют другим путем, они получают противоположный результат. Войны, революции и т. д. никогда не дают желаемых результатов, но всегда дают противоположные, так как применяются неправильные триады. Если люди внутренних кругов хотят влиять на других людей, то они могут получить желаемые результаты, только если встречают понимание, и только с теми людьми, которые хотят этого влияния. Это полезный вопрос. Пытайтесь думать о нем.

В. Вы говорили об опасности того времени, в котором мы живем. Будет ли школа что-то предпринимать для того, чтобы защитить себя? Если я правильно понял, вы сказали, что школа не находится под властью закона случая.

О. Я имел в виду, что школа не может быть сформирована случайно, но может быть уничтожена случайно. Она не может быть сформирована механически, но может быть механически разрушена. Возьмите любое произведение искусства — оно не создано чисто механически, оно создано некоторой специальной триадой, но оно может быть сожжено, подобно всему другому.

В. Если школы действительно живут, то почему они умирают?

О. Что вы имеете в виду, говоря, что школы являются живыми? Это смутно и неопределенно. Но если мы примем это буквально, будет вполне ясно, почему школы умирают. Все живые существа рано или поздно умирают. Если умирают люди, школы также должны умирать. Я объяснял, что школы требуют определенных условий. Если эти условия разрушаются, школа разрушается также.

В. Но идеи могут оставаться?

О. Идеи не могут развеяться: им нужны человеческие головы. И школа не состоит из идей; вы всегда забываете, что школа учит, как улучшить бытие.

В. Разве идеи не были зафиксированы в прошлом?

О. Конечно, они были записаны. Но идеи могут быть записаны в различных формах; они могут быть записаны таким образом, что никто не сможет прочесть их без объяснения, полученного от тех, кто знает, или без изменения бытия. Возьмите Евангелия — они написаны различными шифрами; человек должен знать ключ, чтобы расшифровать их, иначе это будет просто рассказ, довольно сомнительный с исторической точки зрения и производящий много ошибочных влияний.

В. Дает ли настоящая система ключ к Евангелиям?

О. Несколько ключей, но вы не должны рассчитывать на все ключи. Многие из ключей могут быть получены только с изменением бытия, они не могут быть получены только при помощи знания. Вы снова забываете о бытии. Изменение бытия означает связь с высшими центрами. Высшие центры могут понимать многие вещи, недоступные обычным центрам.

В. Тогда Новый Завет должен вводить в заблуждение многих людей?

О. Новый Завет написан для школ, для школ различных уровней. В школах объясняется каждое слово. Каждое изречение в Новом Завете имеет множество значений, вот почему в нем имеется так много вещей, которых мы не понимаем. Мы пытаемся перейти от уровня человека 1, 2 и 3 к уровню понимания человека № 4; другие люди, может быть, пытаются перейти к уровню человека № 5, другие — к уровню человека № 6 и т. д., — и все они читают Новый Завет. Поэтому мы не вправе ожидать, что на нашем уровне поймем все, так как он написан очень искусным образом. Кто-то сказал, что Новый Завет находится под семью замками, и это правда. Человек должен найти один ключ и применить его, а затем с его помощью он найдет второй ключ и т. д.; но человек не поймет Новый Завет до тех пор, пока не открыл все семь замков. Поэтому, если мы понимаем все, что возможно понять на нашем уровне, мы можем получить возможность большего понимания.

В. Может ли школа достичь более высокого уровня, чем тот, с которого она начала?

О. Да, если школа работает в соответствии с методами и принципами школьной работы, то она может расти. Но, опять-таки, вы должны помнить, что уровень школы зависит от уровня бытия людей, которые составляют ее.

В. Было ли самовоспоминание характерной особенностью старого эзотерического знания?

О. Всегда и везде. Только иногда, например, в религиозных школах оно называется другим именем. Оно не является произвольным; самовоспоминание — это необходимая стадия в развитии человека, а не произвольно навязанная задача. Человек должен пройти через самовоспоминание, и он может пройти через это только одним путем,

В. Говорил ли Христос когда-нибудь об этом и в каких словах?

О. Почти на каждой странице, в различных словах, например, “Бодрствуйте”, “Не спите”. Он говорил об этом все время.

В. Как следует рассматривать ортодоксальную религию?

О. Мы не можем обсуждать религию, потому что это совершенно отдельная вещь. Различные элементы входят в религию. Всякая религия основана на вере, но, как я уже сказал, вера не входит в нашу систему. Все, что мы можем сказать, это то, что религии находятся на различных уровнях, как я объяснял на первых лекциях. Религия — это относительный термин. Все люди делятся на людей различных уровней, и все религии делятся подобным образом. Каждая религия имеет в себе все степени. Это одна из самых важных вещей, которую надо понять. Мы знаем только горизонтальные деления — историческое и географическое. Но существуют другие деления. Существуют религиозные пути, и религия не противоречит какой-либо другой системе, различие — в различных уровнях. Допустите, что вы знаете религию № 2 — это не является достаточным, если вы хотите изучать себя и стать человеком № 4. Предположите, что вы находите эту систему принадлежащей определенному уровню, и если вы не знаете религии достаточно высокого уровня, тогда возможен конфликт. Конфликт возможен только между различными уровнями.

В. Я чувствую, что с тех пор, как встретил эту систему, я, по-видимому, лучше понимаю молитвенник и Библию. Может ли система помочь нам, давая лучшее понимание учения Христа?

О. Я уже сказал, что эта система не является религией. Вы можете улучшить свою умственную машину и свою способность к пониманию и можете сделать ваши эмоции лучшими. Но может ли настоящая система помочь вам в направлении религии, я сказать не могу. Позднее вы, может быть, будете способны видеть связь между идеями настоящей системы и эзотерическими частями религии. Но мы не знаем эзотерической религии, поэтому не можем говорить об этом.

Весьма похожий вопрос был задан Гурджиеву в Санкт-Петербурге. Его спросили, в каком отношении эта система находится к христианству. Гурджиев ответил, что разные люди по-разному понимают христианство. И затем он сказал: “Если хотите, эта система — эзотерическое христианство”. И добавил: “Что с вашей точки зрения является наиболее важным в учении Христа? — Действие: делать это, не делать то. Вопрос в том, можете ли вы делать это?” Способны ли вы теперь понимать христианство лучше или нет, но вы должны принимать христианство как учение о действии, но не как теорию.

Если вы возьмете христианское учение без современного сентиментального отношения к нему, вы увидите, что христианство является наиболее оптимальной из всех религий. В его учении непрестанно повторялось и повторяется, что только немногие имеют шанс на спасение — трудный путь, узкий путь, только немногие могут пройти по нему до конца и т. д.

В. Невозможно удержаться от мысли, что Абсолют — одно из имен Бога.

О. Нет, вы совершенно ошибаетесь. Абсолют — это принцип, который находится в начале вещей и за всеми вещами. Я никогда не связывал Абсолют с Богом в религиозном смысле. В религии Бог может делать для вас многие вещи. Но Абсолют ничего не может делать для вас. В этом смысле, это не Бог, вы не можете молиться Абсолюту. Если вы берете религиозный вопрос, следуйте религиозному объяснению. Понимая разницу, отделяйте одно от другого.

В. Является ли фактом то, что имеются высшие силы, с которыми человек может войти в контакт, когда он находится в лучшем состоянии?

О. В каждой ситуации, в каждом вопросе мы должны придерживаться того, что мы можем знать, того, в чем можем быть уверены. А мы можем быть уверены в том, что большую часть нашего времени находимся в состоянии, в котором не можем состоять в контакте с высшими силами. Либо мы полностью спим и никакие высшие силы не могут проникнуть к нам, либо мы являемся отрицательными настолько, что все, что приходит к нам, трансформируется в тот или иной род отрицательности. Что мы можем ожидать в таком состоянии?

В. Много ли эзотерических учений или только одно?

О. Всякое учение эзотерического происхождения в основном согласуется с другими. Чтобы быть истинным, учение должно быть одним из многих. Если оно уникально, это значит, что оно изобретено.

В. В Новом Завете нам очень часто советуют бодрствовать и молиться. Что в этой системе соответствует молитве?

О. Чьей молитве? Если молится машина, то каков может быть результат? Какая молитва? Молитва не обязательно означает просьбу. Большинство молитв имеют своей целью концентрирование ума на определенных идеях — это форма медитации.

В. Считаете ли вы, что самосознание может быть достигнуто молитвой? И если это так, то как нужно молиться?

О. Если бы человек мог действительно молиться непрестанно, то это создало бы самосознание. Все дело в том, что мы этого не можем. Человек начинает молиться, а пять минут спустя молитва становится механическим повторением слов. Если бы человек мог молиться, молитва могла бы создать самосознание, но человек не может, так как человека нет. Человек мог бы делать многие вещи, если бы он был, то есть, если бы он был постоянным. Но дело в том, что один начинает, а другой продолжает.

В. Входит ли истинный молящийся в контакт с высшими силами?

О. Я не буду спорить с этим, но мы знаем совершенно конкретно, что в обычных центрах у нас есть только силы, принадлежащие этим центрам. В то же самое время мы знаем, что высшие центры обладают силами, которых обычные центры не имеют. Поэтому я могу ответить на языке настоящей системы, что если такой контакт возможен, то он возможен только через высшие центры. Наша задача состоит в том, каким образом достичь высших центров. Мы не можем иметь контакт сейчас, но высшие центры могут иметь. Никто не может это гарантировать, так как даже наши ожидания могут быть ошибочны. Во всяком случае мы знаем, а некоторые люди испытывали это, что высшие центры имеют новые силы. Поэтому все, что мы можем делать, это пытаться стать связанными с высшими центрами путем изучения того, как стать сознательными. Когда мы станем сознательными, у нас будет связь с высшими центрами, и тогда мы сможем иметь новые силы и новое знание.

В. Но разве мы уже не имеем проблесков высшего эмоционального центра?

О. Некоторые люди имеют, но это только проблески, которые невозможно контролировать. Только человек № 5 может контролировать эти вещи, а мы являемся лишь людьми № 1, 2 и 3.

В. Согласно некоторым эзотерическим учениям, ум человека похож на озеро. Когда озеро спокойно, человек может ясно видеть и слушать “голос молчания”.

О. Здесь много опасностей. Легко спутать истинный “голос молчания” с воображаемым голосом; поэтому легко спутать истину с мнимым. Для некоторых людей это может быть одним из путей работы, но для нас это не путь. Мы хотим более точно знать, как развиваться, поэтому для нас все такие определения опасны, ибо нет никакого инструмента, которым мы можем в этих определениях отделить воображение от реальности. Это то, что вы должны помнить в этой системе — вы учитесь отделять воображаемое от реального, когда учитесь различать в самих себе воображаемое от реальности. Затем позднее, на высших уровнях сознания, вы будете способны отделять это в объективном мире. Многие из этих мистических путей только увеличивают путаницу. Вместо того, чтобы приводить человека ближе к истине, они уводят его от нее.

В. Значит человек должен непрестанно искать раздражении?

О. Почему раздражении? Вы принимаете то, что я сказал, за доказанное и затем пытаетесь найти что-то противоположное этому. Вы можете пытаться всю свою жизнь и ничего не получить, если вы работаете неправильным образом. Но вы должны пытаться — правильно — вспоминать себя, не отождествляться, приобретать контроль. Никто не обладает достаточным контролем. Мы не являемся хозяевами самих себя, и вот почему не можем начать делать это и не делать то. Мы должны сначала изучать и понимать. Мы должны изучать самих себя, и иногда мы можем повернуть одну небольшую вещь, другую небольшую вещь, и таким образом мы начинаем изменяться. Человек не может начать с того большого спокойствия, о котором говорилось. Человек может хотеть быть спокойным, если он неспокоен, но это то же самое, если говорить о таком христианском принципе, как “возлюби врага своего”.

В. Разве основой всего эзотерического знания не является смерть семени?

О. Мы можем рассмотреть это следующим образом. Кстати, в связи с этой фразой, есть еще одна вещь, которая может помочь объяснить нашу ситуацию. Я помню, что сказал Гурджиев об этом выражении, повторяющемся два или три раза в Новом Завете, говорящем, что семя должно умереть для того, чтобы прорасти и произвести растение. Он сказал, что это выражение не является полным по отношению к человеку и должно быть расширено. Говоря о настоящей работе, о ее возможностях и направлении, Гурджиев объяснял это следующим образом. Во-первых, мы должны осознать, что мы спим; во-вторых, мы должны пробудиться. Когда мы пробудились, мы должны умереть; когда мы умираем, мы можем родиться. Это процесс. Полезно думать об этом, полезно понять, что значит сон, что значит пробудиться, что значит умереть и что значит быть рожденным. Допустите, что мы хотим быть рожденными. Мы не можем быть рожденными, пока мы не умерли, и не можем умереть, пока не пробудились. Мы не можем пробудиться, пока мы не осознаем, что спим. Таким образом, имеются определенные ступени.

В. Что значит умереть в том смысле, в каком вы говорите? О. “Умереть” значит умереть, исчезнуть, не быть, не существовать. Бесполезно умирать во сне, так как тогда вы не сможете быть рожденным. Вы должны сначала пробудиться.

Мне задавали много вопросов, и некоторые из них были очень наивными; различные люди, пытаясь понять Молитву Господню, приходили ко мне, прося меня объяснить, что значит в ней та или иная фраза. Например, меня спрашивали, что значит “Отец наш небесный”, кто такие “наши должники” и что такое “наши долги” и т. д. Как будто Молитва Господня может быть объяснена в обыденных словах. Вы должны понять, прежде всего, что обычные, простые слова не могут ничего объяснить в отношении Молитвы Господней. Необходимо некоторое предварительное понимание, тоща может прийти дальнейшее понимание, но только как результат усилия и правильного отношения.

Молитва Господня может быть взята как пример неразрешимой проблемы. Она была переведена на все языки, заучивалась наизусть, повторялась ежедневно, однако люди не имеют ни малейшего представления о том, что она действительно означает. Такое отсутствие понимания ее смысла связано с нашей общей неспособностью понимать Новый Завет. Если вы помните, в одной из наших бесед весь Новый Завет был представлен как пример объективного искусства, то есть, как произведение высшего разума. Как же тогда мы можем надеяться понять нашим обычным умом то, что было сформулировано и дано высшим разумом?

Что мы можем делать — это стараться поднять наш ум на уровень мышления высшего разума; и хотя мы этого не осознаем, это возможно многими различными путями. В математике, например, мы имеем дело с бесконечностями — с бесконечно малыми и бесконечно большими величинами, которые ничего не значат для нашего обычного ума. А что возможно для математики, возможно и для нас, если мы начинаем и продолжаем идти правильным путем.

Одна из первых вещей, которую нужно понять и помнить до того, как изучение молитвы Господней станет возможным, — это различие между языком религии и языком системы.

Что такое религия? Это слово применяется очень часто; есть люди, которые применяют его каждый день, но не могут определить, что оно символизирует.

В этой системе мы слышали, что для различных людей существует различная религия. Что имеется религия человека № 1, религия человека № 2, религия человека № 3 и т. д. Но как мы можем определить различие между ними? Прежде чем прийти к определениям, мы должны понять сначала, что наиболее необходимым элементом во всех религиях, известных нам, является идея Бога — Бога, с которым мы можем находиться в личном контакте, к которому мы можем, так сказать, обращаться, у которого можем просить помощи и в возможность помощи которого можем верить. Неотделимой частью религии является вера в Бога, то есть в Высшее Существо, всемогущее и вездесущее, которое может помогать нам во всем, чего мы желаем или что хотим делать.

Я не рассуждаю о том, является ли это правильным или ложным, возможным или невозможным. Я просто говорю, что вера, то есть вера в Бога и в его силы для того, чтобы помогать нам, — это существенная часть религии.

Молитва — это тоже неотъемлемая часть религии; но молитва может быть различной. Молитва может быть просьбой о помощи во всем, что мы можем предпринимать, и в школьной работе молитва может становиться помощью сама по себе. Она может стать инструментом работы, используемым для оживления идей системы, может использоваться для самовоспоминания и для напоминания нам о сне и о необходимости пробуждения.

В то же самое время выражения религиозного языка не могут быть точно переведены на язык системы. Во-первых, из-за элемента веры в религии, и, во-вторых, потому что то, что принимается религией и религиозным языком как факты и утверждения, в этой системе относится к нелогичному и противоречивому. Тем не менее, было бы неправильным сказать, что религия и эта система несовместимы или противоречат друг другу; но мы должны учиться не смешивать два языка. Если мы начинаем смешивать их, мы испортим любое полезное решение, которое могло быть сделано, исходя из религии или из этой системы.

Возвращаясь к идее Бога, идее, неотделимой от религии и религиозного языка, мы должны сначала спросить себя, как могут быть разделены религии в общем и в историческом плане. Они могут быть разделены на религии с одним Богом и религии с несколькими богами. Но даже в этом разделении нужно помнить, что существует громадное различие между обычным пониманием монотеизма и политеизма и пониманием этих идей данной системой. Хотя есть определенные различия между богами, как, например, в греческой мифологии, в обычном понимании политеизма все боги находятся примерно на одном уровне. С точкой зрения этой системы, включающей идею различных школ и различных законов на разных уровнях, человек приобретает совсем другое понимание взаимосвязи богов.

Если мы принимаем Абсолют за Бога, то мы можем видеть, что он не имеет никакого отношения к нам. Абсолют — это Бог для богов; он имеет отношение только к следующему миру, то есть, к Миру 3. Мир 3 — это Бог для следующего Мира, то есть, Мира 6, а также для последующих миров, но в меньшей и в меньшей степени. Тогда Галактика, Солнце, Планеты, Земля и Луна являются богами, каждый из которых заключает в себе меньших богов. Луч Творения как целое, принятый за одну триаду, также есть Бог: Бог Святой, Бог Крепкий, Бог Бессмертный.

Таким образом, мы можем выбирать, с какого уровня мы хотим взять нашего Бога, если мы хотим применить слово “Бог” в религиозном смысле, то есть в смысле Бога, имеющего непосредственный доступ к нашей жизни. С точки зрения настоящей системы мы ничем не можем доказать, что какой-либо из этих миров может иметь личное отношение к нам; но в настоящей системе имеется место для Бога.

В боковой октаве, которая начинается в Солнце как до, имеются две совершенно неизвестные точки, о которых мы не имеем никаких сведений для размышления. Октава начинается как до в Солнце, затем переходит в си на уровне Планет. На Земле она становится ля-соль-фа, которое составляет Органическую Жизнь, включая человека. Каждое отдельное существо в человеческом, животном, растительном царствах умирает; тело, или то, что остается от тела, идет в Землю и становится частью Земли, а душа идет к Луне и становится частью Луны. Из этого мы можем понять ми и ре; но о си и до мы ничего не знаем. Эти две ноты могут дать начало многим предположениям относительно возможного места Бога или богов, имеющих некоторое отношение к нам в Луче Творения.

Теперь, держа в уме все то, что было сказано, мы можем приступить к изучению Молитвы Господней.

Первое — это раскрыть, почему и когда она была дана. Мы знаем, что она была дана взамен многих бесполезных молитв.

Следующее — это отметить многие интересные особенности в самой Молитве Господней и в ее особенном построении; и из нашего понимания этого построения и, особенно, из нашего знания Закона Трех мы сможем осознать, что с точки зрения настоящей системы имеется возможность развития понимания посредством понимания Молитвы Господней.

Подобно многим математическим проблемам изучение Молитвы Господней должно начинаться с правильного расположения или расстановки отдельных частей проблемы. Мы замечаем сразу две интересные вещи: первая — то, что Молитва Господня разделена на три раза по три, и вторая — то, что в Молитве Господней имеются определенные ключевые слова, то есть слова, которые объясняют другие слова, к которым они относятся. Мы не можем называть деление на три раза по три триадами, так как не знаем их отношения друг к другу и не можем видеть расстановку сил. Мы только можем видеть, что имеются три части.

Если вы прочитаете первые три прошения вместе, как одну часть, вы увидите многие вещи, которых не могли бы видеть, если бы читали их обычным образом.

1. Отче наш, иже еси на Небеси! Да святится имя Твое.

2. Да приидет Царствие Твое.

3. Да будет воля Твоя и на земле, и на небе.

В первом прошении, “Отче наш, иже еси на Небеси, да святится имя Твое”, у нас немедленно появляется вопрос, кто такой “Отче наш”? Ключевое слово — это слово “небеса”. Что значит “на небесах”? Если мы попытаемся ответить на этот вопрос с точки зрения Луча Творения, то, может быть, мы сможем кое-что понять. Мы живем на Земле, поэтому “небеса” должны означать более высокие уровни, то есть Планеты, Солнце или Галактику. Идея “небес” предполагает определенные силы или определенный разум, или разумы, на тех более высоких уровнях, к которым, в некотором отношении, Молитва Господня советует нам обращаться; “небеса” не могут относиться к чему-либо на уровне Земли. Но если мы осознаем, что космические силы, связанные с Галактикой, Солнцем или Планетами, слишком велики для того, чтобы иметь какое-либо отношение к нам, тогда мы можем искать место нашего “Отца на небесах” в до или си боковой октавы — или мы можем снова оставить его более высоким сферам.

В словах, которые идут дальше, нет ничего личного. “Да святится имя Твое” — это выражение желания развития правильного отношения к Богу, лучшего понимания идеи Бога или Высшего Разума, и это желание развития относится, очевидно, ко всему человечеству.

Второе прошение — “Да приидет Царствие Твое” — выражение желания роста эзотеризма. В книге “Новая модель Вселенной” я пытался объяснить, что царство небесное могло означать только эзотеризм, то есть, некоторую внутреннюю часть человечества, находящуюся под особыми законами.

Третье прошение — “Да будет воля Твоя и на земле, и на небе” — выражение желания перехода Земли на более высокий уровень, под непосредственную волю Высшего Разума. “Да будет воля Твоя” относится к чему-то, что может произойти, но еще не произошло. Эти три прошения относятся к условиям, которые могут прийти, но которые еще не были осуществлены.

Первое прошение второй части молитвы Господней следующее:

“Хлеб наш насущный дай нам днесь”.

Слово “насущный” не существует в самых старых из известных греческом и латинском текстах. Правильное слово, которое позднее было заменено словом “насущный”, это слово “сверхвещественный”. Правильный текст должен быть: “дай нам сегодня наш сверхвещественный хлеб”. “Сверхвещественный”, или “духовный”, как говорят некоторые люди, может относиться к высшей пище, высшим водородам, высшим влияниям или высшему знанию.

Два следующих прошения во второй части:

“И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим”, и “И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого”.

являются наиболее трудными для понимания или объяснения. Они особенно трудны, потому что их обычный смысл не имеет ничего общего с истинным смыслом. Когда люди думают обычным образом о словах “прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим”, то они немедленно начинают делать логические и психологические ошибки. Прежде всего, они принимают за доказанное то, что они могут прощать долги и что это от них зависит, простят они или не простят; и, во-вторых, они считают одинаково хорошим прощать долги и иметь прощенными свои собственные долги. Это заблуждение, и оно не имеет под собой никакого основания. Если они думают о самих себе, если изучают самих себя, если наблюдают самих себя, то они очень скоро увидят, что не могут прощать никакие долги, точно так же, как не могут ничего делать.

Для того, чтобы делать, и для того, чтобы прощать, человек должен сперва быть способным помнить себя, он должен быть пробужденным и должен иметь волю. У нас, таких, какими мы являемся сейчас, есть тысячи различных воль, и даже если одна воля хочет простить, многие другие не хотят прощать и думают, что прощение — это слабость, несообразность или даже преступление. И самое странное — это то, что иногда прощение действительно является преступлением. Здесь мы приходим к интересному моменту. Мы не знаем, хорошо ли прощать или плохо, хорошо ли всегда прощать, или в некоторых случаях лучше прощать, а в других нет. Если мы подумаем об этом, мы можем прийти к решению, что даже если бы могли прощать, то возможно лучше ждать до тех пор, пока мы не будем знать больше, то есть, до тех пор, пока не узнаем в каких случаях лучше прощать, а в каких нет.

Здесь мы должны вспомнить то, что было сказано о положительном и отрицательном отношениях, и нам следует осознать, что положительное отношение не всегда является правильным, что иногда для правильного понимания необходимо отрицательное отношение. То есть, если “прощение” всегда означает наличие положительного отношения, тогда прощение иногда может быть ошибочным.

Мы должны понимать, что прощать без разбора может быть еще хуже, чем совсем не прощать; и понимание этого может привести нас к правильной точке зрения на нашу собственную позицию по отношению к нашим собственным долгам. Предположите на один момент, что существует некое великодушное и довольно глупое божество, которое могло бы простить наши долги и которое простило бы их нам и стерло бы их. Это было бы для нас самым худшим из всего, что могло с нами случиться. Тогда для нас не было бы никакого стимула работать и не было бы причины для работы. Мы могли бы продолжать делать те же самые ошибки, считая, что в конечном счете они будут прощены. Такая ситуация совершенно противоположна идее работы. В работе мы должны знать, что ничего не будет прощено. Только это знание даст нам реальный стимул к работе или, по крайней мере, удержит нас от повторения тех же самых вещей, о которых мы уже знаем, что они ошибочны.

Интересно посмотреть на школы с этой точки зрения и сравнить школы с обычной жизнью. В жизни люди могут ожидать прощения или, по крайней мере, надеются на него. В школе ничего не прощается. Это существенная часть школьной системы, школьного метода и школьной организации. Школы существуют для непрощения, и поэтому человек может надеяться и ожидать получения чего-то от школ. Если бы в школах все прощалось, то для существования школ не было бы причины.

Внутренний смысл прошения “Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим” относится к влияниям, то есть, влияниям с высших уровней. Мы можем привлекать к себе высшие влияния, только если мы передаем другим людям влияния, которые мы получаем или получили. Имеется много других значений этих слов, но это значение является началом пути к их пониманию.

Третье прошение второй части гласит:

“И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого”.

Каково наше наибольшее искушение? Наиболее вероятно, что это сон; поэтому первые слова следует понимать, как “помоги нам спать меньше” или “помоги нам по временам пробуждаться”. Следующая часть более трудна. Она читается: “Но избави нас от лукавого”. Возможно, что должно быть “и избави нас от лукавого”. Имеется много толкований этого “но”, однако ни одно из них не является вполне удовлетворительным при переводе на обычный язык, поэтому я на время оставляю этот вопрос.

Главный вопрос — что значит “лукавый”? Одно из возможных толкований этого слова по отношению к обычному искушению, то есть сну, то, что человек, начавший пробуждаться, позволяет себе снова впадать в сон. Это может означать отказ от настоящей работы, когда человек уже понял ее необходимость, отказ от усилий после того, как человек начал делать усилия, и, как уже было упомянуто, начало совершения глупых или даже вредных вещей, таких, как выступление против школьных правил и оправдание себя за такие поступки. Много интересных примеров такого рода может быть найдено в действиях людей, оставляющих настоящую работу и, особенно, в их объяснениях своего поведения.

Наконец, третья часть Молитвы Господней должна быть принята как относящаяся к будущему порядку вещей, а не к их настоящему порядку.

1. Ибо Твое есть Царство

2. и сила

3. и слава во веки веков. Аминь. предполагает, что желание, выраженное в первой части молитвы, уже было осуществлено, уже имело место. Эти слова могут относиться только к будущему.

В заключение, вся Молитва Господня может быть принята за одну триаду. Она не может быть принята в том смысле, что одна часть — это активная сила, другая часть — пассивная сила, а третья часть — нейтрализующая сила, так как все отношения, вероятно, меняются с изменением центра тяжести внимания. Это значит, что, само по себе, каждое из этих трех делений или частей может быть принято за одну силу и что вместе они могут составлять триаду.

Эти большие идеи представлены в форме молитвы. Когда вы расшифровываете идею молитвы, то молитва как просьба исчезает.

В. Какая разница между тем, чтобы прощать, и тем, чтобы быть прощенным?

О. Субъект и объект. Но мы не можем быть прощенными. Мы что-то сделали, и, согласно закону причины и следствия, будет произведен некоторый результат. Мы не можем изменить закон, но мы можем стать свободными — избежать его. Мы можем изменить настоящее, через настоящее — будущее, а через будущее — прошлое. Мы должны оплатить наши долги. Путем оплаты мы изменяем прошлое, но имеются различные способы оплаты.

В. Какие есть способы оплаты наших долгов?

О. Оплачивать механически или сознательно. Мы оплачиваем их в любом случае: ожидая результатов и оплачивая их или изменяя прошлое и оплачивая по-другому. Сегодня — это результат какого-то прошлого. Если мы изменяем сегодня, мы изменяем прошлое.

В. Является ли изменение прошлого борьбой против обычного порядка вещей?

О. Это только начало. Необходимы положительные эмоции и высшие влияния. Без них мы не можем ничего изменить. Имеется несколько стадий. Это не приходит сразу; необходимо работать. Я изложил некоторые принципы — необходимо понять, как мы можем достичь этого.

Имеется много интересных вещей. Например, нет никакого слова “я” или “меня” в Молитве Господней. Это значит, что не может быть никаких личных одолжений — все люди находятся в одинаковом отношении к высшим силам и нуждаются в одинаковых вещах.

Я ПОСТОЯННО ПОЛУЧАЮ ВОПРОСЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ВОЗВРАЩЕНИЯ, поэтому я хочу кое-что сказать о нем, что может дать вам материал для размышления. Имеются две причины, почему я избегаю говорить об этом: во-первых, мы можем говорить только о теории, у нас нет возвращения реальных фактов; и, во-вторых, мы не знаем, изменяются ли, в связи с настоящей работой, законы, относящиеся к возвращению. Необходимо понять эти вещи. Мы знаем очень мало о возвращении. Когда-нибудь мы сможем попытаться собрать то, что может быть принято как достоверное во всем, что написано о возвращении, и посмотреть, каким образом мы можем думать об этом, но это только теория.

Я писал в “Новой модели Вселенной”, что даже в обычной жизни люди могут быть очень различными с точки зрения возвращения. Некоторые люди могут иметь то же самое возвращение, другие люди могут иметь различные варианты или возможности;

некоторые могут подняться, а другие могут опуститься, и многие другие вещи. Но все это без отношения к работе. Для людей, которые подходят ближе к работе, может быть возможным, хотя только теоретически, изучение трех последовательных возвращений.

Допустим, что первое, это когда человек подходит близко к возможности встречи с некоторого рода идеями высшего разума; второе, когда человек определенно входит в контакт с С-влиянием; и третье, которое было бы результатом этого контакта. Интересно, что после второго случая возможности возвращения сильно уменьшаются. Они выглядят неограниченными до того, пока человек не вошел в контакт с С-влияниями, но после этого контакта возможности возвращения сокращаются. Если мы поймем это, мы сможем говорить о возвращении обоснованно и с пользой; в противном случае, если мы берем все на одном и том же уровне, это будет только теоретический разговор, совершенно бесполезный.

В. Имеете ли вы в виду, что после вхождения в контакт с С-влияниями число шансов уменьшается?

О. Да, потому что С-влияния нельзя растрачивать. В-влияния практически неограниченны; это значит, что они брошены в жизнь и человек может брать их или не брать; они не уменьшаются. Но С-влияние ограничено. Постарайтесь ответить на этот вопрос для самих себя, и вы поймете, почему возможность получения С-влияния должна быть ограничена, так как если человек не использует его, что хорошего в том, чтобы его растрачивать?

В. Означает ли это, что если бы мы работали правильно, наши шансы увеличились бы?

О. Нет, это совсем не означает этого. Это просто означает, что если мы не работаем правильно, мы потеряем эти шансы на возвращение.

Без этой дополнительной особенности, о которой я только что упомянул, совершенно бесполезно говорить о возвращении даже как о теории. В размышлении о возвращении полезно думать о том, что возможно и что невозможно, что может случиться и что не может случиться. Обычно люди не принимают эту идею, или не знают о ней, или не понимают ее, или же принимают слишком много, вкладывая многое в эту идею. Поэтому полезно думать, как эти идея относится к нам, а для этого нам необходимо какое-то основание, с которого можно начать. Например, отношение этой идеи к “воспоминанию”. Люди часто спрашивают о воспоминании прошлых жизней, но они забывают, что без работы высших центров они не могут вспоминать. Очень часто вы слышите, как люди говорят, главным образом, в связи с тем, что они называют “перевоплощением”, что они могут вспоминать свои жизни в прежних воплощениях, и они пишут книги о том, кем они были прежде. Это чистая фантазия. Вы должны понимать, что в нашем обычном состоянии мы не можем помнить прежние жизни — нет ничего, чем можно было бы вспоминать. В вашем уме и центрах все является новым. То, что может перейти от одной жизни к другой, является сущностью. Поэтому человек может иметь только такие смутные ощущения вместо определенных воспоминаний, что трудно допустить, чтобы кто-либо мог вспомнить что-то конкретное. Только в первые годы жизни это является реально возможным, но тогда человек обычно не замечает этого ощущения, или, если он и замечает его, то это создает воображение.

В. Какая разница между теорией перевоплощения и теорией возвращения?

О. Идея перевоплощения — это род приспособления идеи возвращения к нашему обычному пониманию, потому что, как теория, идея возвращения значительно более трудна для нас — она требует совершенно нового понимания времени. Даже образованные люди нуждаются в некотором количестве математического знания, чтобы понять идею возвращения. Возвращение — это вечность, а перевоплощение ~ это время Перевоплощение предполагает, что время существует отдельно от нас и что мы продолжаем существовать во времени после смерти. Например, в буддизме принято считать, что человек умирает и немедленно рождается снова, что одна жизнь следует за другой, потому что для понимания обычных людей это гораздо лете. Но у нас нет доказательств существования времени за пределами нашей жизни. Для каждого человека время — это жизнь, и это включает в себя все время, то есть когда жизнь кончается, время кончается. Поэтому перевоплощение является менее научной теорией, чем возвращение — очень многое в ней принимается без доказательств.

В. Но где берут место все эти жизни? О. Мы не говорим о месте, но о возвращении. Если вы говорите, что помните, что вы жили, например, в Риме, то как вы найдете для этого доказательство? Это невозможно. Каждая теория может существовать на различных уровнях. Теория возвращения может существовать на уровне, требующем некоторого знания и некоторого понимания, и затем она может быть искажена и опущена на более низкие уровни. Это может произойти с каждой теорией, и иногда в этом процессе теория даже может стать своей противоположностью. Но вы всегда должны помнить, что мы ничего не можем доказать и не можем настаивать ни на одной конкретной теории. Мы только должны понимать каждую теорию в пределах ее соб-ственых ограничений и ее собственного размера и видеть, что является возможным и невозможным с точки зрения этой теории. Если вы берете какую-нибудь теорию и начинаете что-то добавлять и что-то убирать, это будет неправильно. В каждой теории человек должен изучать все, что в нее включено, и ничто из этой теории не должно быть пропущено. То есть, если мы находим любую теорию возможной с философской точки зрения, мы можем искать такие условия, в которых она перестала бы быть теорией и стала бы фактом.

В. Ошибаюсь ли я, допуская, что вы сами не убеждены в реальности теории вечного возвращения?

О. Я старался объяснить, что вы не можете быть убеждены в этих теориях. Если вы думаете, что вы можете быть убеждены в этом, то это будет просто верой. Имеется целый ряд вопросов и проблем, относительно которых все, что мы можем сделать — это сформировать теории, без какой-либо убежденности, что одна теория лучше, чем другая. Я бы сказал, что, как теория, теория возвращения лучше, чем теория перевоплощения, но у нас нет реального доказательства того, ближе ли она к фактам или нет. И мы не можем получить доказательств из-за нашего состояния сознания. Единственной возможностью, с точки зрения работы, является надежда, что, возможно, если мы изменим наше состояние сознания, наши возможности наблюдения увеличатся. В нашем настоящем состоянии мы не можем иметь ничего, кроме теорий.

Мы ограничены состоянием нашего бытия, а состояние бытия человека № 1, 2 и 3 таково, что мы не можем знать этих вещей наверняка.

В. Вы сказали, что человек не может помнить прежнюю жизнь?

О. Да. Только сущность может помнить, а так как у обычного человека сущность неорганизованна и не отделена от личности, мы не помним.

В то же время, тот факт, что один человек имеет один тип сущности, а другой человек имеет другой тип сущности, является одним из сильнейших аргументов в пользу предсуществования, так как сущность не может родиться из ничего, — это очевидно. Но система рассматривает человека только от рождения до смерти.

В. Откуда приходит та часть нас, которая возвращается?

О. Она — это вы. Когда мы говорим о возвращении, мы думаем о нашем возвращении. Мы не знаем, откуда эта часть приходит, и мы можем потратить всю нашу жизнь на теоретические определения. Но это ничего не изменит или не поможет нашему психологическому пониманию этой идеи. Сейчас я пытаюсь установить некоторые принципы, которые дадут нам практическое понимание этой идеи. Мы можем найти много слов, но слова никуда не ведут.

Нашли ли вы ответ, почему С-влияния нельзя растрачивать? Подумайте об этом. Если вы ответите на этот вопрос, вы ответите на многие другие вопросы. Вы знаете, как сложить два и два.

В. Не потому ли, что если бы такая вещь как С-влияние было бы способно к возвращению, то мы растрачивали бы его снова и снова?

О. Это подразумевается, но это не ответ. Несомненно, если оно снова и снова растрачивается, то какая же в этом польза? Но есть что-то, чего вы не видите во всем этом и, тем не менее, это и есть ключ ко всему. Это очень просто, ничего таинственного. Это не головоломка, это просто вопрос мышления.

Попробуйте подумать примерно так. Возьмите обычную школу. Мальчик идет в школу и каждый год начинает учить одну и ту же вещь. Он изучает что-то в течение целого года, затем идет домой и забывает все и должен учить опять ту же самую вещь. Он вновь изучает это в течение целого года и опять идет домой и забывает и снова возвращается и учит ту же самую вещь. Что скажут ему в школе? Вот почему школы неповторимы, вот почему нет возвращения для школ. И это то, чего хотят люди, они хотят учить одну и ту же вещь снова. Но в следующий раз вы должны быть в высшей школе. Если вы не можете пойти в высшую школу, то другой школы на этом уровне не будет, потому что вы ее уже прошли.

В. Встречает ли человек школу через С-влияние?

О. Школа означает С-влияние. Вы встречаете школу через В-влияния.

В. Вы не можете поступить в более высокий класс до тех пор, пока вы не сдали экзамен?

О. Совершенно верно, но вы можете выдержать экзамен и забыть все; это случается очень часто.

В. Но до некоторой степени вы уже научились, как учиться?

О. Иногда да, а иногда нет. Вы учитесь, как учиться, и вы учитесь, как забывать.

В. Мне кажется, из того, что вы сказали, С-влияние — это превращение, сила превращать, а что-то меньшее, чем это, не есть С-влияние.

О. Совершенно верно. Вы подошли очень близко, но вы можете также принимать С-влияние просто как некоторое количество знания.

В. Знание, которое может быть использовано?

О. Нет, это снова определение. Я сказал “знание”; определения не помогут. Странно, что вы не видите этого, что вы не улавливаете того, что оно просто означает. Передача знания означает С-влияние, это означает некоторую работу, она не случается сама по себе, она означает чью-то работу, а работу нельзя растрачивать зря. Если она приносит результаты, она может быть продолжена, но если она не приносит результата, тогда, естественно, она остановится. Это объясняет, почему возможность возвращения должна быть ограничена. Если человек приходит в школу и не извлекает пользы от пребывания в школе, естественно, что он не может приходить снова и снова, чтобы учить одну и ту же вещь. Человек должен что-то из этого получить. Попытайтесь понять это, так как без понимания этих принципов невозможно говорить о возвращении. Все обычные разговоры, основанные на математике или на чем-либо еще, делают возвращение слишком однообразным, а возвращение не может быть однообразным. Вы помните, мы говорили о материальности знания и о том факте, что человек имеет очень малый шанс даже для того, чтобы начать, так как для этого необходимы многие благоприятные обстоятельства. Но вы должны понять, что когда человек начинает получать некоторое знание, шансы становятся все меньше и меньше, потому что если он не использует это знание, то ему будет все более и более трудно это знание получать, что вполне естественно. Это относится к каждому дню, к каждому году, ко всей нашей жизни — это то, что должно быть понято. Идея возвращения полезна, потому что она относится к этой жизни. Если мы не делаем чего-то сегодня, как мы можем ожидать сделать это завтра? Если мы можем сделать это сегодня, мы должны сделать это; никто не может откладывать это до завтра, так как завтра мы можем сделать что-то еще. Мы всегда думаем, что у нас есть время.

В. Означает ли это, что если мы не слышим то, что вы говорите сегодня, мы не услышим этого снова?

О. Может быть, вы будете здесь, но меня здесь не будет — как вы можете знать?

В. Мы можем прогрессировать только через вас?

О. Нет, вы совершенно свободны найти какое-нибудь другое место — вы вообще ничем не связаны. Если вы знаете кого-то еще, с кем вы можете прогрессировать, вы, конечно, должны использовать его. Никто не должен терять любую благоприятную возможность, если он имеет таковую.

В. Я имел в виду — являетесь ли вы единственным посредником?

О. Нет, никто не может быть единственным. Если вы знаете другой путь, то тогда это другая возможность, но если вы не знаете другой возможности, если вы не знаете никого, кроме меня, тогда вы должны попытаться получить эту возможность от меня; если вы знаете кого-то еще, вы можете получить возможность от этого человека. Вполне ли это ясно? Только помните одно — это не может быть теоретическим изучением, мы должны научиться на практике, как делать наиболее важные для нас вещи.

В. Всегда ли существуют благоприятные возможности, или просто мы слишком крепко спим для того, чтобы заметить их и использовать?

О. Благоприятные возможности могут быть различными. Если человек не подошел к работе, он имеет благоприятную возможность накопить знание, материал, тенденции. Они могут быть не очень сильны, но могут вести в одном и том же направлении или в противоположных направлениях. А в том, что мы называем “работой”, которая означает влияние-С или непосредственное знание, непосредственное изучение, благоприятные возможности являются другими, и реальные благоприятные возможности начинаются только с момента, когда человек использует их.

В. Идея о возвращении подразумевает повторяемость событий. Обязательно ли школы появляются в тех же самых местах? Возможно, что в моем прошлом возвращении эта система никогда не доходила до Англии?

О. Тут есть затруднение, потому что когда люди слышат о возвращении и начинают думать об этом, то они думают обычным формирующим, то есть логическим, образом, или очень часто они думают совершенно нелогично или еще хуже. Но даже если они думают логически, они не имеют достаточно материала, они не достаточно знают, чтобы думать о возвращении. Во-первых, необходимо понять, что мы говорим о теории, и, во-вторых, что эта теория должна быть достаточно полной — в ней должно быть достаточно материала. Когда мы думаем о возвращении, мы думаем, что все повторяется, и это именно то, что губит наш подход к этой теории. Первое, что надо понять о возвращении, это то, что оно не вечно. Это звучит абсурдно, но это действительно так, ибо оно различно в разных случаях. Даже если мы берем его теоретически, если мы берем исключительно людей в механической жизни, даже их жизни изменяются. Только у некоторых людей, в совсем застывших условиях жизни, жизни повторяются одним и тем же образом, может быть, в течение долгого времени. В других случаях, даже в обычной механической жизни, вещи меняются. Если люди не столь сильно управляются обстоятельствами (как, например, великие люди, то есть люди, которые должны быть опять великими людьми, и никто не в состоянии что-нибудь с этим сделать), то имеются отклонения, но опять-таки, не навсегда. Никогда не думайте, что что-нибудь существует навсегда. Это очень странная вещь, но кажется, что люди, не имеющие возможностей либо вследствие некоторых условий, либо из-за своего недостаточного развития, либо из-за какого-то патологического состояния, могут проживать жизни, повторяющиеся без каких-либо изменений, в то время как люди с теоретической возможностью живут жизнью, способной достичь некоторых моментов, в которые человек либо встречается с возможностью развития, либо начинает опускаться. Либо одно, либо другое; люди не могут оставаться всегда на одном и том же месте, и с момента, когда они встречают некоторую реальную возможность, они или распознают возможность что-нибудь сделать, или теряют ее, и затем опускаются. Подумайте сейчас об этом, и, может быть, вы будете в состоянии сформулировать некоторые вопросы.

В. Зависит ли умение распознавать возможности от изменения бытия, которое может быть достигнуто только после долгого периода малых усилий?

О. Имеются две вещи, которые мы должны понять в связи с этим вопросом Вещи находятся в различном отношении к возможностям: некоторые вещи, хотя они еще не произошли, и хотя нам может казаться, что они могут произойти тем или иным образом, являются фактически предопределенными. Ничто не может быть изменено, потому что этими вещами движут очень большие причины, и хотя эти вещи еще не произошли, они могут произойти только одним определенным образом. В отношении к другим вещам повторение не является столь обязательным. Есть много градаций рядом с вещами, которые могут происходить только одним образом, могут быть другие вещи, которые еще должны прийти и которые могут произойти или тем или другим образом. Необходимо понять это как принцип, понять, почему вещи различны и что различного в них. Возьмите сегодняшний день. Некоторые вещи должны случиться завтра, так как их причины лежат в прошлом году или десять, двадцать лет назад. Но если причины некоторых вещей, которые произойдут завтра, лежат в сегодняшнем дне, тогда они могут случиться завтра по-другому, если сегодня что-то делается по-другому. Следовательно, это вопрос природы причин и того, где они находятся. Вы можете взглянуть на это так: допустите, что вы видите, что вещи происходят одним и тем же образом в течение долгого времени — тогда вы не можете ожидать внезапного изменения без какой-то особенной причины. Другие вещи могут быть сравнительно новыми — определенное стремление только что появилось, и, таким образом, оно легко может исчезнуть. Но если стремление продолжается в одном и том же направлении в течение долгого времени, то тогда трудно увидеть возможность изменения. Это единственный способ, которым мы можем это обсуждать, так как мы не можем знать что-либо определенное об этих вещах. Вы должны помнить один принцип — вещи не являются одними и теми же. Если вы говорите, что некоторые вещи могут быть изменены и применяете это ко всему, вы будете несправедливы, так как вещи никогда не находятся в одинаковом отношении к возможности изменения.

В. Может ли возможность изменения в возвращениях людей означать, что люди, родившиеся в одном возвращении, могут не родиться в следующем?

О. Это возможно только в некоторых случаях, но мы не можем обсуждать глубоко такие детали. Я хочу, чтобы вы поняли ясно, что, пока люди являются совершенно механическими, вещи могут повторяться и повторяться почти неограниченно. Но если люди становятся более сознательными или если у них появляется возможность стать сознательными, их время становится ограниченным, Они не могут ожидать неограниченного числа возвращений, если они уже начали узнавать кое-что и учиться чему-то. Чем больше они учатся, тем короче становится их время. Люди всегда забывают, что для каждого человека имеется только весьма ограниченное число шансов, так что если человек теряет возможность в одной жизни, то в следующей жизни он потеряет ее еще более легко. Чем ближе человек подходит к возможности изменения, тем меньшим становится число шансов, и если человек находит шанс и не использует его, он может потерять его совершенно. Этот же принцип применяется к одной жизни. Вы помните, что было сказано, что в работе, в отношении к одной жизни, время сосчитано, и чем более серьезно люди работают, тем более строго учитывается их время. Если вы хотите работать в течение двух месяцев и спать в течение десяти месяцев, считается, что вы работали в течение двенадцати месяцев, даже если в действительности вы работали только два месяца. Но требования или условия существуют в течение двенадцати месяцев, и чем больше человек работает, тем больше растут эти требования. Если человек работает очень мало, он может оставаться в одинаковом отношении к некоторой идее в течение года или двух лет; он может неправильно понимать что-либо и не так много терять из-за этого, так как имеется еще третий год. Но если человек уже начал работать серьезно, он не может иметь три года, ибо каждый день является экзаменом, и он должен сдать один экзамен, чтобы прийти к другому экзамену. Это должно быть понято, и тот же принцип может быть применен к возвращению.

В. Так ли это, что если мы являемся полностью механическими, мы должны возвращаться точно таким же образом, но если мы менее механичны, наши возвращения уменьшаются?

О. Это не совсем так. Как я сказал, имеется много различных категорий людей. Имеются люди, чьи жизни повторяются автоматически в точности одинаковым образом. Другие люди могут иметь различные небольшие изменения и модификации, все на одном и том же уровне. Тогда третья категория, грубо говоря, может иметь некоторую возможность в том смысле, что изменения, которые происходят в их жизни, не совсем бесцельны, но становятся ближе и ближе к некоторым В-влияниям. Затем четвертая категория подходит ближе к возможности встречи со школой. Основное, что необходимо понять, это что люди не равны в отношении к этим возможностям. И, конечно, те люди, которые уже нашли некоторую возможность и отказались от нее, показали себя неспособными к развитию.

В. Я все еще не понимаю, почему время должно быть ограничено для того, кто работал, и не ограничено для того, кто не работал? О. Для того, кто не начал пробуждаться, время не учитывается, так как оно не существует. Все повторяется, всегда одна и та же вещь, снова и снова. Вы можете взять это таким образом: знание ограничено, но так как такие люди не берут никакого знания, для них оно не ограничено. Затем, как я сказал, вы можете провести сравнение с обычной школой: невозможно оставаться все время в одном и том же классе — человек должен либо идти вперед, либо уйти. Поставлены определенные требования, и если люди не выполняют этих требований, они могут потерять возможность. Поэтому, если человек начал работать, он должен продолжать. Допустите, что кто-то начинает работать, а затем перестает. Это показывает его неспособность к работе, а тогда каков смысл его существования? Попытайтесь подумать об этом с этой точки зрения.

В. Каждому ли доступен один из путей в каком-то цикле?

О. Я не знаю, и мы не можем знать таких вещей; мы можем говорить только о самих себе. Мы имеем шанс, это все, что мы знаем, поэтому мы должны думать о себе.

В. Будущая работа похожа, кажется, на ходьбу по натянутой проволоке. Можно ли надеяться позднее достичь другого уровня устойчивости?

О. Всякое состояние, в том числе и сон, имеет много разных форм. Могут быть сон с возможностью пробуждения, сон с меньшей возможностью пробуждения и сон безо всякой возможности пробуждения.

В. Необходимо ли изменить что-то в сущности для того, чтобы обладать памятью о другом возвращении?

О. Нет, необходимо стать сознательным в этой жизни. Вы имеете только эту жизнь. Вы можете сказать себе: “Я жил раньше и я не помню этого. Это значит, что если я буду жить снова, я снова не буду помнить”. Если вы становитесь сознательными в этой жизни, вы будете помнить, и вы будете помнить столько, сколько вы помните теперь. Если вы не помните себя теперь, тогда в следующий раз вы снова не будете помнить себя, и поэтому все будет одним и тем же. Возможность изменения начинается только с возможностью начать вспоминать себя теперь. Все остальное лишь слова.

В. Если личность умирает вместе с нами, что дадут для будущего возвращения попытки ослабить ее?

О. Нет необходимости подходить к этому догматически; когда мы говорим о возвращении, мы говорим о “чем-то”, что возвращается, и это “что-то” хранит в себе следы всех созданных стремлений. Если стремление к ослаблению личности было создано, оно будет продолжаться; а если было создано противоположное стремление, стремление к усилению личности, опять-таки оно будет продолжаться. Совершенно верно, что личность умирает, но если это “что-то” возвращается, тоща те же причины будут производить те же следствия. Если были созданы некоторые новые стремления, они также будут иметь свое следствие. Поэтому человек, который показал любовь ко сну с самого детства, может впасть в сон даже раньше.

В. Тогда единственной вещью, которую мы можем сохранить, является изменение, которое мы совершаем в сущности?

О. Это единственная вещь, которую мы можем делать. Только очень немногие люди могут работать над сущностью. Это не преимущество, так как работа над сущностью очень трудна; но это может случиться. Обычно мы работаем над личностью, и это единственная работа, которую мы можем делать. И если мы действительно работаем, это приведет нас куда-то. Иногда стремления имеются в сущности, а иногда в личности, но мне не хотелось бы формулировать это как “сущность” и “личность”. Я сказал бы просто, что мы должны ослаблять некоторые стремления и усиливать другие, ослаблять механические стремления и усиливать сознательные стремления. Это есть единственная возможная формулировка; все иное было бы неуместным.

В, Мне кажется, что личность, физическое тело и внешний вид слишком неустойчивы для возвращения.

О. Да, но все они были созданы по некоторым причинам, и так как причины будут одни и те же, они, естественно, будут производить одни и те же следствия. Человек рождается в одних и тех же обстоятельствах, в одном и том же доме, от одних и тех же родителей, и все будет происходить одинаково. Могут быть некоторые отклонения, но в конце концов это приходит к одному и тому же. Допустите, что человек рождается в каком-то городе, а затем на время уезжает из него. Потом, позднее, он возвращается обратно и там находит себя в той же ситуации, как и прежде, как будто он совсем не отсутствовал. Это иллюстрирует то, что я имею в виду под этими отклонениями. Человек всегда возвращается к тому же пути.

В. Что это такое, что так сильно хочет возвращения и все-таки боится его?

О. Этого я не знаю — это материал для вашего собственного исследования. Конечно, человек предпочитает идею возвращения обычной идее смерти. В то же время он боится этой идеи, так как если он действительно искренен с собой, он понимает, что все повторяется в этой жизни. Если человек находит себя, снова и снова, в одном и том же положении, делающим одни и те же ошибки, он осознает, что новое рождение не поможет, если он сейчас продолжает делать те же самые вещи. Изменение может быть только результатом усилия; никакие обстоятельства не могут произвести изменение. Вот почему все обычные убеждения об изменениях внешних обстоятельств никуда не ведут: обстоятельства могут измениться, но вы будете теми же, если вы не работаете. То же самое в возвращении. С точки зрения внешних обстоятельств человеческая жизнь может измениться полностью, но результат будет тот же самый — соотношение сущности и личности останется.

Реальное изменение может произойти только как результат работы в школе, или же, если в течение нескольких последовательных жизней человек только наращивает магнетический центр и не встречает школу, то изменение будет в росте магнетического центра.

В. Считаете ли вы, что те, кто достиг достаточно высокого состояния, не находятся под обязательством возвращения?

О. Вы заходите слишком далеко. Некоторые религии начинаются с идеи попытки остановить колесо жизни. Но мы не можем серьезно говорить об этом, потому что, как я уже сказал, идея возвращения является только теорией, а как мы можем остановить то, в чьем существовании мы не уверены? Если вы хотите остановить поезд, вы должны знать, что поезд движется. Каков был бы смысл в попытке остановить его, если бы вы не были уверены, что он движется?

В. Предопределена ли дата смерти человека?

О. Я не могу сказать; имеются различные теории. Я полагаю, что будет вернее сказать, что с одной точки зрения она предопределена, но в это входит так много вещей, что время человека может быть укорочено или продлено; поэтому, хотя эта дата и предопределена, это не есть абсолютное предопределение. Или, может быть, лучше сказать, что она меняется каждый момент, хотя и предопределена. Каждый момент может принести новые факторы и сделать жизнь человека длиннее или короче. Если ничто не происходит, тогда она предопределена.

В. Воздействует ли работа в школе на продолжительность жизни человека?

О. Вы снова ожидаете слишком многого. Может быть, после нескольких воплощений вы сможете найти средства продлить вашу жизнь; но если вы ожидаете этого сразу, вы ожидаете слишком многого. В некоторых случаях это может быть так, но я думаю, что в разных случаях это должно быть по-разному.

В. Значит ли это, что я переживаю ту же самую жизнь снова? Был ли я снова рожден в 1915 году и буду ли я снова рожден в 1915 году?

О. Всегда в 1915 году—это есть единственная вещь, которая не может измениться. И, конечно, мы связаны тем, что жили раньше — мы не могли выйти из ничего, только мы не помним. Даже те, кто думают, что они помнят что-то, помнят только, пока они дети. Но в большинстве случаев они забывают.

Изучение возвращения должно начинаться с изучения детского мышления, особенно до того, как дети начинают говорить. Если бы люди могли помнить это время, они вспомнили бы очень интересные вещи. К сожалению, когда они начинают говорить, они становятся настоящими детьми, а спустя шесть месяцев или один год они обычно все забывают. Люди очень редко помнят, о чем они думали в очень раннем возрасте. Но, психологически, это факт, что в очень ранних воспоминаниях детства — а иногда люди запоминают вещи в возрасте нескольких месяцев — у них уже есть мышление, некоторое понимание людей, мест и вещей. Как мы можем ожидать это от новорожденных детей? Наше мышление растет достаточно медленно, но некоторые дети обладают умом взрослого человека. Они не являются детьми; они становятся ими позже. Если они помнят свое мышление в раннем детстве, то они видят, что это то же самое мышление, каким обладают взрослые люди. Вот что интересно.

В. Не знаете ли вы, почему ребенок будет помнить свое взрослое мышление, но не будет помнить детское?

О. У нас очень мало материала, чтобы об этом судить. Я говорю только о том способе, каким это может быть изучено. Предположим, что мы пытаемся вспомнить свое детство, стараясь не позволить воображению войти в наши воспоминания. Если мы что-нибудь найдем, то это и будет материалом. В литературе об этом можно найти очень мало, потому что люди не знают, как это изучать. В своем личном опыте я встретился с несколькими очень интересными вещами. Также несколько людей, которых я знал, имели интересные воспоминания своих первых лет жизни, и у всех этих людей было одинаковое впечатление, что их способность мышления не была детской способностью или детской психологией. Вы понимаете, что я имею в виду? У этих людей был готовый ум, с совершенно взрослыми реакциями, и такой способ смотреть на людей и узнавать их, какой не мог быть сформирован в течение шести месяцев бессознательной жизни.

В. Почему это исчезает, когда ребенок учится говорить?

О. Ребенок начинает подражать другим детям и делать в точности то, что взрослые люди ожидают от него. Они ожидают, что он будет глупым ребенком, и он становится глупым ребенком.

В. Как возможно узнать, что вспоминает младенец? Я полагал, что он рождается с совершенно чистыми центрами и что он вспоминает центрами.

О. Это странная вещь. Как я сказал, некоторые люди, которые ненамного отличаются от других людей имеют странные и вполне определенные воспоминания даже своих первых месяцев жизни. Они полагают, что они видели людей так, как видят взрослые люди, не как дети. Они не составляют сложных картин из отдельных элементов, они имеют совершенно определенные впечатления о домах, людях и т. д.

В. Я все еще не пойму, как возможно вспомнить предыдущее возвращение? Я полагал, что память зависит от содержания центров, которые находятся в личности. Как может личность помнить возвращение?

О. Вы не можете помнить предыдущее возвращение, если вы не помните себя здесь, в этом возвращении. Мы жили прежде;

многие факты доказывают это. Почему мы не помним — это потому, что мы не помнили себя. То же самое верно в этой жизни. Если вещи механичны, мы только помним, что они случались; только с самовоспоминанием мы можем помнить детали. Личность всегда смешана с сущностью. Память находится в сущности, не в личности, но личность может представлять ее вполне правильно, если память достаточно сильна.

В. Если мы возвращаемся в те же самые обстоятельства, то возможность изменения чего-либо в нашей жизни кажется очень небольшой.

О. Эта возможность есть в начале жизни. Мы имеем долгую жизнь, и в ходе нее мы можем нечто приобрести — знание, понимание, и это понимание может перейти в сущность. Тогда, если в течение первых лет нашей жизни мы живем в сущности, это понимание может произвести некоторое впечатление на нас, некоторые воспоминания в сущности. Как правило, они исчезают в более позднем возрасте, но дети иногда обладают ими в течение довольно длительного времени, до восьми или десяти лет.

В. Когда мне было около трех или четырех лет, я часто в виде игры пытался вспомнить себя.

О. Это вполне возможно; это могло остаться. Вы, возможно, пытались вспоминать себя в предыдущей жизни — я не вижу ничего невозможного в этом.

В. Означает ли, в связи с идеей о возвращении, что если мы совершаем грубую ошибку, она продолжает возвращаться?

О. Могут быть разные ошибки, но если было нечто преднамеренное относительно этой ошибки, если вы сделали ее потому, что хотели сделать ее, тогда наиболее вероятно, что вы еще сильнее захотите сделать ту же самую ошибку снова.

В. Возвращаются ли вещи, подобные болезням?

О. Они могут возвращаться или не возвращаться. Это связано с довольно сложными вещами. Необходимо разделить болезни, так как они могут принадлежать к различным категориям. Некоторые болезни могут воздействовать на сущность, другие не могут. Многие заразные болезни открывают аккумуляторы, поэтому они действительно могут быть полезны. Затем аккумуляторы могут остаться открытыми или они могут закрыться снова. Такие болезни могут играть роль толчков. Это случайные болезни, и они могут повторяться или не повторяться. Затем имеются болезни, относящиеся к судьбе, органические болезни.

В. Я не думаю, что я понимаю вечное возвращение.

О. Мы говорим о возможностях. Это философский разговор;

мы не имеем достаточно материала, чтобы говорить даже теоретически. Вы помните, говорить философски значит говорить о возможностях. То есть, если возвращение существует, то мы говорим о том, как оно могло происходить.

В. Следует ли тогда рассматривать весь вопрос как философский или как поддающийся проверке?

О. Мы не можем говорить о проверке. Я думаю, что если некоторые люди найдут подтверждение этому для самих себя, это будет очень субъективно. Они не будут в состоянии передать свое понимание другим людям. Другие люди могут верить им или нет, но это не будет доказательством. Но вы можете проверить некоторые вещи о возвращении путем наблюдения вещей в этой жизни.

В. Каково происхождение идеи возвращения?

О. Психологически — будет один ответ; математически — другой ответ; исторически — третий ответ. Если вы имеете в виду психологический ответ, я думаю, что это очень устойчивое и очень определенное чувство, которое иногда имеют дети, что “это случалось прежде”. Например, они подходят к новому дому или к новому городу и ощущают, что все это было. Обычные психологические объяснения посредством “разрыва в сознании”, как это называется, который мы можем описать значительно лучше как переход от одного центра к другому, недостаточны, так как они объясняют только некоторые, но не все случаи.

В. Означает ли это, что возвращение случилось во время существования того города?

О. Да, конечно. Это не та же линия времени: это параллельное время. Идея возвращения требует двух измерений времени. Необходимость трех измерений времени приходит только с идеей работы. Но второе измерение является действительно очень элементарным. Не может быть сомнений относительно его существования, особенно в современных математических и физических представлениях. Если мы принимаем, что линия времени — это кривая, тогда кривизна имеет два измерения, поэтому имеется два измерения времени.

В. Я не понимаю, как время может быть двухмерным.

О. Возьмите простой пример. Вы плывете на судне и идете по палубе, тогда как судно движется в то же самое время. Это есть второе измерение вашего движения. Вы имеете одно движение — вы идете, а второе движение — это движение судна.

В. Тогда спираль может вывести нас из нашего круга?

О. Я не думаю, что мы можем говорить о спиралях с точки зрения настоящей системы. Но если мы говорим о них в отношении к возвращению, тогда в обычном возвращении вообще нет спирали, все находится на одном и том же уровне. Возвращения могут отличаться друг от друга в некоторых деталях. Одно может быть наклонено в одну сторону, другое располагаться другим образом — но это только небольшое отклонение, и здесь нет спирали. Идея спирали начинается с бегства от постоянного повторения одних и тех же вещей или с момента, когда введено что-то новое.

В. Является ли идея о вечном возвращении частью системы?

О. Нет, систему можно понять без нее, хотя позднее некоторые вещи в системе будет легче понять, если вы имеете некоторое представление о возвращении. Система указывает путь к развитию, но не говорит, что происходит, когда мы развиваемся. Если мы взглянем на вопрос о жизни после смерти с точки зрения времени — только с точки зрения времени, то разумно допустить, что человек 1, 2, 3 и 4 не имеет жизни после смерти, что в нем нет ничего постоянного. Ему настолько недостает постоянства, что он не может пережить толчок смерти. Если он имеет нечто постоянное, он может пережить. Но, по моему мнению, более важно рассмотреть этот вопрос по отношению к вечности. Мы не можем это проверить, но такой взгляд подразумевает, что имеется повторение. Жизнь должна повториться, не может быть только одной жизни. Пытайтесь понять смысл жизни. Вы не можете понять его, если вы думаете о прямой линии, а если вы думаете о кругах, вы найдете, что ваш мозг не может воспринять этого. Все живое — органическая жизнь, люди и т. д. — живет и умирает, и некоторым таинственным образом, которого мы не понимаем, все живое делает круги; эти круги связаны с другими кругами, и в этом состоит смысл жизни. Всякая вещь, всякая небольшая частица снова и снова вращается в своем круге, так как все должно продолжать существовать. Если появляется разрыв, вся конструкция будет разрушена.

В. Не потому ли мы не можем понять возвращение, находящееся в вечности, что нам не хватает необходимой категории мышления?

О. Да, если хотите. Мы не можем отчетливо представить его себе, но наши высшие центры могут. Если мы работаем, мы будем в состоянии думать о нем, но только с помощью высших центров — не нашим обычным мозгом. Но перед этим мы должны стать уверенными, что наши обычные центры делают все, что они могут, так как в настоящее время мы не используем наши обычные центры на их полную возможность. Прежде чем мы сможем ожидать перехода к высшим центрам, мы должны научиться полностью использовать все части обычных центров вместо только механических частей.

Идея возвращения может иметь много вполне видимых недостатков, но математически она правильна и, несомненно, лучше, чем любая другая идея такого рода, так как в противном случае, без идеи возвращения, не было бы прошлого. Если нет прошлого, нет и настоящего, а если нет настоящего, где мы все находимся? Мы не можем жить в мире, где все настоящее исчезает. Я уже давно писал об этом в “Tertium Organum”: если мы путешествуем в поезде, мы не можем ожидать, что все станции, которые мы проехали, исчезли, а те, к которым мы приближаемся, будут заново построены; они существовали до того, как мы подъехали к ним, и будут существовать, когда мы минуем их. Мы знаем, что все умирает, поэтому оно должно родиться снова: все разрушается, поэтому оно должно быть построено заново; и возвращение является единственной теорией, которая может отвечать этому.

В. Если каждый момент всегда сосуществует, что заставляет человека чувствовать, что он находится в данном моменте?

О. Ограничения нашего ума. Несомненно, идея о параллельном времени означает вечность момента, но наш ум не может мыслить таким образом. Наш ум — очень ограниченная машина. Мы должны мыслить наиболее легким путем, и нужно учитывать это. Более легко мыслить о повторении, чем о вечном существовании момента. Вы должны понять, что наш ум не может правильно формулировать вещи такими, какими они действительно являются; мы должны иметь только приблизительные формулировки, которые ближе к истине, чем наше обычное мышление. Это все, что возможно. Наш ум и наш язык являются весьма грубыми инструментами, а мы должны иметь дело с очень тонкими материями и тонкими проблемами. В то же время мы не понимаем, что путем упрощения вещей, путем воображения себя в трехмерном мире мы делаем этот мир несуществующим. Мы ставим себя в невозможное положение, так как если мы принимаем, например, обычный взгляд об исчезающем прошлом и еще не существующем будущем, тогда ничто не существует. Это есть единственный вывод из этой идеи, который логически возможен: либо ничто не существует, либо все существует, — так сказать, третьего не дано.

В. Могли бы вы сказать что-либо о возможности избежать возвращения?

О. Вы совершаете ту же ошибку, какую делают многие доктрины. Они начинают думать о бегстве раньше, чем они убедились в правильности теории. Вы должны сначала узнать, что возвращение действительно существует, путем воспоминания, не теоретически. Затем вы должны пресытиться им, вам должно быть скучно. Только тогда вы можете думать о бегстве.

В. Как можно увериться в его существовании?

О. Как я сказал, только путем воспоминания. Если вы помните, что вы жили раньше, на что это было похоже, что случалось, тогда вы будете знать. Если вы не помните, вы не можете быть уверены. Теория говорит примерно так: если вы помните себя в одной жизни, вы будете помнить себя в следующей. Если вы не сознательны в этой жизни, вы не будете помнить. Поэтому сначала вы должны стать сознательными в этой жизни.

В. Если бы человек убежал от закона возвращения, остался бы он в том же времени или может ли высший человек бежать в другие времена?

О. Нет, время тут не причем. Время относится только к одной жизни. Вне одной жизни время не существует — это вы можете назвать вечностью. А что вы подразумеваете под бегством? Имеется много различных способов понимать эту идею. Как можете вы бежать от времени? Это часть вас: это то же самое, что бежать от ваших ног или от вашей головы. В то же время идея бегства имеет смысл — она означает бегство от механичности, быть всегда одним “я”, делать то, что вы хотите. Имеется много степеней бегства, но этот смысл является началом. Вы принимаете эту идею слишком просто. Постарайтесь подумать о том, что означает бегство.

В. Я не могу совместить идею о том, что прошлое реально существует, с идеей, что оно снова приходит обратно.

О. Не пытайтесь думать об этом, если это трудно. Оставьте это. Вот почему мы должны говорить о возвращении в упрощенных формах: наш ум не может мыслить каким-либо другим образом. Эта идея для высшего умственного центра, который может мыслить правильно. Почти бесполезно говорить о возвращении, так как это становится философией, но имеются некоторые вещи, которые мы можем сказать о нем даже с нашим знанием. Это то, что в отношении к школе что-то будет оставаться. Даже если человек сделал только начало, он что-нибудь сохранит. Человек не может забыть об этом; может быть, он вспомнит раньше, и это сможет помогать ему от одного цикла к другому, так что если он пришел к школе один раз, он может ожидать скорее встретить школу, которая может помочь. Поэтому, даже если мы были поверхностно связаны с этими идеями, мы что-то приобретаем. Во всяком случае, мы начинаем с преимуществами системы. Это единственная вещь, которая гарантируется; все остальное зависит от нашей работы.

В. Как может возвращение быть полезным человеку?

О. Если человек начинает вспоминать и изменяться вместо возвращения каждый раз в тот же круг; если человек начинает делать то, что он хочет, то, что считает самым лучшим, тогда это полезно. Но если человек не знает о возвращении или даже если знает, но ничего не делает, тогда никакой пользы нет. Это значит, что одни и те же вещи повторяются и повторяются.

Вещи повторяются в жизни, поэтому, запоминая, как вещи случились вчера, вы можете избежать некоторых вещей завтра. Каждый человек живет в некотором замкнутом круге событий — с одним человеком случается один род вещей, с другим — другой. Вы должны знать ваши собственные типы событий, и когда вы знаете их, вы можете избежать многих вещей.

В. Если человек встретил систему в одном возвращении, встретит ли он ее в следующем?

О. Это зависит от того, что человек сделал с системой. Он мог встретить систему и сказать: “Какую глупость говорят эти люди!” Это зависит от того, как. много усилий делает человек. Если он делает усилия, он может приобрести нечто, и это может остаться, если это было не только в поверхностной личности, если это было не только формирующим.

В. Обязательно ли человек следует некоторой линии действий каждом возвращении?

О. Как я сказал, предполагается, что все приобретенные стремления повторяют себя. Один человек приобретает интерес и стремление к изучению некоторых вещей. Он будет интересоваться ими снова. Другой приобретает стремление бежать от некоторых вещей. Тогда он будет убегать снова.

В. Становятся ли эти стремления сильнее?

О. Они могут становиться сильнее или они могут развиваться в ином направлении. Никакой гарантии нет до тех пор, пока человек не достигает какого-то сознательного действия, когда он имеет некоторую возможность доверять себе. Если бы мы имели достаточно материала, мы могли бы ответить на многие вопросы об этом. Почему, например, у людей появляются стран-чые стремления, совершенно противоположные окружающим их условиям, совершенно чуждые людям, с которыми они живут. Иногда это очень сильные тенденции, которые меняют их жизнь ч заставляют идти их совсем неожиданными путями, в то время лак в наследственности нет ничего, чтобы создавало это. Вот почему в большинстве случаев происходит так, что родители не понимают своих детей и дети не понимают своих родителей. Они никогда не могут понять друг друга. Они очень разные люди — незнакомцы друг для друга; они случайно встретились за какой-то станции; и затем они опять двигаются в разных направлениях.

В. Когда вы говорите “изучать детей”, то что вы имеете в виду?

О. Если вы будете наблюдать различные склонности в детях, то вы найдете очень неожиданные вещи. Вы можете сказать об одном или другом стремлении, что это результат окружения, или найдете какую-то другую причину, хотя в маленьких детях могут появляться совершенно неожиданные стремления, не те случайные стремления, которые появляются и исчезают, но такие, которые продолжаются через всю жизнь. В соответствии с этой теорией, это могут быть стремления, приобретенные в конце прошлой жизни, а затем эти же стремления появляются в очень раннем возрасте.

В. Возможно ли, с точки зрения возвращения, что некоторые важные действия, совершенные нами в прошлой жизни, ответственны за наши стремления в этой жизни?

О. Очень возможно. Но существует одна вещь: эта работа не существовала раньше. Может быть, другая работа существовала — может быть много разных видов работ — но не эта. Эта работа раньше не существовала, я в этом совершенно уверен.

В. Это кажется огромной идеей для размышления, что между этим временем и тем временем, когда мы умираем, мы совершаем роковые действия, которые в следующий раз дают нам стремления.

О. Конечно. В каждый момент нашей жизни мы можем создать стремления, от которых не сможем освободиться в течение десяти жизней. Вот почему в индийской литературе на это всегда обращается внимание. Это может быть выражено в форме сказки, но принцип тот же самый.

В. Вы говорите, что эта работа не происходила раньше. Означает ли это, что она не произойдет снова?

О. Нет никакой гарантии. Для вас это будет зависеть от вас самих. Конечно, одна вещь может быть определенной — работа не будет происходить точно таким же образом. Может быть, будут группы и школы, но не такие же и не в то же время. Работа — это единственная вещь, которая не находится под законом возвращения, в противном случае это была бы не работа. Если есть хоть немного сознания, оно не может вернуться в той же самой форме. Если мы берем конкретно эту работу, многие вещи в ней могут происходить совсем по-другому. Например, то, что происходит сейчас, может начаться на двадцать лет раньше.

В. Если школы не возвращаются таким же образом, означает ли это, что человек может встретить школу только в одной жизни?

О. Нет, это представление другой идеи. Это гораздо проще. Возвращение, если оно существует, — механично и основано на механичности. Школа не может быть механичной, то есть она должна быть под другими законами, даже если это элементарная школа. Если школа существовала однажды в одной форме, то в следующий раз она может не быть в том же месте, в то же время или в той же форме. Невозможно сказать, как она изменится, но она не может быть той же самой, в этом случае она была бы механичной, а если она механичная, то это не школа.

В. То есть это означает, что человек, который пересекся со школой, может уже не найти ее в следующий раз?

О. Он может найти другую, может быть, лучшую, или ничего не найти. Тип школы, с которой человек может или не может встретиться, зависит от многих неизвестных причин, но только совершенно окаменевшие вещи могут повторяться и повторяться без изменений. Живые вещи никогда не могут быть такими же.

Вы можете быть уверены в возвращении таких вещей, как площадь Трафальгар, но вы не можете полагаться на школы с точки зрения возвращения.

В. То есть, поскольку школы не механичны, то, если мы возвращаемся, нет никакой уверенности, что мы найдем эту систему снова?

О. Совершенно верно, уверенности нет. Но у этого вопроса есть несколько сторон. Это совершенно верно, что вещи не возвращаются в такой же форме, но в то же время человек не может потерять то, что он приобрел. Это значит, что если человек теряет одну возможность, он может найти другую. Человек может потерять только по своей вине, но не по вине вещей, хотя необходимо понимать и помнить, что возможности не бесконечны. Возвращение существует в некотором смысле, по крайней мере, может быть, но, как я сказал, не может быть “вечного” возвращения в буквальном смысле этого слова для всех вещей, больших или малых. Существуют различные проявления и то, что мы ожидаем как вечное, может не быть вечным вообще. Человек имеет только ограниченное число шансов. Если люди живут в обычной жизни и не накапливают правильных влияний, не формируют магнетический центр, то, через некоторое время, они теряют даже возможность его формирования. Они могут вымереть, потому что существует конкуренция... Есть много вещей, о которых мы вообще ничего не знаем, но первое, что должно быть понято о возвращении — это то, что оно не вечно.

Я вижу по вопросам, что некоторые из вас не осознают, насколько редкой является возможность развития и как много существует людей, которые никогда не подойдут к этой возможности. Не осознают они также, как много опасностей, внешних и внутренних, окружают эту возможность. Что касалось шанса встречи со школой, то я почувствовал, что люди были даже изумлены, что они могут не встретить ее, что эта возможность не может быть вечной. Действительно, все, что относится к школам, обязательно будет вне обычных законов, то есть ни одна вещь не может произойти точно таким же образом. Это не означает, что других возможностей не будет, но человек должен быть готов к встрече с ними. Школа не может убежать от человека; только сам человек может убежать; но он должен быть готов встретить школу, он должен подготавливать себя, даже если имеется десять тысяч жизней. Ничто не приходит само по себе. Если что-то приходит само по себе, человек теряет это. Человек может получить настолько много, насколько он готов, и он может быть подготовлен только своими собственными усилиями. В этой работе нет гарантий. Вы не получаете ученых степеней за работу. Каждый день вы сдаете экзамен, и каждый день вы можете либо сдать его, либо провалиться.

В. Вероятность встречи со школой так мала, что я боюсь, что человек может возвратиться в такие условия, которые сделают эту встречу невозможной.

О. Я не думаю, что шанс встречи со школой очень мал, так как, если мы принимаем теорию возвращения, то человек будет рожден в тех же обстоятельствах, в то же время, в тот же период. Даже если по некоторой причине вещи не повторятся точно так же, вы найдете что-нибудь еще, особенно если вы помните что-то о вашей прошлой жизни. Во всяком случае, у вас будет больше шансов, чем в том случае, если бы вы ничего не знали.

В. Насколько вероятно то, что никто из нас не встречал эту систему раньше?

О. Я думаю, что это совершенно верно. Но, возможно, вы встречали нечто подобное. Однако тот факт, что я так думаю, ничего не будет значить для вас; вы должны раскрыть для самих себя, почему я так думаю.

В. Есть ли какая-либо уверенность в том, что если вы начинаете работу в одной жизни, вы будете в состоянии продолжать ее впоследствии?

О. Снова, говоря теоретически, вы начнете с того же места, где вы оставили ее. Чем больше вы получаете сейчас, тем легче будет начать. Это то же самое, как заниматься ею изо дня в день:

зависимость одна и та же. Например, вы начинаете изучать что-то сегодня. А завтра вы продолжаете — вам нет необходимости снова начинать сначала. Но если вы только делаете вид, что учитесь, если вы смотрите в книгу и вместо чтения позволяете себе дремать, тогда в следующий раз вы должны начинать сначала.

В. Увеличивается ли в следующий раз магнетический центр, если произошло изменение бытия в этот раз?

О. Нет, магнетический центр должен быть создан в личности, поэтому вы должны будете создать его снова в следующий раз. Вы не можете получить его готовым из прошлой жизни.

В. Могло бы стремление в одном возвращении стать привычкой в следующем?

О. Это зависит от стремления. Если оно механично, оно станет привычкой. Если оно сознательно, оно не может стать привычкой, так как это две разных вещи.

В. Мысленно рассматривая свою прошлую жизнь, я вижу некоторые перекрестки, где мной были приняты некоторые решения, которые, как я считаю, были неправильными. Есть ли какие-нибудь конкретные вещи, которые я могу сделать в этом возвращении так, чтобы не повторять одних и тех же ошибок в следующем?

О. До некоторой степени; все до некоторой степени. Если мы взглянем назад, мы можем найти моменты, которые можно назвать перекрестками. Если мы не изучаем их, мы можем делать ошибки и принимать за перекрестки точки, которые не были реальными перекрестками и таким образом проглядеть настоящие перекрестки. Человек может думать, человек может измениться сейчас относительно этих особых точек, и если это сделано достаточно глубоко, то он будет это помнить; если это не столь глубоко, он может помнить. Во всяком случае, существует шанс, что со временем человек может избежать делания тех же самых вещей, и по отношению к вопросу о неизбежном возвращении одного пути или другого пути это может быть более неизбежным или менее неизбежным.

В. Если мы можем заметить эти перекрестки, можем ли мы использовать их?

О. Это не вопрос использования. Это вопрос изучения их в прошлом, но не в будущем. Мы недостаточно знаем для того, чтобы думать о “делании”. Только формирующее мышление всегда начинает с идеи о “делании”.

В. Если мы можем сделать какой-либо выбор, как он может воздействовать на возвращение?

О. На возвращение нельзя воздействовать непосредственно. Согласно идее возвращения, ничто не меняется, только вы можете измениться. Если вы меняетесь, тогда многие вещи могут измениться в возвращении. Многие идеи и вещи могут перейти из одной жизни в другую таким же образом. Например, кто-то спросил о том, что он мог бы получить от идеи возвращения. Если бы человек стал интеллектуально осознавать эту идею и она стала бы частью его сущности, то есть частью его общего отношения к жизни, тогда он не забыл бы ее, и он был бы способен узнавать эту идею в следующей жизни, и это было бы его преимуществом.

В. Правильно ли думать, что мы не можем продолжать жить вечно, то есть умирая и снова рождаясь?

О. Вполне правильно. Люди с совершенно механической жизнью обладают более длинным временем, а у людей, которые становятся сознательными, время гораздо короче; это единственная разница. Это выглядит очень несправедливо, но в то же время механические люди могут попасть в очень неприятные обстоятельства. Допустите, что из-за какого-то внешнего случая, связанного с историческими событиями, такими, как войны, например, какой-то человек умирает очень молодым и продолжает умирать молодым каждый раз;

тогда только очень исключительная комбинация обстоятельств может внести изменение в его случай.

В. В случае, когда событие воздействует на всю жизнь человека, возвращается ли само событие?

О. Да, тот же род события может повториться. Вы не должны забывать, что мы говорим только о теории, но теория может быть лучше или хуже, ближе или дальше от возможных фактов.

В механической жизни даже те вещи, которые случаются, не приносят какого-либо практического изменения. Вещи являются важными только тогда, когда человек начинает пробуждаться. С этого момента вещи становятся серьезными. Поэтому спрашиваете ли вы о механическом возвращении или о начале пробуждения?

В. Я имел в виду возможность встречи школы в следующий раз.

О. Как я сказал, школы более свободны от возвращения по сравнению с вещами в жизни. Многие люди могут повторяться в точности такими, какими они являются теперь, а некоторые могут изменяться. Это то же самое, как вы видите различные вещи, когда вы гуляете: людей, деревья, автобусы, автомобили, дома, фонарные столбы; некоторые вещи стоят неподвижно, а некоторые движутся. Войны, революции и другие такие вещи похожи на фонарные столбы, но сознательные вещи похожи на свет от проходящих автомобилей. Если вы выходите из дома, вы всегда будете видеть одни и те же фонарные столбы, но, вероятно, не будете видеть одни и те же автомобили.

В. Значит ли это, что благоприятная возможность никогда не приходит дважды?

О. Не одна и та же благоприятная возможность, это было бы тратой времени. Когда люди встречаются с некоторыми благоприятными возможностями, они становятся ответственными за энергию, израсходованную на них. Если они не используют благоприятную возможность, она не возвращается. Фонарные столбы стоят неподвижно; автомобили не стоят, они сделаны не для того, чтобы стоять неподвижно, но для движения. Полезно думать о том, что одни и те же благоприятные возможности могут не возвратиться в следующий раз. Мы ожидаем, что вещи будут те же самые, но они могут быть другими. Это может зависеть от других людей;

другие люди могут начать раньше. Например, я начал эти лекции в Англии в 1921 году, но в следующий раз я могу начать их в 1900 году. Вы будете подготовлены только для 1921 года, но в 1921 году может не быть больше благоприятной возможности для вас. Это не следует принимать буквально, это только пример для размышления об этом.

В. Очень трудно думать о подготовке к более ранней встрече с системой.

О. Вы ничего не можете подготовить. Только вспоминайте себя, тогда вы будете помнить в следующий раз. Вся трудность лежит в отрицательных эмоциях; мы наслаждаемся ими так сильно, что у нас нет интереса к чему-либо другому.

В. Является ли отправная точка в работе одной и той же для каждого человека или же мы имеем различные отправные точки?

О. Очень различные. Люди начинают на различных уровнях. Мы не знаем нашей истории в смысле прошлых жизней. Некоторые люди уже проделали какую-то работу, хотя невозможно сказать, в какой форме. Некоторые люди только начинают, тогда как у других позади уже много усилий, так что все начинают по-разному. Но в школе все должны пройти через одинаковые вещи, и иногда для людей, которые имеют больше материала, это более трудно, чем для людей, которые имеют его меньше. Индивидуально это очень различно. Некоторые люди не могут быть ответственны в течение некоторого времени, другие могут. Некоторые могут работать с новыми людьми, другие должны только слушать в течение длительного времени.

В. Учитывая повторение жизненных событий в будущем возвращении, полезно ли обдумывать эти события при самовоспоминании?

О. Нет, это не имеет практического применения. Во-первых, как я уже говорил много раз, необходимо быть уверенным относительно будущего возвращения; и, во-вторых, необходимо быть уверенным в воспоминании себя. В вашем примере попытка самовоспоминания будет только трансформироваться в воображение. Но если вы попытаетесь сначала вспоминать себя, ничего к этому не добавляя, и затем, когда вы сможете помнить себя, будете пытаться также вспоминать вашу прошлую жизнь, — вы помните, я говорил о попытке найти перекрестки, — тогда, в сочетании, это будет очень полезно. Только не думайте, что вы уже можете делать это, так как вы не можете,

Существует много способов думать о вашей собственной жизни в четырех измерениях. Сейчас мы можем принять это только психологически, в отношении к нашей собственной жизни. Допустите, что вы возвращаетесь на десять лет назад и находите, что некоторые моменты вы помните очень хорошо. Затем представьте себе, что вы знаете все, что будет происходить, и что вы должны все это пережить снова полностью, зная все это: пережить все ошибки, всю бессмыслицу и т. д. Тогда вы будете иметь иное представление обо всем. Все находится в вас, если вы изучаете вашу жизнь, идя назад и затем снова вперед. Применяя ваше воображение, вы будете делать это сознательно. Но вы не должны пытаться изменять что-либо. Вы будете заново переживать эти десять лет и видеть, что все происходит так же, как раньше, и в то же самое время вы знаете, что все является таким для того, чтобы произойти точно так же.

В. Как человек может хорошо помнить? О. Необходимо найти моменты, которые вы хорошо помните. Некоторые люди помнят лучше, чем другие. Но для тех людей, которые не помнят хорошо, это будет особенно полезно, так как вся жизнь должна быть абсолютно ясной. Это “анатомический театр”; только в обычном анатомическом театре вы имеете дело с мертвыми телами, тогда как здесь вы не можете иметь дело с другими людьми, пока вы не знаете всего о самом себе.

В. Что вы делаете, когда вы приходите к моменту, где вы забываете, что случилось?

О. В нас имеется память абсолютно обо всем, но она такая, что ее можно назвать “испуганной”. Однако, если вы настаиваете, тоща постепенно вещи будут появляться, и вы найдете, что вы можете думать о словах, настроениях, чувствах и людях. Это показывает, что психологию невозможно изучать отдельно от самих себя. В изучении всей вашей жизни у вас перед глазами есть целый музей.

В. Несколько минут назад вы сказали, что человек ушел дальше того места, где он оставил прошлую жизнь. Значит ли это, что если вы становитесь человеком № 4 в этой жизни, вы будете рождены человеком № 4 в следующей?

О. Этого я не знаю. Мне кажется, лучше сказать, что будет легче стать человеком № 4. Видите ли, с большим изменением бытия, подобным переходу от одной ступени к другой, человек попадает под многие новые законы. Как это действует, я не знаю. Мы можем говорить только о нашей собственной ситуации, так как это то, что мы знаем, и мы можем сказать, что мы можем ожидать сравнительно небольших изменений — большего знания, большей сознательности и, при удаче, немного больше совести или жажды. Но мы не можем говорить о больших изменениях, таких, как переход от одной ступени к другой. Тем не менее, даже легкое изменение есть изменение, и лучше думать о небольших изменениях, которые мы можем измерить.

Видите ли, в связи со всеми этими вопросами очень полезно осознать, что мы можем знать. Эти вопросы ставятся так, как будто мы можем знать ответы, но даже пять минут размышления показали бы, что мы не можем, так как если бы мы могли, у нас уже были бы ответы. Чтобы ответить на эти вопросы практически, необходимо иметь лучший инструмент; если бы мы могли использовать этот инструмент с большим радиусом действия, мы, возможно, имели бы конкретные ответы, но не с обычным мозгом, который мы имеем теперь.

В. Я не понимаю связи между изменением состояния и изменением обстоятельств.

О. Это различно. Различные обстоятельства изменяются сами по себе, а состояние изменяется только в результате работы, и многие причины изменения состояния не зависят от обстоятельств. Человек должен понять, как случаются вещи. Полезно думать об этих вещах, но легко сделать ошибки. Одна ошибка — это то, что мы думаем, что вещи могли бы быть иными. Это верно только в отношении нас самих. Все причины, управляющие крупными внешними событиями, были созданы давно, и это не есть наш вопрос — мы совсем не имеем времени изучать эти вещи детально. Но мы должны изучать детально самих себя.

В. Если человек перестает рождаться в свой период, что происходит с другими жизнями, с которыми он находится в контакте?

О. Это одна из очень трудных проблем для понимания. Насколько мы можем видеть в этой теории, человек не может начать рождаться сразу. Быть рожденным есть процесс, подобный всем другим процессам; кто-то постепенно исчезает, и это исчезание не производит никакого большого результата. Некоторые люди могут исчезать, другие должны оставаться, например, люди, связанные с историческими событиями. Они находятся в наиболее неприятном положении, они только вращаются по кругу, и большинство из них совершенно мертвы.

В. Разве невозможно великим людям в исторических движениях бежать из жизни?

О. В большинстве случаев для них слишком поздно бежать;

они уже мертвы, они почти теряют свои кости по пути, но они должны продолжать существовать и вращаться по кругу. Это одна из тайн жизни — она руководима мертвыми людьми.

В. Я не вижу, почему крупные исторические фигуры столь важны, что они должны продолжать возвращаться, даже когда они становятся мертвыми. Разве не легко было бы найти заместителей для них?

О. Легко для кого? Очевидно, они пригодны для некоторых условий и поэтому продолжают ходить по кругу, даже если они умирают, а люди принимают их за живых существ. Возможно, что их главная особенность в том, что они мертвы, потому что в таком состоянии они не могут совершать ошибки — они делают те же самые вещи снова и снова.

В. Вы говорите о возвращающихся мертвых людях, но я думал, что сущность не может умереть.

О. Она может умереть относительно, в том смысле, что она не может развиваться. Механически она может существовать, но она не может расти, она может только со временем вырождаться. Сущность может умереть многими различными путями. Она может умереть только для этой жизни или она может умереть полностью. Она может умереть полностью только в результате долгого периода неправильных действий, действий против совести. Убийство сущности означает убийство совести. Или она может умереть в этой жизни и быть рожденной снова, крепкой и здоровой, в следующей жизни. Например, человек может повредить голову, и сущность может умереть в том смысле, что она не будет развиваться дальше. Но в следующей жизни она будет жить снова. Таким образом, говоря о смерти сущности, мы должны знать, какой вариант мы имеем в виду, случайный или намеренный.

Размышляя о жизни, мы забываем, что многие люди мертвы и что спящие люди легко попадают под влияние мертвых людей.

В. Является ли большинство людей мертвыми?

О. Этот вопрос много обсуждался в нашей группе в Санкт-Петербурге. Некоторые считали, что большинство людей мертвы, но я всегда был против этого. Люди спят, но даже в жизни вы находите приятных людей, которые могут не работать из-за лени, недостатка благоприятной возможности или чего-то еще. Но они не мертвы.

В. Как могут мертвые люди влиять на спящих людей?

О. По сравнению со спящими людьми они очень сильны, так как они не имеют никакой совести и никакого стыда. Что делает обычных людей слабыми? Совесть и стыд. Кроме того, если люди спят, с ними может случиться что угодно, их можно украсть из их постели.

Все люди в жизни спят, но не все мертвы. В то же самое время, если человек вообще не может принять и использовать В-влияние, нет ничего, что может удержать его от умирания. В-влияния посылаются, чтобы удержать людей от умирания, даже несмотря на то, что они спят. Но если люди отвергают их, нет ничего, что могло бы предохранить их от умирания. Люди не равны в отношении к эволюции. Некоторые могут развиваться, другие не могут. Либо они потеряли возможность эволюции, либо они не сделали ничего, чтобы заслужить ее.

В. Имеется ли какое-нибудь различие между ясновидением и воспоминанием о возвращении?

О. Истинное ясновидение, отбрасывая фантастические описания, — это функция высшего эмоционального центра, что означает функцию человека № 5. Все, что ниже этого, является либо ложью, либо воображением. Вполне возможно иногда иметь проблески работы высших центров, но это не является надежным, и никто не может управлять этим, кроме человека № 5, и это должен быть завершенный человек № 5. Если человек кристаллизуется и становится почти № 5, не побывав человеком № 4, то такой человек не завершен и поэтому не может полностью использовать эти силы. Но если он достигает третьего состояния сознания, такое развитие сознательности означает функционирование высшего эмоционального центра, который имеет больший объем зрения, чем наше обычное зрение.

В. Возможно ли иметь какое-либо понимание возвращения, если человек не может уловить вопросов измерений и различных времен?

О. Я думаю, что возможно, но мы должны сначала условиться относительно терминов. Как теория, она имеет психологическую и математическую стороны и то, что мы можем назвать физической стороной, и я полагаю, что психологическая сторона может быть понята без обязательного понимания идей измерений и пространства. В конце концов, важна не математическая сторона. Это только теория о жизни, которая, так сказать, математически достоверна. Но мы не можем говорить о ней как о факте.

Она может быть объяснена по-иному. Идея возвращения может быть связана с жизнью человечества. Индивидуальное время кончается, и человек становится связанным с жизнью более крупного существа — человечества.

Это означает только одно: если человек остается механическим, он может возвращаться десять тысяч раз и ничего от этого не получать. Факт возвращения не изменяет чего-либо сам по себе. Но если человек начинает работать, это становится огромным; это есть единственный принцип, который может объяснить некоторые вещи. Но сами по себе десять тысяч жизней или одна жизнь являются одним и тем же.

В. Приходят ли снова все события в истории, например, войны и революции?

О. Мы сейчас говорим об индивидуальном возвращении; мы не можем перейти прямо от этого к историческим событиям. В то же самое время мы можем сказать, что эти вещи будут повторяться. Они производятся механическими силами и механическими людьми, поэтому внешне люди будут находиться в тех же условиях, как и прежде. Что мы должны понять, это то, что если сейчас ничто не изменяется, то ничто и не будет изменяться. Допустите, что имеются некоторые люди, которые помнят; что они могут делать? Другие не помнят, и они более уверены в своих мнениях и менее склонны прислушиваться к разуму. А воспоминание событий зависит от самовоспоминания. Если вы становитесь сознательными теперь, тогда, если имеется следующая жизнь, вы будете помнить, что происходило. Если вы не помните себя, то как вы можете помнить вещи и события?

В. Значит ли это, что ситуация мировых событий всегда будет одной и той же для меня?

О. Вы должны понять, что каждый мир, с точки зрения возвращения, находится внутри другого мира. Ситуация может измениться в одном из более крупных миров и воздействовать на мир внутри него. В связи с этим существует много вещей, о которых наш ум не способен думать правильно. Если бы мы могли думать более определенно и ясно, мы видели бы больше.

Имеется одна вещь, которую я хочу добавить относительно миров. Пока Абсолют существует, все другие вещи должны существовать; они не имеют никакого права умереть. Даже если они умирают, они повторяются и повторяются до тех пор, пока существует Абсолют.

Но все это теория. В настоящей системе возвращение не является необходимым. Это может быть интересным и полезным; вы можете даже начинать с этой идеи, но для действительной работы над собой это не является необходимым. Вот почему эта идея не дается в настоящей системе. Она пришла извне, от меня, из литературы. Она подходит, она не противоречит системе, но она не является необходимой, так как все, что мы можем делать, мы можем делать только в этой жизни. Если мы ничего не делаем в этой жизни, следующая жизнь будет точно такой же, или будут незначительные варианты, но никакого положительного изменения. Если возвращение существует, мы не можем изменить его. Имеется только одна вещь, которую мы можем изменить: мы можем пытаться пробудиться и надеяться остаться пробужденными. Если мы должны возвратиться, мы не можем остановить этого. Мы находимся в поезде, поезд идет куда-то. Все, что мы можем делать, это провести время по-разному: делать что-то полезное или растратить время совершенно бесполезно.